Дом Уродов

Энди нехотя просыпается. Кто-то очень настырно дергает его за плечо. Открывает глаза, оборачивается и видит в темноте чистое лицо Хизер. Ее пшеничные волосы щекочут ему грудь.  — Вставай, — требует она и улыбается.  — Зачем? — недоумевает Энди. А может, он просто спит? Щипает себя за руку, но образ Хизер не исчезает. Та только тихо смеется над ним. «И что тут смешного?» — корчит смешное обиженное выражение, от чего Хизер уже готова разреветься от смеха. Она пытается не шуметь, поэтому кажется, словно она задыхается или так своеобразно кашляет.  — Я хочу кое-что тебе показать, — задорно изрекает она и прикасается к его руке. Сердце уходит в пятки, но Энди сжимает ее ладонь в ответ. Хизер мило улыбается и, как можно осторожней, шагает через спящего Виктора и Бакстера. Энди отмечает, что Рика нет на месте. Наверное, бродит по дому в одиночестве. Как, в общем-то, и любит. Энди осторожно встает с постели. Благо, он спит на самом краю. Половицы под ногами немного скрипят, и Энди оборачивается на Стрикена, который беспокойно ворошиться. Он переворачивается на бок и обнимает Кери. Одеяло слетает с него, прикрывая только ноги, и Энди поправляет его. Аккуратно обходит спящих и спешит выйти из комнаты. Там его терпеливо ждет Хизер с верхней одеждой в руках и ее пушистыми пледами. Не трудно догадаться, что Хизер собирается с Энди устроить вылазку на улицу. Последний немного переживает, но не начинает отнекиваться от этой затеи. Во-первых, он дико хочет провести время с Хизер наедине, во-вторых, в случае чего-то опасного, Хизер окажет ему первую помощь. Какой же ты беспомощный и слабый, Энди Миллер! Они идут по коридору в самый конец, к огромному окну. Хизер очень умело открывает его, выходит на козырек дома. Зовет с собой Энди. Тот не так уверено лезет.  — Какой же ты трусишка! — хихикает Хизер. Энди недовольно скрещивает руки на груди. — Помоги мне. Она пытается оттянуть прочь пленочный, плотный материал, закрывающий матрас. Вдвоем они справляются очень быстро. Энди улыбается Хизер, которая приглашает его присесть. Он приземляется рядом с ней, но между ними остается небольшое расстояние, и это не нравится Хизер. Она пододвигается к Энди ближе, их плечи соприкасаются друг с другом. Сперва укрывает пледом его, после себя. Они смотрят на небо, которое вот-вот должно пробудиться. Оно остается еще черным, но буквально через пару часов осветится солнечными лучами. В Норвегии дни очень короткие. Вьюга стихла, но на горизонте еще видны мерзкие дымчатые тучи. Теперь Энди по-настоящему знает, насколько сильна и кровожадна Норвегия. Она и вправду, очень похожа на Снежную Королеву, но она имеет, пусть ледяное, но сердце, когда Норвегия бессердечна. Тот факт, что он не умер, не говорить о ее милосердии. Норвегия, наверняка, собирается его убить при каких-то других обстоятельствах. Он украдкой смотрит на Хизер.  — Что такое?  — Ничего, — тут же теряется Энди и отводит взгляд. Он еще никогда не разговаривал с девчонками, особенно с такими красивыми, которые не скрывают дикий интерес к нему. Не станет врать, но Хизер нравится ему. Оттого-то сердце у него не успокаивается, стучит, как заведенное. И сам он забывается и очень сильно тупит, когда она обращает взор на него, как, например, сейчас. Хизер прижимается к нему, совсем как Стрикен, но его друг не дарит такое обжигающее чувство. Что происходит с его телом? То бросает в холод, то в жар. Берет его за руку и переплетает их пальцы.  — Ты можешь сказать мне, о чем думаешь? — нежно изрекает Хизер, начинает поглаживать большим пальцем его ладонь. Ее голос, как бальзам для ушей. Такой приятный, мелодичный, живой.  — Ты очень похожа на Герду.  — Честно? — весело вопрошает она, но вдруг резко грустнеет и опускает взгляд. Шмыгает носом. Энди не понимает, что сказал не так? А может, он ее каким-то образом обидел? Он уже хочет извиниться, как Хизер опускает голову ему на плечо и сильней сжимает его ладонь.  — Герда очень храбрая. Она пошла спасать брата, а мой — умер. Родился мертвым, захлебнулся в утробе. Так папа говорил. А я так хотела иметь братика. Ему бы сейчас было восемнадцать лет. Был бы почти совершеннолетним, — вздыхает тяжело Хизер. Холодно становится на душе. Наверное, очень больно терять родных. Энди не помнит родителей. Они оставили его в Доме Уродов совсем младенцем. Он знает, что они были обычными среднестатистическими людьми, без творческих наклонностей. Отдавались работе на заводе во благо всего человечество. Умерли они примерно десять лет тому назад, но, когда Симона, сообщила Энди эту новость, он ничего не почувствовал. Не мог он оплакивать незнакомых ему людей, которых он даже в лицо не видел. Но горько плакал, когда жизнь Кери была на волоске. Белые Люди спасли ее. Совершить самоубийство не удалось.  — Этот мальчик, Стрикен, кем он тебе приходится?  — Лучшим другом.  — А я думала, он тебе брат, — усмехается Хизер.  — Мы совсем не похожи, — изрекает Энди. — Но я очень сильно его люблю. Готов отдать за него жизнь.  — А за меня? — Она смотрит на него, но не поднимается голову с его плеча. Этот вопрос немного приводит Энди в замешательство, но он быстро собирается и отвечает:  — Конечно.  — Врешь, — резко высказывается, — Но я не обижаюсь на тебя. Ты совсем меня не знаешь.  — Нет, правда, готов, — начинает тараторит Энди, и Хизер вновь смеется над ним. Но он не обижается. Это добрый смех. Неожиданно небо становится совсем чистым и появляется зеленый дымок, который превращается в волну, что слегка дрожит и переливается всеми оттенками. Через несколько секунд появляются изумрудный и синий цвета. И все эти три цвета сливаются, образуют настоящее чудо.  — Северное сияние, — радуется, подобно ребенку, Энди. Хизер реагирует спокойно. Этот пейзаж для нее не в новинку.  — Очень красиво, не правда ли? — вопрошает Хизер. — Я привела тебя сюда, чтобы ты полюбовался северным сияниям. Твои друзья сказали, что вы видели его, но крайне в тяжелом состоянии. Уставшими и замерзшими. А ты, наверное, совсем не замечал этой красоты. И вправду. Энди было не до северного сияния. Он думал о теплом месте, желал о костре, о котором и речи не шло.  — Волшебно, — произносит как можно тихо, будто боится спугнуть эту красоту. Хизер улыбается и немного ежится. Энди замечает это и обнимает ее за талию. Странное чувство сейчас теплится в нем. Но кажется, он знает его название. Влюбленность. По крайней мере, о таких же симптомах пишется в сказках. Ладони покрываются испариной. Сердце готово выпрыгнуть из груди, но у Энди так спокойно на душе. Неужели, в этом холодном ледяном месте, который считается тюрьмой, он нашел себе любовь. От мысли сносит голову.  — Папа запускает фейерверки каждый год в честь моего День Рождения. Вот это событие очень красивое, а к сиянию я уже привыкла. Энди внимательно слушает Хизер. Это доставляет ему невероятное удовольствие.

***

Рик не смыкает глаз. Дожидается, чтобы все кругом крепко заснули. Но ждать не приходится долго. Буквально через пятнадцать минут все уже сопят. Громче всех, делает это Виктор, пока его Прах что-то разбивает в гостиной. Отлично. Перед тем, как встать, Рик проверяет, на месте ли украденная шпилька. Да. Он для начала приподнимается на локтях, чтобы удостовериться собственными глазами, что все спят, а не полагаться только на слух. Сомнений нет, все давно находятся в стране Морфея. Рик встает очень осторожно, чтобы не разбудить остальных. Выходит из комнаты на цыпочках. Оглядывается по сторонам. Нет не единой души. Проходит к комнате хозяев, чтобы убедиться, что они не бродят, как лунатики, по дому. Фостер с Хизер мирно спят на одной кровати. Просто превосходно. Если гадкий Прах никого не разбудит, то Рику удастся исследовать кабинет Фостера. Он явно лгал насчет украденной дочери, да и шестое чувство подсказывает, что в кабинете есть что-то интересное. Рик тихими шагами плетется к кабинету. Встает на корточки, достает шпильку. Разгибает ее и вставляет в замочную скважину. Проходит не больше минуты, и дверь уже открыта. Этому приему Рик научился в Доме Уродов будучи подростком. Этот навык, как полагал он, должен помочь побегу. Иса часто ругалась на него, когда ловила за этим делом, но он не останавливался, пока у него ничего не получилось. Он заходит в кабинет, прикрывает дверь. Мрак встречает его старым лучшим другом. Почему-то от этой комнаты разит холодом. Нет, Рику кажется. Накручивает себя. Вслепую сталкивается со шкафом, но все же находит расположения столика. Водит рукой по воздуху, как будто какой-то полоумный, но наконец-то включает этот чертовую лампу. Слабый свет молниеносно побеждает тьму. Теперь кабинет Рику кажется даже очень уютным уголком. Он бы не отказался от такого кабинета. Рик вертит головой из стороны в сторону. Не нужно тратить время. Чем раньше он проверит тут все, тем лучше. Рик сначала начинает со столика. Проверяет выдвигающие ящички. В первом находятся письма от Эммы Миллер. Он читает их все: ничего интересного. Любовное забивания мозга разными метафорами и сравнениями. «Моя прекрасная Лилия…» — это даже смешно звучит. К тому же этим письмам больше двадцати пяти лет. Рик проверяет другой, но там хранится канцелярия, ежедневник, в котором ничего нет, кроме повседневных списков дел. По типу: убраться в доме, проверить ветряную мельницу, испечь хлеб и сходить за льдом. Помимо этого, там лежит проект этого дома, который разработан девятнадцать лет тому назад. В третьем, Рик находит бесконечные фотографии Хизер. От самого рождения до совершеннолетия. Правда, один снимок очень странен. На ней Фостер держит на руках младенца, который он похож на Хизер. Почему Рик решил, что там запечатлена не она, а какой-то другой ребенок? Фотография сделана восемнадцать лет назад. Хизер должна была быть двухлетним ребенком, но не младенцем. Четвертый ящик хранит разные вырезки из газет, очень старые. Зачем только Фостер хранит их? И откуда они у него? Открытие первой типографии… Мега насыщение почвы витаминами, кислотами и минеральными солями… Постройка тысячи фабрик и заводов за год… Изобретение по поиску собратьев… Уничтожение ядерных бомб… Все это неинтересно. На самом столе стоит только свежая семейная фотография и ручка. Вот черт. Рик переключается на книжный шкаф, но ничего интересного там не находит. От злости и отчаяния заталкивает очередную пустую книгу в полку немного сильней, чем надо. Неожиданно выкатывается потайной шкафчик, который идеально прятался в тесном месте не больше пятнадцати сантиметров, между рабочим столом и шкафом. Очень умно. Шкафчик хранит всего два документа. Первый — создание лечебницы для несовершенных генов имени Миллера. Рик даже не сомневался, что Фостер гадкий лгун. Он соврал, что ничего не знает о существовании Дома Уродов, соврал, что не имеет никаких связей с Эммой Миллер. Рик берет в руки второй документ, вчитывается в заголовок. «Уничтожение население Исландии» По теле пробегает мерзкий холодок. Что? «Я — Эмма Миллер, королева СССМ (Союз Соединенных Стран Мира), отдаю приказ собрать добровольцев среди врачей и военных для особой миссии — убийства народа Исландии, который хочет выйти из состава СССМ. Если выйдет одна территория, за ней последуют другие. И тогда Новые Люди сделает деградирующий виток назад к Старым Людям. Я не могу этого допустить… Хочу, чтобы народ Исландии умер не мучительной смертью… Яд М-800 мгновенно убивает человека… Вводить внутривенно». И лежат два снимка: на одной запечатлен медицинский лагерь, на другом -настоящая бойня, когда военные подняли оружие на мирное население. «Люди в белом уничтожали мой народ» — слова мужчины из Исландии, единственно выжившего, врезаются больно в мозг. Он не подвергался никакой радиации. Он не шизофреник. И говорил правду. «Я видел, как умирают дети. Даже их они не щадили». Рик сворачивает документ пополам, вкладывает туда фотографии. С другим, о приказе постройки Дома Уродов, проделывает тоже самое. Люди должны узнать правду, и чтобы они поверили, предоставить доказательство. Как сильно с ними сыграла судьба. Они сбежали, чтобы спасти себя, а сейчас должны спасти все человечество от правления настоящего монстра. — Что ты тут делаешь? — раздается неожиданно, строго и злобно. Но Рик яростно смотрит на Фостера, выпрямляется и приближается к нему с недобрыми намерениями. — Что это такое? — кричит он и сует в лицо документы. — Ты на пару со своей женой, чтоб эта Эмма Миллер провалилась, убивал людей. Вы не щадили никого: ни стариков, ни детей, ни женщин. Никого. Вы монстры! — Заткнись! — громко велит Фостер весь не в себя. — Я же говорил, что она чудовище! Она не жалела свою дочь, а ты говоришь о каком-то народе. Она помешена на правлении. Она безумна. Сумасшедшая! Поэтому я выкрал свою дочь и поселился в Норвегии…  — Вы знаете о существовании Дома Уродов, у вас хранятся многие документы, — грубо перебивает Рик. Его глаза чернеют от ненависти. Сам он краснеет от злобы, что копится внутри. Кап, Кап. Скоро соберется целое море.  — Все эти важные бумаги я выкрал, чтобы прийти к людям с правдой. И да, я знаю о существовании лечебницы. Я обещал помочь вам, и я помогу вам.  — Так почему вы до сих пор не сообщили обо всем людям?  — Хизер была маленькой. И к тому же, ты думаешь, это легко сделать, когда ты находишься в секретном розыске. Рик не находит, что на это сказать. Он до сих пор не верит Фостеру, но его слова звучат правдоподобно. По крайней мере, они отвечают на вопрос, почему он живет вдалеке от других, на гиблой земле с дочерью самой королевы. Рик хмурится. Делает твердый шаг навстречу к Фостеру, заглядывает ему прямо в глаза.  — Документы я оставлю при себе.  — Если вам удастся добраться до границы Великобритании, сделайте так, чтобы вас слышало и видело как можно больше людей. Вы, в своем роде, являетесь своеобразным доказательством. Рик немного теряется от этих слов. Не ожидал их услышать. Но незамедлительно, почти рефлекторно дает обещание.  — Я хочу, чтобы вы рассказали мне все поподробней.  — Конечно, — не отпирается Фостер. — Пройдем в гостиную. Я заварю нам чай. Рик кивает. Они спускаются на первый этаж и слышат странные хлопки. Приближаются ближе к столу и видят, как Прах играется с осколком от разбитого блюдца, который сам же и скинул.  — Ах ты, мерзкая птица, — злится Фостер и отгоняет прочь Праха. Тот издает неприятное карканье и взлетает на спинку стула с одним крылом. Получается не с первого раза. Ударившись несколько раз, перья Праха растрепались, поэтому она поправляет их клювом.  — Вам тоже не нравится Прах?  — А кому понравится наглое животное.  — Я совсем зверюшек не люблю. — Рик пожимает плечами и присаживается на стул. Фостер улыбается уголком губ. — Сейчас сделаю нам чай, а после поговорим. — Он отлучается ненадолго на кухне, но вскоре появляется с подносом. Разливает по кружкам горячий напиток и садится напротив Рика. Рик сразу пригубляет чай, Фостер пока греет руки, схватившись за кружку.  — Когда я узнал о приказе уничтожения Исландии, я находился в ярости, но не мог ничего не изменить. Я был простым человеком, который находится рядом с королевой, но никаким образом не влияет на политику. Ты ведь знаешь, что к правлению допускается только один человек, и это законный наследник престола. Брачный союз ничего не меняет. Эмма — безумна. Эмма помешана на правлении. Я решил, что нужно спасать свою дочь. Я разработал план дома, собственными руками построил его. Ты можешь представить, каких усилий мне пришлось приложить, чтобы привезти материалы. Занимался постройкой только в ясную погоду, которая не частая гостья в Норвегии. За год я построил это крохотное пристанище для себя и своей Хизер. Выкрал все документы и исчез из жизни Эммы. В тот момент она и сообщила, что принцесса умерла. Рик старается слушать внимательно, но постоянно зевает. Выпивает последнюю порцию чая, что остается на дне, и укладывает голову на сложенную руку. Его упорно засасывает в страну Морфея, но он борется с потребностью сна. Да что такое с ним происходит? Почему именно сейчас тело решило с ним сыграть в странную игру? Рик упорно начинает гладить брошь в виде мотылька, чтобы оставаться здесь и сейчас. — Как вы собираетесь помочь нам? Топлива не хватит, и вы это прекрасно понимаете, — слова даются с трудом. Энергия кончается с каждой секундой, и перед глазами почему-то все плывет. — Я знаю короткий путь. Путь на прямую будет коротким, правда, вас будет ждать озеро. — Это большой риск. А еще начинает тупить. — Определенно, потому что лед может треснуть, но это навряд ли. Он крепок. — Вы совсем меня за дурака считаете, — сонно бормочет Рик. Глаза насильно закрываются. Проводит ладонями по лицо, даже бьет себя по щеке. На секунду это помогает, но сон так и манит его. Зовет. Нет, даже кричит. Хватает за локоть и тянет к себе. — Озеро прямой источник воды вам и Дому Уродов. Вы режете льдину, поэтому могут пойти трещины. Это очень опасно, — продолжает Рик. У него совсем не остается сил. Он кладет голову на стол. Закрывает глаза, но пока остается в сознании. — Но у тебя нет другого выбора, — изрекает Фостер и встает из-за стола. Приближается к Рику, устраивает руку на его плечо, наклоняется к нему. — Энди не переживет этого похода. Либо напрямую, либо лишаетесь одного друга. — Он мне не друг, и мне абсолютно наплевать на его жизнь, — последнее, что говорит Рик и засыпает. Фостер дергает его за плечо. Тот никак не реагирует. Снотворное отлично подействовало, правда, Рик долго боролся. Среди всех остальных, он сильно выделяется своей волей духа. Настоящий лидер, но слишком эгоистичен. Представить только, Рику удалось помочь сбежать остальным из Дома Уродов, он вслепую вел их куда-то. Конечно, они бы погибли все до единого, если бы случайно не наткнулись на их дом, но то, что он сделал, заставляет Фостера его уважать. Не каждый бы смог. Но в одном Рик очень сильно оплощался: он полез туда, куда его не просили. И теперь он знает слишком много. И это нужно исправлять. Нет, Фостер не собирается его убивать. Рука просто не поднимется. Он все-таки не убийца. Он просто устремится в Дом Уродов и сообщит о их местоположении.

***

Хизер слышит рев снегохода. Вопросительно смотрит на Энди, но тот просто плечами пожимает. Ну конечно, что он может знать? Хизер хмурится, сильно прижимается к Энди, крепче сжимает его руку. У него рождается странное беспокойство за отца. И оказывается, не зря. Буквально через пару минут он вылетает из гаража и устремляется вперед. — Папа! — кричит она, вскакивает на месте и уже хочет устремится за ним, как Энди останавливает ее. — Ты решила умереть на моих глазах. Она напрочь забыла, что находится на балконе. — Куда он устремился? Хизер с ужасом смотрит на приближающиеся тучи. Вьюга не за горами. — Успокойся. Может, ему срочно нужно проверить ветровые мельницы, — говорит Энди, но и сам не верит своим словам. Но самое главное, это утихомирить Хизер, чтобы она не наделала глупостей. Он обнимает ее, отводит подальше от выступа. — В такое время? — Ты сама говорила, что это недалеко, — изрекает тихим голосом, почти шепотом и гладит по голове. Он делает так, когда видит Стрикена расстроенным. — Ты ведь ему доверяешь? — Да, но… — Хизер оборачивается и смотрит в сторону, куда устремился отец. — Никаких, но. С ним все будет в порядке. Я уверяю тебя, — улыбается Энди. — А теперь давай ложится спать. Чем раньше ты заснешь, тем раньше встретишься с Фостером и напрямую задашь вопрос, куда он отъежал. Хизер вздыхает. Энди прав. Ведь не произошло ничего страшного. Так почему она распережевалась? Говорят, мысли притягиваются. Если человек будет только о плохом, то это плохое ему притянется. Хизер, когда будет засыпать, будет думать о фейерверках и как красиво окрашивается небо в разноцветных огоньках.