Аты-баты, шагали Акробаты

Тоша любил сидеть в яме под машиной. Никто не беспокоит, никто не ворчит о сроках, не отчитывает, как панаценка, и не базарит под руку. Все искренне верят, что Тоша занят полезным и важным делом. Все, кроме Тони, конечно. И, может, шефа. Но по нему вообще не поймешь, что он думает. А Тоша может пропустить рюмочку-другую, да с фонариком повоевать против кроссворда. К тому же, Тоша любил этот полумрак и густой металлический запах. Ему недолго осталось, так что надо привыкать к могилке. — Да чтоб тебя, древнее ты ископаемое, работай! — где-то над головой зычно ругалась Тоня. Тоня не любила сидеть в яме, но любила механизмы. И напоминала Тоше рыженькую внучку.  — Слышь, старче, — девчонка заглянула в яму, и Тоша поспешил выключить фонарик, — харе бухать, помоги мне с этим радио… — Какой из тебя, сопля, механик, если ты с радио сладить не можешь? — хохотнул Тоша, с кряхтением вылезая на свет божий. — Да иди ты! — взвилась мелкая. — Эта штука тупее пьяного Артема! Тоша с хрустом размял старые косточки и зевнул. Если что-то трещит или стучит, это явно не к добру. Что ж поделать, если все в мире ломается. Механизмы, вещи, люди, жизни. Остается лишь чинить. Или выбрасывать и строить новое. — Ну, раз такое дело… Где эта рухлядь? Щас разберемся.