***
В гостиной они появляются в помятой одежде и взъерошенные, аки воробьи. Для брюнета, кстати, все еще оставалось вопросом, почему Дрим выглядел так, словно бы тоже проспал все эти одиннадцать часов. Или это просто нормальное его состояние? Томми находится там же, и приветственно кивает, даже не поднимая взгляд на вошедших, равнодушно залипая в телефон. Джордж, надо признать, удивлен спокойствию подростка, заткнуть которого порой было попросту невозможной задачей. Тем более, учитывая его отношение к их гостю. — Что с тобой? — Джордж, склонив голову, стоит перед Томми, который лишь отмахивается, всем своим существом показывая, что не собирается вести конструктивный диалог. — Томми? — Так что там с Уиллом? — Джордж слышит явную насмешку в голосе парня, когда тот, пройдясь взад-вперед по комнате, усаживается на диван, бесцеремонно заглядывая в экран мобильника подростка. — Не твое дело! — Томми резко встает, оскалившись, словно дикий пес, у которого попытались отнять кусок мяса. — Я же не спрашиваю, какого хера вы ночевали в одной комнате! До Дрима причина недовольства доходит почти мгновенно, и он смеется, ударив ладонью по собственному лицу. Глупый ребёнок, что б его! Чего он себе надумал? Парень сквозь пальцы смотрит на то, как Джордж пытается понять причину смеха товарища, а от его непонимания смеяться хочется лишь сильнее. — Ты о чем? — А сам-то как думаешь? — хмыкает подросток, скрестив руки на груди. Кажется, его тоже забавит непонимание Джорджа. Что ж, они с Дримом хоть в чем-то похожи… — Вы то лежите в обнимку, заняв весь диван, то ночуете в одной комнате, а после и выходите такие счастливые, что мне даже мерзко представить, что происходило в спальне! Боже! Дрим был бы готов отдать почку и половину печени за это зрелище, а получил его совершенно бесплатно, да к тому же благодаря человеку, от которого, как ему казалось, не было никакой пользы! Он еще никогда так не ошибался… До Джорджа доходило мучительно долго, но эти секунды ожидания того стоили, дав возможность насладиться тем, как лицо парня начинает стремительно розоветь, становясь все ярче и ярче, и он давится воздухом, с возмущением глядя на подростка, довольного собой. — Томми, мать твою за ногу! Какого хера?! Мы не… — парень запинается, с мольбой глядя на Дрима, но тот лишь фыркает, сощурив глаза, и как-то неправильно, слишком медленно и изучающе обводит взглядом тело Джорджа, от чего тот сглатывает, мгновенно отворачиваясь. Что с этими двумя не так? — Мы просто спали. В обычном смысле этого слова! — Знаешь, ты настолько плохо оправдываешься, что даже я вот-вот поверю, что между нами что-то было, — вздыхает Дрим, и, протянув руку, тянет за футболку Джорджа к себе на диван. Тот, возмущенно пискнув, пытается отбиться, но силы неравны, а потому ему волей-неволей приходится рухнуть рядом, раздраженно сопя. Стоит ли говорить, что от огня, что охватил все его лицо, брюнет так и не избавился, а потому Дрим со свойственным ему интересом во взгляде продолжал наслаждаться близким присутствием парня, словно бы впитывая его смущение? — Прекрати, — шипит Джордж, на что этот мудак лишь смеется, возвращая все свое внимание к Томми, который с насмешкой смотрит на все то, что происходило перед его глазами. Занятное зрелище, пусть и очень уж странное. — Ты вчера говорил, что хотел что-то сказать насчет Уиллбура, но не сказал. И мне интересно… Да боже ты мой, ты можешь перестать меня трогать?! — Прости, — смеясь, Дрим отдергивает руку от чужих волос, и демонстративно отодвигается от парня. Впрочем, кажется, тот не выглядит слишком уж расстроенным этим. Действительно, с чего бы это? — Вы — два идиота, — со вздохом констатирует факт Томми, отводя взгляд от этой странной парочки. — Джордж, ты же не против будешь, если Уиллбур опять сюда завалится, да? Твое разрешение, в общем-то, не особо требуется, я уже сказал, чтобы приходил, но решил все-таки сообщить тебе об этом. Так что, не против? — Ты серьезно? А если бы я, к примеру, сказал «нет», то что бы вы делали? — Джордж, вздохнув, трет переносицу, становясь в кои-то веки похожим на взрослого, двадцатипятилетнего парня, а не хренова подростка, который вот-вот преодолел порог, в народе называемый «совершеннолетие». — Уиллбур бы выбил окно? — делает предположение Томми, пожимая плечами. — Я бы ему глаз выбил, — как бы между прочим добавляет Дрим, хмыкнув. — Незваные гости, все дела… — Да, все-таки неплохо, что я решил сообщить о его визите заранее, — Томми как-то настороженно смотрит на Дрима, что вальяжно, словно не он только что угрожал, пусть и в расслабленной манере, выбить человеку глаз, сидел на диване, закинув ногу на ногу. — Знаешь, он расспрашивал меня о тебе. О том, зачем приперся, что делал. Я сказал ему, что понятия не имею, кто ты и нахера ты тут, но его этот ответ вряд ли удовлетворил. Так что, полагаю, тебя ждет самый настоящий допрос. Странно, он что, заботится о тебе? Дрим старается сдержать дикий смех. Старается, закрыв рот рукой и согнувшись пополам, прижимаясь носом к коленям. Но что-то у него ничего не выходит, и эмоция веселья вырывается из него с таким громким звуком, что Джордж, сидящий рядом, морщится, стараясь не улыбаться. Брюнет понятия не имеет, почему гостя пробило на столь сильный ржач, но он оказывается безумно заразительным. — Я… хах… не думаю, что он заботится обо мне, Томми. Я не думал, что он вообще о ком-нибудь заботится, но этот допрос… Ха! Надо будет ответить на все его вопросы, раз он так переживал за меня, — парень, постепенно приходя в себя, быстрыми движениями смахивает с глаз слезы, навернувшиеся там от смеха. — Так во сколько, говоришь, он должен прийти? Джордж обреченно выдыхает. Им только Уиллбура тут не хватало, конечно.***
Парню кажется, что у него развивается мания преследования. Каждый хренов раз, стоит ему повернуть голову в сторону Дрима, он видит, как тот смотрит прямо на него, неловко отводя взгляд, когда оказывается замеченным за этим действием. И это смущает. Да, даже не пугает, хотя должно было бы. Смущает до ужаса, заставляя неловко переминаться с ноги на ногу и замирать на секунду, прежде чем мозг вспомнит, что у них, вообще-то, есть дела. К примеру — немытая посуда в раковине, появившаяся там непонятно откуда. И он все-равно каждый раз оказывается рядом! Каждый чертов раз где-то поблизости, неустанно сверлит его спину. Постоянно, как только Джордж оказывается совсем близко, так или иначе прикасается к нему. То ли случайно, то ли специально проводя пальцами по руке, боку, когда тот проходит рядом. То, в своей привычной манере, зарывается рукой в волосы, притягивая парня чуть ближе. И Джордж пытается заставить свой мозг воспринимать эти прикосновения, как что-то нормальное. Даже, скорее, пугающее, учитывая личность человека, что продолжал его трогать. Но его мозг давно перестал хоть что-то понимать или воспринимать нормально, а здравый смысл, изредка пинающий серую массу в черепушке, уже несколько дней как был в запое. А потому парень лишь рвано выдыхал, останавливаясь, когда чья-то наглая морда опять лезла издеваться над его волосами. Уиллбура Джордж, в отличие от Томми, не ждал от слова «совсем». Этот человек был совершенно ему не интересен, даже, в какой-то степени, мерзок, потому подпускать его вновь близко не хотелось. Джордж-то не обожжется, он прекрасно понимал, что из себя представлял парень, а вот Томми… Дрим к скорому визиту Уилла был как-то наигранно равнодушен, словно его визит не значил для парня ничего, но Джордж видел, как угрожающе сужались порой его глаза, когда Томми в очередной раз заводил разговор о своем знакомом, будто надеясь, что парень, знавший Уиллбура, его поддержит. В итоге вместо диалога у них получался монолог, но Томми, горя желанием высказаться, этого даже не замечал, говоря без умолку. — Как ты это терпел вообще так долго? — в один момент, не выдержав, шепчет Дрим на ухо Джорджу, когда тот проходит мимо, дабы подросток, увлеченный рассказом какой-то невероятной истории, его случайно не услышал. Брюнет лишь, понимающе хмыкнув, пожимает плечами и так же тихо отвечает. — Делай вид, что тебе интересно. Ему не нужны слушатели, ему надо высказаться. Он иногда, когда думает, что я не слышу, и сам с собой общается. — Как ты его терпел, потеряшка? Он же ужасен! – наигранно закатывает парень глаза, на что Джордж лишь шепчет «придурок», удаляясь на кухню за очередной чашкой чая.***
Дрим ожидал прихода Уиллбура. Ожидал, сжимая кулаки, но почему-то звонок в дверь оказался полной неожиданностью, выбивая на секунду из колеи. Пришел, не струсил? Похвально. Первым, что было неудивительно, в прихожую бросился Томми, быстро открывая дверь гостю. Джордж, не особо горевший желанием общаться с данной личностью, остался сидеть на диване в комнате, крепко сжимая в руках кружку. Настолько крепко, что Дрим даже издалека видел, как побелели его костяшки. «Ты боишься его, потеряшка? Не стоит. Он не посмеет тебя обидеть. Он умрет прежде, чем прикоснется к тебе, косо посмотрит. Уж это я могу тебе гарантировать. Да и вообще, жизнь личностей, подобных ему, не долговечна». Уилла трясет, и Дрим с усмешкой смотрит на то, как парень стягивает с себя мокрое пальто, на улице разыгралась самая настоящая метель. Тебя не занесло снегом? Жаль… Лицо гостя спрятано под медицинской маской, остальная часть покрыта толстым слоем косметики, и Дрим прекрасно знает, что конкретно тот пытается скрыть. Интересно однако, откуда Уиллбур умудрился взять столько тональника, магазин ограбил? Томми что-то говорит, и его голос звучит обманчиво строго, но Дрим прекрасно помнит, что еще десять минут назад подросток с упоением рассказывал о том, как однажды его пинками выгнали из торгового центра, в который их с Туббо привел никто иной, как Уиллбур. И эти воспоминания, определенно, не были какими-то несчастными, не было и злобы, направленной в сторону сопровождающего их парня. — Мне кажется, нам стоит обсудить несколько вещей? — Дрим склоняет голову, кивая в сторону кухни. Не прося, приказывая Уиллу отправится туда. — Томми, нам надо перекинуться парой слов. Подождите нас несколько минут, ладно? Подросток пытается что-то возразить, но никто его уже не слушает, закрывая дверь на кухню и, во избежание подслушивания, включая блендер, что стоял на одной из полок. Собеседника слышно, а сквозь шум разобрать, о чем идет речь, у подростка не получится, реши тот-таки не выполнить просьбу Дрима, а подслушать чужой разговор. — Ну так что, так и будем молчать? — Дрим по-птичьи склоняет голову, с любопытством наблюдая за страхом, что на секунду мелькает в глазах Уиллбура. В прошлый раз, когда они остались один на один, тому сильно досталось, так что парень не судил его за эту эмоцию. Тем более, он почти мгновенно попытался скрыть ее за напускным безразличием. Получилось хреново, правда, но… — Зачем приперся? — Тот же вопрос могу и я тебе задать, — парень говорит сипло, в нос, и Дрим прекрасно знает, что это совсем не из-за насморка. Помнит, как наслаждался приятным хрустом, когда с остервенением наносил удар за ударом прямо в лицо, совершенно не волнуясь ни о состоянии парня, ни о, тем более, его внешней составляющей. — Какого хера ты тут? Что тебе от них нужно, уебок? — Как грубо, — цокает языком Дрим, лениво, даже как-то церемонно расхаживая по кухне. — И лицемерно. Ты ведь волнуешься не о «них», ты волнуешься о «нем». Тогда ты без особого сожаления выдал мне местонахождение Джорджа, и что же сказал? Попросил не убивать, не вредить кому-либо в доме? О нет, дружище, ты попросил не вредить Томми. На Джорджа тебе было плевать, так что, пожалуйста, не стоит притворяться лучшей персоной, чем ты являешься на деле. Тебе не идет. Дрим видит, как дергается рука парня, инстинктивно тянется поближе к поясу, на котором, если присмотреться, можно заметить достаточно явный бугор. — Знаешь, тут бы могла быть заезженная шутка про «пистолет или рад меня видеть», но счастья в твоих глазах, увы, не заметно, — смеется парень, совершенно бесстрашно смотря прямо в глаза избитому Уиллбуру, который скалит зубы, издавая звук, похожий на рычание. — Потому мне придется предположить, что это — не счастье от нашей встречи после столь «долгой» разлуки. А жаль. Ну так что, выстрелишь? — Если потребуется, — глаза парня сужены, словно он целится, а после, подтверждая свои слова, он и вовсе достает оружие, направляя его в сторону равнодушного соперника. Равнодушного как к его словам, так и к пистолету, чье дуло сейчас смотрит прямо ему в лоб. — Что, не боишься? — А чего мне бояться, если трус — это ты? — хмыкает Дрим, равнодушно поведя плечом. — Я не убил тебя тогда, хотя мог. Я не нарушил своего обещания не трогать Томми, хотя мог бы. Но что сделал ты? Правильно, приперся сюда с пистолетом, а теперь угрожаешь мне расправой. Что ж, валяй! Надеюсь, у тебя готово объяснение для Томми, какого хера ты убил человека на кухне. Или спишешь это на состояние аффекта? Как и, хм… все произошедшее на фестивале? — Как только Земля выдерживает такого мудака, как ты? — Уиллбур опускает пистолет, но не убирает, готовый, в случае чего, произвести выстрел. — Как ты можешь так просто… Говорить о всем этом? Словно это шутка, игра. Словно все это нереально, словно все те трупы на площади — лишь выдумка, сон? Как ты… Живешь? — А как ты живешь? Как ты существуешь, осознавая свой страх, свою никчемность? — Дрим шепчет, и Уиллбур понятия не имеет, как у него получается расслышать слова сквозь рабочий блендер. — Понимая, что то, что произошло на фестивале — и твоя вина тоже. Как спишь, осознавая, что половина всех тех трупов валяется там из-за тебя. Ты хочешь быть «хорошим», делать правильные поступки? Не смеши меня! Ты, Уиллбур, прекрасно осознаешь, что ты за человек. Прекрасно понимаешь, что все твое существование — это огромная ошибка, причина боли других людей. Но твоя трусость не позволяет тебе закончить начатое нами, ты все еще пытаешься доказать себе, что ты можешь быть чем-то лучшим, но ведь это не так, Уильям. Ты же знаешь это, да? — Я не… — Уилл замирает. Мозг орет, требуя нажать на курок, но этого нельзя делать. Нельзя! Убей он Дрима сейчас, и он докажет самому себе свою трусость, свой страх перед правдой. А потому он, замерев, продолжает слушать. Слушать, ощущая, как быстро тонет в черной, покрытой трупами, воде, не в силах всплыть. — Ты сбежал от ответственности тогда на фестивале, Уилл. И я говорю не о спасении того парнишки, которого ты использовал, как информатора. Я, в отличие от Блейда, видел, что ты не сделал бы этого, я, в отличии от Блейда, не был разочарован, ожидая твоей трусости, но… Что будет дальше? Что ты собираешь делать, осознавая свою никчёмность, слабость? Продолжишь жить, как ни в чем не бывало? Брось! Уже поздно для этого, разве нет? — Дрим шарится в карманах брюк, доставая из них ключ, который до ужаса знаком Уиллбуру. Где, мать твою, он его достал?! Он протягивает его Уиллбуру, и тот не может скрыть дрожи в руках, когда забирает вещь, что по праву принадлежит ему. Он избавился от ключей, так как Дрим умудрился их найти? Или сделал дубликат еще заранее, ожидая, что парень попытается избавиться от оригинала? Он что, не доверял ему изначально? — Ты же знаешь, где находится машина, не так ли? Не пора ли тебе закончить начатое, а, Уилл? Пистолет падает со стола на пол, так и не совершив ни единого выстрела, а рядом, дрожа, приземляется и сам Уиллбур. Его выстрелу еще предстоит прогреметь.