В поисках гармонии

      Разум встретил её уже привычным молчанием и пустотой. Марки нигде не было, однако это впечатление разрушилось, стоило девочке напрыгнуть на Негатив со спины. Она едва устояла на ногах.       — Приветики-пистолетики! — Огласила она и, старательно выдавливая из себя нечто, напоминающее мурчание, потёрлась своей головой о чужие волосы. Негатив подхватила невесомое тельце поудобнее и подождала, пока девчонка не уместила свою белокурую головку на её плече.       — У кого-то хорошее настроение, да? — Марка угукнула, довольно сощурив глаз, не застеленный более странным туманом. — Хорошо, и куда же мы направляемся?       — Вперёд, мой верный скакун! — Она отклонилась так, что чуть не упала. Случившись это, она потянула бы за собой и Негатив; в этом у девушки сомнений не было. Всё же, она достаточно крепко стиснула ей надплечье.       — Ладно, ладно, — усмехнулась Негатив. Видеть её радостной было довольно приятно. Лучше, по крайней мере, чем опечаленной. — Погоди, как ты умудрилась постричься? — спросила она, почувствовав щекочущие кончики.       — Так же, как и одеться. Тебе тоже не помешает, кстати, — она напряглась и, со всей дури хлопнув девушку по плечам, материализовала на ней коротковатое свободное платье серого цвета. — Вуаля! Я тут в воспоминаниях подглядела всякие манипуляции внутри разума, которым меня наш четверорукий дедок научил. Теперь практикуюсь. Ну, пошли, пошли уже!       Они брели довольно долго, пока Марка мурлыкала себе под нос какую-то мелодию. Совсем скоро Негатив поняла, что именно её играло таинственное привидение. Об этом она незамедлительно и спросила:       — Как думаешь, что это был за призрак?       — Чегось? Призраки не существуют, дурашка, — она щёлкнула девушку по носу.       — Разве ты не видела? Я же встретила странную полупрозрачную женщину сегодня, — девчонка фыркнула.       — Будто я смотрю, чем ты там маешься. А то вдруг нарвусь на всякую пошлятину, в самом деле! Эх, взрослая жизнь полна стольких гадостей, аж воротит. Одни налоги чего стоят! — И она тут же тихонько добавила: — Денег, — и хихикнула.       — Откуда тогда ты знаешь эту мелодию? — возник у неё закономерный вопрос.       — Мама же играла, дырявая ты головёшка, — на этот раз щелчок пришелся на лоб. Так вот оно что. Не было ли видение отголоском её воспоминаний? Только вот Негатив была уверена, что в тот день услышала мелодию впервые. Однако если воспоминание о маминой игре было кем-то да просмотрено, оно всё же могло всплыть на поверхность, верно? Правда ведь?       — Марка, скажи, ты ведь видишь больше воспоминаний, чем я?       — Ну да. Уж простите, а чем мне ещё заняться, пока ты там болтаешься? Как я уже сказала, я не слежу за твоей самодеятельностью. Не ссы, ты не оч много пропускаешь. К тому же, это, знаешь ли, мои воспоминания. Я не обязана показывать тебе всё. — Не согласиться с ней было нельзя. — Се ля ви, подружка. Кстати, пора вставать. Проснись и пой, проснись и пой! Попробуй в жизни хоть раз… я дальше не помню. Только спусти меня для начала.       — Как ты поняла, что пора? — искренне удивилась Негатив. — И я тут совсем недолго, как могло пройти несколько часов?       — Спусти меня. — Уже более настойчиво проговорила Марка. Что-то грозное мелькнуло в её тоне, и Негатив не решилась пойти против неё. — Спасибочки! Знаешь, в этом месте время идёт очень странно, особенно пока ты спишь. За несколько тамошних часов здесь может пройти целая вечность, а может — всего пара секунд. Я до сих пор не совсем понимаю, как это работает, зато давным-давно научилась определять, когда тело уже получило достаточное количество сна, — она гордо задрала нос. — Так что кыш-кыш отседова. Давай. Уходи.       Во время своего монолога Марка бегала по всему пространству. У некогда пустой оболочки, скорее лишь отблеска былой личности, начал формироваться характер. Появились и не столь важные и неприметные на первый взгляд особенности вроде пружинистой походки или постоянного жестикулирования, сопровождавшего речь. Что-то в ней напрягало Негатив, однако она пока не могла сказать, что именно. Стараясь не встречаться с ней взглядом, она пробормотала слова прощания и возжелала выйти.       Пока она лежала в кровати, собирая силы в кулак, чтобы подняться, она поняла, что за чувство неприятным комком скопилось в её груди. Обида. Из-за неё дышать становилось немного сложнее, так что Негатив принялась искать источник.       Ну конечно. Марка словно выгнала её из её собственного разума! Это было обидно, безусловно. Но почему девчонка это сделала? Неужели она ей чем-то мешала? «Может, я просто надумываю, и никакой грубости и в помине не было? Всё же, ей становится грустно, когда я ухожу, вот она и пытается так заглушить это чувство», — думала она.       — Анж, — позвала она, повернув голову. Старшая двойняшка лежала на животе, свесив одну руку на пол и уткнувшись лицом в подушку. Она промычала что-то неразборчивое и не очень довольное в ответ. — Ты в настроении для россказней?       — Каких? — повернула голову девушка. Её волосы беспорядочно разбросало по всей подушке, и теперь они упали ей на лицо, покрывая его целиком. С усилием подняв руку, она убрала их, мрачно причитая по этому поводу.       — Какой я была раньше? Ещё до комы и всего этого, — её брови тут же поползли к переносице.       — Столько лет не интересовалась, почему сейчас решила?       — Ты упомянула, вот я и захотела узнать побольше, — быстро нашлась Негатив. Анжела фыркнула и приподнялась, подперев щёку кулаком. Было видно, что её пожирают сомнения: она отводила взгляд и ворочала простыню пальцем. Наконец, она вздохнула:       — Ты была замечательной сестрой. Защищала меня, помогала в учёбе. Конечно, у тебя были свои методы, но их можно было понять.       — Какие ещё методы? — Анжела в мрачной задумчивости потёрла собственное ухо. На боковой его стороне виднелась небольшая треугольная выемка — старый шрам. Он уходил не очень глубоко и был не слишком широким, к тому же, его прикрывала шерсть, так что увидеть его можно было, лишь приглядевшись. — Анж? Я делала тебе больно? — Та вздрогнула и медленно села, сминая простыни в кулаках.       — Иногда. Но эти случаи теряются на фоне всего того, что ты сделала для меня. Я знаю, ты не желала мне зла.       — Этот шрам — моих рук дело? — Немного погодя та медлительно кивнула. — Почему я сделала это? — севшим голосом пролепетала Негатив. Слабо верилось, что Марка была способна на такое. Со стороны эта девочка выглядела белой и пушистой. Разумеется, время от времени она была той ещё занозой в заднице из-за своей гиперактивности, но это ведь ребёнок, что с него взять.       — Разозлилась. Ты хотела провести «эксперимент», как ты это назвала. Ты спросила: «Если я громко расплачусь, кто прибежит первым: мама или папа?» Тебе просто было интересно и хотелось позабавиться, в этом не было необходимости. Маме в тот день было плохо, и это было заметно. Когда я тебе об этом сказала, ты разочарованно цыкнула и ответила что-то вроде «тогда отложу это на потом. В чём смысл эксперимента, если я знаю результат, не так ли?» Я стала упрекать тебя, но ты лишь насмехалась, и поэтому я, не сдержавшись, ударила тебя. Разумеется, тебе это не понравилось. Ну и, — она всплеснула руками, — сама видишь.       — Ужасно… — Анжела поднялась, прошла то небольшое расстояние, что разделяло их кровати и села на край, крепко стиснув чужую ладонь в своей собственной.       — Извини, я вовсе не хотела тебя демонизировать. Конечно, бывали ссоры, но у кого их не бывает? — она с легкостью затащила её в объятия. — Не стоит из какого-то детского проступка складывать целую картину.       — Но это было жестоко! Кромсание уха не вписывается в рамки даже самой ярой детской драки! — воскликнула она, предварительно высвободив нос из плена чужого одеяния. Анжела вздохнула. Она замолкла на некоторое время, должно быть, подбирая слова.       Однако сказать ей ничего не удалось, потому что со стороны гостиной послышался жуткий грохот. Сёстры встрепенулись, переглянулись, после чего рванули туда.       Негатив замерла на пороге, увидев причину шума. Энн, кляня всё, на чём свет стоит, поднималась с пола, опираясь на опрокинутый ею же стол. Тела у неё вновь не было, но, даже учитывая улыбчивую маску, можно было сказать, что её состояние оставляло желать лучшего. Она держалась за бок и мелко дрожала. Анжела подошла к ней и протянула руку, чтобы помочь, однако та лишь огрызнулась и шлепнула её по ладони. Дух оставил попытки встать. Она сложила лапки, подтянула к себе вновь поставленный сёстрами стол и облокотилась на него.       — Ты в порядке?       — В абсолютном, — огрызнулась она. Анжела виновато вперилась в пол.       — Прости, — пробормотала она, однако Энн лишь закатила глаза.       — Ты-то тут причём? И без твоих свидетельств всё понятно было. — Говорила она явно через силу, стараясь не выдать собственной боли. Светлую ткань её одежды пропитывала бурая кровь. До Негатив дошло, что это были последствия «беседы» между Энн и О́ни, и её пробрала дрожь. — Иди лучше избавься от этого тряпья. Не мозоль мне глаза. — Анжела послушно удалилась.       — У тебя кровь идёт. Дай посмотреть, — Энн отпихнула её от себя, ругаясь на собственном языке. Она была похожа на сильного зверя, загнанного в клетку. Негатив не отступала, но всё ещё сталкивалась с весьма не слабым сопротивлением. Раненый дух — всё ещё дух, сильное, могущественное существо.       Сильные руки оттащили Негатив от неё, с лёгкостью подхватив и усадив в кресло. Энни отодвинул стол подальше и заставил Энн лечь на бок, подстелив под неё помятую некогда белую ткань, и сел рядом на колени. Негатив не могла просто сидеть в стороне, а потому поднялась и подошла, любопытно высматривая, что у них там происходило. Держа в одной руке фонарик, Энни, чьи волосы были затянуты в тугой хвост, другой расширял края раны. Энн морщилась, шипела и угрюмо рокотала, но молчала.       — Ты бы хоть обезбол выпила, — посоветовала Негатив, морщась и отворачиваясь.       — Если бы ещё хоть что-то работало, — усмехнулась она, после чего резко вдохнула. — Да ты только хуже делаешь! — Она попыталась отмахнуться от него, но он перехватил её руки, сцепил запястья вместе и прижал их к полу.       — К твоему сведению, у меня нет медицинского образования, — раздражённо проговорил он.       — У нас отец хирург, — встряла Негатив. Она проводила идущую мимо сестру взглядом. Девушка оставила на столике чашу с тёплой водой, вошла на кухню и принялась молчаливо хозяйничать там.       — Он нас не очень-то жалует, если ты не заметила. — В свободной руке Энни тем временем появился бутылёк с мутной зеленоватой жидкостью. Он откинул крышку, после чего ему всё же пришлось отпустить Энн. Он набрал в длинную пипетку эту жижу, после чего просунул её в самую глубь чужой раны. Внутри что-то зашипело, и женщина скривилась от боли. Негатив догадалась, что это за зелье, и подуспокоилась. Хотя, разумеется, её отнюдь не радовало, что её запасы разоряют, зато в помощи духи не нуждались. Такое мощное лечебное снадобье и сквозные раны затягивало.       — Вас обоих разве? Почему? Мне казалось, к тебе он претензий не имеет.       — Спроси что попроще, — выдавила из себя Энн.       — Хорошо, тогда, кем является ваша дочь? — скорее в шутку выдала она. Спустя пару секунд все взгляды устремились на Анжелу, которая подавилась собственным кофе. Она только-только зашла в комнату. Отгородившись от поспешившей на помощь сестры, она прокашлялась и неловко улыбнулась. — Ты как?       — Порядок.       — Ты что-то знаешь? — уцепилась за ниточку надежды она. Анжела взглянула куда-то ей за спину, после чего хлебнула кофе с крайне сложным выражением лица, сочетающем в себе несколько эмоций, начиная волнением и заканчивая задумчивостью. Негатив обернулась, однако духи и не смотрели в их сторону. — Они и тебе запрещают говорить?       — Они? — переспросила она. — Они мне не указ. Просто впервые слышу о таком. — Негатив заулыбалась: у неё появился сообщник по допросам! — Так, я знаю этот взгляд. Нет, нет и нет. Пытаться вытащить из них хоть крупицу информации — пустая трата времени и нервов, сама знаешь. Ну, не расстраивайся, — она стиснула её плечо ладонью. — не так уж это и важно. Кстати, я и на тебя сделала, — она кивнула на кружку, — иди возьми.       В чём-то она была права. Что бы изменилось, узнай она ответ? Вряд ли хоть что-то. Какое ей в теории могло быть дело до уже мёртвой девушки, о которой она, скорее всего, и не слышала ни разу? И всё же оставить вопрос без ответа она не могла. Он уже плотно въелся в её разум и уходить не собирался. Ровно как и многие другие. Наливая себе кофе, Негатив начала планировать свой день. Поиск ответов не терпел отлагательств. Чересчур задумавшись, она пролила горячий напиток на руку. Только вот боли практически не было. Стряхнув капли, она подставила руку под воду. Теперь её размышления свернули в другое русло, поскольку невольно вспомнились слова Кану. Что она вообще могла иметь в виду, называя её зомби? Она вроде никогда не хотела сожрать чужие мозги или что-то такое. Да и в целом с интеллектом у неё всё было в порядке. Тем более, что она после признала, что Негатив жива. Но зомби — мертвецы. Живые мертвецы. Значит, что-то в ней было живым, а что-то — мёртвым? Как это вообще возможно? Их мир, конечно, походит на какую-то фантастику, но не настолько же!       Негатив взглянула на собственные руки. Протез отсвечивал ледяным блеском, и Негатив задумалась: могло ли юное тело пережить такие повреждения? Не просто же так их отрезали. Да и пустые глазницы о чём-то да говорили. Малейшие повреждения глаз отражаются на душе, так? Значит, анима её должна была как минимум растрескаться, а то и разбиться. Но она была целой. Почему? Немного походив по комнате с чашкой в руках, Негатив наконец догадалась. Она, как отдельное разумное существо, появилась после всех этих травм, а значит, пострадала душа кого-то ещё. Почему же «кого-то»? Тут и думать не нужно: понятно, что это Марка. «Кстати о ней. Надо будет обдумать всё чуть позже», — она мысленно вписала ещё один пункт в список вопросов, требовавших скорейшего рассмотрения. Так вот… Негатив присела, восстанавливая всю свою предыдущую цепочку мыслей, поскольку мысли о девочке сбили её. И тут её осенило. Если её анима цела, то она и жива. Значит, мертво здесь тело.       Должного удивления она не почувствовала. И без этих размышлений было понятно, что с ним не всё в порядке. Настоящий голод подступал только при потере крови, жажда мучала намного реже, чем должна была. Она не росла. Чтобы не отставать от Анжелы, она удлиняла ножные протезы (выпросить добавление такой функции было ой как непросто!), чем только усугубляла ситуацию. Голени у неё получались абсолютно непропорциональными. Тело подкидывало и другие неприятные сюрпризы вроде никогда не рассасывающихся без вмешательства синяков и очень медленного сердцебиения. Негатив не понимала, почему это происходит, однако особого значения этому не придавала, занятая попытками исправить все странности. Что же, теперь всё встало на свои места.       Но почему оно не гниёт? Почему некоторые железы всё ещё работают? Почему чувствительность не пропала до конца? Она решительно ничего не понимала.       Негатив зарылась пальцами в волосы, ожидая, пока буря из её мыслей хоть сколько-то уляжется. С этим вопросом она пока зашла в тупик, так что она отложила его на потом. А ведь ей ещё предстояло проанализировать всю эту ситуацию с Маркой!       Девушка поднялась, залпом допила остатки кофе, стараясь не думать о том, как её тело собиралось его перерабатывать, сполоснула чашку и вернулась в гостиную. Духи уже закончили, и теперь в комнате не осталось никого из них. Анжела забралась в кресло, запаслась карандашами и теперь что-то с улыбкой чиркала в своём скетчбуке. Изредка она оглядывалась в поисках ластика, который, как знала из сестринского ворчания Негатив, стремился затеряться при первой же возможности. Девушка почувствовала острый укол вины: если у них с Маркой были не самые лучшие, судя по её впечатлениям, отношения, стоит предупредить её. Не может же Негатив предотвратить её возвращение. Или может?       Во всяком случае, стало понятно, почему воспоминаний с участием Анжелы было не так уж и много. Марка вряд ли хотела выставлять себя в плохом свете. Не было никакой гарантии, что Негатив не прекратила бы поглощать воспоминания, узнав о такой подноготной. Конечно, судить по единственному случаю было не очень правильно, Анж и сама об этом сказала, но у девушки было чёткое ощущение. что та недоговаривала.       Опасения Марки не опровергались и тем фактом, что затеял это всё Энни. Он мог просто заставить её поглощать воспоминания, но никто не исключал вероятности, что она нашла бы способ этого избежать. Кстати, а почему именно сейчас он вспомнил об истинной владелице тела? Прошло одиннадцать лет с тех пор, как Марка оказалась заперта. И зачем ему это? Негатив решительно не понимала духа, но была более, чем уверена: каждое его действие имело свою причину.       Девушка глубоко вздохнула, набираясь сил для разговора. Окликнув сестру, она начала своё повествование. Получалось сбивчиво, порой не находилось нужных слов. Негатив не поднимала взгляд на Анжелу, даже не до конца понимая, чего именно она страшится. Увидеть злобу? Разочарование? Тревогу? Сестринское молчание отнюдь не помогало. Негатив казалось, что сердце лениво стучит вовсе не в груди, а в черепной коробке. Кто же знал, что рассказать об этом будет так сложно?       — Прости, что так долго скрывала и выдавала себя не за ту, кто я есть, — подытожила она. — Я просто и не думала об этом, если честно. Я считала, что, — но её перебили. Анжела невесомой тенью соскользнула с кресла некоторое время назад и теперь резко притянула её к себе.       — Помолчи, а? Всё хорошо. Ты ни в чём не виновата, — бормотала она, уткнувшись лицом ей в плечо и поглаживая её по голове и спине. В объятиях было так тепло… — Для меня не так важно, какое у тебя тело или на сколько процентов ты являешься… прошлой собой. Я люблю тебя, потому что ты, как ни крути, моя сестра. Даже не пытайся доказать обратное. Я всегда буду любить вас обеих.       Негатив попыталась проглотить ком в горле, но вышел из этого лишь жалкий всхлип, который словно послужил сигналом для слёз, поспешивших начать свою гонку по её щекам. Руки судорожно сжали чужую футболку, а в слове «спасибо» получались лишь первые три буквы, перемешанные со рваными вздохами. Она не смела и надеяться на понимание. Анжела отстранилась и прижалась своим лбом к чужому, ладонями обхватив бледные щёки, а большими пальцами утирая бегущие слезинки.       — Всё хорошо, всё хорошо, — прошептала она, после чего встала на цыпочки и оставила лёгкий поцелуй на её макушке. Они простояли, крепко стискивая друг дружку в объятиях, ещё несколько минут, пока Негатив не выровняла дыхание. — Хочешь, я тебе тоже секрет расскажу? — Откуда-то из её подмышки донеслось тихое «угу». — Я опять отношениями обзавелась.       — Да ну?! Кто же покорил твоё сердце? — Анжела отвела взгляд. Её скулы были покрыты пятнами тёмного румянца.       — Думаю, будет нечестно рассказывать об этом без… него.       — А он особенный, да? Раньше тебе ничего не мешало. — Анжела хохотнула, утянув их на диван. Негатив утёрла щёки, всё ещё неприятные мокрые.       — Да, тут всё немного по-другому. Какие планы на день?       — Думаю, схожу в Первое измерение. Мне дали такую возможность в качестве утешительного приза.       — О, там красиво, — задумчиво протянула Анжела.       — Откуда знаешь?       — Энн как-то взяла меня с собой. Лучшие пейзажи себе захапали, — со слабо скрываемой тоской проговорила она. — Прямо сейчас пойдёшь? Удачи тогда, — сказала она, получив в ответ утвердительный кивок.       — Я могу тебе пофотографировать.       — Фотки я и в интернете найду, если хорошо пороюсь. Это вживую надо видеть. Ничего, скоро появится возможность. Духи каждый май устраивают фестиваль. Правда, обычно туда приходят только по приглашениям, но в этом году, насколько я знаю, он открыт для всех желающих, — с воодушевлением рассказала она.       — И почему я ни разу об этом не слышала?! — Анжела лишь пожала плечами. Ей-то откуда было знать?       Негатив поднялась и пошла переодеваться. Рубашка на ней давно помялась, да и в целом было неудобно. Всё её естество уже давно требовало перелезть в привычный мягкий свитерок. Но он, как оказалось, пал жертвой стирки. Как и его, уже не столь многочисленные по некоторым причинам, клоны. Те, что остались, были либо слишком потёртыми, либо были связаны из слишком колючей шерсти. Простояв перед шкафом минут десять, а то и пятнадцать, она всё же выудила себе подходящий. Он был чёрным, имел высокое горлышко и вообще являлся платьем, но зато был мягким и относительно новым. Она и надевала его всего один раз: на благотворительное мероприятие, прошедшее ещё до апокалипсиса. Внеся в список дел на ближайшее время обновление гардероба, Негатив переоделась и подошла к зеркалу. Платье оканчивалось на середине бедра и сильно облегало, что Негатив не очень нравилось. От чулок вверх по ногам шли полоски-крепления. Не долго думая, Негатив накинула на себя плащ, который уютно прикрыл голые участки ног и в целом подарил ощущение комфорта и защищённости. Всё необходимое пришлось положить в сумку, которая вешалась на плечо, поскольку пояс к платью совсем не шёл.       Код измерения был услужливо написан на той же бумажке, в которой был указан её приз. Девушка заглянула в гостиную, чтобы попрощаться, после чего ввела нужные цифры в совершенно новое портальное устройство (старое ремонту уже не подлежало, настолько она затянула с этим) и вошла в открывшийся портал.       Первое измерение встретило её острым лезвием прямо перед лицом. От неожиданности Негатив оцепенела, глядя в лицо духу, что держал оружие. Спейс прищурился, но спустя всего пару секунд убрал меч в ножны и, отворачиваясь, растворился в воздухе. Ещё некоторое время Негатив понадобилось, чтобы осознать произошедшее. Это можно было считать за позволение спокойно перемещаться по миру? Она понадеялась, что да, и наклонилась подобрать капсулу, ожидая встретиться лицом к лицу с чем угодно, когда распрямится. Но больше никто не возникал. Негатив огляделась и пришла к выводу, что Анжела не соврала по поводу красоты этого места.       Здесь не стояла тишина, но и шумом здешние звуки назвать было нельзя. Деревья своими макушками уходили далеко ввысь, своими кронами застилая небосвод в бескрайнем лесу. Они взирали на мир чёрными глазницами-дуплами, но они не были жуткими. Они были спокойны и, скорее всего, спали. Энты были не таким уж и редким явлением, и всё же, слыша их дыхание, Негатив невольно покрывалась мурашками. То тут, то там то и дело ломались ветки, раздавленные пробегавшим зверьком. Квакали лягушки, ухали совы, заливались мелодиями чудные птицы, чьё оперение ярко сверкало и переливалось самыми разными цветами и узорами. Эти крупные птахи перелетали парами, оставляя в воздухе угасающие полосы от своих огненных хвостов. Они кружились в их тайных танцах, которые, казалось, были наполнены глубокими чувствами.       Стояла ночь, однако темно не было. Негатив сошла с круглой мраморной платформы и, затаив дыхание, пошла через поляну к виднеющейся на другом её конце тропе. Диковинного вида фонари стояли между лесом и этим голым участком, откуда были видны миллионы звёзд, рассыпавшихся по всему небу и образовавших до жути красивые туманности. Три красных шеста были причудливо скрещены между собой, вмещая в свои полости кубы, от которых и исходил свет. Он переливался и медленно переходил в нижний куб. Когда верхний полностью затухал, фонарь, всё время парящий примерно в полуметре над землёй, переворачивался. Это напоминало песочные часы. Все они двигались синхронно, и оттого освещение менялось разом, становясь то приглушённым, то более ярким. В воздухе кружили светлячки сине-зелёного цвета, терявшиеся на фоне неба.       После неторопливой прогулки она вышла на ещё одну поляну, в середине которой, прямо в воздухе, висели ни к чему не прикреплённые указатели. Негатив подошла поближе и нацепила очки. Надпись на неизвестном ей языке переменилась, и девушка смогла прочесть каждый. Для начала она решила отправиться к обителям духов эмоций, как к чему-то более знакомому. По мере её приближения на пути стали всё чаще попадаться маленькие духи, спешившие по своим делам с бумагами, тележками, свитками и многим другим. Очередные указатели предлагали ей направиться по трём разным путям, а следующие за ними — ещё по двум. Так Негатив и вышла к рабочему месту Энни: небольшому, но славно сделанному дому, украшенному маленькими фонариками. Входная дверь закрыта не была, и она зашла. В довольно широком коридоре, освещённом изящными светильниками, что напоминали цветы ручками и плафонами, сновали всё те же малыши. Они не обращали на неё ни малейшего внимания, оббегая её по необходимости. Надписи здесь уже не подстраивались под неё, но кое-какие Негатив всё же была в состоянии если не прочесть, то хотя бы додумать. «Архив», например. Или «Кабинет».       Именно туда она и сунулась. Это была большая комната со стоящим в середине громоздким столом, за которым и сидел Энни собственной персоной. Он кинул на неё короткий взгляд и, совсем не удивлённый её визитом, вновь обратился к листу, что лежал перед ним. Обмакнув перо в чернильницу, он принялся что-то вписывать туда.       Стол его, несмотря на завал из бумаг, папок и коробок, выглядел часто убираемым. У стен стояли многочисленные шкафы, тоже заполненные папками. Полки, кажется, как-то классифицировались, но Негатив не могла разобрать, как именно. Плащ Энни был на вешалке, и девушка, спросив разрешения, повесила туда же свою сумку. Через несколько минут дух заткнул перо в специальную, вырезанную из красного дерева держательницу, захлопнул крышку старинной и наверняка тяжёлой чернильницы, убрал лист в папку и вложил её в специальный отдел коробки, где виднелись самые разные воспоминания. Он закрыл и отложил её на этажерку, после чего сдёрнул с носа очки, другой рукой проведя по своим волосам, и перевёл своё внимание на девушку, подперев щёку кулаком.       — Любопытство не доведёт тебя до добра, — с усмешкой произнёс он. — Так или иначе, что тебе здесь понадобилось?       — Да так. Чем занимаешься здесь?       — Работаю.       — Заполняешь бумажки? — недоверчиво спросила она.       — А чем мне, по-твоему, нужно заниматься?       — Ну, знаешь, следить за… чем-нибудь, — да уж, этот вопрос её немало смутил. И впрямь, что было делать духу, одно только существование которого уже решало все его возможные задачи. Энни ухмыльнулся. — Так и что ты тут переписываешь?       Негатив не раз заставала духа с пером и бумагой, но всегда полагала, что он просто составляет некие отчёты. Кто бы мог подумать, что он занимается этим на постоянной основе.       — Воспоминания. Нейл не может просматривать их, не поглотив, а это долгий процесс. Поэтому мы, духи эмоций, кратко излагаем содержание чужих жизней.       — Зачем? — искренне недоумевала Негатив.       — После смерти нет ни рая, ни ада, ни перерождения. Не в нашей вселенной. Душа перемещается в так называемый Город Мёртвых, находящийся на границе между верхней и нижней частью Омута, — так называлось измерение, где властвовали жизнь и смерть. — При этом сознание их погружается в так называемое Лимбо. Они вспоминают всё плохое, через что им пришлось пройти при жизни. Дабы они мирно упокоились, их погружают в симуляцию.       — И что же она симулирует?       — То, что существо ожидало увидеть после смерти. Христианин отправится в мнимый рай или ад, буддист якобы переродится. Некоторые и вовсе просто проживают свою жизнь снова и снова, поскольку никакой религии не придерживались.       — И это всё вы в основном делаете из милосердия?       — Нет. Город Мёртвых не бесконечен. Попадающие за его пределы существа становятся тенями. Если не подчищать это пространство, теней станет слишком много. И нет, мы не можем повлиять на границы этого мира, — сказал он прежде, чем Негатив издала хоть звук. — Долго ты тут ещё собираешься тереться?       — Это там что, альбом? — спросила она, тактично пропустив его слова мимо ушей. Дух вздохнул и подошёл к ней со спины, нависая над ней жутким силуэтом. Негатив почувствовала себя так, будто её пытаются прижать шкафу, хотя расстояния там вполне хватало на них обоих и необходимости в этом не было. Но лёгкий укол страха не остановил её. — Достанешь?       — Какая наглость, — вздохнул дух, но отодвинул её от шкафа и коснулся его. Перед ним возникла некая печать, похожая на Барьер душ, которая по одному мановению его руки стремительно решилась сама собой. Он открыл стеклянную дверцу и вытащил с верхней полки заветный альбом. Однако, прежде, чем отдать его, он коснулся его корешка кончиком пальца и сделал кругообразное движение.       — Удачи, — с нескрываемой издёвкой сказал он, вручив ей альбом. Закрыв шкаф и заперев его, он сел обратно за стол и взялся за новую папку. Негатив, попытавшись открыть книгу. потерпела неудачу: Энни наложил на него печать. Девушка фыркнула и спросила:       — Это вообще реально открыть? — дух кивнул.       — Монстр с твоим уровнем интеллекта способен решить это. Даю тебе максимум три дня. На четвёртый ты мне его вернёшь.       Тут в комнату, как вихрь, вошла Энн. Она громко ругалась, тряся папкой в своей руке и размашистыми шагами приближаясь к столу. Энни с абсолютным спокойствием убрал листы, и через секунду на то же место приземлилась злополучная папка. Видимо, такое случалось не впервые. С поражающей выдержкой он коротко отвечал на её восклицания, и Негатив подумалось, что порой не так уж и плохо не понимать, о чём они. Она ощущала себя так, будто слилась с интерьером, незамеченная Энн, но та, закончив свою гневную тираду, резко повернула голову в её сторону.       — Это что, твой альбом? — пророкотала она.       — Да. Наложил на него печать, чтобы жизнь мёдом не казалась.       — Ну и придурок. Дай-ка. Не стоит доставлять ему удовольствие, впустую пытаясь решить нерешаемое для кого-то вроде тебя, — Негатив с опаской вложила альбом ей в ладонь. Цепкие пальцы ухватили его, и она поднесла его поближе к себе, коснулась и очень скоро вернула книгу обратно. Однако вместо того, чтобы убрать печать, она наложила ещё одну. Они слились в одну, отличаясь лишь оттенками. Только вот Негатив подобное вообще не различала. Впрочем, чего ещё можно было ожидать от Энн. — Твой ребёнок слишком легковерный, — усмехнулась она, обратившись к брату.       — Мой ребёнок меня слушается. — парировал он, и Энн это явно задело, поскольку выражение её маски мгновенно сменилось, показывая негодование. — Увеличиваю время до недели. Если ты всё ещё считаешь, что способна снять печати.       — Ещё как способна, — мрачно буркнула Негатив, направляясь к выходу.       — Постой, — велел Энни, и Негатив затормозила прежде, чем возник короткий писк гордости, упрашивавший её не подчиняться духу. Через несколько секунд прямо из ниоткуда вырос Кудо, выжидающе глядя на мужчину. — Пусть Кудо сопроводит тебя.       Они взглянули друг на друга и увидели друг в друге максимальное нежелание. Нет, между ними не было и намёка на неприязнь, однако Кудо не прельщало заниматься таким нудным делом; Негатив же не хотела, чтобы кто-то стоял у неё над душой.       — Только если ответите мне на один вопрос, — выставила свои условия Негатив. Дух махнул рукой, мол, валяй. — Призраки существуют?       — Нет, — мгновенно откликнулись оба.       — А что я тогда видела? — Она ожидала, что духи съязвят что-то вроде «а это уже второй вопрос», однако Энни лишь оторвался от бумажной волокиты и встретился с ней взглядом. Энн заинтересованно смотрела на него. Через секунду Негатив почувствовала острую головную боль, что всегда сопровождала проникновение духа в её разум. Она зажмурилась и приложила руку ко лбу, ожидая, пока тот не закончит. Девушка мотнула головой, и, о чудо, боль сошла на нет. — И что ты скажешь теперь?       Но он не ответил. Его вид выдавал несвойственное ему напряжение, сопряжённое с некой злобой и тревогой. Он потянулся к странному украшению, напоминающему крошечный тотем, что висело у него на шее, и стал задумчиво вертеть его в пальцах. Негатив видела эту побрякушку не так часто, поскольку обычно она скрывалась за рубашкой, но могла с уверенностью сказать, что в ней что-то изменилось. Приглядевшись, она заметила, что полосы, ранее горевшие красным, теперь темнели. Все, за исключением одной. У остальных духов тоже такие были, это ей выведать у неприступного духа уже удалось. Но вот что они значили?       Энн обернулась к ней и провернула тот же трюк, что и её названный брат. Когда боль, на этот раз настолько сильная, что в голове зазвенело, а на глазах невольно выступили слезы, прошла, Негатив взглянула на духа и неожиданно для себя обнаружила, что та едва сдерживает смех.       — Я ответил на твой вопрос. Теперь уходите, — он обернулся к демону, что всё это время стоял рядом, сложив руки за спиной, и выжидающе смотрел на него: не передумает ли, случаем? Понявший всё без слов демон кивнул и пошёл к девушке.       — Ох, нашего малыша блокируют. Ничего, ничего, я тоже недавно с этим столкнулась, — краем уха услышала Негатив.       — Сумку, — внезапно раздалось у неё над головой. Девушка вздрогнула и, подняв взгляд, увидела названный предмет.       — Эх, а я уже надеялась сбежать. — Кудо лишь коротко ухмыльнулся. — Ты слышал, что Энн напоследок сказала? — Демон кивнул. — Что это значит?       — Изредка возникают такие существа, в разумы которых духи проникнуть не могут.       — Совсем? — удивилась она.       — Нет, в теории это возможно. Однако это отнимает очень много энергии, а они и так уже на пределе.       — Как это?       — Их силы не бесконечны. Им нужно подпитываться, как и любым другим существам.       — Ну так пусть поедят. Они ведь питаются эмоциями, так?       — Да, но это источник энергии, который действует недостаточно долго. И чем больше эмоций подряд они поглощают, тем меньше эффективность. Нужно что-то помощнее.       — Например?       — Я откуда знаю, что они там едят? — ощерился Кудо. — Подпитка происходит в определённый день каждый год, но это строго закрытое собрание. И духи ни за что не раскроют эту тайну. — демон помолчал. — Но, должен признать, после этого от них особенно остро разит запахом крови.       — И всё же, — начала Негатив после успевшего затянуться молчания. Они уже вышли из здания и теперь неспешно брели по тропе. Девушка не отрывалась от печатей, которые и не думали хоть как-то изменяться от того, что по ним проводили пальцами. — Как я умудрилась заблокировать Энни?       — Без понятия, — фыркнул Кудо. — Может, во время Отбора тебя переклинило, пробудились скрытые силы или ещё чёрт знает что. Я не вникал в эту тему… Попробуй сначала отделить одну печать от другой, — он уже некоторое время наблюдал за её попытками.       — Как?       — Используй магию. Слабого заряда будет более, чем достаточно.       Негатив, склонив голову, посмотрела сначала на демона, потом — на альбом. Магия поползла по руке, слабо покалывая изнутри так, словно конечность затекла. Нежное прикосновение к печатям, и они, о чудо, поддались, медлительно переползая за её движением. Девушка с нескрываемым восторгом взглянула на Кудо и, повернувшись слишком быстро, чтобы заметить возникшую у него снисходительную ухмылку, аккуратно поддела ногтём верхнюю печать и потянула её вверх, отделяя. Та повисла в её руке, словно желе.       — Спасибо, — когда она отпустила, печать тут же зависла в воздухе, однако распласталась и больше не напоминала популярные некогда у детей слаймы. Она поводила альбомом из стороны в сторону, но парящий символ следовал за ним. Из интереса попытавшись провести им через ближайшее дерево, девушка обнаружила, что он сминался, не имея возможности пройти насквозь, но после огибал препятствие и возвращался в своё статичное состояние. — Почему он вообще хранит что-то такое в собственном кабинете? У него ведь обитель есть.       — Есть, но туда любой дух может зайти и перевернуть всё вверх дном. В кабинете он бывает намного чаще, а при нём вряд ли решатся тронуть хоть что-то из его вещей.       — То есть, в теории, они могли бы снять печать? — проговорила Негатив, в разуме которой уже начинала зарождаться идея.       — Могли бы, но не будут. Духи — существа либо самовлюблённые, либо слишком усталые, чтобы помочь.       — Ладно… Существуют ли места, где печати открываются сами собой? — Кудо, поразмыслив, кивнул. — Идём туда.       — Учти, что они очень быстро исчезают, — на этот раз ухмыльнулась Негатив. «Скорость — не проблема», — подумалось ей.       Они шли по тропе, пока демон вдруг не свернул в сторону. Девушка поспешила пролезть сквозь заросли вслед за ним и с удивлением обнаружила совсем новую, потаённую часть леса. Чёрные силуэты можно было отделить друг от друга только благодаря тому, что части их ярко выделялись, играя самыми разными неоновыми цветами. Прожилки деревьев и листьев, бархатная трава, наверняка приятно щекочущая босые стопы, зубастые пасти мухоловок и похожие на торчащие булавочки волоски росянки, крылья бабочек, руны на древних монументах, оплетенных вьюнками — всё это и многое другое привлекало взор. Негатив настолько засмотрелась, что, когда она почувствовала прикосновение к своей руке, она вздрогнула и шарахнулась. Кудо, чьи очертания можно было угадать только по заслоняемому им свету, издал тихий смешок.       — Не пугайся так. Держись за меня, потеряться здесь очень просто. — Негатив двинула отдернутую было руку вперёд, пройдясь подушечками пальцев по его ладони, и ухватила её. — Идём.       — Как это «идём»? Ты видишь в темноте?       — У меня есть векторы, которыми я могу ощупывать дорогу. К сожалению, призвать свет в этом лесу могут лишь духи. Магию тут блокирует. Как и электронику.       — А светящиеся палочки? Или свечи?       — Потухнут так быстро, что ты и понять ничего не успеешь. — Негатив протянула: «Ясно», — после чего умолкла.       Здесь было прохладно и влажно, так что неожиданно сухая, тёплая и большая ладонь заставляла ощутить спокойствие, что жаром растекалась по всему телу. Этот небольшой физический контакт подпитывал ещё и чувство защищённости. И некой гордости. Кудо был явно не самым тактильным существом на свете. В крайнем случае он, разве что, мог коснуться кого-то одним из своих холодных и склизских векторов. «Он мне доверяет или просто пытается так меня успокоить?» — раздумывала девушка, поглядывая на демона.       — Чем я так тебя заинтересовал? — внезапно спросил он.       — Чего? — опешила она.       — Тебе смотреть больше некуда?       — Я не смотрела на тебя.       — У тебя радужка буквально состоит из чистой магии. А она имеет свойство светиться. — Негатив пристыжённо опустила взгляд вниз. Кто же знал.       — А эти полосы… тоже магия? — спросила она, чтобы хоть как-то уйти от неловкости.       — Да. Говорят, это место было создано Верховным духом из чистейшей магии. Лишь позже оно было облачено в привычные человеческому взору оболочки.       — Что будет, если попробовать поглотить эту магию? — демон напрягся: об этом свидетельствовала сжатая сильнее рука. — Кудо? Что-то не так?       — Тео тоже задавался этим вопросом. Он не всегда был таким, какой он сейчас. Это был очень способный, молчаливый, добрый ребёнок, — Кудо замолчал, не то собираясь с мыслями, не то сдерживая эмоции. — Он смог достать эту магию, смог привить её себе без летального исхода. Он получил огромную силу, лишь немного уступающую той, что имеется у духов первого ранга. Но этот эксперимент извратил его душу, сделал его совсем иной личностью. Так что да, поглотить магию можно, но какой ценой?.. Мы пришли.       Они пробрались через очередные кусты и вышли на огромную поляну. Впереди возвышались огромные каменные скалы, с которых с шумом ниспадала вода, что образовывала озеро, занимавшее большую часть этого места. Из него брали начало небольшие речки. Их журчание Негатив слышала ещё во время их похода через лес. Но внимание, несомненно, в первую очередь привлекала внушительная полукруглая пещера, чернеющая в камнях. Она была в добром десятке метров над озером, и попасть туда можно было только пропрыгав по своеобразной лестнице.       — Что это такое? — Кудо высвободил свою руку и пошёл вперёд, принуждая Негатив семенить следом.       — Проход к двери в мир кошмаров.       — Мир кошмаров? — она прыгнула на парящие над поверхностью озера цилиндрообразные камни вслед за Кудо, едва не потеряв равновесие и не рухнув в воду. Чистейшая жидкость была единственным источником светло-голубого света здесь.       — Я так и сказал. Осторожнее, — он краем глаза всё же следил за ней.       — Зачем вообще создавать такой мир?       — Есть много способов применить его возможности. Здесь тренируются те, кто хочет побороть свои страхи, сюда духи могут быстро переместить существ при опасности. Также именно в этом мире формируются кошмары, что следует из названия. Но тех, кто не справится со своими эмоциями, этот мир может поглотить навсегда. Ты ведь не собираешься заходить, так?       Негатив буркнула: «Ещё чего», — и продолжила взбираться. Кудо лишь одобрительно кивнул. В самом конце он сделал особенно длинный прыжок и отошёл чуть глубже в пещеру, обернувшись. Негатив глубоко вздохнула и приготовилась. Летающий островок был очень узким, и её ступни на нём едва умещались. «Твоё тело некогда занималось балетом, там и не такое вытворяют. Должно же оно хоть что-то помнить», — сказала она про себя и оттолкнулась. На мгновение показалось, что ничего не выйдет, что-то внутри перевернулось, а дыхание прервалось, но прошла ещё секунда, и девушка уже стояла внутри пещеры. Она проехалась по гальке пару сантиметров прежде, чем остановиться, и выпрямилась, взбудоражено хмыкнув.       Кудо со вздохом покачал головой и побрёл прямо во всепоглощающую темноту пещеры. Но не успел он пройти и пары метров, как на стенах сами собой вспыхнули голубым пламенем факела. Негатив заворожённо оглядывала сине-зелёные влажные камни со светлыми светящимися вкраплениями, грибы с причудливыми шляпками, сталактиты и сталагмиты, чья поверхность напоминала девушке расплавленный воск. Капала и журчала вода, пищали, пробуждённые светом, причудливые существа, напоминавшие летучих мышей.       Спустя примерно десять минут показался конец пещеры. Взорам путников предстал огромный высеченный в камнях узор. Негатив взглянула на альбом и узнала в линиях печать Энни. Она приблизилась ещё немного, и тут по пещере эхом разнёсся грубый голос:       — Ни шагу более, смертные! — из-за камней, наваленных по краям от печати, резко выстрелил столб алого дыма, факела едва не затухли. — Что привело вас сюда, черви?!       — Нам не до игр, Анри. Выходи.       Свет пришёл в норму, и вскоре перед ними предстал маленький дух. Он отличался от Лоури тем, что был значительно выше и массивнее, имел вытянутую конусообразную морду с маской лишь на верхней её части, длинную шею, покрытую мехом, навостренные ушки и острые когти.       — Ах, это вы, — существо заметно успокоилось. Негатив видела, как оно открывало и закрывало зубастую пасть, пока говорило, и это её несколько пугало. — И всё же, что вы тут делаете? Девчонка решила потренироваться? — притом оно мерзенько захихикало, хотя смешного в этом ничего не было.       — Просто открой дверь столько раз, сколько понадобится. Заходить мы туда не планируем. — Существо не выглядело довольным. Оно вперило взгляд тёмных глазок-бусинок в Негатив, после чего с неохотой поклонилось.       — Ваше желание — закон, — пророкотал Анри. — Просто открыть дверь, да?       Он шаркнул массивной задней лапой и протянул Негатив когтистую руку. Девушка не успела вытащить свою из кармана, поскольку Кудо буркнул:       — Просто открыть. Не нужно устраивать ему подношений в виде её крови, используй свои запасы.       Анри помялся с ноги на ногу и, недовольно ворча что-то о том, что его оставляют без пищи, поплелся за свои камни. Послышались хруст и чваканье плоти, и, когда существо вышло, его белёсый мех на руках был красным и мокрым. Он повернулся к двери спиной и опустился на колено. Кровь с его руки капнула на небольшое круглое углубление в полу, и линии печати начали заполняться алой, жидкой и светящейся жидкостью.       Негатив, сообразив, что сейчас печать начнёт раскрываться, резко перешла на сверхскорость. Искренне понадеявшись, что это не приведёт к плохим последствиям, она вперила взгляд в дверь. Даже так линии перемещались весьма стремительно, и Негатив едва поспевала за ними. Но оно и было понятно: с места, тем более после длительного перерыва хорошенько разогнаться было невозможно. Так что в конце, когда дверь начала отворяться, головоломка на альбоме ещё не была полностью решена. Со вздохом девушка вернулась к обычной скорости.       Лёгкие тут же словно смяло в комок, не давая вдохнуть. В голове будто что-то лопнуло, доставляя ужасную боль. Негатив сгорбилась, прижав руку к лицу, и стремительно впихнула альбом опешившему Кудо. Он обеспокоенно придержал её, Анри же с насмешкой выдал:       — Не желаете пожертвовать нам на подпитку мира? — Негатив метнула на него злобный взгляд, выпрямилась и махнула рукой, призывая Кудо последовать за ней.       — Закрой дверь. — Анри раздражённо вздохнул, но всё же щёлкнул пальцами и посторонился.       — Что ты собираешься делать? Сначала останови кровотечение, потом уже возвращайся к своим тайнам, чёрт бы их побрал!       — Дай мне пару секунд, — булькающе откликнулась она, после чего сплюнула на пол случайно попавшую в рот кровь. Она взбудоражила дверь, и Негатив вновь ускорилась. Отрыв в сумке носовые платки, она буднично вытерла палец, приблизилась к Кудо и, стоя в полуприсяде, сделала последний десяток движений, необходимых для открытия печати. Она рассыпалась на мелкие частички и пропала.       Хуже быть уже не могло, если не считать того, что из носа потекло активнее. Но, насколько она понимала, смерть от кровопотери ей не грозила. Не от такой относительно небольшой уж точно. Просто надо будет поесть. Она осела на ближайший валун, ощущая слабость и головокружение, приложила к носу платок и прокашлялась. Звон в голове стоял ужасный, так что Негатив не услышала, что сказал Кудо.       Так или иначе, Анри вскоре запрыгнул к ней и вцепился ей в плечи. Зубами он оттянул её руку за рукав, открыв нос, после чего абсолютно беспардонно вторгся длинным, как у муравьеда, языком внутрь. Это было невыразимо мерзко, так что неудивительно, что Негатив попыталась оттолкнуть Анри. Но он не отпустил до тех пор, пока не закончил.       — Какого хуя? — Её возмущения вновь прервали, но на этот раз дух, смочив тряпку водой, полез очень настойчиво вытирать ей лицо. — Зачем ты это сделал?! — сказала она, всё же отняв его руку от себя.       — Сделала, — огрызнулась она.       — Оу… — Негатив была несколько выбита из колеи. Ни по виду, ни по голосу Анри нельзя было угадать в ней девушку. — Хорошо, зачем ты это сделала?       — Слюна Анри обладает лечебными свойствами. Это был самый быстрый и действенный способ прекратить твоё кровотечение.       — Могли бы и предупредить, — ворчала она, потирая нос. Анри стукнула её по рукам.       — Я предупреждал.       — Спасибо бы хоть сказала. Думаешь, мне было в кайф туда лезть? Тьфу ты, — ворчала Анри.       — Ладно, извините. Не услышала. И спасибо. — Божество лишь фыркнуло, хотя говорила девушка искренне: гнев утихомирился, и вместе с этим пришло осознание того, что кровь и впрямь перестала течь. — Серьёзно, ты сильно помогла.       — Да, знаю. У вас всё? — Негатив кивнула, поднялась и нетвёрдой походкой направилась к выходу, по пути завернув к демону и выудив у него альбом.       — До свидания, Анри.       — До свидания, мисс. До свидания, господин.       Кудо шёл следом, не спуская с неё пристального взгляда. Негатив проковыляла до конца пещеры на своих двоих, но, когда она уже собиралась прыгнуть на парящий камень, Кудо ухватил её за предплечье и резко затянул обратно.       — Чего это ты? Не волнуйся, промокнуть я не боюсь.       — Эта жидкость состоит из чистейшей, необузданной и даже разрушительной магии. Если упасть, одним только намоканием не отделаешься. Это ранит тебя.       — Почему ты раньше не сказал?!       — Опыт показывает, что, если сказать, существо начинает нервничать и шанс на его неудачу повышается. Я бы не допустил твоего падения, не волнуйся. Забирайся мне на спину.       — Зачем это? — Она отшатнулась от присевшего демона. Он несколько саркастично взглянул на неё исподлобья.       — Перенесу тебя. Ты на ногах еле держишься. Как ты прыгать собралась?       — Вообще-то я почти пришла в себя. Но ты прав, — она обошла его и осторожно прильнула, покрепче ухватив его за плечи. — А почему просто в векторы не возьмёшь?       — На тонкой платформе их сложно удержать так, чтобы мы не потеряли равновесие, — он поднялся и подождал, пока Негатив не устроилась поудобнее. — Так будет куда проще, к тому же, в крайнем случае, я смогу зацепиться за платформы с их помощью.       — Почему Анри так отличается от того же Лоури? — спросила она, когда первый прыжок был сделан.       — Она является стражем, а Лоури — прислужником. Они из разных классов. Разные функции равняются разной внешности.       — Какие ещё классы есть?       — Есть ещё два. Первый — секретари. Та дама, что была на Отборе, как раз из этих. Они больше по бумажной волоките. Второй — руководители. Мелкие, но могущественные твари. К таким лучше вообще не подходить.       — Что, даже ты не одолеешь? — со стороны демона послышался смешок.       — Не настолько могущественные. Всё, — он ступил на землю и, пройдя ещё несколько метров, присел, чтобы Негатив могла слезть. Это она и сделала.       — Спасибо. Куда теперь? — Но демон не успел ответить.       — Прошу прощения за то, что вмешиваюсь в вашу милую беседу, однако пришла пора прощаться, — Со стороны леса к ним приближался дух времени собственной персоной. Его мягкая поступь почти не была слышна, а руки он спрятал в широченных рукавах. Его мягкие ушки были опущены, длинный хвост мерно покачивался в полуметре над землёй, словом, ничего в его теле не выдавало и толики напряжения. Глаза его были лениво прищурены, и в них едва заметно играли огоньки, свойственные драконам. На этот раз его сиреневые волосы были заплетены в две косы, достававшие ему до поясницы. Ленточки в них развевались на лёгком ветерке.       — О чём Вы? — заметно напрягшись, спросил Кудо.       — Ты сам узнаешь через три, две, одну… — Вальяжно протянул он, вытянув одну руку и раскрыв узорчатый веер, что держал в ней. По окончанию таймера Кудо и впрямь изменился в лице.       — Дайте нам пару минут, — Кудо подхватил Негатив под руку и оттащил от бога. — Поговорить наедине.       — Хоть целую вечность, — и он взмахнул веером. Застыли птицы, замерла вода, затих ветер. Время остановилось. Негатив почувствовала себя неуютно.       — Я не просил об этом… Послушай. Мне срочно нужно уйти, уж не представляю, зачем я понадобился. Так или иначе, я не знаю, сколько это займёт, так что не оставайся тут. Можешь выйти из измерения и вернуться туда, где впервые возник твой портал. В любом случае, не ходи по лесу одна, ясно? — Ничего не понимающей Негатив только и оставалось, что кивнуть. — Хорошо. Тебе нужно попасть к миру мечт, можешь спросить дорогу у мелких. Вы хотели что-то сказать нам? — обратился он к духу.       — Я? Ни в коем случае, — ещё один взмах веера разрушил чары, и всё вернулось на круги своя. — Я лишь решил сопроводить даму.       — Зачем это? — возникла Негатив.       — Проверить кое-что. Кудо, тебе пора. — Демон помялся, но всё же попрощался и растворился в воздухе. Негатив с духом остались наедине. Он закрыл подверженные ярко красным глаза и трижды ударил себя сложенным веером по руке прежде, чем заговорить. — Тебя донести?       — Ещё чего, — Негатив уже полезла в сумку за портальным устройством.       — Постой, постой, — он вздохнул. — Я лишь пошутил. Позволь довести тебя. Клянусь, я не причиню тебе вреда.       — С чего мне вообще верить незнакомцу?       — Джи. Меня так зовут, — ответил он на её недоумённый взгляд. — Теперь мы знакомы! — Он улыбнулся так очаровательно и замахал хвостом так умилительно, что все сомнения едва ли не сошли на нет. Но Негатив взяла себя в руки.       — Что же, это не слишком что-то меняет. Я не собираюсь ходить по тёмному лесу с тем, кого знаю от силы пять минут.       — Технически, время, которое ты провела, обращая на меня внимание, ограничивается двумя минутами. Плюс ещё семнадцать секунд.       — Это стрёмно, не приближайся ко мне, пожалуйста, спасибо, — она положила капсулу на землю и как можно скорее ретировалась. Однако, стоило ей коснуться земли на другой стороне, как неведомая сила заставила её проделать все свои действия, но в обратном порядке.       — Что же, позволишь сопроводить тебя? — начал он, как ни в чём не бывало. — Хм? Что-то не так?       — Что это было? — она отступила. Мужчина внушал ей какой-то животный страх, едва ли не превышавший тот, что возникал у неё рядом с О́ни.       — О, так ты заметила? А я-то думал, показалось мне или нет.       — О чём ты? И что теперь?       — Не беспокойся, я не причиню тебе вреда, пусть и выглядит ситуация так, словно всё только к этому и ведёт. Просто у тебя и ещё нескольких существ имеются воспоминания о так называемом апокалипсисе, я прав? — Негатив почувствовала, что скрывать от него что-либо было бесполезно, и кивнула. — Прекрасно! — он хлопнул в ладоши. — В таком случае, никаких вопросов!       — Не мог бы ты объяснить, что всё это значит?       — Разумеется. По пути всё расскажу. Неугомонное создание, — хмыкнул он, тут же направившись в лес.       Жуткие силуэты деревьев и кустов озарились при помощи круглого светящегося шара, созданного Джи. Лес больше не казался таким страшным, и они спокойно зашли в него.       — Моя работа, как духа времени, заключается в том, чтобы следить за правильным ходом событий, а также находить и исправлять аномалии. Проблемой может стать как предмет, так и живое существо. При нашей встрече у меня возникло странное чувство, что проявляет себя лишь рядом с аномалиями. Когда я при тебе перемотал время, это была проверка на то, являешься ли ты оной. Ответ: да.       — Это плохо?       — Не перебивай. Я побывал в тысячах таймлайнов с самыми разными условиями. Последние несколько похожи. Три апокалипсиса, два трюка с сохранением памяти у вашей шестёрки…       — Шестёрки?       — Четверо подчинённых, двое из которых имеют «соседа по телу», — раздражённо и торопливо проговорил он. — Так вот, раньше мир никогда не считал это аномалией. Но в этот раз условия, похоже, отличаются. «У вас есть воспоминания о времени, которого не было? Что же, в таком случае надо это исправить», — решила эта временная линия.       — И что теперь?       — Ничего особенного, я не собираюсь ничего с этим делать. В следующий раз, может, я от вас и избавлюсь, но пока живите, приближая эту историю к своему грандиозному переходу в совершенно новый этап.       — Какой ещё этап?       — Без спойлеров! — подмигнул он. — Иначе какой смысл? Так или иначе, вас это никак не заденет. Просто вы заметите, если вдруг я решу отмотать время. И то, если вообще попадёте в зону действия моей магии!       — А ты можешь заглядывать в будущее?       — Да, но смотреть далеко вперёд бесполезно. Малейшее изменение в событиях — и пуф! Всё переиначилось. Кстати, не хочешь послушать про мои любимые версии тебя?       Негатив, откровенно говоря, практически ничего не поняла. Не то речь духа была чересчур вычурной и спутанной, не то для неё самой погружение в тему таймлайнов с головой было слишком неожиданным. Так или иначе, она осознавала, что ни ей, ни остальным ничего не грозит. А это было главным.       Она провела время, вполуха слушая про других себя. И про рыжую и кудрявую, и про совсем маленькую, и про исполняющую роль духа. Ей требовалось лишь изредка выражать удивление и понимающе хмыкать. Это, кажется, полностью удовлетворяло болтливого духа. Страх перед ним спрятался в глубине души, но уж точно не исчез. Сила, которой он обладал, казалось, даже превышала ту, которой обладали О́ни.       — Если дух времени всего один, то и дух вселенной такой же уникальный? И если да, могут ли они путешествовать по таймлайнам?       — Далеко не каждый дух способен осознать, что есть Вселенная, что уж говорить о монстрах, — лениво протянул он. — Это всё вокруг. Это каждый листок, это каждый зверёк, это ты сама. То, что вы видите перед собой — лишь Её образ. Все развивается так, как Она пожелает. Немногие удостоились чести видеть истинную Её форму. Не эта кукла и не этот чёрный туман, нет. Вы не просто внутри О́ни, если это Её имя для тебя наиболее приемлемо. Вы и есть О́ни. — Негатив пробрала дрожь, и это явно не было связано с прохладой леса: во время этого его монолога они наконец вышли из него.       — Но тогда чем является то существо, что я видела?       — Это не более, чем воплощение Её, комфортное для восприятия вами, детьми Её. Разумеется, характер этой жалкой крохи с сотней личностей в одном воплощении отличается от истинного характера Её. Она созидательна. Она великодушна. Она любит своих детей.       — Почему ты так упорно говоришь «она»?       — Дух вселенной один, но воплощений у Неё великое множество, — благоговейно проговорил он. «А сразу так сказать было нельзя?!» — прошипела про себя Негатив. — Великая Мать не наделяет сыновей своих возможностью порождать. Однако же мы сопровождаем сестёр наших.       — Откуда ещё Мать какая-то взялась?!       — Я бы попросил! — искренне возмутился он. — Она вовсе не «какая-то».       — И всё же. Неужели она существовала всегда? — Джи задумался.       — Не знаю. Она не говорит со своими детьми. Может, есть кто-то могущественнее её, но нам этого знать не дано. Так или иначе, беспокоиться об этом не нужно. Ты слишком мала для тайн таких масштабов. Вряд ли ты когда-либо узнаешь ответ, — он ласково погладил её по голове.       Негатив не поняла, хотел ли он таким образом завуалированно назвать её глупой, а потому на всякий случай возникать не стала. Так или иначе, буквально через несколько шагов Джи резко остановился. Его дыхание участилось, а зрачки угрожающе сузились. Он прислушался, после чего дёрганно повернулся, двигая ушами, как локаторами. Его фигура выдавала напряжение: он ссутулился, задрал плечи и чуть согнул ноги в коленях, словно собирался если не прыгнуть, то хотя бы побежать.       — Ах, что-то аномалий развелось, — тихо сказал он, выпрямившись. Ловким движением раскрыв веер, он прикрыл им лицо, после чего погладил девушку по голове, плавно перешёл на её щёку и, ухватив за подбородок цепкими пальцами, заставил её посмотреть себе в глаза. Негатив это не то, чтобы нравилось, но перечить ему было себе дороже.       — Что же, приятно было встретиться с тобой вживую. Удачи в твоих похождениях, дитя. Я с удовольствием прослежу за твоим путём и в этот раз. А теперь прощай, работа не ждёт.       Он растворился в воздухе, оставив после себя лишь тучку оседающей на землю пыльцы. Негатив отступила и невольно издала вздох облегчения.       Осмотр окружения не дал ей ничего, кроме понимания того, что она без понятия, где находится. Ей оставалось лишь пойти в ту сторону, куда направлялся Джи. Дорога в конце концов привела её к перекрёстку. Негатив остановилась у указателей, пытаясь сообразить, где ей найти проводника. Чутьё подсказывало ей, что до мира мечт было не так-то просто добраться. Мысли об очередном путешествии по тёмному лесу заставили её дрогнуть. Местечко это было явно не из приятных.       — Здравствуйте! — Негатив повернулась на обладателя этого звонкого голоса и невольно вздрогнула.       Перед ней стояла Элис, что, судя по озадаченной мордашке, заметила её реакцию. Негатив прекрасно знала, что она не являлась плохим существом, но ещё не связала её характер с её же внешностью. Девушка дружелюбно улыбнулась и заговорила:       — Мы раньше не встречались?       — Было дело, — с невольной ответной полуулыбкой проговорила Негатив. Элис закрыла глаза, становясь ещё больше похожей на мать, и приложила указательные пальцы к вискам.       — Хмм, дай-ка угадаю. В том захудалом городке со всеми этими экспериментами, мутантами и прочими радостями жизни? — несколько заговорчески протянула она, медленно прокрутив пальцами в воздухе и в итоге прислонив одну руку к подбородку. Другой она обхватила свой локоть. — Я права?       — Да, именно, — девушка явно умела располагать к себе, поскольку от первоначального испуга у Негатив не осталось и следа.       — Ееей! — воскликнула она, хлопнув в ладоши. — Что же, тогда я была не в себе, так что давай заново. Элис Миднайт, очень приятно!       Она подскочила к Негатив, протягивая бледную руку с тонким запястьем и длинными пальцами. Она была увешана тоненькими браслетами и кольцами, а плечо терялось в широком рукаве её голубовато-серой кофты. Она была заправлена в тёмно-синие брюки, украшенные ремешками и цепями, лишь с левой стороны, что, неожиданно для Негатив, выглядело не так уж и плохо. На плечи её был накинут чёрный пиджак с серебристыми пуговицами, а на ногах красовались высокие сапоги с тяжёлой подошвой, что прибавляло ещё пару сантиметров к её и так немаленькому росту. Свободная, малость растрёпанная коса покоилась на её плече, в ушах были многочисленные серьги, а тёмные очки были сдвинуты ей на лоб.       — Негатив. Олдридж, — добавила она. Даже нескрываемое удивление не помешало Элис крепко сжать её ладонь в своей и разок тряхнуть её.       — Бли-ин, столько воды утекло с тех пор, когда я в последний раз с кем-то из вас виделась! С десяток лет точно. Что же произошло? — Девушка задумчиво поджала губы. — А, точно. Вспомнила. — Из её груди вырвался грустный вздох. — Ладушки, какими судьбами здесь?       — Долгая история, — размыто промямлила Негатив. — Но сейчас мне нужно в мир мечтаний.       — Мир мечтаний… — повторила она медленно, словно в трансе. — О, нам по пути! Как раз расскажешь эту свою долгую историю. Пойдём!       За время их прогулки они успели обсудить не только это. Девушка внимательно слушала и легко поддерживала разговор. Как оказалось, Элис знала о многих вещах, связанных с её новоиспеченной знакомой. Например то, что когда-то Негатив пришлось повозиться с документами, чтобы изменить имя. Также она упомянула то, что родители время от времени рассказывали ей о двойняшках, что не помнит, как была заражена, и до сих пор восстанавливается: настолько сильно повредили её душу. В свою очередь, Негатив призналась, что не знает дорогу, и Элис любезно предложила свою помощь.       — Ты не возражаешь, если мы остановимся в столовой? Такое ощущение, будто я готова и тебя вот-вот скушать! С потрохами, — якобы угрожающе протянула она. Негатив коротко хихикнула.       — О нет, как же так, не ешь меня, — в той же манере ответила она. — Конечно, остановимся. Я не тороплюсь особо. Лишь бы до рассвета успеть, а так всё в порядке.       — Замётано! Секунду, напишу твоему отцу, что его дочь будет дома к восьми.       — Дело не в этом, мне просто вредно находиться на солнце. — «А правда ли это? — подумалось ей. — Есть ли разница? Тело ведь мертво. Не думаю, что хочу проверять.»       — Знаю, знаю, извини. Дурацкая шутка вышла.       — Случается, — пожала плечами Негатив.       — Чёрт, ты уже совсем другая личность. Знаю, ты потеряла воспоминания, но темперамент этот твой тоже куда-то подевался. Раньше ты бы меня казнила за такую глупость, — она хохотнула. — Строгая малышка была. Чужие дети так быстро растут. Ой! Прошу прощения, вынуждена отлучиться для раздачи чмоков!       И она, окрылённая счастьем, побежала вперёд. Они подошли к большой прямоугольной поляне, у одного края которой стояла палатка. Остальное пространство занимали столики. Два существа, сидевшие за одним из них, поднялись и пошли навстречу несущейся полукровке. Элис сперва кинулась на шею девушке, что была чуть выше её, оставив крепкий поцелуй на её губах, а потом резко отпустила, повернулась и, положив ладони на щёки мужчины, поцеловала и его. Негатив с удивлением пронаблюдала за этим, стоя чуть в стороне.       — Вельзи, Саймон, это Негатив; Негатив, это Вельзевул и Саймон, мои супруги.       — Очень приятно, — она пожала руки обоим и с удивлением узнала тех, кто был с Элис в тот треклятый день. «Их что, всей семьёй заразили?» — спросила она у самой себя.       Саймона Негатив особо не разглядела: тогда её уже ранили. Да и по поводу изменений в Вельзевул сказать было особо нечего. Парень распушил чёрные крылья, а хвостик его при этом покачивался из стороны в сторону, выдавая его влюбленность с головой. Он кутался в шарф и прятал свободную руку в кармане его грузной куртки. Вельзевул, как и Элис, видимо, была менее мерзлявой, а потому ограничивалась пальто с надетым под него свитером. Её косая чёлка почти закрывала ей правый глаз. Она выдерживала общую гамму в коричневых тонах, что тоже не могло порадовать глаз. Так что Саймон получался единственной модной катастрофой в их семье.       Они вчетвером посидели за одним из столиков, поели и хорошо пообщались. Элис вела разговор вперёд, незаметно и ненавязчиво подталкивая собеседников говорить. Вельзевул вставляла словцо реже остальных, занятая своим стаканчиком чёрного чая, но она внимала окружающим. Также она более охотно откликалась на слова супругов, и глядела на них с той же нежностью, что и они не неё.       Эта идиллия невольно натолкнула Негатив на мысль: «Интересно, а у меня когда-нибудь будет своя семья?» Она, на самом деле, никогда об этом не думала. Отец всегда утверждал, что с устройством своего гнёздышка торопиться не нужно, хотя сам вышел за Бриджет в свои двадцать. Анжела упорно искала себе спутника по жизни, Негатив же не гложилась этим вопросом. По крайней мере, до апокалипсиса. Да уж, эти пять лет многое изменили в ней. Она стала куда спокойнее и рассудительнее, пытливее и осторожнее. Она повзрослела.       Негатив, взвесив все «за» и «против», решила, что попробует вступить с кем-то в отношения. Только вот с кем? На что вообще похожа любовь? Перед ней было много примеров того, как вести себя с партнёром, но она понятия не имела, как понять, влюблён ты или нет. А сексуальное влечение? Негатив бы не назвала себя асексуалкой, но возбуждение возникало само по себе раз в месяц и ни от кого не зависело. Она не была даже уверена, среди существ какого пола искать.       Она решила расспросить об этом Элис. Девушка попрощалась с супругами, которые уже должны были бежать по своим работам, и в приподнятом настроении повела младшую дальше. Перемена настроения от неё не скрылась, и, после нескольких пресных ответов со стороны Олдридж, ею был задан вопрос:       — Как себя чувствуешь?       — Странно. Не знаю, почему, но я внезапно осознала, что вообще не понимаю, как работает любовь. В плане, концепт мне понятен, а вот практическая часть подкачала. Как мне вообще понять, что мне кто-то нравится? — Элис умолкла на несколько минут, обдумывая её вопрос.       — Да много по чему можно понять. Например, тебе хочется проводить больше времени с этим существом, хочется чаще касаться, делать ему подарки, хочется, чтобы они обращали на тебя побольше внимания. Иногда возникает желание поцеловать эту личность. Любовь это не всегда искра, буря, свадебный венец и все прилагающиеся, что так любят вырисовывать авторы дешёвых любовных романов. Не спорю, может, у кого и так, но тебе следует знать, что, если всего этого не случается, с тобой всё нормально.       Она взяла небольшую паузу, чтобы привести мысли в порядок: походила из стороны в сторону и помассировала виски.       — Вообще, думаю, всё начинается с интереса, симпатии. Плавно могут возникнуть все те маячки, о которых я тебе говорила чуть раньше. Иногда ты их даже не замечаешь, а потом ловишь себя на том, что думаешь о том, какой же этот некто красивый. И появляется такое странное чувство, которое возникает в душе и растекается выше, заставляя щёки краснеть, а сердце биться чаще.       — Хорошо, — пробормотала Негатив себе под нос, пытаясь вспомнить, к кому она такое испытывала. А она была на все сто уверена, что это случалось. — А у вас как всё вышло?       — С Вельзи мы подружки начиная с первого класса. Наши мамы друг друга на дух не переносят, а мы вот сошлись. С Саймоном познакомились позже, когда он только-только пал. Они помогали мне тренироваться, чтобы стать Оверлордом, поддерживали, когда мне было сложно и когда я решила всё же покинуть пост. Они многое для меня сделали, — Элис, сама того не замечая, тепло заулыбалась. — Потом мы продолжили жить втроём, потому что привыкли. Вельзи довольно долго странно на меня поглядывала, и вот, однажды, я поняла, что она меня любит. А затем Саймон решил открыться мне и рассказал, что по уши втрескался в Вел. И так я оказалась в своеобразном любовном треугольнике.       — А ты кого любила: Вельзевул или Саймона?       — Никого! — легко откликнулась Элис. — Я не могла рассматривать своих друзей как объект страсти, не то, что любви.       — И как же ты выпуталась?       — Затащила обоих в постель. Да уж, кто знал, что такое проявление креативности в мои молодые годы приведёт меня к таким результатам. Но это даже лучше, чем то, на что я рассчитывала. Они замечательные!       — И в какой момент ты влюбилась? — сдавленным голосом выдала Негатив.       — Не знаю даже. Может, где-то после третьего нашего раза, когда они так окружили меня заботой, что я едва не разревелась. А может и раньше, но я не осознавала этого. Любовь — штука странная. Не волнуйся, у тебя ещё вся жизнь впереди. Можно?       — Что можно?       — По плечу похлопать. Когда живёшь в окружении нетактильных существ, научишься тому, что надо спрашивать разрешения или хотя бы предупреждать. Особенно если учесть, что мы не так хорошо знакомы.       — Да брось, я не настолько чужаюсь прикосновений. — И она получила своё похлопывание по плечу. — Спасибо, Элис.       — Всегда к вашим услугам, — мурлыкнула она. — Мы почти пришли, надо только через лес пройти. Темноты не боишься?       — Нет. На ощупь будем продвигаться?       — А что нам ещё остаётся. Не волнуйся, я знаю место, где от одной поляны до другой шагов десять, не больше. Вот тут, — она раздвинула густой кустарник и, обернувшись, протянула руку. — Лапку дать? — Негатив фыркнула, усмехаясь.       — Не откажусь. — Они взялись за руки и шагнули в неизвестность. Негатив слышала, как Элис шаркала ногами, чтобы ненароком не оступиться. Как девушка и сказала, они быстро преодолели эту область и вышли на свет. Справа от них находилась каменная дверь, слева же — нечто невообразимое. Это было что-то вроде полосы препятствий, только вот как можно было пережить хаос, творившийся там, Негатив не представляла. Ввысь вздымались огненные столбы, пространство рассекали клинки, жуткие твари обитали как в ранящей жидкости, так и на коротких перешейках.       — Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт! — провозгласила Элис, перекрикивая гул.       — Почему это место охраняется лучше, чем мир кошмаров?       — Это маленькое измерение истязает душу покрепче, чем кошмарный мир. Оно проецирует то, что непременно сделает тебя счастливым. Позитивные эмоции, навязанные тебе, тем и плохи, что кажутся безобидными, пока не становится слишком поздно. Слышала об опыте Джеймса Олдса и Питера Милнера?       — Который с «центром удовольствия»? — Элис кивнула.       — Именно. А теперь представь, что вместо крыс — разумные существа, а вместо электродов в мозгу — проекции твоих желаний. Мир кошмаров насыщается ужасом, но он никогда бы не стал удерживать своего посетителя. Этот же так просто не отпустит. Он будет преследовать тебя в твоих снах, и в конце концов ты возжелаешь вернуться. Ты будешь приходить снова и снова, оставаться всё дольше и дольше, лишь бы побыть в обманчиво нежных мечтах. Это превращается в зависимость, ты забываешь про семью и друзей, про голод и жажду. Мир мечтаний выпьет тебя без остатка, так ещё и, скорее всего, поиздевается над мёртвым телом.       — Ты так говоришь, будто они живые.       — Так и есть. Они, разве что, не размножаются. — По спине Негатив пробежал холодок. — Я думала, ты знала.       — Заходить я всё равно не собиралась. Мне бы только дверь открыть. Тут тоже нужна кровавая жертва?       — Не, просто поближе подойди. Точно не зайдёшь?       — Больно надо. — Элис одобрительно ухмыльнулась и села на скамейку, стоявшую тут же. Негатив же начала разгоняться.       Она нарезала круги, не приближаясь к двери, и постепенно наращивала скорость. Затормозила она только тогда, когда даже пламя начало изгибаться плавно и неторопливо. Выуженный из сумки альбом был крепко стиснут в пальцах, пока она уверенно шагала к печати.       Благодаря разгону Негатив удалось практически полностью повторить решение головоломки. Остатки она могла решить самостоятельно, что она и сделала, перейдя на обычную скорость. На этот раз последствия ограничились лёгким головокружением и звоном в ушах. Негатив тряхнула головой, приходя в себя, и направилась к скамье. Мельком она взглянула в зев мира мечт, и увидела лишь сероватый туман, застилавший всё обозримое пространство.       — Тебе ради этой книжки надо было сюда прийти? — Спросила Элис, заглядывая плюхнувшейся рядом с ней Негатив через плечо.       — Это альбом., — Элис выдала тихое «ого», — его духи запечатали.       — Должно быть, там что-то супер секретное, — взбудоражено прошептала Элис. Негатив встретилась с ней взглядом, и узрела чистейшее любопытство. Пожалуй, только глаза с пляшущими в них чертятами и крестообразными зрачками и напоминали, что девушка была отчасти демоном.       — Давай посмотрим. Только быстро, заря уже, — указала она на небо.       С трепетом они открыли первую страницу. Начинался альбом фотографией Энн с младенцем на руках. Выглядела она взмыленной, но довольной. Судя по устремленному мимо камеры взгляду, она не знала о том, что её внаглую фотографировали. Ребёнок на её руках мирно спал. На его смуглой головке был лишь смешной пучок волнистых блондинистых волос. Следующая же была с тем же малышом, но с другим духом и в другой локации. Энни держал взиравшее на него дитя на вытянутых руках и слабо ухмылялся. Следующая была сделана явно позже, поскольку малышка уже сидела и удивлённо таращилась в камеру, сминая платьице в кулачках. Волнистые локоны лишь немного прикрывали её ушки.       Негатив немного пролистала, лишь мельком пробегаясь по многочисленным фотографиям девочки, пока Элис не остановила её внезапным восклицанием:       — О, это же я! — она ткнула на фотку, где уже подросшая девочка обнимала крошечную белобрысую малышку, которой на вид было не больше года. — А это, получается, Бриджет.       Негатив удивлённо вгляделась в лицо своей матери. Что-то в её прищуренные глазах её напрягло. Не говоря уже о торчащих из волос осиных усиках, крошечных прозрачных крылышках за спиной и второй паре рук. В воспоминаниях Марки она так не выглядела. Затем Олдридж посмотрела на увлеченную юлой Элис, потом — на взрослую версию этой картофелины с фото.       — А куда рожки делись? — спросила она, в то же время пытаясь понять, какой ещё вопрос её гложет.       — Никуда они не делись, — фыркнула она, склонив голову. Она сняла очки и немного раздвинула волосы, что частично застилали крошечные чёрные рожки. — Негатив хмыкнула, обратив на это минимум внимания. Ей нужно было подумать.       Наконец, до неё дошло. Она знала, что Бриджет была на целых двадцать лет старше Ричарда. Несложными вычислениями можно было понять, что, не умри она ранее, ей бы исполнилось шестьдесят восемь. Но девочке на фотографии нельзя было дать больше десяти лет. Назрел вопрос, который Негатив задала ломающимся от неловкости голосом.       — Извиняюсь, а сколько тебе лет?       — Шестьдесят, — отозвалась она, и не взглянув в её сторону. Она была занята устройством очков на голове.       — Правда? — удивилась Негатив. — Не выглядишь…       — Мама с папой тоже на триста тридцать пять плюс не выглядят. Такова уж наша ангело-демоническая натура. Вечно молодые, вечно красивые. Не то, чтобы я возражала, — промурлыкала она. — Ладно, пожалуй, тебе пора. Юрха́ул уже встал, судя по облакам.       — Юрхаул — здешнее светило? — Элис кивнула. — Ясно… Спасибо, что проводила меня. Было приятно провести с тобой время. — Миднайт широко улыбнулась.       — А мне-то как приятно! Анж привет передавай, — она пожала Негатив руку. — До встречи!       Она развернулась и неторопливо двинулась в обратный путь. Негатив смотрела ей вслед до тех пор, пока она не скрылась за деревьями. Затем она взглянула на часы и, прикинув кое-что в уме, решила навестить отца. В измерении, в котором находились место его работы и небольшой домик, день наступал намного позже, так что сгореть под палящими лучами ей не грозило.       Через несколько минут она уже стояла у одного из стендов, который показывал график работы здешних врачей. Здесь было относительно тихо, свет приглушили специально для ночных существ. Из ухоженного лобби Негатив направилась в коридор, ведущий в основное отделение этой больницы. Когда она дошла до нужного ей места, она вновь взглянула на часы. Перерыв у отца должен был начаться через десять минут, так что Негатив бегло окинула комнату взглядом, чтобы понять, где ей будет удобно наблюдать за его дверью. И внезапно заметила знакомого.       Ник сидел напротив аптечного окна, зарывшись носом в клетчатый шарф и сложив руки на груди. Он закинул ногу на ногу и слегка покачивал той, что осталась на весу. Негатив ощутила непонятный ей короткий прилив радости и подошла к нему.       — Здравствуй, Ник, — парень взглянул на неё так, будто впервые видел, но вскоре улыбнулся и убрал свою сумку с места рядом, приглашая сесть.       — Здравствуй, — прошептал он, прищурив глаза и пристально наблюдая за ней.       — Какими судьбами тут? — Парень заправил прядку за ухо и, смущённо отведя взгляд, ответил:       — Н-ну, так… Горло застудил на той неделе. Я… мф… очень рад тебя видеть. — С каждой секундой у Негатив нарастало ощущение, что что-то не так. Впрочем, что именно, она узнала совсем скоро.       — Эй, я так не разговариваю. — К удивлению девушки, в окне показался Ник. Парень же рядом с ней захохотал, прикрыв рот шарфом, чтобы не шуметь слишком сильно. Николас хмурился, опустив покрасневшие уши, и явно если не злился, то как минимум дулся на свою копию. Единственным их внешним отличием, помимо одежды, было то, что смеющаяся тень не носила очков.       — Прости, прости, — сквозь хихиканье сказал он, поднимаясь. Ник вручил ему пакетик с двумя красочными упаковками и, кажется, ингалятором, и проводил распрощавшегося парня хмурым взглядом.       — Прости, Нил никогда не может сдержаться, когда возникает возможность пошутить над нашей одинаковостью. — Ник вышел и, одёрнув халат, сел рядом с Негатив.       — Да уж, вас и впрямь не отличить. По крайней мере с первого взгляда, — девушка невольно посмотрела на его грудь, чей объем нисколько не скрывался безразмерным чёрным свитером, но тут же одёрнула себя. — Что тут делаешь?       — Работаю, как видишь. После того раза я понял, что в боевых условиях я совершенно не годен. В том плане, что мне не нравится. Так что пока нашёл место потише, — он махнул в сторону аптеки. Негатив понимающе хмыкнула. — Ты как?       — В полном порядке, — они улыбнулись друг другу.       — А что делаешь здесь, если не секрет?       — Хотела к отцу наведаться. Пристану к нему во время перерыва.       — Аа, ясно. Тогда не буду мешать, это же будет с минуты на минуту, — он поднялся и собрался отойти, но Негатив ухватила его за рукав.       — Погоди, Ник. Давай номерами обменяемся, — в полумраке не было видно, насколько сильно он залился краской, зато нельзя было не заметить то, как он дёрнул ушами.       — Зачем? Ой, то есть… Да, конечно, давай, — он неловко выудил телефон из кармана и забил в него её номер. Затем он проделал то же самое и с её аппаратом. — Спасибо. — На его донельзя смущённую улыбку нельзя было не ответить тем же.       — Тогда до связи, — Ник закивал, бочком протиснулся к двери и скользнул внутрь. Негатив же, осознав, что только что произошло, почувствовала непривычный жар на скулах. Отмахнуться от него было непросто.       И всё же ей пришлось, поскольку, придержав дверь для какой-то женщины, Ричард и сам покинул свой кабинет, не забыв запереть его на замок. Негатив засеменила следом, и нагнав его, немало его напугала. Ричард дёрнулся, но, почти тут же придя в себя, вздохнул. Он потрепал её по голове, что-то несерьёзно проворчал себе под нос и пошёл дальше, осведомляясь по поводу её дел.       — Ричард! — Вдруг услышали они. Негатив заметила, как отец враз напрягся. — Вот ты где, негодник, — к нему стремительно приближалась старушка, которой на вид было от силы лет семьдесят; на деле же она была старше на целую декаду. Она полезла целовать его, однако Ричард осадил её.       — Мама, я на работе. Говори, зачем пришла, и не задерживай меня. — Женщина смерила его едким взглядом, но сладко улыбнулась и залепетала:       — Какой ты у меня серьёзный, ну весь в отца. Кстати о нём, у него что-то в груди побаливает, не посмотришь? — «Лицемерная сука», — подумала Негатив. Все эти сюсюканья на публике отнюдь не передавали её истинного отношения к сыну. И от этого в груди накапливалась чистая злоба, едва ли не ненависть.       — Занимайте очередь у кабинета, если это так срочно, вас пропустят, не волнуйтесь, — процедил он сквозь зубы.       — А ещё сын называется! Ох, совсем не любишь родителей, — она промокнула глаза платком. — Может, у тебя отец скончается со дня на день, а ты, — Негатив взглянула на Оззрика, своего дедушку. Выглядел старичок так же, как и всегда: сгорбленный, розовощекий, щурящий и без того маленькие янтарные глазки и блаженно улыбающийся через густой лес седых усов. Ричард работал именно с душами, а такие проблемы всегда ярко отображались на внешности и самочувствии. Даже Негатив было понятно, что всё с ним хорошо. — Мы уже все больницы исходили.       — И что говорят?       — Что всё в порядке, представь себе! Накупят себе дипломов, а потом честным гражданам страдать! — Ричард помассировал переносицу под очками. Ситуация начинала привлекать к себе лишнее внимание, а потому он, сдавшись, согласился осмотреть мужчину. Негатив шла рядом с ним. Не хотелось бросать его в такой ситуации.       Луиза МакГрик была одной из тех женщин, что в глаза слащаво улыбается, а за спиной пускает отвратительные слухи. Это можно было заметить, взглянув ей прямо в глаза, выражение которых так и кричало: «Чуть ты выйдешь за дверь, и я выскажу о тебе всё, что думаю». Никто не мог от этого укрыться. Крепкие подруги, собственный муж, дети и внучки — все попадали под горячую руку. Игнорирование её пользы не приносило: она лишь обижалась и читала многочасовые тирады по поводу того, как она несчастна, одинока и нелюбима.       По приходу в кабинет Ричард пригласил отца за ширму и последовал за ним. Только теперь внимание Луизы переключилось на внучку.       — Ну что, — начала она, — куда пойдёшь, когда закончишь всю эту чушь со школьной практикой?       — Почему это чушь? Это позволяет молодым людям осознать, чем они хотят заниматься, — встрял Ричард.       — Они лишь тратят своё время! Я в её возрасте уже отучилась и пошла работать. И вообще, Ричард, не вмешивайся, я тебя не так воспитывала, — он промолчал. — Так что?       — Думаю, первое время останусь с Кенни и ко, потом подыщу нормальное место, связанное с зельеварением, — лицо Луизы скривилось.       — Ты всё ещё шныряешь рядом с этой чертовкой? Ричард, ты совсем не следишь за дочерью! — Он не успел возразить. — Это же почти то же, что и армия. Ах, Офелия, что за неведомая сила утащила тебя на поле брани! — Негатив закатила глаза, и она была готова поспорить, что отец сделал то же самое. Все знали, что Офелия, сестра Ричарда, таким образом сбежала в другую страну, где и проживала до сих пор. Все, кроме её родителей, от которых она и желала отделаться. — Это даже хуже, чем тот путь, что избрала себе Анжела. Дура она, дура. Вот увидите, стоит ей уйти из-под крыла той девчонки, как она останется без гроша в кармане. Ведь что за профессия — художник!       — Вообще-то, — она проглотила готовые было вырваться слова. Анжела, конечно, не была художником, известным на всю вселенную, но в узких кругах её творчество воспринималось с восторгом. У неё даже была пара выставок, и последние месяцы она трудилась над работами для новой. Прародителей на это зрелище не приглашали. Бабушку потому, что она бы обязательно увидела в обнажённой женской спине чистой воды порнографию, дедушку потому, что он бы не смог утаить от жены, куда идёт. Рассказывать об этом было нельзя. — Вообще-то, у неё достаточно заказов. — Нашлась Негатив.       — Тьфу, заказы. Что у неё можно заказать, кроме неё самой?       — Что?! — в один голос воскликнули отец и дочь.       — Что? Неужели вы сами не замечаете, что она — девушка лёгкого поведения? — от таких заявлений оба только и могли, что изумлённо смотреть на старуху. — Такой макияж, такие ногти абсолютно неприемлемы! Девушка должна быть скромнее, даже в том, как она одевается, — при этом она бросила многозначительный взгляд на бёдра Негатив, как бы намекая, что она была бы непрочь и её осудить за внешний вид. — Я уже не говорю про её ухажёров. Столько парней ни одной приличной девушке не понадобится. Не понимаю, почему она вообще разорвала с первым. Такой хороший, воспитанный мальчик был.       — Хороший?!       — Воспитанный?! Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! Анжела повела себя разумно, бросив его! О, и ещё кое-что, — Негатив чуть не добавила «тупорылая коза», но вовремя прикусила язык. — Она красится так, потому что ей нравится, а не потому, что ей надо привлечь внимание парней. И она просто хочет быть уверена, что будет счастлива с партнёром. Если она считает, что у них ничего не сложится, значит, лучше будет разойтись.       — Не кричи на меня! Ричард, почему твои дети позволяют себе так себя вести?!       — Не вижу ничего странного в её возмущениях. Ты ведь знаешь, что произошло между Анж и тем парнем. Для тебя такое, может, и нормально, но для нас — нет, — Луиза всплеснула руками.       — И ты туда же. О, безумный мир! С тех пор, как на какой-то планетке в чужой вселенной приняли закон о равных правах для, — она поморщилась, — людей другой расы, всё пошло наперекосяк. Шестьдесят шесть лет прошло, и никакого покоя. А это глупое движение десять лет назад? Ужас! Сначала это всё подхватило идиотское правительство Лантропии, но, слава богу, до Роктара это не добралось. Но как к власти пришёл этот позор семьи Ориндейлов, так сразу понеслась эта лабуда с толерантностью и реформами. В гонке за модными нововведениями выигрывает тот, кто идёт по собственному пути, а не повторяет всё за остальными, словно баран!       — Что плохого в толерантности и реформах? Разве, — она его беспардонно перебила.       — Что плохого? Да наше королевство в упадке! Инфляция, кризис, безработица, да мы вот-вот достигнем социального дна!       — Да откуда ты это всё берёшь? — удивился Ричард.       — Как откуда? Из «Буревестника», разумеется, — это был журнал, издававшийся ещё со времён тирании и созданный исключительно в целях пропаганды. С приходом Кенни к власти их лавочка прикрылась из-за потери спонсора в виде государства, но некоторые граждане, пользуясь свободой слова, воскресили это чудовище. Конечно, больше там не могли ненавидеть всех и вся, но вешать лапшу на уши им очень даже удавалось. — Самый надёжный источник в этом круговороте безумия. Эта ваша «свобода слова» — чушь, не более. Это всё прикрытие для того, чтобы по новостным каналам вещать народу, как всё хорошо.       — И что же, все любительские журналы тоже куплены? — Ричард вышел из-за ширмы и сложил руки на груди, не скрывая насмешки.       — А ты что думал? Разумеется!       — А независимое мнение обычного обывателя?       — Какой же это обыватель? Агенты, да и только, — Негатив прыснула со смеху. Луиза же угрожающе распушила перья. — Что, смешно тебе? Это потому что тебя в детстве не воспитывали как следует. Вот стукнули бы тебя разочек, тут же образумилась. Ричард, займись этим! — Он вскинул брови.       — Я бы никогда не поднял руку на своих детей. И тебе запрещаю их трогать.       — Запрещаешь?! Господи, за что мне такое наказание? Это всё твоя женушка с её дурными манерами, — Ричард тут же помрачнел, принимаясь нервно прокручивать кольцо на безымянном пальце. — Я пыталась её вразумить, а она мне клюку так сжала, что переломила! И ещё сказала, мол, давайте без насилия. Да какое же это насилие?!       — Самое обыкновенное домашнее насилие.       — Нет, это воспитательный процесс, — Ричард тяжело вздохнул.       — Мама. Ни детей, ни женщин, ни мужчин бить нельзя. Это серьёзно влияет на их психику.       — Что, прямо сразу убивать идут? Не бредь. Ты вон нормальным вырос, тебя только эта твоя соблазнительница и попортила.       — Не называй её так. Вырос-то вырос, но к психологу мне из-за вас походить пришлось.       — К психологу? — ужаснулась она. — К тем шарлатанам, что только и знают, что кивать головами, как болванчики, и драть с людей бешеные деньги? Зачем?       — Чтобы научиться решать недоразумения словами, а не кулаками, чтобы не перевести свои детские травмы на своих детей, и чтобы, в конце концов, не чувствовать себя так, будто мне угрожает опасность. — Негатив почувствовала прилив гордости за отца.       — Понапридумывают всякого! Детские травмы какие-то, ну и чушь. Наш мир летит в тартарары! Вот в школе раньше не только учили, но и воспитывали. А телесные наказания отменили — и что же мы имеем? Совершенно невоспитанное, грубое, тупое поколение, — она поднялась и перекинула пальто через предплечье и гордо задрала нос, словно одержала победу в этом споре. Оззрик просеменил за ней наружу.       — Пап, всё хорошо? — она взяла его за руку. Ричард испустил глубокий вздох.       Это был монстр лет пятидесяти. Его волосы, зачёсанные назад, малость растрепались, что, впрочем, придавало ему ещё более ястребиный, хищный вид. Массивные крылья были мирно сложены за его спиной, а обычно ярко-жёлтые глаза после этой ссоры потемнели до цвета густого гречишного мёда.       — Да, малыш, справлюсь, — он погладил её по щеке. — Но я потратил весь свой перерыв на пререкания, что удручает. Ты ведь хотела о чём-то поговорить? Это срочно?       — Не совсем.       — Хорошо. Но сегодня я освобожусь поздно, уже светло будет. Приходи лучше завтра часиков в восемь, хорошо? И Анжелу приводи, давно я вас не видел.       — Хорошо, пап. — Он заключил её в теплейшие объятия на Роктаре. Негатив осторожно, чтобы не повредить перья, положила руки на его спину. Они постоял так с полминуты, а затем разошлись. Работа не ждала, да и Негатив подустала за ночь бесконечной ходьбы.       — Погоди, она что, настолько разозлилась, что забыла узнать, что там с дедушкой? — спросила она напоследок.       — Скорее всего это была лишь отговорка, чтобы встретиться. Старик живее всех живых.       Негатив цыкнула и покачала головой, попрощалась и вышла за дверь. Путь лежал домой. Девушка не стала рисковать и, покидая здание, накинула капюшон. Это должно было хоть сколько-то защитить её от лучей.       Дома никого не было. Проверив сообщения, Негатив выяснила, что сестра пошла к своему возлюбленному. В ответ она написала про визит к отцу и, переодевшись, плюхнулась в кровать. Из сладкой полудрёмы, что накатила на неё, её вывел надоедливый звоночек пришедшего сообщения. Негатив поморщилась, но надела очки и, сонно щурясь, разблокировала телефон.       Ник поздоровался, добавив в конце двоеточие и букву «э». Только потом до Негатив дошло, что это был такой смайлик, и в конце своего сообщения добавила улыбающуюся скобочку. Это словно спугнуло парня поскольку он прочитал, но не ответил. Через пару минут он, однако, предложил тему для разговора, коей оказались домашние питомцы. Негатив призналась, что, помимо одного кота, пропавшего лет пятнадцать назад, в их семье не появлялись животные. На вопрос, хотела бы она завести кого-нибудь, она ответила, что не особо думала над этим, а затем вызнала у парня всё о его домашних любимцах. Бублик, годовалый щенок корги, принадлежал его зятю, зато у самого Ника в комнате стоял террариум с игуаной. На заднем плане выпрошенной фотки Негатив заметила плакат с её любимой музыкальной группой, о чём тут же и написала. Именно так, слово за слово, они разговорились, и продолжали болтать добрых два часа, пока Негатив не начало невыносимо клонить в сон.       Вечером они с Анжелой встретились недалеко от отцовского дома. Старшая пришла раньше и теперь стояла без дела с пакетом в руке. Она смотрела на небо, и не оторвалась, даже когда Негатив подошла к ней.       — Красиво, да? — тихо произнесла она. Негатив угукнула, хотя без очков звёздный небосвод для неё превращался в странное чёрно-белое месиво. — Ладно, пойдём. Надеюсь, папа не будет против медовика. Это был единственный прилично выглядевший торт. Время неудачное, конечно.       — Когда всё приличное разобрали, а новое ещё не сготовили? — Анжела кивнула. — Ну ладно, лишь бы без орехов был.       — Ты за кого меня принимаешь? — фыркнула она. — Раз десять спросила у продавца об этом, потом ещё состав прочитала. Кстати, как тебе Первое измерение?       — Красивое. Но так много ходить надо, ноги отваливаются, — Анжела хихикнула и взошла на крыльцо.       — Это да. Позвони, пожалуйста, — она указала на кнопку, которая оказалась ближе к младшей двойняшке. Негатив нажала на неё, слыша звонкую трель за дверью, и с минуту они стояли, ожидая отца. Открыв, он тут же отошёл в сторону, впуская девушек внутрь.       На нём был халат с прорезями для крыльев, отчего он казался ещё мягче обычного. Пока сёстры разувались, он суетливо отнёс отданный ему пакет на кухню и стал греметь чашками и прочей посудой.       В родительском доме всегда было тепло и пахло по-особому, по-родному. Стены и пол кофейных цветов давали взгляду отдохнуть, и каждая вещичка в этом доме, должно быть, имела свою историю. Коллекция фарфоровых фигурок курочки и её цыплят, которых со временем становилось всё больше, например. Негатив уже привыкла, зайдя в гостиную после мытья рук, первым делом подходить к шкафу, задирать голову и считать малышей. На этот раз их вновь стало больше. Она проторчала там с минуту, пытаясь вычислить новенького. Им оказался смешной птенчик с остатками скорлупы в качестве шляпки. Удовлетворившая своё любопытство и оттого донельзя довольная, она прошла на кухню к остальным, шаркая ногами по ворсистому ковру.       Кухонка была не такой большой, какой она казалась в детстве. Длинный обеденный стол с лакированной голубой поверхностью упирался более узкой стороной в стену. Вплотную к нему стояли тумбы, в одну из которых была встроена раковина. Напротив стола находилась плита, а чуть дальше, в углу, устроился холодильник, увешанный магнитиками. На подоконнике рядком стояли фиалки, среди которых затесался маленький суккулент.       Со стороны прохода зацокало, и вскоре с коротким любопытным «мрмрмр» в комнату забежала дымчатая кошка с большими жёлтыми глазами. При её виде Анжела замахала хвостиком и тут же с вопрошающим взглядом повернулась к отцу.       — Это Бряка. Взял её из приюта позавчера, — кошка, деловито обнюхав ноги сидевшей Негатив, примерилась и запрыгнула, при этом уцепившись за её бёдра когтями. Девушка, подняв руки, пронаблюдала за тем, как она мостится и в конце концов укладывается своим невыразимо теплым животиком на её ноги.       — Гладить можно? — Ричард кивнул, и Негатив осторожно запустила пальцы в шёрстку на её голове. — А почему Бряка? — Тут ей вспомнился вчерашний разговор с Ником, и она полезла в висящую на стуле сумку за телефоном.       — Она неуклюжая. Брякнулась с тумбы спустя пять минут своего нахождения здесь, — отец никак не отреагировал на то, что его кошку активно фоткали.       — Пап, о таком чуде надо в первые же секунды сообщать, — с мягким укором сказала Анжела. Она дала Бряке обнюхать её пальцы. Розовая блямбочка её носа смешно подрагивала, и вскоре кошка потёрлась о неё щекой. Ричард смотрел на всех них с тёплой улыбкой.       — Извини, хотел устроить сюрприз. И так удачно у Негатив возник повод поговорить, — впервые слышавшая об этом Анжела заинтересованно навострила ушки. — Но сначала чай.       Мужчина сам успел расставить чашки и блюдца с красивыми кусочками торта. Он поставил на стол и вазочку конфет. Как только все расселись, чаепитие началось. Негатив пока не решалась завести разговор об альбоме. Не хотелось нарушать эту добрую и уютную семейную атмосферу. Однако, когда Анжела завела разговор об Отборе, девушка почувствовала, что пришла пора выложить все карты на стол.       — Кстати о Первом измерении, — она вытащила альбом. — Вот, что я там достала.       — Альбом? Чей он?       — Энни. Мне потом надо будет вернуть его, а пока я решила, что нам стоит посмотреть фотографии вместе.       — Да что там может быть интересного? — удивилась Анжела.       — Я не уверена, но, возможно, мама, — с каждым словом её голос предательски затихал. Она опасливо поглядывала на отца исподлобья, но тот не выказывал ни грамма обеспокоенности.       — Хорошо, давайте посмотрим, — проговорил, параллельно встав из-за стола, он. — Но не здесь, а в гостиной. Книжечка, как я вижу, немаленькая.       Мужчина неторопливо убрал посуду в раковину, в чём ему помогли обе настороженные дочери. Затем они, с недовольной тем, что её не покормили, Брякой в конце процессии, пошли в гостиную. Там, когда все, включая кошку, уселись, Ричард укрыл девушек своими крыльями и открыл альбом.       — Кто доверил ей ребёнка? — непринуждённо спросила Анжела, увидев первую фотографию.       — Не знаю, — он вытащил гибкий прямоугольник из своего файлика и перевернул. При помощи карандаша была подписана дата. — Но это было почти семьдесят лет назад. Может, тогда она была совсем не такой, какой мы видим её сейчас. — Анжела задумчиво вгляделась в лицо Энн, но возражать не стала.       — Пап, а это мама, да? — спросила она, чтобы удостовериться окончательно.       — Я не могу сказать это, просмотрев четыре фотографии с неким младенцем. Но по датам, — он притих на две секунды, — да, подходит.       — А как она там оказалась? — вцепилась в отца, не буквально, к счастью, она. — Кем были её родители?       — Все шутили, что близнецы, поскольку девочка была на них похожа. Однако на деле её родители отдали её духам ещё во младенчестве и больше в жизни дочери не участвовали. Насколько я знаю, мать её была человеком, а отец — монстром.       — Тогда почему она сказала, что её родители — психологи? — Негатив тут же поняла, что проговорилась: Бриджет умерла до того, как девочка очнулась. — Мне Анжела рассказала, — она встретилась с сестрой молящим взглядом, и та, догадавшись, что к чему, лишь тихонько кивнула.       — Думаю, она просто сказала первое, что пришло ей на ум. Духи, воспитавшие её, всё же, связаны с чувствами. Она не хотела беспокоить ваши юные умы её реальной историей и придумала альтернативу.       — А почему у мамы четыре руки? — не унималась она, — На фотографиях, что я видела раньше, у неё было по две.       — Когда вы были ещё малы, Анжелу это пугало. Даже духи держались подальше, лишь бы не спровоцировать слёзы, она же маскировала это.       — Почему же она не показывала их позднее? — Анжела при этом, не вытерпев их разговоров, потянулась и перевернула страницу.       — Она рассказала вам об этом, когда вам было около десяти. Сначала она вовсе не хотела беспокоить вас этим до более зрелого возраста, но болезнь брала своё. Всё? — осведомился он, не услышав очередного вопроса. Негатив кивнула и погрузилась в раздумья так же основательно, как её пальцы — в мех Бряки, которая опять устроилась на её коленях.       Она улавливала, когда Ричард, показав на незнакомое дочерям лицо, называл его или её имя. Бриджет провела детство в компании воспитателей и Беатрис, что была младше всего на пару месяцев. Детей заставали за шалостями вроде разрисовывания стен, за прятками в шкафах и коробках, в попытках отмыть измалёванного ими же мелкого духа и за многим другим. Насыщенное детство, нечего сказать.       Первым новичком в их неизменном восьмилетнем дуэте стала Элис. Бриджет с восторгом наблюдала за спящим ребёнком, Беатрис же, на правах слепой, не испытывала настолько сильного экстаза. И всё же они, судя по фотографиям и карандашным пометкам, которые Ричард любезно переводил, были рады появлению Эл. То, с каким благоговением на лицах они стояли, пока младшая держала ребёнка на руках, ни с чем нельзя было сравнить.       Несколько фотографий спустя появилось сразу три новых лица. Ян, один из духов гармонии, держал на руках ребёнка, похожего на него. Инь, его сестра, стояла рядом. Мужская внешность была приятна взору. Его белая, словно фарфоровая кожа не имела ни малейшего изъяна, нос, светло-голубые глаза, тонкие брови и узкая полоска губ были идеально расположены на его лице. Его иссиня-чёрные волосы закрывали его правый глаз и были стянуты в хвост на уровне поясницы, а свойственные аксолотлям наружные жабры и хвост нежно голубого цвета придавали ему некой умиротворённости. Инь повторяла черты его лица, разве что обладая чуть большей плавностью скул. Она обладала белыми волосами, закрывающими ей левый глаз и стянутыми в два пучка. Её чёрные кошачьи ушки ярко выделялись на их фоне. Ребёнок же совмещал в себе черты обоих. Он походил на духов цветом кожи, некоторыми чертами лица, изящностью пальцев. Его грязновато-белые волосы имели как пучки, так и низкий хвост, а его глаза были не то чёрными, не то красными. Его звали Кира, и его просто нашли в один момент, голого, одинокого и ничего не понимающего.       Пусть Кира и выглядел ровесником старших девочек, на деле он был младше даже Элис. Это был своеобразный шифтер, состоящий из чистейшей ненависти. Однако, судя по рассказам Бриджет, он был тихим ребёнком, проявлявшим свою натуру крайне редко. Он, однако, в своё время очень активно огрызался в сторону Ричарда.       Промежуток между фотографиями увеличивался. Девочки уже вышли из того возраста, когда каждое их телодвижение документировалось. Они обучались, что было видно на некоторых фото. Часто появлялись кадры игры Энни и Бриджет на фортепиано, а затем и вовсе её первый сольный концерт.       Абсолютно внезапным для всех троих стало изображение дуэта Энни и Элис. Дух сидел на полу с закрытыми глазами, девочка же, устроив вокруг себя набор юного парикмахера из всех заколок, резиночек и расчёсок, которые она только могла откопать, заплела ему уже с десяток косичек. Кудо тоже не избежал этой участи, но его хвостики торчали во все стороны в отличие от послушных колосков духа. Их общая фотография была по-настоящему уникальна. Часто вы видите смеющегося Энни?       Бриджет совсем повзрослела. С фотографий на них глядела девушка в летнем платьице, ещё по-детски наивная, но при этом по-взрослому спокойная. Были здесь запечатлены и кадры проявления её магии. Уникальным фото этого времени стало то, на котором были изображены Энн с Бриджет. Младшая прижималась к приёмной матери, обнимая её, и та явно не возражала, неловко приобнимая её в ответ. А вот Анжеле она такого не позволяла! Что уж говорить о других.       И вот, когда девушке уже перевалило за двадцать пять, ворвался новый малыш.       Четырёхлетний мальчонка с серо-зелёными волосами и голубыми глазками скромно поглядывал в сторону камеры. Это был Тео, ещё не извращённый дикой магией, милый щекастый малыш. Он был застигнут посреди подслушивания игры духа и его воспитанницы, и на следующих фото из этой комнаты всегда сидел либо на стульчике неподалёку, либо на коленях кого-то из взрослых. Однако ещё чаще его находили в библиотеке. Будучи сыном сразу трёх духов, он в юном возрасте взялся за изучение биологии и магии. Жил он, судя по всему, в одной комнате с Кирой. Тот сначала воротил нос, а потом пообвык и стал даже испытывать некое подобие симпатии.       Тео, взрослея, добивался больших успехов в тренировках, а к четырнадцати годам, по словам Ричарда, выпустил свою «Теорию душ». Элис к тому времени уже почти не появлялась рядом с ними. У неё были свои заботы, а потому она лишь изредка приходила погостить. Оставшийся квартет не распадался и не пополнялся, хотя обучались у духов в те времена многие. Даже не беря во внимание «воронят» Нейлани, умерших детей, чья очередь отправляться в симуляцию пока не наступила, ребят всегда была целая толпа. И всё же, по какой-то причине, никто не допускался в их кружок.       — Эти четверо — духи второго ранга, в то время, как остальные — третьего. Втиснуться в компанию старших хотелось каждому, но они, в свою очередь, считали их больше учениками, чем друзьями. — пояснил Ричард.       — Пап, а ты когда появишься? — спросила разморённая уютом Анжела.       — Если Тео тут десять, то через три года. А потом и вы появитесь. Лет через восемь после нашей первой встречи.       — А когда вы с мамой познакомились?       — Через пару месяцев после того, как я затесался к духам. Я, пытаясь уйти от родительского гнёта, так же, как и Офелия, выбрал побег. Я напросился на обучение к Кану и Нейл. Не лучшее моё решение, но это дало мне возможность не появляться дома месяцами. Более того, я смог пообщаться с нашим маленьким гением.       — С Тео? — Ричард кивнул. — Почему это он маленький?       — Он младше меня. Ему сейчас было бы сорок пять. — «Откуда он взял ещё пятнадцать лет?» — подумала Негатив, вспомнив его слова. Потом до неё дошло: он считал и года апокалипсиса. А ей что тогда, получается, сорокет? Какой ужас. — Примерно в то же время и встретились.       На одной из фотографий Теодор с самодовольной ухмылкой что-то пояснял собравшимся вокруг него ученикам. Среди них обнаружился шестнадцатилетний Ричард. На правах невелички его выпихнули вперёд, так что его можно было во всей его юной красе. Ещё не носящий очки, он выглядел непривычно. Не было небольших морщинок на лбу, и на лице его вообще царила некая детская робость. По слегка помятой рубашке можно было понять, что он только-только вырвался из родительского гнезда и теперь учился полностью самостоятельной жизни. Но слушал он увлечённо, в отличие от некоторых. Негатив подумала, что, будь она на месте матери, она наверняка тоже выбрала бы именно Ричарда. Похоже, типаж у них был примерно одинаковый.       Он мелькал в толпе ещё на некоторых фотографиях, и поиск его превратился в некую игру. Первый, кто его находил, сразу об этом сообщал, однако не получал ничего, кроме чувства собственного превосходства.       Первая же фотография, где их родители появились рядом, заставила двойняшек удивлённо охнуть. То, с какой лёгкостью женщина удерживала раскрасневшегося Ричарда на руках, было видно невооружённым взглядом.       — Что между вами произошло? — Мужчина тихонько посмеялся.       — О, это был наш первый контакт! Они с Тео просто подошли ко мне, и Бриджет, извинившись, ни с того ни с сего подняла меня на руки. Оказалось, что эти двое проверяли действие новой разработки парнишки. Бриджет пусть и была сильной сама по себе, однако это скорее относилось к её магии. Эта же микстура должна была значительно увеличить выносливость, только вот стоял вопрос: на какой срок? На очень долгий, должен признать. Бриджет смогла бегом пронести меня от одного края Первого измерения до другого и обратно, даже не запыхавшись. Более того, она умудрилась завязать со мной разговор. Так мы и познакомились.       — А дальше? Кто из вас потом шёл на контакт?       — Мы оба проявляли интерес друг к другу. То я её робко выловлю, то она со мной особливо поздоровается. Потихоньку это всё переросло в любовь. Не знаю, что она такого во мне нашла, но я всегда знал, что её чувства искренни.       — А фото со свадьбы есть? — Ричард перелистал несколько страниц.       — Вот и они, — провозгласил он.       Фотограф явно не жидился: чего стоил пятак фотографий одного и того же стола. После церемонии молодожёны были словно всецело поглощены друг другом, поскольку практически на всех кадрах с их участием они глядели друг на друга, держались за руки и вообще очень мило проводили время. Свидетелями выступали Беатрис и Цири, товарищество с которым у Ричарда завязалось ещё в подростковом возрасте. Из духов здесь были опекуны Бриджет, Льюис и Джи. Последние двое провели весь праздник бок о бок, о чём-то шушукаясь. Были здесь и Миднайты в полном составе, и Кира с уже изменившимся до неузнаваемости Тео, и даже мать Моники с двухмесячным сыном. Разумеется, не обошлось без родителей со стороны Ричарда. Бабушка не сдерживала свой натиск маразма даже в день свадьбы собственного сына, а потому Энн без малейшего зазрения совести погрузила её в сон.       Самыми красивыми девушки признали фотографии танцев. То, как чувственно Ричард смотрел на жену снизу вверх, было очаровательно, что уж говорить о бесконечно любящем взгляде Бриджет. Но настоящее шоу пришлось на танец «отца» с невестой. Стояла непроглядная темнота ночи, что ранее освещалась фонариками. Однако те затухли оттого, что пара начала неосознанно испускать энергию. И в этой темноте рождалось чудо. Трава под их ногами светилась, магия вырисовывалась причудливым, но чувственным орнаментом вокруг них. Было видно, что Энни искренне и очень нежно любит названную дочь, и она отвечает ему тем же. Магия их извивалась, всплескивалась и взметалась высоко в воздух, сплеталась и резко разрывалась, только чтобы собраться в новую удивительную фигуру.       Потом опять был перерыв. Через несколько месяцев после праздника погиб Кира, и семья вновь собралась под одной крышей. Но кто в здравом уме будет фотографировать на похоронах?       Вскоре пошли кадры, на которых уже появились двойняшки. Мать держала на руках двух младенцев. Обе сладко спали, и на лицах их не было ещё и капли волнения. Они ещё не знали мира вокруг себя, и им не о чём было беспокоиться. Позже Энни плёл своей подопечной ловец снов, пока та сидела у него же на руках и абсолютно бездумно взирала на это действо. Фотография Энн с названной внучкой не была столь спокойной. Анжела пускалась в плач у неё на руках. Никогда ещё богиня не выглядела столь растерянно. Она тоже сплела для неё свой ловец. Он до сих пор висел на стене в мастерской Анжелы.       Дальше шло то, что Негатив и так видела в чужих воспоминаниях и в альбоме Ричарда. Марку с улыбкой во весь рот и замотанным в изоленту крокодилом в руках, Анжелу с рыжим котёнком в ручках (при взгляде на это фото девушке, кажется, поплохело: её кожа приняла нездоровый цвет). Были фотографии, где Элис сидела с малышками, нашёлся и скудный кадр с Ричардом. Энни не очень жаловал его даже в таком виде. Девочки росли и развивались. Юная балерина, маленькая художница, радость семьи. Объявились и рыжие сиблинги, из которых только девочка прижилась у Олдриджей.       Последняя фотография изображала двух двенадцатилетних девочек в школьной форме. Возле них лежали чемоданчики, а значит, уезжали они надолго. У Анжелы глаза были на мокром месте, однако она выдавливала из себя улыбку. Марка глядела на неё крайне мрачно и даже несколько угрожающе. Её дежурная улыбка была тут совсем не к месту.       И на этом альбом оканчивался. Произошедшее далее так и осталось загадкой, однако Негатив осмелилась предположить, что именно в школе что-то пошло не так. Что же, ей это ещё придётся выяснить.       Собственно говоря, ничего особенно полезного она сегодня не узнала, но интересные истории о прошлом взамен более чем её устроили. Ричард поднялся, чтобы поставить чайник, и девушки остались одни.       — Спасибо, — шепнула сестре Негатив. Та лишь махнула рукой, мол, обращайся.       — Ты пока не готова рассказать ему, да?       — Ага, — вздохнула Негатив. — Боюсь представить, как я буду объясняться перед теми, кто вообще не знает о связи с духами. Погодите-ка, — похоже, уют рассеял её внимательность, но теперь кое-что показалось ей подозрительным. — Мама ведь была духом второго ранга, так? Тогда почему она…       — …не переродилась? — закончила за неё старшая.       И тут всё словно по щелчку встало на свои места. Загадочной дочерью близнецов Эннибель была её собственная мать! Да, всё складывалось!       Во-первых, близнецы и впрямь называли её дочерью, насколько бы неродной она для них не была. Во-вторых, они обе играли на рояле. В-третьих, Бета злился на эту пресловутую дочь за то, что та «бросила их», не переродившись. Негатив тут же сумбурно выложила эту информацию опешившей Анжеле и на первых порах почувствовала огромнейшее удовлетворение. Но потом возник вопрос. И что с того?       Что ей давали эти знания? Что её мать была духом второго ранга? Да она тоже недавно чуть не влезла в этот омут. Что близнецов теперь можно было называть бабушкой и дедушкой? Энн и без того себя так называла, Энни вряд ли позволил бы. Какая разница, если родством они не связаны? Анжелу эта разгадка не особо впечатлила. Негатив тоже испытывала смутные чувства по этому поводу.       Она провела в таком состоянии ближайшие пару часов, вплоть до того момента, пока не звякнуло уведомление о сообщении от Ника. Самым что ни на есть магическим образом этот парень умудрился разом прогнать разочарование. Хотя он и не сделал ничего такого!       Она завалила его фотографиями Бряки, он воспринял их с восторженным капсом. Это вызвало у Негатив лёгкую ухмылку, хотя обычно от огромных букв ей становилось некомфортно.       Николас неловко поинтересовался, что она думает о кино, и она, подумав, написала лаконичное «смотреть сложновато». Но, прежде, чем печатающий уже несколько минут парень успел ответить, она добавила: «впрочем, если сюжет неплох, можно и приноровиться».       Они обсудили любимые жанры и сошлись только в приключенческих фильмах. Нику нравились детективы и романтические комедии, Негатив же предпочитала триллеры и боевики. Это не помешало парень мало-помалу прийти к робкому «Не хочешь сходить в кино со мной?» Она согласилась, не задумываясь.       Когда она рассказала об этом Анжеле, Монике и Лоре, все трое пустились в советы по парням. Негатив, сметаемая их энтузиазмом, не могла и слова вставить. В конце сестра и вовсе впихнула ей коробочку презервативов, скомкано пробормотав, что они ей не очень нужны. От такого девушка утратила дар речи. Конечно, Ник был ей симпатичен, и она была бы рада завести с ним отношения, но не собиралась же она сходу тащить его в кровать!       — Это даже не свидание! И вообще, кто занимается сексом на первом свидании?! — воскликнула она, едва к ней вернулась способность говорить.       Все трое почувствовали себя несколько неловко. С Лорой всё было понятно: свидания у них были уже после секса. Но другие! Негатив вздохнула, успокоив волны смущения в душе, мешавшие ей здраво мыслить. Она ведь не знала всей ситуации, так что нельзя было судить их.       — Ладно, спасибо. Когда-нибудь да пригодится, — бурчала она, убирая коробок в сумку.       В тот же день, когда они с Ником назначили встречу, должна была состояться небольшая пижамная вечеринка, не явившись на которую, Негатив была бы сожрана с потрохами. Но по времени у неё всё было рассчитано, и все были предупреждены. Волноваться было не о чем.       Оба пришли к месту встречи заранее, так что можно было идти к кинотеатру не слишком торопливо. Однако Ник остановил её, когда она уже хотела было отправиться в путь, и протянул ей небольшой пакет.       — Я не знал, какие цветы и конфеты тебе нравятся, так что сделал вот так, надеюсь, ты не против, — выпалил он. Негатив, осознав, что это был подарок, густо покраснела.       — Спасибо, — сказала она, осторожно принимая его и заглядывая внутрь. Там лежали коробка со жвачкой и значки с участниками той самой группы, которая стала их первой точкой соприкосновения интересов. Негатив лучезарно улыбнулась ему. — Шутишь? Это намного лучше цветов. Спасибо. В следующий раз и я тебе что-нибудь подготовлю, — Ник замахал хвостом и неловко скосил взгляд.       — Рад, что тебе понравилось. Не хочешь взяться за руки? — Они уже и так тесно контактировали, когда прижимались к стене или же оказались пойманы в ловушку, так что держание за ручки на этом фоне казалось абсолютно невинным. И всё же Негатив покрылась неровными пятнами румянца. Было ли дело в обстановке или в возросшей с того времени симпатии, она не знала. Так или иначе, они, болтая и проникаясь симпатией друг к другу всё сильнее, дошли до кинотеатра.       После травмы Негатив начала воспринимать зрительную информацию немного лучше, и теперь Ник не казался ей сборкой из расплывчатых пятен с неровными краями, отчего её мнение о нём безудержно склонялось в положительную сторону всё сильнее. Его волосы, собранные в хвост, оказались не такими яркими, как казалось ей раньше, а глаза наоборот, очаровательно блестели. Он надел свитер горчичного цвета поверх серой рубашки и накинул бурую олимпийку. Джинсы обтягивали его ноги и были заправлены в чёрные полусапожки.       Фильм оказался неплохим. Сцены боя, конечно, оставляли желать лучшего, зато как создатели подогревали интерес к тайнам этого мира, как искусно заставляли вжиматься в кресло и хвататься за чужую руку от напряжения, когда что-то гналось за героями. Ник на удивление спокойно перенёс эти сцены. Единственный раз, когда он вздрогнул, приходился на тот момент, когда Негатив впервые наклонилась к нему, чтобы шепнуть ему на ухо свои мысли по поводу протагониста.       — У тебя ещё есть время? — поинтересовался Николас, когда они вышли на улицу.       — Ещё пара часов, а что?       — Не хочешь зайти ко мне за той книгой, о которой я тебе рассказывал? — Негатив кивнула. Почему бы и нет? — Хорошо! — расцвёл парень. Пока он набирал координаты на своём портальнике, Негатив смотрела за тем, как яростно машет из стороны в сторону его хвост. — Только должен предупредить кое о чём.       — О чём же?       — Я живу не один. И дело даже не в питомцах.       — Удиви меня, — хмыкнула Негатив, заходя в портал вслед за ним. В месте, где проживали тени, почти всё время царила ледяная ночь, так что девушка скинула капюшон.       — Я живу с братом и его мужем, — он покосился на неё, но, не увидев даже тени отвращения, со спокойной душой продолжил: — их сыном и работницей.       — Не так уж всё и страшно, — вынесла вердикт она. Она разглядывала город вокруг себя. Вортекс ютился на острове, а потому вся территория, не отведённая под частный сектор, была устроена небоскрёбами. Жизнь так и бурлила здесь. Тени быстрым шагом стремились по своим делам, во всех магазинах и многих окнах горел свет. Снег падал тихо и медленно и, если бы не приземлившаяся ей на нос снежинка, Негатив и вовсе не обратила бы на него внимание. Здесь было холоднее, чем на основном континенте, но это, похоже, нисколько не влияло на обоих. Тени были не столь чувствительны к холоду, Негатив обладала пониженной чувствительностью. Ник практически сразу заволновался и был уже готов накинуть на неё и свою олимпийку, однако ей удалось убедить его в том, что она в порядке. Олдридж и не думала, что могла сломать романтический момент, пока Ник не сдался. Только после этого навязчивая мысль возникла в её голове. Чтобы хоть как-то исправить положение, она обняла его за руку.       Они приблизились к двухэтажному зданию и зашли внутрь. Негатив тут же окатило донельзя знакомым запахом трав. Магазин зелий занимал пристройку к первому этажу и выглядел очень опрятно. Негатив пробежалась по полкам благоговейным взглядом. Чего тут только не было!       — Здравствуйте, добро пожаловать в, — раздавшийся женский голос затих на полуслове. — А, это ты, Ники. Что это за милая девочка рядом с тобой? — Смуглая женщина лет семидесяти смотрела на них из-за стойки. Она тепло и мягко улыбалась, сразу вызывая расположение.       — Привет, Фрида. Это Негатив, моя… подруга. — Девушка не преминула поздороваться, отчего лицо старушки стало ещё мягче.       — Ну проходите, проходите, нечего тут стоять, — она открыла им стойку, и они протиснулись в склад, по совместительству являвшийся местом, где зелья и изготавливались. И только потом уже попали в основной дом.       Встретил их топот маленьких ножек и громкое тявканье. Несмотря на малые размеры, корги нёсся к ним очень быстро. Пока Ник закрывал дверь, щенок успел обнюхать девушку и, одобрительно гавкнув, принялся прыгать на задних лапах. Его коготки не вредили ткани её штанов, так что она и не возражала, с улыбкой наблюдая за счастливой мордочкой.       — Бублик, фу, — от голоса хозяина щенок послушно прекратил. Из-за того, что у него не было хвоста, он словно вилял всем телом. Бублик был светленьким пемброком со смешными ушами и глупым взглядом. — Простите его, он это от большой любви.       Негатив наконец подняла взгляд на хозяина. Он смотрел на неё с неподдельным дружелюбием и интересом. У него были фиалковые глаза, в которых отражалось всё его простодушие. Он был, что называется, «большим сырником». Иначе говоря, он представлял собою гору мышц, от которой веяло вселенской добротой. Его округлое лицо обрамляли чёрные пейсы, однако остальная часть его не слишком длинных волос была фиолетовой. Из них торчали небольшие рожки. Единственным, что портило его миловидную внешность, был шрам, пересекавший всю его физиономию от правого уголка лба до левой щеки. Он был одет по-домашнему: в футболку, треники, носки и фартук.       — Разувайтесь, проходите. Я как раз суп сготовил, не хотите? Куавв, очень приятно, — сказал он, суетливо пожав ей руку. Негатив заметила ещё больше шрамов. Это подогрело и без того зародившийся интерес. Огня без дыма не бывает, как и шрамов без истории.       — Ну, если ты не слишком торопишься, — обратился он к Негатив, однако что-то тут же привлекло его внимание. — Кто опять не закрыл крышку? Я ведь просил, — он торопливо взошёл на лестничный пролёт и поднял на руки игуану ярко-голубого цвета с не менее яркими розовыми пятнами. Рохан, так его звали, засучил когтистыми лапками, отчего Ник, оставив разбирательства, заспешил наверх, в свою комнату.       — Да уж, в брачный период он сбегает куда чаще, — высказал свои наблюдения Куавв. — Так вы не торопитесь?       — Нет, — ей было неловко, но мужчина, похоже, был донельзя гостеприимным. — Можно на «ты».       — Ох, замечательно, — его хвост дёрнулся из стороны в сторону, а искусанные губы вновь растянулись в кривоватой улыбке. — Ванная вон там, — он указал на дверь справа от него. — Я пока что разолью суп.       И он неспешно прошёл на кухню. Негатив же отправилась в ванную комнату, попутно разглядывая интерьер.       Здесь было четыре двери. Одна вела на кухню, другая — в ванную. О том, что скрывалось за двумя другими, оставалось лишь догадываться. Некоторые половицы поскрипывали: дом явно не был новым. Здесь не было ковров, но Негатив было всё равно, по какому полу ходить. Уютный диван с двумя креслами по бокам расположился посреди комнаты, вдоль стены выстроились шкафы с отделениями-сотами. В них ютились статуэтки, книги, растения и диски с видеоиграми. В нижних были в особом порядке, скорее всего по цветам, выставлены плюшевые игрушки. На полу же лежали головоломки для Бублика, в одну из которых он как раз засовывал свою морду. Через несколько секунд после этих попыток он с озадаченным видом отстранялся и изредка гавкал на загадочное устройство. На телевизоре виднелось меню какой-то игры.       В ванной Негатив столкнулась с Нилом. Он как раз закончил прикручивать кран. Обменявшись недоумёнными взглядами, они не решались произнести ни слова. Первым на контакт пошёл Нил.       — Как неожиданно и приятно вновь встретить вас, мадмуазель. Так это ты всколыхнула фибры души моего братишки? — он бросил гаечный ключ в ящик с инструментами и сложил руки на груди. Негатив чувствовала, что у него к ней имелись какие-то претензии.       — О чём это ты? — изогнула бровь она.       — Да так, — бросил Нил, — просто интересуюсь. Просто его состояние в последнее время меня беспокоит. Будь с ним осторожна, он всё время расчленяет животных, которые ему очень нравятся. О, как его будоражат подобные действия. Лучше беги, пока его одержимость не достигла желания напасть и на тебя, — Негатив отшатнулась, поскольку он, понизив голос, шагнул в её сторону. — Что, напугал я тебя? — вдруг усмехнулся он. — Шучу я, не волнуйся! — Он похлопал её по плечу и там же свою руку и оставил. Негатив, не поверившая ему ни на секунду, шагнула чуть в сторону, высвобождаясь.       — Очень мило, — отозвалась она с вежливой улыбкой. И как два абсолютно одинаковых внешне существа могут так сильно различаться?! — Твой муж там суп сготовил, — невзначай упомянула она. Глаза Нила тут же заблестели, а его хвост стал причиной шуршания ванной занавески.       — Он просто чудо, не правда ли? — Голос Нила был столь нежен, что нельзя было не улыбнуться. — Добро пожаловать в обиталище Дайсонов-Элингтонов. Чувствуй себя, как дома.       Негатив проводила его взглядом, пока не уверенная, какое мнение должна о нём сложить. Пока всё, что он делал — глупо шутил, однако делать выводы пока было рано. Она вздохнула, подставив руки под струю, смыла пену от душистого жидкого мыла так же быстро, как и покрыла ею ладони, и плеснула водой в лицо. Выпрямившись, она посмотрелась в зеркало… Секунду. Зеркало?!       Рейчел пробыла в их компании меньше года, и даже так она умудрилась заставить Френ и Дору накрывать все зеркала в ночное время. Олдриджи тоже послушались её, лишь бы девчонка перестала верещать, но, стоило ей ступить за порог, как сёстры помчались стягивать полотенца. Байка о том, что существует Зазеркалье, получила распространение лишь среди теней. Негатив, не имея знакомых среди этой расы, в чей быт ей можно было влезть, была твёрдо уверена, что в это верят все без исключения.       В раздумьях она пришла на кухню. Здесь были двое: Куавв, умиротворённо вытиравший тарелки, и ребёнок, сидящий за столом.       Это был мальчик лет шести. Он был похож на Куавва лишь чёрными волосами, рожками да хвостом. С Нилом всё обстояло ещё хуже. Мальчик не унаследовал ни единой его черты, не считая, разве что, веснушек. Однако, приглядевшись, Негатив убедилась, что на деле оба супруга были гордыми их обладателями.       Негатив читала, что некоторые тени мужского пола были способны рожать, во что охотно верила. Не станут же в учебнике врать, в самом деле. Тут, однако, она не думала, что ребёнок был родным.       Мальчик кинул на неё взгляд из-под длинных ресниц, и его лицо тут же приняло не столько удивлённое, сколько испуганное выражение. Его отец же, улыбнувшись, поставил глубокую тарелку на стол и отодвинул стул наискось от того, на котором пристроился малыш. Поблагодарив его, Негатив села. Мальчик всё так же немо взирал на неё, забросив обед и покрепче сжав в руках игрушечного динозавра. Попытка улыбнуться ему не увенчалась успехом. Он лишь едва слышно пискнул и, стремительно спустившись со стула, подбежал к отцу.       — Что такое, дорогой? — тихо-тихо спросил Куавв, поднимая его на ручки. Как Негатив уже поняла, он всегда говорил так, что, дабы хоть что-то услышать, нужно было навострить уши. Его сына же, даже когда он шептал, можно было услышать во всей комнате. Да уж, не бывать ему великим списывальщиком.       — Папа, а кто это? — Мальчик поглядывал в её сторону, убеждаясь, что она не подслушивает. Негатив оставалось только есть невероятно вкусный суп и поворачивать в их сторону ухо.       — Это подруга дяди Ника, Негатив.       — А почему она так выглядит?       — Это монстр, дорогой. Такая раса. — Мальчик неприкрыто разглядывал её в течение пары секунд.       — Почему же это монстр, пап? Монстры под кроватями прячутся. И в зеркалах. — Куавв вздохнул.       — Так уж назвали, Ден. И мы уже обсуждали, нет никакого Зазеркалья, — он поднёс сына к стулу и усадил обратно. — Это всего лишь детская страшилка.       — Но ведь я дет! — Куавв рассмеялся, да и Негатив едва сдержала ухмылку.       — Да, ты ребёнок. Но это не делает историю реальной. К тому же, в случае чего я тебя всегда защищу, родной.       — Но ты ведь говорил со своим отражением, я видел, — мужчина нервно хохотнул, вытирая лоб тыльной стороной ладони.       — Милый, я просто говорил сам с собой. Это меня успокаивает. Не переживай. Кушай, — его большая рука опустилась на маленькую чуть лохматую головку и ласково погладила её. Ден всё же взялся за ложку и отправил её в рот.       Негатив, поднявшись из-за стола, уже сама порывалась вымыть тарелку, однако Куавв решительно вытянул её у неё из рук. Когда Ден побежал играть вместе с рыжим отцом, она всё же решилась задать вопрос.       — И всё же, откуда взялась эта пугалка? — Куавв лишь отвёл взгляд. Его грудь стала вздыматься несколько чаще. — Можешь не рассказывать, если не хочешь или ещё чего, — поспешила заверить его Негатив.       — Зазеркалье реально, — наконец выдавил из себя он. — Однако опасность его в прошлом. Как вампиры не отражаются лишь в серебряных зеркалах, так и отражения не могут пройти сквозь алюминий. В нашем городе вы едва ли найдёте отражатели, сделанные по старой технологии. Переживать не о чём. Тем более вам.       — Монстрам, ты имеешь в виду? — Куавв уложил тарелку в сушилку и нервно заломал пальцы.       — Да, именно. Лишь у теней настолько буйные отражения. Вероятно потому, — он взглянул в круглое зеркало, стоявшее на тумбе, — что мы рождаемся из уже мёртвых душ. Однако это всего-навсего догадки. Ох, Ник! Что-то ты долго.       — Рохан сегодня особенно буйный, — пробормотал он, продемонстрировав залепленные пластырями руки.       — Болит? — тут же заволновалась Негатив.       — Не очень, — смутился он. — Вот книга, которую я обещал дать тебе. — Негатив с интересом взглянула на обложку, но без очков мало что можно было увидеть. Книжка была не такой уж и тяжёлой.       — Спасибо. Верну её, как только прочитаю. — Она заозиралась в поиске часов и внезапно обнаружила, что вскоре начнёт опаздывать. Так что, как бы ей не хотелось остаться, пришлось попрощаться с обитателями этого дома. Напоследок, уже на улице, Ник робко поцеловал её в щёку.       Невзирая на спешку, пришла она с опозданием. Пять минут вряд ли можно было считать такой уж катастрофой, но Френ всё равно смерила её едва ли не убийственным взглядом. Негатив словно к полу пригвоздили, и ей только и оставалось, что пробормотать извинения. Лицо девушки тут же разгладилось, и она затащила её в квартиру. Френ не хотела пугать её, однако с мимикой у неё были некоторые проблемы.       — Давай-давай, переодевайся, — с этими словами она затолкала её в их с Дорой спальню. Тут уже кое-кто был.       Анжела с Мику в мгновение ока отстранились друг от друга, хотя ничем непристойным они не занимались. Младшая просто застёгивала чужие пуговицы. Она, густо покраснев, поправила свой воротник. Негатив не обратила на них особого внимания, поскольку такое поведение наблюдалось за ними не один месяц. Она даже умерила свой шипперский пыл, который когда-то разожгла в ней Френ, поскольку считала, что точно заметила бы, начни они встречаться.       Негатив, поприветствовав обеих, достала из рюкзака пижаму, осторожно переложив подарок и книгу. Она повернулась к девушкам спиной и стала стягивать с себя плащ. Пока она расправлялась со своим поясом, дверь хлопнула: они вышли.       Олдридж, надев футболку и короткие шорты, выбралась в гостиную. Столик был убран в угоду кругу из подушек и пуфиков. Сидя прямо на полу, можно было вытянуть ноги в его середину.       — И как всё прошло? — заискивающе спросила Френ, когда Негатив плюхнулась к ним.       — Замечательно. Мы хорошо погуляли, я познакомилась с его семьёй, и он дал мне книгу почитать. И он сделал мне подарок.       — И как он тебе? — внимание всех девушек было приковано к ней. Даже Рейчел с Дорой высунулись с кухни, ожидая ответа.       — Подарок прекрасный, Ник — ещё лучше. Вы ведь не собираетесь устраивать ему «испытание подругами»?       — Как это не собираемся? Уже готовим список вопросов! — с важным видом объявила Френ. — То, что мы его знаем, не избавляет его от ответственности.       — А вы целовались? — поморщила носик Рейчел.       — Он чмокнул меня в щёку… Что? Это ещё ничего не значит! — принялась обороняться она в ответ на дружные возгласы не то удивления, не то осуждения, не то восхищения. — Мику с Анжелой вон тоже постоянно так делают, но подругами мы их считать не перестаём.       Лицо Анжелы то бледнело, то темнело. Она сжала подол своей пижамной рубашки так сильно, что у неё на руках проступили вены.       — Хаха, да-а, мы такие хорошие подруги. — Женщина склонилась к ней и что-то сказала ей на ухо. — Думаешь? — шёпотом спросила она. Мику кивнула и, отцепив её ладонь палец за пальцем, взяла её в свою. — Хорошо…       — Чего вы тут секретничаете? — влезла Френ. Анжела глубоко вздохнула.       — Дело в том, что я… что мы… мы…       — Давай я, — Анжела благодарно улыбнулась ей и шепнула ей что-то короткое. — Мы встречаемся.       На несколько секунд повисла тишина. Никто не знал, как реагировать. Все молча уставились на эту парочку, пока Френ, прикрыв рот ладошками, не начала издавать приглушённый счастливый визг.       — Боже, боже, это лучший день в моей жизни! — Она счастливо засмеялась в подушку, после чего глубоко вздохнула и помахала на себя ладошкой. — И как давно это с вами? Как пришли к этому? А кто из вас сверху? Или вы не придерживаетесь этой концепции? И как вы только умудрились от нас это скрыть? Какой у кого язык любви?       Дора, принёсшая напитки, поставила их на пол и тронула сестру за плечо. Она выразила недовольство и пояснила, что заваливать их личными вопросами не очень вежливо. Френ смутилась.       — Простите, что-то я забылась. Но, может, хоть на один вопросик ответите? — умоляюще спросила она.       — Мы вместе с октября.       — Так долго? Всё, я немедленно звоню Кенни. Где мой визор? Или телефон на худой конец? — с недовольным ворчанием она поднялась и принялась рыться вокруг. Негатив, погружившаяся в бесконечное «но как я могла не заметить?!», не сразу уловила сестринский взгляд. Наверное, так было и раньше. Слишком увлечённая поиском ответов на свои вопросы, она совершенно упустила момент, в который Анжела наконец нашла своё счастье.       — Я рада за вас. — Эти слова вкупе с искренней улыбкой утихомирили тревогу во взгляде Анжелы. Негатив подползла и заключила обеих в объятия. Практически тут же к ним прильнула Рейчел, Дора села рядом. Заторопилась присоединиться и Френ.       Вскоре Негатив почувствовала горячие капли на своём плече и отстранилась. Анжела улыбалась. Улыбалась и плакала, плакала и шептала: «спасибо, спасибо, спасибо». Она словно наконец сбросила с себя груз страха, и понимание, что её приняли такой, какой она была, наполняло её душу. Ей больше не нужно было скрывать свои чувства. Хотя бы в этой компании.       Все тут же кинулись успокаивать её. Мику обвила руками её талию и поцеловала её в висок. В ответ Анжела ухватилась за её плечи и прислонилась своим лбом к её. Слёзы совсем скоро перестали течь. Негатив почувствовала исходящие от них волны умиротворения. Видеть сестру по-настоящему счастливой было невыразимо приятно.       — Ну всё, я звоню Кенни жаловаться на вас. Вы не против же? — Так как они не возражали, Френ включила громкую связь и некоторое время они слушали гудки. — Добрый вечер, Ваше Величество, не заняты?       — Вообще-то, занята. Так что покороче, если возможно.       — Оказывается, Мику и Анжела уже почти полгода…       — Почти пять месяцев, — поправила её нахмурившаяся Рейчел.       — Не суть. Они скрывали от нас кое-что.       — Что же? — послышался усталый вздох с другой стороны.       — Свои отношения! — Какое-то время Кенни молчала.       — Они скрывали? — наконец выдала она. На этот раз растерялся весь их коллектив.       — И как давно Вы в курсе? — Негатив была готова поклясться, что услышала, как женщина пожала плечами.       — Это было очевидно с самого начала. Удивительно, и как вы не заметили? — Кенни неприкрыто насмехалась над своими подчинёнными. — Так или иначе, вы ведь там, сладкая парочка? — Анжела подала голос, поддакнув. — Поздравляю с выходом в свет.       — Спасибо, Ваше Величество, — сказали они одновременно. Она бросила нейтральное:       — Мхм. — После этого на фоне послышался ещё чей-то голос. — К сожалению, я вынуждена удалиться. Веселитесь.       Комнату заполнили восклицания благодарности и прощальные слова. Кенни сбросила, и они потихоньку рассосались по очертаниям подушечного круга.       — Ну что, дамы, правда или действие? — никто не согласился. Френ задавала такие каверзные вопросы и такие сложные задания, что играть с ней в это было себе дороже. Мафия же в качестве разогрева всех удовлетворила. Эта ночь обещала быть долгой.       Разумеется, после такого насыщенного в области общения дня, интроверту надо было хорошенько подзарядить социальную батарейку, пребывая в одиночестве. Негатив потратила это время на чтение книги. Порой она писала Нику, чтобы высказать свои мысли по тому или иному моменту.       И так, меньше, чем через неделю, книга была прочитана от корки до корки. Согласовавшись с Ником, она на следующий же вечер отправилась к нему.       Мимо Фриды она прошла спокойно и быстро, а вот перед входной дверью пришлось подождать. Она открылась через несколько минут, и ей предстало абсолютно незнакомое существо.       Он был похож на близнецов, рыжий и голубоглазый, однако был ниже их на добрый десяток сантиметров. На его правом глазу красовалась повязка, а сам он был одет в чересчур тёплые для конца февраля одежды. Смерив её оценивающим взглядом, он отодвинулся и сонно пробормотал:       — Ну заходи. Тебе кого? Если ты к Куавву, то подожди, мы с ним заняты.       — Нет, я Нику принесла книгу. Привет, Бублик, привет, — шепнула она, огладив прижавшего ушки к голове корги.       — Ох, Негатив, не зайдёшь на минутку? — крикнул из кухни Куавв. Слышать его голос на такой громкости было необычно. Девушка кивнула и со странным подростком под боком зашла к нему.       На столе находился котелок, в котором находилась горящая ленивым синим пламенем жидкость. Негатив без труда узнала, что это.       — Вы что, зелье животворящего огня прямо посреди кухни готовите?       — Всё под контролем, — заверил её парень, чей тон смягчился и обзавёлся нотками ленивой вальяжности, стоило ему узнать в ней сестру по зельеварению.       — Просто в пристройке нет необходимого лунного света, — словно извиняясь, пробормотал Куавв. — Я решу эту проблему…       — Удачи, — хмыкнула Негатив, глядя на пламя. Зелье пользовалось популярностью благодаря тому, что решало проблемы с потенцией, но варить его было опасно. Проблемы начинались с ингредиентов: кровь дракона — не та вещь, которую ты можешь найти в первой попавшейся аптеке. А ведь важно ещё, чтобы носитель не был носителем каких бы то ни было заболеваний. Затем, сам процесс варки требовал судорожного слежения за собой. Шаг влево, шаг вправо, иначе говоря, любое нарушение пропорций или частоты помешиваний, и беды не миновать. — Откуда берёте кровь дракона? Соглашение с какой-то больницей или?.. — Куавв молча указал на парня. Тот хихикнул.       — Да уж, это было нелегко. Пришлось оседлать дракона, если вы понимаете, о чём я, — по серому мужскому лицу разлилась краска. Рыжик явно остался доволен.       — О духи… Погодите, вы ведь не знакомы! Шейп, это подруга Николаса, Негатив, — тот бросил короткое «je suis au courant» в ответ. Куавв, похоже, так и не понял, что он сказал, а потому продолжил: — Негатив, это мой друг, Шейп.       — Приятно познакомиться, — мурлыкнул он, закинув ногу на ногу.       — Друг? — невольно вырвалось у Негатив. — Я просто подумала, что ты являешься младшим братом близнецов, вот и ляпнула, — поторопилась объясниться она. Шейп хохотнул, после чего приоткрыл глаз и переспросил:       — Младший? — Куавв, нервно перебирая пальцами свободной руки, поспешил вмешаться:       — Он хоть и выглядит очень молодо, но на деле он старше меня.       — Правда? — удивился сам Шейп.       — Ну да. Ты же мартовский, а я — октябрьский, — не без толики снисходительности пояснил Куавв. Его друг поморщился со страдальческим видом.       — Боже, мне двадцать восемь через месяц, какой ужас, — он уронил голову на руки столь резко, что его хвост распался на рыжую беспорядочную копну волос. Вскоре он, однако, поднялся, вновь стягивая их в пучок. Зевнув в кулачок, он вперил взгляд в Негатив. — А ты чего всё ещё здесь стоишь? — Куавв встрепенулся.       — Ох, точно! Прости, стоило раньше сказать. Негатив, там в шкафу стоит тарелка с печеньем. Отнеси Нику, если не сложно, и сама угостись, — он замахал хвостиком. — Его комната вторая справа на втором этаже.       — Да этот балбес ещё не проснулся, отвечаю, — фыркнул Шейп, передавая ей блюдо.       — Спасибо. А Нил где? — она спросила это ради приличия.       — Гуляет с детьми.       — И без собаки?       — Бублик уже гулял сегодня. У него тут друг, не захотел пойти без него. А Нил не захотел идти с ним.       — Друг? — Негатив выглянула из комнаты и увидела, как нечто оранжевое играется с корги. Он был раза в два выше Бублика и то и дело пытался опрокинуть его лапой. Подпрыгивая, он трясся всем телом, как желе, открывая рот, он издавал булькающий звук. — Что это?       — Арансьон, мой блурр, — блеснул приобретёнными знаниями Шейп. — Ты так вообще до своего дружка не доберёшься, если будешь с нами и дальше торчать.       Негатив оставила парней наедине с зельем и взошла по лестнице. Постучавшись, она подождала несколько секунд, после чего зашла.       Эта комната словно кричала, что живёт в ней заядлый гик. Всевозможные фигурки заполонили собой полки совместно с многочисленными книгами и томиками манги. Стены были обклеены плакатами. Компьютерный стол соседствовал со шкафом для одежды, а у противоположной стены стояла кровать, на которой, в измятом одеяле, и обнаружился здешний житель. На длинной тумбе стоял террариум для Рохана. Ящер собственной персоной грелся под лампой.       Негатив поставила тарелку на стол и присела на край кровати. Лежащий на животе, уткнувшийся в собственную руку и взлохмаченный, он выглядел так умиротворённо, что Негатив не удержалась и невесомым движением погладила его по голове. Он заворочался, но не проснулся. Олдридж осторожно убрала прядку от его носа, и парень сквозь сон потянулся за её ладонью, по итогу утыкаясь в неё лбом. Она издала тихий вздох умиления и, чуть приподняв его голову, чмокнула его в макушку. Это действие заставило её сердце трепетать. Отрицать свою влюблённость перед собой же смыла не было, и Негатив в полной мере наслаждалась этим ощущением.       — Добрый вечер, — сказала она, заметив, что он поднял голову. Покачиваясь из стороны в сторону, Ник разлепил веки. Как всякое едва проснувшееся существо, соображал он медленно. Вместо приветствия он промычал что-то неопределённое. Он приподнялся, потёр глаза кулаком и только потом взглянул на неё более осмысленно.       — Что ты тут?..       — Сам же предложил встретиться сегодня. Правда, нам стоило обговорить время, — Ник постепенно всё больше заливался краской. — А ещё тебе передали печенье, — указала на стол она. Парень хмыкнул, пробормотал что-то про бардак, после чего робко спросил:       — Мне приснилось? Ну, что ты меня поцеловала? В волосы… — с каждым словом его взгляд вместе с ушками опускался всё ниже, а голос становился всё тише.       — Могу повторить, если ты не против, — с вызовом усмехнулась Негатив, глядя на полусидящего парня сверху вниз. Он вспыхнул и осторожно приблизился к ней, утыкаясь лицом в её плечо. При этом его хвост не знал, куда себя деть. «Как щеночек, ей богу», — подумала девушка.       — Не против, — этого едва слышного согласия было достаточно, чтобы подвергнуть его макушку атаке поцелуями. Негатив мягко ухватила его за покрытые пушком, обещавшим превратиться в щетину, щёки; Ник же медленно обвил её талию руками. — Ты мне нравишься, — выдавил признание он. В глубине души Негатив ликовала.       — Ты мне тоже нравишься. Ник, попробуем вступить в отношения? — Его ушки затрепетали и он, не подумав и секунды, кивнул. Смешанные чувства обоих заполнили комнату своими неровными волнами. Радость грацевала с неверием, робость вплеталась в их танец. Негатив прижала парня к себе, ощущая бешено скачущее биение его души.       — Мне, наверное, всё же стоит умыться, — неловко пробормотал он, нехотя высвобождаясь. На выходе он обернулся и замер, словно не знал, что делать, с чего начать. Негатив, откровенно говоря, пребывала в том же недоумении. Она встала, ухватила печенье и подсунула его прямо тени под нос. Он прижался к двери, должно быть, напуганный таким напором, но всё же укусил лакомство. Оно внезапно сломалось практически напополам, и в эту секунду парень был близок к тому, чтобы выронить откушенный кусочек. Дабы предотвратить это, он стремительно ухватился губами за вторую половинку. Так уж вышло, что вместе с ней в его рту оказались и пальцы Негатив. Ей всегда казалось, что он не может покраснеть сильнее, и каждый раз он разрушал это мнение. Он отскочил, как ужаленный, и залепетал извинения прямо так, с набитым ртом.       — Похоже, теперь нам обоим нужно помыть руки, — пробормотал он, когда Негатив убедила его, что всё в порядке.       — Это всего лишь слюна, — однако Ник всё же уговорил её хотя бы ополоснуть эту руку.       Исполнив это (они не упустили возможности при этом подержаться за скользкие от мыла руки и безосновательно с этого похихикать), Негатив вышла в гостиную. Через несколько минут входная дверь открылась, и появились маленькие укутанные тени в компании Нила. Он помахал Негатив, и она ответила тем же. Пока Элингтон избавлял Дена от одежды, из кухни выскользнул Шейп, дабы проведать другого ребёнка.       Он был постарше и к приходу родителя уже успел избавиться от верхней одежды. Ему оставалось только протянуть её Шейпу, дабы тот, встав на цыпочки, повесил её на вешалку. Мужчина проверил, не растрепалась ли у малыша коса, чмокнул его в лоб и отпустил его с миром.       Мальчишки встали у двери в ванную, переговариваясь. Негатив уловила цепкий взгляд красных глаз и присела рядом с ними.       — Привет, мальчики. Я Негатив. А как вас зовут? — Ден тут же спрятался за старшего, а тот мгновенно ответил:       — Мисао, — он выбросил вперёд руку, и Негатив аккуратно сжала её в своей. Она была слабо похожа на человеческую, скорее являясь лапой. Тень в переходном возрасте, что с него взять. Обращения в это время контролировались не так хорошо, и могли возникнуть вот такие казусы.       — А я Ден, — пискнул осмелевший благодаря спокойствию друга мальчик. — Тётя, а вы будете с нами в прятки играть? — Как можно было отказать такой очаровательной мордашке?       Пока дети переодевались в домашнее, взрослые решали, кто будет водить. Удалось затащить и зельеваров. Куавв, которому и выпала честь быть первым водой, лишь смущённо промямлил: «Я постараюсь». Как по Негатив, он сильно преуменьшать свои способности. Кому, как не ему, хозяину дома, было лучше всех знать места для пряток.       Перед началом игры Ден шепнул что-то отцу, и тот кивнул, с улыбкой потрепав его по волосам. Затем он скрылся на складе. Разбежались кто куда. Негатив, давно уже обошедшая дом при помощи своей способности, направилась в подвал. Там было много коробок, а значит, можно было хорошо спрятаться. К тому же, помещение было поистине огромным.       Ник пошёл за ней из принципа, чтобы просто находиться рядом с ней. Они пробежали пыльное помещение, обои в котором не меняли, казалось, десятки лет. Как ночным существам, им не требовался фонарик, чтобы ориентироваться здесь, однако темнота здесь была настолько густой и всепоглощающей, что дальше собственной руки что-либо увидеть было трудно. Это чём-то напоминало тот лес в Первом измерении, только там всё было ещё хуже. Они устроились в дальнем углу, за коробками, прямо на полу. Они крепко держались за руки, но не болтали, вслушиваясь.       Внезапно Ник зажмурился, а зрительное поле Негатив значительно увеличилось. Значит, стало светлее. Значит, кто-то зашёл. Олдридж услышала тяжёлую поступь четырёх лап и напряглась. Он что, ещё и напугать их решил? А по нему и не скажешь, что он из шутников.       Перепрятываться никто не запрещал, так что они заползли в приоткрытую дверь. Это была ванная комната, однако ванны как таковой тут не было. Благодаря полоске света была видна душевая кабинка, умывальник, биде и странное углубление, чем-то напоминавшее джакузи. Над ним на стене висел шланг, над раковиной — зеркало.       Через щёлочку они могли наблюдать за происходящим. Шаги приближались. Мерцающий жёлтый свет вкупе с серыми обоями и полом создавали гнетущую атмосферу. Негатив спиной чувствовала щекочащий страх, а потому крепко держала Николаса за руку, надеясь передать ему хоть толику своего самообладания. Постепенно к этому прибавились ещё какие-то волны. Они были странными, липкими и обжигающими. Негатив дёрнулась, но оно не исчезло. «Что ж это за чувство такое», — простонал про себя она.       Наконец, они увидели, кто их потревожил. Вздох облегчения сорвался с губ обоих. Страх пропал, но то нечто осталось. Более того, к нему прибавилась крайне недобрая, ядовитая насмешка. Негатив обернулась, но ничего не увидела. Тогда она, чуть высунувшись, подозвала Мисао, который и пугал взрослых.       — Тебя нашли? — он помотал головой. — Тогда давай к нам.       Мисао было сделал шаг в их сторону, но его взгляд скользнул вверх, и он отпрыгнул на добрых полметра от испуга. Картина, открывшаяся обернувшейся парочке, заставила их в срочном порядке покинуть ванную.       На них взирало высокое нечто. Оно сверлило их взглядом алого глаза, который не закрывала грязно-жёлтая чёлка. В его тощей фигуре едва ли можно было узнать живое существо. Его лицо, его тело плавилось и медленно образовывало под ним лужу, которая тут же всасывалась обратно в него же. Он ухватился за дверь и медленно отворил её. Казалось, это действие потратило остатки его сил, поскольку он тяжело задышал и, хрипя и протягивая руку в сторону оцепеневшей от ужаса группы, повалился на землю. Несколько секунд он не двигался, и взрослые уже успели переглянуться, одними взглядами спрашивая друг у друга, что это такое, но тут он вновь ожил. То, с каким рвением он полз в их сторону, совершенно не вязалось с его состоянием.       Негатив догадывалась, что это за существо, а потому приготовилась убегать отсюда вместе с остальными, но пришло спасение.       — Что ты делаешь?! — воскликнул подбежавший к ним Куавв. Существо взглянуло на него со страхом и попятилось. В руках мужчины было полотенце, которым он, причитая и ругаясь, и загнал неведому зверушку в ванную. Там, включив свет, он снял зеркало со стены и буквально запихнул существо внутрь, после чего повесил зеркало обратно. Мужчина из Зазеркалья уставился на него с явным раздражением.       Куавв так и не вышел оттуда. Он стоял посреди комнаты. Лишь подойдя поближе Негатив обнаружила, что его трясёт и он обливается холодным потом. Мужчина устремил на неё взгляд, преисполненный ужаса, хотя минуту назад, когда он при помощи полотенца прогонял жуткую тварь, в них теплилась решимость. Он отступил и прислонился спиной к стене. Выглядел он запуганно.       — Эй, всё хорошо, — Ник протянул к нему руку, но тот лишь сильнее забился в угол.       — Я знаю, я знаю, я всё объясню… Просто по-подождите. Это пройдёт.       Мисао протиснулся между Негатив и Ником, после чего неловко приник к мужчине. Он явно не понимал, что происходит, но хотел помочь. Куавв дрогнул всем телом, но отгонять мальчишку не стал. Негатив только теперь заметила, что правый его глаз сменил цвет. Казалось, что зрачок расширился на всю радужку, настолько тёмной она была. Элингтон сполз на пол, тщетно пытаясь выровнять дыхание. Ник опустился рядом с ним на колени и стал осторожно говорить с ним. Негатив же гневно взглянула на мужчину в зеркале. На его шее она узрела длинный шрам, и сомнений не осталось: именно так Кира и переродился.       Он уловил её взгляд, обнажил грязные зубы в улыбке и на её глазах перевоплотился в неё же. Объяснений от Куавва уже и не требовалось. Она и так догадывалась, в чём дело. Ей стало жаль мужчину, однако чем она могла помочь? От духа не избавиться, не умерев самому.       Ей невольно вспомнились шрамы на теле Куавва. Что-то подсказывало ей, что он пытался. Возможно, не раз и даже не два. Что же вытворял с ним этот дух?       Успокоившись, Куавв сбито, но объяснил всё. Причём не только им троим. Тут же собрались оставшиеся. Им кратко объяснили произошедшее, и мужчина приступил.       Куавв практически всю жизнь являлся «соседом по телу» для Киры. Тот обитал в зеркале, прикидываясь его отражением. Парень давал ему выходить разминаться, но только в подвале. Когда тот покидал Зазеркалье, Куавв становился ослеплён на один глаз. Негатив одновременно подтвердила большую часть своих подозрений и не получила ответа на волновавший её вопрос.       — Он вредил тебе? — спросила она. Однако ответил не Куавв.       — Зачем мне это? Мне казалось, вы умнее, мисс Олдридж, — Негатив ещё никогда не чувствовала себя так некомфортно из-за своей фамилии. Он вложил в это слово столько яда, что могло показаться, будто у него к ней были личные претензии. Девушка нахмурилась, не обратив внимания на само оскорбление.       — Это вполне логичный вопрос! — заступился за неё Николас. — Если не ты, то кт-? — Нил треснул его по голове, желая заткнуть, но Куавв уже вновь потерял осмысленность во взгляде. Кира с рыком закатил глаза, и им пришлось ждать, пока паника не отступит.       — Нет, он правда лишь защищал меня, клянусь. И простите, что не рассказывал. Отражения всегда считались поголовно плохими, и я не хотел, чтобы тот факт, что я общаюсь со своим, вызвал у вас отторжение. Прости, малыш, — обратился он особливо к своему сыну, который обнимал Николаса за ногу и едва ли не рыдал скорее потому, что видел состояние отца. Всхлипнув, он кинулся к нему. Куавв заключил его в тёплые объятия и позволил выплакаться в своё плечо, чмокая его в лобик. Нил положил руки на колени мужа и водрузил сверху своё лицо.       — Милый, мы всё понимаем. Ты ведь не виноват в том, что ты должен болтать с жутким типом из зеркала. Ты ни в чём не виноват. В наших глазах ты всё ещё прекрасная тень. Мы не станем менять наше мнение о тебе из-за такого.       — Именно! — поддакнул Ник.       — К тому же, он не способен нам навредить. Так какая разница? Что он есть, что его нет — всё одно.       — Вот-вот. А ты чего молчишь, дружок? — Нил бросил злобный взгляд на Шейпа, который держал на руках Мисао. Он лишь дёрнул хвостом, в остальном не выказывая толики беспокойствия. Видимо, нападки в его сторону совершались не впервые. Негатив заподозрила, что Нил ревнует.       — Я уже говорил ему, что думаю об этом, — пробормотал он.       — Когда это?       — Мы дружим одиннадцать лет, когда-нибудь да поднималась тема, — огрызнулся Шейп. — Вообще, прекрасно понимаю его волнения. То, что рядом с тобой постоянно находится какой-то мёртвый мужик, сложновато объяснить и не получить при этом отчуждение со стороны окружающих. — Только сейчас Негатив поняла, что его голос был ей смутно знаком. Казалось даже, что она слышала его совсем недавно. — Ладно, пойдём уже отсюда, вам всем надо хорошенько напиться успокаивающего отвара, — подняв Куавва с пола, все уже собрались уходить, но тут опять заговорил Кира.       — Стоять. Девчонка, мне нужно поговорить с тобой. — Негатив с сожалением осознала, что это предназначалось именно ей. Тут собрались одни мужчины. Все они, даже дети, завозмущались. — По-го-во-рить, — по слогам протянул он. — Или вы отказываетесь от собственных слов? Как там? «Ты не виноват в том, что должен говорить с прекрасной персоной из зеркала»?       — Пусть поговорят, но не здесь. В доме ещё много зеркал. — Ей, похоже, не оставили особого выбора. Впрочем, она и сама хотела бы пообщаться с ним. Кира ухмыльнулся и скрылся из виду.       Негатив села на кровать в комнате замужних, поскольку именно там находилось самое большое зеркало. Она увидела, как Кира грубо спихнул её собственное недоумевающее отражение и занял его место. Его одежда напоминала те, что в своё время носили близнецы Инь-Ян.       — Ты ведь дочь Бриджет? — начал он без предисловий. Негатив кивнула. Он хмыкнул и постарался придать своему лицу безразличное выражение.       — А ты, я так понимаю, Кира?       — Верно. Как там сестрёнка?       — Мама? Она… — сказать это ему в лицо, когда в его глазах только заселилась надежда, когда он стал больше похож на самого себя, было тяжело. — Умерла десять лет назад.       — Что? Но… — он не верил. Не хотел верить. — Не шути со мной! — в этом порыве он вскочил с кровати.       — Я говорю правду. Клянусь, я хотела бы, чтобы это было не так. Но ничего не поделаешь. Неизвестная болезнь убила её.       — Болезнь? — ледяным голосом отозвался Кира. — Что за чушь. Это проклятие.       — Что? О чём ты?       — Когда братец подорвал себя, это исказило его душу. Он утратил воспоминания, левая часть его тела перестала слушаться. Тео всегда нравился ему. И он разозлился. Он лишил зрения духа жизни, и та воздала ему сполна. А этот гадёныш и в ус не дует!       — Тео?       — Кто же ещё? Сочинял мне тут сказочки, что она держится.       — Думаю, он не хотел тебя ранить. — Воцарилось молчание. — Кто разозлился? Энни? — она ткнула пальцем в небо. Но попала.       — Не произноси его имя, — прошипел, побелев, и без того бледный Кира, стиснув зубы. — Не хватало ещё, чтобы он пристал к бедному ребёнку, дабы выкурить меня.       — Что ему нужно от тебя?       — Я узнал то, чего не должен был, и отец воздал мне сполна. «Я тебя породил, я тебя и убью». А ведь мелкий и тогда присутствовал, — задумчиво сказал он, скривив губы в недоброй улыбке. Негатив не произнесла вопрос, но он понял. — Когда он совершил это, — мужчина схватился за голову и без особых усилий снял её с плеч. — И братец ничего не сделал. «Я испугался», ха! Лжец и лицемер. Слышал, у тебя и сестра есть, — сказал он немного погодя.       — Да. Она жива-здорова. Мне жаль, что так получилось. — Кира отмахнулся.       — Нужна мне твоя жалость. И как она, завела себе такого же стеснительного мальчишку?       Они говорили ещё некоторое время. Кира грубил, однако со временем смягчился не то потому, что признал в ней названную племянницу, не то потому, что хотел выведать побольше информации. Что бы он ни говорил, а жалости он заслуживал. Обезглавленный собственным отцом, не спасённый собственным братом, заключённый в зеркале без права выйти и без возможности получить хоть толику истинной информации о собственной семье. Когда она рассказала ему всё, что только могла, он некоторое время сидел молча, после чего поднялся и подошёл вплотную к зеркальной поверхности, что разделяла их.       — Подойди, — по его тону было слышно, что это была просьба. Негатив выполнила её.       Он упирался руками в преграду, и она положила руки в то же место. В голове возник рассказ о том, что отражения менялись местами с реальными существами, утаскивая их в Зазеркалье и навсегда оставляя там. Однако Куавв сказал, что через алюминий они не проберутся. Мужчина глядел на неё снизу вверх, и в его глазах виднелось странное снисходительное тепло. Негатив улыбнулась ему и он, издав смешок, отвернулся, собираясь с мыслями.       — Твоя мать гордилась бы тобой, — сказал он, наконец. — Представь, что я тебя похлопал по голове, — шепнул он чуть погодя. Негатив хохотнула. Не так уж он был и плох. — Хотя, секундочку, — он удалился за пределы зеркала и вскоре показался со всё ещё удивлённым отражением. Он демонстративно похлопал его по голове. — А теперь прощай. Я буду присматривать за тобой. По крайней мере, в этом доме. — С этими словами он оставил их. Отражение, явно сконфуженное, повторило позу Негатив и продолжило отыгрывать свою роль. Девушка улыбнулась своему смирному зазеркальнику, отстранилась, вытерла зеркало рукавом и, наконец, вышла.       С каждым днём они с Ником узнавали друг друга всё лучше. Уровень доверия между ними рос, как и любовь. Их первый поцелуй произошёл на балу в честь годовщины революции. Приближённые Кенни ходили за ней по пятам, и Негатив позволила себе утащить парня с собой. Девушки косились на него и, стоило младшей Олдридж хоть немного отойти, накидывались на него с допросом. Стоило отдать ему должное: держался он на удивление спокойно. Его робость, как с самой Негатив, так и с её подругами, медленно, но верно сходила на нет.       Играла неторопливая мелодия, которую Ник, кажется, узнал. Так они и оказались в центре зала, имеющие при себе лишь чувство ритма. Негатив понадеялась на двигательную память, но одно дело — балет, а совсем другое — вальс. Не обошлось без ошибок с обеих сторон. Даже когда они вошли в темп, кто-то мог наступить другому на ногу или сбиться. Но они чувствовали поддержку со стороны партнёра, не заботясь более ни о чём. Песня ускорялась, а вместе с ней увеличивался и задор Негатив.       Она чувствовала, как магия циркулирует по её венам, собирается в кончиках её распущенных вьющихся волос, краем глаза видела, как она вырывается плавными линиями из-под каблуков её сапог, когда она наступала с особым усердием. Шаг, второй, третий, где-то шесть подряд, прокручиваясь. Затем надо позволить поднять себя за талию и прокрутить, спуститься и тут же прильнуть к нему, подпрыгнув вместе с ним и щёлкнув каблуком. Так они вытанцовывали последний припев. Негатив знала, что танец увеличивает проходимость магии, однако и не представляла, что та будет выливаться вот так, создавая вокруг них обруч причудливых узоров. Раньше такого не было. Но раньше не было и чувств.       Три минуты тянулись вечность. Желанную, приятную вечность. Когда мелодия закончилась, они замерли. Ник был так очарован, что без малейшей тени смущения наклонился и прислонился своими губами к её. Всего несколько секунд, зато каких!       Негатив увлекла постепенно всё же розовеющего парня в их уголок, где Френ ну очень активно обмахивалась руками за неимением веера. Дора смотрела на них с высоты своего роста и, судя по едва видным морщинкам, улыбалась. Рейчел очень старательно изображала отвращение, Кенни же с ухмылкой прикладывалась к своему бокалу, стоя поодаль. Анжела с Мику, тоже участвовавшие в этом танце, подошли раньше.       -Зато сразу видно, что мы не приёмные, — сказала Негатив, узнав, что выброс магии случился не у неё одной. Анжела ухмыльнулась и осторожно коснулась брошки на её кофте.       — У тебя даже кончики волос окарсились, — невзначай заметила она.       — От магии? — с удивлением переспросила она, разглядывая свои синеватые кончики.       — От чего ж ещё? У меня тоже, не переживай. Это семейное.       После этого поцелуя перенервничавший Ник вёл себя, словно пьяный, хотя не взял рот и капли. К счастью, в пьяном виде он не буйствовал, а становился тише, садился где-нибудь и готов был втыкать в пустоту часами, пока не протрезвеет. Чтобы увести его с мероприятия, пришлось взывать к нему минут пять, не меньше.       На улице стоял март, пасмурный, но не холодный. Дома были украшены национальными флагами, народ высыпал на улицы и веселился от души. Время от времени над крышами взрывались разноцветными огнями фейерверки, и все задирали головы, дабы посмотреть на них.       Ник, что-то приметив, попросил Негатив подождать его на скамье. Она немного нарушила это правило, зайдя в булочную. Олдридж уже заучила его вкусы, так что вернувшегося парня поджидала слойка с яблоком. Он сел рядом с ней, и она уложила голову на его плечо. Ел он торопливо, не предлагая Негатив. Он тоже успел понять, что этот фрукт ей не нравится.       Взамен он застегнул на её запястье браслет с половинкой сердечка, сделанного из ароматного бурого дерева. Другая половинка была на украшении Ника. Стоило им поднести их друг к другу, как они соединились в одно целое, зачарованные слабой магией магнетизма.       Под конец ночи Ник пригласил её к нему домой. От него веяло удушающим волнением. Само собой, Негатив бы согласилась в любом случае, но интрига только укрепила её уверенность в своём решении.       — И где же все? — поинтересовалась она, не встретив никого во всём доме.       — У Нила слушание, — тот работал адвокатом, — Куавв с Деном у тёти, а это надолго, у Фриды выходной, — он выговорил эту фразу так, словно заучил её.       — Получается, мы одни? — уточнила Негатив, покосившись на парня. Что-то подсказывало ей, что это всё неспроста. Ник то бледнел, то краснел, не решаясь начать разговор. — Чем ты хочешь заняться? — Дайсон поперхнулся и совсем растерялся. Негатив поняла, что пора брать дело в свои руки.       Она толкнула его на диван и упёрлась в сиденье коленом. Руками она ухватила его за ворот его пиджака. Поцеловала она его очень решительно, с напором, но ограничилась лишь губами. Ник перепугался.       У него перехватило дыхание, когда её руки ослабили его галстук и расстегнули верхние пуговицы его рубашки. Когда же холодные пальцы её протеза скользнули по его ключицам и груди, с его губ сорвался испуганный писк. Ухватив её за запястье, Дайсон повернул голову в сторону, не отрывая взгляда, чем напомнил Негатив Бублика, который тоже так поглядывал на людей вокруг. Сам пёс лежал неподалёку, в кресле, должно быть, подумав, что двуногие собираются валяться.       — Что мы, прямо здесь? — сдавленным голосом спросил он, прижимая пальцы к губам в неверии.       — Ещё чего. Я не буду делать это прямо перед входной дверью. — Негатив отлипла от него и протянула ему руку. — Уединимся?       Ник замахал хвостиком и крепко ухватился за её ладонь. Половинки сердечка тут же щёлкнули, примагнитившись. Негатив не могла не признать, что волнуется. Слабо соображая, она и не поняла, как оказалась на кровати. Парень всё так же избивал одеяло хвостом и всё так же грел её руки в своих.       — Ладно, с чего там начинают? С поцелуя? — вздохнула она.       Ник лишь послушно приблизился и накрыл её губы своими. Несколько чмоков заставили растерявшую весь напор Негатив приоткрыть губы. Тогда же парень и попытался устроить французский поцелуй.       Они не поняли, кто именно разорвал его. Ощущения соприкоснувшихся мокрых губ и языка, заставили обоих подаваться. Негатив согнулась в три погибели, вытирая рот. Она захохотала от нелепой неловкости этой ситуации. Распрямившись и оперевшись на руки за своей спиной, она позволила себе просмеяться. По открытии глаз она обнаружила, что Ник опять смотрел на неё заворожённо, влюблённо и даже с некоторым воодушевлением.       — Что?       — Просто твой смех такой красивый и милый. И… и вся ты такая красивая и милая, — нежно промурлыкал он. Негатив не смогла сдержать польщённой улыбки. — Хорошо, думаю, нам нужно просто больше настойчивости. Я постараюсь!       — Очаровательно, — сказала она, позволяя сильным рукам обвить свою талию, подчёркнутую вечерним платьем. Она положила руку на его затылок, путаясь пальцами в его волосах и взглянула в переполненные решимости глаза. Он не остался в стороне и проделал то же самое. Теперь они оба не давали друг другу отстраниться.       Это было странно и мокро. Пытаясь направить партнёра, они скорее дрались, чем «переплетали языки в страстном танце». Негатив искренне понадеялась, что рано или поздно поймёт прелесть таких поцелуев. Потому что пока тянуло только вырываться. Ник явно чувствовал то же самое. Они морщили носы, жмурясь, шумно сопели и отстранялись настолько, насколько вообще позволяла чужая рука.       Глоток воздуха стал самой лучшей вещью за прошедшие полминуты. Ник опустился и оставил невесомый чмок на её плече.       — Пока без таких поцелуев?       — Пожалуй.       Они пожали друг другу руки в знак солидарности, причём сделали это с такими серьёзными лицами, что не прыснуть со смеху после этого было невозможно.       — Так что, раздеваться? — спросил мнущий свой пиджак Ник. Негатив решительно кивнула и завела руки за спину. Немного повозившись, она разобралась с застёжкой, вынула руки из рукавов, и платье сползло до её ног. Парень не знал, куда девать взгляд. — Почему ты без лифчика?..       — Не то, чтобы фасон позволяет мне бретельки. Да тут и торчать нечему. — Сосков у монстров, как правило, не водилось. — И обвисать тоже. — Грудь у неё и впрямь была крошечной.       Ник пробормотал что-то неразборчивое и всё же скосил глаза в её сторону. Впалый живот украшало несколько шрамов. За это стоило сказать спасибо Рейчел, запустившей ловушку со стрелами. Николас огладил её рёбра с хмурым выражением лица.       — Тебе нужно больше есть, — решительно сказал он. — Я помогу тебе в этом.       У Негатив имелись подозрения, что набрать массу для неё было нереально, но поделиться ими она не спешила. Заместо этого Олдридж пробормотала что-то неопределённое и прижалась грудью к его оголённому торсу. Руками она пробежалась по его спине, чувствуя, как он покрывается мурашками не то от холода металла, не то от ситуации в целом. Девушка расстегнула пуговицы, которыми содинялась задняя часть его пояса, и провела рукой по высвобожденному рыжему хвосту. Ник, шумно сглотнув, подцепил ткань её платья и медлительно вытащил короткий пухлявый комок её хвоста из специально проделанного в одежде отверстия.       — Всё хорошо? — она потянулась к его пылающему жаром лицу и принялась выцеловывать уголки его губ.       — Д-да. Мы справимся.       Ник подался вперёд, опрокидывая её на спину, и, не без помощи, окончательно стянул платье. В процессе его дрожащие пальцы огладили её бёдра, отчего девушка охнула. Казалось, тело наконец расщедрилось, обостряя чувствительность.       Парень позволил ей опрокинуть себя, расстегнуть все застёжки и с усилием стащить с него строгие брюки. Оба остались в одном нижнем белье да носках с чулками.       — С этим сами как-нибудь управимся, — отодвинулась Негатив. С чулками она и впрямь разделалась в секунду, а вот с трусами возникла заминка. Умом она прекрасно понимала, что скрывать там нечего. Всё же, им ещё сношаться, а это подразумевает соприкосновение половых органов. В её представлении, по крайней мере.       Ник тоже застрял. Так они и сидели, сверля друг друга взглядами и гадая, кто же решится первым. Наконец, парень взял инициативу в свои руки.       Он опять повалил её, нежно целуя. Так уж вышло, что их паховые области потёрлись друг о друга. Их судорожные выдохи прозвучали в унисон. Ник посмотрел на неё из-под ресниц затуманенным взглядом и опустился к её шее. Его частое горячее дыхание приятно щекотало кожу, поцелуи заставляли трепетать. Он медленно двигал тазом, надавливая. Негатив прогнулась под ним, сжимая руки в кулаки. Каждое движение словно посылало электрический разряд по всему телу, заставляя содрогаться.       Парень остановился у основания её шеи и, несколько обождав, укусил её. Негатив тут же уперлась ладонями в его грудь.       — Ник, нет. Не надо. Без укусов. — Он подскочил, с испугом глядя на неё. Вскоре его уши опустились. Выглядел он виновато.       — Прости, мне так жаль, я больше не буду! — Негатив села и опустил руку на его голову, поглаживая.       — Всё хорошо. Мы пока не знаем, что для нас комфортно, а что — нет. Но мы узнаем это вместе, — она поцеловала его в лоб, — ладно?       Дайсон кивнул и лизнул едва заметные очертания его зубов на её коже. Негатив сидела на его коленях и прекрасно чувствовала, что творится у него между ног. Она подставилась осыпавшему её ключицы поцелуями Нику, раздумывая. Наконец, она спросила:       — Как думаешь, в такой позиции получится?       — Да, но, — он вздохнул, — надо за презервативом сходить. И за смазкой.       — У меня презики в сумке были.       — А сумка?       — На вешалке внизу, — оба тяжело вздохнули.       — Я схожу, посиди тут пока, — Николас спустил её с колен и накинул ей на плечи одеяло, поцеловал и вышел. «Очень смело с его стороны, — подумалось Негатив. — В таком виде спускаться в гостиную».       Вернулся Ник не один. Бублик просочился вслед за ним и теперь тявкал, стоя на полу. Когда парень пытался поднять его, он выворачивался с поразительной энергией. Выглядело это забавно. Парень в одних трусах, не догадавшийся даже снять с плеча сумку, согнувшись, гоняется за щенком. Негатив не смогла сдержать смешка, слезла с кровати и присоединилась. Общими усилиями выгнать коротконогого всё же удалось. Однако им нужно было передохнуть. Они повалились на кровать в обнимку, тяжело дыша. Зайди сейчас кто в комнату, он бы решил, что у них уже всё случилось.       Первым оправилась Негатив. Она взяла свою сумку и выудила оттуда раздобытую Ником смазку и полученную ею от сестры упаковку. Парень с некоторым недоверием покосился на коробок, но ничего не сказал. Он сел, наблюдая за тем, как она вскрывает презерватив. Пытается, по крайней мере.       — Может, сначала подготовить тебя? — Негатив, раздражённая тем, что ничего не выходит, резко повернула голову в его сторону и разорвала упаковку. Лёгкий испуг во взгляде Ника смешался с восхищением.       — Поздно, раздевайся.       Негатив переползла и села прямо перед ним. Ник вжался в спинку кровати, но спустил бельё. Олдридж, придав своему лицу максимально бесстрастное выражение, поднесла резинку к головке. Пусть парень и закрыл лицо рукой, краем глаза он наблюдал за происходящим.       — Другой стороной, — просипел пунцовый Ник. В этот момент Негатив всерьёз подумала, что тот скоро грохнется в обморок.       — Ты в порядке? Может, водички?       — Я настолько плохо выгляжу? — усмехнулся Ник, принимаясь помахивать на лицо рукой. — Просто это мой первый раз, вот и теряюсь.       — Да я уж догадалась. Ты уверен, что этой стороной?       — Да. И вот эту штуку зажми пальцами.       — Знаю. Мда, вживую это сложнее, чем на словах. — Ник обхватил её ладони своими и вместе они раскатали презерватив. Правда, небольшое количество воздуха всё же осталось. Негатив, ни секунды не колебаясь, обхватила его член пальцами и провела от головки к основанию, дабы избавиться от пузырьков. Парень застыл в немом изумлении. Пока он приходил в себя, Негатив избавилась от нижнего белья и положила к сложенной ею чуть раньше одежде. Поборовшись с трусами Ника, она устроилась на его бёдрах, чмокнув его, дабы привести в чувства.       Он захлопал глазками и, быстро опомнившись, положил руки на её талию. Мягкие ладони очертили её бока, одна подхватила её под ягодицей, удерживая, другой же он обхватил небольшой, с мизинец длинной, отросток, который и представлял собой половой орган монстров. Массируя его пальцами, он искренне надеялся, что узкое отверстие, в которое практически без подготовки мог проникнуть только другой представитель расы Негатив, хоть немного раскроется. К тому же, он не забывал и об удовольствии девушки, которая со стоном уткнулись ему в плечо.       На ощупь она нашла тюбик со смазкой и открыла его. Ник подставил пальцы, которые из-за слишком сильного нажатия перепачкались целиком. Негатив на деле сделала это умышленно. Внизу было горячо, да, но не мокро. «Ебать, спасибо нахуй, тело, за практически полное отсутствие естественной смазки!» — ругнулась она про себя.       Николас осторожно уложил её на спину, поскольку пристроиться в сидячем положении он не мог. К тому же, так он не видел лица Негатив и, как следствие, боялся навредить и не заметить. Она зажмурилась от боли, когда палец совсем немного проник в неё. Николас мгновенно переполошился.       — Нормально, оно должно хорошо растягиваться, — мрачно бросила она. Члены монстров были тонкими, как игла, на кончике, но к основанию они увеличивались в диаметре. Поэтому Негатив и была уверена, что половой акт с тенью ещё как возможен. Нужно только потратить побольше времени на прелюдию.       Ник тревожился всю дорогу, поскольку лучше Негатив явно не становилось. Она хмурилась, сжимала челюсти до желваков и почти расцарапывала мужские плечи. Парень всеми силами заставлял её отвлекаться: целовал, гладил, шептал успокаивающие слова. Он остановился, введя один палец, и принялся нахваливать её. Негатив, оправившись, улыбнулась.       — Я люблю тебя, — прошептала она ему в губы. Лизнув их, она без сопротивления проникла в его рот. На этот раз поцелуй был куда более томным и плавным. Отстранившись, Негатив усмехнулась, довольная, и стёрла пот со лба.       — Я тебя тоже люблю, — сказал он, донельзя счастливый. Улыбка, вызвавшая ямочки на его щеках, ему шла. Его хвост опять готов был снести всё на своём пути, настолько активно он двигался. «Щеночковый вертолёт», — вынесла вердикт Негатив.       — Ладно, я готова продолжать. Попробуй круговые движения. — Ника явно не прельщала идея заставлять её проходить через боль, так что он упавшим голосом спросил:       — Может, анальгетик выпить? У нас есть.       — Мне не настолько больно, — фыркнула Негатив. — Сейчас это отошло на второй план.       — А что на первом? — Негатив склонила голову и загадочно хмыкнула. До Ника дошло: — Тебе нравится? — Она кивнула, и парень заметно расслабился. — Хорошо.       Он продолжил потихоньку растягивать её. Пока Ник пропихивал второй палец, он вдруг вздрогнул и залился краской. Негатив уже привыкла, что он так делает, однако сегодня он определённо бил всякие рекорды.       — Что такое? — Дайсон смущённо опустил взгляд. Негатив заметила, что его член опал, и хмыкнула, не зная, как это комментировать.       — Мне кажется, презервативы мне не по размеру, — пробормотал он.       — Слишком большие? — ляпнула она, вспомнив, насколько велики были пузырьки воздуха.       — Слишком маленькие, — не без обиды буркнул он. Негатив неловко ойкнула и извинилась. Некоторое время они хранили молчание.       — И что делать?       — Придётся позаимствовать у брата, — он осторожно вытащил пальцы, и Негатив почувствовала непривычную пустоту. Избавившись от резинки, он вздохнул. — Я быстро, обещаю. — Поцелуй пришёлся на её щёку.       — Прикройся хоть, что за срам, — сказала она, обернув одеяло вокруг его бёдер. Он благодарно улыбнулся и поспешил на выход. — Я пока продолжу, ладно? — Он тряхнул головой в знак согласия. У двери он долго и упорно мешал Бублику зайти. От борьбы одеяло сползло, уже почти ничего не скрывая. Коротконожка всё же был побеждён.       Негатив протолкнула в себя два пальца, обнаружив, что ей это сделать было легче. Похоже, у неё они были несколько тоньше. Она неторопливо двигала ими на манер ножниц, с каждым разом всё сильнее раздвигая непослушные стенки. Ник выполнил сложную часть, и теперь дело шло куда быстрее. К возвращению парня она была уверена, что осталось совсем немного.       Ему оставалось лишь подивиться тому, насколько сильно она продвинулась. Они разделили труд: Негатив заканчивала разрабатывать себя, Ник натягивал презерватив. Пока он распределял смазку по всей длине, Олдридж спросила:       — У вас ведь, вроде как, имеется сцепка?       — Это больше к другим типам теней, но да. Есть такое. А что?       — Не заталкивай в меня узел, — тихо сказала она. Ник тут же взволновался.       — Я не собирался! Правда, — он взял её руки в свои. — Тебе нечего бояться. Я бы не стал делать то, что тебе неприятно. А это уж точно слишком много для первого раза. Я понимаю, — он поцеловал её руки и несколько секунд спустя фыркнул. — Боже, откуда у них такая смазка? — Негатив рассмеялась.       — Люблю тебя, — второй раз призналась она. От этих слов к жару возбуждения по телу прибавлялось тепло нежных чувств. Ник воскликнул, обнимая её:       — Я тоже!       Он был тёплым и мягким. Негатив была готова остаться в этих объятиях на веки вечные. Но возбуждение давало о себе знать, создавая тянущее чувство неудовлетворённости внизу живота.       Она легла и утянула его за собой. Ногами она боялась навредить ему, а потому не стала обвивать его, лишь поставив конечности по бокам от него.       — Ну что, приступим? — Промурлыкала она, массируя мужские плечи.       — Секундочку, — попросил он. Но он не стал собираться с силами, как ожидала Негатив. Он лишь потянулся к прикроватной тумбе, выудил из неё резинку, опрокинув всю упаковку, и затянул хвост. — Я знаю, что тебе больше нравятся распущенные, но я ничего не вижу, — объяснился он. Негатив потрепала его по щеке.       — Хорошо. Тебе тоже должно быть комфортно. — Олдридж обняла его за шею, коротко целуя. Она прекрасно чувствовала, как в её проход упирается его головка. Это будоражило.       — Расслабься, — спокойно попросил он. — Я сейчас войду, готова? — Негатив кивнула. — Давай. Раз, два, три.       Да уж, это явно было непохоже на пальцы. Негатив непроизвольно сжалась. Ник зашёл совсем немного, но это уже вызывало бурю эмоций и ощущений.       — Дыши, дыши, всё хорошо, — Ник знал, когда нужно стать опорой. Его голос успокаивал, вселял уверенность и желание ему довериться. Он чувствовал пульсацию её внутренних стенок в такт участившемуся сердцебиению, как и то, что она медленно расслаблялась. Должно быть, он и сам переживал эту бурю, однако хотел в первую очередь поддержать девушку. — Я могу двигаться дальше? — мягко спросил он, заглядывая ей в глаза. Негатив кивнула.       Это было туго и несколько болезненно. Смазка помогала, но не так сильно, как ей представлялось. Наконец, Ник уперся в девственную плеву. Негатив чувствовала себя странно. От давления было необъяснимо страшно, но приятно, и это противоречие никак не могло гармонично устаканится: на передний план выходило то одно, то другое.       — Ты готова? — Негатив замотала головой, нервно закусив губу. — Ничего страшного. Скажи, когда решишься. Мы никуда не торопимся. Я с тобой.       Он ненавязчиво целовал её грудь, шею, плечи. Негатив чувствовала, что может позволить себе быть слабой в его руках. Чтобы хоть как-то отвлечься, она стала его разглядывать. Веснушки распространялись не только на его лицо, но и на остальное тело, усыпая надплечья и спину. У него была сильная грудь и мягкое пузико, пушистые подвижные ушки и невероятно мягкие волосы. От него приятно пахло, а волны спокойствия, исходящие от него, обволакивали, пряча в своих объятиях.       — Давай, — Ник улыбнулся ей, прижал её к себе и толкнулся вперёд. Короткая вспышка боли, и всё закончилось. Решиться на этот шаг было скорее морально тяжело. Не то, чтобы статус девственницы давал ей хоть что-то. Но всё же расстаться с ним хотелось с правильным существом. И сейчас, слушая умиротворяющее воркование Ника, она могла с уверенностью сказать, что сделала правильный выбор.       Дальше пошло легче. Ник вошёл целиком, дал ей отдышаться и начал неторопливо совершать небольшие движения. Его головка всё время упиралась в чувствительную точку, что заставляло Негатив судорожно вздыхать и стонать сквозь зубы. Парню определённо было хорошо, это она могла сказать даже с закрытыми глазами. Уж что-что, а тягучее, словно мёд, наслаждение, сложно спутать с чем-то ещё.       Но медлительность это не всегда так уж хорошо. Через несколько минут Негатив в исступлении едва не ударила парня током. Удовольствие пронзало её, словно электрические разряды. Они разносились по всему телу, не считая нечувствительных для ощущений протезов. Именно благодаря им она поняла, когда заструилась магия, и отвела руки, выпуская миниатюрную, длинной в пару сантиметров, молнию в воздух.       — Ник, мне кажется, стоит двигаться быстрее, — еле выговорила она. Он вытрахал из неё все соки, двигаясь со скоростью черепахи. Негатив не знала, гордиться им или сокрушаться по поводу отсутствия у себя выносливости. Так или иначе, парень послушался и стал двигаться более размашисто.       Такой тип наслаждения не давал продохнуть. Соображать получалось всё хуже, и Негатив цеплялась за него, как за спасательный круг, царапая спину. Он не удержался и оставил засос на её шее, ответ с её стороны не заставил себя ждать.       Она не поняла, кто из них кончил первым. Голова кружилась, объекты вокруг плясали жуткие танцы. Они все были потные, липкие… и довольные. Ник, как и обещал, не сцепился с ней, однако она чувствовала, как небольшой узел упирается в узкий проход. Тяжело дыша и едва соображая, они бездумно уставились друг на друга.       — Надо сходить в душ, — Ник кивнул. — И выпить воды, — и ещё раз. Он всё ещё дрожал после оргазма, так что вышел он не сразу.       — Тебе понравилось? — спросил он, разглядывая запачканную простыню, лишь бы не встретиться с хмурым взглядом.       — Обычно мне не нравится, когда в меня что-то проникает. Но в этот раз я определённо в восторге.       — Правда? — от её слов он расцвёл. Порадовать его было не так уж и сложно, но очень приятно.       — Правда, — она погладила его по щеке, и он прильнул к её руке, прикрыв глаза. Его хвост растрепался, так что он стянул резинку и потряс головой, заставляя волосы рассыпаться по плечам.       Он сам донёс её в ванную. Негатив, едва двигавшаяся после таких утех, была ему безмерно благодарна. Парень удалился, чтобы приготовить чай.       — Бесстыдники, — бросил Кира из зеркала.       — Зато ни за кем не подглядываем, — отрезала она.       — Больно нужно мне вуайеризмом заниматься. По вам и так понятно, что произошло. В таком виде и шляться по дому, — он покачал головой.       — А можно я помоюсь без свидетелей? — Кира пожал плечами и скрылся. — Спасибо, — сказала она ему вслед.       У Негатив не было с собой сменной одежды, так что пришлось надеть безразмерное худи и огромные шорты Ника. Уже избавившиеся ото всех улик, чистые и утолившие жажду, они валялись на диване и смотрели прохождение недавно вышедшей игры. Бублик, нисколько не обиженный тем, что его ранее не пускали в комнату, лежал рядом.       — Ник, можно немного неудобный вопрос? — Он угукнул. — Что у тебя за пятно под лопаткой? — Ник долго молчал, а потом глубоко вздохнул. — Можешь не рассказывать, я не настаиваю.       — Да там ничего необычного. Мы в то время жили в квартире матери, на основном континенте. Относились к нам не очень хорошо, тени, всё же. Тогда существовала организация, которая поставила своей целью перемещение всех представителей нашей расы в один мир.       — Родной?       — Именно. Это такое место, попав в которое, клеймённая особым заклятием тень уже не выберется. Они просто принимают звериную форму и существуют там годами. В таком виде мы медленно, но верно теряем рассудок, становимся неуправляемыми.       — То есть всех тех теней заперли просто так, а не потому, что они были опасны? — Негатив приподнялась и взглянула ему в глаза.       — Да. Большую часть, я полагаю. Но это ведь были времена тирании, когда наше общество было куда более жестокими.       — Зачем же мы отправляем их обратно?       — Не всех. Я слышал, что на Её Величество нападала тень в её собственном доме. Это была маленькая девочка, чья психика ещё не так сильно сломалась. Семья Фриды удочерила её. Из Родного мира периодически забирают детей. Когда-нибудь это проклятое место опустеет. Я надеюсь.       — Ясно… И как развивалась история?       — Мы с Нилом были не очень умными и осторожными в свои одиннадцать. Нас отловили, отправили туда, где всех держали перед тем, как отправить в Родной мир большой толпой. У меня метка под левой лопаткой, у него — под правой. Мы могли больше никогда не вернуться, а он сокрушался, что мы больше не абсолютно одинаковы, — Ник усмехнулся и покачал головой. — На ту организацию совершили облаву, и мы смогли сбежать под шумок. Вскоре мы переехали в этот город. Вот и всё.       — Какой ужас. Никому такое детство не пожелаешь, — Ник бросил взгляд на её руку и невольно испустил смешок. Некоторое время они молча глядели на экран. — А ты познакомишь меня со своими родителями?       — Ты же и так знаешь, — неподдельно удивился Ник. — Моего старика, по крайней мере. С матерью мы не общаемся.       — Цири? — наконец, выдвинула теорию она.       — Кто же ещё?       — Так тебя на ту миссию отец притащил?       — Да, его рук дело. Он очень упорно пытается меня пристроить, — Ник неловко почесал затылок.       — Надо будет моему рассказать, — задумчиво протянула Негатив. — Он примет тебя, не волнуйся. Он только на вид такой строгий.       — Да, знаю. И он в курсе. Ну, по крайней мере, что мы общаемся.       — Ты рассказывал? — Ник помотал головой в неопределённом жесте, который Негатив растолковала так: вроде нет, но как бы да.       — Скорее он меня раскусил. Я его поздравил с тем, что у него кошка появилась. Кто ж знал, что он её только вам двоим показал!       Негатив прыснула, пытаясь сдержаться, что у неё, собственно, не вышло. Она захохотала, но совсем скоро услышала, что Николас присоединился. Так они и лежали, покатываясь со смеху, пока у них не хватило сил перестать. Этот день начинался с разговоров, плавно перетекающих в сонное посапывание.