Желанная свобода с привкусом любви

      Глаза Микасы внимательно следили за Мэри, что с утра принесла ей таз с тёплой водой вкупе с махровым полотенцем, для того, чтобы молодая госпожа умылась перед предстоящим завтраком. Сама девушка сидела на постели, пока её рука, сжимающая ответное письмо, была скрыта под слоем тёплого одеяла. Микаса всё не могла решиться показать его своей служанке и попросить её об услуге, так как кому-то другому такое дело она доверить не могла, но при этом побаивалась вверять такую информацию и Мэри, ведь её реакция могла бы быть разной. — Как умоетесь, я Вас одену, — проинформировала женщина и поставила таз с водой рядом с постелью девушки, которая окидывала взглядом уже скрытую руку. — Мэри, — окликнула её Микаса, подняв голову.       Служанка оглянулась на мисс, а затем кивнула в готовности её слушать, но девушка неожиданно замолчала, не закончив свою мысль. — Вы что-то хотели сказать? — такое резкое молчание заставило напрячься Мэри, и та присела рядом с Микасой, ожидая от неё слов. — Могу я кое о чём попросить тебя? — осторожно спросила Аккерман. — Конечно, — добродушно уверила её женщина.       Микаса откинула одеяло и, уже двумя руками держа сложенную бумагу, показала её Мэри. Женщина робко взглянула на госпожу, а затем медленно взяла бумагу из её рук, рассматривая помятости, что оставила Микаса. — Что это? — Мэри принялась раскрывать бумагу, но девушка мягко схватила её за запястье, прерывая действия служанки. — Не раскрывай и не читай, просто послушай меня, — попросила молодая мисс и отпустила её руку, как бы доверяя.       Служанка аккуратно положила письмо на колени, приняв её просьбу. — Это письмо адресовано врачу, что проводил моё лечение пару недель назад. Да-да, Мэри, и прошу, не смотри на меня так, — Микаса отвернулась, но продолжила свой монолог. — Мистер Аккерман написал мне послание, которое крайне меня удивило, но могу тебя уверить, что ни о каких злых помыслах там речи и не было. Он предложил мне дружбу и попросил написать мой ответ к этому воскресению, но, как видишь, я написала его намного раньше, — девушка мимолетным взглядом указала на письмо, что лежало на коленях Мэри. — Вы согласились? — осторожно спросила женщина. — Да, — без колебаний ответила мисс Аккерман. — И я хочу попросить тебя об одной услуге, — Мэри на этих словах вздохнула. — Сможешь ли ты относить мои письма на почту, а также получать его ответы и тихо приносить мне? Так как я не могу этого делать, прошу тебя мне помочь, ты единственный человек, которому я тут доверяю. — А если я откажусь? — Мэри, пожалуйста, я не хочу рисковать, помоги мне. — Вы уже рискуете, госпожа, — с некой строгостью ответила женщина. — Разве Вы не понимаете в каком Вы сейчас положении? — в голосе проскользнуло волнение. — Я понимаю, — ответила Микаса, — но я не хочу ему отказывать. — Почему? Вы ему симпатизируете или он Вам угрожает? — Нет, нет! — Аккерман прервала слова Мэри. — Он не угрожает, я же говорила, мистер Аккерман ничего плохого мне не желал. — То, что он пишет практически замужней девушке, это уже повод насторожиться!       Мэри совсем не нравилась эта идея. Ей изначально не пришёлся по душе мистер Аккерман, которого она часто замечала наедине с больной девушкой, что было недопустимо. Ещё тогда у неё сложилось о нём не самое лучшее впечатление, но сейчас этот мужчина перешёл все границы. — Мэри, не выставляй меня дурочкой, — взмолилась Микаса и, резво подскочив с постели, ринулась к своему шкафу с книгами.       Она что-то долго ворошила, а затем, достав чуть смятый листок, протянула его служанке. — Прочти, и ты сама всё поймешь, — Мэри недоверчиво взглянула на госпожу, а затем, взяв бумагу, раскрыла её. — Он сам понимает, насколько неправильно мне писать с таким предложением, но он всё-таки предлагает мне дружбу, а не тайный роман. И мистер Аккерман даёт мне право выбора, разве это говорит о том, что он хочет причинить мне зла? — А Вы не подумали о том, что скажут другие, когда узнают? Вас легко могут уличить в измене. — Мне плевать, что подумают другие. — Это всё закончится печально, — Мэри прошлась глазами по последним строкам и, мельком взглянув на адрес ниже, отложила раскрытую бумагу. — Если ты мне поможешь, никто об этом не узнает. — Тогда назовите мне причину такого рвения к этой переписке и тогда я подумаю. — Микаса окинула её тяжёлым взглядом. — Не мучай меня. — Может быть Вы чувствуете к нему симпатию или же такими действиями хотите насолить своей матери? А может что-то другое? — начала предполагать Мэри. — Я испытываю к нему симпатию, но я не люблю его, не думай, — прервала её Микаса. — И я хочу с ним общения, не желая насолить матери. Мэри, ты многого не знаешь и сейчас ты, конечно, не понимаешь моих действий, но за время больничного, и даже во время бала, между нами много чего произошло, уж поверь мне. — Женщина невольно задумалась после слов аристократки. — Прошу… — А если Вы его полюбите? — печально выпалила Мэри. — Нет, Мэри, не полюблю, — твёрдо ответила Микаса.       Девушка взяла её за руки и посмотрела в карие глаза служанки. — Прошу, я хочу отвлечься от всего этого и почувствовать себя хоть немного счастливее. Не лишай меня этого, Мэри.       И тогда женщина смягчилась под её напором и, тяжко вздохнув, через силу согласилась помочь в этом деле своей госпоже, если это и вправду сделает её счастливой.

***

      Сегодня был второй по счёту завтрак с семейством Йегеров, который отличился от первого тем, что Долорес была молчаливее обычного. Когда миссис Йегер спрашивала об её самочувствии, та отвечала, что просто плохо спала сегодняшней ночью, что подтверждала уставшая улыбка. Отца утром не наблюдалось, а вечно молчаливый Эрен, что удивительно, несколько раз вставлял свои слова и даже отвечал на вопросы миссис Аккерман, пока Гриша пару раз обращался к Микасе.       После завтрака Карла предложила молодым прогуляться в заснеженном саду, ведь они так мало разговаривают и бывают наедине. Мимолетно переглянувшись друг с другом, Эрен и Микаса не смели противиться, поэтому сейчас уже шли в сторону сада по мощёной дорожке, что недавно почистили от снега.       Они были наедине и, к счастью, снег на некоторое время перестал идти, но колючего мороза никто не отменял.       По правде говоря, Микасе не хотелось гулять по холоду, тем более с Эреном, что смотрел куда-то задумчиво вдаль и не проронил ни слова. Сад, в который они пришли, не отличался божественной красотой, если не говорить о том, как ровно здесь лежал снег, так как сюда в такое время года толком никто не ходил.       Взгляд Микасы гулял по голым и худым деревьям, а затем неловко перекочевал ближе к входу сада, где стояла покрытая толстым слоем снега деревянная лавочка. Черты лица девушки, в которых ранее читалось безразличие, неожиданно смягчились, а уголки губ легонько приподнялись. Серые глаза засияли, и в её голове быстро всплыли тёплые и солнечные воспоминая тех детских дней. — Оказывается кроме злости и равнодушия Вы умеете проявлять и другие эмоции, — внезапно сказал Эрен, смотря сверху вниз на свою спутницу, что удивлённо повернула в его сторону голову. — А Вы оказывается умеете разговаривать, — саркастично ответила девушка, вернув себе прежнюю холодность.       Йегер слегка приподнял брови на её словах, а затем вновь отвернулся, продолжив свою тихую прогулку по саду. Но Микаса нарочно остановилась. Она прожигала тяжёлым взглядом его спину и наблюдала за тем, насколько далеко тот уйдет.       Пройдя около семи шагов от неё, Йегер всё же остановился, но не оборачиваясь на невесту. — Я Вам нравлюсь? — первая заговорила Микаса, задав провокационный вопрос. — Нет, — безэмоционально ответил Эрен. — Тогда почему Вы здесь и желаете жениться на мне? — Я не желаю этого, — опровергнул жених. — Тогда этого желают Ваши родители? — напористее спросила Микаса. — Да, — чётко, как солдат, дал ответ Йегер.       Он сдвинулся с места и медленно обернулся, смотря на неё зелёными глазами. — Но я делаю это потому что люблю их, а не ненавижу, как Вы, — напрямую сказал Эрен. — Откуда Вам это известно? — опешила девушка, но грубости в голосе не потеряла. — Я сам догадался.       Микаса иронично усмехнулась и выдержала паузу. — Значит Вам дают право выбора? — очнувшись от мыслей, предположила аристократка. — Да. — И Вы согласились на это ради любви к ним? Совсем не думая о том, что обрекаете себя на пожизненные страдания? Если Ваши родители любят Вас также, как и Вы их, то это однозначно их бы расстроило. Вам дают выбор, так разорвите помолвку, пока не поздно. Думаю это будет полезнее для всех. — Не будет, — грубо перебил Йегер, — Вы совсем не знаете, что значит для них этот брак, поэтому я готов обречь себя на страдания, лишь бы они жили спокойно. — Но на эти страдания Вы обрекаете и меня, — напомнила о себе девушка.       Йегер замолчал, а затем, спустя пару секунд, двинулся в её сторону. — Мне плевать, — он остановился сбоку от неё, пока Микаса смотрела в то место, где парень стоял ранее. — Я готов пойти по головам ради своих близких. И Ваши чувства для меня на самом последнем месте. — Если Ваши родители поймут, что Вы не собираетесь проявлять ко мне тёплых чувств, что тогда? — опять в лоб задала вопрос девушка. — Не волнуйтесь, они этого никогда не поймут, — в его голосе слышалась уверенность в собственных словах. — Если Вы считаете, что совершаете благородное дело, то это не так, — резко дерзнула Микаса. — Мнение такой леди, как Вы я не спрашивал. Я не откажусь от всего, только потому что Вы будете несчастны, и не разорву помолвку, но если Вы этому поспособствуете, то в тени я не останусь, — для молодой Аккерман это звучало как угроза. Она злостно подняла на него взгляд, определенно вертя различные ругательства на языке, что для леди было совсем неподобающе. Но сколько бы ругательств за эти секунды она не придумала, Микаса так и не сказала их в лицо Йегеру, сохранив самообладание. — А если Вы полюбите кого-нибудь? Разве брак со мной не будет для Вас и Вашей любимой помехой? — добавила девушка. — Я не думаю, что найдётся женщина, в которую я влюблюсь, — он наконец-то снова взглянул на неё. — Но насчёт Вас я не уверен.       Микаса почувствовала сквозь его слова, как тот тонко пытается задеть её, приравнивая к неверным женщинам. — Да, — подтвердила его едкие слова Микаса, будто насмехаясь, — я определённо буду иметь роман на стороне. Что же Вы тогда мне сделаете?       Аккерман определённо хотелось знать, на какие поступки он сможет пойти, ради этого брака. — Пытаетесь ли Вы меня унизить или говорите правду, неважно, в любом случае я этого не допущу, уж поверьте мне, — спокойно ответил Эрен, будто она не первая, которой он это говорил. — Будет интересно узнать, — холодно ответила девушка и двинулась вглубь сада, подальше от своего суженого.       Вскоре ушёл и Эрен, а Микаса, оставшись наедине среди голых деревьев, всё не могла понять, чего же ей хотелось на самом деле: кричать во весь голос от ярости и ломать ветви деревьев или же обливаться горькими слезами, прикрыв руками своё красивое личико.

***

      «Моему удивлению нет предела, мистер Аккерман…» — с таких слов начиналось её письмо, что получил Леви сегодня в понедельник вечером.       Мужчина стоял возле двери, только получив ответное письмо в руки от недавно прибывшего почтальона. Леви довольно быстро вскрыл конверт и сразу же принялся читать ответ мисс Аккерман. Он был удивлён не меньше, ведь письмо пришло быстрее, чем он ожидал. «Прошу прощения, что написала ответ на неделю раньше, чем Вы меня просили, но во мне так бурлили эмоции, что я мгновенно взялась за перо и принялась писать…» «Всё в порядке.» — лишь промелькнуло в его голове. «Ответ на Ваше интересное предложение сразу сформировался в моей голове. Думаю, Вам уже известно, каков он…» — Леви слегка усмехнулся. «Я буду только рада обмениваться с Вами письмами и я тоже думаю, что нам есть, что обсудить, но меня гложет один вопрос…» — Аккерман на этих словах слегка нахмурился, но продолжил читать. «Между нами, одно время, было не всё в порядке. Вспомнить ту же сцену в коридоре, но хорошо, что путём разговоров мы добились примирения. По правде говоря, если бы Вы не сделали первый шаг к этому, я бы с Вами никогда больше не заговорила…» «Охотно верю.» — мужчина вспомнил о её гордости. «Но сейчас всё в порядке, а Ваша компания на балу мне была приятна, хоть она и была недолгой. Признаюсь честно, весь оставшийся бал я выискивала Вас, но так и не смогла найти среди незнакомых лиц именно Ваше. Но мне всё равно не понять, чем я могла заинтересовать Вас, после всего, что было. Это выглядит немного странно…»       На этом закончилось её письмо и Леви перевернул его пару раз, надеясь, что она добавила ко всему этому ещё что-то, но другая сторона листа была пуста.       Аккерман аккуратно сложил письмо в конверт, который даже не помялся в руках мужчины, настолько аккуратно он держал его.       Вскоре он двинулся в сторону своей комнаты, ему нужно было срочно написать ей ответ, но в гостиной его остановили. Кушель и Вильям, что чаёвничали в такой холодный вечер, окликнули его и спросили, кто соизволил их посетить так поздно.       Леви бы хотел отмахнуться и отправиться к себе, но Андерсон заметил конверт в его руке и мигом стал расспрашивать от кого письмо. — По работе, — сухо ответил Аккерман. — Я ведь знаю, что это не так, — ехидно сказал Вильям, — поклонница написала? — Дорогая мама, ты случайно не алкоголем ли его поишь? — иронично спросил Леви.       Кушель тихо посмеялась. — Вильям, может быть и вправду по работе, ну даже если и поклонница, тебе в это лезть не стоит, — мягко указала миссис Аккерман. — Она права, я же не лезу в твои дела с Мэри, хотя подозреваю, что у Вас не всё в порядке.       Вильям, от неожиданного упоминания любимой, поперхнулся чаем, запачкав брюки и начав кашлять. Кушель сочувственно принялась потирать ему спину, пытаясь как-то помочь. Леви слегка усмехнулся, а затем вновь двинулся к своей спальне.       Когда надоедливый кашель отпустил Вильяма, он вытер мокрые от чая губы и посмотрел вслед наставнику. Как-то обиженно нахмурив брови. — Не хмурьтесь, он прав, — сказала Кушель, а затем взяла чашку мужчины, дабы убрать.