Она - учитель. Ты - ученица.

Всё лето я провела у бабушек. Конечно, там весело, ребята неплохие, свежий воздух, жара, речка...но – сердце всё равно тосковало. У второй бабушки со мной была Лиза, с ней и её авантюрами я забывала всё на свете, в том числе и Любимку, правда иногда некоторые вещи или мимолётом сказанные фразы заставляли сердце немного болеть. - Блять, тупая херня! – ору я, спотыкаясь об брошенную кем-то железяку. - Ай, ай, ай. Наташа, ты же приличная девочка, - отшучивалась дачная подруга, которая была втянута в наши с Лизой авантюры. Фраза. Похожую фразу говорила Мария Сергеевна… Чёрт. - Наташ, ты чего, - смотрит на меня обеспокоенно Лиза. - Всё в порядке.. – измучено улыбаюсь я. А перед глазами встаёт образ Любимки. Её внимательный взгляд, стиснутые губы. Отчитывает меня за нецензурную лексику… Она милая даже когда ругается… Чёрт. Я скучаю… Но, как она говорила? «Встреча будет ещё приятнее после долгого расставания». Что ж, я буду ждать, когда закончатся мои муки.. А они закончатся не раньше первого сентября. Хотя и было множество приятностей, но лето тянулось бесконечно долго. Наконец, мы приехали в город. Правда, это случилось только поздно вечером первого сентября. Никаких новостей мы с Лизой не знали, да что тут говорить, мы даже не знали, какие завтра уроки. Пришли в школу, классная выдала учебники и расписание. Быстро штудирую сегодняшний день – второй урок. Русский. Отлично! «Наконец-то...наконец-то…» Я еле высидела первый урок, меня колотило от нетерпения…Я скоро увижу её! Увижу спустя три долгих месяца разлуки! И вот, наконец, звенит звонок на перемену. Мы все идём к кабинету Марии Сергеевны. Он открыт, но внутри никого нет. Я болтаю с ребятами, пытаясь не показывать того, что творится внутри. Если снаружи я весела и беззаботна, то в душе происходит хаос… Никогда в жизни я не ждала так сильно звонка на урок, и вот он звенит. Все расходятся по местам, сердце замирает от предвкушения, и в класс входит она…незнакомая женщина. «Кто это?» - Добрый день, ребята. Давайте знакомиться, я, Ольга Николаевна, ваш новый учитель русского и литературы… «Новый учитель? Новый учитель? Новый учитель?.. Что она такое говорит. Такого быть не может…Она врёт…Это злая шутка…Это неправда. Неправда…Пожалуйста…пусть это будет шутка…всего лишь шутка… Жестокая, злая шутка…Почему так плохо?..Почему так больно?..Почему?...» Кое-как досидев до конца урока, я подошла к новой учительнице русского языка и литературы. Это звучало так ужасно «новая учительница русского языка и литературы»… - Извините, - обращаюсь я к женщине хриплым от волнения голосом. - Да? – она оборачивается и со вниманием смотрит на меня. - Вы…Вы…не знаете, где Мария Сергеевна? – как же было сложно сдержать себя, чтобы дрожь в голосе не выдавала душевное волнение… Ольга Николаевна на секунду задумалась. - Ты Наташа? – спросила она, - Смирнова? - Д-да, - сердце начало биться сильнее. - Где Мария Сергеевна, я не знаю. Но...прежде чем уйти, она оставила для тебя это, - и женщина протянула мне белый запечатанный конверт. Я вышла из класса, по пути разрывая конверт. Оттуда выпал лист, сложенный вчетверо. Руки дрожали, когда я разворачивала записку. Её неровным, немного скачущим почерком было написано: «Всё случилось слишком неожиданно. Я больше не могла тут оставаться. Наверное, так будет лучше для нас обеих. Прости, если сможешь, и не считай это предательством…Я всё равно люблю тебя… С наилучшими пожеланиями, Мария Сергеевна.» Боль. Боль. Глухой удар в грудь. По щекам текут слезы, и я не пытаюсь их остановить. Наплевать, что потечёт тушь, наплевать, что меня кто-то увидит. Наплевать…Наплевать… Наплевать! Я раз за разом перечитываю записку. «Прости, если сможешь». Я прощу...прощу всё...только вернись…Пожалуйста… Вернись… «Как же плохо…Как же больно…» - Зайка, что случилось? «Кто это? Кто это?» Я поднимаю голову в надежде увидеть Любимку…Но передо мной стояла новая учительница – Ольга Николаевна. «Это она виновата! Зачем она тут появилась?!» - оттолкнув женщину, я сделала шаг назад и убежала…Слёзы всё ещё катились из глаз… «Больно…как же больно…» Гудок. Ещё один. Снова гудок. - Бесполезно! - в сердцах вскрикиваю я и бросаю телефон на кровать, зарываясь в подушку. Вторую неделю я продолжаю эти ежедневные звонки на номер, который успела выучить наизусть. И вот я опять набираю всё тот же номер в надежде, что я услышу её голос. Гудки…Всегда…Одни только гудки… «Боже, за что ты так мучаешь меня?! Что я сделала не так? Почему?..» Говорят, что время лечит - прошло две недели, но лучше не стало, всё та же щемящая боль в сердце… Русский я совсем забросила, пересела на последнюю парту и занималась чем угодно, только не предметом. Было бы легче, если бы был другой кабинет, но здесь, где каждый сантиметр напоминает о ней… Оглядывая класс, я в каждом сантиметре воздуха чувствую, всё ещё витающий дух моей любимой учительницы. Этот стол. И хотя на нём лежат совсем не её вещи, он её. Это её стол, её стул, её класс… Это её кабинет, и он никогда не станет кабинетом Ольги Николаевны… Оглядывая класс, я вспоминаю всё что было. Всё что слышали эти стены. Вот тут я потеряла сознание, умудрившись сломать руку… она тогда так волновалась. Там я сидела, когда она отчитывала меня за что либо. А как я признавалась ей в любви? А потом получила взаимность. Я помню, как она хватает меня за руку и поспешно закрывает дверь свободной рукой… Её поцелуи…мой первый опыт… Её зелёные глаза, всегда тёплые руки и такие манящие губы. Чёрт, как же всё паршиво… Как же плохо… И я чувствую как по моим щекам текут слёзы. Я не могу так больше… Почему?.. Почему?.. Почему?! Прошёл ещё месяц, я начинала забывать, нет, я начинала привыкать к той боли, которую не могла выносить ещё месяц назад. Конечно, раны не заживают быстро, тем более душевные, поэтому особенно счастливые воспоминания особенно больно давали о себе знать. Иногда, я всё ещё плакала по ночам, просыпаясь после снов, где мы были вместе. Это была пытка… Пытка для моей души. Иногда я брала в руки единственное, что осталось от неё: фотографии, книга, резинка для волос, и её последняя, прощальная записка. Иногда я представляла, как она, маленькая девочка, с интересом переворачивает страницы любимой книги; иногда я представляла, как она сидит за столом и задумчиво крутит в руках ручку, слова не идут, действительно, как написать о том, что ты покидаешь любимого человека…и возможно навсегда? В тот день я смотрела наши фотографии… «Какие же мы на них счастливые…» Я протягиваю руку и нежным движением провожу по фото. Как бы я хотела, чтобы передо мной была сама Мария Сергеевна, а не пародия на неё в виде фотографий. Устало вздохнув, я убрала фотокарточки и опрокинулась на диван. Мысли об учительнице вызывали некую приятную боль. Я начинала чувствовать себя мазохистом… Вот так, лёжа на диване, я перебирала в голове все приятные и неприятные моменты нашего общения, когда в тишине квартиры прорезался громкий телефонный звонок. Я лениво встала с дивана и начала искать аппарат. Давно уже я перестала верить в чудо. Все ниточки обрезаны, я больше никогда не увижу и не услышу её. Так лучше. Если я буду надеяться будет ещё больнее, а так боль утихает, становится уже не такой сильной… Наконец я нашла домашний телефон и сняла трубку. - Алло. - Добрый день, это квартира Смирновых? - на том конце провода то и дело возникали какие-то шумы, что казалось человек, звонил с другого города. - Да? Вы что-то хотели? - Я хотела узнать, это не у вас проживает девочка по имени Наташа, лет шестнадцати от роду? - М…Мария…Сергеевна? – я не верила своим ушам, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. - Наташенька...Наташенька...Прости, если сможешь…