Опекун

Он уже много лет работает барменом в маленьком, неприметном баре под названием «Lupin»*, созданном специально для некоторых неблагонадежных личностей. Этот бар место, где можно передать любую информацию, от любых источников. И, к счастью, благодаря протекции нынешнего Босса – он может не опасаться за свою жизнь. В баре бывало множество людей. От профессиональных частных детективов до жутковатого вида бандитов. Но эта троица запоминалась сильнее всего. Хотя бы потому, что к их приходу всегда приходил этот милый трехцветный кот. Исполнитель с суицидальными наклонностями, разведчик, выглядящий, как обычный клерк и неряшливого вида «шестерка», что раньше был одним из самых известных наемных убийц. Странная троица. Они не покупали и не продавали информацию, одним своим видом распугивая более проблемных клиентов. Кажется, мафиози приходили сюда просто выпить и поговорить, всегда оставляя после себя весьма внушительные чаевые. Жаль только, они уже давно не посещали его старый, скромный бар. - Мяу? – на барную стойку легко вскочил яркий, трехцветный кот. - О, кажется, у меня сегодня будут посетители? – улыбнулся пожилой бармен, неуловимым движением доставая припрятанное блюдце и наполняя его молоком. – Давненько их не было, я даже успел немного по ним соскучиться… - Мр-р, - кот потянулся, слизывая с усов остатки молока, и свернулся в пушистый клубок, оккупировав дальний стул. Тихо скрипнула дверь, бармен отвлекся от протирания стаканов, взглянув на посетителя, и потянулся к бутылке известной марки виски. К барной стойке приближался перебинтованный юноша в черном костюме, лежащее на плечах пальто Исполнителя развевалось, словно крылья. Каштановые, вьющиеся волосы топорщились в беспорядке. Пожилому человеку даже показалось, что он был необычно бледным и мрачным, без своей привычной безумной улыбки. Даже спящий до этого кот поднял голову наблюдая за… двумя посетителями. За ним тенью скользила невысокая, ниже его плеча, девушка в черном, вечернем платье. Белые волосы были острижены какими-то странными прядями. Светлые глаза смотрели как-то расфокусировано, будто… все-таки девочка, была под какими-то наркотиками. - Вечер добрый, - бесцветным голосом произнес мафиози, опустившись перед барменом, пару раз похлопав по стулу рядом с собой. Девочка молча села рядом, глядя в одну точку. – Как обычно, две порции виски. И… - темные глаза с сомнением взглянули на спутницу. – Еще одну с колой. - Конечно, - мужчина привычным движением разлил алкоголь и, чуть поколебавшись, значительно уменьшил его количество в третьем стакане, тут же замаскированное большим количеством шипящей газировки. Мафиози не отрывал холодного, равнодушного взгляда от безучастно сидящей рядом блондинки, а когда перед ней опустился стакан с черно-коричневой, пенящейся жидкостью. Та не реагировала ни на что. Вдруг бинтованная рука одним движением схватила стакан с колой и поднесла к лицу девочки, касаясь стеклянным краем ее губ. - Пей, - этому холодному, властному голосу невозможно было не подчиниться, и девочка отхлебнула из стакана…чтобы тут же закашляться. – С возращением в мир живых, - ехидно прокомментировал, глядя на отплевывающуюся и фыркающую спутницу. – Еще? – качнул тарой, от которой та шарахнулась будто от яда, рухнув со стула. Странного цвета глаза прояснились, и девочка начала изумленно оглядываться, словно пытаясь понять, где находится. - Ей что-нибудь для совсем мелкотравчатых, - принюхался к смеси виски и колы и скривился. – Гадость, - и отвернулся, потеряв к ней интерес. - Может, юная леди желает кофе? – бармен улыбнулся ей, с сочувствием гладя в странные лиловые с золотыми подпалинами глаза. - Н…не знаю, - растерянно прохрипела она. – Ой, - пискнула тонко, увидев, как по барной стойке к ним идет трехцветный посетитель. На мгновение мужчине показалось, что расширенный некогда зрачок сузился до размеров щелки. Как… у кошки. Или нет… может ему это все показалось? Что же произошло такого, что Исполнитель Портовой мафии притащил в бар малолетку. Причем, судя по виду, не из «цветов» Леди Одзаки.

***

Атсуко зачарованно смотрела на взирающего на нее с высоты барной стойки кота. Тсукико в подсознании издала приветственный рокочущий звук, похожий на мурлыканье. Большая кошка чувствовала приближение полнолуния и готова была потребовать свое. Девочка смешалась: Акира-сан хотел поговорить с ее опекуном, чтобы передать ее под опеку другим людям. Был у него знакомый эспер, который мог помочь с ее проблемой**. Хотя бы на бумаге. Но… что произошло, как она оказалась в баре? Память услужливо подсказала, что сегодня утром Дазай-сан вихрем ворвался в их с Акирой номер, и, всучив ей пакет с одеждой, велел ей переодеваться. Пока Атсуко пыталась натянуть на себя платья, услышала, как соцработник пытался начать разговор о ней, но шатен просто сказал ему заткнуться и снять им квартиру, куда они переедут спустя неделю. А потом… они куда-то ехали… да! Они приехали на кладбище. К развернувшей свои недра могиле. Рядом на постаменте стоял гроб. В котором лежал Ода. Последнее, что девочка помнила, как то, что до крови прокусила трансформировавшимися клыками губу, сдерживая крик. Или рык. Тсу металась в подсознании горестно рыча, готовая растерзать…. Кого растерзать? Люди, погубившие этого замечательного взрослого мертвы, а человек, стоящий рядом с ними тоже потерял близкого человека. Тигрица издала тоскливый вой, рванувшись к гробу… Атсуко приложила все силы, чтобы сдержать ее, и потерялась… Чтобы очнуться в баре, глядя на какого-то кота. Девочка перевела взгляд на опекуна и едва заметно вздрогнула: его сгорбленная над стаканами с алкоголем фигура выглядела немного жутко. Неправильно. Она моргнула, вновь забираясь на стул, и только сейчас обратила внимание, что в одном стакане стояла маленькая белая хризантема. Из букета, что он возложил на могилу лучшего друга. Почему-то стало стыдно, и блондинка поспешно отвела взгляд будто увидела что-то слишком личное, даже интимное, обратив внимание на трехцветного кота. Странное животное смотрело на нее в упор, не принюхиваясь, как другие. Просто наблюдал. Будто человек. Тсукико же явно заинтересовалась новым знакомым и то и дело пыталась познакомиться с ним лично. В горле вибрировал едва слышный рык, а рука будто сама по себе потянулась к пушистой шерстке. Но тот только отвернулся от нее, раздраженно взмахнув хвостом. Внезапно раздался грохот, и маленькое помещение ворвалась группа мужчин маргинального вида. - Эй бармен! – с порога заорали они, но осеклись увидев резко взметнувшиеся полы черного пальто, укрывшие девочку с головой. - Вон, - холодный, мрачный голос заставил девочку сжаться, опуская голову. - А ты... ой, бля! Простите, Дазай-сама! Не будем мешать... шевели жопой, пока она у тебя еще есть! - Выблядки, - выплюнул Исполнитель, одним махом заливая в себя содержимое стакана. - И почему такие, как они живы, а... повтори! - толстое стекло стукнулось о столешницу. - Конечно, - мягко отозвался бармен, ставя перед девочкой высокий бокал, от которого пахло кофе. А от пышной пенной шапочки еще и молоком. - Вкусно, - тихо произнесла Атсуко, грея об толстое стекло руки. Только сейчас она поняла, что замерзла. Или дрожь вовсе не от холода? Нервное напряжение... Или... Ода с умиротворенным выражением лица лежит в гробу. Словно спит. Влажная земля комьями падает на крышку. В горле вибрирует то ли крик, то ли рык. И только сильная рука удерживает ее за плечо, мешая кинуться в могилу следом... Девочка дрожала словно от озноба, старательно сдерживая всхлипы (громко плакать она разучилась еще в приюте), по щекам катились крупные слезы, из горла все же вырвался тонкий скулеж. - Если хочешь плакать - плачь. Нет смысла сдерживаться, - раздался глухой голос Дазая, натягивая ворот пальто ниже, помогая скрыть лицо. - Можешь даже не обращать на нас внимание. Мы не из болтливых. И Атсуко зарыдала. В голос. Кутаясь в черное, пропахшее табаком, алкоголем и одеколоном пальто человека, который слишком настойчиво пытается стать ее семьей.