Департамент полиции города Нью-Йорк

      Сабо решил забыть о существовании департамента как минимум на неделю, если не больше. Трафальгар лишь вопросительно жал плечами на очередные расспросы Луффи о Сабо и Эйсе, и все, что тот мог ему ответить, это: «Эйс в отпуске, а Сабо — не знаю». И это было правдой: после напряженного задания и после стольких событий Эйс решил взять неделю выходных за свой счет и просто как следует расслабиться дома, никуда не выходить по возможности и всю неделю вести затворнический образ жизни. Сабо же просто думал, что Эйс теперь объявил на него охоту и что как только он покинет пределы своего дома — ему конец. Какой черт дернул его поцеловать Эйса в тот вечер? Вандер корил себя и ненавидел, он думал, что это было худшей вещью, что случилась с ним за последнее время. Он даже думал о том, что простреленная нога и побег из больницы — не так уж и плохо, а главное — это то, что нога была своей, и побег был своим тоже, а вот поцелуй — нет. Тут было уже как минимум двое. Это-то и выбивало его из колеи.       «Какой же я тупица… — думал Сабо, лениво собираясь на очередную прогулку с Корицей. — Он мне бошку снесет».       Сабо все эти недели преспокойно продвигал свое шоу и за это время уже успел пригласить довольно много известных личностей, среди которых были и политики, и врачи, и спортсмены, и жертвы различных преступлений. Да что уж там говорить: у Сабо получилось даже затащить на шоу Драгона и Гарпа. Этот выпуск был не самым взрывным и не самым прибыльным, но сам Вандер отмечал для себя его ценность и понимал, что Драгона и Гарпа знают немногие люди, потому как они все-таки вынуждены были по возможности не показываться и не строить из себя публичных личностей. Однако после шоу их известность так или иначе возросла, и теперь на улицах они чаще могли слышать тихие вздохи восхищения в свою сторону.       Эйс мирно прогуливался по парку с Сахарком: было довольно тихо, как и всегда, где-то пробегали немногочисленные дети, старики по-прежнему сидели на скамейках и читали газеты или кормили прирученных голубей. Казалось, все было как всегда, и ничто не могло помешать этому мертвому умиротворению вокруг. Эйсу иногда казалось, что он сам был тем человеком, который невольно притягивал к себе смерть во всех ее проявлениях: смерть физическую, то есть смерть людей на работе, смерть духовную, ту, которая, как он думал, была у него и особенно была заметна в Ло, и смерть окружающего, то есть мертвую тишину, гробовое спокойствие, кладбищенское молчание. Он думал, что, наверное, так надо и что, наверное, такая у него была «энергетика».       «Нет, ладно… — Сабо бездумно завернул в сторону парка вместе со своей собакой, — я не позволю ему тронуть меня. Я сбегу. Да, точно сбегу, — он прошел красивые металлические ворота и оказался на территории парка. — А вообще, он так растерялся… У него были такие красные ще…» — Вандер не успел додумать, как услышал пронзительный лай Корицы, а после увидел вторую собаку рядом с ней — до боли знакомого белоснежного пуделя.       «Ну нет!» — кричал журналист в голове и уже хотел было пойти прочь из парка, как Эйс неожиданно появился в поле его зрения. Бежать было некуда, и Сабо был застан врасплох. Эйс не сразу заметил журналиста, но после того, как вскинул на того небрежный взгляд, он ощутил, как сердце предательски пропустило удар. Все-таки для полицейского этот инцидент не мог пройти бесследно, ровно как и для журналиста. Оба молча переглянулись и смотрели друг на друга с секунду, а после каждый отвернул голову. У Сахарка с Корицей тем временем была своя вечеринка с коктейлем из собачьих феромонов и клоками отгрызенной в ходе веселой игры шерсти. Они катались по земле, вымазывая белую шерстку в цвета травы и земли, и Сабо понял, что разнимать их прямо сейчас было бы кощунством. Он сел на лавочку и старался вовсе не смотреть на Эйса, а куда угодно в другое место. Эйс стоял поодаль и не решался сделать вообще ничего.       — Хватит стоять там, я ничего не сделаю, — словно попытался уверить Эйса Сабо, по-прежнему не поднимая на того глаз.       — Хочешь сказать, что я боюсь? — полицейский вопросительно изогнул бровь и скрестил руки, в противовес Сабо смотря на него.       — …Выглядишь так, — немного приглушенно и как-то уныло отвечал Вандер, и его подавленность буквально сквозила в едва слышном голосе.       Эйс ничего не ответил и плюхнулся на другой конец скамейки, запрокинув голову и впираясь взглядом в чистое, лазурное небо над головой. Погода была чудесная, хотя ему казалось, что лучше, чем вчера, уже быть просто не могло, но нет. И именно в такой прелестный день ему суждено было наткнуться на этого раздражающего журналиста, который теперь больше был похож на выжатый лимон и половую тряпку, нежели на ехидного и лукавого владельца шоу и собственной газеты с миллионными тиражами.       — Просто забудь об этом. Окей? — Сабо все еще не смотрел на Эйса и даже не планировал. Было безумно страшно и неловко. Он хотел уйти из парка как можно скорее, чтобы никогда больше не видеть полицейского.       — О чем? О том, как ты сорвался? Так ты на самом деле тащился, когда я ударил тебя? — полицейский продолжал смотреть в небо над головой и наблюдать за редкими проплывающими облаками, которые казались такими легкими, быстрыми и неуловимыми. Эйсу на мгновение показалось, что он тоже хотел бы вот так непринужденно проплыть облаком по небу когда-нибудь. Чтобы без забот, проблем и сожалений.       — Нет, конечно. Было обидно, — прямо высказал журналист, едва пожав плечами. — Естественно, я не хотел доводить тебя до такого состояния. Состояния агрессии, в смысле.       В этот момент Сабо был сам не свой. Ему вовсе не хотелось шутить, язвить, говорить нечто обидное в адрес Эйса, как он делал это всегда. Он был будто не собой, будто его подменили на какого-то мрачного, невеселого Сабо, который говорил правду и корчил такое лицо, будто кто-то скончался. Вандер просто-напросто выглядел так, словно перегорел и действительно устал от всего. Ему как будто бы хотелось расставить какие-то точки над «и», которые не знал и Эйс, но сделать это так или иначе было обязательно, но, поскольку он не знал наверняка, что это были за точки, он говорил, возможно, неправильные вещи или заходил не с той стороны, с которой было бы правильнее. Сабо был в пограничном состоянии между смятением, бредом и желанием все понять. Прежде всего в самом себе.       Эйс помолчал пару секунд. — «Да что на него нашло?..»       Ему стало в какой-то степени даже жаль Сабо. Эйс словно и сам не хотел видеть своего коллегу в таком состоянии, и он бы точно предпочел этому очередную мерзкую шуточку в стиле «ну что, как дела? Давненько тебя не было в клубе~».       Полицейский фыркнул в ответ и скрестил руки, вернув голову в нормальное положение. — Мне все равно.       — Ладно, — Сабо вновь ответил как-то отрешенно и опять слабо пожал плечами. — Как работа?       — А я в отпуске. Никакой работы, — с облегчением произнес Эйс и достал из кармана брюк резиновый мячик, который кинул Сахарку и Корице.       — …А, вот как, — журналист недолго помолчал. — Видел мое интервью с Драгоном и Гарпом?       Вандер не надеялся вообще ни на что, когда задал этот вопрос, и, наверное, задал его в качестве шутки или что-то вроде того, чтобы Эйс как всегда смог как-нибудь съязвить и таким образом разрядить обстановку.       — Да.       Сабо слабо вздрогнул и обернулся к Эйсу. Он посмотрел на него сквозь стекла огромных нелепых очков удивленными глазами: такого ответа он точно не ожидал, а внутри что-то словно ёкнуло и затрепетало.       — О, правда, хах? Не ожидал. Я ведь «недошоумэн»~, — с улыбкой произнес Сабо, а Эйс в свою очередь посмотрел на него хмуро и презрительно, как и всегда.       — А мне, это… делать было нечего, — полицейский сделал неловкую паузу в середине фразы, чтобы выиграть пару секунд и придумать вразумительный ответ.       Вандер усмехнулся и решил промолчать. Эйс расслабленно и немного устало смотрел на то, как Сахарок и Корица резво носились то за мячом, то друг за другом, а в голове была пустота. Он, казалось, и вовсе не думал о том их поцелуе. По крайней мере в этот момент.       Сабо молчал. Он смотрел то в небо, то на собак, а затем стянул свои туфли и поставил их рядом со скамейкой, а ноги закинул на нее. Подумав еще несколько секунд, он решил закинуть ноги на колени Эйса.       «Покойся с миром, Сабо», — сказал он сам себе и с замиранием сердца ждал чужой реакции. Но никакой реакции не последовало.       Эйс откинулся на лавку и по-прежнему сидел со скрещенными руками. Журналист кинул на него удивленный взгляд. — Ты болен, скажи честно?       — Что ты несешь? Нет.       — Видимо, болезнь еще не проявилась, — Вандер кивнул сам себе и устроил ноги на чужих коленях поудобнее.       — …Возможно, так, — Эйс звучал немного отстраненно и даже странно, и это было совсем на него не похоже. Сегодня они оба были на себя не похожи, и никто не знал, к чему может привести такая резкая смена поведения и взаимоотношений.       — …Сделаешь массаж?~ — привычным издевательски-ехидным тоном начал Сабо и едва пошевелил ступнями, обращая на них внимание полицейского и намекая на массаж.       — Прости?.. А пососать тебе не завернуть?       Сабо едва ли не взорвался громким приступом смеха, но ему удалось себя сдержать. — Ох, ну, если можно, то и это тоже, — в конце Вандер все же тихо усмехнулся и явно взбодрился от подобной шутки.       — Днем не работаем, — было видно, как Эйс изо всех сил старался подавить предательски напрашивающуюся на лицо улыбку.       — Вечером?~ — Сабо не отступал и шел до самого конца, с нетерпением ожидая развязки этого диалога.       У Эйса было такое выражение лица, которое буквально кричало: «Боже, что я делаю? О чем я разговариваю?», и он снова запрокинул голову, чтобы посмотреть на бегущие редкие облачка. — Не знаю, сойдутся ли звезды.       — А у меня дома есть телескоп, — и это было правдой. У Сабо в комнате действительно находился любительский телескоп белого цвета, порядком поцарапанный и убитый временем, но все еще исправно работающий. — Могу посмотреть~.       — Сам посмотрю.       Сердечный ритм Сабо невольно ускорился. Он почувствовал, как дыхание перехватило от простого диалога, от обычной, мать его, шутки. Ведь все это было просто розыгрышем, они просто пошутили, а теперь Вандер придавал этому такое значение, что будто все это было по-настоящему и что Эйс действительно придет к нему домой. Сабо подумал, что он просто придурок, раз его могут волновать подобные шутки, но все-таки довел диалог до логического конца.       — Вайт стрит 31, квартира 17.       

***

      Сабо вот уже битый час сидел над очередной новой статьей и все никак не мог придумать такой заголовок, который цеплял бы глаз с первого прочтения. Он всегда знал, что его работа была сложнее, чем казалась, но он правда любил ее, однако сейчас ему хотелось захлопнуть свою записную книжку и отправиться спать. Время — полвосьмого вечера, но устал так, что казалось, будто все одиннадцать. Вандер откинулся на спинку стула и хорошенько потянулся, почувствовав и услышав, как парочка суставов в позвоночнике и шее хрустнула, а сам он издал тихий стон наслаждения. Он зевнул, по привычке закрыв рот ладонью, и поднялся с места, схватив со стола любимую голубую кружку, чтобы заварить в ней очередную дозу кофе. Когда Сабо пил обычный кофе, а не капучино, он постоянно вспоминал Ло и боялся, что скоро у него разовьется зависимость от кофеина, а потом он начнет курить и не заметит, как ему стукнет тридцать два. Сабо жил на пятом этаже обычного жилого дома, с красивой старинной крышей, но корпусом, сделанным на современный лад. Его дом сочетал в себе и модерн, и что-то старое, но журналисту определенно нравилось это. Он вышел в кухню и вздрогнул от страха, когда услышал неожиданный звонок в дверь. Внутри все замерло: в голове мгновенно пронеслась мысль о том, что это какая-то ловушка и что кто-то хочет его обокрасть, так что он тихо поставил кружку на стол и так же неслышно подошел к двери, заглянув в глазок.       Черт бы его побрал: это был Эйс, который нетерпеливо стучал ногой по плитке и ждал, пока дверь откроется. Он и правда приехал.       Сабо быстро открыл дверь и молча пропустил Эйса внутрь, а затем закрыл ее.       — Что? Испугался? — начал Эйс, снимая легкую куртку и вешая ее на крючок. После он стянул ботинки и прошел вглубь квартиры.       — …Нет, — ответил журналист и прошел вслед за гостем. Когда Корица учуяла Эйса, она тут же взбодрилась и спрыгнула с большой кровати, радостно подбегая к нему и виляя хвостом. Тот весело почесал собаку за ушком и по спине, раззадоривая ее еще сильнее, поэтому она начала носиться вокруг его ног кругами и громко лаять. Сабо оперся плечом на дверной косяк и скрестил руки, молча наблюдая за данной картиной. Вскоре Эйс прекратил играть с Корицей и снял с плеча кожаную строгую сумку темно-коричневого цвета, уже сильно потрепанную и больше похожую на чемодан для документов, и выудил оттуда парочку кассет с культовыми цветными фильмами первой половины двадцатого века.       — Я хочу посмотреть фильм. Я надеюсь, у такого кретина есть видеомагнитофон?       — Есть, конечно.       Вскоре Сабо пришлось настроить свой новенький «видик», как его звали в народе, которым он практически никогда не пользовался, потому как был занят на работе, но тем не менее мог его себе позволить, и вставил одну кассету, принесенную Эйсом. Это был фильм «Крестный отец» 1972 года, и в этом году кинокартине исполнялось вот уже девять лет. Полицейский принес и вторую часть на другой кассете, снятую спустя еще два года.       «Это же все еще стеб, да?» — прямо сейчас Сабо находился в кухне и заваривал кофе для себя и черный чай для Эйса, пока тот находился в гостиной и ждал его, чтобы включить фильм и начать просмотр. Сабо выудил из холодильника самодельный ягодный пирог, отрезал от него два кусочка и выложил на тарелку. Он принес все в гостиную и поставил на стеклянный столик около дивана, на котором был Эйс. Корица, наверное, убежала в комнату Сабо.       Оба молча уселись и включили фильм. Все шло хорошо, даже обычно, и было немного неловко, особенно Сабо. Ему было даже страшно, сердце отчего-то непонятно сильно колотилось в груди, и это продолжалось так долго, что хотелось вытащить его на время, пока Эйс тут, чтобы не чувствовать того, что он чувствовал в этот момент. Его руки слегка дрожали, и особенно это было видно, когда он держал голубую кружку с кофе или ел пирог.       — Отвлек меня… от работы, — совсем тихо начал Сабо, чтобы не выдавать волнение, и откусил очередной кусок.       — Бесит, да? — Эйс преспокойно смотрел в экран телевизора и непринужденно жевал пирог, который, как он подумал, покупной, а потому очень вкусный.       — Не особо~.       Оба снова замолчали. Сабо изредка взглядывал на Эйса и думал, что он — просто псих, раз может быть таким спокойным в подобной ситуации. Вандер не верил, что Эйс и правда пришел к нему. Как и шутил, как и обещал. Пришел и даже принес кассеты, чтобы не было скучно и чтобы не было, к примеру, дурацкой неловкой тишины или безделья. Словно он все продумал заранее, подготовился. На самом деле Сабо был благодарен за то, что хоть кто-то скрасил его крайне скучный и нудный вечер, который он провел бы за тем, чтобы придумывать заголовок к статье, который обязательно ему не понравится, и он решит, что нужно его поменять, поэтому остаток вечера будет придумывать новый.       После чашки горячего чая и в без того теплой квартире стало слишком жарко. Эйс без задней мысли схватился за края своей черной водолазки и стянул ее через верх, оставаясь в такой же черной футболке без рукавов. И на кой черт ему столько одежды на себе?       Сабо молча наблюдал за происходящим. — Зачем носить нормальную одежду, если можно одеться, как стриптизер, да?       — Это — моя любимая домашняя футболка, больной извращенец, — он аккуратно сложил водолазку и положил ее на кожаную коричневую сумку. — Я же не виноват, что тебе нравится.       Сабо уже было открыл рот, но замолчал сразу же, как только услышал последнюю фразу. Он на секунду задумался: неужели ему и правда нравилось это? Нравилась эта черная дурацкая футболка без рукавов, нравились рельефные плечи Эйса, его предплечья? Журналист тут же отмахнулся от лишних навязчивых мыслей.       — Как у стриптизера, говоришь? Значит, ты в клубе тоже не книжки читал? В соседнем толчке был, что ли?       — Сколько раз тебе говорить, — Сабо прокашлялся, сделав голос более уверенным, — я не хожу в клубы. У меня знакомая там работает барменом. Она мне и рассказала, — Сабо говорил с максимально серьезным выражением лица, потому как все сказанное было чистейшей правдой. Его знакомая-бармен — девушка по имени Коала, смены которой каждый раз выпадали именно на тот день, когда Эйс был в клубе.       — Ох, вот как? И как это выглядело? «Ах, я видела твоего Эйса, проследила за ним, он жахался в туалете с парнем», — полицейский нахмурился и недовольно скрестил руки. Обнаженные и мускулистые руки, на которые Сабо не мог перестать смотреть.       — …Ну, почти~, — журналист с усилием отвел взгляд, вперив его в спинку дивана, а сам он прямо сейчас сидел боком и лицом к Эйсу. — Она просто сказала, что коп с веснушками и бородкой угощал кого-то, а затем они ушли в туалет, — он пожал плечами, как бы намекая, что история совсем простая и никакой тайны во всем этом не было.       Эйс немного помолчал. — А кому еще ты рассказывал о копе с веснушками? — мужчина едва ли мог подавить победную ухмылку и выжидающе смотрел на журналиста, вспыхнувшего в одно мгновение.       — Я НЕ РАССКАЗЫВАЛ! — возмущенно вскрикнул Сабо, всплескивая руками и чувствуя, как щеки неистово горели прямо сейчас, а голос то и дело предательски дрожал от волнения. — Ее просто зацепила твоя внешность, и она описала тебя. И я узнал по описанию, что это ты… — в конце он уже не кричал, а практически шептал, потому как по мере говорения стремительно терял уверенность в собственной правоте.       — Ты врешь полицейскому? — так же шепотом начал Эйс, опустив одну руку на спинку дивана.       — Да ты охренел?! Я не вру.       — Может, не врешь, но привираешь, — Эйс смотрел так пристально и пронзительно, что Сабо нервничал с каждой секундой все больше, а сердце по-прежнему громко билось в груди.       — Нет, — уверенно, но тихо отвечал Вандер, а в следующую секунду Эйс одним резким движением буквально сорвал с него очки, оставляя без возможности видеть хоть что-то.       Сабо подскочил от неожиданности, тут же аккуратно и на ощупь поставив голубую кружку на кофейный столик у дивана, и невольно прищурил глаза, чтобы попытаться разглядеть хоть что-нибудь, но все было безрезультатно. Он протянул руку по направлению к Эйсу, чтобы забрать очки, но тот уже из любопытства надел их на себя и ужаснулся.       — Какой кошмар… — полицейский смотрел сквозь толстые стекла очков и почти тут же снял их, потому как глаза адски заслезились, а голова слабо закружилась.       — Верни их.       — Нет.       — Да я же ничего не вижу, блять, — Сабо начинал злиться и все еще пытался достать очки вытянутой рукой, но вместо этого попадал то по обнаженному плечу Эйса, то по его шее, а когда брал выше, то Эйс поднимал руку с очками вверх, чтобы тот уж точно не достал их.       Вдруг Вандер ощутил чужое дыхание на своем лице. Он замер в испуге и едва отпрянул, но все еще продолжал находиться вблизи Эйса. Тот дышал ему буквально в лицо, но больше ничего не делал.       — Правда не видишь?       — …Да.       Сабо ощутил, как щеки вспыхнули с новой силой, и ему хотелось потрогать их, чтобы убедиться в этом, но это было бы слишком постыдно, потому он сдерживал себя и не предпринимал вообще ничего.       — Значит, ты наконец не видишь мои веснушки? — игривым шепотом начал полицейский и, пользуясь случаем, рассматривал алое лицо напротив.       Сабо порывисто вздохнул и приподнял дрожащую руку, накрыв ей щеку Эйса и невесомо проведя наугад большим пальцем по веснушкам. — …Не вижу.       — А что видишь? — Эйс и не думал останавливаться или отстраняться, он продолжал смотреть в голубые сощуренные глаза в полумраке тусклого света от телевизора и думал о том, что еще никогда не видел журналиста таким растерянным.       — Очертания, — Сабо словно едва ли мог говорить, и ему казалось, что бешеный стук его сердца сейчас слышит даже Эйс, и он был настолько убежден в этом, что смущался еще сильнее, и от этого голова словно кружилась и не хватало воздуха. — Глаза, — Вандер тяжело сглотнул и опустил взгляд немного вниз. — Губы.       Сабо услышал, как Эйс ехидно усмехнулся, но не увидел ухмылки. — Ох, вот как, — полицейский схватил чужую руку на своей щеке и вложил в нее очки, отстраняясь и возвращаясь в прежнее положение.       Вандер замер, когда почувствовал, как очки опустились в его горячую ладонь. Он сидел в ступоре несколько секунд и молчал, а после возмущение накатило волной. — «Какого хрена?!»       — Ты… — вдруг яростно заговорил Сабо, надев наконец-то очки. — «Кусок говна», — завершил он в своей голове, а в реальности промолчал.       — Думал, я серьезно к тебе для этого приехал? Ну щас, — Эйс закатил глаза и доел последний кусок пирога.       — Но зачем-то приехал? — не унимался журналист.       — Мой видик сломался, так что мне было скучно.       — Что ж, в таком случае могу отдать его тебе на время, — неудовлетворенно и даже злобно отвечал Вандер, — больше не придется ехать~.       — Как щедро с твоей стороны.       Сабо слегка отстранился от края и лег на диван, уложив голову рядом с ногами Эйса, но не касаясь их. — «Мне плохо и страшно. С другой стороны, я сам виноват… Поцеловал его. Он теперь будет вечно надо мной издеваться?»       Сабо решил, что молчать отныне бесполезно и что это ни к чему хорошему точно не приведет. — И сколько еще ты планируешь издеваться?       — О чем это ты? — полицейский будто бы невзначай опустил ладонь на голову Сабо. Тот лишь промолчал и положил свою руку поверх руки Эйса.       Эйс тоже не стал лезть с расспросами и молча зарылся пальцами в чужие блондинистые волны.       — Нравится?~ — вновь попытался съязвить Сабо.       — Не знаю, — холодно ответил полицейский и едва пошевелил пальцами в чужих волосах.       — Они вроде мягкие.       — Не вижу никакой прелести в волосах. Это просто волосы. Да и ты сам самый обычный, — Эйс склонился над чужой головой и убрал прядку волос за ухо. — А характер у тебя так вообще премерзкий. Терпеть тебя не могу, — полицейский неожиданно для Сабо коснулся языком его ушной раковины и влажно облизнул.       Сабо заалел так, как никогда до этого. Он ощутил, как внутри все рухнуло от испуга и азарта, как дыхание перехватило и в животе будто запорхали бабочки, а сердце вновь ускорило ритм. Он хотел было повернуть голову к Эйсу, но передумал, однако от движения его головы в сторону очки едва съехали с лица. — …Я стараюсь быть хорошим~.       — Мог бы стараться лучше, — полицейский продолжал ласкать чужое ухо языком и чуть крепче сжал мягкие волосы в кулаке.       — Видимо, тебя и так все устраивает… — Сабо почувствовал, как Эйс впился зубами в ушную раковину, а Эйс в свою очередь почувствовал табун чужих мурашек.       Вандер, лежа в не совсем удобной для ласк позе, все же умудрился протянуть обе руки к телу Эйса и накрыть ими его мускулистую грудь, а после провел влажными от волнения ладонями по ткани тонкой футболки вниз, в следующую секунду забравшись под нее. Он почувствовал крепкие и явные кубики пресса, провел по ним ногтями, пока Эйс уже вобрал прохладную мочку Сабо в рот, слабо посасывая и быстро нагревая ее во рту. Вандер тяжело и порывисто вздохнул, снова ощутив мурашки по всему телу и слабую тяжесть внизу живота, а после поднялся руками обратно вверх, аккуратно подцепив соски между пальцев и начав теребить их.       Ласки с парнем до секса у Эйса были впервые. Обычно все всегда происходило как-то резко, сумбурно, спонтанно, в грязном клубном толчке и с минимальным контактом, но сейчас все было иначе. Хотелось трогать, кусать, целовать, и все это было так ново и необъяснимо для полицейского, что это злило его только сильнее и возбуждало еще больше. Он выпустил чужую мочку изо рта, которая теперь едва блестела от слюны, и спустился к шее Сабо, присасываясь к тонкой коже и ставя большой, болезненный засос как можно выше, так, чтобы его невозможно было прикрыть ни одним воротником.       — Эй! — Сабо попытался развернуться и перестал ласкать грудь Эйса. — Давай без этого, еще и так высоко! — потерянно продолжал он, пытаясь схватиться за место засоса и оценить его масштабы по степени болезненности. Затем он привстал и присосался к чужой шее в ответ, прямо в то место, где венка вспухла от быстрого кровообращения.       — Я тебя не спрашивал… — Эйс резко и несдержанно стянул с Сабо его домашнюю футболку, а тот в свою очередь поправил то и дело постоянно слетающие с лица очки. Он не снимал их, потому что хотел видеть Эйса, его алые щеки, блестящие от возбуждения карие глаза и что-то безумное, плещущееся в них на самом дне.       — Уже возбудился?~ — игриво шептал журналист, едва привстав с места и опустив руку на чужой пах.       — Вот какого хера ты и сейчас такой болтливый? — Эйс был возбужден, но и раздражен пустой болтовней, потому схватил Сабо за плечи и уложил на диван на спину, сначала нависнув сверху, а после — оседлав его бедра.       — …Оу, раздавишь меня~, — Сабо чувствовал, как его возбужденный член упирался в такой же член Эйса, и он едва поерзал бедрами на месте, чтобы спровоцировать трение. Затем Вандер приподнялся и сел, наконец стянув с Эйса проклятую черную безрукавку.       Эйс лишь схватил Сабо обеими руками за шею и притянул к себе для жадного и долгожданного поцелуя. Он целовал резко, отрывисто, глубоко, проводя по чужим зубам и языку своим, пока Сабо едва ли успевал отвечать на такой напористый и влажный поцелуй. Его очки съехали вверх по лицу и теперь находились где-то на уровне лба, но сейчас это было неважно, поскольку оба были с закрытыми глазами. Сабо схватил Эйса за горящие щеки и стал отвечать так же жадно и несдержанно, с громкими причмоками от слюны и покалывающе-ноющим ощущением в губах от того, что хотелось больше и глубже.       Эйс ерзал на чужих бедрах и терся своим членом о член Сабо, хмурясь в поцелуй от нарастающего возбуждения. Он тяжело дышал через нос, но не смел отстраняться, потому что ему тоже хотелось большего, хотелось целовать так, как еще никого и никогда до этого, до остановки сердца и потери сознания.       Сабо убрал руки с чужих алых щек и опустил их на бедра, проведя ладонями вверх, к заднице, и крепко сжал ее, ощутив сильные и упругие мышцы. Он практически сразу забрался обеими руками в брюки Эйса и наконец схватил его стоящий член через ткань белья. Когда Эйс почувствовал, как вокруг его возбуждения сомкнулась чужая рука, он несдержанно укусил Сабо в губы и сцепил руки на его шее сильнее.       — М!.. — Сабо тихо промычал в поцелуй от крепкой хватки на шее и схватился за одну из рук Эйса. — Ты меня задушить хочешь?..       — …Я бы задушил, — Эйс разомкнул руки и привстал, избавившись от своих брюк и боксеров и обнажая крепко стоящий и сочащийся смазкой член.       Сабо вернул очки на место и восторженно вздохнул, ухмыляясь. — Вау~, — он вновь схватил его, пачкая ладонь и пальцы в чужом предэякуляте. — Так сильно тебя возбуждаю?       — Твой треп меня точно не возбуждает… — Эйс кое-как наспех выпутал ноги из штанов и белья и откинул одежду на пол, оставаясь полностью обнаженным.       — М, ладно~, — Вандер вдруг приподнял Эйса, сидевшего на его бедрах, а затем съехал по дивану вниз так, что чужой член находился прямо сейчас на уровне его лица. Он без промедлений взял влажную головку в рот и жарким взглядом исподлобья посмотрел на Эйса.       Эйс едва сдержал первый стон, хмуря брови. Он протянул обе руки к журналисту и надел очки на его лицо плотнее, так, чтобы они точно не съехали, а затем зарылся в его волосах. — А мы разве не наоборот договаривались?~ — полицейский наугад завел одну руку назад и сжал член Сабо через домашние штаны и белье, в ответ на это получив тихий, утробный стон.       Вандер пытался толкнуться в чужую руку, потому что член уже болезненно изнывал, требуя разрядки. Он ерзал бедрами сильнее, чтобы ощутить ладонь Эйса больше, лучше, и выпустил головку изо рта, пошло облизнув губы от смазки.       — А говорил, что очки тебя не возбуждают~, — он вновь взял головку в рот и на этот раз попытался глотнуть глубже, что у него получилось, но примерно наполовину, а второй рукой он дрочил оставшуюся часть. Пока Вандер пытался взять нужный темп, Эйс уже приспустил его брюки и боксеры, схватив оголенную плоть, такую же крепкую и сочащуюся, и дрочил в такт тому, как Сабо старательно отсасывал.       — Моя рука вся в твоей смазке, и кто кого сильнее возбуждает?.. — голос Эйса был хриплым и взбудораженным, он говорил тихо, тяжело и сбивчиво дыша и стараясь толкнуться в чужой рот глубже.       Сабо постоянно сбивался со своего темпа из-за того, что Эйс дрочил ему прямо сейчас, и слабо содрогался всем телом под весом чужого. — Мнх… Пусти, дай мне закончить… — он отстранился, чтобы сглотнуть вязкую слюну вперемешку со смазкой.       — Ну щас, ты так стараться будешь еще целый час, — Эйс взял свой влажный от слюны член и слабо шлепнул им по чужим вспухшим губам, отстраняясь и слезая с бедер. Он лег на бок рядом с Сабо и развернул его в свою сторону, прислонившись своим возбуждением к чужому и схватив оба ствола одной рукой. Он дрочил быстро, резко и отрывисто, пока Сабо дополнительно толкался в ладонь Эйса бедрами, а тот в свою очередь опустил свободную руку на бедро Сабо, оглаживая ляжку и ведя ею к заднице. Он постепенно ускорял толчки и вскоре почувствовал, как Вандер тоже опустил ладонь вниз и ласкал обе головки, пока Эйс продолжал активно работать рукой. Еще через несколько мгновений Сабо крупно содрогнулся всем телом и сладко простонал куда-то в чужую шею, наконец обильно кончив. Эйс зарылся носом в волосы напротив и глубоко вдохнул приятный запах, а в следующее мгновение почти прорычал, додрачивая себе в сперме Сабо и кончая практически вслед за ним. Оба дышали через раз, а полицейский и вовсе закрыл глаза. Через пару минут он поднялся с дивана.       — Я в ванную.       Пока Эйс был в душе, Сабо уже успел так или иначе привести себя в порядок и обнаженный лежал на диване с фотоаппаратом в руке. Когда же полицейский вернулся в гостиную с полотенцем на бедрах, Вандер без промедлений щелкнул его и дождался, пока полароид выдаст свежую фотографию.       — Не смей выкидывать, — журналист положил снимок на кофейный столик, а затем и фотоаппарат, и тоже направился в ванную. Когда все процедуры были закончены, оба переместились в комнату Сабо на большую двухместную кровать, где сейчас спала Корица.