***
Василиса бормотала себе под нос дорогу до лицея — едут они уже минут 15, скорость — не выше 40… 10 километров — 4 по трассе, поворот направо, 500 метров, поворот влево… Это было даже увлекательнее перемножения автомобильных номеров на стоянке. Да, Василиса знает, что это странно. — Скоро приедем. — Нортон предполагал, что, как и любому ребёнку её возраста, сидеть в тишине Огневой было скучно. Но девочка, наоборот, чуть ли не подпрыгивала на широком сиденье от перевозбуждения — небольшой перерыв дал возможность эмоциям, до этого забившимся по углам от напряжения, оглушить, ударить по щекам. Сам Нортон Огнев. И будто бы невзначай включает телефон, слепо ищет пальцем иконку камеры. Несколько размытых кадров силуэта в красном пальто. «Нужно отправить Лёшке» Лёшка… Огневой было страшно даже открывать с ним диалоговое окно. Его два пропущенных красовались сразу после вызовов матери. — Лисса звонила. — И как только он увидел что-то за её низко склоненной головой? И это даже не вопрос, нет — голос понимающий, будто бы она не могла не названивать. В прочем, так оно и есть. — Я позвоню ей позже. — Почему-то Василиса действительно оттягивала момент с объяснениями, заранее чувствуя ту беспомощность и усталость, раздражение от криков мамы. С Лёшкой поболтать в школе куда ни шло — нужно же чем-то занять себя на литературе? Но мама… Стоит ли заранее мазать тело зелёнкой, когда она будет принимать всю ситуацию в штыки? — Лисса всегда была такой. Эмоциональной и впечатлительной. Из-за этой её черты мы и расстались. — Нортон с лёгкостью читал её мысли, даже не глядя на дочь — всё его внимание сконцентрировалось на подъезде к парковочному месту. Василиса уже было захотела спросить насчёт подробностей, но такие вопросы за парковкой не решаются. — Она может позвонить мне в любое время — я оставлял ей номер. Не беспокойся. Как тут не беспокоиться, когда твой сон сбывается наяву. Высокая спина в красном вывела через ряд больших машин к высокому забору, которые, однако, не скрывали верхние этажи лицея. Ворота, закрытые на время занятий, распахиваются лёгким толчком мужской руки. Нет, это не сон. Самые смелые желания. Строгое, минималистическое, просторное. Тёмный камень, замотанные на зиму в ткань розы на больших заснеженных клумбах. Высокие колоны. Вычурная позолоченная вывеска «Физикоматематический лицей» — успела она выхватить из выгравированных строчек, проникая за Нортоном в холл. Охранник — высокий громила со шрамом на лице чуть наклоняет голову в приветствии, вопросительно глядя на девочку. Чёрный костюм, рация и кобура на бедре — некоторые музеи с драгоценными экспонатами охраняются не так тщательно. Но один взгляд отца — и Огнева проходит за ним через металлодетектор без единого вопроса. У девочки в школе охрана — приросшая к потёртому креслу вахтёрша. Хотя, если её разозлить, этой фурии будет легко и нарушителя схватить, и из террористов душу вытрясти. Василиса ожидала мрачный интерьер — Нортон не походил на любителя нежных или нюдовых тонов, да и фасад навевал что-то о готических замках (увы, она плохо разбиралась в архитектурных стилях). Шахматная плитка пола, высокий потолки, широкие зеркала — первый этаж напоминал холл во дворце культуры или театре, необыкновенно наполненный светом и простором. Театры никогда не производили на Василису какого-то огромного впечатления, ведь роскошь холла подразумевала двухчасовую скуку на бархатном сиденье. Но тот факт, что это — школа, храм науки, место, где преподаёт её отец делали лицей чуть ли не дворцом в её глазах. Нортон указал дочери на диван, блестящий в ярком освещении ламп скрипящей чёрной кожей. — Мне нужно уладить несколько вопросов в кабинете — освобожусь и проведу тебя по зданию. — Подумав, Огнев ещё рас пробежался по дочери глазами, будто размышлял, вписывается ли дочь во всю эту обстановку. — Никуда не уходи. И стоило только его высокой фигуре скрыться за белой дверью, как в пустом коридоре зазвучал острый стук каблуков.Глава 6. Физикоматематический лицей. Часть 1.
28 ноября 2021 г. в 19:55
Жгло. Жгло гортань от крепкого кофе опрокинутого и разлитого от нелового движения локтём, жёг отпечаток отцовской ладони на плече, жёг неприятный разговор и повисшая тишина.
Огнев молча пережёвывал истекающий кровью и соусом стейк, не поднимая на дочь глаза, будто давая ей немного личного пространства.
К ним снова подошёл Ярк, предлагая всё тут же убрать.
Нортон дождался, пока официант закончит, и попросил его принят ещё один заказ.
— Что ты хочешь? — Василиса непонимающе оторвала взгляд от своего блюда. — Твоё кофе разлилось, закажи себе ещё что-нибудь.
Ярк услужливо подал девочке уже раскрытое меню.
Василиса быстро нашла своё разлитое кофе в позиции, чуть не подавившись снова.
Чашечка макиато стоило здесь 500 рублей.
В среднем в одой чашке помещается 227 граммов жидкости.
Учитывая, что кофе налили не до крайов, можно округлить значение до 200 граммов.
Итого 2,5 рубля за грамм.
Сколько же стоили стэйки ей даже не хотелось считать.
Нортон не торопил, спокойно попивая свой кофе.
— Принесите мне экспрессо со специями. Добавьте больше имбиря. — Огнев говорил медленно, то и дело поднимая взгляд на Василису, что судорожно искала что-нибудь подешевле, а то и вовсе собиралась сказать, что и не хочет она пить на самом деле.
— Не желаете ли ещё фужер белого вина? Вино лучше всего подойдёт к мясу. — Ярк чиркнул заказ мужчины в засаленном помятом блокноте, в тайне раздеть мужчину ещё на пару тысяч.
— Бароло, новосветский каберне совиньон Южной или Северной Америки, чилийский карменер, аргентинский мальбек? — Тут же отреагировал мужчина, но после насмешливо фыркнул. — Они бы подошли больше всех, но, увы, я ещё на работе.
Официант отлучился за другой столик, пообещав, что примчится тут же, как девочка сделает заказ.
— Не можешь выбрать? — Попытался понять затянувшееся изучение меню мужчина.
— Поняла, что расхотела что-то заказывать. И есть тоже. — Встроенный под череп калькулятор, будто бы проснувшись, не видел вычурных названий напитков, возмущённо высчитывая стоимость одной капли.
Отчасти это было правдой — она действительно наелась. Не то чтобы она могла насытится лишь солнечным светом, нет — просто не привыкла обедать так рано.
Огнева отодвинула от себя наполовину съеденный стейк.
— Значит, вопросы. — Мужчина вернулся к трапезе, будто не было ни напряжения, ни волнения, витающего над их столиком.
— Вы хотите забрать меня у матери? — Вышло на удивление спокойно.
Может, она действительно бездушная машина?
Как же сильно горчит кофе.
Рука Нортона не дрогнула, но не заметно для Василисы с силой впилась вилкой в нижнюю губу — так, что зубчики оставили четыре покрасневшие точки.
— Если рассматривать идеальный случай — да.
У обоих — алгоритм чужих мыслей. Василиса сопоставила высокий результат своей последней олимпиады и последующий за ним приход отца в квартиру. Огнев — директор школы для одарённых детей технического профиля, ученики которой заняли 1 и 3 места в той же дисциплине.
Следовательно, он не мог упустить возможность забрать дочь с собой.
— Пока только на несколько дней. Хочу показать тебе условия, в которых действительно можно раскрыть весь твой потенциал.
Обычно в такие моменты человек должен метаться — Василиса это знала, её заставляли читать книги, а мозг услужливо запоминал эти бессмысленные тонны текста, где вечно кто-то страдает.
Дилема души и разума, вроде так это называется.
— Ладно.
Но у Василисы дилеммы не было. Нет, разумеется, где-то под кожей скреблась мысль запустить дорогущий стейк вилкой прямо ему в глаз. Обматерить самыми грязными словами на всё заведение, такими, что даже у шестиклассников уши в трубочку свернулись.
Но Василиса не такая. Она правда мечтала о таком отце. Хотя бы о таком учителе. До этого дня он был её мечтой, идеалом. Девочке действительно хотелось заниматься математикой и преуспеть в этом, не ограничиваясь рамками Лиссы. Бедной до знаний школой. Насмешками и упрёками окружающих.
Перспектива льстила.
Подняв глаза на отца, она увидела его улыбку.
На нижней губе наливалась капелька крови из круглой маленькой ранки.
Телефон мужчины громко завибрировал. Иконка контакта на широком большом экране стёрла улыбку с лица.
— Говори. — Властно, холодно, будто за теплоту в голосе берут отдельный тариф. — Ты бесполезна. — Быстрый взгляд на дочь, с жалостью глядящая на недоеденный стейк. И впихнуть в себя не может, и оставлять такую дорогущую штуку жалко. — Еду.
Телефон — в корман. Грациозное движение — и он уже стоит у стола. Даже коленями за стол не ударился. Сверхчеловек.
А Василиса сидит, с тяжёлым сердцем глядя на стейк. Есть душа или нет, а мелочность — она такая.
— Ты же наелась. — Суетливый официант подставляет раскрытое меню, куда ложиться блестящая золотая карточка.
— Мы не доели. — «Мы» непривычно колит язык. «Мы» — это Василиса с мамой. Или с Лёшей.
«Мы» слишком тесное и дешёвое для Нортона Огнева.
— Полностью усвоить и переварить желудок может лишь 200-350 граммов пищи, хоть и имеет свойство растягиваться, вмещая до 3-х килограммов за раз. — Карточка возвращается.
Интересно, сколько стейков можно купить на одну его карточку?
Уже садясь в машину, чуть дезориентированная от новой обстановки Василиса тыкает по разбитому экрану забытого телефона.
10 пропущенных от мамы.
Телефон вибрирует и гаснет от движения пальца по красному кружочку.
11 пропущенных от мамы.
Машина, рассыпая салюты грязного снега, выезжает с парковки.
И всё равно что-то иррациональное на секунду проехалось коготками под рёбрами.