***
Он узнал об этом через Ледиблог (собственно, как и весь остальной Париж) и сперва он не поверил. Он открыл блог, увидел комментарий и посмеялся над ним. Из-за того, как нелепо это прозвучало. И потому что он не хотел, чтобы это было правдой, потому что если это правда, то это произошло совсем не так, как это должно было. А он знал, как должно, потому что он уже слишком много раз представлял себе это. Они бы встретились в хорошем кафе (у него уже было запланировано место — но Ледибаг не нужно было знать об этом), а потом они выпили бы коктейль или два, разговаривали бы и смеялись. Хоть несколько месяцев назад он и оставил эту фантазию позади, потому что она не любила его таким, какой он есть и это по-прежнему причиняло ему боль, но он не переставал надеяться, что когда-нибудь она согласится пойти с ним на свидание. Он всё ещё хотел с ней познакомиться. Всё ещё хотел знать, кто эта девушка за маской, которая была первой, кто украл его сердце и никогда не вернет его целиком. Девушка, которую он поклялся знать от и до, и все же он не смог уловить её очевидное горе во время их битвы. Все было нормально до того момента, когда акума сумел разбить первый счастливый талисман Ледибаг, а затем подбросил её в воздух. Он все еще слышал свой собственный крик. Её трансформация заканчивалась, и он знал, что их защита со временем ослабевает. Это было бы больно. И вот он закричал и бросил акуму, надеясь подоспеть вовремя и желая избавить её от участи того, что должно было произойти. В костюмах они никогда не ломали костей. Но боль может иметь большое значение. Кот не успел её догнать. На самом деле он вообще её не догнал. Всё, что он нашел — это Маринетт и Алию, молча уставившихся друг на друга расширенными от шока глазами. Он должен был догадаться. Он должен был прямо тогда догадаться. Но он этого не сделал и вместо этого подхватил Маринетт, не удостоив Алию ещё одним взглядом. Алия все равно не нуждалась в его помощи, поэтому он отнёс Маринетт в безопасное место. Он даже пошутил. Он держал на руках Ледибаг… (Ледибаг, которая только что потеряла то, чем не собиралась делиться ни с кем — ни с ним, ни с родителями, и уж тем более со всем миром) …а он еще и пошутил! Он сказал ей «Не переживай, Мурцесса! У нас с Ледибаг все под контролем!», после чего оставил её на крыше, надеясь, что его слов будет достаточно, чтобы поднять ей настроение. Маринетт не ответила. Ну конечно же, она не ответила! Она не произнесла ни слова, ни колкости, даже не закатила глаза, услышав прозвище. Он должен был догадаться. Он должен был догадаться, когда Маринетт едва обратила на него внимание. Он должен был догадаться, когда Ледибаг снова вступила в битву. Её глаза… (небесно-голубые, как он мог никогда не замечать этот цвет?!) …широко раскрытые, ошеломленные, что намекало на то, что её мысли были где-то в другом месте, точно так же, как у Маринетт. Она тоже не стала язвить в ответ. И поначалу он чувствовал себя виноватым, потому что думал, что она на него сердится. Но она не сердилась. Ей пришлось столкнуться с последствиями раскрытия её личности в разгар битвы с акумой, а он этого и не заметил. Он пытался поговорить с ней, но она ни разу не ответила, и ему становилось все хуже и хуже, а когда он вернулся домой, он целый час дулся. Потому что он злился на неё за то, что она игнорировала его. А потом он открыл Ледиблог и прочитал все комментарии, в которых требовалось, чтобы Алия «выложила видео», и Кот Нуар надеялся, что эти кадры наверняка расскажут ему, почему его Леди так отдалилась. В нём содержался ответ. Это было совсем не то, что он ожидал — он подумал, что, может быть, он совершил серьезную ошибку, и Алия не хотела причинить ему боль. Он не ожидал, что на экране появится розовая вспышка, раскрывающая личность его Леди, но он был так счастлив, потому что увидел Маринетт, и, о боже, теперь все это имело смысл, и он чувствовал себя окрыленным, потому что Маринетт была его Леди! А потом улыбка сползла с его лица, и холодок пробежал по спине. Маринетт была Ледибаг. И все об этом знали.***
В ту ночь Адриан не сомкнул глаз. Он крутился и ворочался всю ночь, пытаясь найти решение, пытаясь найти способ всё исправить, снова и снова задаваясь вопросом, смог бы он что-нибудь с этим сделать, пока Плагг не пожаловался и не сказал ему, чтобы он уже засыпал, потому что из-за него он тоже не может заснуть (но Адриан уже достаточно хорошо знал своего квами, чтобы понять, что тот на самом деле просто беспокоился о нём). После этого Адриан перестал ворочаться и метаться. Но его мысли — нет.***
На следующее утро, когда он вышел из своей комнаты с темными кругами под глазами, Натали ничего не сказала. Вместо этого она вручила ему его расписание на день и посоветовала поторопиться, иначе он опоздает в школу. Сегодня был тот день, когда Адриан не хотел опаздывать. Поэтому он поспешил к машине, обдумывая то, что собирался сказать. Если бы ему вообще пришлось что-то говорить. Почему-то он сомневался, что Маринетт вообще там будет. Но если все-таки будет, то что он скажет? Как Адриан справится с раскрытием её личности и как с этим справится Кот Нуар? Должен ли он дать ей время? Должен ли он утешить её, должен ли он дать ей побыть одной, должен ли он игнорировать проблему, должен ли он говорить об этом? Должен ли он открыться? Ожидала ли Маринетт этого теперь, когда он знал? Должен ли он поговорить с ней перед школой (придет ли она вовремя? Рано?) или во время обеденного перерыва? Должен ли он намекнуть на это или показать ей Плагга или трансформироваться перед ней или, или… Маринетт действительно отсутствовала в школе. Адриан испытал облегчение и разочарование одновременно. Облегчение, потому что она не должна была проходить через это так скоро — в тот момент, когда она покинет свой дом, она будет окружена, а она не должна проходить через это прямо сейчас. Разочарование, потому что он хотел быть рядом с ней. Как Адриан или как Кот Нуар, потому что они были друзьями. Было больно, когда она не ответила ни на одно из его сообщений. Когда она не подняла трубку, и он почувствовал себя немного оскорбленным, потому что он тоже переживал. Она не должна быть одна! А потом он разозлился на себя, потому что не должен был сейчас думать о себе. Он хотел навестить ее после школы, но отец не разрешил, сославшись на перенесенный урок игры на фортепьяно, потом его увезли во время обеденного перерыва, а после школы пригласили на фотосессию. Алия и Нино тоже хотели навестить ее, но Лайла запретила. — Я знаю, это звучит ужасно, Алия, но, знаешь ли — мы с Ледибаг лучшие подруги и все дело в её стороне Ледибаг и она действительно просто хочет, чтобы её оставили в покое… Адриан хотел разоблачить её прямо здесь и сейчас. Не было никакой «стороны Ледибаг», была просто Маринетт (как он мог это упустить, ну, не упустить, но как он вообще мог отказаться от своих подозрений?!), но Хлоя остановила его. Из всех людей его остановила Хлоя. — Она — Ледибаг. Она сама захочет разобраться с этой лгуньей. Это было одни из первых слов, которые она сказала ему после того случая с «Королевой талисманов» и Адриану не хотелось это признавать, но он был с ней согласен. Маринетт хотела бы сама разобраться с Лайлой. Она хотела этого несколько месяцев назад, и разве не он сказал ей этого не делать? Она заслуживала того, чтобы сделать это сама. Поэтому он ничего не сказал, и Алия, и Нино, и весь их класс не пошли в пекарню ее родителей, и он тоже, потому что был занят. Ему никогда так сильно не хотелось кричать в лицо отцу, Натали или кому-то еще. Его Леди нуждалась в нем. А он? Его не было рядом, чтобы помочь ей.