Дом Уродов

— И что теперь нам делать? — впервые в жизни Кери слышит в голосе Виктора нотки страха и растерянности. Он правда не знает, что делать. Не так просто будет сбежать с Дома Уродов, надежно охраняемый и патрулируемый Псами. Если они не остановят их, то Норвегия сделает это наверняка. В ее холодной ледяной пучине погибают горячие сердца. Она догонит их маленькую группку, подарит смертельный поцелуй и склонит их хрупкие, обмороженные тела на снежную землю. Виктор не хочет такой кончины для друзей. Все постояльцы так или иначе были рождены мертвыми, потому что им суждено прибывать в Доме Уродов и ждать того призрачного дня оздоровления, чтобы наконец-то по-настоящему родиться. Нет жизни до лечебницы, есть только после… Только кто ее видел? Кажется, никто. Никто!  — Мы спасем себя сами! — говорит Кери и крепко сжимает руку Виктора для убедительности ее слов. Она верит в сказанное. Не может быть по-другому. Каждый из ее друзей силен, чтобы справится с любым дерьмом, которое станет на их пути.  — Рик вытащит нас всех.  — Этот придурок? — фыркает недоверчиво Виктор, но не опускает руку Кери. Обычно, он отстраняется от людей и не позволяет к себе прикоснуться, когда считает, что человек говорит абсолютную чушь. Кери не мелит чепухи. Если этот придурок захочет, то сможет освободить пленников из ужасных рук. Рик обладает потрясающим стратегическим мышлением, ловко ориентируется в пространстве и быстро принимает решения. К тому же он почти уже сбежал. Виктор прекрасно помнит тот день. Капли крови на полу. Тело полумертвого Пса. Сирена разрывает перепонки. Постояльцы суетятся, но все как один топчутся на месте. Никому и в голову не приходит рвануть вслед за Риком, который все дальше и дальше отдаляется. Темная фигура становится все меньше и меньше. Рик бежал со всех ног. Так бежит человек от своего самого большого и сильного страха. Взрослые постояльцы прикрывают телами более молодых. Псы ходят с оружием. Виктор держит за руку Кери. Серебряный блеск. Револьвер смотрит точно в спину удаляющемуся Рику. Роберт задерживает дыхание. Он готов выстрелить, но опускает оружие, когда видит снегоходы, которые начинают преследовать Рика. Стоило бы заметить в тот момент, что души сотрудников Дома Уродов гнилы, черны. Виктор не сомневается: Роберт бы выстрелил. И не промахнулся бы с одним глазом. Рик очень любит играть с судьбой. Каждое утро он встает с постели и делает «ход конем». — Он поможет нам! — улыбается Кери. — Нет! Удивительно, как может одно, всего лишь одно единственное слово разрушить окружающие стены. Стоило только ему сорваться с уст Рика, как сердце Кери покатилось к пяткам. Холодок трогает руки, заставляет пробудиться мурашкам. Она стоит напротив него настолько близко, что чувствует его природное тепло. Нет, это настоящее пламя. Будто вместо крови в жилах течет мантия. Кери полная ему противоположность. Не зря Виктор иногда называет ее Норвегией. Холодная внешность, холодная кожа, холодная душа. Эмоции давно заперты под тяжелой дверью, с висящим огромным замком. Так необходимо. Для выживания. Кери поняла, что быть бесчувственной печальной куклой безопасно. Так она больше похожа на мертвеца, к которому даже не хочется прикасаться. А ей это и нужно. Чтобы больше ни одна грязная рука не задержалась на ее щеке. Люди делают больно. И фиалкового цвета отпечаток зубов на ключице прямое тому доказательство. Рик делает шаг навстречу Кери. Она напрягается всем телом, но не опускает голову. В таком положении, ее глаза точно смотрят на Рика. С укором и презрением. Пусть они пусты и кажутся стеклянными, но они также умеют ставить людей в тупик. Рик поднимает руку и пытается прикоснуться к ней. Но стоит только пальцам дотронуться до кожи, как Кери пятится назад. Он — огонь, она — лед. Противоположности, которые могут погубить друг друга, стоит им только схватиться за руки. Им не суждено быть вместе. — Я не собираюсь вести за собой Четверку Глупцов, — говорит спокойным, безэмоциональным голосом, но каждое слово облито ядом. Он горит изнутри от злости. Почему она позвала его к себе и просит за этих недоумков? Почему так печется за их жизни? Почему переживает больше за их благополучие, чем за свое? Самопожертвенность, слабость — качества, которые Рик откровенно презирает. Делать поблажки даже Кери он не собирается. — Я равноправный член этой самой Четверки Глупцов, как ты выразился, Рик! Он знает. И собирается это как можно быстрей исправить. — Если они не пойдут, то и я тоже, — продолжает Кери. Температура в комнате опускается ниже нуля. Она делает еще два шага назад. Позволяет огромной в размерах ледяной стене непонимания вырасти между ними. Рик оказался таким же эгоистом, как и Гордон. Подкатывающие слезы начинают щипать глаза. Кери протирает их, начиная с уголков и медленно пробираясь к переносице. Она ненавидит, когда слезы рекой скользят по щекам, но не стыдится их. В эмоциях ничего нет постыдного, но они причиняют столько боли. Она чувствует, как маленькая испуганная девочка Кери возвращается, как она медленно, но уверенно ломается изнутри. Необходимо очень много времени, чтобы собрать себя по кусочкам. Кери поднимает голову вверх и делает еще один шаг назад. — Ты можешь бежать один. — Я не могу… — Что тебя держит? — Слышно, как Кери закипает. — Ты! — тихое, глухое, почти неуловимое. Рик вздыхает и оборачивается к окну. Серое небо, белоснежные снежинки агрессивно сливаются в ледяном танце. Солнца больше не видно. Как же быстро меняется погода в Норвегии. Ветер свистит от души, это любимое его занятие в этом месте. Окна Кери прямо выглядывают на окна прежней комнаты Рика. Сейчас там никто не обитает. Лишь иногда Иса с Саррой проводят там уборки, но сейчас на Рика смотрят явно не они. Одна незнакомая фигура, высокая и сильная, явно из отряда Псов, другая до боли знакомая, вытянутая, но исхудавшая. Гордон. Это точно он. Рик подскакивает к окну, приближает лицо к стеклу настолько близко, что образуется «островок» от горячего дыхания. Жмурится, но отчетливо видит только одного Пса. Гордон растворился, как сахар в кипятке. Иллюзия? Но не в пустыне ведь он сейчас находится. «Неужели я начинаю ловить галлюцинации от стресса. Нет, валить нужно как можно быстрей». — Не переживай за мое жалкое существования, — мямлит Кери под нос. Маленький кубик льда тает, освобождает слабость и принятие своей никчемной судьбы. Подавленные эмоции загубить невозможно, рано или поздно они постучаться в дверь и станут незваными гостями. — Сбежать одному будет куда проще, чем с кучкой. Ты доберешься до Великобритании, привлечешь независимых людей, доберешься до резиденции Эммы Миллер, и она спасет всех нас. Всех постояльцев. — Исключено! — горячится Рик. Хочется подойти к ней, схватить за плечи и начать трясти ее, пока она наконец-то не очнется от вечного сна. Разве она не может понять… — Тебя могут убить, как только я сбегу. — С чего бы? — Все прекрасно знают, как я к тебе отношусь. Рику хочется спросить, как она к нему относится. Хочется прижать ее к стене и держать, пока он не услышит ответа. Рик молчит, чуть наклоняется к Кери, будто она может прочитать его мысли. Словно в эту же секунду появится бегущая строка на его лбу, словно Кери сможет ее увидеть и прочитать. Кери то принимает его в объятия, то отталкивает от себя. Кто же для тебя Рик Уокер, холодная и неприступная Кери Андерссон? Ответь же. А может, он не нравится ей? Что, если Кери нарисовала в сознании образ крайне уродливого парня, который явно уступает в красоте Гордону? Рик считает себя даже симпатичным представителем мужского пола. Он периодически замечает на себе долгие взгляды девушек со второго этажа. То, как смотрит на него Симона, смело можно назвать ее влюбленной собачкой. «Рик Уокер, Кери Андерссон и Эмма Смит пройдите в Центр Здоровья для непланового осмотра. Повторяю…» — неожиданно заговорил громкоговоритель. Что на этот раз? Рик хватается за голову от усталости. Приглаживает растрепавшиеся волосы. Сотрудники Дома Уродов явно что-то знают. В последнее время они сильно вертятся вокруг них, словно все другие постояльцы испарились в одночасье. Белые Люди и Псы не глупы, чтобы не замечать очевидного: они что-то замышляют. Им что-то известно. А может тайный язык Виктора на самом деле нетайный? Что, если сотрудники понимают их и сейчас смеются над ними, пристально наблюдая? Вопросов настолько много, что черепной коробок готов взорваться от их количества. И что самое противное, ответов на них нет. Кери поджимает губы. Этот разговор не привел ни к чему хорошему. Почему она была уверена, что Рик обязательно согласиться взять с собой всех остальных? Он ведь ненавидит их, считает грязью под ногтями. Она не может бросить их. Как она будет себя чувствовать, находясь в тысячах километрах от Дома Уродов, от друзей? Псы могут что-то сделать с ними, когда они сбегут. Нет, она останется с друзьями и будет надеется на Рика. Он обязательно спасет всех. Потому что она верит в него. Верит всем сердцем. Рик не из тех людей, что сдаются. Он быстро поднимается, когда падает. В абсолютно любом состоянии. Он находит выходы из безвыходных ситуациях. В душе его теплится сильный огонек воина, который будет гореть вечно и подпитываться невзгодами и печалями, делать его только сильней. Каждый сильный удар судьбы, ломающий ребра, он принимает с благодарностью, но Рик не из тех, кто позволит себя бить больше одного раза. Он находит силы, чтобы нанести ответный удар. Кери чувствует себя гнусным подбитым зверьком, который вечно путается у него под ногами. Никчемная, угловатая, испачканная. Да, так можно описать Кери Андерссон. Их вызывают в Центр Здоровья. Как же Кери не нравится это место. Повсюду белая плитка, которая видит не только постоянные обследования, но и смерти. Она является свидетельницей всех злодеяний Белых Людей. Им пора идти. Кери разворачивает и плетется к двери. Слепо ориентироваться в пространстве ее научил Гордон. Жар чужого тела. Перед тем, как выйти из комнаты, Рик сплел их руки. Кери не отдергивается от него. Кери не останется здесь. Рик дал себя обещание, что обязательно спасет ее от Дома Уродов, но спасать шкуры членов Четверки Глупцов он не собирается. Рику приходится отпустить руку Кери, когда его пригласили пройти к мужскому корпусу. Эмма — постоялец из второго этажа — решает помочь Кери дойти до нужной им двери. — Рик Уокер, если бы вы знали, как мы рады за вас! — весело изрекает Тинн Фаллов. — Кажется, мы нашли решение для борьбы с вашим уникальным несовершенным геном. Если все пройдет по маслу, то ваше тело избавится от изъяна. Любой другой постоялец захлебнулся бы от счастья, Рик же напрягается всем телом. Серьезно? Они считают его последним дураком, чтобы поверить их словам. — Конечно, лечение затянется не меньше, чем на год. После определенных операций и препаратов необходим долгий отдых, чтобы тело восстанавливалось. Зато только представьте, что совсем скоро вы станете абсолютным здоровым… — И вы отпустите меня? — перебивает речь Тинна Фаллова с легкой издевкой. Старик смотрит на Рика, словно на дурака. — Ну, конечно. Здоровых мы не держим. Ага, безусловно. — Сейчас мы проведем полное обследование, чтобы в общем понять, в каком состоянии вы находится и готово ли ваше тело к лечению. Первое, что Рику приходится сдавать — это ЭКГ, после — общий анализ крови, потом — рентген головы. Их интересовал нос. Пока Белые Люди что-то обсуждают между собой насчет дальнейшего лечения, Рик обдумывал план побега. Неожиданно раздается крик. Крик Кери. «Неужели началось?» — дикая мысль проносится в голове. Рик незамедлительно срывается с места, Тинн Фаллов пытается его остановить, но тот отталкивает его от себя и мчится к женского корпусу. Только не Кери. Пусть они убьют его, но оставят ее в покое. Бьет дверь ногой, та с хлопком открывается и ударяется об стену. На месте остается трещина. Тонкая черная молния образовалась на белоснежной плитке. Видит Адама в одноразовой маске и в резиновых прозрачных перчатках. — Что ты с ней делаешь? — рычит Рик. Адам невозмутимо смотрит на него, откладывает в сторону какую-то стальную вещицу, похожую на щипцы. Рик переворачивает стойку с препаратами и шприцами. Ищет глазами Кери и наконец-то находит. Она смотрит в его сторону очень удивленно, выглядывая из синей шторы. — Рик, с тобой все в порядке? — вопрошает она. — Ты кричала. — Меня осматривал Адам, и одна процедура была немного больноватой. «Идиот!». Через секунду в женскую комнату вбегают Псы, прижимают к полу Рика, чтобы без труда надеть наручники, потому что тот, как ненормальный, сопротивляется, и отводят к Симоне. Последнее, что видит Рик, это как Адам машет ему пальцами и улыбается.