***
Они потратили более трех часов, чтобы перебрать вещи Пак Лана. Книги, альбомы, письма и открытки от друзей, пластинки и кассеты, документы и билеты от разных мероприятий. Одежда и украшения, телефон и старый компьютер. Они обыскали все и ничего не нашли. Осталась только одна коробка с бумагами, которые касались последней работы господина Пака. Кван пообещал посмотреть её дома. Чимину позвонила Юн Хе и попросила срочно приехать. Кван, не слушая возражений, подвез Чимина и пообещал позвонить, как только у него появится что-то новое. — Мама! Я дома! — Пак разулся и пошел на кухню. Он услышал, как к нему подошли сзади и закрыли глаза ладонями. — Мамы здесь нет, — прошептал Юнги, обнимая Чимина. — Что ты здесь делаешь? — Пак совершенно не ожидал увидеть Мина, не говорившего о намерении приехать. — Сюрприз. Я соскучился и отпросился на один день. Завтра вечером я уезжаю, чтобы снова приступить к тренировкам. Но в данный момент я не хочу об этом говорить. Пойдем, — Юнги потянул Чимина в коридор и надел на него легкую куртку, так как вечером становилось более прохладно. — Куда? — В ресторан, где я заказал нам столик. Давай, поспеши, я голоден. — Ого, — только и сказал Чимин. Он забыл, когда они вдвоем выбирались куда-то. — Это ты попросил маму позвонить мне? — Да, потому что больше не мог ждать. Кстати, я удивился, что ты был у Квана. Я давно его не слышал. — Мы как-то случайно встретились и решили наверстать упущенное время. Они действительно должны очень стараться, чтобы наверстать упущенное время, ведь Пак Лана убили 6 лет назад, а чем больше срок преступления, тем сложнее его раскрыть. Когда Чимин и Юнги приехали в один из самых дорогих ресторанов Пусана, который расположился у побережья с прекрасным видом на море и проплывающие корабли, Пак занервничал, думая о ценах в этом месте. Оно им явно не по карману. — Может, пойдем в другой ресторан? — Не переживай. Сегодня особый случай. Родители выслали мне много денег, но я их практически не трачу, потому что у меня нет на это времени. Родители Юнги обрадовались, когда он уехал в Сеул. Не потому что он стал стажером, а потому что покинул Пака. Они надеялись, что вдалеке от него их сын начнет новую жизнь и встретит хорошую девушку. Они считали, что именно Чимин виновен в ориентации Юнги. А если его рядом не будет, возможно, он исправится. Госпожа и господин Мин внешне приняли ориентацию сына, никогда не упрекали его, но всегда мечтали о невестке и внуках. Они слишком любили Юнги, и даже его признание не поколебало их чувств, однако всю вину и неприязнь они возложили на Чимина и проклинали день, когда переехали в Сумин в квартиру по соседству с Паками. Когда же Юнги принял приглашение BigHit, они помогли ему договориться с деканатом Пусанского национального университета о досрочном закрытии сессии и переводе в Сеульский университет. Мину остался всего год магистратуры. Чимин знал, что родители Юнги его не любили, что они и не скрывали, поэтому идея поесть за их счет ему очень понравилась. В ресторане Мин заказал шампанское и различные блюда из морепродуктов. — Что мы празднуем? — спросил Пак. — У меня очень хорошая новость, но сначала подождем шампанское. Когда подошедший официант налил им игристое вино, Юнги сказал: Менеджер Ан сообщил, что наш с Хосоком дебют состоится в мае. Ещё нескоро, но дата утверждена. — Поздравляю! Я знаю, как ты этого ждал! К вам больше никого не добавят? — Нет, мы отстояли право дебютировать дуэтом. Нам разрешили попробовать, но, если мы не будем особо популярны, к нам присоединят других участников. Я не хочу кого-то ещё в группу, не хочу других людей рядом, мне нравится, что мы с Хосоком только вдвоём. «А Хосоку как это нравится» — промелькнуло в голове Чимина. Он знал о влюбленности Чона и надеялся, что с годами она пройдет. Тем более, Хосок никогда ничего не предпринимал. Казалось, ему достаточно быть другом Юнги и частью его жизни. О большем он и не мечтал. — Кстати, как Хосок? Он не приехал? — Нет, он проводит выходные со своей девушкой. — У хёна есть девушка? Он же никогда ни с кем не встречался! — Да, но эта девушка, Син Се Хви, была очень настойчивой. Она буквально преследовала его все время, так что он сдался, чтобы она хоть немного оставила его в покое. Вот уже неделя, как они вместе. — Кажется, Хосок писал мне об одной слишком раздражающей стажёрке. Так это она? — Да. Она действительно завоевала Хосока как крепость. Се Хви тоже вскоре должна дебютировать в женской группе. Она очень красивая, даже не знаю, что она нашла в нем. Она смотрела на него влюбленными глазами, даже когда он разговаривал с набитым ртом или от смеха катался по полу. — Это все сила любви, — сказал Чимин, радуясь, что у Хосока появился новый интерес. — Они мило смотрятся вместе и даже носят парную одежду. Это отвратительно. — А ты разве не покупал нам парные кольца? — выгнув бровь, спросил Чимин. — Это другое, — Юнги немного покраснел. Он хотел взять Пака за руку, но не осмелился, потому что в ресторане ужинало много людей. Теперь ему нужно соблюдать осторожность и не показывать своих отношений с Чимином. — Это был День святого Валентина, ты говорил, что не любишь этот праздник, потому что он создан только для подъёма продаж, но все равно купил мне подарок и сделал валентинку своими руками. Это было очень трогательно. — Прекрати, — Юнги закрыл лицо руками. — А помнишь, как ты написал мне песню и стихи? Моему папе очень понравилось, он ещё тогда сказал, что тебе надо стать айдолом. — Чимин, — простонал Юнги. Но Пака это не остановило, и он вспоминал романтические жесты Мина до самого десерта.***
После ресторана они погуляли по пляжу, много фотографировались и в темноте держались за руки. Потом вернулись домой. Юн Хе показала Юнги сделанные украшения и подарила много разной бижутерии. Чимин и Юнги посмотрели фильм, а потом легли спать. Только тогда Пак решил спросить о нападении на Хосока. — Юнги-я, — Чимин поцеловал плечо Юнги, который проверял инстаграм, — Мне интересно кое-что. Мин отложил телефон, вопросительно посмотрев на Пака. — Хосок тебе что-то говорил о том, кто на него напал 4 года назад? Тело Юнги словно окаменело, что Чимин почувствовал сразу. — Столько времени прошло, почему ты спрашиваешь? — Мне всегда казалось странным, что его не ограбили, но все равно тяжело ранили. Зачем кому-то вредить ему? И так же странно, что Хосок не запомнил лиц нападающих, не назвал ни одной отличительной черты или приметы, которые помогли бы полиции. Юнги высвободился из объятий Чимина и подошел к окну. Он закурил сигарету, хоть пытался бросить. «Это последняя» — подумал Мин, вглядываясь в огни ночного Пусана. Большой город никогда не спал и не знал отдыха. Жизнь в нем копошилась все время. — Они напали на Хосока сзади, скрываясь за мусорными контейнерами, поэтому он их и не заметил. К тому же было темно, а там нет фонарей. Нет случайных прохожих. Никого. А когда они ударили его, он сразу потерял сознание. — Но он совсем ничего не помнит. Ни одной детали, — продолжал настаивать Чимин. — Мне неприятно говорить о том нападении. Как думаешь, каково мне было найти Хосока в луже крови? На одно мгновение я подумал, что он мертв. Этот момент мне до сих пор снится в кошмарах. Так что этот разговор окончен, — Юнги потушил недокуренную сигарету. — Я устал и буду отдыхать. Чимин знал Юнги с самого детства. Знал каждое выражение на его лице, досконально изучил каждую черточку. Поэтому он знал, что Юнги что-то скрывал. — Почему ты мне врешь? — Я не вру. Зачем мне это? Ты какой-то странный. Ничего не случилось? — Нет, я просто устаю в школе. — Тогда давай пойдем спать, у меня глаза слипаются. — Хорошо. Иди ко мне, — Чимин откинул одеяло, приглашая Юнги в постель. — Доброй ночи, — сказал Мин. Но в ту ночь они спали плохо, урывками. Чимин пытался понять, почему Юнги солгал ему, а Юнги — почему Пак вдруг вспомнил о том нападении. Ведь оно должно остаться в прошлом, потому что Юнги совершил то, чем не гордился.***
Утром Пак позвонил Хосоку, но тот сказал то же, что и Юнги. Чимину показалось, будто они выучили на память один текст. Потом вместе с Юнги он пошел на ярмарку, но практически ничего не продал. Люди с интересом смотрели на украшения, трогали, но не покупали. День был потрачен впустую. Они отвезли украшения домой, поужинали и поехали на вокзал. — Ты какой-то грустный, — заметил Юнги, когда они поднимались по эскалатору на перрон. Мимо пробегали сотни спешащих куда-то людей с обеспокоенными выражениями лица. Солнце бросало слабые лучи на стеклянное здание, зато сувенирные магазинчики и кафе призывно сверкали, соблазняя прибывающих и отъезжающих путников. — Ты уезжаешь, — только и ответил Чимин. — Но ты же приедешь ко мне на следующих выходных? — Конечно, — Пак попытался принять веселый вид, но на душе у него было нелегко. — Я буду скучать. — Я тоже, — они подошли к поезду, который длинной белой лентой простирался перед ними. Юнги наклонился к Чимину, чтобы прошептать ему на ухо: Я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя. Хорошо кушай и старайся хоть немного спать. — Я постараюсь. Они выпили кофе в маленьком кафе поблизости, которое втиснулось между двумя сувенирными лавками. Чимин проводил Юнги до вагона. Он не мог поцеловать его, и от этого на сердце стало тяжелее. Помахав на прощание, Мин скрылся в купе. А Чимин думал, что впервые не хочет ехать в Сеул. Потому что Юнги солгал ему, и он тоже. Является ли это тревожным звоночком в их отношениях? Чимин не знал, ведь раньше они никогда не обманывали друг друга. Пак вернулся домой, когда ему позвонил Намджун. — Чимин, я могу сегодня переночевать у тебя? Уже слишком поздно, чтобы искать отель. — Конечно, хён, нет проблем. Мой диван свободен. Но что случилось? — Расскажу, когда приеду. Чимин с мамой успели сыграть в одну партию Го (3), когда пришёл Намджун. Вид у него был очень расстроенный. Видно, и для него этот день не стал особо удачным. — Я пойду в свою спальню смотреть дорамы. Не буду вам, мальчики, мешать, — сказала Юн Хе. — Вы нам не мешаете, что Вы, — возразил Ким. — День был долгим, и я устала. А мне ещё нужно позвонить Хи Джин. — Что случилось? — спросил Чимин, как только мама ушла. — На тебе лица нет. — Я разорвал отношения со своей семьей. Это окончательно. И поссорился с Джином. Накричал на него так, как не кричал никогда. И ушел. Часами ходил по городу, не зная, куда поддаться. — Хорошо, что ты позвонил мне. — Я узнал, что больше года Джин платил деньги моим родным, чтобы они общались со мной. — Что?! — Отца сократили с работы, но ему не нужно переживать за деньги, ведь есть Джин. Мама тоже уволилась. Он каждый месяц перечислял им определенную сумму, а они взамен поддерживали со мной связь: изредка звонили и позволяли мне навещать их. — Я не знаю, что сказать. Но я уверен, что Джин не хотел сделать тебе больно. — А есть разница в том, хотел он или нет? Я чувствую себя преданным. Я замечал, что у родителей появились вещи, которые они никак не могли себе позволить, но не задавал вопросов, чтобы не разозлить их. И все же такого я и не представлял. Сегодня я сказал им, что у меня больше нет ни отца, ни матери, я не вернусь к ним и не буду искать прощения за свою ориентацию. Сегодня я стал сиротой. — Хён, мне так жаль, — Чимин крепко обнял Намджуна, — Но ты не один. У тебя есть муж и друзья. — Да, муж, на которого я очень, очень зол. Я всегда терпел любые выходки Сокджина, принимал их, потому что люблю его, но этот его поступок перешёл все границы. — Хён, все образуется. Вам нужно откровенно поговорить. Насчет твоих родителей: боль пройдет, и тебе станет легче. Как бы не было больно, жизнь продолжается. — Легко тебе говорить об этом, а я бы хотел сейчас обо всем забыть. — Знаешь, если бы нам завтра не надо было идти в школу, я бы предложил напиться и расслабиться. Но поскольку мы учителя и должны быть ответственны, — тут Чимин закатил глаза, — я могу предложить только банановое молоко. Чонгук и Тэхён считают, что оно может исправить все на свете. — Я бы не отказался прогулять собственный урок. Но неси сюда молоко. Зазвонил телефон Намджуна, показывая фото Джина. Не глядя, Ким выключил его. А Чимин через несколько часов ответит на сообщение Юнги с пожеланием доброй ночи. Но он не будет улыбаться и не почувствует тепла в сердце. Ложь дала трещину. Пока что она была маленькой, но грозила разверзнуться.***
Чонгук с трудом поднялся с земли, когда его водитель приехал и объяснил, что вызвало задержку. Водитель Им настаивал, чтобы они позвонили господину Чону и поехали в больницу. Чонгук отказался и от одного, и от другого. Нельзя, чтобы отец узнал о нападении. Чон решил переночевать в отеле, потому что родители Тэхёна, если увидят его, сразу позвонят отцу, а к Сон он ехать не хотел. Он написал Тэ, чтобы тот прикрыл его, если возникнет необходимость, а сам, зная, что отец ещё в компании, написал ему сообщение, что переночует у Кима. Такое случалось часто, поэтому не должно вызвать подозрения. — Отвезите меня в отель «Плаза». И, пожалуйста, ни слова отцу. Это очень важно. — Кто Вас побил, молодой господин? — Один хулиган, который недавно окончил школу. Но я должен сам с ним разобраться, не вовлекая отца. Понимаете? — водитель кивнул, хоть в его глазах оставалось сомнение. Чонгук не знал ни адреса, ни телефона Чжина. Поэтому он позвонил Сокджину, который долго не хотел давать нужный номер, но после настойчивых уговоров сдался. Чон сразу набрал Чжина, голос которого не был радостным. — Кто это? — Это Чон Чонгук. Прости, что звоню так неожиданно и поздно, но меня недавно навестил наш общий приятель, — Чонгук заметил, как водитель смотрел на него в зеркало заднего вида. — Ты как? — Бывало и лучше: грязь на вкус не очень. Зато на этот раз он не бил меня, уже что-то. Чонгук закрыл глаза. Голова просто раскалывалась, а ребра ныли. Трудно даже дышать. — Мне жаль, Чжин. Я разберусь с ним. Не знаю, как, но я что-то придумаю. — Не нужно ничего делать, это создаст больше проблем, чем решит. Я в порядке. Главное, что он больше не учится в школе и думаю, что скоро он забудет обо мне. У него начнется активная студенческая жизнь: вечеринки, алкоголь, девушки. Ему будет не до меня. — Очень на это надеюсь. Они ещё немного поговорили, и Чонгук пытался безуспешно утешить Чжина. Чжин поблагодарил его, но его настроение особо не улучшилось. Приехав в отель, Чон отпустил водителя и ещё раз попросил ничего не говорить отцу. В номере он нашел аптечку и обработал раны, а утром, сходив в магазин, купил несколько тональных кремов, чтобы замазать ушибы и ссадины на теле. Воскресенье он провел в постели и даже еду заказывал в номер. Он не сделал домашнее задание ни по одному предмету, надеясь не попасться. Если на первом уроке литературы ему повезло, то на алгебре Чимин спросил его первым. Чонгук сначала резко побледнел, затем покраснел. Он ни разу не приходил неподготовленным. — Я не сделал домашнее задание. — Почему? — строго спросил Пак. — Я забыл. Если ученик не выполнял домашнее задание по уважительной причине, Чимин не ставил двоек. В противном случае он не жалел никого. Тэхён, не любивший делать домашнее задание, нахватался от Пака столько двоек, сколько привлекательная девушка комплиментов. Чимин спрашивал его каждый урок, поэтому теперь он всегда готовился. — Подойдешь ко мне после урока, — Пак нахмурился и вызвал Сон, которая тут же дала правильный ответ. Когда алгебра закончилась, Чон подошёл к Чимину, который сидел за письменным столом и пристально смотрел на него, словно желал выведать все его тайны. — Ты слишком бледный, Чонгук. Ты заболел? — Я плохо чувствовал себя на выходных, — Чон решил выдать полуправду, скрывая причину своего недомогания. — Возможно, следует отменить наше занятие? Тебе нужно отдохнуть. — Нет-нет, мне уже намного лучше. — Тогда жду тебя как всегда. —Вы поставили мне двойку? — спросил Чонгук, качаясь на носках. Если да, то ему надо будет исправить эту оценку как можно быстрее: он сам вызовется к доске. — Нет, Чонгук, не поставил. Чимин смотрел, как Чон уходил с довольной улыбкой на лице и более расслабленной осанкой. Сын человека, убившего его отца. Должен ли он ненавидеть его?***
У Сокджина был ужасный день, и это никак не связано с работой. Намджун не отвечал на его звонки и не ночевал дома. Он попросил свою секретаршу Кын Хе ни с кем не связывать его и всем говорить, что он отсутствует. Он пошел бы домой, но там все напоминало о муже и об их разладе. Они никогда так сильно не ссорились, и это пугало Джина. Потерянный, он не знал, что делать. Он только уверен в том, что не хочет потерять Намджуна. Джин легко заканчивал поднадоевшие отношения, и теперь впервые оказался на месте тех, кого могут бросить. Впервые он рисковал отведать, каково им приходилось, хоть Ким никогда не давал обещаний в вечной любви и не врал своим избранникам. Они всегда понимали, кем являлись для него. Сокджин пошел в кабинет истории, где у Намджуна должен начаться урок с 11 классом. — Господин Ким, можно Вас на минуту? — спросил Джин, стоя в дверях. Он не решался зайти в кабинет. Намджун только кивнул и, выходя в коридор, закрыл дверь. Он ничего не сказал и не смотрел на Джина. — Ты сегодня придёшь домой? — неуверенно спросил Сокджин. — А ты мне заплатишь, чтобы я пришёл? Сколько дашь? — Намджун, — Джин потянулся к нему, но Ким быстро отошел от него. — Не надо. — Прости меня, прошу, прости! Две девочки подошли к кабинету, весело разговаривая. Они поздоровались и вошли внутрь. — Я приду сегодня, и мы поговорим. — Я очень рад, — ещё показались другие ученики, так как вот-вот должен начаться урок. — Тогда я буду ждать тебя. — Сокджин развернулся, чтобы уйти, но Намджун остановил его: Директор, Вы что-то слишком бледны. Вы ели сегодня? Джин покачал головой. Он был слишком занят мыслями о Намджуне, чтобы думать о еде. — Тогда, пожалуйста, обязательно пообедайте. Важно кушать регулярно. Вы должны беспокоиться о своем здоровье. — Спасибо, господин Ким. Тогда я сейчас пойду в столовую. Сокджин поел, а затем принялся за ожидавшую работу, ведь скоро должен пожаловать чиновник из Министерства образования с проверкой. Он проверял отчеты учителей, когда в его кабинет, минуя протестовавшую Кын Хе, зашел Чонгук. — Хён, мне нужно поговорить с тобой. — Хорошо, Чонгуки. Что ты хочешь? Чонгук долго думал над этим. Он понял, что не сможет выяснить правду, пока не станет совершеннолетним, но до этого придётся слишком долго ждать. А Чон не любил маяться в ожидании. Он сойдет с ума, если ещё четыре года будет подозревать своего отца. Ему нужно узнать правду и закончить эту главу жизни. В Пусане есть только несколько семей, включая Кимов, которые имеют то же влияние в обществе, что и Чоны. Джин способен открыть любые двери и достать любую информацию. По крайней мере, Чонгук надеялся на это. И, что более важно, он доверял Киму, который всегда был для него как старший брат. — Мне нужна помощь, хён. — Если это в моих силах, я с радостью помогу тебе. В чем дело? — У меня есть подозрения насчет аварии, в которую попала моя мама. Я думаю, что её подстроили. Помоги мне выяснить, является ли мой отец убийцей.***
После долгого разговора с Сокджином Чонгук поехал к Чимину на занятие. Они проходили задания, которые обычно встречались на олимпиаде. — Чонгук, ты опять допустил ошибку. Почему ты такой невнимательный? У тебя болит голова? — Пак проверял решение примера, который раньше не вызывал у Чона трудностей, но сегодня тот был слишком рассеянным и все решал неправильно. — Нет, не болит. Простите, учитель. Я переделаю. — Я сделаю нам чай, а ты пока начни заново, потому что из-за ошибок в расчётах уравнение не имеет смысла. Пак пошел на кухню, а Чонгук отрешенно смотрел на пример. Ему не удавалось сосредоточиться. Чимин отвлекал его. А точнее, рубашка, которая на нем. Обычная белая рубашка, но с глубоким V-образным вырезом, обшитым золотистыми нитями. Она открывала вид на острые ключицы и нежную кожу, и Чонгук не мог отвести глаз, словно это было выше его сил. Также Пак накрасил губы гигиенической помадой, и они стали ещё более соблазнительными. Чонгуку очень нравился этот натуральный розовый цвет, и он благодарил всех богов за то, что Чимин выбирал именно этот бренд и оттенок, который невероятно шел ему. — Ну что, ты справился? — Пак вернулся с чаем, а Чон, летая в облаках, успел забыть о примере. — Не совсем. Я пока не закончил. — Тогда сделаем небольшой перерыв, и потом продолжишь. Они попили чаю, и оставшееся время Чонгук пытался сосредоточиться, но все равно смотрел на Чимина так пристально, что тот пожалел, что надел такую откровенную рубашку. Он пытался поднять вырез выше, но ничего не получалось. Впервые Чон хотел, чтобы занятие поскорее закончилось, потому что ему надо выйти на улицу и освежить голову. — Хорошо, давай остановимся. Я сделаю вид, будто сегодняшнего урока не было, потому что мыслями ты находился далеко, — сказал Пак через 40 минут. — Простите, — Чонгук встал, чтобы собрать вещи и скорчился, когда резкая боль пронзила ребра. — Ты ранен?! — Нет, все в порядке. — Тогда подними футболку, — потребовал Чимин. — Сейчас же, — добавил он, когда Чон не отреагировал. Чонгук поднял края футболки, открывая многочисленные ссадины и ушибы, плохо замазанные тональным кремом. — Кто это сделал? — спросил Чимин. Его голос был спокойным, хоть на самом деле он с трудом сдерживал ярость. — Я упал, — прошептал Чонгук, опуская голову. — Кто? Твой отец? — Нет! — воскликнул Чон. — Он не бьёт меня! Отец ударил его всего раз. Когда Чонгук вызвал полицию, потому что отец избил его мать, пока он находился в школе. Тогда Мин У удалось успокоить приехавших полицейских, а Хе-ин подтвердила, что её не избивали, а она просто неудачно упала с лестницы. Это не было первым разом, когда Чон убедился, что монстры не прячутся под кроватью или в шкафу. Они намного ближе, и они вовсе не прячутся. — Тебе нужно в больницу, Чонгук. Чон замотал головой: Нет, отец не должен узнать об этом. — Тогда поедем к моему доктору, она ничего не скажет, только осмотрит тебя. Чонгук все ещё сомневался. — Я ходил к ней, когда был ещё совсем маленьким. Я доверяю ей. Я поговорю с ней, и она не сообщит господину Чону. Обещаю. Но ты должен сказать мне, кто это сделал. — Я не могу. К тому же, я сам решу эту проблему, мне не нужна помощь. Чимин решил временно сдаться, но потом все же вытянуть правду от Чонгука. — Я знаю, что ты способен сам о себе позаботиться, но это не значит, что я не хочу помочь тебе. Ладно, давай поспешим в больницу, а потом ещё поговорим. Чимин и Чонгук вышли на улицу, где Чона как всегда ждал водитель Им. Пак назвал ему адрес, и он с благодарностью посмотрел на него, потому что тоже считал, что Чонгуку нужен осмотр, но сам боялся вновь настаивать. Больница была небольшой, но современной, с недавно сделанным ремонтом. Благодаря усилиям правительства корейская медицина находилась на подъёме, и во всем Пусане не было ни одного медицинского заведения, которое не могло бы похвастаться качественным оборудованием, автоматизацией, доведенной до совершенства, и вежливым персоналом, всегда готовым прийти на помощь. Встречающиеся медсестры здоровались с Чимином и Чонгуком, пока они шли к регистрационному терминалу, выдающему номера на приём. К счастью, людей было немного, поэтому ждали они недолго. Ассистент врача тщательно осмотрел Чона, задал несколько вопросов и внес записи в компьютер. Доктор Гым Сэ Рок, приятная пожилая женщина, просмотрела заметки, сделала рентген ребер и выписала нужные лекарства: кремы и мази для более быстрого заживления ссадин и ушибов. Ни переломов, ни трещин у Чонгука не обнаружилось. — Такой молодой человек, а уже лезет в драки. Совсем нехорошо, — Сэ Рок покачала головой. — Он не виноват, аджумма, не он затеял драку. Чонгук — примерный ученик, лучший в моей школе. — Ты всегда сразу бросаешься защищать других, Чимин-а. Я рада, что ты не меняешься. Как поживает Юн Хе? — Ей стало намного лучше, лечение дает хорошие результаты. — Это отличная новость. Она ведь должна ещё жить и жить, чтобы увидеть и невестку, и внуков. Чонгук быстро взглянул на Чимина, который опустил голову. — Вы правы, аджумма. — Что ж, идите за лекарствами. А ты, — Сэ Рок обратилась к Чону, — старайся больше не попадать в сомнительные передряги. Тебе очень повезло, что нет ни сотрясения, ни переломов. Но удача — весьма капризная леди. — Спасибо, — Чонгук поклонился и вышел из кабинета, а Чимин остался, чтобы попросить Гым Сэ Рок не сообщать ни в полицию, ни Чон Мин У. Она согласилась, но очень неохотно. Затем Чимин и Чонгук пошли в аптеку, находящуюся на первом этаже больницы, где быстро купили все нужное, и водитель Им поехал назад к дому Пака. — Обязательно нанеси крем и мази, они помогут быстрее залечить раны. — Как только приеду домой, сразу воспользуюсь ими. Спасибо за все, учитель-ним. — Чонгук, ты можешь положиться на меня и доверять мне. Когда поймешь, что я на твоей стороне и будешь готов, скажи, кто это сделал с тобой. Я буду ждать, — Чимин быстро вышел из машины, оставляя удивленного Чона. На мгновение в машине воцарилась тишина. — Едем домой, молодой господин? — Сначала заедем ненадолго в офис, мне нужно немного поработать. По дороге в компанию Чон думал о словах Чимина и о том, что ему совершенно не понравилось, когда Гым Сэ Рок сказала, что Пак Юн Хе ждет невестку. Ревность к женщине, которой ещё не существовало, накрыла его с головой. Это ли имел в виду Тэхён, когда говорил, что не может думать ни о ком, кроме Сон?***
Когда хореограф Дон Юн отпустил их, Хосок едва не расплакался от счастья. Сегодня они танцевали на протяжении 15 часов. Обычно Юнги жаловался на длительные тренировки, но в этот раз он не сказал и слова, а внимательно слушал хореографа, полностью сосредоточившись на заучивании движений. Дон Юн даже похвалил Мина, что было удивительно, ведь он практически никогда никого не хвалил, требуя идеальности во всем. Часто стажеры после его занятий выходили со слезами на глазах. А те, кто слышал от него хоть два-три добрых слова, хранили эти моменты как зеницу ока. — Пойдем кушать, хён? Я ужасно голодный, — спросил Хосок, когда они возвращались в общежитие. — Я сейчас слона бы съел. — Нет, я не хочу никуда идти. Я устал. — Что-то случилось? Ты поссорился с Чимином? — С чего ты взял? — Он всегда звонит тебе в обед, но сегодня не позвонил. И он ничего не писал в нашем чате, что странно. Юнги мог бы добавить, что Чимин и ему не писал, а когда он позвонил ему, их разговор был коротким и неловким. Но он промолчал про это. — У меня все хорошо с Чимином, мы не поссорились, ясно? А теперь оставь меня в покое. Я еле на ногах стою! — Если у тебя проблемы, не нужно срываться на мне! — разозленный Хосок вышел из студии, направляясь в ближайшее кафе. Пока их не заставляли сидеть на строгих диетах, нужно хорошо питаться. Чон набрал номер Се Хви, которая присоединилась к нему через несколько минут. — У меня для тебя подарок, — Се Хви показала на пакет с эмблемой западного бренда, которого Хосок не знал, потому что не особо разбирался в моде. — Что ты купила? — он спросил без особого интереса, думая о Юнги. — Парные свитшоты! — Син достала два темно-синих свитера, протянув один Хосоку. — Примерим, когда вернемся в общежитие. Се Хви буквально преследовала Хосока, прежде чем он согласился встречаться с ней. Она первая звонила, писала, постоянно звала куда-то. Хосок не понимал, почему она сосредоточилась на нём, когда видел, как другие парни пытались флиртовать с ней, но она их сразу останавливала. Чон признался ей, что влюблен, но его чувства невзаимны. Тогда Се Хви предложила помощь в преодолении любви, которая приведет в тупик. Хосок сдался, ему было даже лестно, что из всех стажеров она выделяла только его, и он начал с ней встречаться. Когда они вернулись в общежитие, Син попросила примерить подарок. После душа Чон надел свитшот, но Се Хви смотрела вовсе не на него. — Что это за шрам? — она показала на уродливый рубец, змеей тянувшийся от правой стороны живота вниз. — Это последствие нападения. Длинная история, расскажу как-нибудь в другой раз. Хосоку повезло, что он выжил и что ему аккуратно зашили рану. Сначала он ненавидел этот шрам, но потом привык к нему. Родители предлагали обратиться к пластическому хирургу, но Чон не желал их помощи. Он сам заработает достаточно денег и пойдет к врачам, чтобы стереть воспоминание о том случае. Когда двое неизвестных появились словно из ниоткуда; когда один из них держал в руках длинный нож, который всадил в него. Когда, прислонившись к кирпичной стене, он медленно оседал на асфальт, а другой подошел к нему и сказал: «Передай привет Юнги.» Сначала Хосок ничего не сообщил полиции, потому что хотел поговорить с Юнги. Тот признался, что у него неприятности и что он знает нападавших, но отказался их назвать. Сказал, что Чон должен рассказать все офицерам. Хосок хорошо запомнил преступников: у одного была татуировка на шее в виде орла с распростертыми крыльями, а у другого — пирсинг бровей. Они не скрывали лиц и не надели масок. Будто совершенно не боялись. Хосок мог бы описать их в мельчайших деталях, но он соврал. Он решил, что ни за что не подставит Юнги и не сделает ничего, что навредило бы ему. То дело так и не раскрыли, и Чон никому больше не доверил правду. Темная часть его натуры радовалась, что у них с Юнги появился общий секрет. Ничто так не сближает, как разделенные тайны. И эту тайну Хосок собирался унести с собой в могилу. Се Хви поцеловала его шрам. Легко прикоснулась к нему кончиками пальцев. — Надеюсь, однажды ты расскажешь мне эту историю.***
Практически в любой статье, посвященной повышению продуктивности человека, утверждалось, как важно правильно расставлять приоритеты. Если следовать этой логике, сегодня в жизни Чон Мин У произошло несколько важных событий, достойных внимания. Во-первых, ему позвонили из больницы «Янсан» Пусанского национального университета и сообщили, что показания Йун Джу Хёка поменялись, наметились улучшения и есть надежда, что он выйдет из комы. Случится это через неделю, месяц или год — неизвестно. Но Йун Джу Хёк демонстрировал небывалое нежелание уходить на тот свет. Во-вторых, к нему в офис пришла Ким Сон, увидеть которую он совсем не ожидал. Девочка выросла, что подтверждала крайне короткая юбка, открывающая длинные ноги, и яркий макияж. А ведь он помнил, как она, кажется, совсем недавно играла с куклами. — Пожалуйста, не говорите Чонгуку, что это я рассказала. — Конечно, — у Мин У завибрировал телефон. Посмотрев на дисплей, он продолжил: Это важный звонок, я отлучусь на минутку. Он вышел в другую комнату-подсобку, примыкающую к его кабинету. — Слушаю. — Мы выяснили, что Рахиль последний раз видели перед прохождением блокпоста в Кашгар (4). Но в самом городе она не появилась, она не добралась туда. — Значит, её арестовали? — Да. Она может быть в одном из лагерей, разбросанных по всей провинции. — Тогда тщательно их проверьте и найдите её. — Существует около сотни подобных мест, господин. Поиски займут очень много времени: в лучшем случае месяцы, в худшем — года. — Не жалейте ни времени, ни средств. Ничто не важно. Просто найдите её. Живую или мертвую. — Мы приложим все усилия, господин. Мин У вернулся в кабинет, где его терпеливо ждала Ким Сон. Почувствовав усталость, он с трудом опустился в кресло. Если Рахиль попала в лагерь, могут пройти годы, прежде чем он хоть что-то узнает о ней. К тому моменту её либо отпустят, если её срок подойдет к концу, и она успешно пройдет перевоспитание, либо убьют. Или она погибнет, не выдержав условий жизни в тюрьме. Или она мертва давным-давно. Мин У посмотрел на Сон, заставив себя сосредоточиться на ней. Не похоже, будто она лгала. — Я бы никогда не подумал, что Мун Га способна на такое. Совратить Чонгука… Спасибо, что сообщила мне. Я срочно приму меры. Примечания: 1 – Тобуро – Демократическая партия Южной Кореи, основанная в 1955 г. 2 – Мун Чжэ Ин – политический деятель, кандидат в президенты от демократической партии в 2012 г. Президент Южной Кореи с 10 мая 2017 г. 3 – Го – настольная игра, очень популярная в Южной Корее, цель которой захватить на игровой доске как можно больше территории. 4 – Кашгар – город в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР.