Hitoris non-fiction: психомуть писательская

С темой этой недели нам впервые помог один из комментаторов под этой самой статьей. Кстати, не стесняйтесь предлагать свои вопросы для следующих выпусков! «Заметила, что авторы, у которых есть хоть какой-то план своего произведения, обычно без проблем выдают проду и заканчивают свои работы. Почему же не все авторы пользуются планами? И считаете ли вы планы полезными для себя и других?» С планами вообще не все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Об их теоретической пользе, я думаю, слышали и как минимум задумывались многие из тех, кто в итоге все-таки пишет «на живую», без всякого плана. Дело в том, что авторы — они, гады такие, очень разные и друг на друга не всегда похожи даже в таких, казалось бы, фундаментальных вещах. Многим реально очень сложно писать под план. Сложнее, чем без него. У кого-то склад мышления не предполагает таких штук в фиксированном виде. Более того, в каком-то виде — хотя бы мысленном — план обычно есть даже у тех, кто уверяет, что плана у них нет. Ну, кроме тех, кто просто берется писать с мыслями порядка «начну, как начнется, а там как пойдет — так пойдет, а не пойдет — ну и не больно-то хотелось». Некоторая взаимосвязь вероятности закончить работу с наличием плана, действительно, вполне может существовать. Однако она легко может оказаться закономерностью порядка «каждый умерший незадолго до смерти пил воду, следовательно вода убивает». Ведь те, кто имеет склонность строить планы, чаще имеют какой-либо из рациональных типов мышления, располагающих к генерации планов и успешному следованию им. У них есть куча своих изъянов и недостатков, но если в чем они и хороши — так это в доведении начатого до конца без опоры на всякие дедлайны, прижигающие одно место. Что касается лично меня — надо сказать, в этой раскладке ир/рациональности я нахожу себя примерно посередине. Возможно, отчасти поэтому планы как таковые я люблю, уважаю и практикую, но редко рассматриваю их именно как планы, которым необходимо следовать от сих до сих. Для меня это скорее динамические опорные точки, которые легко адаптируются по мере надобности, и на которые изначально предполагается наращивание всякого-разного уже по ходу дела. Получается скорее такая ориентировочная структура, чем план. В моих черновиках могут валяться десятки страниц с краткими тезисами в столбик, которые описывают сюжет от начала и до конца. Но там нет и не может быть никаких подпунктов, расписывающих нюансы вплоть до конкретных реплик. Более того, если заглянуть в первоначальную версию плана и сравнить ее с финальным результатом, велика вероятность, что план в нем будет угадываться крайне опосредованно. Отправная точка и пункт назначения скорее всего останутся неизменными, как и основные опорные точки. Но вот путь между ними из условной змейки по ходу повествования легко может трансформироваться в целую медузу Горгону. И это не будет каким-то неожиданным косяком или недосмотром с моей стороны — я вполне преднамеренно в таком формате пишу. Почему? А потому что альтернатива — не писать иначе, а не писать вообще. У меня довольно низкая толерантность к сюжетам, которые мне известны заранее и досконально — да, даже если это мои сюжеты. Самая естественная и интересная для меня форма изложения — это писать от начала до конца сцены в один заход, выдавая последовательно практически готовый текст. При этом изначально имея лишь представление, куда сцена должна вывести, но поменьше продумывая заранее, кто и куда пойдет, что скажет, что ответят и как именно случится то, что должно случиться. Если разработка сцены доходит до стадии, когда прописано уже все до нюансов, для меня становится велик риск, что реализовывать этот план будет куда сложнее, чем если бы его не было. В этом просто не будет никакого интереса. Это уже не будет ощущаться как воспроизведение еще незнакомой для меня сцены в прямом эфире. Это будет рутинная задача по переписыванию развернутого алгоритма в программный код литературного русского языка — задача, которую мне хочется скормить какой-нибудь нейросетке, чтобы не заморачиваться с ней лично. В этом нет интереса и нет вызова, поскольку нет творческого процесса — точнее, как бы и есть, но он уже на 90% свершился в процессе составления плана. Сцена уже была по сути написана, просто не на том языке. Осталось только перевести ее с планового на человеческий. А на такое не нужен писатель — пусть лучше переводчики таким развлекаются! Поэтому утверждать, что каждому автору нужно непременно в первую очередь думать о плане работы, я не возьмусь — тут уж каждый решает для себя. Но посоветую как минимум всерьез попытаться прежде, чем утверждать: «планы — это не мое».