Многогранник

Дорога до больницы Бэле показалась бесконечной. Она готова была выкинуть шофера и самой гнать, что было сил, и Света, понимая это, посадила её в самый дальний от руля угол. Сама же отзвонилась Наталье, опять же не позволив Бэле с ней говорить: – Ты даже по телефону готова её убить, хотя она ни в чем не виновата! – Ты можешь сказать, что произошло? – Как я понимаю, скакануло давление, носом пошла кровь, долго было не остановить. Но думаю, всё будет в порядке. Наташа сидела в приемном покое. На её рубашке было множество подсохших брызг крови, а манжета одного рукава вообще была бурой. Бэла метнулась к ней, но Наталья сама поднялась навстречу, и ее взгляд не предвещал ничего хорошего. Света быстро встала между ними, уперев ладони раскинутых рук в грудь обеим женщинам: – Если одна из вас дернется и сломает мне руку, выступать за меня будете сами! – потом посмотрела на каждую, – Девчонки, давайте на сегодня хватит! – и, почувствовав, что в драку уже никто не рвется, опустила руки. Они сели на пластиковые стулья у стены. Света на всякий случай села посередине. – Ты можешь рассказать, что случилось? – спросила Бэла сквозь зубы. – Да собственно ничего не случилось. После того, как Света уехала за тобой, Янка всё бегала от окна к окну, как будто из них увидишь, где тебя носит! Потом я услышала всхлипы, думала, она расплакалась, подошла, а у нее из носа кровь ручьем. Ну сначала, лед из холодильника достали, перекись, но чувствую, всё серьезнее, вызвали скорую. Пока то да сё, в общем, где-то полчаса прошло, пока остановили. Её увезли в больницу, я за ней на такси. Позвонила Светке. Здесь сказали, что надо подождать. Вот жду. В это время сидящая в справочном медсестра положила трубку телефона и махнула Наталье рукой. Бэла и Наташа тут же сорвались с места: – Что с ней? – Не волнуйтесь, всё в порядке. Уколы сделали, кардиограмму сняли, давление снизили. Врач говорит, что хорошо, что кровь носом пошла, а то мог бы быть инсульт. Видимо, ваша подруга перенервничала слишком. До утра её здесь понаблюдают, и если всё нормально, завтра отпустят домой. Вы только документы её привезите, а то нам надо бумаги заполнить. Сможете? – Да, привезем, – кивнула Наталья. Когда они отошли от справочного, Наталья достала из кармана ключи и протянула их Бэле: – Она просила тебе передать. Бэла приехала к Янкиному дому, поднялась в квартиру. Как только она открыла дверь, к ней радостно подбежала собака, Бэла присела, погладила её: – Ну что, Дэзи, сегодня будешь без хозяйки, придется тебе с этим смириться. Пойдем погуляем, – Бэла одела на собаку ошейник, и взяв поводок, вышла на улицу. Когда она вернулась и накормила собаку, то выдохнула и набрала Янку. Та сразу ответила: – Бэла, как у тебя дела? – Яна, со мной всё в порядке, прости меня, пожалуйста! Ты скажи, как ты? – Да уже всё нормально. Сказали, если до утра ничего не изменится, то отпустят домой, таблетки пить. Как там Дэзи? – Погуляла, поела, передает привет! Скажи, где у тебя документы лежат, я завтра привезу. – В моем письменном столе второй ящик слева. Паспорт у меня с собой, нужен только полис. – Сейчас всё найду, не волнуйся. Завтра утром заеду погулять с Дэзи и сразу к тебе. – Не торопись, раньше двенадцати сказали, не отпустят. – Ничего, подожду. А вдруг… Янка, я тебя люблю! – Бэла, я тебя тоже. Пообещай, что ты ничего не натворишь до утра. – Даже для меня на сегодня уже хватит. Я поеду к Эльке. – Ну слава богу! Тогда я буду спокойна! Спокойной ночи! – Спи, малыш, всё будет хорошо! Отложив телефон, Бэла открыла ящик стола, нашла документы. Потом постояла, выдвинула ящик с другой стороны. На самом верху лежала тетрадка с потрепанными краями. Она приоткрыла её, поняла, что это дневник. Она сознавала, что этого нельзя делать ни в коем случае, но руки, казалось, сами взяли тетрадку в руки, раскрыли до половины… Бэла дернулась, завыла, швырнула тетрадку в ящик, задвинула его, и, схватив ключи, бросилась из квартиры вон. Уже на лестнице она вызвала такси и стояла на улице мерзла, пока машина не приехала. Эльза удивилась позднему звонку сестры, еще больше удивилась, что она просится переночевать, и уж совсем поразилась, когда Бэла попросила на завтра машину. – А твоя где? – спросила она, расстилая на диване белье. – Её нужно чинить. – Погоди, она же у тебя новая! Ты что, в аварию попала? – В каком-то смысле да. – Бэла! – Эля взяла её за плечи, – Что у тебя происходит? Ты вляпалась в какую-то историю? В чём дело? Бэла замотала головой. В первый раз в жизни она ничего не хотела рассказывать сестре: – Эля, не сейчас, пожалуйста! Я всё равно не могу тебе ничего сказать. – Ну как знаешь, – Эльза развернулась и вышла из комнаты. Утром Бэла приехала в больницу, Янку отпустили, она вышла, часть лица закрывала марлевая повязка. Бэла обняла её, с наслаждением глядя в её зеленые глаза: – Как я по тебе соскучилась! – За один день? – Янкины глаза сияли, – Это, пожалуй, рекорд! Выйдя на улицу, Янка оглянулась, не увидев знакомой машины, и удивленно спросила: – А где твоя машина? – Сегодня поедем на этой, – Бэла открыла дверь. Янка села, прикусила губу и, когда Бэла тронулась с места, спросила: – Скажи мне, что случилось? Что вчера произошло? Бэла подумала, что слова «что произошло» и «что случилось» за последние сутки звучали чаще всего. – Мне стало очень плохо, я решила успокоиться, поехала на машине в одну промзону, я езжу туда иногда погонять, ну и не рассчитала. В общем, покорежила машину… – Погоди, как? А ты сама? – Со мной всё в порядке, а вот машину надо чинить. Ею уже занимаются. – Но я не понимаю, с чего ты завелась? Вы поссорились со Светой? – Почему поссорились? – Бэла пораженно посмотрела на Янку, – со Светой всё в порядке! – Тогда я вообще не понимаю, что произошло вчера! – Так… – Бэла быстро припарковалась, – Погоди, не хватает ещё Элькину машину расколотить. Она помолчала, собралась с духом, потом всё-таки проговорила: – Яна, я не могу тебя не ревновать. – Бэла, к кому?! Я тебя не понимаю! Ты нас со Светой часом не путаешь? – Яна, ну что ты придуриваешься! Хорошо, давай совсем напрямую: скажи мне, что вы вчера делали с Натальей, пока нас не было? Можно без подробностей. – Разговаривали. Смотрели фотографии, она мне рассказывала про коллекционные вина. – Яна! – откровенно заорала Бэла и ткнула пальцем в синяк на руке – а это ты о бутылку ударилась? – Нет. Как не смешно, об угол стола. – А это об угол стула?! – она с яростью показала на откровенный засос на шее. – Нет, это сделала Наташа, – в ответ на удар по рулю Янка выдохнула, подняла глаза и продолжила, – Да, она меня поцеловала. Да, она предлагала большее. Да, я понимаю, что она от меня хочет. Да, мы с ней переписываемся, и мне это интересно. Но большего я не хочу! Я не люблю её, мне не хочется подставляться под её руки, я не чувствую, что не могу вдохнуть, когда она касается меня, меня не скручивает тянущее предвкушение в животе, когда я думаю о ней… А без этого зачем мне то самое большее?.. А всё это у меня есть только с тобой… Бэла, я понимаю, почему ты так думаешь обо мне, тебе как-то удается делить себя между мной и Светой… Вот вы-то точно вчера не партитуры изучали… Поэтому, когда вы пришли, и Света поцеловала Наташу, а ты так странно смотрела на меня и потом уехала, а она, дозвонившись, поехала за тобой, я не могла найти себе место, я думала, между вами что-то произошло, и очень боялась, что с тобой что-то случится. Как оказалось, не зря. Но мне даже в голову не пришло, что это связано со мной! Сказать, что Бэла была ошарашена – это ничего не сказать. Она была в шоке. Она чуть было не погибла вчера абсолютно без какой либо причины! И вдруг ей стало страшно. Потому что она поняла, что все её тревоги, связанные с Янкой, так или иначе основывались на Светиных словах. И она не знала, что обо всём этом думать…