***
Федерико критически осмотрел Виолле с ног до головы. — Твое оружие забрал Аман. Все, что уцелело из твоих вещей. — Юстициар протянул юноше красную ленту — отличительный знак бойцов Авесты. — Не знаю, где найти тебе нормальную одежду. — Она мне не нужна. — Виолле довольно намотал ленту на локоть. — Могу хоть голышом от тебя уйти, проблем не будет. — Интересный у дэронов менталитет. Будешь разгуливать по Калазару нагим? — Ах нет. — Виолле засмеялся. — Просто перекинусь. Мне бы не хотелось тебе этого показывать. — Однако придется. — Федерико бросил короткий взгляд на часы и распахнул окно в ночь, за которым высилось знакомое дерево. — Если хочешь уйти незаметно, сейчас самое время. Виолле замялся. — Ваше юстициаршество и так считает меня демоном, не хочу провоцировать. Федерико сложил руки на груди. — С моей стороны было бы крайне глупо сначала вылечить тебя, а затем убить. Тебе так не кажется, Виолле? — Дело не в этом. — Виолле передернул плечами. — Не говори потом, что я не предупреждал. Багрово-черный вихрь окутал тело дэрона, меняя его облик до неузнаваемости. Федерико отшатнулся, опасливо хмурясь. — Нравлюсь? — Виолле прищелкнул стальными когтями. Признать Виолле в этом демоне можно было и правда с трудом: всклокоченные волосы побелели, глаза отсвечивали алым, черты лица заострились, теряя свою мягкую человечность. Тело покрывал черный доспех, матово поблескивающий в свете свечей, оставляющий открытой лишь грудь со стальными мышцами пресса и пульсирующим алым камнем напротив сердца — концентрацией хаоса и всей силы дэрона. — Никогда не видел демонической формы так близко. — Федерико заинтересованно обошел Виолле по кругу, рассматривая со всех сторон. — Ты не похож на падших. Отдельное внимание уделил рваному плащу за спиной, черная ткань которого была сплошь усеяна странными, едва заметными символами. Что это? Демонический язык? Одинаковы ли надписи у всех дэронов, или они меняются? — Падшие — демоны, — коротко отрезал Виолле, — а я человек. — Не похож. Виолле раздраженно оскалился. — Чем сильнее дэрон, тем меньше меняется его облик в демонической форме. Я… не очень сильный. — А есть такие, кто вообще не меняется? Виолле помолчал, видимо, раздумывая, стоит ли вообще выдавать информацию такого рода, затем все-таки нехотя произнес: — Аман. И Сайка, кажется. — Аман настолько силен? — Я не знаю. Он почти не меняется, в какой бы форме не находился. — В отличие от тебя. — Федерико перехватил юношу за подбородок, разворачивая к себе лицом и заинтересованно изучая алые фонари глаз. Виолле недовольно зарычал, показывая короткие клычки. — Хватит играться, юстициар. — Голос прозвучал ниже и злее обычного. — Похоже, изменения затрагивают еще и твой характер, — прохладно заметил Федерико, убирая руки. Виолле раздраженно отдернулся, кося на юстициара алыми глазами. Слева что-то блеснуло. Виолле резко обернулся, чтобы тут же с досадой осознать, что враг оказался всего лишь зеркалом. Это проклятое зеркало! Комната была достаточно освещена, чтобы Виолле мог рассмотреть себя во всей красе. Отвратительный красноглазый демон, на морде которого большими буквами написано желание убивать. Обидным контрастом рядом высился юстициар в своих белых с золотом одеждах, спокойный и светлый, служащий немым укором такому уродливому созданию, как дэрон. Виолле отвернулся. Не смотреть. Не смотреть в эту фальшивую стекляшку. И на этого проклятого святошу тоже не смотреть! Дэрон раздраженно рванул к окну, стремясь побыстрее убраться из злосчастной комнаты. — Виолле... — Негромкий оклик догнал его уже на ветвях дерева. Виолле и сам не понял, отчего остановился, внимательно вслушиваясь. — Да хранит тебя Руфеон. — Федерико улыбнулся.***
— Ты жив! — Виолле с радостным криком повис на шее друга. — Ты тоже. Боги, что за рубище на тебе надето? И как твои раны? Тебя так долго не было. — Аман аккуратно оторвал от себя Виолле, критически рассматривая его со всех сторон. — Все со мной нормально, едва не умер от наставлений устрицы тошнотворной. — Виолле громко фыркнул. — Как ты? Федерико не сказал, что с тобой случилось. Я волновался. — Я цел. — Аман неловко улыбнулся. — На нас напал демон, если ты помнишь. Я опять использовал жреческую магию, и Федерико явился разбираться. Он убил демона и взялся тебя лечить. Кажется, ты понравился ему, Виолле. Виолле громко рассмеялся. — Хорошая шутка! Устрица облюбовала дэрона! Брось, Аман, я скорее поверю, что у Федерико благородство проснулось или исследовательский интерес. — Тебе виднее. — Аман пожал плечами. — Я не вижу на тебе ран, но сомневаюсь, что их нет. — Виолле спрятал улыбку. — Демон до меня не добрался. — Аман снова ободряюще улыбнулся. — Я в порядке, даже паутины набрать сумел. — Ох ты, бездна меня подери. — Виолле хлопнул себя по лбу. — День рождения Риты уже завтра! Аман молча водрузил на стол полотно невесомой полупрозрачной ткани, в которой с трудом узнавалась обработанная паутина. — Если честно, ума не приложу, что с этим делать теперь, — вздохнул Аман. — Можно как с сетями. — Виолле заинтересованно потыкал в ткань пальцем. — Вымочить в специальном растворе, придающем форму. Нам только форма нужна, на которой вымачивать. — Форма... — Аман задумался. — Куда проще сразу на ногах их вымачивать. — О, так чулки на ногах носят? Как штаны? — Вот только сюрприза не получится, если попросить Риту поучаствовать. — Аман возглас проигнорировал. — С другими девушками мы близко незнакомы. Я крупнее Риты, а вот… — Что ты на меня так смотришь? — Виолле нервно отодвинулся в сторону. — Даже не думай! — Ты ведь хочешь сделать Рите подарок. — Аман снисходительно наклонил голову. Виолле одарил его мрачным взглядом и тяжело вздохнул.***
— А вот и мои главные гости! — Рита в новом темно-зеленом платье довольно обняла полусонных друзей. — Вы чего такие вялые? Кто отмечать-то будет? — Дорогая Рита! — Аман глубоко вдохнул. — Мы тебя очень поздравляем, — подхватил Виолле. — И желаем быть самое красивой девушкой в Калазаре. — А всех более красивых можешь сделать менее красивыми. — С днем рожденья! — Надеюсь, тебе этот подарок принесет меньше проблем, чем нам. — Звучит более чем необнадеживающе. — Рита с улыбкой приняла небольшой сверток, украшенный кислотно-зеленой ворсистой лентой — результат вымачивания в местных травах остатков шеакрийской рубахи. Бумага хрустнула под напором заинтересованной именинницы. — Боже, ребята! — Рита ахнула, извлекая на свет пару идеальных тонких чулок, украшенных сверху причудливым кружевом. — Где вы их достали?! — Как-нибудь потом расскажем. — Аман нервно улыбнулся. — Примерь. Интересно, угадали ли с размером. У Виолле дернулся глаз. Риту не стоило дважды упрашивать. — Даже к платью подходят. Ну как, мне идет? — довольная девушка завертелась на месте. — Очень, — оправдал ожидания Аман. Виолле облегченно выдохнул, уткнувшись лбом в плечо другу. — Пойдемте на второй ярус. Марла сегодня обещала мне отдельный зал и пару комнат наверху для самых неустойчивых. — Рита рассмеялась. — Надеюсь, вы к ним не относитесь. На сегодняшний вечер у нас много планов! Аман честно старался много не пить, памятуя о своей слабой устойчивости к местному алкоголю. Но рядом сидел Виолле, а Рита выделила Амана в список особых гостей, потому бывшему жрецу постоянно подливали и требовали за что-нибудь выпить, невзирая на слабые протесты последнего. Потому не было ничего удивительного в том, что достаточно быстро Аман дошел до того состояния, когда и сам Казерос не страшен, и до Красной Луны рукой подать. Судя по хитрому взгляду Риты именно этого она и добивалась. — А теперь самое интересное! — Именинница довольно бахнула о стол полупустой кружкой. Небольшая компания, кроме Амана и Виолле, включающая в себя всего троих дэронов — двух девушек, которых Аман часто видел на сборах своего фан-клуба, и незнакомого парня с длиннющей пепельной косой, который внешне напоминал Риту, оживилась. — И что ты задумала? — «Пей или делай»! — Рита довольно потерла руки. — Эй, Виолле, тебе уже хватит, с тебя и начнем! — Чего это с меня? Нашла крайнего! — Виолле неохотно отодвинул от себя кружку, лишаясь последней линии обороны. — И что ты хочешь, чтобы я сделал, чокнутая? — Помнится, ты хорошо танцевал лей-лай. — Хитрая ухмылка растеклась по губам Риты. — Тот танец, которому тебя какой-то парень с Папуаники научил в порту. — Боги, это уже было! — Не знал, что ты вообще умеешь танцевать. — Аман, пьяно посмеиваясь, толкнул друга в бок. — Ну же, я тоже хочу это увидеть! — Напомните, почему я до сих пор не научился держать язык за зубами? — Виолле с кряхтением поднялся со скамьи. — Дорогу великому танцору! Сдвигайте к Казеросу свои кружки! Дэрон бодро вскочил на стол, даже не скинув неубранную вовремя посуду, а затем со смехом пристукнул пятками о столешницу, качнул бедрами, подражая полуобнаженным папуанским танцовщицам. Девушки молча сдвинулись Виолле за спину, крайне подозрительно прихлебывая из пустых кружек. Аман лишь смеялся, развеселенный забавными движениями незнакомого танца. С громким «ха!» Виолле ловко спрыгнул со стола и тут же опрокинул в себя остатки «Кулака», раскрасневшись еще больше. — Моя очередь! — Загадывай по кругу. — Рита приглашающе повела рукой. — Аман... — Виолле довольно поставил перед другом опустевшую кружку. — Насколько хорошо ты поешь? — Отвратительно. — Аман печально покосился на кружку. Это вообще честно? — А у нас сегодня конкурс талантов? — Только в том случае, если Рите загадают пометать в кого-нибудь ножи, — подал голос незнакомый дэрон. — Уточнение про пение было важным! — Виолле поднял палец вверх. — Потому что сейчас, Аман, ты пойдешь петь серенаду. — О любви к Руфеону? — Нет, дурак. К какому еще Руфеону? Ты вообще хоть одну серенаду знаешь? Аман серьезно задумался. — Если так подумать… Знаю! Одну! Виолле с сомнением покосился на друга. — Ладно, поверим тебе на слово. Эй, Рита, не знаешь, куда там выходят окна комнаты Искателя?***
Если бы Амана однажды спросили, какой момент своей жизни он хотел бы забыть, Аман назвал бы эти несчастные пять минут, когда, будучи непомерно пьяным и счастливым, он старательно выводил пошлую песенку пастушки под окнами Искателя (искренне считая оную идеальной серенадой), а за углом бились в истерике Рита с Виолле. Чудную песенку очень любили моряки на маршрутных судах, на которых Аман обычно путешествовал по морю. Пели они ее настолько часто, что не выучить было просто невозможно. Песенка изобиловала подробностями жизни милой девушки-пастушки, мечтающей о появлении в своей жизни мужа и клятвенно обещающей, что как только он придет, она сама задерет себе юбку и… Аман был искренне благодарен Искателю за крепкий сон. Когда утирающий слезы Виолле утаскивал друга обратно в трактир, окно на втором этаже так и оставалось закрытым. Сидя на полу, нервно курил растрепанный Кай, то и дело косясь на закрытые ставни и судорожно раздумывая, считать услышанное приглашением или угрозой? Кто их, дэронов, знает…***
Веселье набирало обороты. Рите все же пришлось поупражняться в метании ножей. Девушек развели на кражу бутылки со склада, а несчастную «косичку» и вовсе отправили выяснять цвет пижамы Гулдина. Вернулся он со слегка дергающимся глазом и шепотом поведал: «Фиолетовый с гербами Авесты», на что Виолле тут же решил, что хочет такую же. — Виолле! — Рита довольно хлопнула в ладоши, поправляя папуанскую раскраску на лице — результат очередного загаданного желания. — Считаю, что пришло время серьезных желаний! — Цвет пижамы Сайки выяснять будешь сама. — Виолле сдул со лба одну из тонких косичек, в которых он упорно напоминал непоседливого пони. — Прямо сейчас идешь и целуешь того, кто нравится тебе больше всего! — Рита расплылась в довольной улыбке. — До Кордона идти далеко. — Аман ехидно рассмеялся. Сам он уже час как разгуливал с голым торсом и в юбке из лопухов (вроде бы неядовитых), изображая то ли островного дикаря, то ли короля шаманов. На груди у него было старательно нарисовано кривое солнышко, а в волосы понатыканы все цветы, что только были найдены в округе. — Причем тут Кордон? — Виолле сложил руки на груди. — Если хочешь знать, мне и идти далеко не надо. — Поцелуешь сам себя? — Аман снова засмеялся. Виолле раздраженно закатил глаза и дернул друга за юбку, подтягивая к себе поближе. Теплые губы, настойчиво целующие его рот, стали для Амана неожиданностью. Дэрон озадаченно замер, совершенно не представляя, как реагировать. — Смотри-ка, ты уже не такой веселый. — Виолле довольно ухмыльнулся, отстраняясь. — Самое прекрасное, что я сегодня видела. — Рита смахнула пьяную слезу. — Я унесу это воспоминание с собой в могилу. — Эй, ты чего помирать удумала? Не наливайте ей больше!