– Мама! – Димка ввалился в коттедж, как всегда таща за собой за руку Клер, тут же послышался грохот, писк придавленной сестры и басовитый шепот Димки: «Сейчас я всё уберу, ты иди пока!»
Бэла вышла из комнаты, и, пряча улыбку, строго посмотрела на детей. Димка в съехавшей шапке пытался восстановить пирамиду из лыж и палок, а Клер светила сероглазой улыбкой, прикрывая собой брата.
– Ну и что у вас случилось на этот раз?
– Мама, а у нас появились друзья! Они тоже двойняшки!
– Отлично! Они хотя бы по-русски говорят? – Димка легко впитывал в себя языки, ему в любой стране было легко общаться.
– Да, они русские! Можно, мы их в гости позовем?
– Хорошо, зовите! – Бэла посмотрела на Янку, вышедшую из кухни.
– Сейчас! – Димка подскочил, лыжи снова грохнулись, и дети, перепрыгнув через них, выскочили на улицу, напоследок крикнув:
– И у них тоже две мамы!
Бэла с Янкой переглянулись.
– Горнолыжный курорт, двойняшки, близкие нашим по возрасту, две мамы… Делаем ставки?
– Ты думаешь, такое возможно?
– Чем черт не шутит!
Бэла притянула Янку к себе. В тот злополучный вечер после смс-ки со словами: «Не надо меня искать», Янкин номер стал недоступным. С работы она уволилась в один день, окна её оставались темными, также пустовала и квартира Натальи. Тогда Бэла рванула в Португалию, где выкрала Янку в духе Ходжи Насреддина из Наташиного дома, после чего Эле пришлось бронировать еще одну каюту в круизе и спешно искать себе попутчицу. Через два года Янка родила двойняшек. Глядя на малышей с одинаковыми густо-серыми младенческими глазами, Янка сказала:
– Давай мальчика назовем Дима?
Бэла усмехнулась:
– Хорошо, тогда девочка будет Клер.
Янка прикусила губу, а потом улыбнулась:
– Ну что, винтовки сразу пойдем им покупать, или как?
Свете Бэла несколько раз писала, но так и не отправляла письма, а потом просто переслала ей ту самую фотографию с воздушным поцелуем. В сетях она тоже старалась обходить информацию о ней. Один раз Бэле на счет прилетела приличная сумма от неизвестного ей отправителя. Она была в недоумении, пока случайно не увидела новую Светину афишу. На ней была сделанная Бэлой фотография, хотя и значительно отретушированная.
События тех лет Бэла и Янка стали упоминать в разговорах только спустя значительное время.
А сейчас Янка подошла к убирающей лыжи Бэле, провела рукой по её шее, заглянула в глаза:
– А если это действительно они, ты не убежишь к ней?
– Ну, судя по тому, как ты назвала нашего сына, убежать могу не только я, не так ли?
Они обе улыбнулись, но что-то тревожное мелькнуло во взглядах. На улице послышались голоса, и Бэла шумно выдохнула, крепче сжав руку Янки в своей.
Дверь распахнулась, и над головами стайки галдящих детей застыли ошалевшие глаза женщин:
– Ну ни фига себе! – Диана первая пришла в себя, – Дети, вы куда нас привели?
Ребятня удивленно переглянулась, обратив, наконец, внимание на несколько странную реакцию родителей.
– Мир тесен, – Янка вышла вперед, протянула к детям руки:
– Давайте ваши куртки, разувайтесь, скоро будем ужинать, а пока поиграйте. Дима!
– Мамочка, я всё понял! – Димка поднял с пола свою куртку, заодно сграбастав все остальные, передал их в руки матери, пока Клер аккуратно расставляла ботинки. Наконец дети убежали, взрослые остались одни.
– Я надеюсь, вы не будете весь вечер стоять в дверях, – Янка улыбнулась и взяла бутылку из рук Дианы.
– Да уж точно, раз пришли, – Диана встряхнулась, обернулась, – Свет?
Света подняла глаза, взмахнув ресницами, и потянула куртку с плеч:
– Да, сюрприз удался!
Бэла показала рукой в сторону гостиной:
– Проходите!
Нельзя сказать, что атмосфера сразу стала непринужденной, но прибежали дети, как-то быстро перемешавшись среди взрослых и объединив их. А после ужина дети опять ускакали, Диана ушла на кухню за Янкой, и Бэла осталась со Светой в гостиной. Они сидели на разных концах дивана и смотрели друг на друга.
– Почему ты тогда исчезла?
– Я слышала ваш разговор.
– Я так и подумала… Но почему ты…
– Не захотела с тобой встретиться и не стала за тебя бороться? Я поняла, что она даст тебе то, что я дать никак не смогу. Конечно, мне было очень тяжело. Ты несколько раз звонила. Я понимала, что это случится, ведь ты же не знала, что я стояла за дверью, но забросить твой номер в черный список я не могла! Когда я видела на экране телефона, что звонок от тебя, меня так ломало! Один раз даже чуть себе ладонь не прокусила. Мне казалось, что ты меня обманула и предала. Но потом поняла, что обманывала себя только я сама. Я тебе не раз хотела об этом написать, но так и не отправила ни одного письма. Наверное, и правильно, потому что такие вещи надо говорить только в глаза. Светка, твой дар очаровывать и влюблять в себя людей – это и твое проклятье! То, что является свойством твоей натуры, так легко принять за выражение твоих чувств! Это в чем-то сродни тому, как влюбляются в персонаж, а думают, что в артиста. Так часто путают хорошее отношение воспитанного человека с личной заинтересованностью. Так и с тобой. Ты даже с незнакомыми людьми разговариваешь с таким вниманием и симпатией, что на это нельзя не отреагировать, что уж говорить о тех, кому повезло оказаться ближе! А для тебя это может ничего не значить. Просто ты такая, ты по другому не умеешь, но со стороны люди видят в твоих действиях иной подтекст. А устоять перед обрушивающимся на тебя обожанием не так легко, ты уступаешь, и, вопреки своему желанию, разбиваешь сердца.
Света попыталась что-то сказать, но Бэла жестом её остановила:
– Я не говорю, что ты не способна чувствовать и любить, способна, и еще как! Но не всегда, когда тебя подозревают в таких чувствах и рассчитывают на них! Мне не на что жаловаться, ты не раз пыталась мне это сказать, но я не слышала, и в результате представляла то, чего на самом деле не было.
– Но ты действительно была мне дорога. Прости меня…
– За что? За то, что я была счастлива с тобой? За всё то, что было между нами? Да я бы ни за что не согласилась вырезать этот кусок своей жизни!.. А то, что случилось… Для твоей способности светить всегда и всем нужен источник энергии. А им, судя по всему, является Диана. Только от нее ты способна подзаряжаться, она для тебя как розетка. И мне кажется, что даже не имеет значения, какие между вами отношения. Главное, чтобы она была рядом, а в любви или в злости – не важно. Я никогда не смогла бы её заменить, как бы ни старалась. Это ты прости меня за то, что я не сумела быть просто рядом, как сама тебе говорила, а захотела слишком многого.
Бэла вздохнула. Она так часто про себя репетировала эти слова, что сейчас сказала их почти без запинки, тем не менее, стараясь не смотреть в Светины глаза слишком долго. И не от того, что боялась в них утонуть, а потому что не хотела тревожить своей пробудившейся, казалось, давно похороненной грустью. Но Света встала, подошла, и всё-таки поймала её взгляд:
– Спасибо тебе за всё. И за то, что была рядом, и за то, как ушла. Я тогда сказала, и сейчас повторю – мне очень повезло с тобой. Я рада, действительно рада, что у вас всё хорошо. И мне жаль, что я не могу тебе иногда позвонить.
– Почему же? Звони.
– И ты возьмешь трубку?
Бэла улыбнулась:
– Возьму.
Света протянула руку, дотронулась до её плеча, сжала пальцы и вдруг сказала:
– Знаешь, мне Лариса рассказала о кольцах. Это правда?
Бэла отвернулась и ничего не ответила. И вдруг почувствовала, что её щеки коснулись теплые губы, и услышала удаляющиеся шаги.
***
Диана сидела на подоконнике и смотрела, как Янка убирается на кухне. Они обсудили массу вопросов, связанных с детьми, посмеялись над разными историями, и вдруг между ними повисла долгая пауза. Янка обернулась. Диана спрыгнула с окна, подошла, посмотрела, как с Янкиных рук стекает мыльная пена, и тоже подставив руку под воду, сказала:
– А иногда я жалею, что нам тогда помешали.
Янка посмотрела в ее глаза:
– Я тоже.
– Мы с тобой подруги по несчастью.
– Нет, всё-таки по счастью…
***
Растащить играющих детей оказалось не так уж и просто, это удалось сделать, только твердо пообещав, что они еще обязательно увидятся.
Когда гости ушли, а Димка и Клер, наконец, уснули, Янка подошла к стоящей у окна Бэле:
– Поговорили?
– Да. А вы?
– Тоже. Всё закончилось?
Бэла покачала головой:
– Не знаю. Возможно, всё только начинается.
Она притянула к себе Янку, властно откинула её голову и жадно поцеловала.
