The girl that only he can love

***

Сегодня было прекрасное утро воскресенья и ничего не могло мне его испортить. Ну, разве что, одно известие, которое нашептала мне на ушко Альбертина. Дамблдора увозят в Мунго завтра утром, так как он всё ещё не проснулся и может умереть от истощения. Ах, жаль, я то думала он неделю продержится. Ну ладно, сегодня мне надо было как-то пробраться в Больничное Крыло и высосать туман обратно в руки. На сегодня у меня были планы, и никто не мог их испортить! Но, как оказалось, этот день был полон неожиданностей. В начале, кто-то подлил в мою яичницу что-то со вкусом чеснока и меня чуть не вырвало. What the fuck — как говорят англичане. Кому вообще, в голову сбредит подлить чесночный соус? Откуда я знаю? Да, запах у него убийственный, а недаром я полувампир. Хотя, есть основания полагать… Нет, точно нет. Но Розабелла не заметила пару изучающих взглядов. Потом, какой-то аноним, в то же воскресенье утром, прислал очень дорогое ожерелье с грудой сапфиров и бриллиантов, сделанное из серебра, но почему то мокрое. Словно ожерелье специально завернули мокрым. Для чего надо было паковать ожерелье мокрым? Зачем мне это? Появился ухажёр? Но ухажёр, для начала, должен прислать что-то простенькое, такое даже мужья жëнам в день свадьбы не дарят. Я не стала притрагиваться к ожерелью, одного вида хватило, и отослала сову. Розабелла так и не заметила, как на неё уже глядят во все глаза сторонники Реддла, и он сам тоже в прочем. Когда я сидела в библеотеке за очередной книгой, ко мне подошёл никто иной как Абраксас Малфой. Мы с ним уже стали собеседниками, что обсуждают искусство, маггловскую политику, да и политику министерства. В основном, я слушала его толкования, точки зрения, а сама всегда поддерживала нейтралитет, в том числе, когда дело касалось точки зрения. Чистоту крови он не затрагивал, но видно было, эта тема была его самая любимая. — Привет, Розабелла, я бы хотел прогуляться вдоль чёрного озера, не составишь мне компанию? — спросил Малфой. — Да, только мне надо надеть пальто. На самом деле, пальто мне не нужно было, я могла хоть в белье выйти на улицу, и мне не холодно, но палиться нельзя. Мы направились в гостиную Слизерина, и там я надела бежевые брюки дудочки, а поверх них белый свитер. Поверх брюк я надела осенние сапоги, которые были чуть выше колен и, словно брюки, обтягивали ноги. Надев бежевое пальто на пуговицах и закончив мой образ беретом на голове, я была готова. Одежды у меня была куча: разной длины и размера — но не было лишь одного: юбок и платьев. Платья были, но не выше колен, почти в пол, либо чуток выше. На поездку в поезд я делала исключение, сама не знаю почему.Я вышла, и на тот момент Малфой уже ждал меня в верхней одежде, и мы пошли. Опять таки разговор пошёл про искусство и тому подобное, и когда мы были уже возле озера, пасмурная погода, присущая Англии, сменилась ярким солнцем, отчего я невольно удивилась. Небо было без облаков, одно лишь солнце светило. Мы стояли у тени дерева. Но вдруг, я вспомнила, что мне нужно было написать письмо Дидим, и собиралась откланяться: — Абраксас, если ты не против, я должна покинуть твою компанию.Но Абраксас как-то странно на меня посмотрел, и сказал: -А почему? Солнце впервые вышло за месяц, не хочешь им полюбоваться? — невинно спросил он. А зачем мне его разрешение? Хочу и уйду! — Понимаешь, на моей родине солнце светило всегда, а пасмурная погода там редкость. Налюбовалась я уже им. На этой ноте, я уже разворачивалась, что бы уйти, но меня сбил из неоткуда появившийся Лестрейндж, да так, что я упала. И солнце, посвятило прямо на моё лицо. Малфой и Лестрейндж уставились на меня в ожидании. Но ничего не произошло, они как то разочарованно выдохнули. И я встала отряхиваясь от грязи, при этом морщась, ведь это было моё любимое пальто! А что теперь? Оно грязное! — Лучше бы помогли, джентельмены, — я вновь развернулась и начала свое направление назад к замку, как оба тут же опомнились и пролепетали: — Простите, мисс Вольтури! Я не заметил вас, когда бежал, — начал Лестрейндж, и продолжил, — Вам наколдовать зеркало? — не успев ответить, передо мной уже стояло зеркало, во весь рост. Малфой и Лестрейндж выжидательно на него уставились. А там виднелась я, со злым выражением лица, глядя на обоих. Те опять-таки спохватились и убрав зеркало, сопроводили меня в замок, вплоть до гостиной, при этом извиняясь. Уже под душем я размышляла о том, что значили сегодняшние случаи. Чесночный соус, ожерелье сделанное из золота и почему-то мокрое, странные действия Абраксаса, когда я упала и на меня светило солнце, зеркало. К чему всё это? Чеснок, мокрое серебро, солнце и зеркало. Как они все связаны? И уже лежа на кровати, поедая леденцы и при этом ощущая наслаждение, я догадалась…