"Полицейские будни"

— Напомни, почему я дружу с тобой?       Бейсбольный мяч пару раз прокручивается в воздухе перед тем, как упасть в протянутую мужскую ладонь.       Гэвин вопросительно косит взгляд на напарницу, старательно вчитывающуюся в их рапорт и даже не собирающуюся смотреть на него в ответ.       Хмыкая, Рид перекидывает мячик из руки в руку и смотрит на женские пальцы, крутящие ручку слишком раздраженно, чтобы не выдать плохое настроение своей владелицы. — Потому что я красавчик?       Наблюдая, как жалобно трясется жуткий, розовый заяц на наконечнике ручки, детектив садится в стуле поудобнее. Кажется этого зайца он сам подарил Эванс неделю или две назад. Нашел в пачке хлопьев, которые Одри ненавидит всей душой.       Игрушка оттуда ей впрочем всё равно понравилась.       А вот Гэвину теперь эти пучеглазые резиновые глаза, которые раньше казались смешными, не нравились. Всё сильнее мужчине казалось, что заяц вот-вот заплачет от женских пыток. — Я очень сильно в этом сомневаюсь.       Рид отрывается от созерцания игрушки и кладет мяч на стол, смотря за тем, как меняется выражение лица его напарницы с каждым, прочитанным ей, словом. — Может тогда потому что я чертовски умен?       В ответ Одри даже не удосуживается посмотреть на него, лишь скептически фыркает, сохраняя всё своё внимание на листах перед собой.       Гэвин не обижается. За то время, что они дружат, подобное общение стало чем-то обыденным и приятным, держащим в тонусе мозги, но не задевающим душу.       Они оба знали, что ценят друг друга, пускай это и не озвучивалось. — Что-то тут не складывается…       Рид смотрит на морщинку меж аккуратных бровей на хмуром лице напарницы, а в глазах у него пробегают хихикающие чертята.       Наигранно серьезно он подается вперед, наваливается животом на свой стол, чтобы заглянуть на соседний, и вчитывается в рапорт, склонив голову в бок для удобства. — А ты вычти.       Одри замирает на пару секунд, пока в голове усердно крутятся шестеренки. Медленно поднимая взгляд к мужскому лицу, Эванс успевает ещё сильнее нахмурить брови, хотя Рид мгновением ранее сомневался, что это возможно.       Гэвин выглядит невозмутимо и стойко выдерживает скептический взгляд напарницы, пока их губы одновременно не трогают предательские улыбки. — Предурок.       Одри легонько пинает мужской ботинок своим и медленно встает со стула, разминая затекшую шею. — Перекур? — Гэвин мельком смотрит на зайца, который кажется начинает улыбаться радостно, а не отчаянно, как было минуту до этого. — Перекус. Устала уже писать эту херотень. Чтоб я ещё раз с тобой спорила.       Гэвин молча достает из столового ящика пару пакетиков чая и встает следом за подругой.       Крепкий чай Одри любит больше, чем кофе, а в здешнем кафетерии, он больше смахивает на травянистую пыль, по словам девушки.       Рид не спорит. Ему не принципиально какого вкуса чай, но ради Эванс не трудно таскать сюда по паре пакетиков временами.       Одри за это благодарна настолько сильно, что в её карманах всегда валяется мятная жвачка, на случай, если Гэвин захочет покурить не в подходящий момент.       К моменту, когда напарники делают себе напитки и занимают столик в кафетерии, Одри успевает в слух набросать примерный список продуктов, которые нужно будет заехать купить после работы. — Ты весь Департамент накормить хочешь?       Напряжение в мужском голосе искреннее, как и страх в глазах.       Гэвин помнит их первый и последний на данный момент поход в магазин.       Вообще, во всем, что касалось заботы о своем здоровье, Гэвин был полным профаном.       Готовить детектив умел только мясо, и даже яичница умудрялась подгорать под руководством мужчины до такой степени, что употреблять её в пищу затеей было рисковой. По этой причине обедал Рид в какой-нибудь забегаловке недалеко от работы, ужинал заказной едой, а в холодильнике у детектива всегда был его любимый клубничный йогурт, с щенком на этикетке.       С недавних пор холодильник Рида стал чуть менее пустым, на полке рядом с его клубничным йогуртом, теперь стоял банановый, с котенком на этикетке, а сам детектив просыпался на полчаса раньше, чтобы успеть съесть завтрак ещё теплым.       Гэвин в прочем недовольства не высказывал.       Одри, как оказалось, готовила просто восхитительно и делала это, как и подобает вежливой соседке-напарнице, на них двоих. И отказываться от халявной, вкусной еды Рид не то, что не собирался, так ещё и считал грехом, не иначе.       Впрочем, вкусно готовить без самих продуктов было невозможно, как и ехать за этими продуктами на машине Гэвина без самого Гэвина.       Так что в тот раз, пока Одри выбирала хорошие помидоры, сам Рид силился понять в чем разница между помидорами на левом прилавке и на правом, и почему они берут именно те, что слева.       Спрашивать детектив тогда, к слову, не решился.       Ему хватило и того, что пришлось выслушать здоровенный монолог о молоке, из которого он понял ровным счетом только то, что брать нужно с синенькой крыжечкой. Это ему милосердно подсказала Эванс в конце своей тирады, с жалостью смотря на загрузившегося напарника. — Не моя вина, что кто-то ест за троих.       Эванс безобидно пожимает плечами, отхлебывая свой чай, пока Гэвин недовольно буравит её взглядом. — Не моя вина, что кто-то вкусно готовит.       Снисходительно посмотрев на друга, Одри вскидывает бровь, безмолвно уточняя, действительно ли она виновата в количестве продуктов.       Рид в свою очередь решает тактично и беспалевно съехать с темы, переключаясь на обсуждение коллег. — Слышала о переводе?       Пробегаясь взглядом по полицейским, напарники почти синхронно находят новую светлую макушку. — Ты про новенького? Он вроде как ненадолго.       Одри выпивает уже половину своего стакана, наблюдая больше не за новым офицером, а за недовольным напарником, даже не притронувшемуся к кофе из автомата. — Смотрю, у вас с этим Аполлоном не заладилось.       Усердно пряча улыбку за бумажным стаканчиком, Эванс ехидно смотрит на возмущенного Рида. — Аполлоном?       Гэвин даже не успевает выплеснуть всё своё недоумение на пару с раздражением, как, по иронии судьбы, слышит знакомый бесячий голос. — Мне дали это прозвище ещё в Академии из-за внешности. Говорят, она похожа на античную скульптуру.       Лица говорящего Рид не видит, и как следствие и его лица не видно тоже, чем детектив и пользуется, скашивая недовольную гримасу и выпивая одним глотком сразу половину напитка.       Смешинки в глазах подруги, Рид предпочитает игнорировать. Как и то, что причина резко вспыхнувшего раздражения встала сбоку от их столика, дружелюбно глядя на каждого из напарников. — Детектив Рид, Сержант Эванс.       Молодой офицер кивает в знак приветствия и улыбается, когда получает ответную реакцию от Одри. — Офицер Пирс.       Одри бегает глазами от мужчины к мужчине, задницей ощущая клубящееся в комнате напряжение.       Гэвин злится всё больше и больше. — Не хотите вместе пообедать? Недалеко есть хорош… — Мы не любители греческого салата.       Рид бесстыдно перебивает и улыбается, но делает это так натянуто и агрессивно, что от вытянувшегося лица новенького, Эванс хочется засмеяться.       Одри помнит, как днями ранее Пирс по собственной неосторожности и наивности решил сдружиться с тем, кто казался наиболее внушительным в их коллективе.       Рид тогда панибратского отношения от новичка не оценил, как и испорченной чаем рубашки от случайного столкновения. — Почему же?       В красивых карих глазах читается вызов, а Одри вспоминает как сильно Фаулер кричал на Гэвина, чтобы тот не распугивал новеньких своим агрессивным повидением.       Мельком глянув на своего напарника, так и застывшего со стаканом у рта от неожиданной назойливости собеседник, Эванс мысленно добавляет в список продуктов маслины, параллельно думая, как вежливо, но оперативно съебаться, не допуская конфликта. — Ненавижу маслины.       Одри вычеркивает маслины из списка.       Взгляд у детектива цепкий, колючий, но спокойный. Выговор от капитана ему сейчас ни к селу, ни к городу, но не показать людям, где их место, не может физически. Именно поэтому Рид наигранно медленно встает из-за стола, нависая над оппонентом в силу своего превосходства в росте, и тыкает пальцем в свою напарницу, произнося: — А она Грецию.       Одри, до слов друга гипнотизирующая пустой стаканчик в своих руках, удивленно переводит взгляд на Гэвина, выразительно вскинув брови. — Ваша напарница согласна с вами, детектив? Уверен, ей бы понравилась античность.       Женские брови уже кажется вышли за пределы лба, по ощущениям самой Эванс. Недоуменно смотря по очереди на спорящих мужчин, сержант всё больше и больше сомневалась о чем именно они спорили вообще. — Я в этом очень сомневаюсь.       Видя, как Рид уверенно делает шаг к офицеру, Одри с тихим «Воу» вскакивает со своего места и хватает за плечо напарника, стараясь усмерить его желание набить чью-то морду. — Зря, детектив. Всем женщинам нравится античность. Особенно скульптуры. Красивые лица, широкие плечи, крепкое тело.       Устало закатывая глаза, Эванс останавливает ещё один порыв Гэвина шагнуть поближе к новенькому, разворачивается к Риду спиной и, преграждая собой дорогу, смотрит на Пирса, уже предельно точно догадываясь, что скрывается за двойным смыслом мужского разговора. — Да, дорогой, пожалуй ты прав. Всем женщинам нравится такое.       Одри осматривает офицера с головы до ног, избегая зрительного контакта с его ехидным взглядом, и задумчиво, грустно добавляет, остановившись на ширинке брюк: — Жаль только, что у некоторых аполлонов от античной скульптуры только маленький хуй.       Как ни в чем не бывало, Одри хлопает Рида по животу и направляется к выходу из кафетерия. — Идём, Гэв. У нас ещё очень много работы.       Бросив последний взгляд на Пирса, Рид коротко хохотнув, двигается за напарницей, уже успевшей почти подойти к их соединенным столам. — Гэв? Раньше ты меня так не называла.       Рид надеется, что игривый тычок под ребра и показушно возмущенный тон, не будут выглядеть со стороны слишком благодарными. — Так мне раньше и Греция нравилась.       Эванс разрушает любые мужские надежды, тыкая напарника в ответ и смотря на него так понимающе, что Гэвину становится слегка неловко.       О непонятных заступках друг за друга, оба предпочитают забыть, с головой погружаясь в работу.

Короткий бонус после титров.

      Они были знакомы без малого почти два месяца, и скажи Гэвину кто, что он сможет так удачно закорефаниться с бабой, да еще и красивой, да еще и живущей в его квартире, за такой короткий промежуток времени. Гэвин бы просто закатил глаза и ушел курить на улицу, даже не став тратить время на всяких умалишенных. — Ты йогурт взял? — Ты знала, что мы ведем себя, как блядские женатики? -, Гэвин задумчиво переводит взгляд на напарницу, внимательно осматривающую их тележку.       Та кажется даже не слышит вопроса и, натыкаясь взглядом на тот самый йогурт, достает его, чтобы проверить срок годности. В магазине они были вместе уже второй раз, и Гэвину в этом деле доверять она ещё не решалась. — Нет, серьезно. Ты готовишь нам завтрак. Мы ходим вместе в магазин. Мы ебашим вместе на работу. И даже с неё мы тоже едем вместе! — Рид показушно загинает пальцы на правой руке, почти что перед лицом девушки. — Рид, мы блять живём вместе. И работаем мы, представь себе, тоже вместе.Ты серьезно? — Эванс недовольно хлопает по мужской руке и смотрит на Гэвина, как на ребенка. И Риду это нравится. Реакция Эванс на него. Детектив начинает слегка паниковать. Такого пиздеца в его жизни ещё не случалось. — Одри, блять, я не хочу жениться! — Мужчина бойко хватает Эванс за плечи, слегка встряхивая, заставляя ту в очередной раз закатить глаза. — Ну так найди себе мужа, я то че? — Одри в хер знает какой раз закатывает глаза и разворачивается, направляясь к прилавку с капустой, слыша, как позади нее легко хохотнул её напарник.