***
Последний экзамен был самым тяжёлым. Преподаватель был чрезвычайно суров, особенно с теми студентами, кто не ходил к нему на лекции. Сплошной комок стресса, а не экзамен. Закончив с последней пыткой, Тобирама заглянул в свою зачётную книжку. Каково было его удивление, когда он не увидел ни единой тройки или четвёрки — постарался на славу. Позвонив Мадаре и сообщив о том, чтобы они с Изуной собирались, парень пошёл на стоянку за машиной, чтобы забрать выписавшихся друзей. Дорога была лёгкой. Младший Учиха всё время шутил по дороге, чем заставлял пассажиров смеяться до боли в животе. Доехав, Сенджу помог с пакетами, которые лежали в багажнике, и они все направились в дом, распределив нетяжёлую ношу. Не успели они перешагнуть порог, как Мадара стал тут же домогаться до своего возлюбленного после долгой разлуки. — Ма-да-ра! — серьёзно сказал юноша, вырываясь. — Откуда в тебе столько энергии? Дай разложить пакеты! По дороге, они заехали в супермаркет и накупили всяких вкусностей, чтобы возобновить запасы и сделать мини праздник, перед большим событием. — Жду вас в кухне через пять минут! — заявил Изуна. — Опоздавшие будут наказаны! Мужчина ушёл готовить всем ужин. Там, он застал грустного Хашираму. — Что случилось, разбойник? Наизнанку от этих сладостей выворачивает? — Учиха не пытался подколоть парня. Наоборот, хотел поддержать. — Я понимаю. Сам чувствую, что меня вот-вот стошнит… Он кинул в Хашираму багет, который тот успешно поймал. — На-ка, отвлекись. Помоги мне и нарежь хлебушек. Будь хорошим мальчиком, — после чего хозяин дома отвернулся и продолжил раскладывать покупки из пакетов. Через какое-то время все собрались на кухне. Точнее, Изуна с Хаширамой дождались наконец-то влюблённых голубков. — Сегодня двадцать второе декабря, а это значит, что ровно через два дня у моего обожаемого братца день рождения, — взгляд хитрых глаз был устремлён на старшего брата. — Я бронирую всю VIP-зону в престижном баре для нас четверых, и только попробуйте, засранцы, не явиться! Закончив с объявлением, Изуна принялся за поглощение еды, уж очень он был голодный. А от больничной еды он только худел, настолько она была невкусная. — Изу, ты перебарщиваешь, — по-доброму улыбнулся Мадара и притворно вздохнул. — Никогда не умел сдерживаться. Изуна улыбнулся в ответ, понимая, о чём говорит брат. Младший никогда ничего не жалел для старшего. Впрочем, Мадара был таким же. — Так чем вы занимались, пока мы валялись в больничке? — поинтересовался Учиха, посмотрев на братьев Сенджу. Тобирама что-то хотел сказать, но Хаширама был быстрее с ответом. — Трахались, — с предельной серьёзностью ответил парень, даже не моргнув. За столом повисла тишина, а Тобирама подавился чаем и зашёлся в кашле. Мадара поджал губы и нахмурил брови. — Это плохая шутка, Хаширама, — строго отчитал мужчина, впившись взглядом тёмных глаз в юношу. — А я не шучу, — спокойно произнёс Хаширама и громко отхлебнул своего чая, а потом продолжил. — Вот на том месте, где ты сейчас сидишь, я и уложил Тобираму. Знаешь, как красиво из него вытекала моя сперма? Ухмылка расплылась на губах старшего Сенджу. Он демонстративно облизнулся, сверкая тёмными карими глазами. Всем своим видом говорил, что победил. Мадара чуть не задохнулся от наглости этого парня. Он учащённо задышал. Сжал кулак до побеления костяшек. К горлу подступала тошнота, а фантазия подкидывала отвратительные картинки. Мужчина непроизвольно отодвинулся от стола. — Что за бред ты несёшь? — прошипел Учиха, стараясь совладать с эмоциями. — Это заходит слишком далеко. — Ах, а как мой член заходил в него, — мечтательно пробормотал Хаширама, чуть ли не закатывая глаза. Он бы и дальше продолжил давить на Мадару, но резкий удар отрезвил его. Щека горела огнём и пульсировала болью. Старший брат повернул голову и увидел краснеющего Тобираму, что возвышался над ним. Изуна сидел, раскрыв рот, наблюдая за происходящим. Если сказанные слова, правда, то Тобираме достанется по самое не балуй. Так же, было интересно, чем всё закончится. Не хватало только попкорна. — Что ты несёшь?! — в сердцах закричал парень, замахивая ещё руку для очередного удара, но её перехватили. Пальцы Мадары крепко сжали запястье. — Это, правда? — спросил Изуна, решив подать голос и избавить старшего брата от раздумий: стоит ли ему спрашивать. — Давай, скажи нам. Мы взрослые люди. Я, например, тоже трахался с Хаширамой. Мужчину совершенно ничего не смущало. Он считал, что каждый волен поступать, так как сам хочет и не перед кем не оправдываться. — Это правда… — тихо сказал Тобирама. Хватка Мадары ослабла, и рука медленно опустилась вниз. — Я, пожалуй, пойду… Младший Сенджу поспешно выбежал из кухни, никто бы не успел его остановить. Изуна громко присвистнул. — Ну и драму вы тут развели, детишки, — отхлёбывая чай, произнёс Учиха. — В больнице было так тихо и спокойно… Что делать будешь? — слова были обращены к старшему брату. — Уверен, он переживает. Не ругай его сильно, хорошо? Хозяин дома переключил взгляд на Хашираму. — А, что до тебя, глупый малыш, — Изуна улыбался, но глаза его были холодны. — Зачем брату боль причиняешь? Ты сейчас не Мадаре сделал хуже, а себе. Подумай прежде, чем говорить. Мадара гневно взглянул на Хашираму, почти уничтожая взглядом. Он бы врезал ему, но… Сенджу явно этого и ждёт. Ждёт, пока Учиха сорвётся и покажет свою слабость. — Я поговорю с Тобирамой, — холодно отозвался мужчина и обратился к парню: — А ты, Хаширама, точно доиграешься, и я тебе выпущу кишки. И никакой младший брат не отговорит меня от этой идеи. Ты используешь Тобираму. Пользуешься его любовью к тебе, но он никогда в жизни с тобой не будет. Ты насильник и урод. Гори в аду. Мадара покинул кухню, раздражённо фыркая. Хаширама остался на месте, поджав губы и переваривая сказанное Учихой. Однако, парень так не считал. Сенджу помрачнел, придумывая, что сделать с этим мужчиной. Мадара, Мадара, Мадара! Ну конечно. Тобирама только его всегда и звал. Он источник проблем. Он забирает младшего брата. — Какое тебе дело до меня, Изу? — прищурив глаза и обратив внимание на младшего Учиху, произнёс Хаширама. — Думаешь, отчитал меня, и я буду молить прощения и валяться в ногах? Не дождёшься. Я сам разберусь в своих «драмах», как ты говоришь. — Какое мне дело? Хм-м, — Изуна притворно задумался, как будто действительно искал ответ на вопрос. — Дело не в тебе. Если ты всё ещё помнишь, то Мадара мой старший брат, и я его люблю. Как бы я не хотел быть рядом, его счастье для меня важнее, в отличие от тебя. Ты совершенно не думаешь о Тобираме, а стоило. Хозяин встал из-за стола и начал прибирать беспорядок, бросив тряпкой в Сенджу. — Вытри стол, будь так добр. Хаширама не собирался слушать Изуну, оставаясь при своём мнении. Больше он ничего ему не сказал и покорно стал помогать прибираться мужчине.***
Не составило труда найти Тобираму. Мальчишка сидел на полу у себя в комнате, уткнувшись лицом в колени и судя по всхлипам — плакал. Мадара опустил на пол рядом с Сенджу и тяжко вздохнул. Он смотрел куда-то в сторону, касаясь затылком стены. — Тебя жизнь ничему не учит, — уже успокоившись, произнёс Учиха. — Тобирама, вот какого чёрта? Вас магнитом тянет? Я не поверю, что тебя просто обманули. Ты взрослый парень, а что в итоге? И не надо байки про то, что я не виноват. Он сам. Это не изнасилование — ты бы прискакал тут же. Говорить было тяжело и першило в горле от этого. Мадара устал от постоянных вспышек гнева. Он старался не ругать Тобираму, но без разговоров просто никак не обходились. — Я тебя чем-то не устраиваю? Ответь мне, Тобирама? Если ты и дальше хочешь продолжать трахаться с Хаширамой, так и вали к нему. Вали, Сенджу. Мне больно. Я приехал домой, а ты, оказывается, так истосковался, что переспал с братом. Лучше бы я не знал, да даже было бы легче от тебя узнать. А не от этого подонка Хаширамы. Что молчишь, Тобирама? Совесть замучила? Мужчина понимал, что нападать не лучшая идея, но по-другому не мог. Это ещё цветочки. Он ещё жалеет и не ругает. Хотя, может было бы легче, если наорал. Для обоих. Тобирама прикусил губу, глубже уткнулся в колени. Ему было стыдно за всё. Это действительно было глупо и оправданий его поступку не было. Пускай это и было сделано с определённой целью. — Я не буду оправдываться, — тихо начал парень объяснение. — Мне действительно жаль, что так получилось. Сенджу глубоко вдохнул. Было сложно говорить, внутри всё давило тяжёлым камнем вины. Он понимал, что всё это — его ответственность. — Я пойму, если ты уйдёшь… — кулаки сильно сжали ткань джинс. — Если не захочешь меня больше видеть, то я приму это. Да, он говорил эти слова, а сердце болезненно сжималось снова и снова, доставляя ужасные мучения. Он хотел бы, чтобы мужчина просто ушёл и оставил его, наказал одиночеством. Сделает ли он это? Мадара покачал головой и вновь вздохнул. Ему действительно была неприятна эта ситуация. Но… Как же он сильно любит этого мальчишку. — Я беру свои слова обратно. Ты дурашка, Тобирама, — облегчённо выдохнул мужчина. Учиха притянул к себе парня, обнимая и целуя в макушку. Он взял Тобираму за подбородок, заставляя взглянуть в глаза. Мадара стёр пальцами солёные дорожки. Бережно и нежно поцеловал во влажные губы. Настолько трепетно, что щемило сердце. — Я люблю тебя, Тобирама. Я, конечно, зол, но… — тихий очередной вздох. -… верю тебе. Однако, действительно не понимаю, что сподвигло тебя на это. Если в первый раз ты хотел пробудить воспоминания в Хашираме о той ночи, то, что сейчас? Тобирама прижался к груди мужчины. Он не знал, что сказать, как ответить на заданный ему вопрос. — Я хотел поговорить и выяснить отношения, — скромно начал парень. — Вот и довыяснялись… Мужчина подавил вздох и покачал головой. Действительно, как дети. Однако, всё же легче стало на душе. Учиха с лёгкостью отпустил эту ситуацию и простил Тобираму. Тема была сама по себе неудобная, поэтому хотелось переключиться на что-то другое. Сенджу стукнул себя по лбу, вспомнив что-то важное. — Я совсем забыл, — парень полез в сумку и достал оттуда свою зачётку, протягивая Мадаре. — Я сегодня сдал последний экзамен. Все дни усердно занимался, поэтому не навещал тебя в больнице. Как твоя нога? — Мой умничка, — Мадара похвалил и чмокнул в висок парня. — Ты большой молодец. Самый-самый лучший мой малыш. Мой же? Он улыбнулся, хитро прищурив глаза, и поцеловал в губы нежно. И ещё, более напористее. Влажно и сладко упивался чувственными поцелуями. Касался языком чужого и перенимал первенство у Тобирамы. Мадара чертовски соскучился, и ему очень не хватало тепла Сенджу. Любовь перебарывала любую… Ситуацию. — Самое главное, что с тобой всё в порядке. А это… — мужчина мельком взглянул на зажившую рану, скрытую под одеждой. — Пустяки. Заживёт до свадьбы. Что… Будешь делать с Хаширамой? Учихе было интересно, как он дальше будет общаться с парнем. Это был не первый конфликт на подобной почве и всему есть предел. А Тобирама выдержит новый удар? Хватит ли ему сил? Тобирама удобно пристроил голову на коленях у мужчины. Разглядывая его подбородок, проводил руками, играясь, словно маленький ребёнок. — Не больно? — получив отрицательный ответ, парень улыбнулся и продолжил: — Я ничего с ним делать не буду. Просто надо дать ему понять, что этого больше не повторится, что он дорог мне, но как брат… Ведь я люблю тебя. Сенджу дотянулся до тёмной пряди и потянул её на себя. Голова мужчины последовала за натяжением и их губы соприкоснулись. — Что тебе подарить? М-м-м? Мадара тихо рассмеялся, покачав головой и ответил: — Ты мой главный подарок, — даже для мужчины это было сказано слащаво, зато правда.***
Изуна и Хаширама закончили с уборкой и разбрелись по своим комнатам. Ближе к вечеру все четверо собрались в гостиной, и обсудили планы на завтра. Тобирама с Изуной поедут в город: привести волосы мужчины в порядок и выбрать подарки. Они предложили Хашираме поехать с ними, но он отказался. Был на редкость молчаливым и как всегда угрюмым. Мадара сказал, что будет весь день заниматься своими делами, поэтому младший брат не стал его трогать. Просидев ещё с два часа, гости разбрелись спать. С самого раннего утра Изуна с Тобирамой позавтракали и уехали. За непринуждённой беседой они быстро доехали до города. Сначала разобрались с бронированием VIP-зоны. Обсудили меню и алкоголь, а также огромный шикарный торт. Потом, отправились в парикмахерскую. Учиха был привередлив и контролировал чуть ли не каждый шаг парикмахера, но получилось весьма сносно. По крайней мере, не было неровных кусков волос, и стрижка выглядела аккуратно и современно. Следующим шагом были покупки. Мужчина не знал меры и накупил кучу подарков, которые попросил выслать почтой непосредственно к двадцать четвёртому числу. Зачем таскаться? Возвращались они домой уже ближе к вечеру, когда на город стали опускаться сумерки, заволакивая всё красивой синевой. На душе было легко и спокойно. Изуна всё время шутил, Тобирама поддерживал шутку и в итоге, они вместе заливались смехом. Все тревоги и проблемы отступали рядом с этим человеком. Казалось, ему всё нипочём. «Именно такой друг и нужен моему брату…» — шальная мысль проскочила в голове у Тобирамы, и он невольно вздрогнул. — Изуна-сан, скажите, а что вы думаете о Хашираме? — Я думаю, что ему не хватает любви. При чём не твоей, малыш Тора, а родительской. Ты не можешь вечно заменять ему титьку и быть рядом, пойми. Даже если ты выберешь Хашираму, вместо Мадары, долго это не продлится. Он утащит тебя за собой, и ты просто не сможешь жить. Перекроет тебе кислород и, как капризный ребёнок будет сосать из тебя любовь до последней капли. Лучше уж сразу расставить всё по своим местам. — Я и не думал об этом в таком ключе… — Главное, не бери всё на себя. Если нужна помощь, то у тебя есть мы. Помни об этом, — Изуна лучезарно улыбнулся и свернул в сторону, подъезжая дому.***
Мадара был занят половину своего дня. Съездил на работу и после этого осел у Изуны дома. Пока что, он решил никуда не уезжать и временно побыть в «гостях». Хаширамы дома не было — это мужчина проверил сразу. Для подстраховки и своего спокойствия. Сенджу опять чудил, и нужно было держать ухо востро. В глубине души всё равно жило опасение очередного приступа этого парня. Однако, может, стоило беспокоиться о том, что Хаширама отсутствует дома? Учиха покачал головой, отгоняя неприятные мысли. Он поселился в гостиной со своим ноутбуком. Решил немного подумать о предстоящем празднике и выбрать в свою очередь подарки для любимых людей. Хаширама вернулся спустя час после приезда Мадары. В руке он нёс большой чёрный пакет и, завидев мужчину — тут же побежал наверх. Пересекаться с ним не было никакого желания. Настроение было настолько отвратительным, что аппетит не приходил со вчерашнего дня. Однако, в городе были свои важные дела и… Осталось только дождаться Тобираму. Он не знал, когда приедет младший брат, но всё же решил внимательно за этим следить. Учихе не было дела до Хаширамы. Всё, что он хотел сказать — сказал. Лучше парня оставить в покое. Побесится и успокоится. Мадара первым услышал, что вернулись Изуна с Тобирамой. Он закрыл ноутбук и отправился их встречать. — Как съездили? — улыбнулся мужчина. Изуна тут же начал красоваться новой причёской и рассказывать о грубом сервисе, с которым пришлось столкнуться. Тобирама лишь махал рукой и говорил, что тот преувеличивает. Хозяин дома ушёл на кухню готовить для всех ужин. Он очень устал после всей этой беготни, но кушать хотелось не меньше. Младший Сенджу, поразмыслив, решил отправиться к себе и принять ванную, чтобы расслабить мышцы. Он был очень удивлён, что чуть не вскрикнул от неожиданности, когда увидел старшего брата, сидящего на его постели. — Хаширама, что ты здесь делаешь? Как твой день прошёл? — юноша был взволнован и дрожащий голос говорил сам за себя. Тобирама был спокоен и уверен в том, что пока Учихи здесь, он ничего не выкинет. Хаширама внимательно посмотрел на младшего брата. Спокойно и без каких-либо намёков на угрозу. Он похлопал по кровати, приглашая присесть. Без слов. Сам же старший брат встал, уступая место. Отметил, что Тобирама немного нервничает, судя по голосу. Осторожничает и бросает беглый взгляд на дверь. Парень закрывает дверь. Плотно, чтобы никто не слышал. Медленно подходит к пакету, что принёс с собой. — Ты же не откажешь мне в… Небольшой шалости, — тихо говорит Хаширама, мельком взглянув на Тобираму. — Не волнуйся. Ничего криминального. Спокойный хищник — опасный хищник. Можно ожидать чего угодно. Так и старший брат. Спокоен похлеще удава. Так и кажется, что сейчас обнажит острые клыки и разорвёт глотку. Это смешно. Смешно то, что Хаширама сдержал слово. С тихим стуком ставит на тумбочку небольшой аккуратный красивый торт. Следом достаёт новый кованый нож в кожаном чехле. Широкое лезвие, больше подходит для… Мяса. Внутри расползался всепоглощающий страх. Кровь леденела в жилах, а глаза следили за движениями старшего брата. Когда он достал нож, то все органы внутри болезненно сжались, доставляя дискомфорт. Дрожь судорогой проходит по телу, останавливаясь на конечностях. — Помнишь… — равнодушно начинает Хаширама. — Я как-то говорил, что куплю торт, когда всё вспомню. Он медленно отрезал кусок торта и повернулся к младшему брату лицом, слизывая с лезвия крем. Язык коснулся острия, и алая капля крови смешалась с белизной крема. Солёно-сладко. Хищной походкой он подошёл к Тобираме. В руке, он продолжал держать испачканный нож. Младший брат занервничал ещё больше и сделать ничего не успел, как Хаширама нагло сел на колени, лицом к нему. — Так, к чему это я? — задумчиво спросил Хаширама и кончик лезвия коснулся щеки Тобирамы. Он надавил, проводя тонкую красную полоску. — Поздравляю. Я всё вспомнил, точно. Мне не хватало конкретных воспоминаний из Америки. И знаешь, что? Знаешь, кто твой хороший и добрый любимый брат? Насильник, наркоторговец и убийца. Классно, да? Хаширама легко улыбнулся и коротко поцеловал Тобираму в губы, прищурив тёмные карие глаза. — Вспомнил? — не веря своим ушам, переспрашивает младший брат и тут же жалеет об этом. — А ещё я обещал, что до этого мы потрахаемся на славу. Ты ещё сказал, что этому не бывать. И где же твоя хвалёная выдержка? Ты не устоял передо мной и отдался, как последняя шлюха. Сам раздвигал ноги и просил в тебя кончить. Как же ты прекрасно выглядел — я никогда этого не забуду. Знай — я победил, — губы изогнулись в хищный оскал и Хаширама легко соскочил с колен брата. — Но я же могу остаться твоим любящим старшим братом? Я буду хорошим мальчиком, и ты будешь продолжать меня любить, как ты и хотел. Ты же хочешь прежнего Хашираму? Ты же всё для этого сделал. Он был спокоен, даже слишком, чего не сказать о Тобираме. Холодное лезвие заставило его вздрогнуть. Руки и ноги продолжало долбить судорогой. Всё напрягалось, а глаза безумно вперились в лицо брата. Тихий издевательский смех вырвался наружу и Хаширама склонил голову, касаясь ножом своих губ, царапая. На дне его глаз купались и ликовали демоны. Тёмные, всепоглощающие. — Замолчи… — прошептал Тобирама. Он не желал слышать этого. Ему стало мерзко от самого себя. Предал Мадару и предал свои собственные слова. К горлу подкатывал тошнотворный ком, который парень безуспешно пытался сглотнуть. Казалось, сердце выскочит из груди и перестанет биться, оставляя кровавые следы на ковре, а Хаширама лишь посмеётся и раздавит его своей тяжёлой ногой. Губы дрожали. Он ни слова не мог больше вымолвить. Хотел, но горло стало таким сухим, что даже хрип не вырвался бы. Хотелось закричать… Громко… Долго… Пока не потеряет сознание. Страх сковывал всё его тело. Сейчас юноша ощущал себя подопытным кроликом, которого вот-вот разделают. Пальцы до боли в костяшках вцепились в простынь. Он не знал, что ему делать… Хаширама наблюдал за Тобирамой несколько секунд, широко ухмыляясь. Как же он наслаждался своим превосходством и страхом брата. Неописуемые ощущения. На короткий миг показалось, что тело охватывает волна возбуждения. Сенджу мечтательно вздыхает и возвращается к сладкому торту. Надкусывает от отрезанного куска, но не прожёвывает. Хватает Тобираму за щёки одной рукой и вновь целует в губы. Старается протолкнуть размякший кусок торта, размазывает приторно и тошнотворно сладкий крем. Отстраняется и видит, как младший брат зажимает рот ладонью, подавляя рвотный позыв. Однако — не удаётся. Тобирама на дрожащих ногах вскакивает и убегает из комнаты. Как забавно. Тошнота пересилила липкий страх. То, как Хаширама заставил его съесть торт, вызывало дичайший приступ. Мерзко и противно. Ещё чуть-чуть и Тобирама бы выпустил содержимое желудка прямо на ковёр. Он из последних сил бежит в ванную комнату. Перед глазами всё плывёт. Его выворачивало от происходящего и от отвратительно сладкого торта, что ему пришлось съесть. Ещё немного и блевать будет нечем. Парень осел на пол и дрожал. Напряжение никак не уходило. Слюни текли ручьями, пачкая одежду. Он не сразу услышал родной голос, вцепившись пальцами в стульчак, медленно повернул голову.***
Хаширама довольно хмыкнул и вонзил нож в торт. Стёр с лица остатки сладости и слюней. Спустился на первый этаж. Мадара и Изуна находились на кухне, болтая о чём-то. Сенджу прищурил глаза, распространяя волны своего прекрасного настроения. — Изу, я соскучился, — жалостливым голосом произнёс Хаширама и отвлёк мужчину от готовки, прижав к столу. Он впился в чужие губы жадным поцелуем, вызывая неподдельное удивление. Изуна аж рот приоткрыл, и парень проник влажным языком внутрь, с которого всё ещё просачивалась кровь. Руки он закинул на шею Учихе, обнимая. Мадара смотрел на это представление, широко раскрыв рот и ни черта не понимая, что происходит. Что за резкие скачки настроения? Опять что-то наделал? Старший Учиха тут же подскочил на месте и помчался на второй этаж. Дверь в ванную была приоткрыта, и мужчина увидел не совсем приятную картину. Мадара осторожно пересёк черту ванной комнаты и с волнением коснулся напряжённой спины Тобирамы. — Всё в порядке? — Мада… ра? Мадара берёт полотенце и смачивает водой. Опускает на колени и утирает лицо парня. — Да, малыш. Это я, — тихо вздыхает мужчина и коротко целует горькие губы. — Ты хорошо себя чувствуешь? Я волнуюсь. По-хорошему бы пойти и разобраться сейчас с Хаширамой, но… Лучше это предоставить Изуне. Уж тот точно приструнит длинный язык чертового Сенджу. — Всё. Нормально, — парень дрожащими руками сжимает ткань рубашки и прижимается ближе к мужчине, чувствуя его тепло. Напряжение никак не хочет покидать тело, но страх постепенно отходит. — Прошу, убери тот чёртов торт из моей комнаты вместе с ножом. Я пока умоюсь, — на шатких ногах Тобирама поднялся и подошёл к раковине, включил холодную воду и начал умываться. Смывал всю грязь и споласкивал рот от горечи. — Конечно, — Мадара поцеловал в макушку и вышел из ванной. Он вернулся очень быстро. Парень сидел на полу, откинув голову, и просто восстанавливал дыхание с закрытыми глазами.***
Учиху чуть не затошнило в виде торта с ножом вместо свечи. Теперь он действительно понимал Тобираму. Схватив пакет, мужчина быстро запихнул эту сладость внутрь вместе с… Острым предметом. Туго связав узел, Мадара поспешно спустился вниз и выбросил в мусорку эту дрянь. Ещё и руки с мылом успел помыть. Казалось, что пальцы пропитаны чёрной несмываемой грязью. Мужчина быстрым шагом отправился на второй этаж к любимому. Тобирама чувствовал себя уже лучше. Мадара присел рядом с парнем и обнял его, прижимая к себе. Гладил по волосам, стараясь передать своё спокойствие любимому человеку. — Где Хаширама? — Изуна занимается им, — равнодушно ответил мужчина. — Я уверен, что они вышли прогуляться. Дома их сейчас нет. Я ни черта не понимаю, что чудит твой брат. Ни дня спокойствия. Тобирама прижался к мужчине, вдыхая родной запах тела. Становилось легко и напряжение тут же отступало. Правда, всё ещё была небольшая судорога. — Он сказал, что вспомнил штаты, что там происходило, — парень тяжело вздохнул. — Поэтому он так себя начал вести. Сказал, что принесёт торт, как всё вспомнит — сдержал обещание. Внутри было неприятно. Желудок болел, и хотелось спать. — Пойдём ко мне? — с усталостью в голосе спросил парень. Мадара согласился с Тобирамой и они отправились в комнату. Сенджу переоделся и лёг в кровать, Учиха расположился рядом. Прижал к своей груди и стал медленно гладить пальцами любимого.***
Изуне тоже не понравился этот перфоманс. Он отчётливо уловил вкус крови вперемешку со сладостью. — Тортик ел? М-м-м? — спросил мужчина, прищурив глаза. — А почему порезался? Младший не выдержал и решил тебе язык отрезать? Изуна схватил парня за волосы на затылке и резко отдёрнул от себя. Так хотелось приложить его об стол, но он сдержался, лишь прижал лицом к столешнице и упёрся пахом в зад, заламывая руку назад. — Я предупреждал. Хватит играться, Хаширама, — Учиха цыкнул, сильнее прижимаясь. — Пока ты на моей территории, будь так добр, веди себя подобающим образом. Что мне с тобой сделать, а? Хаширама засмеялся, довольно ухмыляясь. Он демонстративно завилял бёдрами, будто нарываясь. Ему было ни черта не страшен гнев Учих. Ни Изуны, ни Мадары. — Кто играется? — фыркнул Сенджу, прижимаясь щекой к холодной поверхности стола. — Я не играюсь. Мне совершенно не страшно, что ты со мной сделаешь. Видал и похуже. Чувства страха было напрочь отбито и в данный момент Хашираме было плевать на всё и вся. У него было прекрасное настроение. О чём вы? — Хоть трахни — пле-вать, — и он говорил правду, готов хоть сейчас сесть на член Изуны, показывая свою гордость. — Успокойся, че петушишься? У меня всё равно на тебя не встанет сейчас, — строго заявил Изуна и отпустил парня. — Одевайся, прогуляемся. Тебе проветриться надо. Дождавшись пока Хаширама оденется, Учиха схватил его за шкирку и вытащил на улицу. Тащил словно нашкодившего щенка. Они вышли за пределы ворот, шли по дороге, удаляясь от дома, пока не дошли до лесопосадки. Всю дорогу мужчина не ослаблял хватку и молчал, но как только они дошли, толкнул парня вперёд. Как же эта ситуация смешила. Хотелось от души рассмеяться, но Хаширама лишь продолжал ухмыляться. Чувство вины совершенно не тревожило его. Было весело до чёртиков. Сенджу послушно шёл за Изуной и чуть носом не пропахал снег, едва удержавшись на ногах. Он присел на засыпанный пень и засунул руки в карманы, шаря в поисках сигарет. Закончились. Печально. — Будь моя воля и не дружи я с Тобирамой, то пристрелил бы тебя прямо здесь и сейчас, — фыркнул Учиха, вздёргивая головой. Ой, как ему не нравилась эта ситуация. — Ты знаешь, кому делаешь больнее всего? Воспитателю было забавно с Хаширамы. Такой неприступный и гордый, а внутри лишь жалкий мальчишка, скрывающий свои шрамы. — Себе ты делаешь больно, дурак… До сих пор не заметил, что от тебя скоро все отвернутся. Мать умерла, брата ты сейчас добьёшь, а отец давно положил на тебя болт… и с чем же ты останешься в конце? С наркотой и деньгами? Я тебя разочарую, но их ты тоже потеряешь и подохнешь в подворотне, как шавка! Холодный ветер обдувал лицо и отрезвлял разум. Надеялся, что хоть в такой обстановке парень поймёт, что к чему и пора бы взяться за ум. Хаширама ковырял носком ботинка небольшой сугроб, слушая Учиху. Хотелось затычки в уши. — И что ты предлагаешь? — внимательно взглянув на Изуну, спросил парень. — Я уже наломал дров и что теперь? Мне действительно плевать на отца. А Тобирама… Что Тобирама? С ним, что мне делать? Сенджу так спрашивал, будто не он вытворял всю ту грязь, что прошла за эти несколько месяцев. Будто Тобирама виноват во всём и вся. Хотя… Может отчасти это была правда. Совсем чуть чуть. — Очнись! — Изуна в мгновение ока оказался возле парня и схватил за грудки, хорошенько тряхнув. Он начинал закипать. — Кто это всё творит?! Я предлагаю тебе остановиться! Всё же не выдержав, он зарядил Хашираме с правой руки. Костяшки покраснели, а мужчина стал дышать глубже и чаще. — Просто ничего не делай! Не делай ничего из того, что ты делал до этого! Тебе словно плевать на всё… — Изуна сел сверху на парня, снова притянув, на что Хаширама плюнул ему в лицо кровавой слюной, продолжая ухмыляться. — Какой же ты придурок. Кулаки сжались. Удар. Ещё удар. Учиха бил его со всей силы. Хаширама особо не сопротивлялся и смеялся. Издевательски и заливисто. Захлёбывался в собственной крови и хрипел. Ему было действительно смешно. Он скорее довёл Изуну, чем Тобираму. А может и всех сразу, включая Мадару. Физическая боль, будто не ощущалась. Такое чувство, что оболочка была пустой и стучать по ней бесполезно. А в душе… Ледяное спокойствие и равнодушие. Хашираме. Глубоко. Наплевать. В какой-то момент, он начал отключаться и проваливаться в темноту. Всё равно. Когда Хаширама перестал защищаться и лежал неподвижно, словно тряпичная кукла, Изуна встал и вытянул руки перед собой. Они были в крови парня. Мужчина упал на колени и громко закричал. Хотелось спасти этого дурака от самого себя, а не калечить… Просто не выдержал… Просто сорвался…***
Дверь широко распахнулась. Изуна громко позвал брата. — Мадара! Помощь нужна! — он дотащил парня на себе до гостиной, даже не разуваясь, аккуратно положил его на диван. Когда на ступеньках показался старший Учиха, то Изуна дал ему задание сходить за тазиком с водой и ни в коем случае не давать Тобираме спускаться вниз, а ещё принести аптечку. Увиденная картина шокировала Мадару, но он тут же себя взял в руки, понимая, что к чему. У Изуны были окровавленные и избитые руки, а Хаширама без сознания. Тут не надо быть детективом, чтобы догадаться до того, что произошло. Хаширама добрался и до его младшего брата. Причинял боль всем окружающим и не хотел сидеть на заднице ровно. — Я тут сам разберусь, а ты проследи за малышом. Он не в том состоянии, чтобы это видеть… Оставив требуемые принадлежности Изуне, Учиха отправился на верх. Тобирама волновался, это было видно по тому, как он вздрогнул при открытии двери. — Это был Изуна, что случилось? У него получилось поговорить с моим братом? — Всё хорошо, малыш, — слабо улыбнулся Мадара. — Ты узнаешь всё завтра. Ложись отдыхать. Ты же не хочешь пропустить мой праздник. Мужчина присел рядом с мальчишкой и нежно поцеловал в губы, обнимая. Он должен отвлечь его от дурных мыслей. — Я поверю тебе, если ты так говоришь, — Тобирама сладко поцеловал любимого, прижимая к себе, утягивая в кровать. — Ты останешься со мной на ночь? Было так тихо и спокойно на душе, уже ничего не беспокоило. Мадара ничего не ответил, раздеваясь. Что ещё за глупые вопросы? Он хочет увидеть после сна прекрасного Тобираму, и другой мир больше не нужен. Наконец-то воцарилось тихое счастье и Учиха мог с уверенностью сказать, что завтрашний день рождения пройдёт мирно.***
Изуна сначала смочил полотенце в воде и аккуратно вытер кровь и грязь с лица. Потом взял ватку и смочил антисептиком, обрабатывая нанесённые раны. Хаширама пришёл в себя достаточно быстро. Первое, что он почувствовал — жжение. Потом боль. А затем, весь спектр прекрасных ощущений. Глаза было страшно открывать. Лицо покрылось корочками крови, и они отвратительно стягивали кожу. Парень болезненно замычал и попытался открыть хотя бы один глаз. Получалось неплохо, а вот со вторым было намного хуже. Во рту металлический привкус, влажный язык коснулся зубов, ощупывая их наличие. Не болят и все на месте. Уже хорошо. В глотке пересохло и не проходила тошнота от проглоченной собственной крови вперемешку со слюной. Хаширама взглянул на Изуну, что сосредоточенно, обтирал и обрабатывал раны. Сенджу усмехнулся и пожалел об этом сразу, накрытый волной боли. — Я тебя довёл, — просипел парень, хрипло издав смешок. — И почему ты не бросил меня там. А может, добил бы… Юноша поднимает дрожащие пальцы и касается лица Изуны, от чего тот вздрагивает. Сенджу растягивает разбитые губы в улыбке и тянется вперёд, несмотря на ноющую боль. — Помолчи, а? Хоть раз в… — Учиха вздрагивает от прикосновения, а дальше всё происходит слишком неожиданно. Хаширама притягивает к себе, схватив за воротник, и целует в губы. Осторожно и слишком… Нежно. Будто ничего и не произошло. Кто кого сломал? Изуна придерживает голову аккуратно и бережно. Разорвав поцелуй, укладывает парня обратно, чтобы не причинить лишней боли. Изуна улыбается и смотрит с некой любовью на лицо парня. — Вот и я тебя пометил, — смеясь, замечает Изуна и сам припадает к губам Хаширамы. — Непослушный мальчик… Тебя отнести в кроватку? Мужчина почти закончил обрабатывать лицо, заклеивая нос и бровь пластырем. Хаширама улыбается и не может разобрать, что он чувствует. Он отрицательно качает головой и после процедуры осторожно встаёт с места, немного шатаясь. — Всё нормально. Я сам. Сенджу оступается, но Изуна подхватывает его, обнимая за талию. В глазах на секунду темнеет, но потом картина восстанавливается. Парень крепко цепляется за мужчину в ответ, прижимается и выдыхает. Хочется ещё. — Конечно сам, — улыбаясь, говорит Изуна, придерживая чуть не навернувшегося парня за талию. — Держись крепче. Хаширама не отказывает себе в удовольствии. В очередном сладком поцелуе. Со щемящим сердцем целует Изуну. Так сильно и жарко, что корочки на губах трескаются от усердия и сладкий поцелуй становится солоноватым. Мужчина отвечает на поцелуй с той нежностью, на которую вообще способен. Ему неловко от всего происходящего. Кажется, он один единственный только и делает, что калечит Хашираму. Парень не может оторваться от Учихи. В груди вспыхнуло дикое желание получить чужое тепло, обратить на себя внимание. Поглотить целиком и без остатка. А может ли Изуна дать ему то, что хочет Хаширама? — Пойдём спать, — сбивчиво дышит Сенджу, наконец-то оторвавшись от желанных губ. Внутри Изуны теплеет ясное чувство. Совсем недавно начавшее расти по отношению к этому глупому мальчишке, но семя посажено и если вырывать, то только с корнем. — Пошли, герой, — шепчет, находясь в сладкой неге Учиха. Помогает добраться и раздеться, а после и сам скидывает с себя лишнюю одежду. — Сегодня я сплю с тобой, возражения не принимаются. Хозяин забрался в кровать и обнял разбойника, словно обволакивая своим объятием, гладил по голове и целовал в макушку, будто это он был старшим братом. — Как насчёт того, чтобы называть меня братишка Изуна? А? Хаширама? — Не дождёшься, — фыркает Хаширама. Почему-то на душе разливается тепло и парень судорожно выдыхает, прикрывая глаза. Ему уютно и хорошо. Чего ещё не хватает? Но… Всё равно что-то ковыряет изнутри когтем, раздирая щёлку для проникновения тревоги и волнений…