Смерть - единственный конец злодейки

— Бекки — её временная горничная, родом из того же города, что и я. — … — Она потеряла родителей в пожаре, когда была маленькой, и в течении года проживала в нашем доме. — Что ты хочешь сказать? — Такая сирота, как она не смогла бы стать горничной без поддержки, миледи. Из-за отсутствия родителей, она крайне уязвима. — … — Мы не очень ладили, но она приглянулась моим родителям, потому они «поручились» за неё, когда она подала заявление на работу в герцогстве вместе со мной. Она уверенно прошептала: — Если я упомяну об этом, она сделает всё, что угодно. В её карих глазах пронеслась искра безумия. Я замолчала, а после, насупив брови, спросила: — Ты говоришь это серьёзно? — Конечно же! Эмили с энтузиазмом закивала головой. — Что, если та женщина попытается занять ваше место, находясь всё время в особняке? Она смотрела на меня со всей серьёзностью. Сколько бы я ни всматривалась в её черты, она казалась искренней, без грамма скрытых мотивов. При виде этого зрелища я, не удержавшись, залилась смехом. — Нужно быть готовыми ко всему заранее… Эмили, глубоко задумавшаяся о своём, не сразу заметила мою реакцию. — Леди! Сейчас не время для смеха! Она выпалила это так, будто была обижена. — Пха… Прости, прости. Наконец, успокоившись, я сказала следующее: — Но не слишком ли это типично для настоящей злодейки, коей я и являюсь, Эмили? — Миледи, я абсолютно серьёзна! Иначе не стала бы упоминать о сказанном ранее. Она отчаянно вздыхала, продолжая ворчать на меня. Похоже, горничная была глубоко обеспокоена ситуацией, в которую я попала. Уж не знаю, моя ли судьба так тревожила девушку или же её собственное будущее, в какой-то степени зависевшее от меня, но… Её слова согревали. — Что ж. Благодарю за беспокойство обо мне. Это было сказано без всяких подозрений. Глаза Эмили ярко заблестели. — Вас устраивает моё предложение? — Хмм… Я задумалась: это удобно, когда кто-то следит за человеком для тебя, не оставляя улик, но не думаю, что вовлечённость в повседневную жизнь Ивонны — преимущество. Да и я, в конце концов, прекрасно осведомлена о том, что происходит в нормальном режиме. — Нет. Я всё ещё размышляла и пришла к выводу, что стоит избавиться от чрезмерной самоуверенности — истории из нормального и сложного режимов слишком разнятся. Я не могу поверить в то, что эта Ивонна такая же, как и в нормальном режиме. — Мне не нужно знать каждое её движение. Я сделала паузу. — Скажи Бекки, чтобы докладывала только о чём-либо подозрительном. — Подозрительном? — Да, например… В памяти моментально вспыхнул образ женщины в белом: маска, реликвия, осколки зеркала. — Какие-либо нетипичные действия, слова, что-то странное. Глаза Эмили были полны решимости: — Боже! Я поняла, что вы имеете в виду. Предоставьте это мне! Честно говоря, я не ожидала чего-то особенного. Если настоящая принцесса в действительности лидер Лейлы, то не станет вести себя настолько неосторожно, что даже простая горничная заподозрит неладное. Но Эмили была такой милой в этот момент, что я снова не сдержалась. Должно быть, Эмили подумала, что я чувствую себя лучше: — Мисс, как насчёт еды? Эмили спрашивала очень вкрадчиво, наблюдая за моей реакцией, а мне еле удавалось удерживать на лице улыбку, которая была готова улетучиться. «Я рада, что теперь есть человек, который не даст мне умереть с голоду…» Когда меня накрыл вихрь неизвестных эмоций, я тихо произнесла: — Эмили. — Да? — Я рада, что ты заботишься обо мне. Эмили была поражена моими словами, а после расплылась в ласковой улыбке: — Конечно, мисс. Я ведь ваша личная горничная. — Тогда принеси мне ещё чего-нибудь. — Да, мисс! Я мигом! Я не заставлю вас долго ждать! Покрасневшая Эмили шустро ретировалась из комнаты. К счастью, в этом особняке всё ещё есть кто-то, кто заботится о Пенелопе и волнуется о том, голодает она или нет. Особенно после всей этой шумихи с появлением Ивонны. *** После завтрака ко мне явился дворецкий с сообщением от герцога. — Я скоро буду готова, так что подожди снаружи. Вчера от Эмили я узнала, что Ивонна останется в особняке, поэтому не рассчитывала на то, что меня вызовут так рано. Я неспешно проследовала за дворецким к кабинету герцога. Тук-тук — Войдите. С лёгким напряжением я прошла внутрь через раскрытую дворецким дверь. Нам предстояло многое обсудить. Герцог сидел за своим рабочим столом, заваленным целым ворохом бумаг, с толстой сигарой во рту. — Отец. — Ты пришла. Он поднял на меня свой взгляд. Невооружённым глазом было видно, что он не спал всю ночь — об этом говорили его усталое лицо и опухшие веки. — Садись. Встав со своего места, он переместился на диван и продолжил пилить меня взглядом. Даже после того, как принесли закуски, герцог сохранял молчание, закуривая новую сигару. Атмосфера становилась всё более давящей. Пора бы уже и нарушить тишину. Наконец, герцог, еле зашевелил губами, стряхивая пепел. — Пенелопа. Легкая растерянность не помешала мне ответить ему собранным и серьёзным голосом: — Да, отец. — Ты попросила своего брата подобрать учителя для своего щенка без моего ведома? — … — Почему ты не поставила меня в известность? На самом деле, вот это было куда большей проблемой, чем Ивонна, проходящая тест. Было ожидаемо, что они и вовсе перестанут брать в расчёт мои чувства. Я решила высказать своё мнение, как есть: — Я думала, что ты будешь против. — Ха. Герцог глубоко вздохнул. Хоть он и был второстепенным персонажем в игре, но я не могла не вздрогнуть от тяжести ауры, исходившей от него. — Вчера утром твой брат арестовал и передал Императорскому дворцу рабов Дельмана, пытавшихся совершить побег из порта Прибу. Как ты понимаешь, сегодня они были казнены. Показания Эклиса оказались правдивы. Моё сердце сжалось при упоминании казни. Однако шок длился недолго, из-за смутных предположений дворецкого, высказанных по пути. Дальше герцог заговорил более тихим голосом, да таким, что даже мне приходилось прислушиваться. — Рабы Дельмана продали травы, что ты им дала. Деньги были при них во время ареста. Если бы Императорский дворец прознал об этом раньше нас и копнул глубже, не только ты, но и вся семья Эккарт была бы обречена. Мои руки с силой сжали ткань платья. Я искренне сожалела о своём импульсивном поступке, ведь даже не предполагала, что мои намерения обернутся настоящим кошмаром. «Хорошо, что я не дала ему золото.» Что бы случилось, если бы я дала ему деньги вместо лекарственных трав, пусть и немного? Я потупила взгляд о пол. — Простите. Я поступила крайне опрометчиво. Это полностью моя вина. — … — Я готова принять любое наказание… — Я всё это уже слышал. Герцог внезапно прервал меня. — У тебя доброе сердце. Ты дала ему учителя, травы — всё дело в твоём сердце. Я медленно подняла голову и в полном непонимании уставилась на него. В отличие от Пенелопы, герцог был не в том положении, чтобы поднимать шум: в особняке имелись записи о наличии раба из побеждённой страны. А ведь в моей истории теперь есть запись о том, что я выпустила раба из особняка и чуть не уничтожила весь род. Это было не совсем намеренно, но таков результат моих действий. А всё потому, что Эклис оказался безумцем, способным провернуть подобное. Я ожидала гнева герцога, но он только сказал: — Вчера, сегодня, должно быть, ты поражена произошедшим? Я позвал тебя не потому, что хотел отчитать, а потому, что волновался. Несмотря на свою усталость, он понимал моё состояние. Со слабым вздохом, герцог перешёл к главному: — Пенелопа. Того ребёнка, Ивонну, я решил на некоторое время оставить в особняке. Я уже знала это, но всё равно почувствовала себя подавленно после сказанного, будто всё ещё цеплялась за мнимый лучик надежды. «Да, несмотря на всё это, у меня были какие-то надежды…» Я холодно рассмеялась про себя. Затянувшееся утомительное начало уже прошло. Бросив шокирующую новость, он старался избегать меня взглядом. На нём лица не было. Уставившись на него в упор, я спросила: — Она прошла? — Моё решение… Дело не в её потери памяти, а в том…. Герцог запинался. — Все её слова о матери были правдой. Кроме того, положение родинок оказалось идентичным. У Эвелины… То есть у моей покойной жены была родинка на середине спины. — Понятно. Это не произвело на меня особого впечатления, так как всё это я знала. Но запоздало осознала, что мой ответ прозвучал не так, как должен был. Я заставила себя снова открыть рот, чтобы добавить: — Поздравляю, отец. — Что? Лицо герцога показалось мне опустошённым.