***
— Вот так вот отпустил? — переспрашивает, ошеломлённый таким везением, парень в чёрных солнечных очках. Его скорости и ловкости можно было лишь позавидовать, но когда этот самый парень скачет с одного бока на другой, возникает ощущение, будто ему что-то накидал в одежду иголок и движет им ежикик в штанах, а не собственная сила. — Да, но чтобы в следующий раз я был собран, — произносит Коул, открывая дверь в просторный школьный коридор. Кроме Тёрнера, с ним в компании шёл Карлофф, не менее ошеломлённый такой новости. Все трое шли прямо, только переодетые из кимоно в свою повседневную одежду. Формой академии раньше являлось боевое кимоно и носили его без исключений все. Но вскоре строгое правило к одежде смягчилось и ученикам было позволено носить обычный домашний стиль. К внешнему виду никто из учителей не придирался до тех пор, пока не настанет новая тренировка. — Могу ещё кое-что спросить? Я не хочу, конечно, влезать в твою жизнь, но почему ты так легко сдался этому слепому чудику? Ты сегодня сам не свой, — тараторит он также быстро, как и действует. Он всегда думал, что единственным достойным для него соперником окажется Кай Смит из второй группы, а Джейкобу сегодня просто повезло. Коул призадумался и нахмурился, соединяя чёрные брови к переносице. Честно, ему хотелось молча проигнорировать этот вопрос, но он всё же ответил: — Я… просто не в настроении, — Баккет опустил голову в пол, смотря на свои чёрные потрёпанные временем кеды. — Коула кто-то обидел? Если это так, то Карлофф им устроит, — он стукнул кулаками и его руки моментально покрылись металлом. — Нет, не надо! — неожиданно для обоих выкрикивает Коул, выставляя руки перед Карлоффом. — В смысле, не стоит. Давайте лучше не будем говорить об этом, я сам с этим справлюсь. Но если потребуется ваша помощь, я обязательно позову, — он улыбается, а его друзья оглядываются друг на друга. Грифин подходит к Баккету и хлопает по плечу. — Как знаешь, друг. Мы с Карлоффом собираемся в буфет, ты с нами? — В этот раз я откажусь, меня кое-кто ждёт, — в конце Коул засомневался. А действительно ли ждёт? Карлофф тоже похлопал его по другому плечу, сочувственно смотря ему в глаза. — Ну ладно, тогда встретимся завтра в классе, — они уходят, а Коул стоит, провожая их опечаленным взглядом. Он тоже собрался уходить, но почувствовал, как на его плечо приземлилась чья-то рука. — Хей, Коул, дружище, не хочешь объяснить нам, что за цирк ты сегодня устроил? — он еле воздержался чтобы не скинуть чужую ладонь. Эту самодовольную улыбку брюнет узнает где угодно. Кай — главный обидчик его друга, он так же, как и Коул, состоит в списке лучших мастеров и учеников, а ещё он типичная школьная звезда, от вида которого текут все омеги. Ему, конечно, нет дела до этого самодовольного Смита, но находится с ним в одной компании и слушать его придирки — такой себе мотив. — Чего молчишь, Баккет? Язык проглотил? — смех у Эша хриплый и неприятный. И шутки у него не смешные, подметил брюнет, но его товарищи поддержали его, найдя в этом что-то смешное. Понятно, что они хотят его унизить, сравнять с плинтусом и растоптать в грязь, но Коул не позволит самому себе опускаться до их уровня. Он стоит прямо и смотрит на них непоколебимым взглядом. Каю не понравилась такое серьёзное выражение. Он в который раз убеждается, что этот парень — несдвигаемая скала с каменным лицом, но любой камень когда-нибудь даст трещину, нужно лишь найти его слабое место. — Смейтесь сколько хотите, так вы только больше смахиваете на шайку шакалов, — говорит он и разворачивается на пятках в сторону лестницы. Парни лишь испепеляют его спину и сжимают кулаки. Дать Баккету по роже — общее желание, которое так и оставалось мечтой. На мате он всегда одерживает победу, а за стенами спортивного зала драки не положены и переключить того на кулаки тоже не получается. Кай лишь громко цокает скрывшейся из виду чёрной толстовке с драконом и обращается к своей банде, останавливая их негативные комментарии: — Не судьба, уходим, — он, подкинув на плече красную спортивную сумку, разворачивается в противоположную сторону. — Ты веришь в судьбу? — любопытствует Морро, поравнявшись шагом с шатеном. — Неправильно выразился, — Кай зловредно улыбается, оголив белые зубы, и снова хмурит брови. Морро хмыкает и сбавляет скорость шага, присоединившись к Эшу. Кай не верит в судьбу, всё это выдумки, сбрендившие в голову наивным мечтателям, которым нечем было заняться ночью. Он сам в праве выбирать и решать, как ему быть. Коул свалил в закат, так и не расколовшись? Эш сам позволил таковому случиться, нечего было вставлять свою тупую шутку. А с Ллойдом всё сложней, но это лишь вопрос времени. Вскоре этот мелкий выскочка сам отдаст коньки. Уж в этом мастер огня уверен.***
Коул падает на кровать, скрипнувший под весом хозяина, кладёт руку на лоб и устало выдыхает. Сегодняшний день попал в список самых неудачных дней. Он тянется к тумбочке за бас наушниками, обычно этот друг всегда помогает утихомирить бушующие мысли, но в этот раз даже самый жёсткий рок из плей листа не помогает заглушить чувство вины. Баккет откидывает наушники на кровать и садится ровно, потирая лицо руками. То, что случилось сегодня между ним и Джеем. Ох, как же он тогда сглупил, когда поддался чувствам. Он ненавидит себя за это. Они с рыжеволосым подружились почти сразу, как поступили в академию. Сначала Джей показался ему обычным стеснительным парнем, что постоянно топчется у своего шкафчика и, если бы он носил очки, точно бы носил прозвище ботана. Но когда они познакомились поближе, столкнувшись в столовом проходе, Коул понял, что Уолкер тот ещё весельчак и парень настырный. А ещё ему очень идут веснушки, а его рыжие волосы не такие уж и рыжие. Коул улыбнулся, вспомнив, как раньше Джей злится от своего прозвища. В первый раз брюнет отделался шишкой на голове от прилетевшего рюкзака. До сих пор не верится, что там были книги, а не кирпичи. Во второй раз ему досталось линейкой по руке. Это было очень больно, что аж другая рука сама потянулась тереть когда-то ушибленное запястье. Ну а что было дальше, Баккет уже не помнит. Постепенно рыжеволосый привык, что его так называют или смирился с неугомонным другом. А друзьями они стали чисто случайно, просто Коул полез к Уолкеру за помощью с заданием по алгебре и тот автоматически стал знающим математику другом. Эти воспоминания сменялись картинка за картинкой. Он сидел на подоконнике, откинув голову назад, и не мог поверить, что всё, что между ними произошло, что вся их, казалось бы, крепкая дружба может так легко рухнуть только из-за этого лёгкого поцелуя! Почему он тогда не остановил его и не придумал какой-нибудь глупой отговорки по типу: это было по дружески, а Джей, как дурачок повёлся бы и глупо пошутил. Но не молчал. Лишь бы не молчал и не бросал Баккета на растерзание собственным мыслям. В болтовне рыжеволосого всегда есть один плюс — он не даёт задуматься. Наконец, от мыслей Коула отрывает негромкий стук в дверь. Он подозрительно косится на выход и встаёт с подоконника. Ему показалось это странным, потому что в гости он никого не ждал, а сосед по комнате в белом кимоно после тренировки сказал, что пойдёт к Пиксель. Коул очень удивился, когда за дверью увидел рыжую макушку, повёрнутую к нему спиной. Видимо, Уолкер передумал и собрался уходить, да не успел. Он повернулся к Баккету и протянул ему какой-то листок. — Я хотел передать тебе домашку, — робко прояснил он, не отрывая глаз от пола. Коул посмотрел на поднесённую к нему бумажку и сам потянулся за ней, но схватил рыжеволосого за руку и затащил в комнату, захлопнув дверь. Джея напугала резкость Баккета, от чего он попятился назад, но брюнет всё ещё крепко держал его, не желая отпускать. — Джей, — только сейчас Уолкер понял, что Коул вовсе не сжимает его руку, пытаясь сдержать и так нерыпающегося парня, а наоборот, мягко массирует её и поглаживает. Он не поднимает головы, отчего рыжеволосый не может разглядеть за тёмными волосами лица хозяина комнаты, но в его голосе ясно читается… раскаяние? — Поговори со мной, — произносит он и поднимает свой измученный взгляд. — Чего? — Джей отходит ещё на шаг назад, когда брюнет подходит ближе. — Скажи, нашей дружбе настал конец? — прямо задаёт мучающий его вопрос и смотрит в бегающие по комнате карамельные глаза. — Т-ты о чём? С чего ты взял? — Уолкер не знает, за что зацепиться, куда смотреть, если взгляд так и тянется к этим карим, затуманенным глазам, в которых ему так часто хочется потеряться. Но сейчас от них хочется скрыться. Он не знает, куда пятиться дальше, когда сзади стена, перед ним его, вроде бы, друг, а по бокам его руки, закрывшие дорогу к отступлению. — Этот поцелуй на что-то повлиял? — шепчет Баккет, пока Джей удивляется его прямолинейности. Он краснеет от той обстановки, которую сейчас вытворяет Баккет и не может сказать и слова, лишь беспомощно открывает рот, в попытке что-то произнести и так же закрывает. Неожиданно для обоих, открылась дверь комнаты и в помещение зашёл радостный Зейн, явно не ожидав застать своих друзей в этот момент. — Ой, простите, не знал, что вы будете делать это здесь, — Зейн смущённо прикрывает глаза рукой. Коул отстраняется от рыжеволосого и Джей, воспользовавшись возможностью, выбегает из комнаты, оставив обоих парней в недоумении. Коул не бежит за ним. Он бьёт себя по лбу и садится на кровать. Жульену не хотелось бы влезать в их отношения, но он, смотря на растерянного друга, лишь тихо просит прощения: — Прости, Коул. Это из-за меня? — Нет, Зейн, ты тут не при чём. Во всём виноват только я.***
Джей забегает в комнату и запирается изнутри. Он скатывается по двери вниз, когда ощущает, как трясутся ноги. Его сердце бьётся как бешеное, стремясь вот-вот выпрыгнуть из грудной клетки, а лицо сильнее заливается краской. — «Что это было и что, чёрт возьми, сегодня с Коулом?!»***
Последние солнечные лучи грели и щекотали нежную кожу парня, что сидел, задрав голову к небу, и наслаждался весёлой пляской огненных лент. Переливающееся в золотые тона небо одаривало провожающего мальчишку своими цветами. Волосы его, словно золото, поблескивают, пока теплый ветерок треплет голову и случайно касается лица. Уголки губ сами тянутся вверх и Ллойд понимает, что не может это контролировать. Настолько ему сейчас хорошо, что он откидывает голову назад и медленно вдыхает теплый воздух полной грудью, а после так же медленно выдыхает через рот и опускает голову вниз. Челка спала и скрыла блестящие изумрудные глаза, безумно радующиеся этой минуте. Ллойд часто поднимается на крышу. Почти после каждого учебного дня, он бегом поднимается по лестнице вверх с надеждой никого не встретить и радуется, не замечая на крыше ни души. Ну или пару случайных человек, с которыми не стремится заводить общение. Крыша — это место, где младший Гармадон может наконец расслабиться и спустить весь пар в воздух. Раньше он со своими друзьями толпой собирались здесь и болтали до самых сумерек или пока не отругают учителя. Чаще было второе, но парень четко помнит те редкостные моменты, когда им удавалось оставаться до поздней ночи и просто вместе полюбоваться на звезды. Сейчас же он один. Они стали старше и времени на такое удовольствие просто не хватает. Лишь Ллойд со всем желанием стремится на бетонную крышу, проводить последние часы дня вместе с уплывающим солнцем. За спиной доносились еле различимые голоса. Ллойд поднялся с края ограждения и скрылся за каменной стеной. Он решил укрыться потому, что в чужом разговоре различил голос того, кого больше всего ненавидит. Но что он здесь забыл? А главное — почему сейчас?! Теперь от умиротворенного Ллойда остались лишь сверкающие под лучами волосы, выглядывающие из-за укрытия. Голоса стали громче и с каждой минутой приближались всё ближе. Ллойд напрягся всем телом, когда Смит приблизился настолько, что четко можно было расслышать их разговор. Всё это время блондин думал, что Кай пришёл со своей бандой подпевал, но оказалось, что беседу ведут два человека. Он и… Скайлор? — …подумай, прежде чем делать поспешные выводы, — да, это точно её голос. Ллойд понимает, что терять здесь ему уже нечего и лучше бы уйти, пока никто не видит, да и подслушивать чужие разговоры — нехорошо. Но ноги сами, будто приклеенные, не двигаются с места, когда следуют слова старшего Смита: — Я уже всё решил, — голос его отдавал хрипцой. Не той, что режет слух как у Эша, голос его был более мягким и настолько притягательным, что Ллойд сам в афиге от своих мыслей. — Завтра, после занятий на заднем дворе, как и договаривались. Есть вопросы? Вопросов нет. Расходимся. — Почему ты говоришь сделать это мне, а не кому-то из своих друзей? Кай недовольно прорычал и добавил громче: — Потому что, как бы не было противно это признавать, только ты можешь угомонить мою чокнутую сестру. — Это очень мило с твоей стороны, но что, если она меня не послушает? — А ты уж постарайся, — прорычал он и оба подозрительно затихли. Ллойду показалось, что пара ушла, оставив его одного. Он, набравшись смелости, выглядывает из укрытия и расслабленно выдыхает, когда никого не замечает. Было абсолютно пусто. Но когда Ллойд полностью показался, его схватили за шею горячей хваткой. И это в прямом смысле! Кто-то сзади держит его. А кто — не трудно догадаться. — Кто это тут у нас. Зелёнка, тебя разве не учили, что подслушивать — нехорошо? — шею сжимают сильней, обжигая белую кожу съёжившегося паренька. Ллойд не дёргается, чтобы не сделать хуже. Лишь шипит, стискивая кулаки. — Ты снова за своё, — Скайлор трёт между бровей и, подойдя к Смиту, тянет за плечо. — Скоро придут дежурные и если ты начнёшь это прямо здесь, у нас могут быть проблемы. Поэтому оставь мальца и сваливаем. — Кай укоризненно смотрит на девушку и, не отрывая от неё злых глаз, толкает младшего Гармадона на землю. — Позже договорим, — выплёвывает он на последок, прячет покрасневшие руки в карманы толстовки и идёт к выходу. Скайлор посмотрела на брошенного, будто игрушку парня и, немного колебаясь, подкинула ему под ноги маленький тюбик, сразу покинув крышу после Смита. Ллойд, сидя на уже не казавшемся теплым бетонном полу, не решается поднять голову. Кожу на шее ощутимо саднит, что больно просто коснуться. Он не сразу замечает валяющийся белый тюбик, а как читает надпись, выдавливает оставшееся содержимое и втирает туда, где касался Кай. Больно. Он тяжело дышит, но терпит. Ожог получился достаточно большим, охвативший практически всю шею и обезболивающего в полупустом тюбике хватило ровно на один раз. Помучавшись немного с обработкой, Ллойд медленно лег спиной на пол и выдохнул. Остаётся лишь дождаться пока мазь подействует, а после сразу свалить от сюда. Вдруг Кай передумает и сейчас захочет договорить. Небо перекрашивается из ярких королевских цветов в более мрачные, отбирая самые темные оттенки. Единственное вечернее облако развеялось, испарившись в воздухе. Но на замену облакам поочерёдно стали проявляться мелькающие звёзды, вселяющие надежду, что в самое темное время может показаться искорка. Маленькая, но ярко пылающая. А если вглядеться в даль, можно узреть тысячи таких же искрящихся точек, старательно мигающих для нас. А Ллойд лежит и думает: «Встречу ли я когда-нибудь в своей жизни хотя бы одну такую искорку?» Шею защипало холодом. Мазь подействовала, а значит пора возвращаться. Но навалившаяся усталость с сладкой затягивающей сонливостью дружно принялись шептать парню остаться. И он, сдавшись, падает в объятия дрёмы. С недавних пор, совет учителей решил поставить на защиту школьных прав и законов дежурных. На пост по списку выбирались ученики из старших классов по парам в четыре человека. И сегодня шло дежурство 5-C класса. — Ха, ты только посмотри на это! Да это же сам сын Гармадона! — пискляво воскликнула девушка в чёрной кожанной касухе. Её странная прическа из высокого конского хвоста на побритой голове выглядела зловеще, а кожа, нездорового серого цвета, раскрашена татуировками черепов. За ней появилась другая девушка, оживившись за долгое время патрулирования после услышанного. Она подбежала к парню, присев рядом с ним. Её зелёная форма была похожа на боевое кимоно парня, что сейчас лежал без сознания, а белоснежные дарованные луной спавшие пряди щекотали лицо Ллойда, заставляя веки слабо дернуться. — Боже, что он тут делает? — ладонью она огладила холодный лоб парня и нежно заправила золотую челку. — Холодный… — Значит труп. Куда тело прячем? — байкерша хлопнула, растирая ладони. — Не смешно, Фиолет, он может заболеть, — она легонько трясёт парня за плечо. — С каких пор ты волнуешься за таких чудиков, принцесса? — Каждый имеет право на заботу и он не исключение, — она снова приняла попытку разбудить парня. — Ллойд, вставай. Сквозь сон до младшего наконец дошло, что голос зовущей не принадлежал его матери. Он медленно открыл глаза, не понимая, где находится. Когда его взгляд встретился с такими же изумрудно чистыми глазами, он потерялся снова. И снова, когда она заговорила. — Проснулся, я уже боялась, что придётся тебя тащить, Ллойд, — парень лишь хлопает светлыми ресницами и медленно поднимается с жёсткой поверхности. — Что… что произошло? Кто ты такая и откуда знаешь моё имя? — он трёт затылок и, случайно коснувшись шеи, начинает вспоминать произошедший недавний инцидент, от чего ожёг, скрытый за волосами, щипает с новой силой. Будто Кай всё ещё держит его. — Это мы должны спрашивать, что тут произошло, — перед Ллойдом встала яркая фигура Ультрафиолет, держа руки по бокам, — и я не сомневаюсь, что тут побывал красный. — Это уже не важно, сейчас мы должны проводить тебя до твоей комнаты. Можешь встать? — она придерживает его локоть, помогая подняться. — А чего это МЫ должны его провожать? Пускай катится на своих двух. — Я тебя не заставляю, Фиолет. Обойди четвёртое крыло. Встретимся у входа на первый этаж, — отдала команду Харуми, идя с Ллойдом к лестнице. — Я Ультрафиолет! Ультра! — кричит темноволосая скрывшейся паре. Они шли по слабоосвещенному коридору академии. Стояла мертвая тишина и лишь топот кроссовок и стук каблуков нарушали столь хрупкую ночную идиллию. Тусклые лампочки над потолком раздражали своим мерцанием, грозя вот-вот перегореть. Ллойд неуверенно шёл впереди, лишний раз не оборачиваясь назад. За ним шла белокурая дежурная, изучающе следя за каждым движением парня, редко отвлекаясь на осмотр коридора. Он чувствовал на себе её пристальный взгляд, от чего невольно задумался, что где-то, возможно, задралась его толстовка. Но он отдергивал себя от мысли вытащить руки из карманов и поправить верхнюю одежду. От напряжения текущей атмосферы отвлекали лишь мигающие лампы. Наконец Ллойд остановился у нужной комнаты, держа дверную ручку. Он повернулся к девушке, желая поблагодарить её и попрощаться, но та оказалась так близко, от чего он вздрогнул, хлопнув приоткрытой дверью. — Тише, разбудишь всю академию, — пошутила она, хихикая. — Прости, — она потянула к нему руку. Ллойд отступился назад. — Я не укушу тебя, хочу лишь проверить, — шепчет девушка, касаясь шеи нервничающего парня. Но сейчас он стоит прямо, внимательно следя за её зелеными глазами. Она легко смахивает с бледной шеи свисающие светлые волосы, и до этого спокойный изумрудный взгляд шокировано зреет большой темный отпечаток чужой ладони. Она приоткрывает рот в немом ужасе и теперь с сожалением смотрит в другие, такие же зелёные глаза. Ллойд дёргается, отойдя назад, хватается за шею и просто улыбается. Он хочет пройти сквозь стену и наконец оказаться в своей кровати, потому что чертовски устал, а сил оправдываться перед дежурной совсем нет. — Я расскажу учителям, — твердо заявила она. — Не надо, — парень отрицательно качает головой. — Почему? Он использовал стихию за пределами зала, — начала она пересчитывать, сгибая пальцы, — использовал её во вред и нанёс тебе физический ущерб! На это нельзя просто закрыть глаза, — Ллойд понимает, что она говорит правильные вещи, желает восстановить справедливость и наконец поставить конец этой беспочвенной войне между мастерами. Но его что-то толкает назад и не может согласиться с ней. Лишь устало выдыхает. — Ты права, но не волнуйся. Я сам смогу со всем справиться. — В помощи нет ничего плохого. Но если что-то такое повториться, я добьюсь исключения Кая Смита. — Ллойд сглотнул. А она настроена решительно. — Э, хорошо. Спасибо… — запнулся, не зная её имени. — Харуми, — она протянула руку, — но зови меня просто Руми. — Ллойд ответил на рукапожатие. — Спасибо, Харуми. В-в смысле, Руми! — она хихикает, смотря на растерянного парня, так и не отпустив его руку. — Ты такой милый, Ллойд. Спокойной ночи, — подмигивает, а на развороте добавляет: И да, постарайся в следующий раз не засыпать на крыше, — и уходит. А Ллойд стоит и провожает её будто гипнотизированный, заснув под ритмичный стук каблуков. Когда же все стихает, он отмирает и заходит в комнату, надеясь, что все его соседи спят.***
Утро. Ярко светящиеся солнце — знак веселого, светлого дня. Над головой приветливое голубое небо и теплый игривый ветерок в лицо. Ну кто сможет не поддаться такому доброму утру и не подарить ему взаимную улыбку? Только Коул Баккет. Как бы старательно лучи не пробивались сквозь толстые темные шторы, как бы доброжелательно солнце не улыбалось. Все попытки оканчивались провалом. Над макушкой парня нависла серая туча отчаяния, которую невозможно было сдуть обычным ветерком. Причина его негодования — собственные мысли о вчерашнем. Пол ночи они с Зейном не спали, обсуждая эту и другие темы. Сначала Коул думал молчать, не хотя запрягать друга своими проблемами, но потом слова сами посыпались и он сдался. Джульен, как настоящий друг, его внимательно слушал, поддерживающе хлопал по плечу, дал пару советов и даже попытался пошутить, что у него не вышло. Но Коул был ему невероятно благодарен. Если бы не Зейн, то он бы мучался всю ночь, пересматривая один и тот же кошмар. Но когда утром Баккет хотел встретиться с Джеем, испытать вторую попытку и снова поговорить, он понял, что тот его избегает. В коридоре было душно и многолюдно. Ученики толпились, собравшись в группы, занимая себя маловажными разговорами с друзьями до наступления звонка. Коул стоял в углу, боком оперевшись о стену, и занимал себя просмотром интернет новостей. Боковым зрением он заметил, как к нему приближаются. — Доброе утро, Коул, — это была девушка из его класса. Её длинные розовые волосы спали на лицо, когда она, наклонив голову, очаровывающе улыбнулась. Её можно было бы сравнить со славной погодой, но как известно, Баккета сегодня не радует ни погода, ни её улыбка. — Привет, Селиэль, — он безэмоционально кивнул, и снова уткнулся в телефон, спрятав глаза под капюшоном. — Ты сегодня какой-то без настроения, — она подошла и оперлась локтем о его плечо, — что случилось? — сдувает с лица назойливую голубую прядь. Коул на нарушение личного пространства не обращает внимания. Она часто так делает, а он и не против, наверное. — Ничего, забей. — Ну как я могу на это забить? Передо мной стоит мой друг и грустит, а ты предлагаешь взять молоток с гвоздями, — она слегка подтолкивает его, заглядывает под капюшон, смотря на хмурый взгляд. — Не здесь и не сейчас, — выдыхает парень, осматриваясь вокруг. — А где и когда? — Давай завтра, — улыбается в надежде. — Сегодня, — перебивает она. — После уроков. — На следующей перемене. — В столовой. — Во дворе, около турников. — Черт… — сдается он. — Отлично! Встретимся там после первого урока, — восклицает девушка, а после весело встречает громкий звонок. — Отлично… — повторяет Баккет. Провожает сначала подругу, а после сам проходит в класс. Коул садится за их с Джеем предпоследнюю парту на втором ряду. К его удивлению, паренька тут не было, а голове засела мысль, что рыжеволосый не перейдет принципы и, возможно, сядет с ним. Джей последним забегает в класс, проходит по рядам и остановив взгляд на их парте, с задержкой смотрит на Коула. Тут мастер земли не дышит. Смотрит в ответ в его глаза, не замечая никого вокруг и забывается в этом секундном моменте. Но потом рыжеволосый отворачивается, переведя взгляд на пустую парту напротив и быстро садится за неё. В кабинет входит учитель. Только распустившиеся цветы мгновенно завяли. Коул сидит в немом шоке, все ещё не понимая, как дышать. От него только что отвернулся «друг», пересев за парту к Ллойду. Монтгомери сам немного в шоке от подсевшего соседа. Баккет слышит, как блондин задаёт вопросы, но затыкается, как только ловит на себе злой взгляд учителя. Урок точной науки прошёл, на удивление, гладко. Сегодня Баккета не вызывали к доске решать уравнения, а домашняя работа была сдана, благодаря вчерашнему листу с ответами от Джея. Рыжеволосый снова помог ему в тот день, а он напугал его, прижав к стене. Коул хлопает себя по лбу, вспомнив этот момент. Прозвенел звонок. — Все свободны, — заявляет учитель. Ученики хлопают учебниками, сворачивая все в рюкзак и пока они играют на перегонки «кто быстрее свалит из класса», сенсей громко добавляет: — И не забудьте про проект! Эта оценка повлияет на ваши итоговые баллы. На следующий урок, чтобы все были готовы! — Да, сенсей! — хором отвечает класс и покидают кабинет один за другим.