<СИСТЕМА>
Ваша репутация увеличена на 100 за улучшение отношений с окружающими людьми.
(Слава: 460)
Я бегло ознакомилась с новостями о повышении моей славы в последний день сложного режима с холодным взглядом. Рейнольд поднял наши руки ещё выше, чтобы у третьих лиц не осталось сомнений о нашем хорошем отношении друг к другу. Спустя несколько витков, мы наконец добралась до пункта назначения, но, несмотря на то, что он уже выполнил своё задание, парень всё никак не оставлял меня в покое. Похоже, я была единственной, кого это тревожило, так что решила молча понаблюдать за фонтаном, из которого рекой лилась вода. Однако чувство беспокойства не покидало меня ни на мгновение. — Ты всё ещё расстроена? — Нет. Я дала ответ, даже прежде чем он успел договорить. — Ага, — произнёс Рейнольд, рассмеявшись, как гром среди ясного неба. — Ты хотя бы слышишь, как говоришь это, а? — Слышу. — Ты определённо расстроена. Ха… Я пыталась не обращать на него внимания, но его поведение так намозолило мне глаза… — Почему ты думаешь, что я расстроена? Мне всё равно. — Ты всегда говоришь так, прежде чем сорвёшься на крик. — Мне жаль, что я не оправдываю твоих ожиданий, но не хочу тратить время, выпаливая на тебя такие эмоции. — О-о, вы только посмотрите на этого ребёночка… Как она дуется… Он ущипнул меня за щёку и стал тискать за неё. Вскрикнув от удивления, я ударила его по руке. — Ты в своём уме?! — О боже! Теперь ты ещё и злишься. — Господи… Глубоко вздохнув, я снова посмотрела на фонтан. Хотя церемония ещё даже не началась, мне казалось, что день уже подходит к концу. В момент, когда я решила полностью игнорировать его ради сохранения своей же психики: — Прости. Похоже, я неправильно тебя понял. В его словах промелькнуло краткое извинение. Я повернулась к нему, услышав нечто столь неожиданное. Сейчас Рейнольд не смотрел мне в глаза. — Я сделал это не специально. Ты же знаешь, что я иногда веду себя как придурок. Меня действительно поразило, что он это понимал. — Ты, должно быть, постоянно хочешь побить меня. «Ага. Тебя, твою сестру и вообще всех. Когда же ты это понял?» Он буквально испытывал предел моей ярости, но после сказанного лишь нахмурился и пробормотал: — На самом деле, я не знаю, почему воспринял всё именно так в тот момент. Может быть, это из-за того сна. — Сна? Что за сон? — Тот же сон мне приснился прошлой ночью. Я сам додумал, что ты била её в тот раз. У меня было, знаешь, чувство дежавю. Рейнольд склонил голову и вскоре сменил тему: — Так что просто будь собой, ладно? Ты ведь хотела выиграть в какой-то игре? У меня волосы на затылке встали дыбом. Я смутно представляла то, как это происходит, но чётко понимала, что Ивонна уже пыталась промыть мозги не только герцогу, но и Рейнольду. Я сжала в кулак дрожащие руки и произнесла: — Тебе не жаль её? — Что? — Она должна оставаться в тени из-за моей церемонии совершеннолетия. В ответ Рейнольд только и сделал, что пожал плечами. — О чём ты говоришь? Пока ведь ничего не ясно. Даже наш отец не может сказать, настоящая она или нет. Так что тебе вообще ни к чему грустить. По его поведению можно было предположить, что мой брат был избавлен от воздействия «промывки мозгов», да и она вообще не особо заботила его. Я была немного поражена. Кажется, я была единственной, кто всё время стоит на чеку и нервничает. До сих пор семья герцога имела дело с большим количеством мошенников, которые охотились за вознаграждением. Если они придерживались этого же мнения и в её отношении, то этот эпизод… Шу-шух~ Поток моих мыслей о всей этой неразберихе прервал странный поступок Рейнольда: он вдруг наклонился и вытащил что-то из-под ковра. — Вот, возьми. Он дал мне довольно большой деревянный ящик. — Что это? Я не понимала, что это было, поэтому стала осматривать ящик со всех сторон. Тогда он забрал ящик, чтобы я смогла снять крышку. Когда я заглянул внутрь, то мои зрачки медленно увеличились. На груде соломы лежали четыре сбившихся в кучку пушистых комочка. Кто то из них даже храпел. — Это… Это кролики? Белый, серый, черный и последний, отличающийся своей необычной окраской: небесно-голубой с зелёным пятнышком. — Да. Кролики, которых ты сказала мне отпустить, обзавелись детёнышами у стены. Им уже три месяца. — Ах… Я совсем забыла: тогда, на охотничьих соревнованиях, он спросил, на кого я буду охотиться. Я ответила, что на кроликов. После моего удивления, Рейнольд нахмурился: — Ты даже ни разу не смотрела на них, не так ли? Я не только не смотрела, я даже не знала, что он заботился о них всё это время. Расстроенный, Рейнольд указал на одного из детенышей, который находился внутри коробки. — Это мой подарок. Это был уникальный кролик с зеленым пятнышком на голубой шерстке. Пока я изумлённо смотрела на зверька, Рейнальд начал объяснение: — Я купил редкого зелёного кролика с юга и скрестил его со светло-голубым, но кролика, цвета твоих глаз, вывести не удалось. — Разве можно так получить кролика цвета моих глаз? — Я уже всё сказал. Почему ты спрашиваешь об этом меня? Совсем глупая, а?! Я не ожидала, что после одного моего вопроса, Рейнольд так яростно завопит. Он покраснел так сильно, будто я ударила его ножом в самое сердце. После короткой паузы он снова вскрикнул: — Я думал, что это работает так и он будет бирюзовым! Разве у меня не получилось?! Я проверила, не проснулись ли кролики из-за такого шума, а после осторожно закрыла коробку. — Позаботься о них, потому что теперь ты их мама. — А что с их родителями? Где они? — Либо они бросили их, потому что детёныши были слишком слабыми, либо их родители умерли. Если я отпущу этих крольчат, они умрут от голода. Я была немного в шоке от такого замечания. Позвав Эмили, которая стояла не так далеко, я протянула ей коробку. К сожалению, я не смогу хорошо позаботиться о них, Рейнольд. Но, как в случае с тёмно-розовой птицей, подаренной Дерреком, я не могла холодно отказать ему. Отчасти, я не могла сделать этого потому, что они только что родились, и я не могла оставить их на Рейнольда, который и так, по всей видимости, прошёл через сущий кошмар. — Спасибо за подарок, брат, — запоздало прошептала я тихим голосом. После моих слов, Рейнольд рассмеялся, выказывая облегчение. — С днём рождения тебя, Пенелопа. Над его головой блестела светло-розовая шкала интереса. Когда я обратила на это внимание, то услышала шум, доносящийся с другой стороны. Рейнольд, повернувший голову, высказал свою догадку: — Похоже, старик уже здесь. Кажется, он снова собирается начать своё нытьё… Этот персонаж никак не фигурировал в нормальном режиме, но мне было известно о нём от дворецкого. Он был одним из старших членов семьи Эккартов, пришедших произнести речь на церемонии совершеннолетия. — Я приведу отца, так что останься одна ненадолго. Как член семьи, Рейнольд был активно задействован в данном мероприятии. — И где он только ходит, когда я и так занят? Почему я должен делать то, что входит в его обязанности? Мне лучше было отвернуться, не обращая внимания на его собственное же нытьё, но тут у меня загорели щёки. Я случайно столкнулась с ним взглядом. Поскольку места были ещё не заняты, фиолетовая шкала ярко мигала в пустоте. Это был Винтер Верданди. Меня остудила прохлада его обнажённого лица, которого я давно не видела. Синие зрачки, казалось, вернули меня в тот день, когда я проникла в его тайную комнату. Я молча терпела его холодный взгляд. «Разве уже не достаточно?» Ивонна вернулась в герцогство и оказалась в особняке. Это ценная информация, так что он уже должен владеть ей. Винтер изначально был персонажем, который был настолько предан Ивонне, что привёл её в день церемонии совершеннолетия Пенелопы. О чём он подумал, когда увидел мой запрос, подкреплённый упрёками в том, что произошло в Тартане? Это было тогда. Его холодный взгляд, который был прикован к моему лицу, скользнул вниз. Сейчас он смотрел на платье, а не на мое лицо. Я, тоже взглянув вниз, поняла, на что он смотрит, и выругалась. «Чёрт…» Из-за разговора с герцогом я забыла снять ожерелье. Это был совершенно старомодный аксессуар, который мне вовсе не нравился. «Что я по твоему должна сделать? Хочешь, чтобы я сняла его прямо сейчас?» Оставь я эту вещь в своей комнате, он бы не смотрел на меня так. Когда я смотрела на ожерелье, не зная, что предпринять, меня накрыла чья-то тень. — Принцесса.