Любовь — это...

      Вечер. За окном декабрь завывает своим заунывным голосом хвалебную оду о себе, своей силе и о великом могуществе зимней стихии, попутно укрывая землю пышным снежным одеялом.       Двое в одной комнате. Она лёжа на кровати читает еще свежую книжку, купленную вчера вечером в книжной лавке по дороге домой, а он сидит перед экраном своего ноутбука, изредка зевая и слегка покачиваясь на стуле. Расклад его дел оставлял желать лучшего: вот уже около пяти часов парень с медными локонами сидит за этим столом и чёртовыми бумагами, изредка вздыхая. Ради всей этой бумажной волокиты Лео отказался от ужина даже под страхом того, что его любимая потом очень сильно обидится. Частые щелчки кнопок клавиатуры уже начинали её раздражать, как и факт того, что её благоверный сразу же после работы снова сел за… работу. Очередную. — Лео, вот скажи, неужели не было другого человека, который бы выполнил всё это? — Возможно и был, но Нела, судя по всему, доверяет такие документы только мне. — А мне вот кажется, что она тебя просто завалить хочет. — девушка звонко, с нескрываемым раздражением захлопнула книгу и отложила её в сторону. — Ты и шарф с шеи стянуть не успел, как уже сел за эти треклятые бумаги. И ведь даже ужинать отказался. — Я просто подумал, что чем раньше начну работать и чем меньше буду отвлекаться, тем быстрее закончу со всем этим. — М-да… — Лайя тяжело вздохнула и поднялась с кровати. Встав за спиной Лео, она мельком глянула на монитор, пестрящий символами, и положила руки на его широкие плечи. — А ведь кто-то сам же и читает мне лекции о здоровом сне и правильном питании, причём на постоянной основе. Лайя как бы невзначай начала аккуратно массировать напряженную шею, вызывая у парня приятную мелкую дрожь, сопровождаемую табуном мурашек. От этого чувства он готов был замурлыкать, подобно их коту Носферату. Он блаженно прикрыл глаза и, наконец, убрал руки от клавиатуры. — Ох, маленькая, ну что ты делаешь со мной? Нела ведь будет… — Мне плевать, что будет делать Нела! — Лайя внезапно перебила Лео. Пусть голос её был тихим, но в то же время он тверд, подобно алмазу. — Мне важнее твоё состояние, нежели кипа каких-то документов. От плеч ее пальцы поползли вверх по шее, дразня кожу ноготками, к медным волосам, зарылись в мягкие пряди. Лео и не смел скрывать то, что эти манипуляции были ему очень приятны. Но, собрав остатки самообладания и окончательно не расстаяв от этой «кошачьей» ласки, он тяжело вздохнул и неохотно выдавил из себя: — Лайя, ну хватит, я же ничего не успею сделать… Девушка лукаво прищурилась, глядя на блестящие пряди, и хитро промолвила: — М-м-м, то есть, мне прекратить? — она уже практически отняла пальцы от его головы, но Лео тут же запротестовал. — Ой, нет-нет, верни… Лайя наклонилась к его ушку и, обжигая кожу своим дыханием, прошептала: — Пойдешь со мной на кровать? И тут внутри нашего трудоголика разгорелась борьба двух сторон, одна из которых заставляла его остаться за письменным столом и продолжить усердную работу, а другая так и заманивала к девушке с волшебными пальчиками, которые могут не только искусно работать с произведениями минувших столетий, но и заставлять блаженно закрывать глаза от таких прикосновений. Лайя тем временем накинула на его широкие плечи плед, тепло которого начало тянуть парня в сладкую дрёму. Лишь одно прикосновение губ к его щеке, и он уже расслабленно откинулся на спинку стула. — Котенок, да ты уже спишь сидя. Хватит на сегодня работы, спать пора. — ласково промолвила Лайя, слегка поглаживая его ладонь. — Меня даже мама так не убаюкивала. — Лео слабо улыбнулся, сдаваясь нежностям любимой.       На кровати он уже не думал о бумагах, о работе, о том, что может сказать Нела. Лео пригрелся в объятиях Лайи, растворился в мягких прикосновениях и поглаживаниях, подобно сахарку в теплой воде. — Накормить не смогла, но хоть уложила. — это последнее, о чем успела подумать Лайя, пока тоже не сдалась в сладкий плен сновидений.       Любовь — это: «Мне плевать, что будет делать Нела! Мне важнее твоё состояние, нежели кипа каких-то документов.»