«Хах… и вот
это конец?» — мимолетно пронеслось в голове детектива, после чего он перестал держаться за ранение на плече и медленно закрыл глаза, будто бы смиряясь с собственной смертью.
За одно мгновение в его голове пронеслась вся прошлая жизнь: детский сад, школа, университет. Ох, этот злополучный медицинский факультет Нью-Йоркского университета*, который был причиной сотни бессонных ночей и темных мешков под глазами. Он подарил ему слезы и первую влюбленность, и сейчас, находясь под дулом пистолета, Ло был бы не против пережить шесть лет обучения снова. Что угодно, лишь бы не умирать.
Вдруг раздался звонкий, сильный стук в дверь. Это был Сабо, который кое-как дополз до комнаты на своей здоровой ноге, и сейчас старался любым методом отвлечь преступника. Он с размаху ударил носком ботинка по двери, и не зря: Роберт, будучи полностью сконцентрированным на убийстве Трафальгара, вздрогнул от неожиданного грохота, а затем замер, и его секундное замешательство буквально спасло Ло жизнь. Тот своей второй здоровой ногой выбил пистолет из руки Нэльсона так, что он отлетел под кровать, на которой сейчас находился прикованный Луффи. Сабо услышал звук оброненного на деревянный пол металла и вздохнул с облегчением. Цепкая хватка на ляжке расслабилась и больше не пережимала ранение: он потерял сознание.
В это же время
— Поддай газу! Мы уже на подходе! — кричал Эйс, а Дьюс выключил сирену, когда они пересекли городскую черту. Татч в соседней машине сделал то же самое.
— Итак, Марко, Татч, слушайте внимательно… — начал по рации полицейский. — Вы обойдете здание вокруг. Если начнут стрелять — убивайте. Мне доложили, что подкрепление едет за нами и догонит нас через десять минут, так что ждите помощи и будьте на чеку. Мы с Дьюсом проникнем в здание и пойдем по этажам, это ясно?
— Кто отправил подкрепление? — удивленно спросил Марко. — Остальное ясно.
— Шериф.
— БЕЛОУС ЧТО ЛЬ? — заорал прямо в рацию Татч, в шоке раскрыв рот и хлопая глазами. — Ну ты даешь, босс! Старик тебя любит! Того гляди и шерифом станешь…
Эйс вздрогнул так, будто его укололи иголкой. Это было почти правдой: последняя фраза Татча эхом отозвалась в голове мужчины, возвращая в те недалекие деньки, когда они все собирались в участке и Сабо сказал Эйсу то же самое. Он не помнил, по какой причине журналист сказал это, не помнил также ни контекста, ни что он ответил. В голове была лишь одна фраза и острое ощущение дежавю.
В это же время
Трафальгар тянул время так, как только мог: он все еще пытался драться, сопротивляться, не подпускать Роберта к кровати и пистолету, всяческими способами отвлекать его и прочее-прочее. Луффи же в свою очередь стер правое запястье в кровь в попытках освободить руку, что у него в итоге получилось, посему сейчас он пытался освободить левую и полностью выпутаться из грязных стальных наручников.
— Ублюдок… Сволочь! — орал Нэльсон, перевалив детектива и нависнув над ним. — Как ты посмел мне мешать?! — он буквально срывал голос и бил несчастного и окровавленного Трафальгара по лицу, разбивая губы, нос и глаза. — Я УБЬЮ ТЕБЯ! Я ВАС ВСЕХ УБЬЮ!
Ло больше не мог сопротивляться. Его плечо и нога истекали кровью, и он потерял слишком много. То, что он до сих пор был в сознании, казалось невозможным. Все вокруг было затуманено, было будто бы отдаленно, словно не здесь, а где-то далеко от него, там, где опасно, а сам он в безопасности. Он не чувствовал боли. Он больше не держался за раненные плечо и ногу, он медленно опустил связанные руки параллельно своему лежащему на холодном и грязном от крови полу телу, хрипло дыша через раз и чувствуя металлический привкус во рту. Он был таким насыщенным, что другого давно бы уже стошнило, но Ло был едва живой, и сейчас это не казалось ему важным. Ему больше ничего не казалось важным. Кровь из губ и носа текла вниз, куда-то на лицо, бакенбарды, текла в уши, рот, и с каждым новым ударом по лицу он видел лучи огненного рассвета все тусклее и тусклее, потому как зрачки заплывали кровью.
Сабо иногда приходил в себя от нескончаемой боли в ноге и криков прямо под ухом, но быстро терял сознание вновь и вновь. Он слышал, как кричал Роберт, как клялся убить их всех, слышал, как рыдает Луффи. Слышал соприкосновение кулаков о чье-то почти бездыханное тело и думал, что умереть на задании — не самая худшая смерть, что их с Ло похоронят рядом друг с другом как блестящих детективов и одних из лучших людей их времени, что о них будут вспоминать, как о выдающихся, и что с ними в могилу уйдет целая эпоха гениальных расследований.
Вандер очнулся в очередной раз, приоткрыв мутные глаза и сипло выдохнув. Он услышал, как что-то откуда-то упало, услышал короткий вскрик, а затем — выстрел. Он снова закрыл глаза и потерял сознание.
— Т-Трафальгар… Босс… Торао… — Луффи выронил пистолет и в беспамятстве скинул мертвое тело Роберта с полумертвого Ло. Тот был без сознания, его лицо было обезображено до неузнаваемости, а сам Трафальгар был невероятно бледен и обескровлен.
Луффи упал на колени рядом с боссом, уложив его голову на свои ноги, и пытался привести того в сознание, рыдая навзрыд и аккуратно тряся его за плечи. Но не успел он и понять, что произошло, как через вторую дверь, ведшую в эту же комнату, ворвался отряд вооруженных китайцев, злобно кричавших что-то на непонятном для Луффи языке. Они гневно смотрели на него, и один из них вытащил пистолет из кобуры, направив на юношу.
— Не в мою, мать его, смену! — послышался до боли знакомый и родной голос, а после в той же двери, через которую зашли китайцы, появились Эйс с Дьюсом, в следующую секунду самоотверженно и бесстрашно ринувшиеся в неравную перестрелку шесть против двух.
— Где Сабо?.. — запыхавшимся голосом спросил Эйс после того, как перестрелка закончилась в пользу полицейских.
Луффи молча кивнул на вторую дверь, за которой лежал Сабо, но, как он думал, на первом этаже.
— Дьюс, останови Трафальгару кровь, — приказал он, а сам вышел из комнаты и сразу же увидел лежащего без сознания журналиста. — Боже мой… — шепотом изрек полицейский и присел на корточки рядом со спящим телом. — Ты очки разбил, придурок, — он развязал тому руки и плотно перевязал пулевое ранение на ноге, пока Дьюс за дверью ловко и умело останавливал кровь Ло.
Вскоре приехали несколько машин полиции, скорой и спецподразделений. Мертвые тела преступников были опознаны, на них были составлены дела и еще горы различной документации, до которой многим теперь не было дела. Некоторые члены преступной организации сбежали и были до сих пор на свободе. Это настораживало, но радовало то, что главный преступник наконец-то был пойман, хоть и мертвым. Марко и Татчу удалось задержать двоих, которые теперь являлись ценными источниками информации на допросах. Выбить из них нужные данные не составило труда: Марко был профессионалом в этом деле. Луффи, Ло и Сабо были госпитализированы как тяжело раненные, и Трафальгар тут же загремел в реанимацию. Сабо и Ло были успешно прооперированы, а все пули были извлечены из их тел. Пуля в плече Трафальгара действительно проникла очень глубоко, и достать ее без дополнительных повреждений было весьма проблематично, но врачи справились. Они дали гарантию, что оба будут жить, но им нужно много времени на восстановление: месяц, может быть, а Трафальгару и того больше. Врачи не знали, в какой именно момент они очнутся, но показатели пульса и сердца были стабильными и все шло к скорому выздоровлению.
***
Сабо очнулся спустя день после случившегося. Сначала он не понял, где находился: в голове пронеслась абсолютно безумная мысль о том, что он мертв, и так в его голове рисовался рай: белый, просторный, тихий, с непонятным пищанием под ухом и катетером в вене, а еще — с запахом спирта и каких-то других медикаментов. Сморгнув слезы от слепящего света, журналист оглянулся и понял, что находился в больничной палате. Он откинул одеяло и взглянул на перебинтованную ногу, аккуратно пощупав ранение и болезненно прошипев.
«Не зажило… Значит, я недолго спал?» — пронеслось в голове, а после Сабо повернул голову к тумбочке в надежде обнаружить там стакан с водой, но помимо него он нашел там свои разбитые очки. Он надел их, потому как это был единственный вариант видеть хоть как-то. Затем Сабо взял стакан и осушил его за несколько секунд, только после этого увидев стопку свежих газет, небрежно лежавших на тумбочке.
«А?» — Вандер схватил одну газету и чуть не потерял сознание в очередной раз: про Нью-Йоркский инцидент написал
не он. Не он стал тем, кто сочинил ошеломительную статью в ярких красках и во всех подробностях, не он, не тот, кто был там, кто слышал все и видел собственными глазами, а какой-то прохиндей, не имевший к этому никакого отношения! Журналист был не то что подавлен, он был разбит и сломлен: такой подставы не ожидал даже он. Прочитав имя автора статьи, он узнал в нем своего коллегу, о котором был не самого хорошего мнения. С его точки зрения его товарищ был некомпетентен во многих вопросах и не имел абсолютно никакого чувства такта и таланта к написанию статей. Это разозлило Вандера еще больше, и он швырнул газету обратно на тумбочку, но попал мимо, так что теперь она просто валялась на полу.
«Я… Напишу такую статью, что все забудут об этом позоре», — решительно твердил он в своей голове, вновь ощупав перебинтованную ногу. — «Вот только сначала я должен выбраться отсюда!»
Журналист придумал гениальный план своего побега, согласно которому он сбежит в тот день, когда очнется Трафальгар, с той целью, чтобы тот обратил на себя внимание всех врачей, но при том условии, что очнется он не позже двух дней. Если же Ло продолжит спать, Сабо придется сбегать через окно в туалете. Не самая плохая идея в его жизни, но он все же надеялся на план «А».
***
Очнулся Ло не через два дня, как надеялся журналист, а через четыре, и ему все-таки пришлось задержаться в больнице еще на два дня, потому как чувствовал он себя прескверно и едва ли мог дойти до туалета, не то что лезть через его маленькое окно на втором этаже.
— Мать твою… — хрипло выдавил из себя детектив, кое-как разлепив веки, заплывшие густыми комочками желтой жидкости от длительного сна. — «Я сдох?..»
— О боже! Не шевелитесь! — радостно и вместе с тем взволнованно выкрикнул Луффи, что все это время был рядом со своим боссом, и вскочил с места, желая выбежать из палаты как можно быстрее и отыскать врача.
Трафальгар медленно повернул голову в сторону громко кричащего ассистента. — «Не сдох».
— Не очень-то и хотелось, я пошевелиться не могу…
— Врач говорит, что ничего серьезного, и Ваше лицо скоро заживет… Как и плечо, и нога, и… — Луффи не выдержал и закрыл лицо руками, изо всех сил стараясь не заплакать.
— Да? Отлично. Я не хочу и не собираюсь здесь валяться… Где Сабо?
Юноша убрал руки от лица и вновь жалостливо взглянул на босса. — Он в соседней палате.
— Он уже очнулся?
— Мг… — промямлил Луффи. — Вам что-нибудь нужно?..
— Воды, — прохрипел детектив и закрыл глаза, вытащив из-под одеяла руку, чтобы убрать из глаз грязь, накопившуюся во время сна.
Ассистент отлучился из палаты на пару минут, чтобы привести врача и принести воды. Тот полчаса распинался про то, что Ло необходимы тщательное обследование и продолжительное восстановление: около полутора месяцев при хорошем раскладе, на месяц больше — при плохом. Зная своего босса, Луффи думал, что расклад будет плохой, потому как его начальник питался кофе и сигаретами, отгоняя сон с помощью тонны кофеина и кучи работы, а теперь, когда Трафальгара не было в участке несколько дней, бумаг и дел навалилось еще больше.
«Полтора месяца? Валяться здесь? Я похож на идиота?» — думал Ло, а снаружи лишь кивал головой, полностью одобряя слова врача и соглашаясь с ним стопроцентно. Вскоре доктор покинул палату, оставив босса и его подопечного наедине.
— Тебе необязательно сидеть со мной весь день.
— Бросьте, Вы меня спасли…
Трафальгар так и не узнал о том, что Роберт погиб от руки его ассистента. Но это все, что Луффи мог сделать в тот момент, будучи в состоянии аффекта: он желал лишь выжить и спасти своих друзей и коллег. Остальное не казалось важным. Знали Эйс, Дьюс, Татч, Марко и многие другие в участке. Для Сабо же и Ло это оставалось неразгаданным, не потому, что их не хотели посвящать в подробности, а просто потому что они пострадали сильнее остальных и сейчас им требовалась медицинская помощь. Максимум отдыха и спокойствия и минимум стресса и напряженных ситуаций.
Но желают ли этого те, для кого адреналин и опасность — неотъемлемая часть жизни?
— Боже, он сбежал!.. — послышался растерянный и испуганный голос медсестры в коридоре.
— Все журналисты сумасшедшие?!.. — последовал за первым голосом второй, не менее растерянный и шокированный.
— …А я должен лежать тут?! — отчаянно прохрипел Ло.
— Отдыхайте~, — пролепетал Луффи, сделав вид, будто не услышал голоса за дверью и босса, и затем наконец покинул палату.
«Я тоже сбегу», — твердо констатировал Трафальгар в своих мыслях, после чего напряг свое обмякшее и измотанное тело и принял сидячее положение. — «…Но не сегодня», — он лег обратно, аккуратно перевернулся на бок и уснул крепким младенческим сном.
