***
Утро. Солнечные лучи едва пробивались сквозь шторы. Изуна закрыл ноутбук и откинулся на спинку стула, посмотрел на часы. Раскидав мысленно план действий, пошёл умываться. Под глазами пролегли тёмные тени. Бессонная ночь всегда отражалась на его лице. Мужчина лишь ухмыльнулся своему потрёпанному виду. Сборы не заняли много времени. Надо было сделать ещё кое-какие дела в городе до назначенной встречи, а потому он оделся в дорогой чёрный костюм, надушился и накинув пальто, пошёл греть машину. Всю дорогу Учиха был погружён в свои мысли, которые отвлекали его от более важных раздумий, чему он был очень рад. Завершив все дела по работе, Изуна прихватил с собой двух громил-охранников — предосторожность никогда не помешает. Встреча состоялась в кабинете главы Международного филиала поставки зарубежных медицинских товаров Конан. Настоящее имя было засекречено. Учиха с двумя своими людьми ожидал в холле на диванчике. Секретарь позвала его, оповестив о том, что госпожа готова его принять. Они поднялись на лифте на предпоследний этаж и прошли в конец по коридору, застеленным красным бархатным ковром. Дверь была приоткрыта. Дав указание ждать его снаружи, мужчина зашёл в кабинет. Его взору предстала девушка лет двадцати восьми с красивыми жёлтыми глазами и фиолетовыми волосами, остриженными под каре. Одета она была скромно, но со вкусом — белая блузка и чёрные брюки в обтяжку. Девушка сразу заулыбалась, когда увидела долгожданного гостя. — Добро пожаловать, мой хороший, — она встала и радушно раскрыла свои объятия, но гость лишь прищурился и помотал головой. — Давай сразу к делу? — сухо сказал он. — Может кофе? Или кушать хочешь? — Конан вернулась на своё место и скрестила руки, наблюдая за Учихой. — В любом случае, сейчас принесут бизнес-ланч. — Раз ты настаиваешь, но спешу тебя заверить, моё дело не требует отлагательств. — Хорошо, я слушаю, — девушка с любопытством разглядывала мужчину. Ни одна мельчайшая деталь его изменившейся внешности не ускользнула от неё, о чём она тактично промолчала. — Джирайя похитил дорогого мне человека, якобы за «долги», — Изуна сделал глубокий вздох, было видно, что ему тяжело об этом говорить. — Он доставил нам много неприятностей, и я бы хотел перекрыть ему кислород, насколько это возможно. — Ох-ох-ох, сам Джирайя? А сам ты не справляешься? — Если бы справлялся, к тебе бы не пришёл! — рявкнул Изуна. — Ты сама понимаешь, ситуация сложная. — А с чего ты решил, что я захочу портить отношения с Джирайей ради твоего дорого человека? — девушка была непреклонна. Ей было интересно, насколько далеко он готов зайти. — Чего ты хочешь? Я достану всё, что угодно. Что тебе нужно? — казалось, Изуна был в отчаянии, если она ему откажет, то Хашираму больше никто не вытащит. — Даже тебя? М-м-м, Учиха Изуна? Что, если я хочу тебя? Мужчина оторопел и несколько раз заморгал, чтобы осознать сказанные слова, но потом твёрдо выдал. — Даже меня. — А ты настроен решительно. Что ж, — Конан нажала на кнопку телефона, сообщая о подготовке договора. — По рукам.***
Тобирама проснулся поздно. Голова гудела, а солнце нещадно слепило глаза. Он замычал, приподнимаясь на локтях. Рядом сидел Мадара и смотрел куда-то в одну точку. — Прости меня, — виновато сказал парень. — Я больше не буду усложнять вам с Изуной жизнь. Сенджу снова упал на кровать, наслаждаясь её мягкостью. Мадара встрепенулся и обратил внимание на Тобираму. Улыбнулся, погладил по волосам и поцеловал в лоб. — Не вини себя, малыш. Я понимаю тебя. Как он мог обвинять Сенджу? Он ни в чём не виноват. Такой невинный по сей день. Даже после всего, что с ним произошло. А ещё сильный. Действительно сильный, пусть того и не подозревал. — У меня к тебе просьба, — Тобирама смущённо отвёл глаза. — Мы можешь снять пирсинг? У меня руки трясутся, я даже боюсь к ним прикасаться… — Конечно, я помогу тебе, — Учиха пересел и молча поднял выше футболку парня. Мурашки лёгкой волной пробежали по коже юноши, вызывая небольшое возбуждение. Мадара хотел что-то ещё сказать, но прикусил язык. Не хотел лишний раз напоминать о случившемся. Тобирама всё ещё отходил от шока. Мужчина коснулся прохладного металла. Хмурил брови и аккуратно откручивал твёрдый серебристый шарик. Второй, и потянул за штангу. Металл поддавался и легко вышел из проколотого соска. Прикосновения были мягкими и аккуратными. Однако стоило коснуться соска и по телу прошлась неприятная дрожь. Тобирама закусил губу от нахлынувших тошнотворных ощущений. По спине пробежались мурашки и Мадара вздрогнул. Он нежно поцеловал место прокола, прикрыв глаза. Приступил к второму пирсингу, действуя всё так же осторожно. Не хотел задеть ногтями чувствительную кожу и поцарапать. Мужчина был уверен, что соски всё ещё болят и заживают. Прошло от силы пару дней. Идентичный поцелуй и Мадара собрал металл. Нашёл мусорку и сбросил туда. Если бы мог — сжёг, а пепел развеял где-нибудь. — Мадара, тебе нравятся проколотые соски? — парень снова засмущался, прикрывая рот рукой. — Я просто подумал, что если дырки уже есть, я бы с удовольствием носил твои украшения. Сенжду прикусил губу, сдерживая вырывающийся наружу томный вздох. Сейчас всё это казалось какой-то нелепой игрой, иллюзией. Но разве плохо поддаться этому желанию с любимым человеком? Мадара улыбнулся, погладил по щеке парня. Наклонился и демонстративно лизнул проколотый сосок, обхватывая губами. — Я не хочу, чтобы ты терпел ради меня. Как решишь, так и будет. Если захочешь носить — сделаем на заказ, — ответил мужчина после недолгой паузы. Тобирама слабо улыбнулся, притягивая любимого к себе. Хотелось насладиться его теплом и лаской, особенно сейчас. — Я хочу тебя, — томно выдохнул Тобирама. — Хочу принадлежать только тебе… Парень утянул Мадару в страстный поцелуй, покусывая его нижнюю губу, вдыхая запах его тела. Такого родного и такого желанного. — Мадара… Скажи, ты сойдёшь с ума если я снова исчезну? — спросил Тобирама. — Просто меня сейчас это так заводит… — Сойду, — прошептал Учиха, целуя в ответ. — Без тебя мне не будет спокойной жизни…***
Хаширама кое-как приспособился и мог ходить сквозь боль. Он кусал губы при каждой пульсирующей боли, но быть беспомощным просто непозволительно. Да хромал. Зато самостоятельно передвигался и не был посмешищем. Ползать на коленях и унижаться — отвратительно. Сенджу ещё не до конца растерял свою гордость. Спустя время за парнем пришли и пригласили на завтрак. Сопровождали почему-то опять в подвальную часть и шли по знакомой дороге. Ну конечно. Знакомый ринг. Здесь стоял небольшой стол, накрытый для завтрака. Уже сидел Джирайя и попивал чай. Взгляд его был направлен на ринг — со вчерашнего дня там всё ещё красовалось кровавое пятно. — Долго же ты, — произнёс мужчина, даже не глядя на своего «гостя». — Без тебя и не начинали. Сенджу скромно присел напротив, и ему подали тарелку с завтраком. Нарезанное на полоски мясо с кровью и салат. Вместо столовых приборов простые палочки. — А почему не ложка? Я думаю это безопаснее, — не удержался от язвительности Хаширама и поковырял салат. — Радуйся, что я тебя вообще кормлю. По доброте душевной. Специально придумаю развлекательные программы, чтобы не скучал. И это твоя благодарность? Сенджу усмехнулся и пожал плечами. Действительно. Могло быть намного хуже — жаловаться почти не на что. — И… Что же сегодня по плану? — осторожно поинтересовался Хаширама, взяв кусочек мяса и положил в рот, прожевывая. — М-м-м, скоро узнаешь. Думаю, тебе понравится. Один из моих подчинённых серьёзно согрешил передо мной и теперь расплачивается за это. Парень сдержанно кивнул и перевёл внимание на салат, иногда бросал взгляды на открытый ринг. Спустя пару минут туда завели человека и под ноги ему бросили нож. С другого хода внутрь клетки пустили огромного бурого медведя. Хаширама чуть не подавился от удивления и с интересом взглянул на происходящее. Он уже прикидывал, что к чему. — Провинившийся человек должен убить медведя, чтобы выжить и тогда я его отпущу, — нарушил молчание Джирайя и вытер губы от стекающего кровяного сока. Естественно, что для толстокожего агрессивного медведя жалкий ножик был зубочисткой. Человек ничего толком сделать не успел, как зверь завалил его. Мощные челюсти вгрызались в лицо жертвы, выдёргивая из него крики и мольбы о помощи. Кровь и ошмётки плоти летели в стороны. Медведь раздирал клыками и когтями свою жертву. Ел, пока человек под ним бился в агонии. Лишь стоило разодранному в клочья телу замертво замереть, как медведь взревел. Джирайя встал с места и на несколько ступеней опустился, доставая пистолет. Он подошёл к двери, которую тут же открыли и мужчина вошёл на ринг — зверь был в другом конце клетки. Медведь сразу же увидел очередную жертву, встал на задние лапы и хотел напасть. Выстрел. Мозги брызгами разносятся по помещению, и животное падает поверх разодранного человека. — Будешь на обед медвежатину? — ухмыляется Джирайя, взглянув на Хашираму. — Нет. Только не со вкусом человечины, — поморщился парень и демонстративно опустил в открытый рот мясо с кровью. — А кто сказал, что мясо у тебя — не человечина? — Интуиция. Сенджу равнодушно наблюдал за борьбой человека и медведя. Он не первый раз видел, как острые клыки вгрызаются в мягкую, пропитанную кровью плоть. Хаширама сглотнул выделившуюся слюну и попробовал ещё кусок мяса. Зрелище не отбило у него аппетита — только больше разожгло. — Ты меня не впечатлил, Джирайя, — нагло ответил парень и облизнул губы. — Слабо… Джирайя кивнул, убирая оружие. Он был согласен с Сенджу и если так хочет — то мужчина покажет ему веселье.***
Изуна обговорил все условия контракта. Конан сказала, что встретится с ним завтра и скажет точнее по поводу сроков подготовки операции, а после уже можно будет уточнить детали расплаты. — На этом всё. Точнее скажу завтра, — начальница поднялась с кресла и открыла дверь для гостя. — А сейчас, прошу на выход. У меня ещё куча дел. — Спасибо, — Учиха двинулся на выход и перед самым порогом предупредил. — Будьте осторожны, Госпожа. Девушка лишь искривилась в ухмылке. Уж ей-то такие предупреждения были ни к чему. Мужчина отправился в основной офис компании, в которой он работал. Дома всё напоминало о Хашираме и мешало сосредоточиться. Теперь-то он будет не частым гостем в своём собственном жилище.***
Хаширама сидел напротив Джирайи. Делал скучающий вид и осматривал комнату. Мужчина же изучал парня. Молча, поджав губы. Думал, что с ним делать. У него есть план, но… Нужно время и дальнейшие действия. Просто так давать отсиживаться Сенджу он не позволит. Он ему нужен в… Определённых целях. — Ты убивал раньше людей, — произнёс утвердительно Джирайя. Хаширама не чувствовал себя в опасности. На данный момент — он позволил себе расслабиться, несмотря на ноющую боль. — Убивал. Тебя это так удивляет? — Нет. Зная, чем ты занимался заграницей, то это могло входить пунктом в твою работу. Кому нужен длинный язык? — Я не ты. Я никогда не убивал своих людей ради забавы. К чему вообще этот вопрос? — Я хочу, чтобы ты убивал по моему приказу, — ответил мужчина и подпёр щёку ладонью. — Кто сказал, что я буду это делать? — усмехнулся Хаширама и сложил руки на груди, надменно взглянув на мафиози. Джирайя ухмыльнулся. Как же раздражал этот парень своей упрямостью. Мужчина всеми фибрами души хотел подчинить Хашираму. Через боль, через страдания, но… Через страх не получится. Если только давить на младшего брата, но это неинтересно. — Зря ты так, малыш, — прошептал мафиози, скалясь и усмехаясь. — Ты передумаешь. Это я тебе обещаю. Ты будешь вынужден убивать людей. — Тебе проще меня убить. Я уже не сломаюсь, — сверкая медовыми глазами, прошипел Хаширама. — Я тебе нужен живой и невредимый, а значит остальное не так страшно. — Посмотрим.***
Ночь наступила слишком неожиданно. Пусть Тобирама с Мадарой и провели полдня в постели, развлекаясь и наслаждаясь друг другом, прерываясь на покушать и другие важные дела. Тобираме спать совсем не хотелось, в отличие от Мадары. Мужчина сразу лёг, прижимая парня поближе к себе, он быстро уснул. Время тянулось очень медленно. Сенджу ждал, пока настанет фаза более глубокого сна у его любимого. Тихо выскользнул из его объятий и быстро переоделся в одежду, что заготовил для себя, пока Мадары не было в комнате. Чёрная толстовка с капюшоном и джинсы, накинул рюкзак. Такси, которое он вызвал, уже почти подъехало. Всё же решил оставить записку: «Дорогой мой человек, прости меня! Но я больше так не могу. Не могу сидеть и ничего не делать. Моё сердце обливается кровью при каждой мысли о Хашираме и, если я ничего не сделаю, то точно сойду с ума. Прости мне мою глупость. Твой Тобирама.» Сенджу не удержался и поцеловал нежно в губы Мадару, после чего вышел из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь. «Прости меня, Мадара…»***
Изуна уснул за рабочим столом, прямо на бумагах, с которыми он работал. Рано утром раздался звонок. Очень долго Учиха не мог понять, что это звонит не будильник. Наконец сообразив, он поднял трубку. — Алло, — раздался его сонный голос. — Что тебе понадобилось в такую рань? Это был Мадара, который сообщил не очень радостные вести. — Твою мать! — выдохнул Изуна, запуская стационарный компьютер. — У меня здесь есть доступ к городским камерам. Если найду его след, свяжусь с тобой… «Что ж вам всем ровно на жопе не сидится…»***
Мадара был зол. В руках он комкал записку. Поступок Тобирамы показался ему слишком опрометчивым. Слишком сильно он рисковал, шляясь черти где. В любой момент его могли схватить и… О последствиях страшно было думать. Однако спустя время, он всё же остыл и начал понимать Сенджу. Понимать, почему он так поступил и что чувствует. Учиха сам не сидел спокойно, пока не вызволил Изуну. Мадара обязан взять себя в руки. Сейчас или никогда. Пока не поздно. Мужчина крутил мобильник в руке и не решался сделать звонок. Он предполагал, как радушно его могут встретить «друзья». Выхода нет. Надо. Обязан. Должен.***
Встреча была назначена в уютном кафе. Учиха сидел на втором этаже, где в зале было меньше народа. В самом углу возле окна и ждал. Вестей от Изуны пока что не было, и мужчина старался успокоить нарастающую тревогу. Если… Всё пройдёт хорошо, то волнения уменьшатся. Мадара внимательно смотрел на лестницу, ожидая старых приятелей. Если он ещё имеет право их так называть. Учиха не отвёл взгляд, когда они поднялись на этаж. Смотрел неотрывно, изучая их лица. Один из них явно был не рад этой встрече. Как вообще смог прийти. — Привет, Мадара, — мужчина улыбнулся и присел напротив, взъерошив серебристую копну волос. — Обито, не стой столбом. — Я с этим ублюдком рядом не сяду, — прошипел спутник и сложил руки на груди, демонстративно фыркая. — Это всё в прошлом, — Какаши тронул за руку напарника, но тот дёрнулся, отступая назад. — Какаши, не надо, — строго отозвался Мадара и посмотрел на бывшего друга. — Он имеет право держать на меня обиду и не прощать. — Ты это называешь обидой? Я тебе детсадовец? Очень смешно. Скажи спасибо, что я вообще пришёл. Не расцепив рук, Обито всё же присел рядом с Какаши. Однако продолжал сверлить тёмными глазами Мадару. Всем своим видом говорил, как он ненавидит этого человека. Хатаке тихо выдохнул, бросив странный взгляд на напарника. Ему было тоже нелегко, но он смог побороть это. А вот Обито так и остался цепляться за прошлое. — Так зачем ты нас звал? Я не думаю, что тебе вдруг пришла в голову идея попить кофе спустя нескольких лет после ухода со службы, — сразу высказал свою мысль Какаши. — Ты, как всегда прав. У меня возникла проблема и мне нужна помощь. Это и в ваших интересах тоже. Какаши вывел Мадару на улицу покурить. Учиха даже удивился этому, ведь Хатаке никогда не курил и отмахивался от табачного дыма. А тут… — Старею. Выжигаю нервы и лёгкие, — равнодушно пожал плечами Какаши, он покрутил между пальцами сигарету и всё же спрятал. — Ты хочешь выяснить отношения отдельно от Обито? — тяжко выдохнул мужчина, засунув замёрзшие пальцы в карманы пальто. — Он согласится на это дело? — Безусловно, но тебе он никогда в этом не признаётся. Передаст через кого угодно, но в лицо не скажет. Обито всё ещё не простил тебя, да и я… Не очень рад тебя видеть. — Мы разошлись на неутешительной ноте. Я не мог продолжить работу по многим причинам. Хотя ты и сам знаешь. — Да… Слышал, что ты не мог по состоянию здоровья. Вижу, сейчас ты бегаешь и спокойно бы работал дальше. — Обито бы выжил меня всеми силами, а может и прирезал, скорее всего. — Может, если бы ты появился на похоронах или хоть бы раз принёс цветы на могилу, то всё было бы не так плохо. — Я не мог. Валялся в больнице и даже пошевелить ногами не мог. Хотя, вы тоже хороши. Ни разу не навестили. Спасибо вам, друзья. Мадара горько усмехнулся, криво улыбаясь. Сейчас они ковыряли старые затянувшиеся раны, что начинали гнить и вонять. Учиха не ради этого пришёл. — Обито! — громко позвал Какаши, но его напарник уже прижимал к стене Мадару за грудки. — Да лучше бы ты сдох там, — прошипел мужчина, который решил проверить, что без него там обсуждают. Он не доверял Мадаре. — Ты, но не она. Рин была под твоим командованием, когда вы шли на этого проклятого Джирайю. Ты обещал, что всё будет хорошо. В итоге ты буквально отдал её в руки этому психу! — Я тоже не всесилен, и мы попали в засаду. Я сам чуть не погиб, — Учиха оттолкнул от себя Обито, отряхнул пальто. — Вини сколько хочешь, но сейчас у тебя единственный шанс отомстить. Может её и не вернуть, но наказать обидчика всегда можно. — Не подбивай Обито на убийство человека, — встрял в спор Какаши. — Зачем ты злишь его ещё больше? — Только так я смогу добиться от него помощи. Одного тебя, Какаши, недостаточно. Если и расправляться с Джирайей, то только убив его. Даже ценой собственной жизни, иначе он выползет из любой задницы. Ему ничего не страшно и ничто на него не подействует… — Я согласен, — произнёс Обито, прерывая пламенную речь Мадары. — Даже если я погибну, то перегрызу ему глотку. Но не надейся, Мадара, что мы с тобой станем друзьями. Никогда. Только это дело и ты исчезаешь из нашей жизни навсегда. — Без проблем, — кивнул Учиха и посмотрел на Хатаке. — А ты согласен? — Если я не буду присматривать за Обито, то он глупостей наделает, — отмахнулся Какаши, выражая тем самым своё «да». Самое основное сделано и пора двигаться дальше. Мадара уже сделал пару набросков следующих пунктов действия.***
Выходя из такси, парень мельком глянул на расположение уличных камер. Он понимал, что под их обзор лучше не попадаться, а иначе Изуна с лёгкостью его вычислит и горел его план чёрным пламенем. Тобирама сразу же юркнул в тёмную подворотню, искал места, не освещаемые уличным фонарём. На первые два дня план был безупречен. Возможно, если он останется жив, то расскажет обо всём, попросит прощения, и они вместе ещё посмеются над всем этим, а пока…***
Компьютер гудел, кажется, вентилятор уже не справлялся с его охлаждением. Мужчина со злостью ударил о клавиатуру. Ничего. Абсолютно ничего. Младший Сенджу как сквозь землю провалился. Снова зазвонил телефон. На экране высветился незнакомый номер. — Ну, кто там ещё? — злобно спросил Учиха, поднимая трубку. — Прикуси язык. Не с тем человеком разговариваешь, чтобы огрызаться, — женский голос разозлился в ответ. — Пока ты не в моём штабе сотрудников. Привыкай, что будешь получать звонки с незнакомых номеров. — Извините… — Проехали. У меня для тебя новости, правда, пока только плохие. Ничего особенного. Проверили старые убежища, занимаемся розыском новых, но, — Конан тяжело вздохнула. — Они пусты. Я, конечно, подключу к этим местам круглосуточное наблюдение. — Вы просто так заявились туда?! А что, если он уже знает о… — вспыхнул Учиха. — Тише, ты за кого меня принимаешь? Там была парочка камер, но мои люди их обошли. Этот урод даже не догадается. Ты разговариваешь с главным информатором Токио и его префектур. Не забывайся, мальчик. — Мы не должны себя раскрывать вплоть до нападения, — Изуна звучал более спокойно. Он и забыл, что под боком была такая сильная организация. Всегда полагался только на свои силы, боясь остаться в должниках и вот, время пришло. — Тридцать первого числа в моём офисе, ровно в одиннадцать вечера и ни секундой позже. — Но ведь… — мужчина замешкался, не понимая к чему это всё. — Я хочу получить аванс, — коротко пояснила девушка и сбросила звонок. «Что ещё за аванс?» — негодующе подумал Изуна.***
Два дня пролетели практически незаметно. Завершив все дела, Тобирама возвращался в своё укрытие. Всё шло, как по маслу. С неба падали мелкие хлопья снега, оседая на тёмном капюшоне и на чёрных как смоль волосах. «Завтра уже первое число…» — подумал Сенджу и решил по пути заглянуть в супермаркет. Взял лишь бутылку шампанского и набор чёрных одноразовых масок. Благополучно вернувшись, он скинул с себя мокрую от снега одежду и пошёл в ванную помыть руки. В зеркало на него смотрел совершенно другой человек. Не тот, который в последний раз здесь был, не тот наивный мальчишка. Раньше он только ныл, спихивал свои проблемы на других или вовсе не желал ничего делать. Сейчас же на него смотрел раздавленный и отчаявшийся парень, который сделает всё, чтобы вновь обрести ту безмятежную жизнь, пока не избавится от этой ноющей боли в груди. Красные глаза сверкнули праведным гневом. Тонкие холодные пальцы прошлись по заживающим шрамам на лице, поднялись выше, переплетаясь с тёмными локонами. «К чёрту!» Парень вышел из ванной и направился на кухню за штопором, вскрыл шампанское и подошёл к окну. На подоконнике одиноко лежала пачка сигарет, давно оставленная. Тобирама достал одну и закурил, запивая игристым напитком. Посмотрел на часы — полночь. — С Новым Годом! — сказал юноша и сделал глоток шампанского, вглядываясь в ночной город.***
Изуна тридцать первого числа весь день был на работе. Он бы хотел хоть что-то сделать, но раз всем этим занималась Конан, решил отвлечься своей основной работой — выходило плохо. Тревожные мысли не покидали голову, в преддверии праздника, его аванса и Хаширамы. В конце рабочего дня за ним приехала машина. Отвезли сразу на место. Это был другой филиал, в котором мужчина ни разу не был. — Добро пожаловать, я решила сменить место встречи, — ухмыляясь, сказала девушка. — Надеюсь, тебе здесь понравится. — Я тоже. Конан сама проводила гостя внутрь. Они зашли в просторную комнату, обклеенную красными обоями, что была больше похожа на пыточную или красную комнату боли. По середине сидел парень — подросток. На вид чуть младше Тобирамы. Со светлыми волосами и глазами. Во рту был кляп, а в глазах плескалось море ужаса. — Отсюда вынесли все машины для пыток. Не волнуйся, — ехидно подметила девушка. — Так, что за аванс? — Хм-м, сразу к делу? — погладила подбородок начальница. — Ну ладно. Изнасилуй и убей эту крысу. Она ткнула пальцем на мальчишку. — Это же ребёнок! — протестовал Изуна. — Что мог тебе сделать этот мальчик? — Он шпион моего противника и его нужно устранить! — Конан была непреклонна. Было видно, что после слов босса, пленного пробила мелкая дрожь, а в глазах встали слёзы. Всё его худенькое тело напряглось, внимательно слушая, что же будет дальше. — Он всего лишь ребёнок! — стоял на своём гость. — О нет, Изуна, этот пацан не просто ребёнок. Их натаскивают, как бойцовских собак. Мы несколько недель за ним гонялись. Поверь мне, этот мальчик совершил много ужасных преступлений и различных проступков против меня и моих людей. — Почему ты не убила его сама? — Не хочу портить настроение перед праздником, — Конан хитро улыбнулась, изучала Изуну, его реакцию. — А ещё, я должна быть уверена, что ты не предашь меня и не ослушаешься моего приказа. Ты же убивал раньше? — Я не хочу спасать дорого мне человека жертвой! — Я тебя уговаривать не буду. Либо ты делаешь так, как я тебе сказала, либо не рассчитывай на мою помощь. Босс закончила со своими требованиями и стуча каблуками, покинула комнату. — Он всё равно умрёт, а ты будешь мне должен, — добавила она напоследок и заперла дверь на ключ.***
Последние дни перед следующим годом Мадара проводил в компании Обито и Какаши. Они обсуждали план и договаривались. В какой-то момент Учиха вновь ощутил дружелюбную атмосферу, но это было призрачно. Обито все еще уничтожал взглядом. От Изуны не было вестей и они не виделись с тех пор, как младший брат поехал на встречу к Конан. Сейчас его телефон был отключён и Мадара успокаивал себя тем, что Изуна со всем справится и знает, что делать. Старший брат выполнял свою работу, а младший свою. Мужчина не мог усидеть на месте и просто молиться за всё хорошее. Тобирама не выходил на связь и не давал знать о своём существовании. Его никто не видел. Какаши разводил руками и говорил, что пока что всё безрезультатно. Может и дали информацию о Тобираме, но никто его сломя голову искать не будет. Мадара открыл окно, проветривая квартиру. Он съехал из дома Изуны, поскольку там всё напоминало о Сенджу и брате. Однако даже здесь в родном жилище витал едва уловимый запах Тобирамы. Где-то ещё лежали вещи, забытые в спешке. Мужчина задумчиво курил и смотрел на огни города. В груди разрасталось смолистое пятно разъедающего одиночества. А за спиной чётко щёлкали настенные часы, всё ближе двигая стрелку к двенадцати.***
Хаширама ничего не видел и каждой клеточкой дела напрягался, готовясь к очередной порции боли. Сознание ускользало и мысли путались. Было до одури жарко и во рту пересыхало, трескались губы. Он не сдавался уже, который день подряд. Отказывал Джирайе и получал своё наказание, но не от самого главаря. Мужчина исчезал на целый день, передавая управление в руки подчинённых. В отличие от их хозяина — они не отличались такой изощрённостью и Сенджу стойко всё выносил. А потом приходил Джирайя. Смеялся и задавал вопрос в очередной раз. Один единственный. Больше никто и слова не говорил. — Нет, — прошипел Хаширама и склонил голову, касаясь лбом холодного пола. Он рвано дышал и чувствовал, как скатываются капли пота и выедают солью свежие кровоточащие раны. Скоро они закончат и его вновь выпихнут в комнату без еды и воды. — Какой же ты дотошный, — тяжело вздохнул Джирайя и покачал головой. Он присел на корточки и схватил за волосы Хашираму, сдёргивая повязку с глаз. — Почему ты не сдашься? Тебя ещё денёк помучить? — Слабые ваши пытки, — криво усмехнулся Сенджу. — Бывало и похуже. — Ну-ну. Я заметил, что у тебя уже имеется клеймо. Явно не по собственному желанию, — произнёс Джирайя, обходя дорогого «гостя». — Я бы хотел его перебить. Пусть и не буду отличаться особой оригинальностью, зато легко можно будет понять, кому ты принадлежишь. Хаширама дёрнулся. Фантомная боль уже огнём пекла устаревший шрам. Без лишних слов его перевернули на спину. Уже разогревали кованое железо, и Джирайя приближался к Сенджу. Насильно в рот пихнули скрученный в рулон кусок ткани. Глаза расширились, и мужчина резанул лезвием штанину, освобождая участок кожи. Сенджу чуть сознание не потерял от жгущей боли, и как воняло жжёной кожей. Теперь поверх бабочки красовалась буква «J» в круглой рамке. Как печать на документе. — Руку, — кивнул Джирайя. Парня схватили за руку, выворачивая открытой ладонью вверх. Зашипел металл и кожа покраснела. Будто плавилась под жаром, выжигая на запястье узор. Хаширама отключился, забываясь. — Носи мой подарок с достоинством, Хаширама.