Смерть - единственный конец злодейки

Почему всё так? Я считала, что хоть что-то в нём менялось после каждой нашей стычки, когда он пытался отыграться на мне, но неудачно, а в итоге чувствую себя полной дурой. Ещё и терпела все те обиды. — Ха. Когда я усмехнулась так, будто окончательно сошла с ума, Рейнольд вздрогнул. — Ты… Его голос ожесточился, видимо ему казалось, что я издеваюсь над ним. Полоса интереса быстро вспыхнула. Это -1%? -2%? Хотя неважно, пусть интерес упадёт хоть на 30 процентов, сейчас я не хожу по лезвию. Пока я гадала, насколько мог измениться показатель, параллельно я ещё и небрежно повернула голову. — Ивонна, ответь мне. — Что? — Я схватила тебя, как неугодную крысу? Мне было просто любопытно, что ответит девушка. «И правда ли героиня такая же, как и в лёгком режиме.» В такой ситуации я бы не удивилась, если бы она пробормотала со слезами на глазах что-то вроде «она вцепилась в меня и накричала» перед Рейнольдом, который не видел всей ситуации. Она уже собиралась открыть рот, как парень заговорил: — Если ты будешь так давить на неё, конечно же она… — О, нет, молодой господин! Ивонна быстро замотала головой. — Принцесса ни в чём не виновата! Я запнулась о камень и чуть не упала, а она поймала меня. — Что? Лицо Рейнольда застыло, словно он услышал что-то невероятное, что-то, чего произойти не могло ни при каких обстоятельствах. — Быть не может. Он озадаченно уставился на руку Ивонны, которая всё ещё была в моей. Я не успела отпустить руку из-за внезапного появления Рейнольда, но позже намеренно не стала отпускать её, чтобы послушать ответ Ивонны. После я потянула девушку за руку и подтолкнула к Рейнольду, а, чуть погодя, аккуратно убрала свою руку. Конечность Ивонны плавно опустилась вниз. — К сожалению, ты ничуть не изменился с тех пор. Я пробормотала это себе под нос, пожимая плечами. После моих слов голубые глаза Рейнольда задрожали, как во время землетрясения. — Пенелопа… Как только он произнёс моё имя, я живо развернулась и стала стремительно удаляться от них. Моя задумка лично найти место, где мог бы сейчас находится Эклис, была разрушена вдребезги. Слов Ивонны было достаточно, а потому я быстро направилась в свою комнату, ибо мне больше не хотелось иметь никаких дел с главными героями хотя бы сегодня. — Пенелопа! Хрусть- Поначалу я слышала только грохот позади, но вскоре мне уже преградили путь вперёд. — Чего тебе? Я-то думала, что ты останешься утешать свою плачущую сестрёнку. Я свела брови и вежливо попросила: — Отойди. — Я… Рейнольд тяжело дышал, а возле покрасневших глаз бежали капельки пота. — Мне жаль. — … — Я неправильно всё понял. Он без заминок признал свою вину. В то же время над его головой замигала шкала интереса. На ум почему-то пришла ситуация с Дерреком при императорском дворе. Быстрый подъём интереса и столь же быстрое его падение. Таким меня уже не впечатлить. — Чудесно, а теперь уйди с дороги. — Сейчас атмосфера внутри особняка далеко не стабильна, и если ты сейчас попадёшь в неприятности, то… Как только я посмотрела в лицо тому, кто сразу после извинений забыл о том, что самолично чуть не устроил мне эти неприятности, он тут же умолк. Парень смутился, а его глаза до сих пор были красными. — Это всё, что ты хотел сказать? — Я сожалею, что поспешил с выводами. «Неужели?» Я кивнула, услышав его извинения, и слегка улыбнулась. — Замечательно. — Теперь ведь всё в порядке? Не расстраивайся и не уходи. Продолжай гулять. — Но я уже не хочу. Я оборвала его вздохи облегчения с улыбкой на лице. Его выражение опустело в один миг. — Уже? — Да. И мне не нужны твои извинения. Я повторила то, что слышала от него не раз. Глупая Пенелопа, она всегда первой извинялась перед Рейнольдом, когда они ссорились, но никогда, даже за самые унизительные оскорбления, не получала извинений. «Даже я никогда не получала их, попав сюда.» Откуда пошло прозвище «фальшивая принцесса", из-за которого мной часто пренебрегали, мне было хорошо известно. Эмили давно поделилась этим со мной. — Ты… Он не ожидал, что я скажу такое, отчего даже стал запинаться, но вскоре его лицо сначала покраснело, а затем и вовсе посинело, источая ужасающую ауру. — Тебе становится легче, когда грубишь извиняющемуся человеку? — А тебя это так задевает? — Это становится всё больше и… — Ты ведь сам ни разу не принял мои извинения. Так почему я должна принимать твои, будто ничего и не случилось? — Что? — Бывают моменты, когда я не хочу принимать твои извинения. Я безразлично посмотрела на него и начала проповедническим тоном: — По-твоему, сердце человека может быть стойким вечность? Не жди ответных извинений. — Ха! Ты мстишь мне за то, что я делал раньше? — Да. Мой кивок заставил этого человека растеряться настолько, что у него сбилось дыхание. — Тебе тоже стоит ощутить это. Как жалко и по-собачьи чувствуешь себя, разговаривая с человеком, который игнорирует тебя и относится как к ничтожеству. Я расставила все точки над "i", говоря, что с этого момента буду относиться к нему так же. — Эй, ты… Он смотрел на меня убийственным взглядом. Я увидела ненадёжно мигающую шкалу интереса и огляделась. Вокруг не было ни камней, которыми можно было бы ударить меня по голове, ни острых веток. Но всё ещё оставалась прекрасная вероятность того, что меня задушит разгневанная цель. Но, к счастью, он так ничего и не предпринимал. Видимо, интерес упал не так сильно. Рейнольд, который долго смотрел на меня, нервно почесал затылок, когда я попыталась уйти. — Ха… Да уж. Я говорю, что ошибся. Мне жаль. С раздражённым вздохом, он снова извинился. — Мы не дети, давай прекратим, иначе как это по-твоему может повлиять на репутацию Эккартов? Он бросил взгляд на то место, где всё ещё стояла Ивонна, и тихонько вздохнул. Меня это позабавило. — Репутация Эккартов? Я расхохоталась, будто услышала что-то действительно уморительное. — Ты беспокоишься об этом? Из-за чего по-твоему та горничная поступала так со мной? — Горничная? Почему ты вдруг заговорила об этом? — Из-за тебя, Рейнольд. Я резко перестала смеяться и взглянула в его глаза. — Чего?! — Потому что ты только так себя и вёл перед кем бы то ни было. — Эй, Пенелопа. К чему ты… — Ты относился ко мне как к отбросу, а игнорировать меня для тебя было так же естественно, как дышать. Этот парень был одним из главных мужских персонажей, поэтому я до сих пор отчаянно сдерживала себя. Несмотря на то, как сильно была раздражена и зла. Я держалась, беря в расчёт и тот факт, что, в некоторой степени, он всё же смягчил свой характер. Я никогда прямо не упоминала о жестоком обращении. Только когда он пытался сбросить с себя вину за случай с ожерельем, я довела его до предела, после чего он, как мог, отсиживался в стороне. Я знала, что если не смогу стерпеть его гордыню и высокомерие, то это окажет слишком большое влияние на расположение. Но сейчас ситуация не шла ни в какое сравнение с тем, что было до. Героиня, появившаяся раньше положенного, страх, что я не смогу вернуться домой, — всё это сводило меня с ума. И, в конце концов, сподвигло выплеснуть все чувства на последний камень преткновения: — Ты. Всё это из-за тебя, Рейнольд Эккарт. Из моих уст вышло само отвращение, а не слова. Рейнольд был удивлен, надеюсь, осознанием того, что я не непробиваемое болото, из которого лишь изредка поднимаются пузыри газа, что я тоже могу чувствовать. — О какой репутации может идти речь? Он вытянул из меня последние соки, я не могла выносить его присутствие. — Пока что не говори со мной. — Пенелопа. — Пожалуйста. Если ты действительно сожалеешь, то, пожалуйста, сделай это для меня. Пожалуйста, брат. Хорошего дня. Я говорила это с натянутой улыбкой. Так ласково, как только могла, не оставив и следа от былого отвращения, выплеснутого ранее. Я быстро ушла из этого душного места, оставив его с ужасно искажённым лицом. Стоило пройти мимо него, как улыбка исчезла с моих губ, обнажив жёсткое выражение. Я чувствовала его трясущийся взгляд, прикованный ко мне до самого конца. Но это не имело значения. * * * Как только я вернулась в комнату, то с равнодушным видом подошла к кровати и легла на неё. Так, провалившись в сон, я и пропустила все приёмы еды. Я всё спала и спала. — …просыпайтесь. Мисс Пенелопа, поднимайтесь. Эмили осторожно будила меня. Когда я открыла глаза, то увидела затянутую тьмой комнату. Солнце уже село. — …что такое? — хрипло спросила я. — Вам следует поесть. Вы голодаете со вчерашнего дня. Эмили обеспокоенным голосом поднесла ко мне еду. — Нет, спасибо. У меня нет аппетита. Я хочу подольше поспать. Отказавшись, я снова устало уткнулась лицом в подушку. Я ничего не ела, потому, теперь мне казалось, что у меня будет несварение желудка или что-то в этом роде, если я съем хоть что-то. — Вставайте… Эмили звала меня голосом, убитым горем из-за моего отказа от еды. Когда я сказала ей, что плохо себя чувствую, то ощутила, как одна сторона кровати завалилась. Это произошло потому, что Эмили села на неё. — Что это такое? Я повернула голову, чтобы узнать, что она хотела от меня. — Поднимайтесь. Эмили колебалась, но всего лишь пару мгновений, а затем опустила голову и прошептала: — Та женщина… она остановилась в особняке. Мои глаза широко раскрылись от удивления, вызванного поведением горничной, которая сейчас сообщала мне новости об Ивонне. Вообще-то я знала, что Ивонна задержится здесь надолго, а потому быстро потеряла интерес к её словам и, уже спокойно, ответила: — Она прошла все тесты? — Думаю, что не все, ведь она потеряла память. Именно поэтому она осталась в особняке, чтобы иметь возможность… — Я поняла. — Но очевидно, что это фальшивка, мисс. Ей не забавно обсуждать «фальшивку» с «фальшивой принцессой»? — Всё в порядке. Тебе не обязательно так говорить. Пора было отпускать Эмили. «Она больше не может быть моей горничной…» Кто-то уже обслуживал Ивонну, но не уверенна, что это была именно Эмили. Мне не особо понравилась наша первая встреча, но, кажется, этой служанке было комфортно со мной. Не думаю, что была такой уж хорошей госпожой так что увидев её ласковое обращение со мной даже перед уходом была поражена. Вчера я даже выгнала её из комнаты. Мне не хотелось, чтобы моя горничная покидала меня. «Но другого пути нет. Потому что я та, кого всё равно выгонят.» К счастью для всех, я быстро успокоилась на этот счёт, терпеливо ожидая, что скажет мне Эмили напоследок. — Я… Я буду сообщать вам о каждом её шаге. — …что? После такой долгой паузы, она произнесла нечто вон выходящее из ряда моих ожиданий.