***
Сколько времени прошло? Дрим не знал. Наверное, порядка нескольких часов, так как за окном окончательно потемнело, а из света оставалась лишь тонкая линия из-под двери, которая изредка пропадала. Томми, похоже, еще не спал. Почему Дрим не мог заснуть? Откровенно говоря, он и сам не мог ответить на этот вопрос. Да, способностью спать по восемнадцать часов в сутки парень не обладал, предпочитая дробить сон на несколько часов днем и ночью, но все же. Все же сейчас, лежа в тепле рядом с Джорджем, он не мог сомкнуть глаз, постоянно косясь на дверь и прислушиваясь к шагам. Пистолет убран в прикроватную тумбочку из-за некоторых… опасений Джорджа, а потому схватить его сразу, дабы пустить несколько пуль в человека, замыслившего глупость, будет трудновато. Ну точно сторожевая псина. И через несколько бессонных часов это, наконец, происходит. Вернее, это все-таки происходит через несколько часов. Дрим ждал этого, готовился рвануть, в случае чего, к тумбочке, но звук поворота ручки словно бы прижал его к кровати, заставляя замереть. Вот же! Будь это Уиллбур, решивший отомстить, Дрим, наверное, был бы уже мертв. И Джордж вместе с ним. Но, слава Ктулху, это лишь Томми. Томми, который заходит с восклицанием: «слушай!», и выходит почти мгновенно с не менее громким: «блять!». Подросток, что с него взять? Дальше своего носа увидеть не может, цепляясь за очевидное, даже не пытаясь постараться посмотреть на картину с другого ракурса. Завтра он будет бросаться колкими и непристойными шутками в адрес Джорджа, на которые тот будет лишь краснеть, не в силах решить, что ответить на подобные выпады. Из всего того, что Джордж писал о подростке, Дрим понял: когда он хочет творить хрень — он будет творить хрень. Когда ему приспичит поплеваться ядом — спасти вас сможет лишь зонтик, которым вы можете закрываться от нападков этого неуправляемого создания. Иначе никак. Джордж что-то бубнит во сне, но слов не разобрать. Это выглядит до жути мило, и Дрим ощущает себя так же, как в тот день, когда притащил в дом котенка и уложил спать рядом с собой. Тот комок шерсти, который уже вырос в здорового и наглого кота, был такой же беззащитный, как и Джордж, мерно сопящий ему куда-то в ключицы. Хотелось схватить парня и ни в коем случае не отпускать его в этот злоебучий мир, доводящий его до постоянных истерик. «Или дело было в самом Дриме?» Не-не-не! Он — не монстр! Не существо, способное навредить Джорджу! Он не способен на подобное, ведь так? «Но способен помочь террористам убить невиновных людей ради собственного веселья» Плевать. Другие люди — не Джордж. Другие люди — безмозглые болванчики, встроенные в систему. В систему, что сожрет их заживо, когда ей будет угодно. В систему, где таких как они — десятки, если не сотни. А Джордж не такой. Не был таким. Он был другим. Он был его человеком, а это было веским аргументом, если так подумать. «Ты лицемер, Дрим» Лицемер, хах? Дрим готов рассмеяться от мысли, что так беспардонно залезла ему в голову, но это может разбудить Джорджа, а потому он лишь криво усмехается самому себе. Похуй! Плевать, раз его лицемерие заканчивается лишь на том, что он превозносит какого-то человека выше, чем всех остальных. Это — не лицемерие. Это норма. Вы же не любите каждого человека на планете, вы любите свою, к примеру, семью. Или своих друзей. Вот и с Дримом было так же. Он не любил каждого встречного незнакомца на улице. Он любил Джорджа. Все просто. Все до ужаса, до онемевших кончиков пальцев, до скрежета зубов просто. И безумно сложно одновременно. Сложно осознать, что ты можешь испытывать настолько сильные эмоции к кому-то. Сложно вдруг понять, что ты — не бесчувственное существо, которое может устроить Армагеддон в центре города лишь для веселья, только ради того, чтобы потешить свое эго. Дрим до конца не уверен, нормально ли это. Нормально ли быть нормальным. Нормально ли чувствовать к кому-то в этом городе что-то больше, нежели простое раздражение. Хочется подумать. Выйти, взять в руку бутылку крепкого спиртного, и хорошенько подумать над ситуацией, в которую Дрим вляпался. Но спиртного, тем более крепкого, в доме Джорджа точно нет, а идти за ним в продуктовый магазин, который находился за несколько километров, в соседнем поселке, попросту лень. Выйти, впрочем, ему действительно не помешало бы. Кружится голова, и Дрим с трудом выдыхает, аккуратно отодвигаясь от парня, дабы его не разбудить, и встает с кровати. «Ему будет холодно» Дрим бегло осматривает комнату. Темно, хоть глаз выколи, а потому волей-неволей приходится стащить с себя кофту, аккуратно накрывая ей парня. Да, одеялом было бы теплее, но Джордж лежал прямо посреди кровати и, попытайся бы парень им накрыть его — непременно бы проснулся. Так что, пожалуй, лучше так, нежели совсем никак, да?***
В гостиной действительно еще никто не спит. Томми что-то рассказывает Уиллбуру, по лицу которого можно сразу сказать, что тот особо не прислушивается, прeбывая в каком-то своем мире грез. Правда из него он почти мгновенно выходит, краем глаза заметив Дрима, который, осклабившись, привалился к дверному косяку, наблюдая за этой душещипательной картиной. — Мать твою! — а это уже встрепенулся подросток, тоже заметив чужое присутствие в комнате, и демонстративно сморщил нос. Он что, пытается казаться еще большим придурком, чем есть на самом деле? Стоит ему сообщить, что стараться ему не стоит, в его умственных способностях и так никто не сомневался. — Чего тебе? — Как грубо, — Дрим театрально всплескивает руками. Эх, умер в нем актер! Ага, повесился, не в силах больше участвовать в многочисленных представлениях. На той же балке, что и «хороший человек». Но у последнего, к слову, с недавнего времени появилась странная тенденция оживать, яростно дергаясь в петле, когда на горизонте маячил Джордж. — Я, быть может, пришел убедиться, все ли с вами хорошо, а ты так грубо встречаешь меня. Че не спим? — Не поебать ли? — шипит, к великому удивлению Дрима, не Томми, а Уиллбур. Вид у парня вообще более воинственный, чем несколько часов назад, когда он был на прицеле. Он даже не лежит на диване, приняв какую-то позу, уже чуть-чуть, но похожую на сидячую. Похвально! — Уильям, ты же помнишь мою недавнюю шутку про: «вставлю нос на место»? Так вот, шуткой это не являлось. Твои поступки становятся все более и более непредсказуемыми и опасными, а потому в скором времени мне не останется ничего, кроме как просто выбить из тебя всю дурь, что так плотно засела в твоей пустой башке, занимая место серой массы, — глаза Дрима темнеют, что явственно дает понять — парню нихрена не смешно. — Опять. — Опять? — Томми удивленно вскидывает брови, переводя взгляд с Дрима на Уиллбура. — Погоди, так это ОН тебя сегодня так отделал?! Дрим смеется и качает головой, Уиллбур, с ненавистью взглянув на парня, повторяет движение. — Нет, не он. Он здесь был не причём. Охранники Блейда. — Скорее уж, тупые и жадные до денег и власти новобранцы, — Дрим лениво пожимает плечами, медленно проходя в сторону одиноко стоявшего кресла и удобно устраиваясь на нем. — Опытные вояки бы быстро сообразили, что ты не случайно ошиваешься вокруг них. И все, крышка. Пиши, сука, пропало. — Новобранцы? — морщится Уилл. — И как много? — Достаточно, — Дрим закатывает глаза. В последний раз, когда ему пришлось прийти в штаб Блейда, новичья там действительно было много. Ну, по сравнению с прошлым составом из трех человек и десятка наемных работяг, открывших огонь на площади. — Несколько десятков. Там осталось лишь несколько людей Ника, а остальные — тупые подростки лет восемнадцати, у которых шило в одном месте. Что-то вроде Томми, только они еще более тупые и озлоблены на мир, словно дворовые псы. По одиночке нихуя не сделают, но, напади они стаей, и твой труп найдут в ближайшей подворотне. Есть, конечно, человека два-три, которые не выглядят так, словно их в детстве головой об стены били, допивая очередную бутылку водки, но я бы все равно им не доверял. Дрим усмехается, заметив какую-то неприязнь, промелькнувшую на лице Уиллбура. Обидно, наверное. Еще недавно ты считал себя другом Техно, строил с ним планы по свержению Шлатта, воображая себе прекрасный мир и единорогов, срущих бабочками, а теперь сука-жизнь, показав тебе средний палец, выебала тебя и в рот, и в жопу. Теперь ты, Уиллбур, не более чем сбежавший соратник. Соратник, который понял свой проеб и вознамерился вернуться. Что же ты готов сделать ради того, чтобы вернуться в строй, а? Сдашь ни в чем неповинных мальчишек, доверие которых ты только-только вернул? Хотя, правильнее говорить «мальчишку», второй вряд ли вообще понимал, что происходит. Кстати о нем… — Слушай, меня тут такой вопросик гложет, — Дрим деловито склоняет голову вбок, насмешливо сощурив глаза. Интересно посмотреть, как отреагирует подросток на неожиданную новость. — Насчет того пацана. Тоби, кажется. Где он? Я не ленивый, прочитал вчера все медицинские отчеты о пациенте, на имя которого зарегистрирован тот брюнет с площади. И знаешь, что я обнаружил, Уилл? Его несколько дней назад выписали по просьбе какого-то родственника. А, так как, если верить биографии Тоби, он — сирота, то вопросов становится только больше. Уж не для этого ли ты искал Блейда, а? Решил искупить вину, сдав ему мальчишку? Кхм, забавно. Я-то полагал, что это игры в дружбу для тебя действительно значат нечто большее, чем просто слова. Вау, не ожидал от тебя подобного, знаешь ли! Дрим чувствует какое-то противное удовлетворение, которое заполняет и греет душу, когда наблюдает за коктейлем эмоций, которые мелькают на лице подростка: удивление, недоверие, какая-то озлобленность. И страх. О да! Страх за друга постепенно возвращается в глаза, и это выглядит… жалко. Ты же совсем бесхребетный мальчишка. Нахера ты вообще решил сюда полезть, бестолочь? Впрочем, плевать. Все в детстве делают глупости. Кто-то поджигает сараи или пробует дурь, кто-то — участвует в революции. — Он в порядке! Я просто перевез его в квартиру, им кто-то заинтересовался из людей Техно! Я не собирался вредить ему! — Уиллбур говорит это не Дриму, Томми, что с отвращением смотрит на парня рядом с собой. — Поверь мне! И в мыслях такого не было. Я могу его привезти сюда, если хочешь, ладно? Повидаетесь! Дрим лениво растекается по креслу, уставившись в потолок. — А потом куда его девать будешь? Когда присоединишься-таки к Техно? — Тебе-то какое дело? — резко поворачивает к нему голову Томми. Ну да, скрывать всю злость у него получалось из рук вон плохо, а срывать ее на Уиллбуре подросток не решался — чревато лишить себя встречи с лучшим другом, потому и решил скалить зубы на Дрима. Идиот. — Кто такой вообще Техно, о котором вы постоянно говорите, чтоб его черт драл?! — Ох, ты не знаешь? — Дрим улыбается насмешливо косясь в сторону Уиллбура. — Ты что же, опять утаил от своих друзей столь важную информацию? Техно Блейд — хороший знакомый Уильяма. Друзья-товарищи! Тот самый парень со сцены. Ты, вроде как, умудрился с ним познакомиться. Более того — запал в, сука, душу, что он аж тебя внес в список людей, которых стоит убить. Не сужу его за это, к слову. Даже в чем-то понимаю… — Мудак! — Томми дергается, словно от удара, и смотрит на Уиллбура, который как-то виновато втягивает голову в плечи. Плевать, с ним он обсудит все это позже. Сейчас же в груди подростка клокотала еле сдерживаемая ярость, готовая вот-вот вырваться на волю. — Да как ты сме… — Что ж, самое время сообщить вам хорошую новость, а то лица у вас такие кислые, словно вы в соревновании по поеданию лимонов на скорость участвовали. Джордж переезжает отсюда. Полагаю, уже завтра дом будет в вашем полном распоряжении. Круто, правда? Можете притащить сюда хоть Тоби, хоть Блейда, хоть труп Джея, если его найдете — плевать. — В смысле, переезжает? Он мне об этом не говорил ничего, — Томми недоверчиво поглядывает на собеседника. Не веришь? — Завтра, когда он проснется, можешь сам спросить, — парень пожимает плечами. — Врать мне об этом смысла нет. — И куда же он переезжает? — Уиллбур тоже выглядит настороженным, словно Дрим ответит на его вопрос, к примеру, фразой: «в могилу», или еще чего похуже. Смешно. — Ко мне. — Чего?! — возмущенно подскакивает с места Томми, тыкая Дриму в грудь тонким пальцем. Парень на него брезгливо косится. Интересно, он громко хрустнет, если его сломать? — Он согласился переехать к хер пойми кому? У него вообще что ли крыша поехала?! — Не ори, разбудишь, — Дрим насмешливо выгибает бровь. — И вообще, какие-то проблемы? Мне казалось, что ты напротив будешь на седьмом небе от счастья. Друг твой, все-таки, вернется, а ты еще и возмущаешься! — Какие-то проблемы? — Томми рычит. Буквально. Как дикий зверь. Бобер, к примеру. Интересно, умеют ли бобры рычать? — О да, проблема мать его есть! Огромная такая. И заключается она в том, что мой знакомый съезжается с каким-то психопатом с пушкой. А так, конечно же, все нормально! Прекрасно я бы сказал! — Считай, что я забираю Джорджа из вашего дурдома по этой же причине. Не нравится мне, что сюда в любой момент может зайти психопат с пушкой и без мозгов, который изо всех сил пытается вернуться в террористическую организацию. Раз тебя подобное устраивает, что же, флаг в руки! — Ты забираешь его не по этой причине! — возмущенно выдает подросток, словно бы из последних сил. — Не по этой! Вы… Вы спите вместе, да? Смешон. Он действительно до ужаса смешон. И, как и полагал Джордж, не смотрит в корень проблемы, действуя поверхностно. Как и любой другой ребенок. Парень усмехается. — Хм… Да, пожалуй, ты прав. Мы спим. Вместе, — Томми передергивает, когда он ловит на себе издевательский взгляд Дрима. — Только вот я не понимаю, каким боком тебя касается эта сторона личной жизни Джорджа. Не пойму. С хуя ли тебе не плевать, с кем спит твой товарищ. Или тебя так волнует сам факт, что я мужик? — Причем тут «мужик — не мужик»? Меня волнует тот факт, что хер пойми кто подкатывает шары к моему другу! — Дрим смеется. Это так глупо звучит. «Отчасти, он прав, не находишь?» Дрим, послав на три всем известные буквы голос разума, возвращает все свое внимание к подростку. — Волнуйся, пожалуйста, где-то в другом месте, ладно? Не люблю истерящих детей, знаешь ли, — Дрим встает с кресла и, потягиваясь, отправляется обратно в сторону спальни, на секунду замирая в дверях. — Пойду, пожалуй, обратно спать. Джордж постоянно мерзнет по ночам. Адьес! И, махнув рукой, он исчезает в темноте комнаты, тихо прикрыв за собой дверь, оставляя подростка лишь сжимать кулаки от злости, а Уиллбура удивленно мотать головой. Да, возможно, Дриму завтра придется объясняться перед Джорджем за то, что он наговорил, но сейчас, ложась обратно рядом с парнем, он вполне доволен собой.