***
За несколько визитов перед тем, как она познакомилась с Аимом и состоялся экзамен, то, что Ксандра узнала, подало ей идею. В тот день девушка вызвалась разгрести беспорядок, находившийся в кабинете владельца бутика. Когда она собирала разбросанные бумаги, некоторые привлекли её взор. — Дядя Венсан? Вы и игрушки можете делать? — спросила Ксандра, увидев отличные от остальных эскизы. На эскизах было изображено несколько плюшевых зверят в одёжке и, как и на остальных эскизах, на этих находились различные разметки. Только вот листки выглядели куда потрёпанее остальных: бумага пожелтела, а карандаш местами размазался. Мужчина подошёл и взял один в свои руки. Когда он взглянул на эскиз, на его лице появилось какая-то грустная ностальгическая улыбка. — Это было так давно... — он так же нежно прикоснулся к листку, как и был нежен его голос. Венсан какое-то время молчал. Ксандра тоже молчала, боясь нарушить момент, видимо, дорогих ему воспоминаний. Наконец оторвав свой взгляд от листка, но не свой разум от воспоминаний, мужчина начал свой рассказ: — Можно косвенно поблагодарить мою милую сестрицу, ведь благодаря ей всё и зародилось. Сначала я просто шил платья для её кукол. Хоть в первые разы... — он тихо рассмеялся, — было довольно криво. А когда мои навыки стали более-менее хороши, то я решил подарить ей сшитую игрушку в таком же платьице, как и её любимое. Как она тогда радовалась... — улыбнувшись, Венсан сделал паузу, — Я стал ей на каждое День Рождения дарить подобные игрушки. Новая информация о сестре владельца растрогала Ксандру. Лишь одно представление, как дядя Венсан дарит игрушку своей сестре, заставлял девушку умиляться. Но вскоре данную картину прервала одна идея, возникшая в голове Ксандры. Ей, по правде говоря, хотелось, чтобы у брата после её отъезда осталось что-то от неё. Да, она не навсегда уезжает и будет его с родителями навещать, но всё же. Однако идей никаких не зарождалось, а ведь скоро она уедет. Но после рассказа мужчины, девушка уже знала, что делать. — Дядя Венсан? Можно у вас кое-что попросить? — осторожно спросила она. — Конечно, Ксандра. — Если вы не против... то можете изготовить игрушку для моего брата? — Хммм... — задумавшись, владелец поправил очки, — Хоть я уже не так часто шью, оставив это на подчинённых, но могу попробовать. Только... — Что такое? — девушка слегка напряглась. — Нет-нет, не беспокойся. Я не собираюсь какое-то там «условие» говорить. Просто у меня появилось встречное предложение. — Это как-то связано с магией света? — предположила Ксандра. — Верно, — улыбнувшись и кивнув, произнёс мужчина, — Ты, наверное, и сама догадываешься, что хоть это и не Дельфа, но даже при этом спрос на предметы, созданные при помощи магии света, здесь гораздо выше, нежели при помощи обычной. Спрос на такие предметы выше в частности из-за так называемой святости. Ну и, очевидно, из-за своей недоступности. Ведь станут ли члены королевской семьи разбрасывать их направо и налево? Специально — нет. Те же немногочисленные предметы, попавшие к подданным, как раз в большинстве случаев незначительные безделушки, созданные во время практики магии. Зачастую они либо пылились где-то в замке и позже были выкрадены слугами для заработка, либо попросту терялись, когда королевские особы выезжали из замка. В любом случае их никто не искал, ибо для правящей семьи они не представляли никакой ценности. Однако из дворца Дельфы несколько раз пропадали уже более значимые вещи. Тех, кого удавалось поймать, ждала казнь. Хотя эти предметы были не опаснее тех же ненужных безделушек, однако для правящих были уже важны и их то пропажу те обязательно заметят. А кража у королевской семьи — чудовищное преступление. Но всё же некоторые так и не удалось вернуть и на них цены на чёрном рынке взлетали до небес. По сравнению с этим завышенные цены в Дельфе на драгоценности из серебра, а в Обелии — с топазом, являются просто детским лепетом. Несмотря на некий культ обожания своих правителей, это не переросло в такую истерию ни там, ни здесь. «Если бы Ксандра всё же вышла за Анастасиуса, то могла быть вероятность, что цены взлетели на серебряные драгоценности с топазом в обеих странах,» — мельком проскочила мысль в голове девушки. — ...Любая созданная мелочь с лихвой покроет цену за игрушку. Если согласишься, то при следующем посещении принеси созданную вещицу. В ином случае позже договоримся о цене за твой заказ. — Хорошо, я подумаю об этом, — коротко ответила Ксандра. Вскоре в кабинете уборка была окончена.***
По итогу девушка всё же решилась создать одну вещицу, пытаясь и для себя из этой практики извлечь выгоду. Она создала небольшой амулет. Он стирал небольшие следы чёрной магии и в целом мог облегчать небольшое недомогание. Судя по его умениям, можно было догадаться, на что делался расчёт. Когда Диана будет спасена, Клод не сотрёт себе воспоминания при помощи чёрной магии. Однако Ксандре казалось, что использование этой порочной магии берёт своё начало ещё до бедной возлюбленной мужчины. Анастасиус, судя по всему, был очень дорог Клоду как брат. Разве боль от предательства любимым тобою человеком не такая же сильная, как и при утрате? Разве он, отрицая произошедшее, не попытался бы её заглушить? Но даже если предположение девушки неверны, лишняя подстраховка не помешает. Карета семьи Эстре прибыла на территорию основного дворца. Девушку встретили два рыцаря, один из которых ещё не прошёл посвящение, да и другой особо высокого ранга не имел. Когда Ксандра со своим наставником вышла из кареты, рыцари сделали глубокий поклон. После приветствия старшего рыцаря группа направилась в дальнюю часть территории, где располагался ученический корпус и остальное, необходимое рыцарям. Багаж Ксандры нёс младший рыцарь, ранее с благоговением забравший его из рук Сэра Херона. Рыцари по пути вели себя примерно также, слоняя голову перед командиром семьи Эстре. Проходя мимо сада, девушка кое-что почувствовала и повернула голову в его сторону. «Какое-то... тянущее чувство.» По всей видимости это было что-то вроде дежавю, вызванным воспоминаниями этого тела. Однако понять их природу нельзя было, что оставляло неприятный осадок. Ксандра практически сразу же отвернулась от сада, стараясь забыть об недавнем чувстве. Через какое-то время они наконец добрались до корпуса. Трёхэтажное здание общежития было больше длинным, нежели высоким. Точное число комнат девушке не было известно, но исходя из того, что на рыцаря учатся десять лет и в каждом году поступивших не более двадцати, то это будет около ста, не больше. — А вот это ваша комната, — сказал старший рыцарь, открыв перед Сэром Гурэ и Ксандрой дверь, — Форма будет выдана в последний день августа. На сём мы откланиваемся. После того, когда младший рыцарь занёс багаж в комнату, он вместе с другим ещё раз поклонился, и они ушли. Командир и девушка остались одни в комнате. Ксандра внимательно осмотрела в комнату. Хоть она и маленькая, но была довольно приятна на вид. Комнату хорошо освещала лампочка, у стены с окном с разных сторон стояли кровати, между ними расположился столик со стулом, а в ногах кроватей находились шкафы. Взгляд девушки пал на уже занятую кровать, под которой находился чемодан, а бельё на ней уже было слегка помято. Видимо её сосед тоже оказался ранней пташкой. Ксандра села на пустующую кровать, после чего с лёгкой улыбкой обратилась к своему наставнику: — Благодарю, что сопроводили меня. — Не стоит, благодарностей, Юная Госпожа, — с такой же улыбкой ответил он ей, — Я бы остался чуточку больше, но мне необходимо возвратиться в ваш дом. — Да, я понимаю. Лёгкой вам дороги. После их прощания Сэр Херон покинул ученический корпус и пошёл обратно той же дорогой. Однако где-то на пол пути он услышал знакомый голос: — Гурэ! — Ульрих. По голосу командир сразу понял, что это был за человек, и, повернувшись на голос, в этом лишь убедился. Это был нынешний командир королевских рыцарей или же другими словами один из бывших однокурсников Гурэ. — Как хорошо, что я тебя застал, пока ты не успел уплыть отсюда, — с улыбкой произнёс Ульрих. — Ты что-то хотел? — спокойно, без какой-либо скованности, спросил мужчина. — Да просто поговорить. Тебя особо не застать на мероприятиях, несмотря на то, что ты аристократ. — Не особо люблю всю эту мишуру. — Чтож, понимаю, — командир королевских рыцарей усмехнулся, — Но по иному у меня нет шанса с тобой встретиться. — Только давай быстрей, а то мне надо вернуться в дом Джозу. Сначала мужчины коротко перекинулись словами о своих семьях. За свои восемь лет дочь Ульриха стала настоящим сорванцом, что даже четырнадцатилетние близнецы не могут угнаться за своей дражайшей сестрёнкой. Сын же Гурэ, её ровесник, напротив является кротким юношей, которому больше книги интересны, нежели активная жизнь. — ...И ещё я хотел тебя поздравить с поступлением твоей подопечной. Девочка прекрасно обогнала несколько сопляков. Сразу видно твою руку. — Это всё её заслуга. Я лишь дал ей основы, благодаря которым она сможет развиваться в своём направлении. Из груди Ульриха вырвался беззвучный хохот. — Ладно, уплывай к своему Господину-другу, скромняга. Если что, я постараюсь присмотреть за вашим солнышком, — завершил мужчина, похлопав Гурэ по плечу. — Один глаз там, другой здесь? — мужчина усмехнулся, — Спасибо, Ульрих. Закончив фразу, Сэр Херон отвернулся и продолжил свой путь, командир же королевских рыцарей направился в другую сторону — по пути к основному дворцу. Сейчас он Граф, но Сэр Ульрих был не из семьи аристократов или нуворишей, а просто из обычной семьи простолюдинов. Мальчик, с детства видевший нищету, не хотел так волочить своё существование, а поэтому решил поступить на королевского рыцаря. Особых талантов он не имел, и, возможно, без одного доброго рыцаря, которого он случайно встретил и который обучил его минимуму, мальчик не смог бы поступить. Во время обучения Ульрих неустанно трудился, чтобы стать одним из лучших на своём потоке. И, по сути, ему не осталось равных, кроме... Гурэ Херон. Даже до смерти его отца о юноше летали слухи, что он словно единое целое с мечом и топу подобное восхвалявшее его талант. Его первенство во время поступления и обучения лишь тому подтверждение. Даже после его ухода из дворца все продолжают восхищаться им. И хоть, казалось, от «такой несправедливости» у мужчины должна была возникнуть зависть или ещё какие-то негативные чувства, хоть что-то. Однако этого нет. «Не стыдно уступать самому сильному, стыдно уступать слабому,» — таковой была его позиция. Хотя он не отрицал, что какие-то мелкие ростки в юности всё же были. «Очень рад за вас, Маленькая Госпожа, вам достался прекрасный наставник. Интересно, как вы себя проявите в дальнейшем,» — думал Ульрих, в приподнятом настроении насвистывая одну весёлую песню, пока шёл.