***
Кусок в глотку не лез. Вернулось то ужасное состояние, что было день назад. Хаширама с Тобирамой лениво ковыряли завтрак, пока Мадара спокойно позавтракал, но последний кусок, глядя на братьев, не лез тоже. Тошнило. Старший Сенджу вёл себя адекватно, а точнее никак. Был погружён в своё болото мыслей и Учиха даже не знал — хорошо ли это. Творилось с ним что-то странное и непонятное. Это настораживало. Младший Сенджу был более бодрым, но не сильно. Мадара был с ним всю ночь и охранял его сон от кошмаров. Сегодня они выспались, поскольку их не беспокоил Хаширама. Время бежало чертовски быстро и вскоре пришлось выезжать в назначенное место. На сердце тяжелел камень.***
Снегопад усилился, усыпая белыми комками кладбище. Было на удивление тепло и не ветрено. Мороз не щипал кожу, но от этого не становилось легче. Собралось достаточно много людей за такой короткий срок. Приехал даже Буцума, отложив свои дела. Он был обязан проводить жену в последний путь. Мужчина был спокоен, лишь поджимал губы, но глаза говорили сами за себя. Запечатал всю скорбь внутри, показывая свою никому ненужную гордость. Братья Сенджу даже не поздоровались с отцом и лишь кивнули в знак приветствия. Каждый был занят своими размышлениями. Воздух здесь был чистый, но откровенно говоря тяжёлый, из-за мрачной атмосферы похорон. Было трудно дышать и что-то спирало грудную клетку, не давая расправиться лёгким целиком. Мадара чувствовал себя неуютно и мурашки бегали по спине. Он стоял позади Хаширамы и Тобирамы, положив им руки на плечи. Ему было плевать на мнение других людей, сейчас руководило желание поддержать. Чем и занимался Учиха. Хаширама не мог смотреть на закрытый гроб. Внутри разрасталась боль, и наружу просились слёзы. Обжигающие до красных полос на щеках. Сначала был тихий всхлип и затуманенный взор. Скорбь накрывала с головой. Сенджу заплакал и уткнулся лицом в пальто Мадары, вздрагивая. Ему было невыносимо смотреть и хотелось отчаянно выть. Как бы он не говорил, что ему не нужны родители — он их любил. Каким бы ни был. Какими бы ни были они. Учиха сжал одной рукой Хашираму, а следом прижался и бледный Тобирама. Они вымещали свои чувства, и Мадара совершенно не понимал их отца. Буцума смотрел лишь на гроб жены и совершенно не замечал собственных детей. Как бы не было тяжело, сейчас рядом с ними должен был стоять глава семейства. — Всё будет хорошо, — прошептал братьям Мадара, целуя их во влажные от снега макушки. Самому мужчине было тоже тяжко и горько. Он впитывал в себя боль мальчишек, пытаясь облегчить их состояние. Вновь отдавал всего себя, пропуская через себя чужие чувства. А потом вновь будет опустошён и болящим сердцем. Когда он успел привязаться к ним? Когда позволил себе войти чужим людям в его жизнь? Когда… Так вышло?***
Доехав до участка, Изуну сразу проводили в кабинет следователя. Там уже собралась небольшая группа полицейских и агентов с организации, в которой работал Учиха. Они обсудили план операции, разобрали по малейшим деталям. Как оказалось, полиция давно преследует данную группировку за распространение наркотических веществ. Проблема лишь в том, что их крышует кто-то свыше и если они потеряют своих шестёрок, то останутся буквально без рук. Закончив с планом, все двинулись по машинам. Все действия были расписаны чётко по времени. Автомобиль, в котором находился Изуна, двинулся первым, следом за ними с разницей в двадцать минут двинулось подкрепление. Дорога была лёгкой, лишь снег падал на лобовое стекло, сметаемый дворниками. Оставив машину поодаль, они двинулись вдоль дороги — группа из пяти человек. Место встречи бандитов находилось в промышленном районе, где практически никого не бывает в это время суток. Устроив засаду, Учиха вместе с подчинёнными стали выжидать. Через несколько минут объявились наркоторговцы и по совместительству поджигатели. Всего трое мужчин. Сделав жест рукой, полиция вышла из укрытия и накинулась на преступников. Всё произошло очень быстро. Бандиты были вооружены, но к счастью, не успели воспользоваться оружием. Сотрудники правоохранительных органов были быстрее. Дело было сделано. Преступники пойманы, вот только младшего Учиху не покидало странное чувство, от которого он лишь отмахивался. Самая главная сейчас задача — быть рядом с братьями Сенджу и защитить их от любой внешней угрозы.***
После похорон Хаширама и Тобирама отправились вместе с Мадарой в дом Изуны. Отец братьев Сенджу даже не подошёл и не утешил детей. Казалось, что ему плевать. Только одному Богу было известно, что творилось в голове этого человека. Хотя, парням теперь больше некуда было возвращаться. От одной только мысли об этом на душе скребли кошки. Ближе к вечеру позвонил Изуна и сообщил, что едет домой с хорошими вестями. Старший Учиха пообещал вкусный ужин и горячий чай. Парням пока ничего не говорил — они всё ещё отходили от похорон. Мадара продолжал посвящать себя им. Отдавать новые силы, лишь бы стало легче. Самое главное, что Хаширама перестал выкидывать какие-либо номера. Только этого в такой день и не хватало. Изуна уже спешил домой на такси, оставалось всего минут пятнадцать. Дорога была пустынной и тёмной. Фонари будто перегорели все разом. Помимо легкового автомобиля позади ехала грузовая машина. Минута, и она уже шла вровень по встречной полосе. Окна были тонированными, что было странно. Боковое стекло медленно спустилось вниз, и было видно водителя грузовика и его напарника. Крепкого телосложения мужчины, один из них мельком посмотрел на идущее такси. Он заприметил человека на заднем сидении — Изуну. Объект заказа от хозяина. Мужчина вывернул руль в бок и резко толкнул легковушку, сбивая с дороги в сторону леса. На скорости таксист не смог справится с управлением и машина врезалась в ближайшее дерево. Капот задымился. Водитель грузовика вышел из кабины и кивнул напарнику. Тот ступил на дорогу следом. Они спустились ниже уровня асфальта к повреждённой машине. Таксист и пассажир были в отключке. Первый ударился об руль, а второй об переднее сиденье. Надо было пристёгиваться. Без лишних вопросов напарник достал из кобуры пистолет и застрелил водителя легковушки. Изуну же они не трогали и вытащили из машины, погрузив к себе. Только после этого, они отправились дальше по дороге.***
Время тянулось. Изуна должен был давно приехать. Звонил он час назад. Телефон не отвечал, хотя был включён. Мадара начал волноваться. Он уже собирался выезжать навстречу. — Я поеду встречу Изуну, он задерживается, — ободряюще улыбнулся мужчина мрачным парням. Хаширама только хотел кивнуть, как в кармане завибрировал мобильник. Сердце тревожно сжалось, и парень бросил на Учиху испуганный взгляд. Мадара понял, что ничего хорошего этот входящий не предвещает. Даже Тобирама замер, прислушиваясь. Старший брат принял вызов и включил на громкую связь. — Эй, щенок. Ты думал, что я не узнаю? — прогремел недовольный мужской голос. — О чём это вы? — хрипло отозвался Сенджу, нервно сглатывая. — Не строй из себя придурка. Ты же умный мальчик, а делаешь такие глупые вещи. Ты решил поймать меня на крючок и потому послал за мной псов? Мадара нахмурился. Этот голос был знаком, но он не мог вспомнить, кто это был. Он уже догадывался, в чём было дело, и почему Изуны так долго нет, но продолжал сохранять спокойствие. — Знаешь. Я великодушный человек, — по тону можно было разобрать, что человек улыбается и далеко не мило. — Я даю тебе неделю, пока ты не исправишь ситуацию и не приструнишь своих сопляков. По истечению срока — я прикончу твоего пса, а потом примусь и за младшего брата. Как и обещал. До встречи, Хаширама. Звонок прервался. Хаширама побледнел, всматриваясь в одну точку. Мадара подошёл к парню и схватил за плечи, встряхивая. — Хаширама, какого чёрта происходит? — прошипел Учиха. — Ты что натворил?! — Я… Я не помню! — воскликнул испуганно Сенджу, всматриваясь в гневные тёмные омуты Мадары. — Тебе стоит хорошенько подумать, пока я не вернусь, — холодно отозвался мужчина. Тобирама подскочил к Мадаре. — Оставь его! Он скажет, а пока нам надо связаться с полицией! — парень дрожал, его голос приобретал истерические нотки. — Мы должны его спасти… Это неправильно! Хлопок. Голова повернулась в сторону. Щека горела, а из глаз полились слёзы. Младший Сенджу упал на колени, хватаясь за опалённую кожу. Стресс достиг пика, не стоило сеять панику. Мадара поступил правильно, успокоив Тобираму таким способом. — Прекрати истерить, Тобирама, — прищурившись холодным тоном, произнёс Мадара. — Что ты можешь сейчас сделать, а? Не чересчур ли ты умный? Мы должны спасти его. Твоё дело сидеть дома и ждать. Хаширама несмело взглянул на мужчину и тут же посмотрел в сторону. Он осторожно встал с места и сел на колени рядом с младшим братом. Обнял его, прижимая к себе. — Ты, — мужчина перевёл внимание на притихшего старшего Сенджу, что утешал своего родственника. — Вспоминаешь, что произошло тогда. Молись, чтобы у тебя получилось. Я за Изуну могу и язык тебе отрезать, если потребуется. Ухватившись за одежду брата, Тобирама прижался, стараясь успокоиться. Нервы были на пределе и это происшествие выбило окончательно из колеи. Заботливые руки так же крепко сжимали его. Психологическое состояние постепенно приходило в норму. Успокоившись, Тобирама предложил перебраться на диван. Сидя напротив Хаширамы, младший брат взял старшего за руки. Хаширама не знал, что делать. По желанию не мог призвать нужные ему воспоминания, потому что просто-напросто не помнил их. Мадара требовал от него невозможного. Он и сам волновался за Изуну, к которому успел привязаться. И где же его жёсткая натура? Почему по щекам текут слёзы, а в душе паника? Что за резкие смены настроения? Когда это начало проявляться? Хаширама покачал головой. Не время для пустых вопросов — нужно думать и попытаться вспомнить. Парень зажмурил крепко глаза, почти забывая дышать. Старался хоть что-то наскрести. Попытаться вспомнить, где ещё слышал голос того… Незнакомца. Видел ли? Встречался ли с ним лицом к лицу? От усиленной работы голова начинала болеть и будто раскалываться. Сердце учащённо забилось, своим ритмом давя на виски. Но Сенджу продолжал, пытался нарыть хоть что-то. Всё зависит только от него. Хаширама прикусил губу, перетягивая боль. Температура в комнате стала будто подниматься, а воздух казался душным и невыносимым. Он слишком напрягался и пытался выудить то, чего могло и не быть. — Не думай ни о чём. Не пытайся вспомнить. Просто смотри мне в глаза, — полушёпотом говорил Тобирама очень настойчиво, будто знал, что это поможет. — Найди в моих зрачках, радужке отражение собственных глаз и загляни внутрь. Не торопись. Такая резкая перемена пугала и самого парня, но шестое чувство подсказывало и глупо было не ответить этому таинственному зову. Тобирама не проронил ни слова больше, углубляясь в свои собственные мысли. Течением уносило его дальше в воспоминания, и перед ним сидел не взрослый Хаширама, а совсем малыш. Всё перед глазами помутнело и переливалось разными цветами. Проносились картины счастливого детства, совместные походы в школу и игры после занятий с друзьями. Вереница воспоминаний затаскивала всё глубже, будто он и сам пытался вспомнить в уголках своей памяти что-то важное. Что-то, что поможет. Хаширама послушался брата. Усевшись поудобнее в позе лотоса, парень тихо выдохнул. Глубокий вдох и выдох. Постарался очистить голову от мыслей. Не сосредотачивался на ноющей головной боли. — Хорошо, — слабо улыбнулся брат. Он ёрзал на месте. Было нелегко отпустить мысли и ни о чём не думать. Однако, что-то получалось. Хаширама внимательно посмотрел в глаза и расслабился. Всё очистилось само собой. Как заворожённый смотрел в красные глаза Тобирамы. Настолько он углубился в это, что перестал ощущать окружающий мир. Только Хаширама. Только Тобирама. Они вдвоём. Тёплые руки с холодными кончиками пальцев. Необычного цвета глаза и спокойствие. Лёгкое. Невесомое. Даже тело ощущалось более лёгким. Боль отступила, и казалось, что он под гипнозом. Одна рука медленно поднялась вверх, касаясь щеки младшего брата. Он даже не вздрогнул, тоже не отрываясь от глаз Хаширамы. Дыхание замерло, и сердце гулко застучало за рёбрами. Хаширама вновь постарался сохранить спокойствие. Выходило намного лучше. Пока что, ничего в голове не возникало из осколков воспоминаний. Но… Возникало кое-что другое. Невинное, почти детское желание. Парень наклонился вперёд, невесомо касаясь чужих губ в лёгком трепетном поцелуе. Это было одновременно быстро и медленно. Медленные движения. Быстрое касание губ. Хаширама вернулся в изначальное положение и продолжил сосредотачиваться. Постепенно, что-то начинало проясняться, будто туман расступался перед светом. Хаширама настолько сильно погружался в себя, что выпадал из реальности. В какой-то момент он вздрогнул, крепко сжав ладонь младшего брата. Окружающим мир резко пришёл в норму. Он ощущал запахи. Слышал звуки. Видел предметы. Мертвенная тишина и тьма резко отступили. Хаширама прикрыл глаза, вновь погружаясь в себя. Плавно выстраивал цепочку происходящих событий в последнее время. Память подсказывала, что примерно, когда было — так легче было ориентироваться. Это год назад, а то три месяца назад… Аэропорт. Встреча с братом. Что ещё важного было? Смазанная картинка. Вновь встреча с братом. Мадара. Резкая вспышка боли и тёплая кровь по лицу. Дальше? Хаширама чувствовал, что ближе к истине. От этого участилось сердцебиение, и похолодели ладони. Тонированная машина. Преследование… Рябь и… Яркий прожигающий свет и болит всё тело. Руки связаны и… Ну же! Голос. Мужской и до боли знакомый голос. Он… Это он звонил Хашираме! Он похитил Изуну! Кто же… Кто же он… Кто?! Диалог. Парень сам с ним разговаривал, но не помнил о чём конкретно. Сквозь толщу воды доносились отрывки слов. Сотрудничество? Долг отца? Деньги? Что это значит?! Из осколков собирается чужое лицо, подставляется противный знакомый голос и… Хаширама видел его! Лицо к лицу. Говорил на равных. — Тобирама, — открыв глаза, прошептал юноша, взглянув на младшего брата. — Кажется… Я вспомнил… Тобирама, вышел из транса, ведомый голосом брата. Слегка вздрогнув, он моргнул и посмотрел, изучая лицо родственника. — Правда? — не верил своим ушам парень. — Что ты вспомнил? Странная волна радости начала нахлынывать. Они смогли сделать шаг на встречу спасения Изуны, а это уже хоть что-то! Его пальцы нежно переплелись с пальцами старшего брата, он притянул их к своим губам и поцеловал. — Ты молодец, Хаширама, — воодушевлённо произнёс младший брат. — Я всегда знал, что ты крут. Сердце таяло и млело перед Тобирамой. Хаширама чувствовал себя маленьким ребёнком, что так восторженно смотрел на младшего брата. Так почему он не мог вести себя так всегда? Нет. Это сейчас не нужно. — Я вспомнил встречу с тем мужчиной, что мне сегодня звонил. Я не знаю, где он, но… Это же всё равно должно помочь. Пусть это и не так много… — под конец он грустно вздохнул, понимая, что этого недостаточно, но хоть что-то! — Я… Я хочу тебя поцеловать… Парень несмело взглянул на Тобираму. Это был его шанс быть ближе к младшему брату. Окутать любовью, заботой и нежностью. Перетянуть на свою сторону в такой час… То почему бы не воспользоваться этим на фоне общего горя? Ведь сейчас Мадара намного дальше, чем сам Хаширама. Как физически, так и… Сама судьба подкинула такую возможность. Надо воспользоваться, пока не поздно! Старший брат отзеркалил действия младшего. Преданно поцеловал пальцы, взглянул на Тобираму и… Вновь коснулся его губ, как и прежде. Трепетно и нежно. Уже более настойчиво в надежде, что Тобирама ответит. Если его нельзя взять силой… То можно по-другому? Сначала Тобирама молча наблюдал, наслаждаясь гармонией и спокойствием, которые были не частыми гостями в его сердце. Поддавшись сладкому искушению, младший брат несмело стал отвечать на поцелуй. Внутренняя стена обид падала под напором ласки, которую дарил Хаширама. Как давно он этого хотел, нет желал! — Я совсем тебя не понимаю, — отстранившись, сказал Тобирама в самые губы. — Но я всегда хотел быть рядом, хотел быть любимым тобой… В глазах снова встали слёзы и парень припал вновь к таким сладким долгожданным губам, что лишь причиняли ему боль. Пока внутренние демоны сидели под замком — всё было хорошо. Хаширама был так близок к своей цели и каждый шаг в сторону мог быть окончательным и бесповоротным. Надо быть предельно аккуратным… Сердце задрожало в сладкой истоме, и Хаширама не сдержал счастливого удовлетворённого тихого стона. Он осыпал лицо брата влажными поцелуями и дрожащими руками обнимал Тобираму. Казалось ещё чуть-чуть и старший брат просто растает. — Я люблю тебя. Всем сердцем, мой милый Тобирама, — хрипло прошептал парень, задрожав. — Я хочу, чтобы ты был моим… Я сделаю тебя счастливым, Тобирама… Хаширама шептал, как одержимый. Как заворожённый. Желал загипнотизировать. Окунуть в своё болото и никому не отдавать. Пока не поздно. Пока демоны под замком, а потом… Младший брат никуда не денется. Увязнет и не сможет выбраться… — Правда? — переспросил Тобирама, не веря своим ушам, и в ответ получил кивок головой. — Хаширама, ты не представляешь, насколько ты мне дорог! Младший брат с силой обнял старшего в порыве своих чувств. Казалось, будто часть слов он пропустил мимо. — Мне обидно, что мы ничем не можем помочь, кроме как сидеть и ждать Мадару… — мысли, даже в такой ситуации возвращались к этому мужчине. Сердце разрывалось от боли. Тобирама знал, что чувствует Учиха, как ему сейчас больно. Они просто не могли потерять Изуну. Не сейчас. — Ты будешь чай? — парень поднялся с места, приглашая пойти за ним. — Если я не выпью травяного чая, то точно не смогу успокоиться. Юноша попытался улыбнуться, ради брата, ради самого себя и Мадары. Хаширама вёл себя скромно и согласился на предложение младшего брата. Им оставалось только и делать, что ждать. Сколько времени уже прошло? Чуть больше получаса? — А нам… Не стоит позвонить Мадаре? — тихо спросил парень, присев на стул. Он видел, что младший брат пытался быть на позитиве, но… Какой к чёрту позитив? Одно сыпется за другим. Даже страшно подумать, что может быть хуже. — Тобирама, пожалуйста. Не старайся показать, что всё хорошо. Выглядит жалко, — прохладно отозвался старший брат и увидел, как Тобирама вздрогнул, пролив кипяток мимо кружки. — Да, прости… — сказал это и прикусил язык, вспоминая недавние глумления Хаширамы над его привычкой извиняться. Тобирама долил кипяток в кружки и поспешно поставил чайник обратно. Схватившись за тряпку, он быстро вытер расползающееся мокрое пятно. — Думаю, действительно стоит ему позвонить, — парень достал телефон из кармана и набрал номер Мадары. — Хм-м, абонент разговаривает по другой линии. Сам перезвонит. Сбросив вызов, младший брат поставил кружку перед старшим. Кухня наполнилась приятным ароматом.***
Мадара развернулся и вышел из дома. Немного дрожали руки, но Учиха старался взять себя под контроль. Сейчас он один и никто ему не поможет, если не начать двигаться самому. Потому трезвая голова лучше всего. Для начала мужчина отправился на машине по дороге. Вскоре, он нашёл то самое такси. Там уже были полицейские. Они узнали Мадару и немного переговорив с ним — пустили осмотреть машину. Водитель застрелен. Автомобиль сбили с дороги. На заднем сиденье остались вещи Изуны. Значит, его действительно похитили, но других следов крови не было обнаружено. Значит, взяли живым. Откровенно говоря Учиха пока что не знал, что делать. Он всё ещё надеялся на этого бесполезного Хашираму.***
Тёмное помещение. Тусклый свет пробивается через маленькую щёлку двери. Руки болели, завёрнутые за спину и, видимо, связанные. Голова разрывалась от невыносимой навязчивой боли. Кожу над верхней губой стянуло засохшей кровью. Всё тело ломило, будто его переехали. В глазах картинка двоилась, расплывалась. «Что произошло?» — мысли вяло протекали. Никак не могли уловить суть. — «Какого чёрта здесь происходит?!» Изуна попытался пошевелиться, чтобы сесть, как тут же всё тело пронзила острая боль. По полу гулял сквозняк, и пока он лежал без сознания, весь продрог. Вскоре, Учиха снова погрузился в темноту, не в силах бороться со слабостью.***
Резкий поток заставил задыхаться и отчаянно ловить ртом воздух. И снова новый поток. Вода ручьями стекала по лицу, размывая застывшую кровь, отрезвляя разум. — Подъём, спящая красавица! — мужчина дёрнул за руку пленного, заставляя его сесть. Изуна встал на колени, откашливаясь от воды, что попала в нос. Часто моргая, он пытался смахнуть капли воды, чтобы снова начать видеть. Подхватив под руки, два амбала вывели его из помещения, в котором он и находился, чуть ли не волоча по полу. Ноги заплетались и не слушались, отказывая вкладывать в шаги хоть какие-то усилия. Его дотащили до кабинета и усадили на диван. Перед заложником сидел высокий статный мужчина с длинной густой белоснежной копной волос, стянутой в хвост. — Кто вы? — спокойно спросил Учиха, не теряя самообладания. Мужчина присел на край стола, сложив руки на груди. Тонкие губы были поджаты, а взгляд тёмных глаз равнодушно смотрел на Изуну. — В твоём положении я бы не стал спрашивать, — всё же ответил Джирайя, пусть и не так, как хотел того Учиха. — Думаю перед смертью узнаешь, кто я. Если… Этот щенок Хаширама исправит ситуацию. Немного помолчав мужчина добавил: — Нет. Я не отдам тебя. Будет лучше, если ты сгниёшь где-нибудь в лесу. Ты повязал моих людей и сильно препятствуешь моей деятельности. Такой же… — он прищурил глаза и ядовито продолжил: -… Как и твой брат. Как он ещё не сдох после того случая. Увидев непонятное замешательство на лице Изуны, мужчина приглушённо и издевательски рассмеялся. Он не собирался вдаваться в подробности. Если Учиха не знает, то пусть и дальше спокойно спит. — Посмотрим, насколько быстро он примчится спасать своего братца. Может начать с завтрашнего дня высылать твои пальчики? Чтобы торопился и искал. Один пальчик на каждый день недели. А можно даже и по два. На ногах тоже можно засчитывать, — невинно улыбнулся Джирайя, сверкнув глазами в свете яркой лампы. — Странно, что ты не в курсе нашей стычки. Как так, Учиха Изуна? Теряешь хватку. Изуна сильно стиснул зубы, чтобы не сказать чего лишнего. На лбу вздулась венка, отчеканивая пульс. Он знал, что у его брата много секретов, но во что он встрял, пока его не было в Токио? Стоило ли спросить? — Личная жизнь брата меня не касается, — сухо заявил мужчина, прожигая мафиози взглядом, полным ненависти. Может внешне он и выглядел непоколебимым, словно скала, но внутри бушевало пламя, готовое разорвать на части сидящего перед ним преступника. — Моей смертью вы ничего не добьётесь, к тому же, это просто бессмысленно, — усмехаясь, заметил Учиха. — Вы только больше раскрыли себя перед полицией, которая вскоре накроет ваш тёмный бизнес. Вы сами роете себе могилу своими опрометчивыми действиями. Было очевидно, что если даже они его убьют, то дело закроют за неимением улик. Такие, как они просто так не могут быть пойманы с поличным, но и Мадара этого так не оставит. Вся надежда была на старшего брата и его своевременные действия. Даже если ему придётся умереть, он примет это с достоинством и не будет ни о чём сожалеть… Разве что… Не сможет утешить убитого горем родного человека… — Сесть в тюрьму не страшно, — махнул рукой Джирайя. — Всё это чушь собачья. Чем ты пытаешься меня напугать? Даже если мой бизнес рухнет, то это ничего страшного. Важно то, сколько я успею забрать жизней перед тем, как закроют. Ну, или убьют. Всякое бывает. У мужчины напрочь отсутствовал страх и ему действительно было плевать на всё. Он поступал эгоистично и жил в своё удовольствие одним днём. Самым ужасным могли быть только пытки, ведь человеческий мозг на многое способен в плане фантазий. — Давай рассмотрим твою смерть в другом ключе. Смысл в твоём убийстве всё же имеется. Первое, это развлечение для меня. Второе и самое банальное: мимо Мадары это не пройдёт. Он слишком тебя любит, чтобы спокойно отнестись к потере. Вот видишь. Твоя смерть уже не так бессмысленна. Мне плевать на всю информацию, что у тебя имеется. Я сам достаю то, что нужно. Мафиози довольно ухмыльнулся. Ему было легко говорить о таких вещах. Если ему захочется, то он сам вышлет адрес Мадаре лично. Это не трудно и совсем не страшно. Иногда хочется и со старыми «друзьями» повидаться. — Сколько бы ты не храбрился, тебе всё равно страшно. Пусть и не за себя. За любимого человека. За мысли о том, как ему будет плохо и больно. Разве это не забавно, что мы так привязываемся к другим и иногда даже чужим людям. Джирайя замолчал, прикусив язык. Недовольно фыркнул, ругая себя за излишнюю болтливость и философию. Иногда, хотелось поговорить с понимающим человеком, но таких в окружении мафиози не особо много было. Изуна цыкнул, слегка наморщив лоб. Этот мужчина был прав. У Учихи не было рычагов давления, а точнее, он просто не знал, на что давить. Мафиози был ему незнаком, и удивляло то, что он знает его и его старшего брата. Если ключевая цель его смерти — досадить Мадаре — бинго! Это самый быстрый и верный путь. — Ты так легко говоришь о смерти, потому что тебе некого терять? — Изуна старался нащупать почву и слова, брошенные с неосторожностью, играли на руку. — Все, кто мог о тебе беспокоиться уже умерли, не так ли? А потому, тебе просто противен этот свет без них? Эмоции гнева заиграли на лице у главаря. Это можно было сказать по выступающим желвакам и глазам, что сверкали недобрым светом. — Если ты всех потерял, так почему бы тебе самому не присоединиться к ним и перестать отравлять жизнь другим людям? Всё внутри кипело. Хотелось разорвать эти тугие верёвки на руках и врезать этому самодовольному индюку как следует, в равном бою. Но, к сожалению, правила здесь устанавливает не он. Джирайя усмехнулся. Будто он не слышал подобных слов раннее. Все. Все задаются этим вопросом. А мужчина… Всего лишь смеётся в ответ, ничего толком не поясняя. — Думаешь ты один такой умный? Мне просто нравится жить. Наслаждаться прелестями и страданиями других людей. На этом свете столько соблазнов и не факт, что подобные есть на том. Мужчина медленным шагом подошёл к двери, открывая. Он коротко свистнул, и в кабинет вошли его помощники. — Забирайте. Уж слишком он разговорчив, что аж утомляет. Только сильно не обижайте. Хищная улыбка заиграла на губах и Джирайя помахал рукой Изуне, которого уже насильно волочили за собой. Было сложно разговаривать с человеком его уровня. Властный, сильный и все тузы сейчас в его руках. Изуну снова болезненно схватили за руки и потащили по тому же коридору обратно. Его грубо запихнули внутрь и закрыли следом дверь. В помещении положили матрас. Видимо, специально для него. «Фиговый у вас сервис…» — пошутил про себя Учиха, продумывая свои дальнейшие шаги. Устроить диверсионный план было легче пареной репы, а вот дальнейшие действия, с учётом полного незнания расположения помещений и коридоров, было бы затруднительно.***
— Помогите! А-а-а! Живот! — кричал, надрываясь Изуна. — Помогите! В комнату ворвался амбал, который уставился на корчившегося на полу мужчину, что лежал у самого выхода. — Чего орёшь, случилось чего?! — бандит не понимал, что ему стоит сделать. Воспользовавшись моментом замешательства Изуна сделал подножку и громила упал на пол, ударившись головой. Слишком удачно получилось и не пришлось добивать. Обыскав карманы, мужчина нашёл телефон и маленький перочинный ножик. Разрезав путы, трясущимися руками Учиха стал набирать номер старшего брата. Ведь, как говорится: «Спасение утопающих дело рук самих утопающих». Трубку взяли не сразу. Через какое-то время заложник услышал голос любимого человека. — Мадара, отследи этот номер! Скорее! Я постараюсь выиграть тебе время, но у меня его не так много… — слышно было, что старший брат слегка растерялся, но очень быстро взял себя в руки. — Я не знаю, как долго смогу висеть на связи, пожалуйста, поторопись…! Выглянув из-за двери, похищенный изучал коридор. Всё было чисто. Решив попытать удачу, мужчина рванул в противоположную сторону от той, в которую его тащили на разговор с начальником. Тело ныло, а сердце стучало как бешеное. Возможно, это был его единственный шанс выбраться живым и он его не упустит… Или… Казалось, что эти коридоры бесконечные. Мужчина резко остановился перед очередным поворотом, услышав голоса. — Этот придурок сбежал, надо поймать его! — Да-а, босс будет не доволен… — Ты дубина! Зачем пошёл один?! От тебя одни проблемы! — Простите… Шаги направились в его сторону. Учиха хотел сделать резкий поворот и дать дёру до следующего коридора, а там где-нибудь прижаться, но неожиданно ударился о препятствие и повалился назад, не удержав равновесие. Телефон вылетел из рук и проскользил по бетонному полу до ближайшей стены. «Чёрт…» — только и пронеслось в голове. — Какие люди, — довольно протянул Джирайя, взглянув на Изуну с интересом. — Кто разрешал тебе гулять? Он не спешил его схватить. Обошёл медленно и вальяжно. Взгляд пал на потухший телефон и мужчина резко ударил каблуком. Стекло жалобно треснуло под давлением. Несколько раз наступил для достоверности. Брови Изуны превратились в одну сплошную линию, губы плотно поджаты. Не самое лучшее время для столкновения с самим боссом. Учиха понимал, что ему не дадут уйти, но попытаться стоило, только вот, он забыл, что был слегка не в форме, чтобы противостоять такому большому противнику. Джирайя резко обернулся, заметив, что Изуна уже собрался удрать. Несколько широких шагов и крепкая мозолистая рука хватает за волосы. Мужчина раздражённо выдыхает и резко бьёт Изуну головой об пол, вырывая болезненный стон. Прижимает лицо к холодному камню и не даёт встать. В глазах плясали звёздочки, из носа хлынула алая кровь, заливая лицо и пол. — Решил сбежать? Я с тобой по-хорошему, а ты? — он усмехнулся, ухмыляясь. — Мало тебе пальцы отрезать. Хотя можно начать и с малого… — Агрх, — мужчина сплюнул кровь, что попала в рот. — Ублюдок! Пленник перестал скромничать в выражениях, но мафиози будто и не замечал его, делая своё дело. Джирайя достал из кармана острый складной нож и, раскрыв, вонзил в лежащую на полу ладонь Учихи. Лезвие вошло аккуратно, прорезав плоть и вонзившись кончиком в пол. Достать без силы было нелегко. — Вынуждаешь идти на крайние меры, чтобы приструнить тебя! — зашипел мужчина, прищурив тёмные глаза. Вонзившееся лезвие обожгло руку острой пульсацией. Изуна завопил от резкой боли, его голос эхом разнёсся по коридору. Так мучительно и болезненно разнося новое ощущение по нервным окончаниям, доставляя в мозг сигнал о повреждении. В порыве Учиха ударил здоровой рукой по полу — вышло слабо и прикусил губу, чтобы не застонать от новой волны болезненных ощущений. — Развлекаешься, да? Придурок, нравится, когда другим больно? — даже несмотря на всю ситуацию, Изуна не смог сдержать смешок, растягивая губы в улыбке. — Какой же ты говорливый, — усмехнулся Джирайя. — Так и хочется с тобой что-нибудь сделать. Мужчина ухмыльнулся и, приложив силу, выдернул окровавленный нож. Изуна взвыл, прижимаясь лбом к полу, подавляя желание закричать. Джирайя склонился над лежащим пленником и наступил ему между лопаток. Каблук туфли упирался в позвоночник. Одной рукой Джирайя дёрнул за связанный хвост из тёмных шелковистых волос. А второй чиркнул лезвием ножа роскошную копну под корень, оставляя на затылке неровный ряд торчащих волосков. — Сколько отращивал свою красоту? — довольно хмыкнул мужчина, брезгливо бросив распадающийся хвост. — Я вот всю жизнь. Лежать! Грязная подошва обуви переместилась на голову, прижимая лицо к полу. В руке мафиози вертел нож и уже вызванивал своих подчинённых с помощью телефона. — Вы, олухи, где шляетесь? — прорычал недовольно Джирайя, сильнее надавливая ногой. — Почему я всю работу должен делать за вас?! Этого сопляка прицепить к какой-нибудь батарее наручниками. И нечего сюсюкаться. Позже с ним сам разберусь. И да… Перевяжите руку, а то сдохнет раньше времени. После звонка босса подтянулись и шавки, хватая заложника за шкирку и повели в глубь коридора. Изуну затащили в новую комнату. Более светлую с батареей, крепко припаянной к железным балкам, что торчали из стены. На полу лежал матрас, более чистый, чем прежний, но с непонятными багровыми пятнами тут и там. Учиху грубо бросили на матрас и приковали здоровую руку к батарее. Один амбал держал мужчину. Другой, который выглядел чуть умнее открыл аптечку, что находилась у него в руках и достал всё необходимое для обработки раны. Антисептик нещадно жёг, но никто не обращал внимания на страдания пленника. Рана была достаточно глубокой, и местный врач решил наложить швы без анестезии. От неприятной боли хотелось кричать, но Изуна держался, прикусив щёку до крови. Когда процедура была завершена, а сверху наложен белоснежный бинт, бандиты оставили его одного. Обессиленный, мужчина упал, прикрыв глаза. Думать о новом плане совершенно не хотелось, а был ли выбор? Веки тяжелели, неумолимо тянуло в сон.***
Мадара нервно курил, холодными пальцами сжимая сигарету. Немного трясло от недавнего звонка Изуны. Как повезло, что Учихе удалось с чужой помощью отследить звонок, но… Не досконально. Связь была потеряна очень быстро — была известна только обширная область. Что-то щёлкнуло в голове мужчины, и он достал мобильник, набирая номер Тобирамы. Тот звонил очень долго и возможно братья Сенджу спят, но… Нужно было их успокоить. Хоть какими-то новостями. — Не спишь, малыш? — мягко поинтересовался Мадара, услышав сонный голос Тобирамы. — Я сегодня не приеду домой. Мы почти нашли Изу. Примерно знаем, в какой области и… Хаширама что-нибудь вспомнил? Сделав затяжку, Учиха внимательно слушал парня и кивал. После небольшого объяснения Сенджу передал телефон старшему брату. Хаширама сбивчиво рассказывал о том, с кем встречался и что в целом произошло. По какой причине на Хашираму точат зуб. В какой-то момент диалога Мадара замер, хмуря брови. Он крепко сжал сигарету, смяв фильтр и не погасший огонёк неприятно коснулся холодной кожи. Мужчина шикнул, бросая окурок и затаптывая в снег. — Хорошо. Ты молодец, Хаширама. Ложитесь спать с Тобирамой. Не ждите сегодня. Пока. Закончив разговор Мадара пошёл внутрь полицейского участка. Договариваться со знакомыми о предстоящей операции. Время шло. Близилась глубокая ночь. Мадара с собранным отрядом разъезжали по области поиска, но пока всё было безуспешно. Глаза ужасно слипались, но Учиха не мог себе позволить уснуть, пока не найдёт брата. Он где-то рядом. Осталось совсем чуть-чуть. «Только потерпи, Изу»***
Джирайя пришёл к своему пленнику спустя час. Дела были закончены, и спать совершенно не хотелось. Потому, мужчина решил потревожить своего дорого гостя. — Вы посмотрите на него. Спит, — недовольно отозвался Джирайя. Он тяжко вздохнул и присел на корточки перед отключившимся Учихой. Джирайя был щедрым человеком и от души начал бить по щекам Изуну, приводя в чувства. Бил так, что ладонь горела и чесалась. Пленник начал по немного приходить в себя. Джирайя с интересом смотрел на Изуну, улыбаясь как-то… Слишком по доброму, но глаза… Они выдавали с потрохами. — Ты такой интересный. То сбежать решил, то грубить, а я пришёл тебя проведать и ты спишь. Что за неуважение к хозяину? Кто тебя воспитывал? — мужчина покачал головой, недовольно цокнув. — Все вы Учихи такие. Я тут развлекательную программу подготовил, а ты чего удумал?***
Темно. Где-то вдали горит фонарный столб противным жёлтым светом. С неба падает белый снег. Босыми ногами он наступает на мягкие холодные хлопья, что проникают в каждую клеточку. Впереди стоит мальчик с чёрными, как смоль волосами. Он бежит к нему, кричит что-то в своём безмолвии, но тот ребёнок всё дальше и дальше удаляется от него. Он падает, ударяясь лицом об асфальт. Больно, больно, больно. Изуна резко просыпается от боли и кошмара, который ему приснился, тяжело дышит. Лоб покрылся испариной. Взгляд сфокусировался на мужчине, сидящем перед ним. Щёки безумно горели от жёстких ударов. — Чего тебе надо? — прошипел Учиха, злобно посмотрев на мафиози. — Говоришь об уважении, а хозяин-то и представиться не соизволил перед гостем. — Вряд ли моё имя тебе о многом скажет, — пожал плечами мужчина, но всё же решил удостоить особой чести. — Так уж и быть. Меня зовут Джирайя. Большего тебе и не надо знать. Улыбка превращалась в оскал, и Джирайя хлопнул в ладоши, вставая. Он размял мышцы и произнёс: — Что-то ты сонный. Надо тебя обязательно взбодрить! У нас с тобой вся ночь впереди. На улице было прохладно и шёл мягкий снег, уже который день. Джирайя был без верхней одежды, лишь в рубашке. Так сказать, на равных с гостем. — Прекрасная погода, не правда ли? — воодушевлённо произнёс мужчина, прищурив тёмные глаза. — Тебе холодно? Изуна знал, что его не просто так разбудили посреди ночи. Так легко он не отделается. Когда вывели во внутренний двор, одежду на нём буквально разорвали, проводя в некоторых местах ножом, что холодной сталью касался кожи. Как бы мужчина не сопротивлялся, подчинённые Джирайи были сильнее. Вырваться ни за что не получилось бы. Привязав к фонарному столбу, они сунули кляп в рот. — Чтобы язык не прикусил, — мерзко рассмеялся бандит и отошёл в сторону наблюдать. Джирайя посмотрел на Изуну. Учиха был лицом к холодному металлу, чтобы у мафиози был доступ к оголённой спине. Мужчина покачал в руке плеть с несколькими «хвостами» и острыми заточенными металлическими наконечниками, как у стрелы. — Разогреем кровь? — улыбнулся Джирайя и обошёл Изуну, вставая за спиной. Паника накрывала с головой, а холод отрезвлял, пробуждал каждую клеточку тела, словно стимулируя. Кожа, то и дело покрывалась мурашками от малейшего дуновения ветерка. Изуна следил за передвижениями мафиози, нервно вертел головой, соображая, что же он будет делать. Завидев странную плеть в руках босса, Учиха изрядно напрягся. Пленник замотал головой, протестуя, но его же никто не спрашивал. Джирайя взмахнул плетью и нанёс первый удар. Кожа ровными полосами разошлась под острыми концами. Кровь тонкими линиями украшали ровную спину. Концы плети больно впились в кожу, доставляя невыносимую боль. Пленный выгнулся и замычал от острых ощущений. Ещё взмах. И крестом сложились свежие раны, похожие на царапины от когтей животного. Губы изгибались в ухмылке, а на душе прямо теплело от подобных «украшений». Второй удар дался ещё болезненнее. Ноги подкосились, но Изуна удержался, слегка пошатываясь. Всё тело сотрясала дрожь. Глаза слезились сами по себе от холодного воздуха и мучительных ощущений, что расползались фейерверком по его спине. Капли крови неприятно скатывались вниз, оставляя мокрые дорожки. — М-м-м! — Изуна пытался что-то сказать, но кляп не давал ему этого сделать. Несколько очередных ударов со всего размаху. Джирайя вошёл во вкус и нещадно бил по спине, прилагая силу. Он успокоился лишь тогда, когда на спине не осталось живого места, и кровь алым плащом стекала по коже. — А теперь можно и согреться, — удовлетворённо произнёс мужчина, стирая пальцем алые пятна с металла. Изуна устал кричать. По глазам лились горячие слёзы, застилая обзор. Голова была пустой и лишь одна мысль продолжала крутиться: «Куда же я попал?» Взгляд был стеклянным и устремлённым в пустоту. Когда его отцепили, он чуть ли не упал в белый снег, заливая его собственной кровью. Его отвели в подобие душевой. Стащили оставшуюся одежду и поставили к кафельной плитке. Ноги дрожали, впрочем, как и всё тело. Изуна прислонился к плитке, держался за неё, как за опору, что не давала ему падать. Слабость и тошнота накатывали волнами. Кровь не хотела сворачиваться, просачиваясь через порезы. Джирайя настроил холодный душ и мощным напором обдал спину Изуны. По телу потекли бледные красные струи воды. Зашипел душ, Учиха хотел напрячься, но не смог. Ударившие по спине струи холодной воды обожгли кожу, от чего он закричал — этот крик эхом отлетал от стен и возвращался обратно. Сердце сжималось от собственных воплей. Они звучали так отчаянно жалко. — Готово? — не оборачиваясь, спросил мужчина. — Да, — чётко ответил подчинённый. Выключив воду, мафиози взял раскалённый до красноты нож. Широкое лезвие обдавало жаром руку, но рукоять не давала обжечь пальцы. Как только душ выключили, из тени вышли два амбала и крепко взяли пленного за руки. Ему снова вставили в рот кляп, не давая и шанса взглянуть на то, что с ним сейчас будут делать. Зажмурившись, Изуна приготовился к новой порции боли. Медленным шагом и с чувством предвкушения Джирайя подходил к пленному. Секунда и он прижимает плоской стороной нож к свежим ранам. Прижигает, чтобы остановилась кровь. — Уже не так холодно? — усмехнулся мужчина. Заложник буквально вопит в кляп от раздираемой на части боли, из глаз снова льются слёзы. Адская пульсирующая боль, что он больше не в силах принять, подавить. Он метался и вырывался в крепких руках охраны — тщетно. Последнее, что он увидел — довольную ухмылку Джирайи, перед тем, как вновь потерять сознание от нестерпимой боли.***
Они нашли. Джирайя сидит на кресле, забросив ноги на стол. На лакированных туфлях темнеют засохшие капли крови. Мужчина ухмыляется, внимательно смотрит на своего гостя. Поднимает телефон, показывая идущий секундомер, что замирает от нажатия кнопки «пауза». — Ты сильно опоздал, Учиха Мадара, — торжественно выдаёт мафиози. Сидит так, будто ни в чём не бывало. Расслаблен, даже когда дуло пистолета направлено чётко в лоб. Мадара не промажет — Джирайя об этом точно знал. Тогда у него просто дрогнула рука. — Ты должен гнить в тюрьме! — шипит Мадара, делая шаг вперёд. — Деньги решают всё. Мне нравился Хаширама, что думал так же, но… Он меня подставил, дрянной мальчишка. Джирайя недовольно цокнул и резко скинул ноги на пол, тут же пригнувшись. Пуля просвистела буквально в паре сантиметров. У мужчины была просто прекрасная интуиция и реакция. — А ты должен был остаться инвалидом, — хмыкнул мафиози, доставая из нижнего ящика своё оружие. — Спина не болит? — Пошёл к чёрту! — пуля полетела в центр столешницы, но не пробила насквозь, столкнувшись с препятствием в виде металлической пластины внутри стола. — Где Изуна?! — Отдыхает, — многозначительно ответил Джирайя и резко вскинул руку, тут же стреляя наугад. Мадаре повезло и задело лишь рукав пальто. Стремительным шагом мужчина обогнул стол и с налёту врезал рукоятью пистолета Джирайе в лицо. Из разбитого носа хлынула кровь, но мафиози довольно улыбался окровавленными губами. Выстрел. Алое пятно разрастается на бедре Учихи и он болезненно мычит, кусая губы. Противник не собирается его добивать. Он вскакивает и, схватив кресло, с силой поднимает и выбрасывает в окно. Осколки разлетаются в стороны. — Я бы поболтал, но меня ждут! В глазах темнеет от боли, а дрожащая ладонь зажимает рану. Мадара оборачивается и всаживает последнюю пулю под ключицу мужчине. Джирайя шипит и выпрыгивает в окно, приземляясь в кусты. Его уже ждут люди и только что приземлившийся вертолёт. Он удачно уходит. Учиха с силой бьёт кулаком по полу и гневно дышит. Злость пробирает изнутри, но сейчас главное Изуна… Импровизированная повязка очень быстро намокает от крови. Мадара по стеночке идёт по коридору и почти тащит за собой повреждённую ногу. Навстречу ему выходит один из подчинённых. Молодой парень тут же проявляет волнение и подхватывает раненного Учиху. — Вам срочно надо в больницу! — Мой брат… — шипит с тяжким дыханием мужчина сквозь волны боли. — Я хочу его увидеть! Ничего не остаётся, как согласиться с упрямым Мадарой. Его отводят в комнату, что буквально в нескольких метрах. Мужчина чуть ли не бегом бросается к лежащему без сознания Изуне. Даже стреляющая боль не тревожила. Младший брат лежит на залитом кровяными каплями матрасе. Бледный, обнажённый. Спину украшают алые, покрытые корочкой полосы и ужасные ожоги от лезвия ножа с вздутыми пузырями. Лицо скрыто под чёлкой, но даже так можно было увидеть расцветающую гематому и засохшие разводы крови. Глаза застилают слёзы, и сердце болезненно сжимается. Мадара дрожит и снимает с себя пальто, бережно укрывая Изуну. Плачет и целует солёными влажными губами в лоб. — Прости меня, Изу. Я опоздал, — судорожно шепчет Учиха. На утро они не возвращаются домой. Даже в карете скорой помощи младший брат не пришёл в сознание. Мадару уложили рядом на каталку и быстро доставили в больницу.***
Сон повторяется. Темно. В конце улицы зажигается противный жёлтый свет. Возле фонарного столба стоит мальчик с волосами чёрными, как смоль. Он не видит, но знает, что тот улыбается. Машет ему рукой и зовёт за собой. Он кричит «подожди», но мальчик убегает всё дальше и дальше во тьму. Пронзительный детский крик. Он кричит. Ему это снится или это наяву. Изуна просыпается от громкого крика — своего крика. Тело покрывает липкий холодный пот. Мужчина тяжело дышит и только начинает чувствовать своё тело. Спина нещадно ноет пульсирующей болью. Лицо опухло, а руку колит. Медленно повернув голову, он замечает катетер с капельницей, а на соседней койке Мадара. Бледный, словно лист бумаги, тихо дышит, но живой — камень с души. «Мадара… Ты всё же успел…» Учиха улыбается, жалеет о том, что не может встать и обнять его. Сказать, как волновался… И проваливается в сон опять.