Please don’t let me shine

Падение с высоты может показаться не таким болезненным, как падение в бездну своих чувств. Падая, ты начинаешь переосмысливать свою жизнь, все моменты, которые доставляли радость или боль. Все начинает казаться таким пустяковым, ведь ты совсем скоро умрешь. Морально умрешь. Буря эмоций, которая накрывает, когда самый дорогой человек покидает твою квартиру, может запросто поглотить. Утопить. Убить. Это и есть падение. Падение в бездну. - Прости, – шепчет Хонджун в пустоту. Стоит ли надеяться на то, что тебя услышат, если минутой ранее ты все разрушил сам? Зачем было строить этот карточный домик надежды, если он так легко сдувается дуновением ветра. /за две недели до этого/ - Что ты хотел мне сказать? – Ёсан с прищуром смотрел на Юнхо, по лицу которого можно прочитать, что тот что-то замышляет. - Предлагаю на пару часов превратиться в Ларисочку Гузееву и помочь нашим недалеким друзьям наконец-то открыть глаза, – Юнхо делал вид, что его очень интересует игрушечный олень в его руках, но продолжал думать о главном. - Думаешь, они маленькие и без нас не справятся? – Ёсан сложил руки на груди и пронзительным взглядом посмотрел на Юно, мол, ты вообще придурок или где? – Не стоит лезть в чужие взаимоотношения. - Никто и не лезет, мы лишь дадим им шанс побыть наедине. По глазам Джуна видел, как он чуть не порвал тебя на кусочки взглядом, а ведь ты просто общался со своим другом! – Юнхо схватил ничего непонимающего Ёсана за руку и потащил в сторону друзей. Показать наглядный пример, так сказать. - Лааааст крисмас ай гив ю май харт, – распевал Ким, пока шел к кафе, в котором они собирались отобедать. - Джун, не стоит отпугивать прохожих таким убийственным способом, – Сонхва шёл рядом и активно делал вид, что не знаком с человеком, который распевает рождественские песни, тем самым обращая на себя внимание людей. - Можем петь вместе, что ты как старый дед, – Хонджун было открыл рот, чтобы снова запеть, но услышал, как подал голос Пак. Нет, он и до этого слышал пение людей, заставляющее твою челюсть коснуться пола, но пение Сонхва разом выбило из него дух. Оно было такое мелодичное, звонкое, легкое. Хонджун мог поклясться, что готов это слушать днями на пролет, без перерыва на обед. - Ого, ты… Потрясающе поешь, вау, – Ким смотрел на Пака с широко раскрытыми глазами. - Хах, спасибо. Вообще мне больше рэп читать нравится, но и пением немножко увлекаюсь, – уши Сонхва покраснели. Ему и раньше делали комплименты, но куда приятнее было услышать это от вечно недовольного Джуна, главного противника волшебства и радости. - Не хотел когда-нибудь записать песню? - Хотел, но пока нет средств, музыки, текста и должного таланта, – Пак галантно открыл дверь в кафе, пропуская Кима вперед. - Могу тебе с этим помочь, я как раз работаю в одной студии и мне нужен голос для одной песни… Твой как раз подойдет, – Хонджун выбирал столик, размышляя о том, что и правда хотел бы, чтобы его новую песню исполнил Пак, а не он сам или кто-то еще. Ведь, от части, это и его песня тоже. - Я подумаю над твоим предложением, – улыбнулся Пак, садясь напротив Кима. - Видел? – Юнхо толкнул в плечо Ёсана, игриво поднимая одну бровь. - Здравствуйте, с вами я – Ларисочка Гузеева и это программа «Давай поженимся», – Ёсан прошел в кафе за своими друзьями. За общим столом исчезла вся неловкость, которая возникала между двумя влюбленными(?) людьми. В компании всегда проще, чем один на один. Обсуждая домашние хлопоты, друзья медленно вели трапезу. Мысли Хонджуна крутились вихрем в голове, зацепиться за что-то одно вовсе не получалось. Забить на все и плыть по течению – единственный верный выход из всей этой ситуации. Точнее, совсем не выход. Он должен уговорить Пака записать ту песню, иначе она потеряет свой смысл. Почему он не подумал об этом раньше? - Хён, белая или зеленая ёлка? – Юнхо заглянул в глаза друга, который активно старался меньше думать, но получалось из рук вон плохо. - Есть разница? – Джун устало смотрел в свою тарелку и медленно ковырял еду, которую сам же заказал. Аппетита не было. Были только мысли о том, что произошло ранее. Влюбляясь, люди часто теряют должный аппетит. Влюбляясь в голос, люди часто теряются сами. - Разница есть всегда, я вот за зеленую, а Ёсану подавай белую, мол, ёлка в снегу. Если тебе нужна ёлка в снегу, то можно просто накидать на ветки вату, – Юнхо ткнул в сторону Ёсана вилкой, обращаясь – Ну давай, выдвигай свои аргументы против предложения, от которого невозможно отказаться. - Это было бы необычно, не так, как у всех, – Ёсан с прищуром глядел на друга. Конфликт казался слишком комичным на фоне двух притихших знакомых, думающих о своем. - Мы можем купить две, одну поставим специально для тебя. Можем поставить ее и вместо тебя, никто бубнить не будет, – Юнхо подмигнул Ёсану и закинул в рот кусок рыбы. - Ха-ха, – Ёсан наигранно посмеялся, но отвечать не стал. Он знал для чего устроен весь этот цирк. Почему все так сложно. Почему нельзя меньше думать, а больше делать? А может, и можно. Только не в этой истории. - Давайте и правда возьмем две, если квартира позволяет, – Сонхва вопросительно посмотрел на Джуна, так как праздновать собирались у него, значит ему и решать. - Квартира еще разговаривать не научилась, чтобы ответить на ваши вопросы. Я считаю, что одной достаточно, а то кому-то из нас придется сидеть на самом дереве. Нет, ну если кто-то горит особым желанием, то пожалуйста, – Хонджун усмехнулся, представляя, как Юно, совсем как кот, сидит на верхушке елки и поет. Зачем вообще мозгу эта функция «все представлять», можно же и без этого обойтись. Зачастую такие всплески фантазии смущают, ведь мысли бывают совсем иного характера. - Вот Ёсана и посадим, он как раз на кота похож, – Юнхо потрепал Ёсана за ухом. – Ну-ка помяукай. - Гав, – Ёсан схватил руку Юно и с силой укусил прямо в запястье. Нужно знать, куда и как кусать, чтобы отстоять свою кошачью честь. - Плохой котик! Хонджун, я сегодня не смогу к тебе поехать, у меня есть очень важное дело – перевязать рану, – Юнхо показал след от укуса Киму и наигранно пустил слезу. Жизнь может перевернуться в любую секунду, но стоит ли этому противиться? Все наши опасения часто оказываются ложными и совсем неуместными. Бояться перемен совершенно нормально. Бояться чего угодно это нормально. Иногда нужно лишь довериться своему сердцу и событиям, которые так и норовят перевернуть все построенное тобой одним махом. - Как давно в этой квартире проводилась генеральная уборка? – Сонхва вопросительно поднял бровь, обводя глазами место, в которое его привел его новый друг(?). Пак был из тех людей, что ненавидели грязь, пыль, вещи, которые лежали не на своих местах. Увиденное, мягко говоря, привело его в ужас. - Наверное, еще тогда, когда здесь жила милая пара, – Хонджун устало пожал плечами, ибо день выдался трудным. Они и так еле как дотащили пакеты с разным хламом до дома. Казалось бы, Новый год всего раз в год, так в чему такие заморочки. - Окей, придется навести у тебя порядок, иначе я умру от количества пыли в легких, – Пак прошел в ванную не только помыть руки, но и протереть глаза, в надежде, что вся эта пыль ему привиделась. - Мне же лучше, чем меньше людей, тем дышать проще, – Джун прилег на диван в позе эмбриона, надеясь, что Пак шутит и совершенно не собирается убирать его квартиру, ибо это… Неловко. Ким размышлял о том, что друзья специально бросили их вдвоем. Иначе как объяснить то, что у Юнхо, который самолично притащил Хонджуна в тот ТЦ, резко появились дела, которые нельзя оставить на потом? Деловой какой. Про Ёсана даже думать не стоило, этот человек жил на своей волне и точно ничего не стал бы объяснять. Ушел и ушел, одной занозой в заднице меньше. Конечно, Хонджун стал более лояльно относиться к парню, но все еще считал того слишком прямолинейным. - Дышать тебе тяжело от пыли, копившейся здесь годами, – Пак оперся на косяк двери и позволил себе немного залипнуть на лежащего на диване Кима. Тот показался ему таким крошечным и беззащитным. Захотелось укрыть его от всех, спрятать под плащ-невидимку и больше никому не показывать и не давать в обиду. Делать он этого не будет. Хонджун ведь ясно дал понять, что не стоит к нему приближаться, а о сближении и речи быть не может. Сонхва это расстраивало, но он понимал, что у Джуна за плечами может быть горький опыт, которым он пока не собирается делиться. А если соберется, то его обязательно выслушают. - Я слишком мало времени провожу дома, чтобы успеть задохнуться, – Ким сел на диване и повернулся в сторону человека, который с интересом его разглядывал. – Чего уставился? - Не понимаю, откуда в таком маленьком человеке столько недоброжелательности, – громко цокнув и закатив глаза, Пак покинул комнату, в которую так и не зашел. – Я наберу нам воды в ведро, а ты пока достань все, что мы сегодня купили. - Может просто полежим? Я чертовски вымотан, – Хонджун не сразу понял, что его слова имели двусмысленный подтекст, поэтому вопросительно посмотрел на Сонхва, у которого челюсть коснулась пола, а взгляд выдавал полнейшее недоумение. – Я в том плане, что ты лежишь на этом диване, я на том и все счастливы. - Нет, мы сначала уберемся, а потом будем лежать сколько угодно, – Пак поставил посреди комнаты ведро с теплой водой и кинул туда пару тряпок, которыми собирался протирать полки в этой квартире. Мысль о том, что он не против полежать с Хонджуном на одном диване в обнимку, так и засела в голове. Осталось только найти момент, когда сие действо можно будет осуществить. - Ты можешь убраться из моей квартиры, а я спокойно полежу, – пробубнил себе под нос Ким, но все же встал с дивана и схватил какую-то голубую тряпочку. Откуда у него дома взялись тряпки он не знал, про голубые тряпки и спрашивать не нужно. Символично, однако. - Побубни себе под нос погромче, а то я плохо слышу, – Сонхва брызнул в Джуна водой и убежал в другой конец комнаты, спасаясь от контратаки. - Слушай, русалочка, давай не будем воду попусту тратить. Не ты оплачиваешь счета за коммуналку! – Джун подбежал к Паку и ударил его тряпкой по спине. Началась война. Бесконтактная война. Всем взрослым нужен момент, когда они смогут вновь ощутить себя детьми. Будто время начинает замедлять свой ход. Ты забываешь о насущных проблемах и просто отдаешься моменту. В эти минуты хочется просто веселиться, смеяться до боли в горле, быть собой. Найти кого-то, с кем ты можешь чувствовать себя живым – это дорогого стоит. Мы все чаще надеваем маски, пытаясь скрыть свое «я». Пытаемся показать себя с удобной стороны, которая угождает сразу всем. Мы боимся быть собой. Если появляется страх быть странным, нелепым, неуклюжим рядом с человеком, которого ты считаешь «своим», то стоит задуматься, что это далеко не твой человек. Нужно ощущение, что все правильно, что все так, как оно должно быть. Иначе и быть не должно. Молчание должно быть уютным. Убивает звенящая тишина, которую можно резать тупым ножом. Молчанием можно сказать больше, чем нелепым диалогом, построенным на обсуждении кошек. Молчать можно по-разному и о разном. Немое же молчание зачастую и стирает все, что ты так усердно старался нарисовать на линии своей жизни. Недомолвки губят любые отношения. Иногда стоит сказать хоть что-то, иногда стоит промолчать. - Все, я сдаюсь, – Хонджун устало плюхается на диван. Битва была долгой, но не мучительной. Скорее было похоже на некую разрядку после всего, что произошло. - Слабак, – Пак кидает в него тряпкой и присаживается на соседний диван. Убраться им так и не удалось, да и нужно ли это? Конечно нужно, это же Пак Сонхва – Бог мыльной воды и сухой тряпки. - Нет, слабак тот, кто не может ужиться с пылью, – демонстративно сложив руки на груди, Джун откидывает голову, которая в ту же секунду сталкивается со стеной. – Блять. - Нам еще ёлку украшать, поднимай свой зад, – Сонхва укоризненно посмотрел на друга. - Господь, дай мне сил, – Джуну ничего не осталось, кроме как подняться. Украшение ёлки – это отдельный вид искусства. Столько нового можно узнать о себе, когда не туда повесил шарик или он не сочетается с другими ёлочными игрушками. Человек, украшающий ёлку, будто показывает частичку своего «я». То, как висит гирлянда равно тому, каким человек ощущает себя внутри, а то, как висят шары равно тому, каким человек видит себя. Все это делают по-разному, у каждого свой стиль, своя задумка. - Сонхва, не думаю, что верхушка ёлки сможет выдержать эту звезду, – Хонджун опасливо смотрел на то, как Пак, стоя на табуретке, пытался прицепить украшение, которое так и норовило свалиться и свалить само дерево, хоть и не настоящее. - Я же тебя выдерживаю, значит и верхушка справится, нужно только немного подогнуть… Блять, – Пак кое-как надел эту несчастную звезду, но она все равно согнула верхушку, утягивая всю конструкцию вниз. - Меньше будешь в мою сторону выебываться, дай попробовать, – Джун только влез на табуретку, которая выглядела не самой надежной в мире, и сразу пожалел об этом. Пять минут полет нормальный, как говорится. - Мгновенная карма. Вставай давай, – снова протянутая рука. Обычный жест, без всяких подтекстов. Снова смятение. Решимость? Переворот судьбы? Хонджун протягивает руку, забыв о всех своих опасениях, от которых так резво старался уйти. Сердце забилось в новом ритме. По телу будто пробежался разряд, заставляющий мозг отключиться. Дыхание сбилось. Вокруг все поплыло. Только один взгляд. Одно лицо, выражающее смесь недопонимая и любопытства. - Ч..что это? – Хонджун не может совладать со своим голосом. Он дрожит. Все тело забилось мелкой дрожью и покрылось мурашками. Приятное чувство. Эйфория. В этом мире только он и Сонхва. Больше никого. Никто и не нужен. - Судьба? – Пак смотрит в чужие глаза и не может отвести взгляд. Почему он не сделал этого раньше? Почему не схватил за руку силой? Тогда все было бы проще. Но проще кому? Только Сонхва. Хонджун сам должен был к этому прийти, подготовиться. В тот раз он мог сломаться, растеряться и убежать. Его могло это напугать. Сейчас все иначе. Все так, как должно быть. Нужное время и нужное место. Сил просто смотреть в глаза напротив больше нет. Джун чувствует, что тонет. Падает. Делает шаг вперед и с головой уходит под воду. Поцелуй точно невесомый. Легкое прикосновение к губам, спрашивающее разрешение. Пак опешил. Слишком неожиданно. Наклоняясь чуть вперед, он снова целует. Более настойчиво. Желанно. Им управляет сейчас не мозг и не тело, это что-то волшебное, что подталкивает двух людей друг к другу. Любовь. - Джун, – шепчет Сонхва прямо в губы. Говорить больше ничего не надо, все слова бессмысленны. Пак притягивает Кима за подбородок, проводя языком по его нижней губе. Целует. В душе буря. По телу дрожь. Время остановилось или замедлило свой ход. Хонджун зарывается в волосы Сонхва свободной рукой и еще больше сокращает расстояние между ними. Размышлять и думать совсем не хочется. Правильно или нет – неважно. Главное то, что происходит сейчас. Джун углубляет поцелуй, получая целый фейерверк новых эмоций. Внизу живота тянет. Столкнувшись в танце с языком Пака, у Джуна просто не остается сил держать себя в руках. Он окончательно падает, падает в бездну своих чувств. Опаляет горячим дыханием губы соулмейта. Забывает обо всем. Целуются они долго, будто пытаясь вернуть все упущенные моменты, что провели порознь. Никто не хочет отступать. Никто не готов отпустить. Никто не готов сказать. Говорить и вовсе не стоит. Слова не слишком уместны, когда за тебя все решает судьба.