I can play with madness

2021 год. Западный Лондон Эта новогодняя ночь была не такой, как в прошлом или позапрошлом году. На улицах Лондона было непривычно безлюдно, не было массовых гуляний на Трафальгарской площади, не собирались толпы людей, желающих запечатлеть себя на рубеже лет на фоне Биг Бена. Лишь одинокие туристы с полученной до карантина ВИЗой спешно сновали из паба в паб, желая просто быстрее напиться и отправиться в свои отели и хостелы. Пандемия внесла коррективы не только в жизнь простых людей, но и по крупным деятелям шоу-бизнеса она также нанесла сокрушительный удар, оставив их без работы. Были отменены все спортивные и развлекательные мероприятия, запрещены массовые сборища и какие-либо еще развлечения. Поэтому и семье Брюса Дикинсона, являющегося вокалистом одной из самых известных команд на рок-сцене двадцатого и двадцать первого века, пришлось не особо сладко. В этот новый 2021 год он сам, его дети и его девушка Лина были вынуждены сидеть в четырех стенах их особняка в Чизике, поглощая новогодний ужин и старательно делая вид, что всем смешно от старых и пошлых шуток. Хотя, конечно же, всем было далеко не до веселья. Группа младшего сына распалась, не выдержав испытания безденежьем на фоне карантина, старший сын и вовсе стал глупым фанатом компьютерных игр или просто сидел в интернете сутками. Подружка Брюса Лина скучала по багетам, круассанам и лягушачьим лапкам, а также по своему родному фитнесс-залу, изредка совершая пробежки по набережной Темзы. Брюс же в тот вечер, меланхолично разгребая вилкой листы шпината в попытках найти среди них мясо, с тоской на сердце вспоминал их тур с группой, свой книжный тур. Эти воспоминания о криках толпы, об аплодисментах, о тысячах пар рук, вскинутых вверх на концертах, словно острым лезвием разрезали его душу, терзали разум. Весь прошлый год Брюс провел крайне скучно и однообразно, довольствуясь лишь короткими вылазками в Пиренейские горы, затем глупыми онлайн дискуссиями и произношением торжественных речей для пиара своей фирмы Каердав. Еще он немного тосковал о своей внезапно скончавшейся супруге, но тоска по ревущей, обезумевшей публике, которая скандировала как магическое заклятие название группы, изнуряла его сильнее всего. Он боялся, что из-за пандемии ковида ему еще нескоро суждено вновь выйти на сцену под свет палящих софитов, узреть своих преданных поклонников и орать им, что он ни хрена не слышит их, призывая громче кричать для него. Менеджер группы Родерик Смоллвуд был более оптимистично настроен, потому как уже анонсировал восемнадцать шоу, которые были запланированы на лето в рамках тура «Наследие зверя» по Европе. Но далее анонсирования дело не продвигалось, даже билеты не были пущены в продажу, поэтому Брюс не особо верил в то, что концерты состоятся. Как, впрочем, и какие-либо еще массовые мероприятия не только в Европе, а по всему миру. Оставалась надежда только на поголовную вакцинацию, но правительство Британии должным образом не работало над этой задачей. Да, вакцина уже была изобретена в Королевстве, но еще не была полностью апробирована. Единственная вакцина, успешно прошедшая все клинические испытания, доказавшие ее эффективность, а также безопасность, выпускалась в России. Только вот в Англию ее официально не собирались завозить. И, даже будучи яростным патриотом, Брюсу не хотелось колоть себе вакцину, потенциально небезопасную и не особо действенную. Пролетела зима, едва ли сдабривавшая английскую землю снегом. Наступила ранняя весна, принесшая дожди и туманы, словно укутывающие город мягким пледом. На горизонте замаячил месяц май, и до концертов оставалось чуть более пяти недель. Страх неизвестности, будто из детства нарастал внутри Брюса, словно волны беспокойства омывали его. Он понимал, что в реальности боится теперь уже не только срыва тура, но и просто заболеть этим вирусом, ведь его возраст был близок к критическому, тому, при котором вирус дает мало шансов на излечение. Королевство только планировало закупить вакцину у Соединенных Штатов, однако оттягивало этот момент, обещая населению наладить запуск по производству отечественного продукта. Который до сих пор толком не был протестирован. И Брюс решил не искать легких путей, как он обычно всегда поступал по жизни, и осмелился на довольно-таки дерзкий ход. Лина, его девушка, которую он посвятил в свои планы, поначалу отговаривала его от этой нелепой затеи, но позже сдалась, решив присоединиться к его идеям. Брюс через знакомых по бизнесу, организовал доставку вакцины из России, в количестве двух доз, для себя и Лины. Это было достаточно сложно провернуть, ведь транспортировка ее была, по сути, контрабандой, поэтому вакцину перевез простой турист, точнее туристка. Только вот она предпочла дополнительно обезопасить себя. И, несмотря на внушительное вознаграждение, в виде не только денег, но и бесплатного проживания в одном из лучших отелей Лондона, девушка-курьер провезла вакцину через границу просто в своей косметичке, а не в сумке-холодильнике, как того требовала инструкция к вакцине. Но об этом она, конечно же, не сказала заказчику, передавая вакцину уже в термо-сумке. Хотя ее и терзали муки совести. Девушка-турист-курьер очень волновалась, но Брюс решил, что это нормальное поведение для нее и не заподозрил ничего плохого. К тому же, она оказалась его фанаткой, потому как попросила автограф и фото на память. В чем он ей, конечно же, отказал в грубой форме. Она и не ожидала от него такой бурной и негативной реакции, зато муки совести ее из-за неправильной транспортировки вакцины испарились в миг. В тот майский вечер, когда девушка-турист-курьер-фанатка передала ему термо-кейс с вакциной, Брюс здорово напился, радуясь своей находчивости, изобретательности и тому, как он отшил ту девушку. Хотя он знал, что не следует применять вакцину вместе с алкоголем, знал, что слишком груб со своими фанатами. Но это все его мало волновало. Все мысли были только об одном уколе. Подождав до следующего вечера, и, закрывшись с Линой в ванной комнате, они сделали друг другу тот самый укол. После ночи любви, они проснулись утром с больной головой и ломотой во всем теле, списывая это именно на секс, который с каждым годом случался все реже, но был еще таким же бурным и страстным. - Ну, вот, опять нога разболелась, гребаный артрит. Или опять ахиллесово сухожилие? Поганая старая травма! - Подумал Брюс, лежа в кровати с еще закрытыми глазами. Он потянулся в попытке достать рукой до своей пятки, и, нащупав ее, удивился ее гладкости. - Странно, - хмыкнул Брюс, - а я и не знал, что у меня такая нежная кожа на пятках. - А я еще ого-го, подумаешь, морщины, зато член стоит как у молодого, и пяточки такие нежные, - у Брюса в голове снова пролетела приятная мысль. Которая в ту же секунду резко сменилась на непонятную. Он не почувствовал приятной тяжести в паху, хотя утренняя эрекция сопровождала его все годы, начиная лет так с десяти. Нащупав рукой то место, которое должно было мешать лежать на животе, Брюс лишь наткнулся на такую же нежную кожу как на пятке, едва покрытую мелкими иголочками, напоминающую ему щетину на его щеках. - Что за черт!?! - Подумал он, и продвинул палец чуть ниже, натыкаясь на какой-то мягкий бугорок и ощущая странную влагу под пальцами. Просунув палец чуть ниже бугорка, он ощутил эту влагу сильнее, почувствовав при этом какое-то странное непонятное, но приятное нечто, похожее на возбуждение. Засунув под мягкое пушистое одеяло и вторую руку, Брюс задержал ее на уровне груди, но вместо привычной волосатости, он наткнулся на что-то мягкое и довольно объемное. -Твою мааааать!!! Сиськи? Бля… Лина, эй!!! У меня сиськи! - Закричал Брюс очень визгливым голосом, и, почему-то на французском языке, скинув с себя и со своей подружки одеяло. - Бля!!!!! Я, бля, сплю еще! Что за пиздец!!!!??? - Лина!!!! В этот момент он с силой стал щипать себя в попытке проснуться от этого дикого и ужасного кошмара, в котором у него были не только мягкие пяточки, но и огромные груди и бритый лобок. А рядом, вместо его девушки Лины, лежало какое-то седовласое чудовище, раскинувшее в разные стороны волосатые ноги, промеж которых возвышался огромный эрегированный член. Чудовище это вальяжно потянулось, едва не заехав локтем Брюсу в челюсть, и попыталось натянуть на себя одеяло. Брюс же продолжал щипать себя с удвоенной силой, но это не помогало проснуться. Только синяки оставались на коже. На гладкой, нежной женской коже. Брюс вскочил на ноги и умчался прочь в ванную комнату, где, едва не сломав себе нос, врезался головой в зеркало. Он не верил отражению в нем, не верил и своим рукам, ощупывающим его, или уже не его тело. Он видел в зеркале отражение своей девушки Лины, видел ее роскошную грудь пятого размера, подтянутый живот с проступающими мышцами пресса, стройные ноги, ее растрепанные пергидрольные волосы, пухлые губы. Но также ниже он не только видел, но и ощущал ее женское естество, которое почему-то сладко поднывало, как бы прося снова коснуться его пальцами. Едва уняв это доселе неизведанное чувство, Брюс накинул на это прекрасное тело халат и бегом вернулся в спальню. Зажмурившись в надежде сбросить этот морок, он снова откинул одеяло. Но ничего не изменилось. Вместо Лины на кровати лежал и продолжал безмятежно спать он сам, как есть - всклокоченные седые волосы закрывали часть его морщинистого лица, одна рука покоилась на немного обвислом животе, покрытом также седыми клочковатыми волосками. А вторая рука лихородочно задавала темп огромному фаллосу, словно колосс возвышающемуся между ног. Что-то нашептывая губами, Лина, вернее Лина в обличие его самого, яростно мастурбировала с закрытыми от удовольствия глазами. Брюс бросился к ней, схватил за руки и, что было силы, поднял ее с кровати. -Брюси, милый… ты что так грубо, а? Я еще спать хочу… ну, не мешай, - сказала Лина хриплым после сна тенорком. - Хотя, нет, давай пошалим, я хочу тебя…. Брюс оттолкнул Лину от себя, уселся на край кровати и схватился за свои блондинистые волосы. -Кто-нибудь, скажите, пожалуйста, что я сплю. Я не могу, я сейчас закричу, - но вместо привычного крика из его горла вырвался тонкий писк. А Лина, окончательно скинув с себя дрему, в ужасе уставилась на него, также как и он сам ранее, трогая себя то за грудь, то за пенис, упорно не желающий принимать состояние покоя. -Брюси, милый, что это такое? Почему у меня эта штука? А ты… ты выглядишь как я? - Лина в ужасе смотрела на Брюса карими глазами, из которых вот-вот норовили брызнуть слезы. Она заметалась по спальне и убежала в ванную, откуда послышались звуки бьющегося стекла. Брюс бросился за ней и нашел ее рыдающей и сидящей на полу на осколках огромного зеркала. Он обнял ее, погладив ее непривычно волосатое плечо, попытался поцеловать в небритую щеку, но она лишь сильнее зарыдала. -Лина, послушай, успокойся. Я сам проснулся полчаса назад и увидел это. У меня теперь твои сиськи, то есть грудь… и хм…. не только. А у тебя тоже много чего моего. Я не знаю, как так произошло. Мы же не принимаем никаких наркотиков, не верим в черную магию, Гарри Поттера, а? Линочка… ты слышишь? Перестань плакать, прошу тебя. -Брюс, как такое вообще возможно? Я теперь - ты, а ты - это я. Я - Лина, я из Парижа, но говорю на чистейшем английском. Без акцента. Еще и твоим голосом. А ты гнусавишь, картавишь и пищишь. Господи…. что же случилось? Стой… я правда так мерзко картавлю? -Да, я сам не знаю… Твой голос - это мой голос. О… а ты можешь заорать? Громко, как я на концертах? -Что ты несешь? Брюс? Заорать? Да я сейчас застрелюсь пойду! У меня твой член между ног, а у тебя грудь из халата вывалилась, левая… Убери, спрячь… надень лифчик… Черт… -Прости, я подумал, раз уж мы реально.. как бы это… поменялись телами, то ты теперь обладаешь и силой моего голоса… -Да иди ты… Со своим голосом.. Все мысли только нем. -Ну, извини. Просто у меня сегодня по видеосвязи переговоры с рекламным агентством. А как я в таком виде смогу это сделать? И таким голоском. Лина.... Ох.... Что же делать? И как так получилось, что внезапно утром мы поменялись телами? - Брюс потёр виски и закрыл глаза в отчаянии. -Брюс, это вакцина. Это во всем виновата проклятая русская вакцина. Я же тебе говорила, что добром это не кончится. Нужно найти врача, найти этот...как его.. антидот. Эти русские постоянно испытают на всех свое биологическое оружие. Может, уколоться английской вакциной? И всё вернётся на круги своя? -Я не знаю. Может, и вакцина виновата. Хотя это больше похоже на какую-то мистику, колдовство. Может, я дошутился с черными силами в своей лирике? -Не говори ерунды, милый. Это все просто вакцина экспериментальная. Нас заказали. Может, вообще хотели убить. Нужно искать противоядие. Но для начала надо обратиться к врачу. Вдруг что-то ещё не в порядке с нами? Кроме этого члена дурацкого? - Лина оттянула наспех надетые кружевные стринги, и которых торчал увядший, но всё равно внушительных размеров пенис. -Чем тебе он-то помешал, дорогая моя? Сейчас он спокойно отдыхает, никого не трогает... А вот мне теперь как быть? Я не могу и на пару дюймов наклониться, чтобы эти шары не вываливались наружу. -Брюс, тебе нужно надеть мой бюстгальтер. Возьми в комоде. Да, вот здесь. Только не надевай розовый и с леопардом. Это из комплектов на выход. А вообще, давай, я тебе помогу, и самой бы прикрыть этот срам не мешало бы. С этими словами она подошла к большому шкафу и принялась вытаскивать оттуда вещи. Сначала она показала Брюсу, как нужно надевать нижнее белье, объяснив какой лифчик нужен для дома, какой для спорта, а в каком лучше и удобнее просто гулять. Кружевные трусики, которые Брюс упорно отказывался надеть, она также выложила перед ним, попутно рассказывая, под какой бюстгальтер какие выбирать. Брюс смотрел на это широко распахнутыми голубыми глазами, обрамленными тонкими пучками накладных ресниц. Закончив с одеванием Брюса, Лина открыла шкаф с его вещами и в отчаянии выхватила с полки с бельём пару застиранных трусов грязно-зеленого линялого цвета. -И как только ты можешь носить такие ужасные трусы, Брюси? Они же мешком висят на заднице. Абсолютно неэротично. Не знаю, надолго ли я застряла в твоём облике, но твои трусы я носить не буду, - сказала, как отрезала Лина, натянув на волосатую жопу нежно-кремовые трусики с высокой кружевной линией талии. Кружева эти то и дело выглядывали из-под домашних спортивных шорт. Когда с одеваниями было покончено, Лина принялась за прическу Брюса и его макияж. Он сопротивлялся, как мог, но при аргументах Лины о том, что никто не должен ни о чём догадаться, сдался, позволив уложить свои упрямо торчащие блондинистые патлы в элегантный начес, и стойко перенес накладывание тройного слоя тонального крема, румян и прочей косметики на лицо. Лина же, вместо того, что обычно делает по утрам Брюс, и именно, не особо расчесываясь, завязывает простой хвост из длиннющих седых волос, сделала себе потрясающие локоны, призывно ниспадающие по плечам. На лицо она также нанесла немного тонального крема, припудрив нос и наложив специальный хайлайтер для того, чтобы скрыть залегающие под глазами темные круги и морщины. Но это особо не помогло. Она хотела закричать от досады, но, вспомнив, что и голос Брюса также достался ей, просто села в кресло и застонала. Теперь им предстояло самое сложное - спуститься и позавтракать, не попавшись на глаза сыну. Они радовались, что в доме кроме них остался только младший Гриффин, который был зациклен на проблеме распада своей группы и мог не заметить странности в поведении отца и его девушки. Остин, поглощенный Интернетом, тоже ничего бы не заметил, а вот дочь, если бы не улетела погостить к друзьям за океан, быстро бы раскусила, что папа теперь вынужден носить лифчик. А его девушка носит обувь 43-го размера. Спустившись в гостиную, Брюс и Лина принялись, как обычно готовить завтрак. Только вот если раньше Лина довольствовалась черным кофе с маленьким тостом из ржаного багета, то в это утро она сделала себе огромную порцию так называемого истинно британского завтрака. Точнее это Брюс в обличии Лины готовился съесть привычную для себя еду. - Брюс, что ты творишь? Куда ты столько навалил? Моё тело не сможет столько усвоить за один раз! Тут тысяча калорий. Я же, ты же... Растолстеешь.. - Лина, поморщившись, отложила свой кофе и багет. - Лина, я жрать хочу. Мне нужно заесть этот шок, этот стресс. А ты вот этим кофе совсем угробишь мой желудок. Я и так сильно похудел, точнее моё тело, которое сейчас твоё. Так что поешь нормально. А я как-нибудь разберусь со своим питанием. Буду больше тренироваться, - сказал Брюс, запивая фасоль с копчеными сосисками теплым пивом. И в этот миг из его рта, точнее из пухлых, накачанных гелем губ, вырвалась мощная отрыжка, эхом прокатившаяся по всему дому. Гриффин, спускавшийся в это время со второго этажа, застыл с недоумением на лице. Его взору открывалась сюрреалистическая картина семейного завтрака его папы и Лины, которая сидела за столом, широкого раздвинув ноги. Рубашка на ее груди расстегнулась, оголяя грудь, затянутую в бюстгальтер со стразами, а на столе перед ней стояла огромная тарелка с едой, которую она бы не стала есть даже под страхом смерти. А вот папа Брюс сидел в позе лотоса, вжавши голову в плечи, и уныло смотрел в полупустую кофейную чашку. -Доброе утро! Папа, Лина! Как дела? -Все отлично, сынок. - Сказал Брюс, но тут же осекся, видя, как Гриффин в ужасе тихо опустился на стул. -Эммм….. Лина. Я Вам не сынок. Вы бы прикрылись, что ли… - Грифф с недоверием посмотрел на Лину и перевел взгляд на отца, который почему-то еще сильнее ссутулился и кажется, вот-вот собирался расплакаться. -Эй, пап? Ты чего? Ты часом не заболел? Все хорошо? - Сын коснулся руки Брюса, но тот с криком отдернул ее и убежал на второй этаж, даже не допив кофе. -Эммм.. Грифф, папа, кажется, немного простыл. Я пойду к нему, а ты пока давай перекуси. Я тут нахерачил полно жратвы, ой, то есть приготовила, ну, еще осталось немного бекона и тостов, - сказал Брюс, вставая со стула и, засунув руку в шорты, поправил трусики, которые застряли у него между ягодиц. Но он не учел длину своих ногтей, и случайно зацепился одним из них за кружево трусиков. А когда попытался резко высвободиться из кружевного плена, то ноготь, точнее его часть отломилась и сиротливо упала на пол. -Бляяяяя… сука. Гребанные когти. И на хрена они мне. - Проматерился Брюс и убежал наверх. Грифф посмотрел ей вслед, отмечая про себя эти странности в ее поведении и словах, но быстро переключился на завтрак и просмотр какого-то шоу по ТиВи. А тем временем, Лина лежала на кровати в спальне и беззвучно плакала, размазывая сопли по покрывалу. Брюс пытался ее утешить, но та еще сильнее впала в истерику. В конце концов, после долгих разговоров Лина успокоилась и отправилась в ванную делать маску для лица и волос. Брюс же тем временем написал сообщение их семейному доктору с просьбой принять их как можно скорее. Спустя десять минут доктор ответил, что ждет их после обеда у себя в клинике. Также Брюс написал главе рекламного агенства, что не сможет принять участие в онлайн - конференции по причине сильной ангины. Там, конечно же, очень удивились, ведь еще вчера Брюс был полон сил и готовился активно рассказать о преимуществах его фирмы. Приближалось время обеда, только вот аппетита ни у кого не было, поэтому Брюс и Лина решили заранее поехать в клинику, надеясь, что доктор как-то поможет им, и аппетит появится после хороших вестей. Однако на этапе сборов опять случилась оказия, потому что Брюс никак не мог устоять на высоких каблуках, непривычно обтягивающие брюки раздражали его, а сломанный ноготь мешал застегивать пуговицы пальто. Лина же, перерыв весь свой шкаф, выудила оттуда пару плотных колготок, которые надела под изношенные джинсы Брюса. Ей также было непривычно одевать эти идиотские кроссовки и дурацкую шапочку, скрывавшую ее укладку, над которой она трудилась добрых сорок минут. Также кое-что между ног мешало сосредоточиться на процессе сборов. На помощь пришли трусики с утягивающим эффектом. Когда со сборами было покончено, встал вопрос, кто поведет автомобиль. Лина не умела водить машину и не имела даже прав, поэтому за руль должен был сесть Брюс. Точнее Брюс с грудью наперевес и с накрашенными малиновой помадой губами. Но если их остановит полиция, то вряд ли поверит в то, что они поменялись телами. На свой страх и риск они решили ехать на метро, боясь быть атакованными фанатами, но в этот раз все прошло без приключений. Сидя перед кабинетом Доктора Вудстера, Брюс то и дело теребил свои волосы, а Лина снова готова была расплакаться. Когда помощник доктора оповестил их о том, что тот готов их принять, Брюс с Линой едва ли ни бегом заскочили в кабинет. -Доктор Вудстер, добрый день! - Начал Брюс, и по привычке протянул доктору ладонь для рукопожатия, но осекся, вспомнив про свой внешний вид. - Ой, простите. Лина же тем временем робко присела на кушетку и элегантно закинула ногу на ногу, поправляя развязавшийся шнурок. Доктор немного озадаченно взглянул на нее, и улыбнулся, но, придав лицу серьезный вид, поздоровался с пациентами и задал вполне резонный вопрос: -Итак, Мистер Дикинсон, мисс Дольси, чем обязан столь внезапному визиту? -Доктор, дело в том, что… мы можем надеяться на конфиденциальность этой беседы? - Проговорил скороговоркой Брюс и плюхнулся в кресло, стоявшее около стола врача. При этом он озадаченно принялся растирать лицо, словно теребя несуществующую щетину. -Да, мисс Дольси, разумеется. - Эмм.., Брюс, с тобой все в порядке? -Спросил Мистер Вудстер Лину, нервно наматывающую прядь седых волос на палец. -Да, да… просто очень необычная проблемка у нас, Доктор. - Лина заерзала на кушетке. -Дорогой, позволь мне рассказать все Доктору. - Брюс вскочил с кресла и принялся вышагивать по кабинету, едва держась на шпильках ботильонов, - Доктор Вудстер, сегодня утром, точнее еще вчера вечером все было хорошо, все было обычно. А утром мы проснулись и… и поняли, что произошло нечто странное с нами. Мы… с Линой, мы с Брюсом… эм… мы как будто проснулись в чужой шкуре. То есть, мы поменялись телами. Я - не Лина, Доктор, я - Брюс. А тот Брюс на кушетке - это и есть моя девушка. И у нее мои волосы, мои морщины, мои гениталии. А у меня теперь вот такая огромная грудь и эти… ногти, ресницы… еще и каблуки вот ношу…. - Доктор, вы сможете как-то нам помочь? - Брюс продолжал ходить по кабинету взад вперед, поправляя впившийся в ребра бюстгальтер. -Эммм… мисс Дольси, Брюс? А вы не принимали часом никаких препаратов? Запрещенных, там? Ну, вы понимаете, о чем я говорю? - Врач внимательно всматривался в пациентов, пытаясь уловить в них какие-то признаки употребления наркотических веществ. -Нет, нет. Мы ничего не принимаем, никогда, мы за ЗОЖ, я бегаю вообще-то и в зал ходила до карантина. - Обиженно выкрикнула фальцетом Лина. -Тогда… кхм… что ж. Давайте сначала. Вы утром поняли, что поменялись телами? Так? - Настала пора и Доктору встать из-за стола и начать топтаться около него. -Так! - Хором ответили Брюс и Лина. -Окей, тогда позвольте, я вас обоих осмотрю. - Доктор прошел к умывальнику и сполоснул руки. - Разденьтесь, пожалуйста, до пояса за ширмой. Можете по очереди. Первой за ширму зашел Брюс и начал торопливо избавляться от одежды, стаскивая с себя гипюровый топик и неумело расстегивая крючки на лифчике. Доктор осмотрел его и не найдя ничего подозрительного, осмотрел Лину, стоящую по пояс голую и стеснительно прикрывающую волосатую грудь такими же волосатыми руками. Осмотр Лины также не показал никаких отклонений, только вот небольшой синяк на животе около пупка насторожил врача. -А это, что? Похоже на след от укола. А говорите, не употребляете ничего. - Сердито с укором произнес Доктор Вудстер. -Нет! Никакой дури, я чист с 1985 года, - сказал Брюс и перекрестился, как бы доказывая искренность своих слов. - Доктор, вы нам не верите? Да, черт, побери! Я - Брюс, а Лина - вот она сидит с моими волосами забавляется. - Показал Брюс на Лину, снова сиротливо сидящую на краешке кушетки и теребящую седые патлы. -Хорошо, хорошо, Лина… эм.. Брюс… - Доктор смотрел на Брюса, пытаясь разобраться, что к чему. Он видел лишь фигуристую девушку с большими голубыми глазами, в которых читалась нахрапистость Брюса, а в тонком голосе улавливал уже знакомый французский акцент. Лина же, наоборот, смущенно вела себя и на осмотре, и сейчас непривычно тихим тенором поддакивала Брюсу. -Так, Брюс, то есть Лина. Тьфу. Я понял. Вы поменялись телами, но все же, а что за укол это был? - Спросил в край замученный Доктор. -Мы укололи вакцину от ковида. Не отечественного производства. Брюс заказал ее из России. Нам тайно привезли две дозы и вчера вечером перед сном мы сделали друг другу прививку. Вот… - Сказала Лина и обнажила снова волосатый живот, указывая пальцем на синяк. - Мы не стали рисковать с английским препаратом. Я отговаривала Брюса, но он же упертый как баран, Доктор!! Вы же знаете, как тяжело с ним спорить. Доктор снова принялся ходить по кабинету, еще раз провел беглый осмотр Брюса и Лины. Затем уселся за стол и открыл Интернет, кликнул какой-то сайт, долго и вдумчиво что-то вычитывая на экране монитора. Спустя сорок минут напряженной тишины, изредка нарушаемой кликаньем мышки и клацаньем кнопок по клавиатуре, Доктор закрыл свой лэптоп и обратился к пациентам. -Итак, кхм..кхм.. Брюс, Лина. Вакцина, какого бы производства она не была, тут не причем. Вариантов ответов на ваш вопрос только два. Либо вам нужно обратиться к психиатру, либо это какая-то магия. Кхм.. Простите. Доктор еще раз прокашлялся и предложил сдать анализы крови чисто для успокоения совести, сказав, что более он ничем не сможет помочь. Брюс уже было собирался уйти в процедурную, поблагодарив доктора за прием, но Лина, до этого с понурым видом сидевшая на кушетке, подскочила к врачу и практически бросилась в ноги. -Доктор!! Как не можете нам помочь? Что нам делать? Я еще только шесть часов в этом теле, а уже не могу терпеть его! Эти морщины, это волосы на руках, ногах, спине и даже в носу… седая пакля на голове… этот не мой голос …. а этот член, то и дело вываливающийся из трусов… если вы нам не поможете, доктор, я отрежу это член и яйца, а потом наложу на себя руки… Oh, Seigneur Jésus! О, боже Иисусе (франц.) Брюс же, внимательно слушая речь отчаяния Лины, ухмыльнулся, потрогал себя за грудь и сказал: - Милая моя, ты меня удивила! Настолько плохое мое тело, значит? Морщины и волосы тебе не нравятся? А кто уговорил их не стричь, а? Меня тоже смущает мое состояние сейчас, но я не готов свести счеты с этой жизнью из-за огромной груди, которая мне, между прочим, всегда нравилась. Значит так, хватит истерить, сейчас сдадим кровь на анализ, поедем домой, и попробуем все же сходить к психиатру. -Нет, Брюс, нет. Мне не нужен психиатр. Мне нужно назад мое тело…. - Доктор, а может, нам сделать тогда пластические операции? А? И поменять пол обратно хирургическим путем? Отрежьте мне член и пришейте ему! А мне мою родную грудь верните! - Взмолилась Лина. -Эй… эй.. Лина, у меня тур на носу… Какие операции? У меня на это нет времени! - Вскричал взбудораженный Брюс. -Нет, боюсь так просто все не изменить! Даже если бы и время позволило, - откашлялся опять Доктор Вудстер. - Дело в том, что нельзя просто там отрезать, а тут пришить! А гормональный фон! У вас, мисс Дольси, даже без пениса и с роскошною грудью будут также расти волосы на теле и лице. А у Брюса пересаженный пенис не сможет выполнять отведенную ему природой функцию. К тому же, вы оба уже не молоды, операции подобного рода идут по 10 - 12 часов, потом очень сложный и долгий восстановительный период, заместительная гормональная терапия пожизненно. Так что это не ваш вариант. Сожалею. Может, вам обоим стоит смириться с данностью и продолжать жить как раньше? Вы же любите друг друга, вы - прекрасная пара. Просто нужно немного потерпеть, привыкнуть! -Не собираюсь я к этому привыкать. -Выкрикнула злобно Лина и пулей вылетела прочь из кабинета. Брюс же, тепло попрощавшись с Доктором, отправился на поиски любимой, но такой истеричной девушки. Но он не нашел ее ни в приемной, ни на выходе из клиники. Тогда он позвонил ей, но механический голос автоответчика сообщил ему, что абонент выключил аппарат. Скрепя сердце, он побрел к метро, то и дело, спотыкаясь на шпильках. Помада на губах размазалась, тушь с пушистых ресниц осыпалась, оставив черные песчинки под глазами. Кое-как добравшись до дома, он, не раздеваясь, завалился на диван в гостиной, попутно раскупоривая бутылку любимого пива. Попытки дозвониться до Лины одна за другой заканчивались провалом, и, спустя полтора часа и четыре пинты эля, он уснул на том самом диване, лишь скинув замшевые ботильоны с гудящих ног. Брюс спал сном младенца, сладко похрапывая и громко попукивая в такт тому самому храпу. Гриффин же видел все, видел, как Лина шаткой походкой зашла в дом, как выпила одним махом пиво и как спала в одежде, раскатистым эхом храпа сотрясая дом. Словно это была не элегантная француженка, а его собственный отец. Который, собственно, прервав размышления Гриффа, появился на пороге дома весьма в странном виде. Пройдя мимо сына, он подошел к Лине-Брюсу и стал будить, попутно ругаясь на французском. Но выпитые пинты довольно глубоко погрузили Лину-Брюса в царство морфея, и он-она упорно не желал (а) оттуда возвращаться. Однако отец был настойчив как никогда и просто скинул Лину-Брюса с дивана. -Лина! Матерь божья, что ты делаешь? Я спал вообще-то. Бля, больно как! Ты чего буянишь, а? - прокричал Брюс с пола. - Всю жопу отбил, сукааа… В этот миг Грифф решил, что пора завязывать с энергетиками и вмешался в начинающийся разговор. -Пап? Ты чего? Лина, что здесь происходит? Почему ты назвала папу своим именем? А ты пап? Что с твоими руками? Зачем ты сбрил волосы на них? Паап? Ты слышишь меня? -Эммм… Грифф.. я.. я.. -Лина замялась, смущенно трогая себя за свежепроэпилированные запястья. -Так, стоп. Народ! Слушайте все меня. - Брюс встал с пола, снял с себя бархатный пиджак, и, оставшись лишь в полупрозрачном топике, произнес речь. -Сын, знаю, это покажется тебе чем-то невероятным, нереальным, но произошло то, что произошло. Сегодня утром мы с Линой, да-да, с ней, с тем седовласым мужиком, который зачем-то столкнул меня сейчас с дивана, поменялись телами. Я - это она, а она - это я, точнее в моем теле, со всеми причиндалами, если ты подумал об этом, а ты подумал, я знаю. Но зато у меня теперь нежная кожа и отменная грудь. Вот. А самое главное, Грифф, мы ни черта не знаем, как это произошло и что теперь с этим делать, как с этим жить. У меня скоро начнется тур, как я в таком виде смогу выйти на сцену? А Линочка очень страдает из-за тех самых моих причиндал. А еще, судя по всему, ей не нравились мои волосы на руках. - Дорогая, зачем ты побрила руки? Утром ты была против моего завтрака, сказав, что я испорчу твою фигуру, а сама, не сказав ни слова, испортила мои мужественные руки. -И не только руки, дорогой Брюс. Я удалила все волосы на этом теле. Я вся чесалась, мне было жарко, я все время потела из-за этих кустарников. Правда, только в третьем салоне нашлось достаточно воска, чтобы хватило на все тело. Скажи спасибо, я не состригла эти патлы. Они совершенно не держат укладку. - Лина сняла шапку, демонстрируя развалившиеся в разные стороны седые спутавшиеся волосы. - Ну, ничего я завтра хотя бы их покрашу! Брюс и Гриффин смотрели то на Лину, то друг на друга с открытыми ртами. Все втроем замолчали, заполнив гостиную звенящей тишиной. Первым тишину нарушил Грифф. -Так, пап, - сказал он, глядя на торчащий перед его носом бюст. - Вы поменялись телами, только внешним обликом, но возможности то у вас обоих остались прежними? Ты же можешь петь, пап? Управлять самолетом? -Да, я смогу сесть за штурвал, и я помню каждую ноту из своих песен, что уже порядка сорока лет пою со сцены. Но мой голос, Грифф, он же женский. И мой акцент. Ты же слышишь его? А вот Лина теперь, судя по всему, говорит на чистейшем английском, и может петь моим голосом. - Лина, давай, спой что-нибудь? Прошу тебя, - сказал Брюс и жестом поманил ее к себе. Лина, смущенно улыбаясь, подошла к Брюсу и, поначалу неуверенно и тихо, но все же запела: - For too long now, there were secrets in my mind…. Но с каждым словом, с каждой строкой голос, вырывавшийся из уст Лины, звучал громче и мощнее. Она звучала, как Брюс, также раскрепощено и уверенно вытягивая ноты, легко и непринужденно выталкивая звук из гортани. Брюс не верил своим глазам, он словно смотрел на себя со стороны, но не как в зеркале. Он хоть и слышал собственный голос, но не видел в Лине того же драйва, своего драйва и так любимой им драмы. Когда Лина допела песню из репертуара Брюса, единственную, которую она знала наизусть, Гриффин зааплодировал и предложил свой вариант решения проблем. Он предложил Лине выступить в туре вместо Брюса. На что они оба запротестовали и аргументировали отказ тем, что их сразу раскусят, что Лина не знает текстов и не сможет вести себя на сцене как Брюс. -Нет, я не смогу, я не выучу столько текстов за месяц. А эта беготня? Ну, я в отличной форме, ну, была…. когда была в своем теле.. А теперь я стала худосочным мужчиной.. хм.. Брюси, прости, с животиком пивным. - Лина запустила под майку ладонь и похлопала себя по округлившемуся брюшку. - Да и волосы на теле я удалила. Правда, было очень с ними тяжело. -Дорогая, начнешь тренироваться! Ты же сама тренер! Там, отжиматься, приседать.. А волосы отрастут за это время. Я помню, мне пришлось однажды тоже ради кое-какой сценки в кино все сбрить. Так оно уже через сутки заколосилось снова, даже сильнее прежнего. У меня очень высокий уровень тестостерона все еще. Но не в этом теле. - Брюс вздохнул, провел рукой по бедрам и сел на диван. Еще немного подискутировав на тему предстоящего тура, Брюс и Лина решили, что пока будут придерживаться этого плана. Оставалось дело за малым - выучить тексты, запомнить манеры и поведения Брюса в коллективе и с прессой. Особенно тяжело пришлось бы со Стивеном, так как эти двое за все сорок лет совместной музыкально-гастрольно-студийной жизни до сих пор имели разногласия в этих сферах. Но если перед Линой стояла вполне реальная задача, требовавшая лишь определенных физических действий и некоторых моральных усилий, то Брюсу приходилось стойко изображать из себя женщину, делая вид, что его заботит лишь его фигура, внешность и то, какие брэнды одежды, аксессуаров сейчас модны. Но на душе у него скребли длинными, как и у него самого когтями, свирепые злые кошки. Ведь он не сможет в этом женском обличии сам выйти на сцену, не сможет вновь сесть за штурвал своего турового частного самолета, на котором предпочитает летать отдельно от своей группы. Работу в Каердав тоже придется отложить на неопределенный срок, исключительно удаленно работая над бумагами и отчетами. А самое главное, у всех стоял вопрос, каков этот неопределенный срок? Тур пройдет, но как быть дальше?