***
Проснувшись, Чимин еле-еле выбрался из постели. Он совсем не отдохнул. На кухне Юн Хе готовила завтрак. Она поздоровалась как обычно и не стала расспрашивать о вчерашнем, за что Чимин был благодарен. Вскоре пришла Хи Джин, которая по воскресеньям не работала, но часто приходила на чашечку кофе. — Почему вы без настроения? — поинтересовалась Хи Джин, наливая себе кофе. — Да так, мы оба устали. День выдался тяжелый, — ответила госпожа Пак. Хи Джин согласилась с этим. Вчерашний день был одним из худших в её жизни, а ведь она годами терпела издевательства отца, который стремился превратить их семью в мини-армию с железной дисциплиной. — Я хотел поговорить насчет занятий с Хак Су, — Чимин обратился к Хи Джин, — думаю, два урока в неделю стоит оставить. С алгеброй у него нет проблем, а с геометрией дела обстоят хуже. Так что предлагаю так: один час посвятить алгебре и два — геометрии. Мы успеем подготовиться к экзаменам, Хак Су нужно всего лишь немного помочь. «Ты не доживешь до того дня, когда у моего сына будут экзамены» — подумала Хи Джин, и её сразу затошнило. Отец каждый день говорил ей, что она — ничтожество, и именно такой она и стала. Ни деньги, ни солнечный Чеджу не прогонят тьму из её души, если Чимин и Юн Хе погибнут. Но она была такой слабой и все не решалась позвонить… — Я уверена: Хак Су поступит в Сеул, он очень умный и старательный мальчик. — Совсем скоро он уедет, и я останусь одна. Да, Хи Джин и стены-тюрьмы вокруг неё. Она точно сойдет с ума, если уже не сошла. — Каждая мать должна отпустить своего ребенка в большой мир, чтобы он стал самостоятельным. Это не значит, что дети покидают нас навсегда. Главное, что они возвращаются. Их разговор прервал звонок домашнего телефона. Чимин поговорил несколько минут, и впервые на его лице появилась улыбка. — Кто звонил? — спросила Юн Хе. — Из отдела школьного образования городского совета. Сообщили, что Чонгук занял первое место в олимпиаде, а Сон — второе! Не могу поверить! Обычно все награды доставались студентам высших школ научного направления, где учились самые одаренные и талантливые дети; ученики общеобразовательных заведений выигрывали реже. А в этот раз двое его подопечных заняли призовые места! Наконец-то появились хорошие новости, и на душе немного полегчало. — Я пойду позвоню Чонгуку и Сон, — Чимин взял мамин мобильник и побежал в спальню, на ходу набирая номер Чона. — Иди-иди, — Юн Хе достала из холодильника яблочный пирог с невероятным ароматом, который испекла вчера до прихода Юнги. — Хак Су сегодня снова поедет в библиотеку, так ведь? Хи Джин кивнула. Её сын очень много учился, и у него совсем не было свободного времени — Отнеси ему немного пирога, — предложила Юн Хе и отрезала больше половины, что в её понимании означало «немного». — Он все ещё растет и должен хорошо питаться. — Спасибо, аджума. Хи Джин посидела ещё немного, а затем, попрощавшись, вышла на улицу. Был ясный холодный день. Такой, который бодрит и призывает покинуть дом, чтобы заняться активностью на свежем воздухе. Хи Джин шла в торговый центр, где теперь могла купить практически все, что желала. На красном светофоре она остановилась. Вокруг неё прохожие нетерпеливо ждали зеленого, чтобы перейти дорогу и продолжить прогулку, пойти в кафе или сделать покупки. Когда загорелся зеленый свет для пешеходов, машины остановились, и все быстро зашагали. Кроме Хи Джин, которая осталась неподвижной. Она не хотела ни нового платья, ни новый кухонный комбайн, ни самый последний гаджет. Держась за живот, она медленно побрела к ближайшей лавочке и присела. На неё накатывала тошнота, и она боялась, что её стошнит прямо на улице. Дрожащими руками Хи Джин достала телефон, в котором осталось три процента зарядки. Хватит, чтобы сделать звонок. Она позвонила Чон Мин У и попросила о встрече. Как только упомянула, что это касается семьи Пак, он пообещал немедленно приехать. Через 15 минут Мин У прибыл. Они пошли в кафе, находящееся за углом улицы Oncheoncheon-ro, где можно заказать отдельную кабинку, обособленную от общего зала. И Хи Джин все ему рассказала. Неделю назад к ней пришли двое мужчин, представившись Ангелом и Демоном, и предложили ей сто миллионов вон (1), если она подсыпет снотворное Пакам и отдаст ключи, чтобы сделать копию для их квартиры. Услышав предложенную сумму, Хи Джин сначала согласилась, но потом её начала мучать совесть. Она хотела эти деньги, и все же не такой ценой. Хи Джин расплакалась, слезы текли по её лицу вместе с соплями. Она понимала, что не представляет собой привлекательное зрелище, но это её наименьшая проблема. Мин У нанял её, чтобы она работала сиделкой Юн Хе и докладывала о том, что происходит в семье Паков. Она отправила резюме на вакансию, предложенную Чимином, по его указанию. И, согласившись на предложение Ангела и Демона, она предала его, как и Паков. Хи Джин боялась наказания. Чон Мин У мог уничтожить её так же, как она уничтожала тараканов на собственной кухне. Быстро и без сожалений. Она терпеливо ждала вердикта, потому что больше ей нечего сказать. Она не извинилась, думая, что эти слова немного стоят в глазах Чон Мин У. Он достал бумажные салфетки из портфеля и передал Хи Джин. Она вытерла слезы и попыталась привести себя в порядок. — Спасибо, что сообщили мне, я очень благодарен. Я защищу Чимина и его маму. Я направлю людей из службы безопасности. С ними все будет в порядке. Чон Мин У тут же написал Чхве У Шику, чтобы тот скорее обеспечил охрану Пакам. — Так Вы передали ключи? — Да. — Вы напишите сообщение Ангелу, будто подсыпали снотворное. А когда они придут, мои люди их схватят и узнают, на кого они работают. Потом, если понадобится, я выделю Вам телохранителей для протекции. Вы согласны? — Согласна, — подтвердила Хи Джин. Она была удивлена и рада, что Чон Мин У не повышал на неё голос, как это всегда делал отец. Кажется, он даже не разозлился. Чон достал чековую книжку в кожаном переплете, и, написав сумму на бланке, передал его Хи Джин. — Это благодарность. Я был бы очень расстроен, если бы госпожа Пак и Чимин сегодня погибли. Отныне я — Ваш должник. — Почему они Вам так интересны? Почему Вы наняли меня? — Потому что они очень хорошие люди, и я хотел убедиться, что их жизнь налаживается. Чон Мин У поднялся из-за стола. — Как только отправите сообщение, позвоните мне, — Хи Джин утвердительно кивнула. — Мне пора в офис. Вас подвезти? Она отклонила предложение. Чон Мин У ушел, а Хи Джин смотрела на чек. Так влюбленный взирал на портрет возлюбленной. 200 тысяч вон. Ей тут же захотелось купить новое платье, новый кухонный комбайн и новый гаджет. Улыбнувшись, она отправилась в торговый центр, гармонично вливаясь в нескончаемый поток людей.***
Собравшись утром у Чонгука, Тэхён, Сон и Чонгук принялись за важное дело: перекрасить волосы Кима. — Ты уверен, что хочешь стать блондином? — в последний раз спросил Чон, ведь Сон приготовила краску, готовая в любую минуту преобразить обесцвеченные волосы Тэтэ. — Да, я хочу чего-то нового. Начинай, Сон. Ким аккуратно нанесла и распределила смесь по всем разделенным прядям, а потом надела специальную полиэтиленовую шапочку, чтобы избежать растекания краски. — Теперь нужно подождать 30 минут. Не могу дождаться, чтобы увидеть тебя блондином! Они смотрели разные видео на ютубе, а когда пришло время, вымыли окрашенные волосы и перед ними предстал блондин-Тэхён. — Тебе очень идет, — похвалила Сон, наблюдая, как Ким смотрелся в зеркало. — Все девчонки будут твои, — подмигнул Чонгук. — Они и так мои, — сказал Тэхён. В отличии от Чонгука, Тэтэ ещё ни разу ни с кем не целовался и не был на свидании. Хоть ему и присылали любовные письма и писали в какао, он всем отвечал вежливым отказом. У Чонгука зазвонил телефон и, увидев фамилию на дисплее, он сразу ответил. — Доброе утро, учитель, — поздоровался Чон и тут же привлек внимание Ким Сон. — Доброе утро, Чонгук. Я звоню не слишком рано? — забеспокоился Чимин. — Нет-нет, я давно проснулся. Тут со мной Сон и Тэхён. — Тогда включи громкую связь, это касается и Сон: мне сообщили результаты олимпиады. Чонгук выполнил просьбу, а Пак продолжил: Ты занял первое место, а Сон — второе! Я очень горжусь вами! Мы обошли участников из серьёзных научных школ и показали им, кто здесь самый крутой! — Правда? Вау! — волна счастья и удовольствия захлестнула Чонгука. Он сделал это! Теперь осталось выиграть ещё два раза, и он принесет победу в руки Чимина! У него проснулся азарт, и он хотел показать на что способен на международной олимпиаде. Чон совершенно не заметил, как побледнела Сон, зато Тэхён положил ей руку на плечо, будто говоря, что он рядом. Все надежды Ким потерпели крушение. И она снова на втором месте. Хотелось выть от тоски и спрашивать глупое: «Почему?». Вместо этого она улыбнулась. — Я очень довольна результатами, учитель. Хоть не понимаю, как такой оболтус как Чонгук, обошел меня. Наверное, он списывал. — Я не списывал, учитель! Вы верите мне? — возмутился Чон. — Конечно верю. Вы двое очень старались и хорошо поработали. Через пару недель вам должны прийти грамоты за участие и, думаю, о вас напишут в школьной газете. Ещё раз поздравляю! — А когда будет олимпиада в Сеуле? Когда мы начнем готовиться? — Она проходит в январе, но пока отдохни немного. Не следует слишком сильно перетруждаться. Они ещё немного поговорили, и от взгляда Сон и Тэхёна не ускользнула немного мечтательная улыбка Чонгука и искренняя радость, которую они нечасто видели на его лице. И дарил её Пак Чимин, даже не прилагая для этого усилий… Как только Чонгук закончил разговор, Сон объявила, что должна ехать домой, чтобы учиться, а потом её ждали занятия с репетитором по китайскому языку. Тэхён выразил желание поехать вместе с ней, потому что так шанс того, что он сделает хоть немного домашней работы, значительно повышался. На самом деле, видя, что Сон грустная, он хотел быть с ней рядом, а учеба не особо его волновала. Ким принадлежал к тому редкому типу корейских учеников, которым нравилось лениться и отдыхать на уроках. Ким думал стать актером, а для этого ни китайский, ни математика, ни корейский ему не нужны. Он даже не уверен, что будет поступать в университет. Сон спустилась в холл, чтобы надеть верхнюю одежду, а Тэхён, воспользовавшись моментом, решил спросить у Чонгука то, что его давно волновало. — У нас ведь нет секретов друг от друга? Чонгук не рассказал Тэ о том, что просил Сокджина провести расследование или о том, что подозревал отца в убийстве. Не упомянул и о пари с Сон, которое, к счастью, выиграл. Раньше они ничего не скрывали, но теперь появились вещи, которыми Чон предпочитал не делиться. — Мы с тобой как братья. Я рассказал тебе, что люблю Сон, что мечтаю сниматься в кино, что мои родители все ещё не помирились. Но мне кажется, что ты что-то скрываешь, и это неприятно. — Есть вещи, о которых я хочу, но не могу рассказать. По крайней мере, не сейчас, пока остается слишком много неясного. Чон думал, что чем меньше людей знают о его подозрениях, тем лучше. Когда набирается слишком много хранителей одного секрета, рано или поздно он выйдет наружу. — Мне это не нравится, но я приму это. А как насчет учителя Пака? Про него тоже не расскажешь? — Что именно рассказать? — Я не дурак, Чонгук. Ещё год назад тебе было плевать на все олимпиады, да и учеба особо не интересовала. И вот ты занимаешь первое место и собираешься старательно готовиться к государственной олимпиаде. Он тебе нравится, не так ли? — Я ещё и сам не разобрался. Мне важно…что он обо мне думает и важно, чтобы он хорошо относился ко мне. — Сначала Пак не вызывал во мне симпатии, а сейчас я считаю, что он — один из лучших учителей в нашей школе. Я слышал, что его мама серьёзно больна. Не усложняй его жизнь. — Что ты имеешь в виду? Я вовсе не собираюсь создавать ему проблемы! — Брак твоего отца и Мун Га распался из-за тебя. Будем честны, такая женщина как Мун Га быстро найдет себе нового богатого мужа. Но если ты будешь играть с Паком, то разрушишь его карьеру. Малейшего подозрения достаточно, чтобы люди предположили худшее. Они будут винить его, а не тебя. Ты допустишь это? Рискнешь? Чонгук покачал головой. Он не хотел вредить Чимину, а просто желал, чтобы тот был частью его жизни… — Тогда не переходи границу «Учитель-ученик», и Пак будет в безопасности. Сон нетерпеливо позвала Тэхёна и, попрощавшись с Чонгуком, он спустился вниз по мраморной лестнице. — Может, пойдем вечером на шопинг? Посмотрим, что нового у Гуччи. — Если ты научишься писать правильно химические реакции, я подумаю. — Это слишком сложно и это шантаж! Ведь я не люблю химию! — Я ещё раз покажу тебе, нет ничего сложного. — Ну ладно, — вздохнул Тэхён. Если Сон хочет быть его учительницей, значит, она немного пришла в себя. А он только рад помочь, потому что знал, что учеба позволяла ей отвлечься от неприятных мыслей. Они вышли на улицу к такси, минуя кованные ворота виллы, украшенные выгравированными символами долголетия (2). — Я хочу, чтобы ты знала, что для меня ты всегда на первом месте, какое бы место ты ни заняла на олимпиадах. Ещё не сев в машину, Ким повернулась к Тэхёну. Его слова искренни. Ей известно о его любви. Есть девушки, которые чувствуют, когда кто-то неровно к ним дышит, а есть те, которые об этом даже не догадываются. Сон принадлежала к первому типу. — Спасибо, Тэхён, — она не могла ответить ему так же. — Но не думай, что нежные слова спасут тебя от химии. Ким протестующе застонал, однако в итоге три часа учился писать химические уравнения, два часа занимался китайским и только потом получил награду — поход в любимый магазин.***
К счастью для Квана, на работе был временный штиль, он больше занимался документацией, чем расследованиями. Это позволяло сосредоточиться на деле господина Пака. Особенно на обнаруженной находке, о которой он не сказал Чимину. В вещах господина Лана из коробки, которую он взял домой, он нашел лист А4 с непонятными записями: Оr№4848, Оr№5098, Оr№6020. Сначала у Квана не возникло ни одной идеи о значении этих комбинаций, но, доверившись своему чутью, он начал копать именно в этом направлении. Больше никакой зацепки в вещах он не отыскал. Кван связался с начальницей Пака из аудиторской фирмы «Busan consulting», однако ей не был известен смысл написанного, да и рассказать что-то важное об Паке она не могла, так как вне работы они не взаимодействовали и спустя годы она многое забыла. Тогда Кван спросил, с кем в компании отец Чимина общался больше всех, и она ответила, что он близко дружил с Ли Тэоком. Кван дозвонился ему и назначил встречу. Деревянный ханок (3) Ли Тэока, оплетенный плющом, казался маленьким, но аккуратным, построенным в 60-е года, когда корейцы только начинали свой путь к экономическому успеху, и поэтому не могли строить роскошные конструкции, отдавая предпочтение практичности и традициям. Дом окружал сад с цветущими фиолетовыми хризантемами и синими петуниями, и небольшой огород с посеянными семенами кресс-салата, моркови, петрушки, сельдерея и других растений. Хозяин — низенький старичок с черной тростью, обрадовался ему и сразу предложил кофе. Кван заметил, что его пальцы были скручены, как когти у орла. Артрит, от которого страдала и его бабушка. Интерьер жилья был более современным: мебель от Ikea, мягкие разноцветные подушки на диванах и креслах, статуэтки и сувениры, привезенные из путешествий за границей. — Итак, что Вас интересует? — спросил Ли Тэок, когда они устроились в плетенных креслах на веранде, из которой открывался прекрасный вид на море. — Вам ни о чем не говорят эти записи? — Кван продемонстрировал найденный листок. Ли Тэок надел очки и внимательно рассматривал его, и Квану показалось, что руки пожилого мужчины, измазанные старческими пятнами, немного дрожали. — Нет, я понятия не имею, что значат эти цифры и буквы. Простите, что не могу помочь. Кван не надеялся на чудо, поэтому только пожал плечами. — А что Вы можете рассказать о работе господина Пака в фирме? Он был аудитором каких-то предприятий Чон Мин У? — Чон Мин У? Нет, я уверен, что Лан никогда не сталкивался ни с одним из Чонов. Более того: он даже не был аудитором. Он занимался консультациями, касающимися маркетинговой деятельности фирм. Тогда это было новое направление, которым стала заниматься компания, до этого мы фокусировались исключительно на аудитах. Снова никакой связи. Тупик. Кван почувствовал, как его накрывает разочарование. — Но Ваша фирма работала с Чонами? Они хоть когда-то обращались к вам за услугами? — Да. Я был аудитором бизнеса Чон Мин У, который он вел в Пусане. Я и ещё несколько моих коллег. Насколько я знаю, Со Джин пользуется услугами другой фирмы — кажется, нидерландской KPMG. О Чон Док Хване мне не известно. — Вы можете предоставить мне список всех людей, которые занимались ревизией у Чон Мин У? — Это было очень давно. Я уже пять лет на пенсии, и память значительно ухудшилась — Ли Тэок нахмурился, потирая переносицу. — И все же я вынужден настаивать, это очень важно. — Я попробую, но не уверен, что вспомню всех. Вы мне так и не объяснили, почему интересуетесь Пак Ланом. — Как Вы знаете, дело Пак Лана давно закрыто. Я всего лишь проверяю эффективность работы полиции в этом случае. Так сказать, внутренний контроль, необходимый для оценки моих коллег. — То есть, Вы не возобновляете расследование? — Нет, абсолютно нет. Дальше в ходе беседы ничего особо интересного Кван не узнал. Ли Тэок рассказал, что все коллеги любили и ценили господина Пака, который всегда был готов прийти на помощь по любому вопросу. Что перед самой смертью его ждало повышение: место заместителя начальника отдела и что ходили слухи, будто у его сына диагностировали анорексию. Из-за деликатности темы сотрудники не спрашивали об этом и точно никто не знал, было ли это правдой. — Спасибо за Вашу помощь, — сказал Кван перед уходом. — Как только вспомните имена, позвоните мне, хорошо? — Хорошо, я постараюсь составить список как можно скорее. Все равно, когда ты на пенсии, у тебя появляется много свободного времени, — Ли Тэок показал на свой сад и огород, которыми гордился. Квану ещё далеко до отставки, но у него тоже слишком много свободного времени, которое некуда девать. Он занимал его чтением, спортом и дополнительными часами работы. В участке никто так не перерабатывал как он. В глубине души Кван понимал, что это всего лишь замена чего-то настоящего, но чего, и сам не мог сказать. — И последний вопрос: почему Вас не было на похоронах господина Пака, если Вы были его лучшим другом? У Квана хорошая память на лица и имена, и он точно не видел мистера Ли на прощальной церемонии, где собралось много друзей, коллег и знакомых. Пак Лан был очень общительным и дружелюбным человеком. Ли Тэок помедлил, прежде чем ответить: Я заболел. Слег с тяжелой простудой. — Понятно. Ещё раз спасибо и буду ждать Вашего звонка, — Кван поклонился и пошел к машине. У него не осталось сомнений: Ли Тэок врал или что-то недоговаривал. Он чувствовал это. Ли Тэок пытался казаться простым и безвредным, но было в нем что-то, что настораживало Квана. Он решил разузнать о нем побольше и даже следить за ним. А сегодня ночью его ждет другая работа. Он собирался поехать в порт, чтобы осмотреть контейнеры или судна, принадлежащие Чонам. Возможно, там он найдет значения таинственных комбинаций или на него снизойдет озарение. Если Чон Мин У занимался чем-то незаконным, то для этого подходил один из самых больших портов страны. Но что это может быть? Контрабанда? Наркотики? В любом случае он пойдет на разведку, не имея ордера. Если его поймает охрана, у него возникнут неприятности, и все же он рискнет. Иначе никогда не удастся победить такого сильного соперника как Чон Мин У. Пак Лан был убит 7 лет назад, время давным-давно не терпело ни промедлений, ни нерешительных действий.***
…Кван ехал домой, чтобы поработать над скопившейся документацией, а с наступлением темноты отправиться в порт. Было воскресенье, но ему совершенно нечего делать. Он подумал позвонить Чимину, чтобы предложить встретиться и выпить пива, но отмел эту мысль: не хотелось слишком навязываться. По дороге он заехал в одну пекарню, где был постоянным клиентом. Вовсе не потому что любил хлебобулочные изделия, наоборот, он терпеть не мог пирожные, булочки и торты, а потому что ему нравилась красивая продавщица — Пак Сун Юн. Вот только ему не хватало смелости, чтобы заговорить с ней, пошутить или пофлиртовать, не говоря о том, чтобы пригласить на свидание. Эта миссия казалась недостижимой, а более реально — поучаствовать в экспедиции на Луну. — Вам как обычно? — спросила Сун Юн, и Кван растаял от её мелодичного голоса. У неё было ангельское личико и милая улыбка, очаровавшая его. Он очень надеялся, что у неё нет парня. На самом деле Кван ей тоже нравился, но она ждала от него первого шага. — Да, пожалуйста, — сказал Кван, думая о том, как будет давиться нелюбимым хлебом. — С вас шесть тысяч вон (4). Он расплатился, попрощался с девушкой и вышел на улицу. Яркий солнечный свет резко упал на него, и на минуту он закрыл глаза рукой. «В следующий раз попробую сказать что-то смешное, пошутить, чтобы она обратила на меня внимание», — подумал Кван, когда внезапно увидел черную Хонду, которая медленно приближалась к нему. Заднее пассажирское стекло опустилось, показывая мужчину в черной маске с пистолетом в руках. Кван не успел даже моргнуть, как незнакомец выстрелил в него: три пули в грудь, две — в живот и одна — в левое бедро. Он упал как подкошенный. Окно закрылось, машина набрала скорость и скрылась. — Нет! — закричала Сун Юн, выбежав из магазина. — Нет! Нет! Нет! Она бросилась к Квану, немного приподняв его. Вокруг было слишком много крови. На его одежде, на её руках, на её красивом воздушном платье. Все было в крови. Даже её сердце. Сун Юн вызвала скорую, сомневаясь, что он дотянет до её приезда. С каждой секундой жизнь вытекала из него, с каждой каплей крови. Кван пытался заговорить, но вместо этого выдавал нечленораздельные булькающие звуки: мешала скопившаяся кровь в горле. Собрав остаток сил, он зашептал, и Сун Юн наклонилась, чтобы услышать его умирающий голос: Чимин…позвони… в полицию. Чимин в опасности. Он не мог сказать, видел ли туннель или свет в конце, вся короткая жизнь не пронеслась перед глазами. Ещё минуту назад он жил и дышал, и внезапно все прекратилось. Черное полотно. Он умер до прибытия скорой на руках у плачущей Сун Юн. Когда он затих, она сделала то, о чем мечтала долгие месяцы: едва-едва поцеловала ещё теплые губы.***
Чонгук поехал к Намджуну и Сокджину, и они обговорили примерный план дальнейших действий, позвонили Танаке Кэю и договорились встретиться с ним в отеле, который он заранее забронировал. Сокджин связался с госпожой Йун и спросил за дневник; она подтвердила, что Джу Хёк вел записи, помогающие следить за ходом болезни, однако она отдала их практически сразу по требованию Чон Мин У. И ни одной копии не сделала. — Что ж, это тупик, — подытожил Намджун. — Мы могли бы поехать к врачу Йун Джу Хёка, но сомневаюсь, что он нарушит врачебную тайну. Или он тоже может не знать, почему его пациент бросил фенобарбитал. Тот же вопрос Сокджин задал госпоже Йун, и она ответила, что никогда не контролировала приём лекарств мужа, потому что с этим не возникало проблем. Однако именно в тот злополучный день проблемы возникли, результатом чего стала авария, забравшая жизнь Хе-ин. Чон пообедал с хёнами, а затем ему позвонила Юн А и попросила встретить её в аэропорту: она прилетала из Лондона. — Почему ты не сообщила раньше? — спросил Чонгук, когда увидел её в международном терминале. Огромный аэропорт «Кимхэ», единственный в южной части страны с международными перевозками, задыхался от наплыва пассажиров, снующих туда-сюда с вализами и громко выкрикивающих на разных языках, напоминая строителей Вавилонской башни, которые перестали понимать друг друга. Каждый год «Кимхэ» принимал все возрастающее количество путешествующих, и Пак Кын Хе (5) постоянно обещала расширить аэропортный комплекс, но все это оставалось на уровне обещаний и увещеваний. — Я хотела сделать сюрприз на День рождения папы. И я соскучилась по тебе. Ты мне совсем не звонишь. — У меня практически нет времени, сама знаешь. Да и отец загружает постоянно. — Как он? Сильно расстроен из-за развода? — спросила Юн А. — Не сказал бы. Ему все равно. Хоть я не уверен, потому что мы с ним практически не разговариваем. Чонгуку не о чем разговаривать с отцом. По крайней мере, пока он не найдёт доказательства против него. Даже когда Мин У узнал, что Чонгук переспал с Мун Га, он всего лишь сказал, что Чон должен быть более осторожным в своих связях и не доверять людям, не заслуживающих хорошего отношения. Он признал, что брак с Мун Га был ошибкой и сообщил, что подаст на развод. При этом больше всего его интересовал контракт, потому что он боялся, что появится какая-то лазейка, которая будет угрожать его деньгам. К счастью, таковой не нашлось и его средства в безопасности, как и всегда. — Мне никогда не нравилась Мун Га. Было сразу заметно, что её интересовали только деньги, — призналась Юн А. Они направилась на север по улице Gonghangjinim-ro к парковке, оставляя позади двухэтажный внутренний терминал, имеющий форму неправильного прямоугольника, многочисленные остановки для городского транспорта и островки голых деревьев, поросших пожелтевшей травой. Выехав из территории «Кимхэ», Чонгук и Юн А гуляли по городу, посетили рыбный рынок, который обожала Юн А, прошлись по магазинам в торговом центре «Shinsegae centrum city», считающийся самым большим шопинг-центром в мире. 16 этажей, заполненных магазинами и всем, чего душа желает. Рай для шопоголика, каким была дочь Со Джина. Вечерело, когда позвонил Чхве У Шик, оповестив, что нашел и вора, и телефон. Чонгук попросил Юн А отвезти его в офис отца, чтобы забрать мобильник. По дороге они застряли в пробке и продвигались как улитки. Наконец они прибили в компанию, и У Шик передал телефон, сообщив, что вора арестовала полиция. Начальник службы безопасности был удивлен увидеть Юн А, но, как обычно, ничего не сказал. — Чей это телефон? — поинтересовалась Чон, когда они вернулись в арендованную серебристую Toyota Cruiser Prado. — Моего сонсэннима, — ответил Чонгук, надеясь, что не покраснел и ничем не выдал себя. — Уже поздно, но все-таки я бы хотел завезти телефон. — Ты такой вежливый, — усмехнулась Юн А, — даже в воскресенье думаешь про своего учителя. Это похвально. Она завела двигатель, который тихо и довольно заурчал. — Называй адрес. Почему бы нам ещё немного не покататься?***
В восемь вечера Ангел и Демон прибыли к дому Чимина. В такое время холодным одеялом спустилась темнота, и на улице не было прохожих, даже людей, выгуливающих собак. Ведь в данный момент многие горожане все ещё работали или только заканчивали трудовой день, но до ухода и новых пробок на дорогах оставался ещё примерно целый час. — Чжун Ил устранил пятерых людей Чон Мин У, — сказал Ангел, после того, как прочитал пришедшее сообщение. Мун Чжун Ил служил снайпером в специальных войсках, пока не понял, что будет получать намного больше, если перейдет на частную службу, что и сделал много лет назад. — Хи Джин предала нас? — Не думаю. Она бы не посмела. Скорее всего, люди Чона давно наблюдают за Чимином. Не то чтобы мы этого не ожидали, но теперь придется действовать по-другому. Изначально они планировали пробраться в квартиру к Пакам и включить газ. Очередное трагическое самоубийство. Но кто бы удивился? Пак Чимин страдал от анорексии и в 2008 году прошел курс лечения в частной клинике. Чимин был в отчаянии от того, что водителя, сбившего его отца, полиция не нашла и из-за этого совсем перестал есть. Врачи боялись его потерять, и был период, когда Пака кормили через зонд, чтобы он не погиб от истощения. Потеря отца сломала его, и прошли годы, прежде чем он вновь стал самим собой. К тому же Чимин был геем, и его состояние ухудшилось, когда его сожитель уехал в Сеул. Уехал или бросил? Сложно сказать. Чимин не выдержал всего, что свалилось на него и…оставил газовую плиту включенной. Соседи и друзья также знали, что смерть Пак Лана стала тем ударом, от которого Юн Хе до конца так никогда и не отошла. Возможно, она тоже захотела умереть вместе с сыном, чтобы как можно скорее воссоединиться с любимым мужем. В общем, ужасно и трагически, но это жизнь, ничего не поделаешь. Одни умирают, зато другие продолжают жить. Однако теперь ни о каком самоубийстве не может идти и речи. Они застрелят Чимина и спрячут его тело так хорошо, что его никогда и не отыщут. Ангел и Демон вышли из машины, бросив взгляд на Hyandai, который Чжун Иль отогнал на парковку. Перед уходом на лобовое стекло он накинул черный тент, чтобы скрыть зияющие в нем отверстия. «С ним никогда не бывает проблем» — подумал Ангел, заходя в подъезд. У них не так много времени, потому что неизвестно, как часто люди Чона должны докладывать своему начальнику, поэтому надо спешить. Подъезд был чистым и аккуратным, и к счастью для Ангела и Демона, в нем не было ни консьержа, ни видеокамер. На лифте они поднялись на пятый этаж. Кроме Чимина и Юн Хе, там жила только молодая семья с маленьким ребенком, третья квартира пустовала. Стараясь действовать тихо, Ангел открыл двери и вошёл в темный коридор. Демон следовал за ним. На кухне не горел свет, зато из гостиной доносилась приглушенная болтовня телевизора. Подойдя ближе, он заметил спящую в кресле Юн Хе. На её коленях покоились спицы для вязания и пряжа. Демон поднес палец к губам и повернул голову в сторону спален. — Оставайся с ней, — прошептал Демон и двинулся искать комнату Чимина. В первой спальне никого не было, он подошел ко второй и слегка приоткрыл дверь. Пак сидел за письменным столом и проверял работы учеников. Он не спал, а значит, Хи Джин не дала ему снотворное. Она дорого заплатит за это. Услышав едва различимый скрип, Чимин повернулся, думая, что к нему зашла мама. И застыл в изумлении. — Ни слова, — сказал Демон, направив пистолет с глушителем на Пака. — Или мой напарник прострелит голову Юн Хе. Чимин вздрогнул и медленно поднял руки, будто уверяя, что будет слушаться. — Отдай мне флэшку и письмо Дон Чана. Оригиналы и все копии. Не совершай резких или неожиданных движений, иначе я выстрелю. Чимин поднялся с кресла и отодвинул отходящую половицу под кроватью, где хранились доказательства. — Я не сделал копий, — сказал Чимин, протягивая их Демону. Тот в ответ скептически посмотрел на него и резко ударил рукояткой пистолета по лицу. — Копии. Немедленно. Слезы брызнули из глаз Пака, а из носа потекла тоненькая струйка крови. От сильной боли он прикусил губу, чтобы не закричать. — Все осталось в ноутбуке, — признался Чимин. Копии хранились и у Квана. Но… где он? Много раз Пак звонил ему, но так и не дозвонился, что было странно, потому что обычно Кван сразу отвечал. — Где Кван? — спросил Чимин, чувствуя, как сильно забилось сердце. — Не знаю никакого Квана, — соврал Демон. Скоро и Пака постигнет участь его друга, но пока он не должен про это знать. — Отдай ноутбук. Чимин протянул ноут. В спальню вошел Ангел. — Она проснулась, и я вырубил её. — Свяжи её. Ты знаешь, что делать потом. Ангел кивнул и, даже не посмотрев на Чимина, снова ушел. Его задание — искать улики, указывающие на связи, которые не должны быть раскрыты. Придется проверить, все ли чисто, чтобы полиции не удалось зацепиться. Но самое главное: на все это у него не больше десяти минут. Важно уйти, пока не прибыли другие люди Чона. — Сейчас ты спустишься со мной и сядешь в машину. Скажем, мы едем в больницу, ведь у тебя течет кровь. Если попытаешься сбежать — мой друг пристрелит твою маму. Попытаешься позвать на помощь — мой друг пристрелит твою маму. Сделаешь что-либо, что мне не понравится — мой друг пристрелит твою маму. Ясно? — спросил Демон. Он вывезет Чимина за город, убьёт, расчленит труп и закопает где-нибудь в лесу в разных местах. Ему больше нравилось устраивать самоубийства, чтобы криминальное дело даже не открывали, потому что ему по душе играть с полицией. Однако в этот раз он вынужден изменить устоявшуюся модель, и это неплохо. Он давно хотел попробовать что-то новое. — Ясно, — прошептал Чимин. — Выходи, — приказал Демон, и Пак покинул спальню. Из коридора не было видно ту часть гостиной, где находилась Юн Хе. Чимин не знал, жива ли она, но он надеялся на это. Это все, что ему оставалось. Тысячи мыслей роились в его голове, и не находили выхода. Он не знал, что предпринять и двигался машинально. Пак вышел на этажный холл и вызвал лифт, а Демон следовал сразу за ним. Если бы не мама, он мог бы попытаться оттолкнуть своего похитителя и сбежать, но вряд ли из этого что-то выйдет, когда между лопаток упирается дуло пистолета. «Что же делать?» — думал Чимин и ждал, когда спустится кабинка. Из соседней квартиры доносился душераздирающий плач ребенка, способный, казалось, заглушить даже падение ядерной бомбы. Раздалось тихое «дзинь», и дверцы разошлись. Не успел Чимин зайти, как грянул оглушающий выстрел и практически сразу за ним второй. Первая пуля попала Демону в левый бок, а вторая точно поразила запястье руки, сжимающей пистолет, который он выронил. — Стой! — закричал высокий женский голос, и Пак увидел Чонгука, который подбежал к Демону, ударил его электрошокером и поднял оружие. Тело Демона содрогнулось, принимая неостанавливающиеся разряды. Он дрожал как в эпилептическом припадке. Через десять секунд его глаза закатились, и он потерял сознание. — Сколько их там? — к нему подошёл молодой бледнолицый мужчина, одетый в черный деловой костюм, с массивным пистолетом HecklerKoch (6) в руках. — О-о-один, — заикаясь, выговорил Чимин. — Я сам пойду за ним, а вы оставайтесь здесь, — он смотрел только на девушку, которая и произвела второй выстрел. — Я ни за что не пропущу веселье, — она повернулась к Чимину, очаровательно улыбаясь, — нет времени разговаривать, но приятно познакомиться, меня зовут Юн А. А этот серьёзный милашка — Гиль Кан. Как тень она последовала за Гиль Каном, а Чонгук переключил внимание на Чимина. — Ты ранен? Тебя посмели ударить?! Где болит? Чимин, скажи что-то! Чимин был все ещё оглушенным из-за выстрелов, он совершенно потерялся. Двери лифта закрылись, как и его разум. Пак ещё не до конца осознал, что спасен, потому что гибель была очень близка, и смерть дышала в затылок. Только мысль о матери вернула его в реальность. Раздалось ещё два выстрела, и Чимин вбежал в квартиру. Чонгук попытался остановить его, но Пак вырвался. — Мама! — прокричал он, объясняя. Тогда Чон побежал вместе с ним. В коридоре они столкнулись с Юн А, которая положила свой пистолет в изящную кожаную кобуру, обшитую неуместными пайетками, а затем спрятала его в дамской сумочке. Обычно женщины держали там пудры и зеркальца, а у неё был пистолет и охотничий нож. — Гиль Кан убил второго, — она буднично сообщила, будто передавала прогноз погоды. — Я пойду покурю, ужасно хочется. В гостиной Гиль Кан перерезал путы связанной Юн Хе, успев освободить её от скотча, которым ей заклеили рот. — Чимини, — слабо, но с облегчением прошептала Юн Хе. Она протянула руки к сыну, — Я ничего не понимаю. Кто были эти люди? Чимин бросил осторожные взгляды на Чонгука и Гиль Кана. Он не хотел, чтобы информация о проводимом расследовании стала публичной. — Мама, не волнуйся, пожалуйста. Давай сначала поедем в больницу, а потом я тебе все расскажу. — Я вызвал скорую и людей моего отца, — поддал голос Чонгук, и Чимин похолодел: разве к нему ворвались не люди Чон Мин У?! — Что ты сделал? Это ведь он хочет убить меня! Им нужно бежать немедленно. Но у них даже нет машины! И что с Кваном? Неужели он не отвечал, потому что на него тоже напали? Интересно: если сейчас он вызовет полицию, кто приедет быстрее: она или люди Чона? Так сказать, смертельная гонка. Смертельная для Чимина и его мамы… — Эти люди не работают на моего отца, я в этом уверен. И все же у Чонгука нет ответа на вопрос, почему сотрудники из службы безопасности оказались у дома Пака. Чимин хотел возразить, но затем ему пришло в голову, что вряд ли его станут убивать на глазах у Чонгука. Минут пятнадцать жизни у него ещё есть, так зачем их тратить на споры? — Кровь все не перестает идти, — обеспокоенно заговорил Чон. — Учитель, Вам нужно присесть. Чонгук усадил Чимина на диван и наклонил его голову вперед. — Нужен лед или смоченное водой полотенце, — сказал Гиль Кан. — И ни в коем случае не откидывайте голову назад, иначе кровь пойдет в желудок и Вас потом стошнит. Чимина уже тошнило от всего происходящего, однако он промолчал. Гиль Кан вышел на лестничную площадку, чтобы проверить состояние Демона, а Юн А вернулась, сообщив, что слышала сирену скорой помощи. — Я попросила соседей не вызывать полицию. Сказала, что сама им позвонила. Пусть сначала Чхве У Шик со всем здесь разберётся. Юн Хе растирала запястья, рассеяно оглядываясь. У неё нещадно болела голова, не позволяя нормально думать. Она смотрела, как Чимин медленно поднялся и взял с кофейного столика её телефон. Он ещё раз позвонил Квану и сразу попал на автоответчик. Юн А принесла из спальни простыню и накрыла лежащий на кухне труп Ангела. Кровь вытекала из затылка вместе с бесцветной мозговой жидкостью, въедаясь в чистый пол и плинтусы. Смерть клеймила территорию. — Какая гадость, — Юн А скривилась и вернулась в гостиную. — Я привез Ваш телефон, но совсем забыл о нем, — Чонгук достал из кармана смартфон Чимина, протягивая ему. — Его же украли, откуда он у тебя? — Я попросил его найти, — ответил Чонгук таким тоном, который давал понять, что дальнейшие расспросы на эту тему бесполезны. Позвонив, в квартиру вошли фельдшеры. Один из них быстро осмотрел Юн Хе, другой — Пака. Услышав короткий рассказ произошедшего, они настояли на том, чтобы Чимин с мамой поехали в больницу, чтобы сделать рентгенографию черепа. Один из фельдшеров подтвердил, что у Пака сломан нос в результате удара. Как раз в этот момент в гостиную ворвались ещё пятеро людей, среди которых были Мин У и У Шик — привлекательный мужчина крепкого телосложения с отросшими каштановыми волосами и едва заметными усами, одетый в простую спортивную куртку и джинсы. Он совсем не производил впечатления как серьёзный и профессиональный начальник безопасности. Смотря на него, можно было подумать, что он «свой парень». У Шик быстро просканировал взглядом комнату, задержавшись только на Чонгуке, к которому сразу подошел Мин У, пока фельдшеры кланялись ему в приветствии. — Что случилось?! — спросил Мин У. — Как ты здесь оказался? — Ты, — закричал Чимин и бросился на Чона, но трое охранников молниеносно схватили его. — Что ты сделал с Кваном? Где он?! — Чимин, — позвала резко побледневшая Юн Хе, и Пак повернул к ней голову. Чонгук требовал, чтобы Чимина отпустили, но сотрудники смотрели только на Мин У, который покачал головой. Юн Хе показала взглядом на телевизор, тихо работающий все это время на минимальном звуке. Как раз шел выпуск вечерних новостей и показывали репортаж об убийстве. Молодой репортер с уставшим лицом сообщал, что возле одной пекарни был жестоко застрелен полицейский, но правоохранительные органы пока не разглашали подробности дела. Вскрикнув, словно его смертельно ранили, Чимин обмяк в руках охранников. Загудела полицейская сирена. Кто-то из соседей все-таки вызвал полицию.***
… 5 минут до этого. Чонгук и Юн А, вырвавшись из пробки в центре, довольно быстро достигли дома Пака. Они подъезжали к парковке, находящейся рядом с детской и спортивной площадками, когда сильный порыв ветра снес тент, укрывавший соседнюю припаркованную машину. Это был серый неприметный Hyandai, на котором обычно ездили служащие из службы безопасности Чон Мин У. Чонгук точно это знал, потому что неоднократно видел эти авто и у своего дома, и у офисов компании. Они сразу заметили три отверстия на лобовом стекле и неподвижные тела внутри. — Разве это не люди твоего отца? — спросила Юн А Чонгука, который вместо ответа выбрался из машины и открыл переднюю дверь Hyandai, чтобы заглянуть в салон. Он прикоснулся к водителю, смотрящего в небо остекленевшими глазами. — Он ещё теплый, — задумчиво сказал Чонгук. Он отправил короткое сообщение Чхве У Шику, чтобы поставить начальника безопасности в известность о судьбе его подчиненных. Больше всего крови вытекло из водителя, ведь пуля попала прямо в сонную артерию, пассажир возле него сидел с закрытыми глазами, и козырек его кепки скрывал аккуратное сквозное отверстие во лбу, а третий охранник, сначала сидящий сзади посередине, нелепо склонился набок, а его белая футболка стала красной из-за пули, поразившей сердце. — Что они тут делали? — пробормотал Чонгук. Они следили за учителем Паком? Зачем? Впрочем, у него не было времени на поиски ответов. А что, если и с Чимином что-то случилось? Чон почувствовал, как его обнимает необъятный страх и мешает дышать. Он вызвал скорую и взял пистолет, который висел на поясе у водителя. — Куда ты собрался? К своему учителю? — Юн А открыла миниатюрную сумочку, доставая совсем не миниатюрную Beretta 90-Two (7), дочь знаменитой Beretta 92. — Сделаем так: я покурю, и как раз приедет мой телохранитель. Ровно через минуту, можешь засечь время. — У тебя есть телохранитель? И пистолет? — удивился Чонгук. — Ну да. В Оксфорде меня донимал один сталкер, и отец нанял его меня защищать. Гиль Кан и стрелять научил меня. Сейчас я даже целюсь лучше, у него зрение немного упало из-за того, что он много читает. Юн А только зажгла сигарету, держа её утонченно-тонкими пальцами, которые никогда не знали физического труда, как Гиль Кан въехал на черном внедорожнике на парковку. Это был молодой человек приблизительно лет 30-32 с обычной, ничем не примечательной внешностью, как у актера второго плана, который никогда не получит роль главного героя. На таких людей не оборачиваешься и их лица не отпечатываются в памяти. Но вместе с тем было что-то в его взгляде, прямой спине, в надменном выражении лица, в четко рассчитанных движениях, что приковывало внимание. В нем чувствовалась опасная сила, способная поразить в любой миг. Поздоровавшись с Чонгуком, он затушил сигарету Юн А и не проявил удивления или потрясения, когда увидел трупы, словно для него это было привычным. — У нас проблемы? — спокойно поинтересовался Гиль Кан. — Это люди Чон Мин У, — Юн А открыла бардачок, обнаружив там визитку одного из погибших, указывающую, что её обладатель работал на корпорацию Чонов. — Возможно, они следили за учителем Паком, который, предположительно, попал в беду. Чонгук вызвал подкрепление, но у нас нет времени: нужно идти сейчас. — Все ясно, — сказал Гиль Кан и поспешил за Чонгуком к ухоженному подъезду, окруженному цветочными клумбами. Чон ввел код для домофона, и они вошли внутрь. Он достал электрошокер, который купил после нападения Тхэ-У и который очень хотел использовать против него. Они быстро поднимались по лестнице, и сердце Чонгука выскакивало из груди. — Устроим засаду: вы будете ждать на верхней площадке, а я — на нижней. Ты умеешь пользоваться пистолетом? — Гиль Кан взглядом указал на подобранное оружие. — Нет. — Тогда хотя бы сними его с предохранителя. На самом деле стрелять не так сложно: именно поэтому от огнестрела погибают миллионы людей в год. Руки Чонгука вспотели, стали липкими и появилось неприятное чувство, будто пистолет вот-вот выскользнет. Чон ухватил ствол крепче. Не так он хотел провести воскресный вечер, совсем не так… Они дошли до этажа, где жил Чимин. — Подождем пару минут, вдруг кто-то выйдет. Если нет — я сам зайду в квартиру, — приказал Гиль Кан. Он остался на нижней лестнице, а Чоны поднялись на верхнюю. Через минуту, когда Чонгук собирался ослушаться и бежать к Чимину, из квартиры кто-то вышел. Чон затаил дыхание. В одной руке он держал пистолет, в другой — электрошокер. Он был готов действовать.***
Приехавшие полицейские вызвали подкрепление и экспертов-криминалистов. Чимина, Юн Хе и раненого Демона отправили в больницу. Затем начали опрашивать свидетелей. Пока брали показания у Юн А и Гиль Кана, Чон Мин У отвел Чонгука в спальню госпожи Пак, единственную комнату, в которой пока не работали. — Ты в порядке? — спросил Мин У. — А тебя это правда волнует? — огрызнулся Чонгук. Он хотел поехать в скорой вместе с Паком, но ему не разрешили. Он сильно разозлился из-за этого и потому как никогда напоминал отца, на которого боялся быть похожим. И все же в его внешности ничего нет от Хе-ин, он — его точная копия. А сейчас с перекошенным от ярости лицом, со сжатыми кулаками и пылающим взглядом, он представлял собой более молодую версию Мин У, не умевшего управлять гневом. С годами Мин У научился лучше сдерживать себя, однако очень редко, когда случалось что-то, чего он не мог вынести, ему все же не удавалось справиться со злостью. За 11 лет брака с Хе-ин такое произошло дважды — когда он узнал об её измене и когда Чонгук вызвал полицию… И вот сейчас, видя сына, он понимал, насколько отвратительно выглядела полная потеря контроля. — Как ты разговариваешь со мной?! Где твое уважение?! — Я должен уважать убийцу? — усмехнулся Чонгук. Ярость полностью овладела им, и он плохо соображал. — Что?! Ты сошел с ума… — Разве? Я знаю, что это ты убил маму, да это все знают, только молчат! Но почему ты убил её? Ты мог просто отпустить нас, мы бы уехали, и больше ты бы нас не увидел! Я никогда не хотел жить с тобой! — Я не- — А теперь твои люди посмели следить за Чимином! Что тебе нужно от него?! — закричал Чонгук. — Ты должен успокоиться. Я прислал людей, потому что узнал, что на него готовится покушение, я хотел защитить его. — А маму ты тоже хотел защитить, поэтому и убил?! Признайся, мне нужно, чтобы ты это сказал, потому что я устал подозревать тебя. Признайся! — Чонгук выхватил из-под пояса пистолет, который успел спрятать до приезда полицейских под свободной толстовкой. — Скажи мне правду! — Если ты считаешь, что я убил твою маму, стреляй. Только не в голову или сердце, а в живот, чтобы я умирал в агонии. Ведь убийца Хе-ин заслуживает на самую мучительную смерть, которая только существует. Стреляй! — Мин У раскинул руки и с усмешкой смотрел на Чонгука. Чон снял предохранитель, его руки не дрожали и не потели. Он был готов действовать.***
Ли Тэок поужинал со своей женой Ми На, после чего она отправилась спать, потому что быстро уставала, а он остался смотреть вечерние новости. В них показали репортаж о гибели полицейского Квана, но ему уделили не больше минуты, практически сразу перешли на другие события. Жизнь этого человека не стоила даже 60 секунд экранного времени. Выключив телевизор, Ли Тэок начал громко плакать. Он мог не беспокоиться, что супруга услышит его, потому что она была глуховатая, а без слухового аппарата ничего не слышала. В общем, он рыдал в свое удовольствие, и никто ему не мешал. А когда слез больше не стало, он принялся размышлять. Все-таки хорошо, что это Кван, а не он. Ли Тэок не хотел быть убитым и не хотел сидеть в тюрьме. Ему 70 и остаток жизни он собирается провести в покое, ухаживая за цветами и нянчась с внуками. Если он попадет в тюрьму, то выйдет из неё только в гробу. Значит, ему повезло, что Кван больше не будет совать нос не в свои дела. Жаль молодого парня, но и он ещё хочет пожить. Закончив эту внутренне-моральную ревизию, Ли Тэок потушил свет и тоже отправился спать. Он спал как младенец с чистейшей совестью.***
После встречи с Чонгуком, Джин и Намджун не занимались ничем особенным, разве что у них было много здорового и энергичного секса. Вечером Сокджин отправился на один приём, где его присутствие обязательно, а Джун пошёл в спортзал, куда в последнее время ходил 5-6 раз в неделю. Джин был в восторге от его мускулов и силы, а ему нравилось, каким выносливым стало его тело. Спортзал находился рядом с его домом, пешком он добирался за 10 минут. После тренировки Намджун подходил к подъезду, когда услышал, как рядом остановилась машина. Обернувшись, он увидел серый минивэн, из которого показался высокий человек в маске с карабином в руках. Намджун даже не успел испугаться, как мужчина выстрелил, и винтовка выплюнула дротик с транквилизатором, попавший в незакрытую шею. Тело Кима парализовало, он начал падать, но мужчина подхватил его, а двое других, которые вышли за ним, взяли его за руки и за ноги и внесли внутрь машины. Все это заняло не больше минуты. Затем мужчина в маске закрыл дверь, и минивэн тронулся в путь. Примечания: 1 — Сто миллионов вон — приблизительно 900 тыс. долларов. 2 — Десять символов долголетия — в корейском искусстве это: солнце, гора, вода, скала, облако (или луна), сосна, трава вечной молодости, черепаха, аист и олень. 3 — Ханок — традиционный корейский дом. 4 — 6 тыс. вон — приблизительно 6 долларов. 5 — Пак Кын Хе — (род. 1952) — первая женщина президент в Южной Корее (2013 — 2017). Попала в политический скандал, результатом чего стал её импичмент в 2017 и досрочные выборы президента. 6 — HecklerKoch — немецкая компания по производству стрелкового оружия, всемирно популярная среди правоохранительных органов и вооруженных сил. Крупный поставщик для нескольких стран НАТО. 7 — Beretta — одна из самых популярных во всем мире и старинных (1526) компаний по производству оружия. Основана в Италии.