Смерть - единственный конец злодейки

— Поздравляю, отец. — Что? Лицо герцога показалось мне опустошённым. Ему было сложно поверить в том, что я могла сказать такие вещи, а потому только потупил об меня удивлённый взгляд. Я продолжила с серьёзным взглядом: — Вы наконец-то нашли свою дочь, которую так долго искали. — Пенелопа… Нерешительность в голосе ярко выделялась на фоне сурового взгляда, который всегда был при нём. — Ты согласна с тем, что я позволю этому ребёнку остаться? — Разумеется. — … — Благодарю, что спросили моё мнение, но в этом вопросе оно не так важно. Вам не нужно моё разрешение. Потрясённые голубые глаза беспомощно тряслись. Как бы я ни была расстроена предательством и забвением, нельзя было расслабляться перед герцогом, который теперь является моим противником. — Не думаю, что «фальшивке» разумно сходить с ума после возвращения вашей настоящей дочери. Я мечтала бесповоротно сбежать отсюда до начала нормального режима, но теперь удивляться подобному развитию событий не приходилось. То, чего я так хотела избежать настигло меня, и не стоило больше ничего ожидать от кого бы то ни было. Взгляд герцога задержался на мне, но смотрел будто сквозь. — Если тебе это не нравится… — … — Я ещё не дал своего разрешения. Такой ответ стал неожиданностью. Думаю, по моему лицу он спокойно мог сказать, что я лгу. Опуская глаза, я мельком взглянула на герцога. Несмотря на то, что я не хотела открыто демонстрировать весь букет своих чувств, его слова заставили моё сердце трепетать от нетерпения. Уставший герцог смотрел на меня со сложными эмоциями на лице. — Ох… Обычно я не могу сразу прочитать ситуацию и решить, что следует сказать, но сейчас это вырвалось рефлекторно: — Ты серьёзно? Никогда бы не подумала, что выдам что-то такое. — Я думал об этом всю ночь. — … — Но, вместо постоянной суматохи в доме, я бы предпочёл, чтобы она держалась подальше от всех, пока не проясниться, является ли она Ивонной на самом… — Отец. Я оборвала речь герцога. Мускулы на его лице нервно подрагивали, стараясь удерживать улыбку, — он был обеспокоен. — Она должна остаться здесь. — Пенелопа… — Даже если она в действительности окажется биологической дочерью моего отца, я не собираюсь поднимать шум. Говоря о «суматохе», он определённо имел ввиду моё поведение. — Если ты опасаешься того, что я могу причинить ей вред, то можешь не волноваться — этого не произойдёт. Плечи герцога вздрогнули от моих слов. Он поспешно замотал головой. — Я не это имел ввиду. — Разве не поэтому ко мне приставили охрану, даже несмотря на то, что я не выхожу из дома? — … Его рот сжался в одну тонюсенькую линию. Репутация Пенелопы была настолько потрясающей, что я без труда могла понять в чём дело: в нормальном режиме она завидовала тому, что всё внимание семьи и мужских персонажей доставалось Ивонне, а потому не раз пыталась извести её. Смысл слов герцога был для меня предельно ясен, это не должно было удивлять, но я всё равно была расстроена. Мне было до тошноты неприятно. — Не беспокойся, отец. Я отчаянно улыбнулась, пытаясь утешить саму себя. — Я благодарна за вашу милость, которую вы оказывали мне до сих пор. Я уже не ребёнок. Возраст подлости давно прошёл. Герцог, сохранявший молчание ещё долгое время, наконец заговорил: — Тогда, позавчера, что это было? Но тут же его рот был закрыт, точно он сказал то, чего не следовало. Моя реакция, когда Эклис привёл Ивонну, не могла остаться незамеченной. Улыбка сошла с моего лица. — Не пытайся забрать ту малую часть, что есть у меня, и отдать ей. — Ты хочешь, чтобы я помиловал его? — Отец, это я привела его сюда. Он — мой эскорт. — … — Когда закончите допрос, пожалуйста, верните его мне. Сейчас меня куда больше волновало ни появление Ивонны, ни происходящее в семье герцога, а безоговорочный лидер с 99% интересом посреди всего этого бедлама. — Верни мне Эклиса, отец. Мой напор ожесточил лицо герцога, но ответил он лишь с глубоким вздохом: — Ивонна хочет, чтобы он остался подле неё. Думаю, в чужом месте ей хочется видеть хотя бы одно знакомое лицо рядом. — И ты позволишь ей? — Пенелопа, дорогая… Герцог мягко остановил дальнейший поток вопросов. — Видишь ли, он мне… Не совсем по душе. — Потому что он связался с другими рабами? Но вы ведь сами убедились в том, что его слова правдивы. — Это не так. Есть ещё что-то более весомое? Я впилась в него взглядом, но после покачала головой, что бы он не подумал лишнего. Герцог всё же объяснил, неохотно глядя мне в глаза. — Незадолго до того, как Деррек сдал рабов, до него дошли некоторые слухи. — Какие же? — Когда рабы обсуждали финансовую сторону побега, именно он предложил продать лекарственные травы, которые ты дала ему. Я широко раскрыла глаза при его последних словах: — Ты дала их ему в настолько большом количестве? Чем больше я узнавала, тем больше мурашек бегало по коже от его продуманных махинаций. «С каких же пор он это планировал?» Герцог сомневался, стоит ли сдавать его дворцу. Я, едва дыша, разомкнула дрожащие губы: — Однажды он пожаловался мне, что его соотечественники работают в ужасных условиях. Я думала, что он просто хотел улучшить их положение, потому помогла ему. — Да, я действительно слышал, что на фермах рабам платят кратно меньше и это плохо. Герцог отвечал мне в приподнятом настроении, в то время, как в моей голове крутилась жуткая мысль: одно дело привести Ивонну, но неужели он спланировал всё это, чтобы выйти из рабства? — Должно быть, ты права. Да, он вероятнее всего, просто хотел помочь им, как ты и говоришь. Герцог кивал в ответ на мои слова. Возможно, он трактовал их себе несколько иначе. — Как бы там ни было, разве, по итогу, он не является мусором, который предал земляков ради собственной выгоды? Так оно и было. — Но он внёс большой вклад, рассказав об опасных для империи беглецах. Герцог говорил, особо не задумываясь. — Он привёл мою младшую дочь, которую я так отчаянно пытался найти, и благодаря ему Эккарты показали себя в отличном свете. — … — Прошлым утром Деррек узнал, что он хотел бы в качестве награды. — И что же? Я нервно ждала ответа герцога. — Попросил не выгонять его из дома и позволить обучаться фехтованию. Это озадачило меня, и я с сомнением переспросила: — Не хорошие одежды или титул? — Да. «Тогда почему он пошёл на предательство?» Более того, он мог просить у герцога тонны золота за то, что привёл «настоящую принцессу». «Ещё совсем недавно он просил меня сбежать с ним, а сейчас хочет остаться в герцогстве?» Я не могла понять ход его мыслей. Пока я хмурилась, слушая биение собственного сердца, герцог смотрел на меня с сочувствием, но спрашивал с неодобрением в голосе: — Ты всё ещё хочешь держать его подле себя? — А вы хотите держать его рядом с Ивонной? — Пенелопа. Герцог будто предупреждал меня своим грубым голосом. Кажется, что у него есть веская причина останавливать меня, но плевать я хотела на неё. Мне нужно увидеться с Эклисом. Я должна. — Позвольте мне встретиться с ним. — Нет. — Пожалуйста, отец. Мне уже порядком надоело то, что герцог режет без ножа каждый раз, стоит мне открыть рот. — Послезавтра твоя церемония совершеннолетия. Но самым неприятным был его блеф. — Если ты свяжешься с рабом, могут поползти грязные сплетни. Тебе не пристало иметь с этим дело в то время, когда все пристально наблюдают за семьёй Эккартов! Герцог первым завёл эту шарманку о церемонии. — Тогда я отвечу только одно. Я убрала с лица умоляющее выражение и выпрямилась. Сегодня я хотела уладить две вещи: во-первых, получить разрешение на контакт с Эклисом, а во-вторых… — Пожалуйста, отмените мою церемонию. — Пенелопа! Герцог пришёл в ярость. — Имеет ли значение эта церемония в такое непростое время? Ведь велика вероятность распространения грязных сплетен о вас. Это единственный способ, который пришёл мне на ум. Эклис. Если бы я схватилась за этого ублюдка и изо всех сил попыталась бы дойти до концовки, кто знает, с каким бы новым сюрпризом я могла бы встретиться. Мне нужен лучший план. «Если я отменю или отложу церемонию, будет ли отложен запуск нормального режима?» Даже несмотря на то, что это крайне глупая мысль, которую я нащупала с завязанными глазами, попробовать стоило. Я ХОЧУ СБЕЖАТЬ ОТСЮДА! — Ты собираешься отменить церемонию совершеннолетия ради простого раба? Гнев так и сочился из герцога. Он весь покраснел как помидор, а я с вызовом посмотрела на него и выплюнула: — Если быть точнее, это не только из-за простого раба. — И что же ещё? — Слух о том, что вернулась «настоящая принцесса», должно быть, уже расползся по всему городу, так что, дорогой отец, представляешь насколько смешной будет эта церемония? — Что ещё за «настоящая» принцесса? Что за дурость? Герцог был в ярости, но, глядя на меня, попытался подавить свой гнев. «Почему ты корчишь такое лицо?» Он сжал рот, кусая губы. Я не знала, как реагировать. Мои ладони вспотели. Когда я склонила голову, герцог заговорил усталым голосом: — Не беспокойся об Ивонне. Я согласился с ней в том, что её представят должным образом только когда мы подтвердим её личность. — Она ведь уже живет в особняке, так как же удержать утечку? — Прекрати это, Пенелопа Эккарт! — … — Ты знаешь, сколько сил я вложил в твою церемонию? Приглашения уже отправлены во дворец. Она ни за что не будет отменена, пойми это. Я была разочарована до глубины души решительно сказанными словами о том, что ничего уже нельзя было изменить. С болью смотря на герцога, я тихо пробормотала: — Мой отец просит меня понять это, но не желает понимать меня, не соглашаясь и на одну из моих просьб. — Пенелопа. — Достаточно. Я подпрыгнула с места, пошатнувшись, но сумев удержать равновесие. Когда я покидала кабинет, после вежливого поклона, герцог не пытался удержать меня.