***
Трафальгар сбежал из больницы спустя два дня после того, как очнулся, и сразу же отправился к себе домой: в офис, разумеется, потому как там он проводил большую часть своего времени, а «официальный» дом нужен был для того, чтобы поужинать тремя чашками кофе, покопаться в бумагах и поспать на кровати. Если бы кто-нибудь когда-нибудь додумался поставить диван или кровать в кабинет Ло — можно было бы не сомневаться, что детектив переехал бы в департамент окончательно. Все здесь уже было таким родным, таким привычным, а для консерватора вроде Трафальгара это место и вовсе было раем: дисциплина, порядок, возможно, быстрый, но уже такой привычный темп работы. Он любил свое дело слишком сильно и только поэтому отдавал всего себя и все свое свободное время работе. Было не до устройства личной жизни, пусть он и был геем. Все остальное — на втором месте, где-то далеко. Это «все остальное», или, как сказал бы любой другой нормальный человек, «жизнь» не казалась Ло важной, ведь в противном случае кто будет работать за него, вместо него? Никто. Так же самоотверженно — точно никто, а перфекционист внутри то и дело каждый раз кричал и призывал неустанно работать, доводя мозг и тело до критической точки, когда четырех часов сна уже было мало и излюбленный кофе не спасал. Спасал только сон, к сожалению. В такие моменты Трафальгар мог спать и по двенадцать, и по пятнадцать часов в сутки, что было феноменально, а после он вечно просыпался с головной болью и отекшим лицом, проклиная себя и все вокруг за минутную (пятнадцатичасовую) слабость тела. Сразу же после этого он вновь ехал на самую любимую работу в мире и в ней растворялся, в ней находил успокоение, себя, своих друзей, свое призвание. Работа была для него всем, и неважно, что другие думали об этом и говорили за его спиной. «Я сбежал», — Ло растянул красивые тонкие губы в сладкой улыбке победителя. Сейчас он был как никогда бледен, истощен, без того впалые скулы, казалось, впадали теперь еще сильнее, оттеняя лицо и его острые черты. Детектив надел свои рабочие очки, тяжелые, добротно сделанные, из сплава каких-то дорогих металлов, названия которых он не знал и сам, и выудил из-под дубового стола толстенную папку с бумагами, что накопились за время пребывания в больнице. — «Наконец-то я могу вернуться к работе…» Он закурил. По-привычному, откинувшись на спинку кресла, прикрыв глаза и блаженно выдохнув сгусток тяжелого дыма изо рта. Наконец он оказался там, где его законное место. — «Как же хорошо». Казалось, его раны и вовсе не болели. То есть, Трафальгар старался не обращать на эту ноющую боль внимания: раны постепенно затягивались, а сам он не считал это чем-то серьезным. Тем более — поводом, чтобы валяться в чертовой больничной койке еще битый месяц. Ло сам заварил себе кофе, потому как Луффи не было на работе. Наверняка он еще даже не узнал от врачей о том, что детектив сбежал. Он медленно потягивал терпкий напиток из кружки и наслаждался тишиной в полупустом крыле департамента. В коридоре послышались быстрые, отрывистые шаги, будто кто-то куда-то неистово торопился. Трафальгар не придал этому значения и пожалел в следующую секунду. Дверь кабинета распахнулась с громким ударом о стену. — БОСС! — Луффи влетел в помещение как обезумевший, его глаза горели злостью, обидой и волнением. — Что Вы здесь делаете?! Вы возвращаетесь обратно и точка! Трафальгар в шоке и молчаливо уставился на своего подчиненного, что прямо сейчас так громко кричал на него и, скорее всего, проклинал у себя в голове всеми возможными и невозможными способами. — Что?! Нет! — Ло с грохотом поставил чашку кофе на стол и взял из пепельницы недокуренную сигарету. — …Нет, — еще раз повторил он, как бы акцентируя внимание на том, что его слово — закон. — Что «нет»?! — юноша не переставал кричать и активно размахивал руками в воздухе, всем своим видом выражая крайнее недовольство. — Что слышал, — детектив равнодушно пожал плечами и потушил сигарету о стекло пепельницы. — Я в больницу не вернусь. Сказал как отрезал, но этого было недостаточно, чтобы убедить упертого и стоявшего на своем Луффи. — Вы выглядите как мумия!.. — потерянно воскликнул юноша. Трафальгар театрально закатил глаза и состроил недовольную гримасу. — О, брось, я всегда такой. — Я звоню в скорую, — Луффи схватил трубку стационарного телефона со стола босса и уже принялся набирать номер, как Ло перехватил его запястье. — Да я тебя… Уволю, если ты им позвонишь, — конечно, никто никого увольнять не собирался, но это было единственным, как показалось Трафальгару, решением остановить своего подопечного. — Что?! — возмущение Луффи набирало все большие обороты, он кричал и отказывался выпускать трубку из рук, — увольняйте! — вскрикнул он и потянул устройство на себя. — Что?!.. — Ло был в неменьшем возмущении и явно не ожидал такого поворота событий. Он резко поднялся с места несмотря на свою раненную ногу и яростно выхватил трубку из руки ассистента. — Вам станет хуже, как Вы не понимаете?! После этих слов Луффи не успел понять, как оказался припертым к ближайшей стене Трафальгаром и как его рука за мгновение ока успела потерять телефон. — По крайней мере у меня достаточно сил, чтобы справиться с одним подчиненным, — стальным грозным голосом прошипел Ло, крепко держа запястья Луффи в своих руках. Его хватка казалась юноше такой крепкой, что сложно было поверить в то, что этот человек недавно буквально умирал у него на глазах. — Мне… Все равно! Вы даже ходить нормально не можете… Вам нужны антибиотики и перевязки, чтобы раны не гноились, как Вы не понимаете?! — казалось, Луффи вовсе не обращал внимания на свое нынешнее положение и продолжал гнуть свою линию с теми же возмущением и негодованием в голосе. Трафальгар опешил с секунду, а затем неожиданно приблизился к самому уху Луффи и совсем едва ощутимо провел зубами по чужой раковине. — Капучино без сахара, — он говорил шепотом, и так это звучало устрашающе и как-то непривычно, странно, юноша ощутил непонятное волнение и трепет во всем теле. — И забеги в соседний кабинет за бумагами по делу номер пятьдесят. Детектив отстранился от ассистента и прихрамывая вернулся на свое место. Луффи помедлил в ступоре несколько секунд, а затем выпалил абсурдное: «Вы ужасен!» и вылетел из кабинета за неимением выбора подчиняться своему боссу, как и полагает хорошему помощнику. Трафальгар был явно доволен своей маленькой победой и остался в хорошем расположении духа до конца рабочего дня. Так и прошла очередная рабочая неделя.***
Сабо не появлялся в участке с тех пор, как сбежал из больницы. В последний раз его видел Эйс, они встретились в парке и их собаки стали лучшими друзьями, но полицейский предпочитал молчать об этом, так что никто, кроме них, об этом недоразумении не знал. Луффи лишь изредка интересовался, куда же пропал журналист, но в ответ получал короткое «он лечится», «дома лежит» или «опять пишет свои дурацкие статейки» и все в таком духе, и спустя несколько дней перестал задавать вопросы. Впрочем, спустя еще пару дней никаких вопросов больше и не требовалось, потому как журналист объявился сам, бесцеремонно распахнув дверь кабинета Ло костылем. — Ло! Ребята. — О, с выздоровлением, — Трафальгар сидел в очках за столом и внимательно вчитывался в какие-то бумажки, даже не взглянув на коллегу. — Вы все приглашены на мое шоу! — с воодушевлением почти пропел Вандер и, чуть ли не прыгая, уселся в мягкое кресло напротив стола Ло. Послышался едва слышимый, непонятный треск. Кажется, это был треск стационарного телефона в руке Эйса. Видимо, Сабо все-таки добился своего. — …Какое еще шоу? — детектив отвлекся наконец от бумаг и равнодушно взглянул на друга. — «Он спятил в одиночестве?» — Я буду занят, — холодно отрезал Эйс и с яростью расписался в конце какого-то документа, едва не сломав корпус хрупкой шариковой ручки. — Wander’s Room*! — отвечал Сабо на вопрос Ло и, казалось, становился еще более радостным с каждой секундой, когда речь заходила о его шоу. — Я не хочу светиться в телике, — с прежним равнодушием отозвался Трафальгар и отпил остывший кофе. — Да вы охренели? Я уже сказал, что приглашу загадочного детектива в тату, секси-копа и милого ассистента-тире-гениального-детектива, так что ваши отказы не принимаются! — вспылил Вандер и аргументировал присутствие своих коллег тем, что он уже пообещал кому-то пригласить таких необычных и интересных гостей. — Кого, прости?.. — с ядом и иронией в голосе переспросил Эйс и устремил на Сабо полный непонимания взгляд. — Точно, я совсем забыл о твоем шоу… Тебе уже лучше? — мягко поинтересовался Луффи и поставил перед другом тарелку с десертом. — Мне намного лучше! — журналист буквально светился от счастья, и ничто не могло помешать ему в этот момент. — А будет еще лучше, если вы придете. — Лучше бы ты работал с таким энтузиазмом, — Эйс не прекращал язвить и то и дело расписывался внизу каких-то никому не нужных бумаг. — Это и есть моя работа, гений~, — победно ответил Вандер и принялся поедать поданный Луффи десерт. — Мы придем… — неуверенно пробормотал ассистент и этими словами обрек Эйса и Ло на дальнейшие трудности. — Отлично! Суббота, 19:00, здание «ThousandSunny», — Сабо оставил половину десерта несъеденным и аккуратно поднялся с места, хватая костыль, и покинул кабинет, буквально порхая. — …Я не хочу, — после короткого молчания начал Эйс. — Я тоже, — согласился Ло и закурил в очередной раз. — Нужен какой-то костюм, что ли… — задумчиво говорил сам себе Луффи и кивал каким-то своим мыслям. — Нет! — резко выпалил полицейский и встал с места. — Я — коп, а не посмешище. — Тебе бы пошли подтяжки~, — с издевкой начал Трафальгар и едва ухмыльнулся. — Пойдем за покупками! — кажется, глаза Луффи загорелись огнем, причем каким-то недобрым, а таинственным, что было ясно только ему одному, будто в его голове был какой-то важный план, осуществление которого являлось жизненно необходимым. — О, боже, только не это… — Ло тяжело вздохнул, так, как вздыхал в моменты смирения, но все еще душевного сопротивления, которое остатками теплилось внутри. Тем не менее он был уверен, что в итоге его надежды себя не оправдают.***
В итоге Луффи таки удалось вытащить Эйса и Ло на шоппинг, где они обошли самые популярные и не очень дорогие бутики одежды, а глаз детектива каждый раз нервно дергался, когда тот видел некачественно пошитые костюмы, стоимость которых превышала его еженедельные затраты на существование. Он любил только свои костюмы, которые тщательно подбирал и затем подгонял в ателье под свою фигуру; все же к выбору одежды Ло подходил щепетильно и дотошно, потому как все в его работе должно было быть идеальным: начиная от внешнего вида и заканчивая качеством выполнения очередного задания. Будь же воля Эйса, он бы и вовсе надел спортивный костюм, но, поскольку и Луффи и Ло прикупили себе деловые костюмы, ему нельзя было отставать. Он вышел с недовольным лицом из примерочной комнаты, кажется, в тысячный раз, демонстрируя своим товарищам очередную пару подтяжек. — Они одинаковые, на кой черт я их меряю?! — на этот раз на Эйсе были ярко-оранжевые подтяжки, которые совсем не вписывались в его образ, состоявший из темно-коричневого костюма и таких же кожаных туфель в купе с дорогущими часами, но Луффи начал канючить, что это «надо» и что оранжевые будут Эйсу в самый раз. — Чтобы они натягивались сильнее и создавалось впечатление, будто ты еще больший качок, — с умным видом заливал Ло, стоя напротив коллеги и оценивая его образ. — Зачем. — Я не знаю, я предположил. Повисла тишина, которую в сотый раз нарушил Луффи, вернувшись из глубин магазина с очередной кучей различных подтяжек в руках. Это было слишком тяжело, но они пережили эту битву с модой: Трафальгар подобрал костюм графитового оттенка и туфли в цвет, и к этому он наденет белую рубашку и черный галстук. Эйс таки остановил свой выбор на коричневых, как и его костюм, подтяжках, уверив Луффи, что оранжевые он обязательно купит в другой раз, а в душе молился, чтобы другой раз никогда не настал. — Ты же понимаешь, что тебе придется ее сбрить? — неуверенно начал Луффи, смотря вперед, пока все вместе шли по главной улице после шоппинга. — Что? Нет! — воскликнул Трафальгар и схватился за свою идеально подстриженную бородку. — Ни за что. — Я Эйсу, не Вам! Ло облегченно вздохнул под крики полицейского. — Нет! — Эйс так же схватился за свой подбородок и прикрыл его ладонью. — Да она же все равно редкая~, — съязвил Ло и достал пачку сигарет. Эйс не сдавался до самого конца, доказывая, что свою бородку он не сбреет ни при каких обстоятельствах.***
Несомненно, Эйс не сдавался до самого конца, но в итоге с треском проиграл Луффи: когда ассистент пошел прямо на него с опасной бритвой в руке, полицейский понял, что шутки кончились, и ему пришлось сдаться. Когда же он взглянул на себя в зеркало после процедуры, ему совсем немного хотелось плакать, но он убеждал себя, что этот случай будет поводом попытаться отрастить себе новую, еще лучшую, чем была, бородку. Пришло время интервью, и этого-то Эйс боялся еще больше, чем Луффи с бритвой в руке. Он вовсе не хотел светиться на телевидении, тем более — в шоу какого-то сумасшедшего журналиста, который был и копом, и следователем, и писателем, и теперь шоумэном, и популярность Сабо выводила его из себя. Эйс не завидовал Вандеру, он просто не любил публичность в любом ее проявлении, потому не понимал Сабо в его стремлении «придумать самый сочный заголовок» и «самую яркую первую полосу, да такую, чтоб все охренели», и всегда старался держаться в стороне от скандалов, интриг и расследований, но получалось это далеко не всегда. Трафальгар же смирился со своей участью. Излишнее внимание досаждало ему, но он делал привычное выражение лица, похожее на кирпич, и создавал непроницаемую оболочку, которую не могли разрушить даже самые «каверзные» и хитрые вопросы, и по-привычному отвечал на все с напускным спокойствием, так, будто его вовсе не заботило вообще ничего в этом мире. С едва слышимым теплом он отзывался о своей работе, но привык скрывать свои истинные эмоции по крайней мере потому, что в будущем преступники или кто угодно другой могли использовать его секундную слабость и душевные порывы в своих корыстных целях, а этого в его профессии Трафальгару хотелось меньше всего. Луффи же, напротив, порядком воодушевился, и его настроение поднялось в тысячу раз после удачного шоппинга, и теперь, когда он стоял в гримерной, пока вокруг него суетились визажисты и операторы, он подавлял сладкую улыбку, стараясь держать серьезное лицо. Ему нравились суета, спешка, нечто необычное, то, чего в его жизни еще никогда не было, и юноша всегда был открыт для нового опыта и приключений. И это он тоже считал своеобразным мини-приключением, в котором он, помимо Эйса и Ло, занимал центральное место, потому как он все-таки был жертвой Нью-Йоркского инцидента. Ему нравилось это приключение еще и потому, что оно было на сто процентов безопасным, и Луффи был уверен, что сейчас-то точно никто не пострадает, и ощущение и предчувствие хорошего конца лишь раззадоривало и наполняло азартом, дарило любовь ко всему окружающему, к его работе, которую он обожал, кажется, не меньше Ло, к Сабо, что предоставил такую возможность, к Эйсу, что всегда заботился о нем, как о младшем брате, к Трафальгару. Сабо не появлялся в гримерной, и с того дня, когда последний раз был в участке, чтобы оповестить коллег об интервью, больше не видел их, и чувство длительной разлуки подливало масла в огонь, разжигая неистовое любопытство и предвкушение ошеломительного пилотного выпуска, а затем и успеха, что ждал его и его шоу после сегодняшнего дня. Сегодня Вандеру казалось, что он готов на все и может обнять хоть весь мир, свернуть горы, станцевать на руках и даже не ссориться с Эйсом, но, когда тот наконец показался из гримерной без своей драгоценной бородки, которую Сабо втайне от него, да и, наверное, даже от себя, обожал, брань вырвалась сама собой. «Нет, что?..» — Сабо в ужасе смотрел на полицейского в поисках ответа на свой один-единственный вопрос, но не находил его. — Что это за пиздец, Эйс? Что ж, без ссоры не обошлось даже в такой для всех знаменательный день: ну и черт с ним, собственно говоря. В этом тоже были свои плюсы: пусть все остается прежним, пусть все будет так, как всегда, даже в такой особенный день. Как-то так думал Луффи, когда вышел из гримерной вслед за Эйсом и стал свидетелем очередной словесной перепалки. На этот раз он даже не попытался вмешаться, просто стоял и наблюдал, ожидая логического конца. Этим логическим концом оказался Трафальгар, который покинул гримерку последним и сказал Эйсу успокоить свои гормоны пятнадцатилетнего подростка, в очередной раз подшучивая и намекая на сбритую бородку и юношеские черты лица. Вскоре Сабо и сам понял, что пришло время остановиться, так как с минуты на минуту он должен был выйти в помещение с камерами. Он перевел дух, отдышался, поправил прическу и очки (к слову, новые, но все в такой же толстой пластиковой прозрачной оправе), стряхнул какую-то ниточку с синей жилетки и вышел в заветную Комнату. От прежней ссоры не осталось и следа, журналист сразу же воодушевился, улыбался во все тридцать два и так искренно, что никто бы и не подумал, что пять минут назад он был готов перегрызть своему коллеге глотку в попытках доказать ему его кретинизм. Сабо активно жестикулировал, играл бровями, умело лавировал интонацией и то щурил, то в удивлении распахивал лазурные глаза — словом, делал все так, как нужно было, так, чтобы все по ту сторону экрана восхитились им и полюбили. Вслед за пламенным приветствием Вандер рассказал историю Нью-Йоркского инцидента во всех подробностях: как они искали преступника, что для этого делали, как в итоге решили действовать и что это за собой повлекло. После этого был сделан небольшой перерыв, во время которого Сабо залпом выпил стакан прохладной воды и утер пот со лба полотенцем, а визажисты тут же окружили его, чтобы «припудрить носик». Луффи с восторгом наблюдал за тем, как Сабо умело играет на публику, как трудно его раскусить, и ему даже показалось, будто и с ними Вандер порой делал то же самое, играл, недоговаривал. «А вдруг он скрывает какую-то страшную тайну, о которой никто и никогда не узнает? Это было бы так весело и так похоже на него…» — думал юноша, наблюдая за журналистом. — «Ему бы это пошло, наверное». Эйс изредка поглядывал на Сабо, когда тот был отвернут или был занят вычиткой текста и его репетицией, а когда тому вновь приходилось воодушевленно говорить на камеру, Эйс чувствовал, как непроизвольно хмурятся его брови и уголки губ опускаются в желании поскорее покончить со всем этим и провести вечер в тишине. Неужели было бы плохо, если бы вместо всего этого цирка они бы съездили на ужин, например, в ресторан или хотя бы кафе? Да взять на крайний случай излюбленный Сабо мак — все было бы лучше, чем это недоинтервью, на котором Эйс в глубине души боялся провалиться и опозориться на все Штаты. В его голове даже мелькнула мысль о том, что он бы согласился на ужин с Сабо один на один, но только не вот это вот все. После своей части Сабо наконец пригласил гостей в студию: первым прошел Луффи, затем — Эйс и Ло, и все уселись на удобные, бархатные бордовые диванчики, и каждому была вручена кружка чая для создания более домашней и уютной атмосферы. Сабо сел напротив гостей и стал задавать вопросы, местами хитрые, с подвохом, такие, чтобы докопаться до самой глубины, до самого потаенного и интересного. На самом деле все это было лишь фарсом, постановкой, словно они отыгрывали роли в театре. Вандера не интересовали эти вопросы, потому как на большинство он уже знал ответы. Но также он знал, что это будет крайне интересно его зрителям — тем, кто сейчас наблюдал за ним по ту сторону экрана и с замиранием сердца ждал чего-то интересного. Сабо и не собирался «копать» в тайное и секретное, не собирался добираться до глубин души Луффи, Ло и Эйса, не пытался выпытывать страшное и запретное. Не собирался, потому что знал все, что ему было нужно. Эйс сидел с самым хмурым выражением лица, которое когда-либо имел. Он иногда закрывал глаза на несколько секунд, мечтая о том, как он совсем скоро окажется дома. Были мысли посетить бар, в котором он так давно не был, но вставало одно большое препятствие в лице Сабо, который обязательно узнал бы об этом, и теперь Эйс злился на коллегу еще больше. Он чувствовал, как подтяжки туго пережимали его грудь и спину, он нервно стучал ногой по бордовому ковру и изредка поправлял кобуру на поясе, пока Луффи со счастливым выражением лица охотно отвечал на поставленные вопросы, не видя подвохов вообще ни в чем. Ло не вмешивался в диалог, он говорил только тогда, когда его спрашивали, отвечал односложно и занимал нейтральную позицию, ни на что не отзываясь ни плохо, ни хорошо. — Господин полицейский, ответьте напоследок на один вопрос~, — Сабо немного понизил голос и странно прищурил глаза, хитро взглянув на Эйса. — Быстрее, — нетерпеливо ответил он и взглянул на Вандера в ответ. — Зачем Вы сбрили свою бородку? Вы не хотите быть похожим на господина Ло? ~ У Эйса заметно дернулась бровь, а оператор подумал, что сейчас он достанет пистолет из кобуры и кто-нибудь точно останется здесь навсегда. — Спросите ассистента. Он кажется милым, но с бритвой в руках хуже любого маньяка. Если бы у Луффи над головой был нимб, то он бы идеально вписался в его нынешний образ: невинный, детский, такой, будто за всем этим стоял не он. Сабо наигранно прикрыл рот ладошкой и удивленно взглянул на юношу. — Луффи, это правда? — Я-я просто хотел, чтобы это было мило! — Это правда стало мило! — Сабо убрал ладонь от лица и вновь взглянул на Эйса. — Господин полицейский теперь похож на пятнадцатилетнего подростка. — После программы ты будешь похож на побитого пятнадцатилетнего подростка, сопляк, — жестко отрезал Эйс и хмуро посмотрел в камеру. Кажется, у него появились первые фанаты. Вандер в ужасе распахнул глаза и зашипел. — Ты с дуба рухнул?!.. — шепотом прикрикнул он. — Молчи! Эйс лишь ухмыльнулся в ответ и вальяжно откинулся на спинку дивана. — Или что? Сабо проигнорировал вопрос и повернулся лицом к камере. — У господина полицейского специфический юмор! А тем временем мы уже заканчиваем наш выпуск. Спасибо всем, кто был с нами эти сорок пять минут! Ждите новых и интересных личностей в «Комнате Вандера»! Оператор выключил оборудование и отвел камеру, после чего Сабо устало вздохнул: первый выпуск был наконец готов. Луффи также облегченно выдохнул и коснулся своих покрасневших щек. — Было страшно… — Я тебя убью, — сквозь зубы процедил Сабо, устремив на Эйса злобный взгляд. — Не убьешь, — равнодушно произнес тот и встал с бордового диванчика, поставив нетронутую чашку чая на стол. — Ну да, я ведь все еще на костылях, ублюдок. — Хватит, сколько можно? — сдерживая гнев, Ло тоже поднялся с места и расслабил туго затянутый галстук. — Я надеюсь, на сегодня все. Я развезу вас по домам, — детектив направился в гримерную, чтобы забрать оставленные там личные вещи, а затем вышел на парковку, ожидая остальных. Вскоре вся компания подтянулась. Ребята сели в машину Ло, и тот завел мотор. Они ехали не спеша, пока Луффи на переднем внимательно наблюдал за ночными, горящими сотнями фонарей улицами Нью-Йорка через окно. Он был пристегнут, но только потому, что Трафальгар заставил. Эйс же и Сабо прямо сейчас были на задних сиденьях. Сабо внимательно и открыто пялился на Эйса, пока тот упорно пытался делать вид, что не замечает, и то и дело постоянно отворачивал голову к окну, но в какой-то момент терпение лопнуло. — Что ты пялишься на меня? Вандер промолчал и схватился за пуговицу на рукаве коричневого пиджака Эйса. Потянул ее со всей силы, оторвав так, что звук рвущихся ниток услышал даже Ло. — Ох, видимо, дорогой был костюм. Так хорошо пришита, — журналист поднес тяжелую пуговицу к лицу, чтобы рассмотреть получше. — Какого черта?! — заорал Эйс на весь салон, схватившись за место, где только что была пуговица. — Ничего личного. Я мщу за интервью, — беззаботно проговорили в ответ и пожали плечами, — …и за то, что ты сбрил бородку. В машине повисла гробовая тишина. Сабо и сам не ожидал, что так откровенно и легко сможет признаться в этом, но у него получилось. Тем временем Ло повернул направо. — Хах? Это мое дело, что брить, а что — нет! — вспылил полицейский и отчаянно замахал руками в воздухе, а после попытался вырвать пуговицу из рук Сабо. — Ну, она мне нравилась!.. — несколько потерянно отозвался Вандер, — твое? Да тебя силой побрили, слабак… Эйс опешил. Он явно не ожидал услышать от журналиста то, что тому нравилась его бородка. Кажется, в принципе единственному, кому она нравилась. Полицейский даже подумал, что это какая-то шутка, но, взглянув на слегка взволнованного таким признанием Сабо, все подозрения тут же отпали. — Нравилась? Отлично. Ты ее никогда больше не увидишь, — холодно заключил Эйс и скрестил руки, вновь отвернувшись к окну. — Ох, отлично. Посмотрю на бородку Ло, — выкрутился журналист и так же скрестил руки и отвернулся к противоположному окну. — Не надо смотреть ни на мою бородку, ни на меня, — вдруг вмешался Трафальгар и продолжил неспешно ехать по направлению к дому Эйса. — Прекратите уже. — Почему это? Он разве не в твоем вкусе? — язвительно обратился полицейский к детективу с такой интонацией, что сразу было ясно, что он очень зол и хочет как можно сильнее задеть кого-нибудь рядом. Сабо подавился воздухом и слюной и тихо закашлял в кулак. Что, простите? Он все правильно понял? Он был во вкусе Ло или ему послышалось просто? На секунду показалось, что мозг сдает назад после такого насыщенного дня, но не тут-то было. Ло, кажется, тоже едва не подавился воздухом. Что Эйс себе позволяет? Он рассказал ему об этом втайне, доверил, как секрет, да и это было так давно, что Трафальгар и сам успел забыть об этом их диалоге, и уж тем более он давным-давно не рассматривал Сабо в каком-то смысле, кроме как надежного коллеги и товарища. — Вкусе? — Луффи тоже вмешался в разговор, потому как ему стало крайне любопытно, в каком таком вкусе Ло был Сабо. — Ничего. Что ты несешь?.. — тихо и угрожающе прошипел детектив, злобно и мрачно взглянув на полицейского в отражении зеркала. Эйс лишь недовольно хмыкнул в ответ, когда они столкнулись взглядами, и отвел глаза. «Как мужчина?» — размышлял Луффи, теребя в пальцах ремень безопасности. Он не совсем понимал, о чем шла речь, но рука почему-то машинально потянулась к уху, а подушечки пальцев мягко задели раковину, которую Ло несколькими днями ранее будто случайно задел зубами. Юноша вспоминал этот странный момент довольно часто и прокручивал в своей голове, и ему казалось, словно этого никогда не было, потому что в последующие дни босс вел себя как обычно. «Эти двое меня обсуждали?! Ло? Что?!» — кричал в своей голове Сабо, напрочь отказываясь воспринимать полученную информацию. У него в голове не укладывалось, как такое могло произойти и, главное, когда? Как давно это было? Вчера или месяц назад? А может, сегодня накануне интервью в гримерной? Все перемешалось и казалось каким-то бредом, сном. Сабо казалось, что Луффи нравился своему боссу, тогда как такое могло случиться? Была тысяча вопросов и ни одного вразумительного ответа. Несколько минут они ехали в тишине, пока Сабо с Эйсом снова случайно не пересеклись взглядами. Полицейский уже выходил из себя, ровно как и журналист, но оба почему-то именно сейчас не сводили друг с друга глаз и нагло пялились, и оба в какой-то момент осознали, что играют в гляделки. Они не моргали, с большим усилием раскрывая глаза еще шире. Через секунд тридцать глаза Эйса начали краснеть и печь, а у Сабо и вовсе заслезились из-за проблем со зрением, но он не сдавался до тех пор, пока Луффи не заметил их странную игру, обернулся и воскликнул: — Что вы делаете?! Оба одновременно моргнули и облегченно выдохнули. Машина Трафальгара как раз была на подходе к дому Эйса и вскоре остановилась. — До свидания, недошоумэн, — обратился полицейский к Сабо и открыл дверь машины. — Недошоумэн? Да ты хоть представляешь, сколько я с этого заработаю? На новую машину хватит~, — Сабо бегло пробежался оценивающим взглядом по жилищу полицейского. — А я думал, ты в коробке живешь… — наигранно задумчиво произнес он. — Извини, не хочу быть похожим на тебя, — злобно отшутился Эйс и громко захлопнул дверь машины, отходя и вскоре исчезая за дверью дома. Вскоре Трафальгар отвез и Сабо, оставшись с ассистентом наедине. Он ехал молча, не работало даже радио. Луффи уже привык к подобной тишине и даже наслаждался ей, по-прежнему восхищенно смотря в окно на огни ночного города. — Когда ты планируешь съезжать? — вдруг прервал тишину Ло. — А, ну… — Луффи слегка замялся и потупил взгляд. — Сегодня? Завтра? Когда Вы хотите?.. — потерянно спросил он и уже успел расстроиться. — …Мне все равно, — после непродолжительного молчания заключил Трафальгар. — Можешь и послезавтра. Юноша отчего-то слабо покраснел и едва улыбнулся. — Хорошо~, — радостно произнес он и вернулся к пейзажам. — Что на ужин? — Ло интересовался как-то тихо, неуверенно, так, словно ему было стыдно спрашивать подобное, но все-таки очень хотелось. Он и сам до конца не понимал, что чувствовал по отношению к Луффи. Они жили вместе уже довольно долго, Ло даже купил новый диван ради этого и стал меньше курить и раньше ложиться спать, пусть и не на много. — Я думал приготовить что-нибудь вредное, но потом передумал. Когда Вы в последний раз ели овсянку? — Что? — Ло удивленно взглянул на Луффи, переспрашивая с такой интонацией, будто не услышал. — Лет… Пятнадцать назад? Нет, больше, — он всерьез задумался над этим и начал копаться в собственных воспоминаниях. — В семнадцать лет я точно не ел овсянку. В…четырнадцать? Да, наверное, в четырнадцать. Луффи лишь тихо посмеялся в ответ и пообещал овсянку с шоколадом на ужин, а после в сотый раз взглянул в окно машины. Юноша вмиг переменился в лице, и теперь вместо легкой улыбки и радости на нем была лишь тень страха и ужаса. Он стремглав отстегнул ремень безопасности и съехал вниз по сидению. — Что ты делаешь? –Ло перевел обеспокоенный взгляд на ассистента, который сейчас выглядел белее бумаги. — Что он забыл в этом городе?!.. — шептал себе под нос Луффи, ерзая и не находя себе места. — Кто? — продолжал интересоваться Трафальгар и не на шутку напрягся. — …Тот, с кем меня связывает общее прошлое, — машина наконец проехала то, чего Луффи так испугался, и он вздохнул, вернувшись на место и пристегнув ремень. — Какое общее прошлое, тебе двадцать лет. В ответ послышался лишь тихий, нервный смех, который Трафальгар не мог оставить без внимания. Они быстро добрались до дома и Луффи таки приготовил долгожданную овсянку, а после и во время ужина всячески избегал разговоров по поводу произошедшего. Ло не настаивал и подумал, что Луффи сам ему расскажет, когда будет готов, но тем не менее он не мог не думать об этом весь оставшийся вечер, а потом и ночь.***
На следующий день все по-привычному собрались в участке: Сабо пил капучино, сидя напротив Ло, Ло же разгребал очередные стопки папок и бумаг, пока Эйс отвечал кому-то на телефонный звонок. Луффи же то протирал какие-то чашки, то нервно ходил из одного конца кабинета в другой, как вдруг полицейский прервал умиротворенное молчание: — Луффи, что случилось? Юноша замер, жалобно и испуганно взглянув на Эйса. — Кое-кто придет… — Что? Кто? — Эйс заметно напрягся, как и все присутствующие. Сабо не отрывался от капучино, но внимательно слушал, пока Трафальгар отпил остывший кофе. — Он… Эйс вмиг побледнел. — Он?.. Трафальгар гневно поставил чашку на стол, да так, что на ее поверхности образовалась маленькая трещина. — Может, блять, я тоже имею право быть в курсе происходящего? В этот момент дверь кабинета тихо отворилась, а за ней показалась таинственная фигура.