***
Мадара, как уснул в объятиях Изуны, так больше и не просыпался вплоть до самого утра. Голова правда немного гудела от переизбытка проспанных часов, но младшего брата это, кажется, совсем не задело. Первым делом, Учиха хотел проведать братьев Сенджу, но решил, пока что, оставить их в покое. Мужчина был уверен в том, что всё в порядке. Тобирама не даст себя в обиду. Нет. Только не сейчас. Потому, верным решением было спуститься вниз и начать готовить завтрак на их большую семью. Хотя, Мадара тут вообще, как гость числится — на птичьих правах, если что. Но доверять Изуне кормить детей едой из доставки — он просто не мог. Мелькала мысль самому здесь поселиться, но нужно хорошенько всё обдумать. Тобирама собрался, умылся и помог Хашираме. Хотя тот и сам с прекрасно справился. Помогая старшему брату, они быстро спустились на кухню. На столе уже были разложены тарелочки с дымящейся яичницей и большая общая тарелка с блинами. — Доброе утро, Мадара-сан! — весело поприветствовал Тобирама. — Вы как всегда рано встали, чтобы нас всех накормить… — Спасибо, Мадара… — зевая, подтянулся на кухню растрёпанный хозяин дома. — Если бы не ты — мы пили бы кофе с подгоревшими тостами. Мадара не сразу обратил внимание на братьев Сенджу. Тобирама с Хаширамой сели вместе, в то время как старший Учиха сидел рядом с Изуной. Мужчина уже присел за стол, усердно разрезая яичницу, и тут он поднял свои глаза на Тобираму. Вся шея парня была усыпана засосами и укусами, что не принадлежали Мадаре — это он точно помнит. Вчера Сенджу ушёл поговорить с Хаширамой и… Мадара хмурился всё больше, впиваясь взглядом в ненавистные расцветающие пятна, что не могла прикрыть ни одна одежда. Не дожидаясь никого, Тобирама принялся уплетать завтрак за обе щёки. Удивительно, но ночные приключения его изрядно помотали, и требовалось срочное восполнение сил и энергии. Только вот, он чуть не поперхнулся от пристального взгляда Учихи, но решил не придавать значения. Им определённо надо поговорить, но наедине. Начиная смущаться прожигающих глаз, парень вскочил и предложил налить всем чая. Лишь бы, хоть как-то избежать этой зрительной порки. Руки немного дрожали, и Тобирама чуть не пролил кипяток. Учиха мог бы что-то сказать, но не будет же сейчас при всех отчитывать его? Хаширама наблюдал исподтишка за Учихой и улыбался. Так невинно, что никто и не заподозрит его. Он же хороший мальчик. Сенджу хитро прищурил глаза и наклонился к младшему брату, когда тот присел обратно за стол. Он резко схватил Тобираму за лицо, пока брат брал кружку с чаем и резко впился в губы долгим поцелуем. Мадара аж уронил вилку, широко открыв рот и наблюдая такую «прекрасную» картину. Злость моментально вспыхнула в груди, и захотелось от души ударить этого невинно улыбающегося Хашираму… Тобирама отстранился, стараясь не задеть чувств Хаширамы, чтобы это было не очень резко. — Что на тебя внезапно нашло? — по-детски удивился младший брат, нервно потирая затылок. — Давай нормально поедим. На этих словах, он засунул старшему в рот блинчик, который свернул в рулетик для себя. После окончания завтрака, хозяин дома быстро свалил всю грязную посуду в раковину и утащил Хашираму в зал, чтобы его брат мог спокойно поговорить с Тобирамой. — Я всё могу объяснить! — начал парень. — Это был мой план и довольно удачный! Он действительно вспомнил… Прошу не злись… Тобирама вжался в стул, на котором сидел. По спине прошёлся холодок, но ведь он говорил правду — его план удался. Пускай и такой ценой. Мадара был темнее тучи. Он резко встал из-за стола, хлопнув рукой по деревянной поверхности. Шумно дышал через нос, крепко сжимал челюсти и щурил тёмные, отдающие красными искрами, глаза. — Твой план просто замечателен! — с оскалом проговорил Учиха, ухмыляясь. — Трахаться с братом за моей спиной. Это после того, что он с тобой сделал! Вот… Даже не начинай его оправдывать! Плечи парня невольно задрожали. Сразу нахлынули неприятные воспоминания, ведь, он уже видел Учиху и далеко не в праведном гневе. А что сейчас, когда действительно есть за что ругать? Невольная мысль о наказании от этого человека будоражила и страшила. Всё нутро затрепетало от одной мысли об этом. — Я виноват… — тихо прошептал Сенджу, сжимаясь ещё сильнее. — Вы с Изуной-саном спали, а потому я не хотел прерывать ваш сон и… Мужчина ходил волком вокруг парня. Он зашёл ему за спину и резко схватил за волосы, дёргая на себя голову, открывая шею для обозрения. Пальцы жёстко с нажимом коснулись меток. Было неприятно, что Учиха так откровенно пялился на то, что хотелось скрыть. — Меня задевает не столько, что ты с ним переспал, — зашипел на ухо Мадара, почти рыча от злости. — А то, что ты даже не удосужился мне об этом сообщить! Я так многого прошу? Учиха отпустил светлые волосы и отошёл от Тобирамы, продолжая ходить вокруг него. Молчание было тяжёлым, а тёмная аура гнева пропитывала воздух, отравляя. Мужчина вновь обошёл Сенджу и в этот раз схватил за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Мадара скривился в злобной ухмылке. Смотрел без слов, впитывая возникший страх мальчишки, а потом укусил за губу, переходя к властному поцелую. Грубый поцелуй дурманил, но внезапная боль, снова отрезвила сознание, заставляя вернуться к реальности, и понять в каком положении сейчас находится Тобирама. — Скажи, мой дорогой Тобирама, — тяжело дыша, прошептал Мадара и продолжил, горько усмехнувшись: — Понравилось ли тебе с ним спать? Он же так тебя любит. Такой добрый и хороший старший братик Хаширама, который ни разу в жизни и пальцем тебя не тронул… — Не понравилось, — это была ложь. Тобирама потупил глаза в пол. Не хотелось признаваться, что ему действительно понравилось. Ведь всё это затевалось не ради удовольствия, но оправдать себя, он никак не смог… — Простите меня, Мадара-сан. Я, правда, виноват… Мозг пытался придумать способ заслужить прощение такому непростительному поступку, перед человеком, который так за него переживал. — Если хотите, можете наказать меня… — сорвалось с губ мальчишки, а потом он резко прикрыл руками рот, понимая суть сказанного. — Это не то, что я хотел сказать… Мадара усмехнулся. Было уже поздно отступать. Тобирама подкинул ему просто замечательную идею, и губы растянулись в довольной ухмылке. — Уже поздно, мой любимый и… Дорогой Тобирама, — зашептал в самые губы Учиха, подарив ещё один поцелуй и хитро посмотрев Сенджу. — Ты уже всё сказал. Если хочешь, чтобы я простил, то советую сходить в душ, потому что я и пальцем не притронусь, пока всё ещё чую запах твоего старшего братика и… Мадара сделал долгую паузу, расплываясь в хищной улыбке и блеском в глазах. -… Готовь свою задницу, — закончил на такой ноте мужчина и отстранился. — Вернусь через полтора часа и надеюсь, увидеть тебя готовым в комнате. Учиха махнул рукой, собираясь поехать в город.***
Парень с тяжёлым выдохом опустился на стол, обхватил голову руками. «Я действительно сделаю так, как он сказал?» Минут пять Тобирама сидел в раздумьях о своей участи. «Не думаю, что Мадара сделает мне больно… Разве, что нечто унизительное… Я действительно это заслужил?» Мысли перемешались между собой. Парень и сам не заметил, как в раздумьях перемыл всю посуду и привёл обеденный стол в порядок. Следуя в каком-то трансе, он поднялся в свою комнату. «Кому это больше нужно, мне или ему… я действительно хочу быть наказанным?» …Да… «Что ж, тогда я приму это с достоинством…» Решив больше не сопротивляться своему внутреннему конфликту, а просто сделать так, как его попросили — парень пошёл в душ. Он использовал самый вкусно пахнущий гель. После ванных процедур воспользовался увлажняющим кокосовым маслом, растирая по телу, вбивая в кожу массажными движениями, особенно шею. После долгих приготовлений, Сенджу накинул белый халат и расположился на кровати. До появления Мадары оставалось не так много времени, а потому Тобирама просто завис в телефоне. Надо было как-то расслабиться и скрасить время одиночества.***
Полтора часа пролетели быстро. Основная часть времени легла на одну только дорогу. Мадара был бы и рад ехать побыстрее, но расстояние было слишком большое до дома Изуны. Мадара тяжёлым шагом вошёл в комнату, обнаружив Тобираму на кровати. Прошёл мимо, поставив пакет с покупками на тумбочку и потом резко развернулся. Он выдернул из чужих рук телефон, бросая на кресло. Парень хотел что-то сказать, но Учиха резко навалился на него, прижимая к кровати и жадно, властно целуя в губы. Действовал он молча, не проронив и звука. Завершив поцелуй — тут же отстранился. Достал из пакета бутылку вина и так же молча ушёл, быстро вернувшись с откупоренным напитком и двумя бокалами. Сев, Тобирама внимательно наблюдал за слегка демонстративными действиями мужчины. Видимо для того, чтобы придать пущего драматизма ситуации. Демонстративно наполнил их алой жидкостью и бросил в один из фужеров подозрительного рода таблетки, что резко зашипели. После Мадара протянул тот самый бокал с растворённым веществом Тобираме. «Ну раз ты так решил играть» — хитро улыбнулся Сенджу, но когда ему протянули бокал с вином, то посмотрел с недоверием. — Пей, — строго наказал Учиха и усмехнулся, тут же добавив: — Это не наркотики, если ты так боишься. Такой дрянью я не занимаюсь. Я же не Хаширама. Это всего лишь простой афродизиак. Для более… Острых ощущений. Мадара отпил своё вино, облизывая губы. Сенджу смотрел на него как-то странно, переводя взгляд на протянутый бокал. — Ты мне доверяешь? Вещество, добавленное в напиток, конечно же, не являлось наркотиком, но действовало, отнюдь, не хуже. Вместо ответа Сенджу принял бокал из рук мужчины и почти залпом его осушил, глядя на того с неким вызовом. Ну вот и всё: игра началась! Мадара довольно улыбнулся, сделав ещё пару глотков. Он забрал из рук парня бокал и отставил в сторону. Осмотрел с ног до головы Тобираму, ощущая некую непокорность. Учиха подцепил пальцами пояс халата, развязывая слабый узел. Он сдёрнул с плеч одежду, стягивая. Схватил за подбородок Тобираму, поднимая голову и целуя в губы. Парень продолжал следить за откровенно дерзкими действиями Мадары, который вовсе не собирался ничего объяснять ему. Из пакета Учиха извлёк моток ярко-красной шелковистой верёвки, резко натягивая её. Парень напрягся. Ограничение действий и передвижений было сверх обычного наказания. Любопытство — единственное, что двигало Тобирамой и мотивировало подчиниться. А как далёко он зайдёт? — Руки назад и будь послушным мальчиком, — всё так же, не теряя властных ноток в своём голосе, произнёс Мадара. Сенджу не сразу подчинился, но всё же сделал так, как приказывал мужчина. Верёвка легко поддавалась, ловко и крепко обвязывая руки. Начинал Мадара с запястий и закончил чуть выше сгиба локтя. Путы туго обтягивали руки, заставляя напрягаться всё больше и чертыхаться про себя, что вообще согласился на эту авантюру. Мадара удовлетворённо кивнул проделанной работе и вновь полез за очередной покупкой. На этот раз это был кожаный ошейник с кольцом и идущая к нему металлическая цепь. Парень оскалился, словно необузданный зверь, которого хотят заточить, чем изрядно порадовал своего «хозяина». — Ну-ну, не возмущайся, — ухмыльнулся Учиха, застёгивая на сопротивляющемся Тобираме аксессуар. — Ты сам согласился на это. Никто тебя не заставлял. Внутри всё кипело. Возрастающее возбуждение вперемешку с недовольством и подчинением. Было странно ощущать себя в роли… Пса? Мужчина демонстративно потянул на себя цепь, дёргая. От этого парень чуть не свалился с кровати. — Как ты себя чувствуешь? Мой дорогой Тобирама… — дерзко заявил Учиха, довольствуясь такой беспомощностью Сенджу. Стоя на коленях, с завязанными руками, полностью обнажённый и с ошейником на шее — Тобирама всё равно чувствовал себя неприступным. Выпрямив плечи и гордо выпятив грудь вперёд он только и сделал, что издал звук, схожий с собачьим лаем. — Какой послушный малыш, — замурлыкал Мадара. Учиха решил помочь Тобираме настроиться на нужный лад, и достал смазку. Это было ещё не всё, что он припас для сегодняшнего… Наказания. Растирая между ладонями лубрикант, мужчина согревал вязкую жидкость. Подцепив влажным пальцем ошейник, Мадара приблизился к Сенджу, заглядывая в эти упрямые глаза. Свободной рукой он коснулся постепенно твердеющего члена мальчишки. Обильно растирал смазку, поглаживая основание, головку медленными нежными движениями. Плоть была горячей и всё больше наливалась кровью. Неприступность Тобирамы рушилась на глазах, и из последних сил он старался не поддаваться ласкам Мадары. Учиха действовал настойчиво, так и желая сорвать эту маску гордости с его лица, наблюдая, как тот пускает слюни от удовольствия или же корчится от боли. Так же упрямо Тобирама не прерывался, грозно смотря в глаза Учихе, не хотел проигрывать и стойко держался… Только вот, звуки и тёплые руки возбуждали всё сильней, заставляя всё тело трепетать от желания. Парень еле сдерживался, продолжая держать одно выражение на своём лице — высокомерное и наглое, будто не его наказывают, а он сам заставил сделать это с собой своего «слугу». — Будешь игнорировать мои вопросы? В ответ Тобирама издал лишь тихий утробный рык, подобно дикому зверю, не желая произносить и слова. Играл по своим правилам, хотел разозлить и посмотреть, что же из этого получится. — Может ты ещё, и кусаться будешь? — поинтересовался Мадара, склонив голову. Указательный палец очертил линию подбородка, коснулся нижней губы, проталкиваясь между плотно сжатых зубов. Учиха был терпелив и упрям не меньше. Он вынуждал Тобираму, как в следующий момент получил желаемое. Сенджу укусил за палец, крепко сжав челюсти, и мужчина зашипел, усмехнувшись. Он грубо сжал чужой член, царапая ногтями чувствительную кожу. Движение вверх-вниз. По смазке ладонь скользила легко, продолжая разгонять чужое возбуждение и кровь по органу. Острые клыки впились в кожу, сжимая ещё сильнее, от того, что пошла дополнительная стимуляция. Мадара только рад был такому упрямству. Сразу возникал интерес сломать человека. Заставить его исполнять чужие наказы. — Ты всё равно будешь стонать, стоит мне этого захотеть. Чтобы приглушить рвущийся изнутри стон, парень шире приоткрыл рот. Обвёл палец языком, посасывая его, проталкивая чуть глубже и двигая головой. То смыкал, то размыкал губы, смачивая фаланги своей слюной. Афродизиак начинал действовать нагоняя краску на лицо и делая ощущения по-новому острыми, необычными. Снова прикусив палец от нахлынувшей волны и, снова лаская его языком. Облизывал, как собачка, поддаваясь вперёд. Разум был затуманен, а внутри всё свербило до боли в члене. Хотелось избавиться от этого чувства, от чего парень жалобно заскулил, словно прося о возможности разрядиться. — Ну-ну, — улыбнулся мужчина, отдёргивая руку. Он поцеловал парня в губы, наматывая цепь на руку и натягивая ошейник. Мадара покусывал и зализывал укусы, сталкиваясь с Тобирамой языками. Потихоньку стены внутренней обороны начали спадать, но всё ещё держались на силе воли. Отстранившись от дурманящего поцелуя — мужчина вновь отвлёкся. На сегодня последним сюрпризом была небольшая коробочка. Хитро прищурившись, Учиха извлёк оттуда силиконовое кольцо. Оно легко заскользило по смазанному эрегированному члену, остановившись у самого основания. Парень выгнулся и едва не застонал, прикусывая губу. Тонкой струйкой потекла слюна, скатываясь по подбородку. — Я сломаю твою гордость, — ухмыльнулся Мадара, толкая парня в грудь. Он заставил Тобираму перевернуться на живот. Дёрнув за руки, поставил на колени и надавил на лопатки, прижимая голову к постели. Учиха вновь воспользовался смазкой, делая липкими руки. Пальцы коснулись округлых ягодиц, размазывая лубрикант. Скользили по ложбинке, очерчивали контуры половинок. Большой палец давил на сжатое кольцо мышц массирующим движением. Мадара кусал губы от собственных действий. Он желал извести парня ласками. Всё хлюпало, вызывая не очень приятные ощущения скольжения. Благодаря этому, палец, что хотел проникнуть внутрь, скользил, как по маслу. Огненными глазами Сенджу испепелял мужчину, повернув голову насколько возможно. Пускай парень и получал неимоверное удовольствие от происходящего. От такого жёсткого доминирования над ним. И вот Учиха добился своего. Протолкнув палец внутрь, «пёс» издал протяжный стон и тяжело задышал. Мадара ликовал, продолжая издеваться. Он вытащил большой палец, сменив его на указательный. Тот вошёл глубже, чем предыдущий. Парень шумно выдохнул от внезапных изменений. Свободной рукой мужчина нащупал каменный член парня. Он настолько был твёрдым, что почти не поддавался сжатию ладони. Головка сочилась смазкой от возбуждения, от действия афродизиака. Всё это смешивалось и давало прекрасную реакцию организма. Даже несмотря на своё положение — Сенджу всё ещё пытался сопротивляться. Учиха довольствовался этим, впитывая всё больше упрямства мальчишки, поглощая. Мадара недолго думал и присоединил второй палец — средний. Влажные стенки были горячими и плотно обхватывали фаланги. Мужчина делал различные манипуляции пальцами: сгибал, разводил в стороны, проталкивал глубже и вытаскивал полностью. Он делал это увлечённо, не забывая ласкать член Тобирамы. Учиха наклонился вперёд, жадно кусая за ягодицу и оставляя на бледной коже яркую алую отметку. А затем в извинительном жесте вылизал укус шершавым языком. То, что с ним творил этот мужчина не приснится и в самом пошлом эротическом сне. Он кусал губы и стонал лишь от одних пальцев и рук, что приносили блаженство и ощутимую боль от невозможности получить оргазм, как можно скорее. Сладкие муки, что он испытывал от нежных манипуляций и облегчение, когда Мадара становился намного жёстче. — Да-а, — слетело с губ, когда Тобирама был уже на пике подмахивая бёдрами, насаживаясь на такие желанные пальцы, — А-а-ах… Грубость мужчины только подзадоривала. Из глаз текли слёзы, и из уголков рта капала слюна, словно у животного. Он вытаскивал язык и стонал, словно течная сучка, прикрывая глаза. — Дайте мне кончить, молю… Дайте мне кончить, — снова заскулил «пёс». — Раз ты так просишь, — хрипло прошептал Мадара, извлекая пальцы под разочарованный стон. — То я позволю… Учиха стянул кольцо с твёрдого члена, давая возможность закончить эти муки и получить желаемое. Не давая остыть своему любовнику. Он сразу ввёл два пальца и присоединил третий — безымянный. Шло туго, пусть и с обильной смазкой. То, что так надо Тобираме. Ладонь вновь легла на разгорячённую плоть. Мадара двигал медленно рукой, не трогая головку, задевая лишь уздечку. Пальцами он не манипулировал и вовсе, позволяя Тобираме насаживаться самому. Длилось такое недолго. Учиха резко перешёл на агрессивный и жёсткий ритм, лаская изнутри и снаружи. Чужие стоны заглушали его, возбуждая нереально. Цепь звенела рядом с ухом, напоминая парню о роли пса, подпитывая внутреннее возбуждение. Ещё. Немного. Вот-вот. Чуть-чуть. Тобирама вдруг задрожал, и вязкая текучая сперма испачкала ладонь Мадары. Семя, пульсацией брызгало достаточно долго, выпуская накопившееся напряжение. Парень стискивал зубы от волны наслаждения и желанного высвобождения. Аж голова закружилась, и в глазах потемнело. Он без сил рухнул на постель, всё ещё дёргаясь в судорогах, постепенно расслабляясь. Сенджу обмяк, но отдыхать мужчина ему долго не позволил. Он извлёк влажные пальцы и вцепился ими в пряжку своего ремня. Одной рукой трудно было расстёгивать, но возможно. Учиха приспустил штаны вместе с бельём, освобождая свою возбуждённую плоть. Он схватил за цепь, дёргая на себя, заставляя подняться Тобираму на дрожащие ноги и развернуться к себе лицом. Сенджу почувствовал лёгкое удушение от кожаного ошейника. Взор красных глаз был всё ещё затуманен после бурного оргазма. Парень не до конца пришёл в себя. — Теперь обслужи меня, — ухмыльнулся Мадара, подталкивая испачканную в сперме ладонь. — Лижи. Семя с руки капало на грудь, стекая на живот. Тобирама поморщился и получил в нос рукой, испачканной в его же сперме. Он послушно высунул язык, начиная слизывать семенную жидкость с каждого пальчика постепенно. Сначала погружал в рот, чтобы убрать, а потом дочищал язычком. Переходил на ладонь, и благополучно проглатывал своё же семя. Без приказа, когда рука была вылизана дочиста, «пёс» перешёл на возбуждённый член «хозяина», что так и манил. Аккуратно прикоснулся горячим языком к красной головке, лаская подобным образом, коим и полагается животным, задевая кончиком язычка уздечку. — Хороший мальчик, — возбуждённо выдохнул Мадара, прикрывая глаза от удовольствия. Кусая губы, он наслаждался процессом, откровенно кайфуя от такой покорности и беспомощности Тобирамы. Он вцепился одной рукой в волосы Сенджу, крепко сжимая у корней, а другой перехватил ошейник, стягивая и перекрывая доступ к воздуху. Длилось удушение несколько секунд. Игры с удушением Тобираме не нравились, но дико возбуждали, особенно, когда кислород снова поступал в лёгкие. Это всё-таки наказание и не всё, что делал Мадара, должно было нравиться. После чего Мадара снисходительно отпустил, но голову всё ещё держал под контролем. Он сам настраивал нужный ритм. Вгонял член в жаркий рот, цепляясь за зубы и царапая собственную плоть. Это не мешало, лишь ещё больше добавляло масла в огонь. Учиха утробно рычал, стонал. Жёстко и властно держал Тобираму, изредка давая ему свободу воли. С какой-то жадностью парень заглатывал глубоко член, двигая головой в собственном ритме. Иногда направляемый рукой мужчины, что крепко держала за волосы, руководя процессом. Ох, как же хотелось задействовать руки, что уже начинали затекать, обездвиженные за спиной. Тягучее наслаждение распространялось по всему телу, разгоняясь по крови. Волны возбуждения сводили с ума Мадару, концентрируясь внизу тяжёлым крепким узлом. Кровь приливала к органу, делая твёрже. — Заставь меня кончить, мой малыш, — простонал Мадара, ласково перебирая волосы Тобирамы. Парень покусывал и посасывал крайнюю плоть. Спускался вниз к самой мошонке и снова поднимался вверх. Погружал член полностью в рот, работая активно язычком, выписывал волнообразные узоры. Бродивший по организму афродизиак снова заставил собственный член встать от стонов хозяина и от ощущения собственной беспомощности. Игрушка в руках кукловода, а точнее питомец на привязи. Мадара вскидывал голову, слегка прогибаясь в спине. Невольно двигал бёдрами и учащённо дышал. Сжимал пальцы и стонал. Он был слишком возбуждён и Тобирама слишком хорошо посасывал член. Долго он не продержался. Парень сейчас отдал бы всё, чтобы снова кончить. Потому упорно и усердно старался доставить удовольствие Учихе, пока не почувствовал солоноватый вкус на своём языке. С хриплым стоном Мадара извлёк член, выпуская скопившееся напряжение на прекрасное раскрасневшееся личико послушного мальчишки. В частности, на вытянутый красный язычок, что слегка подрагивал от напряжения. Белые капли на горячей коже соблазнительно подтекали, добавляя большего разврата. Мадара обхватил лицо парня ладонями и послушно вылизал собственную сперму, ни разу не поморщившись. А после страстно поцеловал, сплетая языки с Тобирамой. Передавая солоноватый вкус и ему. Учиха отстранился, растягивая тонкую вязкую ниточку слюны. Большими пальцами он погладил влажные губы Сенджу. — Похотливое ты животное, Тобирама, — ухмыльнулся Мадара, заметив возбуждение любовника, и прошептал на ухо. — Теперь я дам тебе последний приказ и отпущу. Мужчина развязал шелковистую верёвку, освобождая затёкшие руки Сенджу, что были исполосованы красными линиями. Однако он не снимал ошейник. — Удовлетвори себя. Дай себе кончить во второй раз, — довольным тоном произнёс Учиха. — Я жажду это увидеть, мой хороший и послушный мальчик. Он не давал большого поля действия, удерживая за конец цепи. Пусть парень и может делать всё, что вздумается, но он всё ещё на привязи. Тобирама послушно сел, одной рукой опираясь на постель, другой начиная ласкать свой возбуждённый член. Рука медленно начинала водить по длине. Сенджу прикусил губу, чтобы не застонать от ярких ощущений. Парень не выдержал и лёг на спину, смотря прямо в глаза Мадара, следя за его похотливым взглядом. — Смотрите на меня, Хозяин, — томно выдыхая, произнёс «пёсик». Свободной рукой, он гладил свою грудь, задевая соски. Сжимал поочерёдно то один, то другой, проводя второй ладонью по головке, размазывая смазку. — А-ах, Хозяин… Я хочу вас внутри, — слегка поднимая бёдра, всё ещё продолжая надрачивать свой возбуждённый орган, простонал Тобирама. — Пожалуйста, Хозяин… Без вашего члена мне не кончить. Парень и хотел бы ускориться, только вот сил не хватало. Хотелось, чтобы Мадара довёл дело до конца и поимел его полностью. Раз начал, то обязан был закончить. Мальчишка сводил с ума. Настолько, что вновь заводил и заставлял попутно возбуждаться второй раз. Будто не Мадара накачал афродизиаком Сенджу, а его накачали. Причём двойной дозой. Учиха облизнул подсохшие губы, прикусив зубами. Он дёрнул на себя цепь, заставляя Тобираму подняться. Взгляд тёмных глаз завораживал и гипнотизировал. В тёмных омутах плескалась похоть. Бурная. Дикая. Страстная. — На колени, мой послушный малыш, — властно отозвался Учиха. — Если ты так просишь, то я тебя трахну. Так, что ноги будут дрожать. Получив одобрение, парень покорно встал на колени, расставляя широко ноги и открывая прекрасный обзор. Тобирама был чертовски послушен. Это ещё больше распаляло Мадару. Новая прохладная порция смазки на член и несколько движений ладонью для большей твёрдости, от чего мужчина тихо застонал. Остатки лубриканта пошли на смазывание и растяжку Тобирамы. После первого оргазма и воздействия афродизиака — мышцы легко поддавались, находясь в расслабленном состоянии. Парень задрожал от нетерпения. Удостоверившись, что мальчишка готов — Мадара вошёл. Чертовски медленно. Немного с трудом растягивая узкие горячие стенки. С губ сорвался гортанный стон. Тобирама громко застонал, выгибаясь в спине. Хватал длинными пальцами простынь, сжимая в кулаках. Учиха намотал на руку металлическую цепь и дёрнул, заставляя задрать голову, и сделал первый толчок. Резкий, жёсткий и на всю длину. Он удерживал прохладный металл в руке несколько секунд, продолжая удерживать натяжение. Мадара не щадил мальчишку и двигался в своём темпе, как он и любил — жёстко и властно. Отпустив цепь, впился пальцами в бёдра. Толчок. Хлопок. Горячая влажность. Учиха рычал, активно качая бёдрами вперёд. Вдавливал подушечки в кожу, намереваясь оставить следы на нежной коже. Он хотел владеть Тобирамой целиком и без остатка. Хлюпающие пошлые звуки разносились по комнате, вперемешку со сбитым дыханием и приглушёнными стонами, нарастающими с каждым толчком. — Да, трахайте меня жёстче… М-м-м, — стонал Тобирама, не в силах контролировать даже поток фраз. Удерживая баланс на одной руке, второй парень ублажал свой член, стараясь уложиться в быстрый темп, что задал Учиха. — Я больше… Ах-м… Я больше… А-ах, не могу-у, — на глазах снова выступили слёзы от прилива удовольствия. То, как мышцы растягивались от напора члена, развратные звуки и его собственные стоны — всё заставляло Тобираму кричать в экстазе. Мадара наклонился вперёд и одной рукой вжал голову Тобирамы в постель, заставляя почти упасть. Второй рукой он перехватил инициативу, обхватывая чужой член. Дыхание парня становится более интенсивным и беспорядочным. Теперь Учиха сам контролировал процесс. Он двигался в собственном темпе, лаская любовника, подстраиваясь под ритм. Было невыносимо жарко и по спине стекали капли пота, как и по виску. Мужчина шумно дышал, смешивая дыхание с приглушёнными стонами и мычанием. Он выбивался из сил, и близилась разрядка. Тобирама чувствует, как внутри член мужчины значительно увеличился, и ноги автоматически начали подрагивать от напряжения. Несколько мощных глубоких размашистых толчков бёдрами и Мадара изливается внутрь, совершенно не беспокоясь о последствиях. В следующие секунды его рука вновь в чужом семени под чужой протяжный стон. Учиха глубоко дышит, выходит из Тобирамы и наблюдает, как белёсая сперма густо стекает по бёдрам. Мужчина заваливается на кровать и пытается прийти в себя. Энергии он потратил уйму, пока что нет даже сил подняться. Мадара проваливается в мягкую и сладкую истому, переводя дыхание. Какое-то время Тобирама постоял в той же позе, что и был. Однако чувствуя спадающее напряжение, тело начало расслабляться и он обессиленно завалился рядом с Мадарой. Любовники тяжело дышали наперебой. Заглушали друг друга, но вскоре всё нормализовалось. Юноша повернулся на другой бок и встретился с чёрным омутом глаз, что смотрели прямо на него, не отрываясь. — Вам понравилось, Мадара-сан? — охрипшим голосом спросил Сенджу. — Зови меня просто Мадара, — усмехнулся Учиха, целуя взмокший лоб мальчишки. — Мне понравилось всё до безумия, но… Если ты захочешь сделать что-то подобное, то хотя бы обсуди со мной. Если не хочешь, чтобы я придушил твоего братца. Мужчина тихо выдохнул, наслаждаясь расслаблением. Но… У него было ещё одно дело, которое не требовало отлагательств. — Я сейчас в душ и пойду говорить с Хаширамой. Может, хоть в этот раз он поделится со мной, — произнёс Мадара.***
Хаширама был измотан очередными тренировками от доброго Изуны. Тело немного ныло с непривычки, пусть, по сути, он ничего и не делал. Хотя сегодня парень уже старался пойти на двух ногах, хотя бы с костылями. Заботливый младший Учиха помог освежиться после зала и оставил в спокойствии и тишине. Юноша сидел на краю кровати с чемоданом у ног. Он перебирал цифры на коде, но даже и близко представить не мог, что это могло быть. Мозг не подкидывал никаких подсказок, и всё было глухо и пусто. Найти бы хотя бы записную книжку… Можно было вскрыть просто багаж и дело с концом, но это принципиально важно для самого Сенджу. Если он сможет вспомнить код — сможет и восстановить остатки памяти. На данный момент у него не хватало важных деталей о жизни в Америке и о Тобираме. Ну и конечно же он не помнил особо Мадару с Изуной. Последнего, кажется, вообще нигде не видел — так подсказывало предчувствие. Какие-то глупые знания из университета и учёбы там вообще не нужны были. На этот год он возьмёт академический отпуск и при желании догонит программу, воспользовавшись одарённостью с рождения. Размышления прервались на звуке открывающейся двери. Сенджу тут же обратил внимание на посетителя — Учиха Мадара собственной персоной. Расслабленный, спокойный и довольный как кот. — Ну что, вспомнил что-нибудь? — будто ничего не произошло, спросил мужчина, прикрывая за собой дверь. — А вам какое дело? — высокомерно бросил Хаширама, враждебно настроенный по отношению к Мадаре. — Чистое желание помочь, — спокойно пожал плечами Учиха, подходя ближе. — Я могу подкинуть тебе пару фактов о жизни — может это поможет вспомнить намного больше. В теле разливалась ледяная ярость. Настолько, что она жгла морозом. Мадара старался держать себя в руках, но при виде старшего Сенджу это не особо удавалось. — Подкидывайте, но рассказать — ничего не расскажу, — всё так же держался юноша. Он чувствовал, как воздух пронизывается враждебностью и тихой злостью. Мадара резко сократил расстояние и схватил за подбородок Хашираму. — Доволен, что трахнул брата? — мерзко ухмыльнулся Учиха. — А вам завидно? — одаривая оскалом, ядовито прошептал Сенджу. — Завидно, что Тобирама любит меня, а не… Тебя, Мадара. — Любит? Как можно любить того, кто тебя изнасиловал? — Что за бред ты несёшь? — зашипел Хаширама. — А то, драгоценный Хаширама. Прекрасный добрый старший брат изнасиловал обожаемого Тобираму, предварительно накачав наркотой. Как тебе такой факт? Как тебе тот факт, что ты это сделал на свой день рождения? Как тебе, крыса? Приятно? — в ответ шипел Мадара, жёстко проговаривая каждое слово. — Скажи… Ты ведь вспомнил? Вспомнил, как ставил кровоточащие укусы и как по его бёдрам текла сперма с кровью от того, что ты порвал его… Как тебе такое? Надеешься, что он любит тебя? Хаширама замер, впитывая каждое слово. Перед глазами вспыхнули ярко воспоминания. Крики Тобирамы. Его слёзы и бесконечное «прости». Как он рыдал от боли и вины. Как ему было невыносимо… Мадара ухмыльнулся, схватив парня за глотку, сдавливая пальцы. Сенджу не реагировал несколько секунд, погруженный в очередной приступ. Безмолвный и мёртвый. Расфокусированный взгляд карих глаз пал на Учиху и организм, кричащий о нехватке воздуха всё же достучался до помутнённого сознания. Парень вцепился в чужие пальцы, пытаясь отодрать от собственной шеи. На глазах выступили слёзы от нехватки кислорода. — Я ненавижу тебя, Хаширама. Всем сердцем, — произнёс Мадара и жёстко толкнул его. Он вышел из комнаты, хлопнув дверью. А Сенджу схватился за голову, вновь впадая в безумие. Он вспомнил Мадару. Вспомнил единственные три встречи. Досконально. Чётко. Вспомнил безумное желание обладать Учихой и… Его накрыла дикая боль и Хаширама резко закричал. Болело сердце, болела голова. Ужасно жёг старый ожог, будто выжигая душу. Парень отрицательно покачал головой, но поверить в происходящее не мог. Желание стереть себе память напрочь никуда не уходило…***
Приняв душ, Тобирама спокойно разлёгся на кровати, листая учебник. Ничего нового, лишь подготовка к предстоящим экзаменам, до которых осталась неделя с хвостиком. Всё было тихо. Подозрительно тихо, после того как Мадара покинул его комнату. Внезапно, Сенджу услышал истошный крик старшего брата. По телу пробежали мурашки, не оставляя живого места. Парень сорвался и, спотыкаясь, помчался в комнату. Когда он прибежал, Хаширама сидел на полу, а Учихи и след простыл. «Вот чёрт…» — сжимая кулаки, подумал Тобирама. — Хаширама, что случилось? — присев рядом на пол, и обнимая брата за плечи, спросил Сенджу. — Ты в порядке?! — Уходи! — закричал Хаширама, отталкивая от себя младшего брата. — Я не мог… Я не мог! Скопившиеся на глазах слёзы потекли по щекам, и парень взвыл, чуть ли не выдёргивая волосы с головы. Он продолжал быть под воздействием всплывающих деталей. Они нещадно разрывали голову, резали острым ножом по нервам. Тело била крупная дрожь, и холод пронзал всё тело, поедая морозными мурашками. Дыхание сбилось к чертям, и паника накрывала с головой. Сенджу задыхался в жалких попытках взять себя в руки. Мозг отказывался подчиняться ему, ровно так же, как и весь организм. Перед глазами стояла красная пелена, и даже слёзы не в силах были их стереть. Хаширама прижимал руки к ушам, пытаясь заглушить голос младшего брата. Того младшего брата. Из прошлого. Что умолял простить и, что он зря отпустил Хашираму одного. Да. Действительно зря. Лучше бы старший брат по жизни был дураком и ничего бы этого не произошло. Ни-че-го… А разве… Не сам ли Хаширама в этом виноват? Тобирама упал на пол, не удержавшись, слегка ударившись рукой. — Успокойся, Хаширама, успокойся! — уже закричал парень, стараясь вывести его из странного панического состояния. — Что не мог?! Старший брат его не слушал. Тогда Тобирама замахнулся и дал звонкую пощёчину своему любимому братцу. Так, что голова повернулась, а на щеке остался красный след пятерни. Зато успокоился. — Прости Хаши… Ты как? — снова схватил парня за плечи, младший брат. — Ты что-то вспомнил? Мысли охватывала тревога, почему Хаширама никак не слушался и не приходил в себя. Стоило дать ему успокоительное. На шум прибежал Изуна. Сенджу попросил всё подготовить. Мужчина кивнул и скрылся за дверью. Вошёл он уже со шприцом, который специально не показал Хашираме. Тобираме удалось уложить старшего брата на кровать и стянуть с штаны. — Внутримышечно? — Да, а иначе в вену мы не сможем попасть. Так хоть что-то, — ответил Изуна. — Всё будет хорошо, — младший брат гладил Хашираму по голове, стараясь успокоить. Учиха быстро обработал кожу спиртом и сделал инъекцию, которая должна была расслабить и успокоить. — Сейчас станет полегче, — вытирая пот со лба, прошептал мужчина. Хаширама тут же обмяк и уже не сопротивлялся. Все вздохнули с облегчением. Лишь сердце Тобирамы терзало чувство вины. — Я останусь с ним… Хозяин дома лишь кивнул и удалился, оставляя их наедине. Слёз не было. Хаширама чувствовал себя выжатым. Безвольной куклой. Он не хотел ничего. Лишь лежать, уставившись в одну точку. Слова и поглаживания Тобирамы для него не ощущались. Были далёкими и не в этом мире. Чувствительность отключилась, и всё кое-как пробивалось через толщу толстого стекла. Веки тяжелели, и ужасно хотелось спать. Невольно парень прикрыл глаза и провалился в серый сон.***
Мадара сидел за столом и попивал алкоголь из запасов младшего брата. Губы растягивались в победной улыбке. Крики Хаширамы были лучшей наградой. Если этот щенок не хотел по-хорошему, то пусть получит то, что заслуживает. Учиха знал, что старшему Сенджу будет больно, если окатить такой информацией, но… Разве мужчину это заботило? Он лишь ради Тобирамы согласился помочь. И то… Выполнял это мягко говоря не совсем добросовестно. Даже если бы ему заплатили большие деньги — он бы никогда не смог ужиться с Хаширамой. — Ты ещё поплатишься за свои ошибки, — холодно прошептал Мадара, сглатывая согревающий напиток.