"Полицейские будни"

      Одри никогда не была помешана на чистоте, но и беспорядок определенно не был её стихией. Девушка предпочитала нечто среднее между двух противоположных состояний её квартиры, рабочего места, да и в целом обстановки в любом из мест её обитания.       Однако, несмотря на казалось бы полную гармонию своего внутреннего «я» с реальным миром, в котором она проживала, Эванс никогда ничего не могла найти. Вещи вечно находились в самых удивительных местах, к слову находила их не она.       Так и сейчас. Джеймс стоит, оперевшись на дверной косяк, в руке крутя её худи какого-то тёмно-болотного цвета.       Одри вообще не суеверная, даже в гороскоп не верит, так, слушает иногда ради прикола, но сейчас она думает, что предмет гардероба в руках бывшего жениха — это проклятье, черная полоса в жизни, сглаз и порча. Потому что даже дураку было понятно, что просто так Аллен кофту не отдаст.       Эванс немного устала от разговоров, которых пока что на самом деле не было, но здраво рассудив, что ничего стоящего она сказать мужчине не сможет, девушка решила устать от всего заранее и как можно дольше избегать серьезных разговоров, расспросов и попыток разобраться в ситуации. — Так ты нашла квартиру? — голос у Джеймса спокойный, всё ещё заботливый, но не навязчивый. Он смотрит пристально, несколько грустно и совершенно точно хочет запереть Эванс в своей квартире, потребовав объяснений.       Одри чувствует себя ребенком, который из вредности не хочет серьезно поговорить. Себя она впрочем не винит. Аллен знает её очень хорошо, и девушка уверена, что мужчина догадывается о причинах её поступка. — Да. — односложные ответы кажутся Одри идеальным выходом из ситуации. Эванс искренне надеется, что сможет легко отстреляться, не поссорившись с мужчиной. В конце концов человеком он был хорошим.       Девушка слегка косит взгляд на бывшего, пока сама пытается застегнуть чемодан. Джеймс хмурится, сложив руки на груди. Одри думает, что он всё-таки нереально красив. — Вещей много. Давай я помогу с перевозкой? — на самом деле вещей не так уж и много. Чемодан с одеждой, картонная коробка, доверху забитая всем, чем не попадя, и средних размеров рюкзак. Одной тащить всё это было бы весьма проблематично, так что Одри неимоверно счастлива, что ей помогают. — Не нужно, спасибо. — Одри наконец закрывает чемодан и поворачивается к Джеймсу. — Как устроилась на работе? — Аллен смотрит мягко, а интерес в голосе настоящий, не притворный. Девушка не хочет признавать, но это подкупает. — Хорошо. — и тем не менее, Одри не собирается поддерживать пустую беседу, скрывающую в себе надежду на то, что получится оттянуть момент конечного расстования как можно сильнее. — Мы…месяц не виделись. Ничего не изменилось? — Аллен делает несколько шагов и протягивает кофту, которую девушка сразу же натягивает на себя. Уже середина сентября. Эванс, не любящая жару и солнце, таки дождалась похолодания. — А что могло измениться, Джеймс? — выходит намного резче, чем она планировала, но Одри действительно устала.       Она не хотела ничего выяснять. Они разошлись месяц назад, и девушка сразу же съехала, чувствуя большую благодарность Аллену за то, что тот позволил перевезти все вещи когда она найдет стабильное и достойное место жительства. К сожалению самой девушки с этим вышла небольшая накладка и ей пришлось сменить несколько съемных квартир, пока наконец-то ей не повезло.       В везение Одри верила неохотно, зато кажется начинала верить в доброту и настоящую человеческую дружбу.       Аллен вздохнул. Решив рискнуть в последний раз, он преодолевает оставшиеся расстояние до девушки, вставая почти, что вплотную. Рука сама тянется к женскому лицу, с желанием прикоснуться, нежно проводя по мягкой коже.       Одри не двигается, смотрит только теперь иначе. Сосредоточенно и серьезно. Ждёт его следующих действий. Аллен знал это её выражение лица. Она выглядела так раньше на миссиях, анализируя действия противников.       Мысли о том, что он стал противником, больно сжимали что-то внутри самого мужчины.       Рука так и не коснулась женского лица. Зато мужские, сухие губы уже приближались к чужим. — Нет, Аллен. — Одри упирается рукой ему в грудь, обозначая границы. А Джеймс лишь думает о том, что его фамилия, звучащая из её уст, на самом деле очень бы ей пошла.       Аллен решает идти до конца. Движение мужского тела, соприкосновение губ, звук пощечины.       Эванс никогда не была робкого десятка, а рука у неё была тяжелой. Взгляд её из серьезного становится холодным, когда она от красного следа, на щеке мужчины, переводит взгляд к его глазам. — Я сказала: «Нет». — Одри отворачивается от мужчины, берет рюкзак с кровати и надевает его на плечи. Коробку обхватывает одной рукой, благо она помещается под мышкой, второй берется за ручку чемодана и, обходя молчавшего мужчину по широкой дуге, собирается выйти в коридор, но проходя через дверной проем комнаты, слышит голос Джеймса. — Между вами что-то есть? — Аллен всё так же чуток и мягок, смотрит заботливо, кажется вообще не замечая жгучую боль на щеке. — Что? — девушка оборачивается и смотрит пристально, надеясь, что ей послышалось. — Между тобой и тем детективом, ждущим тебя на лестничной площадке, что-то есть? — Голос у мужчины серьезный, слегка отрешенный. Ему действительно важно это знать. — Зачем ты предложил помощь, зная, что мне уже помогают? — Одри не хочет отвечать, строго решив, что её личные отношения с кем-либо, уже не его забота.       Джеймс кажется тоже это понимает, так же, как и она игнорирует вопрос и отворачивается к окну. — Тебя ждут. — Эванс горько усмехается. Она уверена, что Аллен еще месяц назад уже всё знал про её напарника. От того, что даже сейчас мужчина пытается всё контролировать, становится тошно.       Одри молча выходит в коридор, Аллен идет следом, помогая, открывая входную дверь.       Напротив квартиры, прислонившись к стене, курит Гэвин. Эванс готова поклясться, что детектив должен был видеть табличку, висящую около лифта и запрещающую курить. Одри впрочем не осуждает. Она бы сама не прочь сейчас выкурить пару сигарет. Или пару пачек.       Рид окидывает её внимательным взглядом, затаптывает окурок и забирает у неё коробку и чемодан, как только она выходит за порог.       Аллен всё так же следует за ней. Девушку не покидает подозрение, что Джеймс сморщился, почувствовал запах и увидев воочию, как Гэвин курил.       Мужчины сталкиваются взглядами. Детектив сразу начинает рассматривать красный, в виде ладони, след на гладко выбритой, мужской щеке. — Порядок? — Эванс молча кивает, а Рид еле удерживается от расспросов. Или допросов… Допросить одного человечка он был бы не против. Но Гэвин понимает, они с Одри пусть и сумели найти общий язык за этот месяц, преодолев напряжение и грубость, пока что были не настолько близки. Дружба только-только начала зарождаться, и детектив не хотел всё испортить. Эванс оказалась на удивление действительно хорошим человек. Да и бабой веселой. По крайней мере была не такой ранимой, как остальные сотрудники их участка, и шутки его изредко, но поддерживала, чаще всего всё же оставаясь зрителем, нежели участником.       Гэвин видит, как Аллен порывается сказать что-то напоследок, даже придержать Одри за руку, но натыкаясь взглядом на Рида, всё ещё смотрящего на него, пока Эванс уже шла к лифту, передумывает и молча заходит в свою квартиру.       Рид слышит как за дверью что-то падает, разбивается, а капитан кажется пару раз ударяет кулаком в стену.       Гэвин хмыкает. Почему-то он не удивлен, что такой рассудительный на работе капитан отряда особого назначения, в обычной жизни теряет контроль из-за женщины.       Рид в принципе даже частично может его понять. — Ты идешь? — детектив оборачивается на женский голос. Одри уже стоит в лифте и держит двери, чтобы те не закрылись.       Гэвин кивает. До машины они добираются минуты за две, не проронив ни слова. Эванс нужно время, чтобы остыть. Рид видит, как хмурятся её брови и как раздуваются её ноздри от быстрого и тяжелого дыхания.       А ещё мужчина готов поклясться, что пока он убирал вещи в багажник, Аллен смотрел на него из окна, прожигая взглядом затылок.       Риду смешно. Беспочвенная ревность капитана веселит. На прощание он машет ему рукой, зная, что гадкая ухмылка на его лицо, только ухудшит духовное состояние Аллена. Гэвин этому только рад. Он не знает за что на лице капитана отпечаток ладони, но поднасрать хотелось автоматически. Гэвин удовлетворен. Гэвин садится в машину. Гэвин жмёт на газ.

***

      Квартира у Гэвина не то чтобы прямо большая. Но достаточно просторная. Две спальни, объединенная с кухней гостиная и ванная с туалетом, опять-таки объединенные.       Восьмой этаж, на который Рид обычно поднимается пешком, загорается на маленьком табло, двери лифта раздвигаются, и Гэвин пропускает Одри, уже знающую куда идти, вперед.       Коробка благополучно перекочевала в женские руки, пока детектив открывал входную дверь ключом.       Эванс было неловко признавать, но холостяцкая берлога её напарника, которая к слову была достаточно прибрана, нравилась девушке. — Ну, где-что ты уже знаешь. — Рид без рук скидывает с себя обувь, носками наступая на пятки, и проходит вперед, из мини прихожей сразу попадая на кухню-гостиную.       Одри аккуратно снимает свои красные конверсы, впрочем тоже не задействуя рук, но в отличии от Рида аккуратно ставит их к стенке.       Ей всё еще неловко, но Гэвин еще вчера сказал засунуть это чувство в жопу. Кажется они действительно смогли подружиться, потому что от легкой грубости на душе вчера стало легче.       Эванс делает пару шагов, осматриваясь. При дневном свете всё выглядит несколько уютнее. Слева зона кухни с гарнитурой, переходящей в барную стойку с двумя высокими стульями. Справа гостиная, трехместный мягкий диван, кофейный столик, комод у окна и телевизор висящий на стене напротив дивана. Одри считает, что здесь мило. Не хватает только теплого ковра под ногами и парочки мягких подушек на диване.        Эванс присаживается на самый край, ставя коробку рядом. Из груди непроизвольно вырывается громкий вздох, заставляя Рида появится в маленьком коридорчике, между зонами, в конце которого ванная комната, а по бокам две спальни, правая из которых самого хозяина квартиры. — По пивку? — Рид включает телевизор, который на самом деле почти что не смотрит и ободряюще тыкая пальчиком Эванс куда-то под ребра, подходит к холодильнику, доставая две бутылки. — Я хотела сказать… — Гэвин слегка громче, чем нужно было ставит бутылку с пивом на кофейный столик. — Хватит загоняться. Сама же сказала, что не на халяву жить будешь. Че паришься? Считай, что я сдаю тебе комнату. — Рид делает глоток из своей бутылки и садится на диван, через коробку от Одри. — И всё равно спасибо. Ещё раз. — девушка берет свою бутылку, которую Рид предусмотрительно уже открыл, и делает маленький глоток. Пить Одри умеет, но не любит. Но сейчас хочется напиться до беспамятства. — Пожалуйста. И я не давлю. Но как созреешь, мне было бы интересно знать, что у вас там за мутки. — Одри смотрит на Гэвина, хмыкает и вспоминает вчерашний вечер.

***

      Одри даже не винила старушку, выгнавшую её из дома. Эванс понимала, что мало кому захочется сдавать квартиру работнику полиции. Особенно после того, как этот работник полиции посадил твоего двоюродного внука, и плевать, что тот был убийцей.       Больше всего обижало лишь то, что даже переночевать не дали, выставив за дверь сразу же, как только Одри вернулась домой.       Радовало хотя бы то, что вещей у Эванс было с собой немного. Одна спортивная сумка, перекинутая через плечо, да картонная коробка с разными вещами, не особо утруждали девушку, медленно входящую в полицейский участок.       Делать было нечего. Мотель был далеко, на улице уже начинался дождь, а денег и на такси, и на мотель не хватило бы. Приходилось решать проблемы по мере их поступления. С этими мыслями Одри поставила коробку на свой рабочий стол, уронила сумку на пол, а сама упала на стул, устало прикрывая лицо руками и слегка съезжая задницей с сидушки.       Одри устала. Слишком много пиздеца за этот месяц происходит в её жизни. Но ничего. Она справится. Она сильная. Нужно просто переждать и всё наладиться.       Завтра уже будет лучше. Эванс уверена. Она одолжит у Гэвина денег на первое время, а с зарплатой обязательно всё вернет. Почему-то девушка уверена, что напарник не откажет. В последнее время их взаимоотношения всё больше и больше можно назвать дружескими.       Одри это несказанно радует. Она всё еще считает, что Гэвин мудак редкостный, но странной неприязни, как у других, у неё к нему нет. Возможно потому что знает она его лучше, чем другие. Да и невозможно ненавидеть человека, когда вы из раза в раз вытаскиваете задницы друг друга из пекла. Мужиком Гэвин был хорошим. На том мнение и кончалось. Эванс бы даже расстроилась, если бы пришлось менять напарника. Рид был хорошим полицейским. Всё ещё мудаком. Но и мудаком хорошим. — Сержант? — А потом вся пиздецовая ситуация становится ещё хуже, когда размышления Одри прерывает голос капитана.       Девушка нехотя убирает руки от лица и встает, старательно пытаясь придумать оправдание.       Фаулер смотрит вопросительно, недоумевающим взглядом окидывает коробку и сумку, и Одри понимает, что мужчина недоволен. Очень и очень сильно. — Что это такое? — Одри губу закусывает и вместе с Фаулером смотрит на коробку, всё еще лежащую на столе. — Это… — У Одри вид нашкодившего котенка, а в голове мысли о том, что нужно напридумывать что угодно, но только не рассказывать как есть. Проскакивает идея о том, чтобы сказать, что это всё вообще не её и её подставили. — Тебя долго ждать, капуша? — Гэвин подходит к их столам быстрым, размашистым шагом, недовольно глядя на девушку. Коробку хватает ловко, перед этим сумку себе на плечо закинув, и бурчит. Громко и недовольно. — Чтобы я ещё раз тебе с переездом помог блять.       Взгляд капитана суровеет с каждой секундой, а желание приебаться уже на лбу большими буквами горит. Но Рид не теряется, странный взгляд Одри игнорирует и одной рукой коробку держа, второй девушку к выходу дергает. — Простите, капитан. У неё КПД после десяти вообще ни к черту. Мы пойдем. Устанавливаем взаимопонимание между коллегами. Помощь, доверие, тимбилдинг. Вся херня. Доброго вечера.       У Одри на лице выражение не читаемое. И приходит она в себя, только когда они с Ридом из участка выходят. Вопросов в голове тысячи, а опасения по поводу капитана ещё больше. Фаулер её недолюбливает, она это знает. Гэвин это тоже знает. И Одри безумно благодарна за помощь. Настолькл сильно, что недоумение от того, как мужчина держит пиздецки тяжелую коробку одной рукой уже второй раз, пока открывает свою машину, и что он вообще делал в Депаптаменте в такой час, благополучно уползают на задний план, готовясь так и не стать полноценными темами для рассуждений.       А Гэвин молчит. На переднее сидение кивает, без слов говоря садится, пока сам вещи в багажник убирает. Он определенно точно промолчит и о том, что стоял в участке минут пять наблюдая за Эванс, понимая её ситуацию без объяснений, но так и не решаясь предложить помощь. Они ведь не подружки. Да и напарница могла бы неправильно понять. А как будет правильно, Рид пока сам не решил. В любом случае, машина набирает скорость, дело уже сделано и Гэвин не жалеет о том, что помог и, что собирается помочь и дальше. Ну станут они друзьями. Ну почему нет. В конце концов Одри не бесила его и в целом была чуть ли не в доску своей. — Переконтуешься у меня первое время. Не ссы, нормально всё будет. — Это первое, что говорит Гэвин, когда они входят к нему в квартиру.       Одри даже немного удивлена своеобразной поддержке. Но чёрт, как же она благодарна этому мужлану. — Ты только что спас меня. От всего сразу… А у меня даже денег нет. — Эванс смотри виновато и обещает отдать всё с зарплаты.       Гэвин отмахивается и относит сумку и коробку в комнату, в которой предлагает Одри временно пожить.        Эванс чувствует, что хочет обнять своего напарника, чуть ли не пища от радости. На деле лишь благодарно улыбается, всё еще виновато выглядят. — Чёт у тебя для бабы вещей маловато. Это всё? — Эванс опускает глаза в пол. Говорить о бывшем не хочется. Врать или скрывать правду не хочется больше, поэтому Одри в общих чертах рассказывает о том, что съехала от жениха и часть вещей осталась пока у него. — Ебать, ты была жената? — Гэвину кажется вообще всё равно на то, что завтра придётся ехать за остальными вещами. Он говорит это как факт, даже не давая Эванс отнекиваться. — Ты вообще не шаришь в этом, да? Жената? Я должна была быть такой на ком женятся. — Они с Ридом садятся на диван в гостиной, и Эванс непроизвольно начинает рассматривать своего напарника, который кажется только что стал ещё и её соседом. — Ой, не нуди. Ваще похуй, что там, да как называется. Ты лучше про этого бедолагу расскажи. — Гэвин сидит расслаблено и общается как всегда. Одри на секунду кажется, что она спит, ведь не может ей так повезти, но потом взгляд натыкается на мужское лицо, источающее неподдельный интерес, и девушка сдается. Рассказывает, не вдаваясь в подробности и причины, упоминая, что может в будущем под бутылочку хорошего пива расскажет чуть больше интересных подробностей. Гэвин ловит её на слове и подсвистывает, когда слышит кем был жених Одри.       Проблем в жизни становится чуточку меньше. Эванс благодарна Гэвину за это. За это и за шутливые подколы, по поводу её отношений. Чего-то такого ей пожалуй и не хватало.

***

— Эй, ты чё вырубилась? — Одри пару раз моргает, понимая, что слишком задумалась о вчерашнем днем. Рид уже машет рукой перед её лицом. — Порядок, — Одри отбивает мужскую руку от себя легким шлепком. — просто задумалась. — Так, что насчет подробностей? — Рид выглядит необычно. Одри чувствует, что мужчина пытается помочь ей чувствовать себя более менее нормально, но старательно скрывает это внешне. Эванс решает ему подыграть. — Я говорила об откровениях под хорошее пиво, а это сложно назвать пивом вовсе. — Одри усмехается, видя наигранное возмущение детектива, и поднимает руки вверх в примирительном жесте. — Ничего ты не знаешь о хорошем пиве. — Гэвин закрывает глаза и откидывается на диван, уже не обращая на девушку никакого внимания. — Ага. — Эванс тихо встает. Забирает коробку и направляется в теперь уже свою комнату, на ходу желая детективу доброй ночи.       Гэвин бурчит что-то в ответ, уже полностью переключив внимание на телевизор, параллельно думая, как они умудрились угробить всё воскресенье на один сраный перевоз сумок.       Завтра им на работу. Вдвоем. И живут они теперь тоже вдвоем. Рид замирает от осознания странности ситуации. Мужчина понимает, что это всё будет похоже на общажные условия, и они почти не будут пересекаться. По крайней мере дома. Это вполне устраивает Гэвина.       Одри, разбирающая вещи в комнате, думает примерно тоже самое. Разве что плюс к этому испытывая неловкость и благодарность.       И чёрт… Как же они оба были наивны.