Прошло пол года.
Расставание на пике чувств равносильно операции без анестезии.
Многие в жизни стремятся к стабильности, ведь, так действительно становится проще. Ты имеешь постоянное место жительства, работу, окружение, не думая о том, что в один день сможешь потерять всё, к чему шёл долгое время. За эти пол года она сменила адрес, номер телефона, образ жизни. Пробовала себя в разных сферах деятельности, стараясь найти что-нибудь, что придется ей по душе. Но всё тщетно; это не для неё. Агата никогда не забудет тот злополучный день, который разбил её. Она в кратчайшие сроки сменила обстановку, убеждая себя, что это должно помочь принять неизбежное. Но самым душераздирающим было то, что она не может забыть его. Голубоглазого шведа, с непрекращающимися шутками и сногсшибательной харизмой. Глупо отрицать свои чувства, но она пыталась, она делала это, ибо жить, всё время думая о нём — невыносимо. Невыносимо каждый день вспоминать его, невыносимо каждый день, не смотря ни на что, скучать по нему, невыносимо каждую чёртову ночь плакать в подушку, захлебываясь от режущего ощущения в области грудной клетки. Англичанка знала, что это неправильно, она не должна делать этого, но это её чувства, её боль, которая просится наружу, выворачивая душу. — Ненавижу! — кричала она, лёжа на кровати, стуча кулаками по матрасу — Больше всего на свете ненавижу... — срывалось с её губ, оставляя на языке привкус горьких слёз.***
Часть тебя уходит с тем, кого ты потерял.
Александр уехал из города. Каждый божий день он хотел найти её, каждый божий день он грезил ей, стискивая в руках вещи, которые девушка не забрала из его квартиры. В ванной лежала её косметика, в шкафу висели её вещи, на кухне стояла её неизменно любимая кружка. Всё вокруг напоминало об англичанке с пылким нравом, выразительными яркими глазами и длинными шелковистыми волосами, которые всегда вкусно пахли. Резкая девочка с большим сердцем. Она всегда была разная. Могла кричать и взрываться, как вулкан, но при этом быть самой заботливой и нежной. Он знал, что, как относишься к ней, так и она относится к тебе. Он не мог никому пожаловаться на то, как ему плохо без неё. Было настолько больно, будто вырывают органы один за другим. Больно морально и физически, словно ему сломали кости, вырвали пальцы и бросили на раскаленные камни. Он полюбил её и был готов на всё, чтобы снова увидеть эти глаза, которые навсегда врезались в его память.***
Сегодня Харрис уволилась с очередной работы. Ей уже давно стало понятно, что она не сможет работать в каком-либо месте, у которого нет вывески «Норд». В принципе, её денег на счёте в банке вполне достаточно, чтобы она могла жить в своё удовольствие и не думать о заработке в ближайшее время. Но Агата не из тех людей, кто может сидеть без дела. К тому же, это явно не пойдёт ей на пользу, ведь, чем больше у человека свободного времени, тем больше он думает, а для неё такой расклад совсем не подходит. Этим вечером поедание фисташкового мороженого прерывает неожиданный звонок. Смотря на имя звонящего, девушку невольно переполняют противоречивые чувства. Что ей может понадобиться на ночь глядя? — Привет. — отвечает на звонок англичанка. — Добрый вечер, дорогая, как ты? — спрашивает на другом конце провода Аннет. Тётушка знает, что у Агаты сейчас не лучшие времена. Пол года назад, будучи на эмоциях, младшая Харрис рассказала ей о своих тяготах и тяжелом расставании, но не упоминала личность. Это точно было ни к чему, ведь зеленоглазая и без этого ругала себя за длинный язык и сентиментальность. — Всё хорошо. — выдыхает брюнетка — Ты как поживаешь, как здоровье? — У меня всё хорошо. Милая, я позвонила не для того, чтобы обмениваться любезностями, у меня к тебе серьёзный разговор. — «Кто бы сомневался» — Слушаю тебя. — Агата, ты забываешься. — уже серьезным тоном резко говорит Сильвер-Харрис — Ты слишком долго находишься в этом городе, который успел тебя поглотить и растоптать. — Спасибо, что напомнила. — язвительно буркает англичанка. — Нельзя забывать, кто ты и из какой семьи родом. На этой же неделе возвращайся домой. — Тётушка, я могу сама распоряжаться своей жизнью! Не забывай, что я уже давно не ребёнок! — Легкомыслие уродует и мужчину и женщину! — восклицает Аннет — Если ты считаешь себя достаточно взрослой, то должна знать, что у каждого взрослого человека есть свои обязанности. — Почему ты хочешь, чтобы я вернулась именно сейчас? — Потому что я переживаю за тебя. — на удивление тепло произносит тётя — Мне не по себе от того, что ты одна в этом городе, к тому же в таком состоянии. Кто бы он ни был... — Нет. — перебивает Агата — Я уже давно забыла его. — Ты можешь пытаться обмануть себя, но только не меня. Запомни это, когда попытаешься соврать в следующий раз. Брюнетка прерывисто вздыхает, прикрывая рот ладонью, отодвигая микрофон, чтобы тётя не услышала, как ей до сих пор сложно вспоминать его. — Агата, ты слышишь меня? — Слышу. — серьёзным, но безжизненным голосом отвечает девушка. — Агата Харрис — твёрдым тоном произносит Аннет — Бишоп-Мэнсон ждёт тебя. Ты должна вновь стать той девушкой, которой я тебя воспитывала. Пока что я не вижу в тебе ту самую уверенную в себе женщину; так не пойдёт, наследница. — Мне нужно срываться и ехать обратно только потому, что ты разочаровалась во мне? — Я не разочаровалась в тебе, дитя, я всего лишь хочу вернуть тебя домой. — Но я и так дома... — Разговор окончен. — обрывает англичанку Сильвер-Харрис — Собирай вещи и возвращайся; это моё последнее слово, Агата. Из динамика доносятся короткие гудки. Старшая Харрис закончила этот разговор на своей излюбленной приказной ноте. — Чёрт... — устало вздыхает зеленоглазая, закрывая лицо ладонями — Спасибо, Аннет.***
После их "душевного" разговора прошло два дня. Агата по-прежнему не хотела уезжать, несмотря на то, что Аннет во многом была права. Девушка и правда перестала узнавать себя, свой взгляд, своё поведение. Она не хочет каждый день видеть себя сломленной, она хочет видеть прежнюю уверенную англичанку с горящими глазами. — Она опять включит режим чрезмерной опеки... — размышляла перед сном брюнетка — Почему всё так сложно?! — шептала она про себя, нервно проводя рукой по волосам. Пытаясь избавить себя от навязчивых мыслей, Харрис приняла снотворное и легла в удобную позу, до ушей натягивая одеяло.***
Глубокая ночь. Яркая луна. Тот самый обрыв в тихом лесу. Девушка стоит почти у самого края, всматриваясь в горизонт, пытаясь угадать созвездие на темном небе. Лёгкий ветер вынуждает бархатную кожу покрыться мурашками. Англичанка натягивает на пальцы рукава свитера, приятно ёжась, чувствуя себя по-настоящему живой. — Красиво, правда? — раздаётся мужской голос за её спиной. До боли знакомый тембр, кажется, словно молнией проходит сквозь тело. Она глухо вздыхает, боясь обернуться. Неторопливыми шагами, он подходит ближе, обдавая макушку своим горячим дыханием. — Сильно замёрзла? — тихо спрашивает швед, заключая брюнетку в обжигающие объятия. Не сдерживаясь, из её груди вырывается всхлип, по щеке скатывается одинокая слеза. — Зачем ты здесь? — практически шёпотом произносит девушка. — Пришёл за тобой, каттен. — вкрадчиво поясняет шатен. На последнем слове она забывает, как правильно дышать. Ноющее чувство в районе грудной клетки обдаёт всё внутри колючими импульсами. Как давно она не слышала его голос. — Оставь меня, прошу... — срывающимся голосом всхлипывает зеленоглазая, опуская голову. — Не могу. — тихо отвечает парень, сильнее стискивая её в своих руках — Я не могу. — вторит он. — Мне больно, Алекс. — всхлипывает англичанка. И говорит она не про физическую боль. — Мне тоже, Агата.***
— Нет! — вскрикивает девушка, подскакивая с кровати. Она упала на пол, облокотившись спиной о стену, обнимая себя дрожащими руками, громко плача. — Уйди из моей головы! — кричит в пустоту англичанка, зарываясь мокрым лицом в ладони — Я не могу выносить это! Не могу! Но как выбросить человека из головы, если до сих пор чувствуешь на себе прикосновения его рук? Харрис поднимается с пола, подходя к туалетному столику, заглядывая в зеркало: спутанные волосы, искусанные губы, опухшие красные глаза, из которых нескончаемым потоком продолжает течь солёная жидкость. Её охватил настолько сильный гнев, что она, не сдерживая эмоции, проводит руками по столу, смахивая лежащие на нём предметы. С громкими хлопками в разные стороны летит всё содержимое трюмо, разбиваясь о поверхность пола. Это действие приводит Агату в чувства. Девушка вновь смотрит на себя в зеркало, убирая с лица мешающие пряди, прикусывает ладонь, отказываясь возвращаться в реальность. — Так больше не может продолжаться. — уже уверенным голосом произносит она, смотря на себя. Точнее на ту, в кого она превратилась. Это было её последней каплей. К утру были собраны все чемоданы.