Агеро до определенного возраста был весьма болезненным ребенком. Его родители вынуждено перевели его на семейное обучение. Но уже тогда мальчик был умен не по годам. Он прекрасно понимал, чем отличается человек, обладающий хотя бы небольшой властью. Он мог различать фальшь в чужих улыбках и ложь в любых интонациях. Агеро читал некоторых людей как открытую книгу, но только в мыслях. Вслух он обычно мало что говорил. Когда ему исполнилось пять лет, его отец, занимавшийся модельным бизнесом, привел маленького Агеро в студию, где его снимали для детского журнала. Жизнь мальчика была предопределена уже тогда. Он всегда жил по расписанию, вплоть до старшей школы. Пока однажды не взбрыкнул. Прямо во время семейного ужина заявив матери, что не собирается становиться частью «папочкиного бизнеса». В глазах Куна Эдвана он был идеальным наследником, вот только сам Агеро так не считал. Он задыхался от такой жизни и был готов на все, лишь бы вырваться из «золотой клетки». Отец назвал Агеро неблагодарным сыном. Ведь у него было все, чего могло не быть у других детей его возраста: дом, будущее, деньги. На это Агеро яростно ответил:
— Да уж лучше бы я родился в бедной семье, но занимался тем, чем хочу! Мне не нужно такое будущее! Мне никто из вас не нужен!
Мать тогда попыталась пресечь вспыхнувшую ссору, но была остановлена жестом Эдвана. Глава семьи услышал слова сына.
— Тогда тебе больше не место в этом доме.
Агеро, растерявшийся было от такого заявления, моментально взял себя в руки и решил для себя, что это не так уж и плохо.
— С превеликой радостью свалю от вас подальше!
Он говорил четко, но в горле мешались слезы. Откуда только взялись?
На следующее же утро Агеро был далеко от собственного дома. Он не жалел о выборе. Вот только, что делать семнадцатилетнему парню одному в большом городе? К тому же, проклятые голубые волосы и внешность были слишком узнаваемыми. Кун нигде не мог скрыться от любопытных взглядов, как бы ни маскировался. Репортеры, везде сующие свой нос, очень скоро узнали, в чем дело. От них отвязаться было еще сложнее.
На кредитке было еще достаточно денег. Ведь, прежде чем навсегда покинуть отчий дом, Кун позаботился о собственных финансах, обчистив отцовский сейф. Можно было спокойно снимать квартиру несколько месяцев. Но как это сделать, если о его месте жительства становилось известно почти моментально? Агеро начинал задумываться о том, чтобы вернуться, но один случай, вытащивший его из этого водоворота, ясно дал понять, что сомневаться в принятом решении не стоило даже на секунду.
Это случилось почти через месяц. В парке к Агеро на скамейку подсел незнакомый высокий мужчина. С виду он казался простым: с отросшей щетиной и сигаретой в зубах. Кун в принципе не переносил запах курева, поэтому натянул повыше белую маску, скрывавшую лицо.
— Что, Кун Агеро Агнис, смотрю, ты влип в неприятности, — начал мужчина без приветствия, выдыхая белесый дым. Голос у него был хриплый. Явно из-за вредной привычки.
— Мы с вами незнакомы, — быстро ответил Агеро, надвинув кепку на глаза.
Мужчина неловко засмеялся.
— Ох, прошу прощения. Твой отец меня зато хорошо знает. Меня зовут Ха Чжинсон. Я редактор местной газеты.
Кун резко встал со скамейки, собираясь уйти, но мужчина схватил его за руку, удерживая.
— Погоди. Выслушай меня.
— Как будто я не знаю, что вам от меня надо.
— Всего лишь правдивая информация. Ты хоть представляешь, сколько бреда о тебе написали в газетах и журналах? Вплоть до того, что тебя выгнали из дома из-за вскрывшейся сексуальной связи с твоей сестрой Марией.
Агеро после этих слов удивленно дернулся.
— Ч-чего?.. Как они вообще додумались до подобного?
— Если я получу от тебя подробное интервью, эти слухи быстро смешаются.
— Неужели люди верят в такую чушь?
— Малыш, это ведь желтая пресса. Можешь представить, сколько народа ее читает? А я хочу опубликовать правду. Да и тебе это только в плюс. Очистишь свое имя.
Как будто все сразу возьмут и начнут читать эту самую правду. Люди принимают лишь то, что считают интересным, Агеро знал не понаслышке. Он пару мгновений пораженно смотрел вперед. Сейчас ему казалось, что он все сильнее вязнет. Если сделает шаг навстречу этому человеку, окончательно провалится. А ведь он один, никто его не вытащит.
— Почему вы хотите мне помочь? — спросил наконец Кун. Хватка с его руки все не исчезала. Агеро чувствовал, как ниточка пульса все быстрее бьется под чужими пальцами.
— Это совсем не помощь. Это взаимовыгодная сделка.
— Кто вам сказал, что мне это выгодно?
— А кому нравится, когда его обвиняют в том, чего он не совершал?
Его правда. Но Агеро все равно ни капли не доверял.
— Послушай, дядя-извращенец, советую тебе убрать руки от этого парня, — раздался еще один голос. Кун почти сразу ощутил свободу на своем запястье и обернулся. — Ты же видишь, он не хочет с тобой разговаривать.
Неожиданное спасение появилось в лице молодого парня, поразительно похожего на Агеро. Только волосы короче и взгляд нахальнее. Он посмотрел на Куна, усмехнувшись.
— Ну здравствуй, братишка, — сказал он и приподнял козырек черной кепки. — Не признал?
— Хачулинг?
Агеро очень хорошо его помнил. Старший брат уделял ему куда больше времени, чем родной отец, последнего мальчик видел только на семейных трапезах и лишь иногда они пересекались в модельном агентстве. Эдван не видел в старшем сыне хорошего наследника, поэтому Хачулинг оказался тоже кем-то вроде изгоя, но он не переживал по этому поводу. Наверное, в этом плане Агеро немного завидовал брату, что и стало одной из причин такой импульсивной ссоры с семьей.
Чжинсон решил прервать столь долгожданное воссоединение:
— Мы сами разберемся. В конце концов, мальчик достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать решения.
Старший брат только закатил глаза на это.
— Как будто я не знаю, что ты здесь вынюхиваешь, — произнес он, запустив руки в карманы большой белой толстовки. — Это была твоя идея натравить на него столько журналистов? И историю с сестрой ты, наверняка, тоже сам выдумал, подбросив этим крысам. А теперь пришел к нему с, якобы, хорошими намерениями? Да ты же для себя стараешься, — заключил он с нахальным смешком в конце. — Не трогай ни моего брата, ни мою сестру. Вообще к моей семье не приближайся. Иначе пожалеешь, — затем он обратился к Агеро: — Пойдем, здесь нечего ловить.
Хачулинг прошел мимо брата, потянув за рукав клетчатой рубашки. Кун-младший еще раз обернулся на ни капли не растерявшегося Чжинсона. Тот бросил остатки сигареты на землю, затушив носком ботинка, и махнул рукой на прощание, улыбнувшись. Это заставило Агеро отвернуться.
— А я всегда считал тебя умным, братишка, — сказал вдруг Хачулинг.
— Я бы все равно не согласился, — нет, на самом деле неизвестно, что было бы, не появись вовремя брат.
Старший задумчиво хмыкнул, будто знал, чем действительно могло все обернуться.
— Где ты был все это время? — взволнованно спросил Агеро. — С тех пор, как отец выгнал тебя, ты пропал. Даже не звонил.
— Прости, мне пришлось сменить номер. А ты беспокоился за меня? — со смешком поинтересовался Хачулинг.
— Не то чтобы…
Хачулинга выставили за порог, едва тому исполнилось восемнадцать. Агеро тогда было десять, но время, проведенное с братом, было наполнено, наверное, самыми лучшими воспоминаниями.
После этого случая Агеро жил в квартире старшего брата. Журналисты больше не преследовали его на улице, дышать стало свободнее. Агеро успешно окончил старшую школу, и поступить в достойный университет ему не составило особого труда. У парня были хорошие способности к естественным наукам, поэтому он решил и дальше их изучать. Все шло хорошо, Агеро смог найти себе временную подработку в качестве бариста. После окончания университета, он собирался уехать в Токио и найти постоянную работу уже там.
Но на связь внезапно вышел его отец, просивший вернуться обратно. Точнее, он просил принять участие в единственных съемках для одного журнала. Эдван пообещал, что эта фотосессия будет последней в карьере Агеро, а также то, что он обеспечит своего сына квартирой в элитном районе. Парень тогда поинтересовался, а точно ли это обычная фотосессия для обычного журнала, на что отец предпочел ограничиться сухим «Сам увидишь».
—
А что будет, если я откажусь?
—
Это последний раз, когда я попрошу тебя о чем-то подобном. Агеро, я не собираюсь заставлять тебя силой, но, если придется…
—
Я понял, спасибо.
—
Отлично. Тогда скажи свой адрес, в десять утра за тобой заедут.
Сниматься пришлось для рекламы новых духов. В жарком официальном костюме и с прилизанными специальным гелем волосами, но это стоило того. Эдван действительно сдержал свое обещание по поводу квартиры.
Хачулинг, не отрываясь от игровой консоли, прокомментировал ситуацию так:
— Отец не сразу понял, что лишился такого ценного кадра, как ты. У него в агентстве уж точно не найти личика лучше твоего.
Агеро прекрасно знал, что его внешность и имя — визитная карточка в любое модельное агентство, но ведь он пообещал себе, что больше никогда с этим не свяжется. Поэтому он, не долго думая, собрал вещи и уехал в Токио, где очень скоро устроился учителем в местную школу.
Там он и встретился с Баамом.
У Агеро не было цели заходить в учительскую, он просто увидел поблескивающие ключи, лежащие под дверью кабинета. Кун убедился, что она закрыта, лишь пару раз дернув ручку. Ситуация казалась ему подозрительной. Не было похоже, что кто-то случайно обронил ключи. Поэтому Агеро открыл дверь и зашел внутрь. В кабинете было довольно темно и спокойно. Он уже собрался уходить, но услышал справа звук, похожий на чужое судорожное дыхание.
— Здесь кто-то есть? — Он резко повернул голову, нащупав рукой переключатель. Небольшое пространство залил белый свет, и Агеро увидел в самом углу сжавшуюся и закрывшуюся от всего фигурку школьника.
— Что ты делаешь в закрытом кабинете? — растерянно спросил Кун. Школьник медленно поднялся, отряхнувшись, и посмотрел на него. Выглядел он немного помятым и испуганным. Агеро хотел протянуть ему руку и сказать, что бояться не нужно. Хотя неизвестно, что его так испугало и почему он оказался заперт. А мальчишка внезапно схватил свою сумку и, выкрикнув звонкое «Извините!», скрылся в коридоре. Кун еще долго слышал его убегающие шаги.
И, казалось бы, стоило забыть об этом инциденте, но мальчик сам напомнил о нем, чем немного удивил Куна. Агеро заверил Баама, что не стоит об этом беспокоиться и, вроде бы, он больше не должен был с ним контактировать, кроме как в школе.
А теперь этот мальчик лежал на диване, в его квартире, с высокой температурой. Ведь Кун так и не добился от него ответа, где тот живет. Узнавать адрес и номер матери пришлось у директора. И хотя Агеро сотню раз извинился, ему все равно было неловко от того, что он звонил так поздно.
— Добрый вечер. Вы Арлен Грейс? — спросил он, едва трубку на том конце взяли.
—
Да? Кто это? — Голос с той стороны был хриплым, словно женщина только что проснулась.
— Я школьный учитель Баама. Извините, что звоню в столь поздний час, но… — Агеро собирался объяснить сложившуюся ситуацию, однако произошло нечто, совсем из ряда вон выходящее. Женщина начала смеяться. От этого смеха у Агеро по спине прошелся невольный холодок.
—
Что, он все вам рассказал?
— Что вы имеете в виду? — осторожно спросил Агеро.
—
Рассказал о том, что я сумасшедшая?
Агеро застыл на месте после этих слов.
—
Это плохо. Очень плохо. Что вы теперь сделаете? Вы заберете его у меня? Не позволю... Ни за что не позволю, — без остановки бормотала женщина.
— Нет, подождите, — Куну пришлось немного повысить тон. Он совершенно не понимал, что происходит. Краем глаза он заметил Баама с почти упавшим с головы компрессом, и, прежде чем Агеро сообразил, что правильным было бы попытаться успокоить женщину, звонок с той стороны завершился. — Какого черта? — раздраженно произнес он, убирая телефон на барную стойку. Сомнений по поводу Баама уже не оставалось. Он точно не хотел возвращаться домой.
Агеро подошел к мальчику, поднимая с пола все-таки свалившийся компресс. Его он смочил холодной водой и положил обратно на горячий лоб. Что-то Агеро определенно беспокоило. Хотя бы нестабильность в поведении матери Баама. Нельзя было все так оставлять. Стоило все же расспросить Баама о том, что происходит в его семье.
Из размышлений Куна выдернул тихий вздох мальчика, больше похожий на всхлип. Агеро присмотрелся, заметив скопившиеся на ресницах слезы.
— Все будет хорошо, — едва слышно прошептал он и взял Баама за руку. Она была заметно меньше его руки. — Я очень хочу помочь тебе, так что… Все точно будет в порядке.
***
Баам проснулся ближе к десяти часам утра. Температуры больше не было, оставалось только ощущение ватности во всем теле. В голове по-прежнему плавал пудинг. Мальчику понадобилась минута, чтобы вспомнить, что произошло, понять, где он находится и почему на нем не школьная форма, а большая белая футболка, которая сладко пахла стиральным порошком.
— Доброе утро. Проснулся? — Учитель вышел со стороны коридора, видимо, только что из ванной, с белым полотенцем на плечах. На голубых волосах поблескивали прозрачные капли воды. Этот домашний образ совсем не вязался с его образом учителя. — Как самочувствие?
— Н-намного лучше, — неуверенно ответил Баам, чувствуя, как футболка сползает с одного плеча.
— Очень хорошо, — Кун прошел босиком до кухни. — Ванная по коридору справа. Твоя форма лежит на стиральной машинке, — говорил он, доставая из шкафчика упаковку хлопьев. — И советую поторопиться. Тебя ждут дома.
Ждут… дома?
Возможно ли, что вчерашний разговор учителя по телефону Бааму только приснился? Он думал над этим, находясь под горячими струями душа. Не шевелился, рассматривая стекающие по бежевой плитке капли.
Вел он себя тихо, что было замечено Агеро за завтраком.
— А ты все такой же молчаливый, — заключил он, подперев голову рукой. Тарелка с хлопьями оставалась нетронутой. Кун слегка нахмурился. — Не голоден?
Баам мотнул головой.
— Вот как… — невесело пробормотал Агеро.
«Что ж, попробуем дернуть за другие ниточки».
— Я вчера говорил с твоей мамой, — начал он. Реакция была незамедлительной: Баам резко поднял голову, испуганными глазами посмотрев на учителя. Кун немного помолчал, прежде чем продолжить. — Она сказала, что очень беспокоилась за тебя. Спрашивала, как ты себя чувствуешь. Честно, она уже собиралась звонить в школу, так что я вовремя объяснил ей ситуацию.
— Вы разговаривали точно с
моей мамой? — Было видно, как Баам растерялся.
— Почему ты спрашиваешь? — деланно удивился Кун.
Мальчик опустил голову, уставившись на свои руки, сложенные на коленях.
— Просто… Иногда она бывает не в себе.
Агеро улыбнулся сам себе. Наконец-то этот парень заговорил, да еще и сразу в нужном направлении.
Баам продолжил:
— Дело в том, что мой отец… умер, когда мне было десять.
Что это за пауза только что была?
— Прости, — на автомате произнес Кун. — Я не хотел, чтобы эта тема как-то затрагивалась.
— Все в порядке. Я сам начал об этом говорить, — мальчик незаметно для себя сжал пальцы, напрягшись. — Моя мама не хочет верить в смерть отца и думает, что он нас просто бросил. Она боится, что теперь от нее уйду и я, поэтому раздражается, когда я прихожу домой позже обычного.
Еще один пазл встал на место.
— Она думает, что ты оттягиваешь время до того, как вернешься?
Мальчик кивнул.
Картина лишь абстрактно собралась в голове Агеро, но ему казалось, что Баам не договаривает нескольких деталей.
— Можешь не переживать, — поспешил заверить Кун. — Она сказала, что ждет тебя. Поэтому собирайся, через пять минут мы выезжаем.
Он врал со спокойной улыбкой на лице, хотя и понимал, что ему, скорее всего, не верят. Видел напряжение со стороны Баама, но не мог ничего сделать. Даже когда они уже ехали, мальчик выглядел так, словно вот-вот расплачется. Кун лишь хотел как-то взбодрить его.
— Тебе удобно с такими длинными волосами? — ляпнул он первое, что пришло в голову. Но Баам после этой фразы только сильнее нахмурился и сделал вид, что не услышал. Агеро прикусил себе язык и всю оставшуюся дорогу был вынужден провести в давящей тишине.
Единственное, что он смог услышать от мальчика — это слова благодарности, когда они приехали на место.
— Подожди, — слишком уж резко остановил Агеро. — Мне нужно проводить тебя?
Баам удивленно замер, держа открытой дверцу машины.
— Но вы ведь объяснили всю ситуацию, не так ли? А дойти до своей квартиры я и сам смогу.
Черт, Куну было нечем крыть!
— Ну… да, — только и успел он пробормотать.
— Тогда увидимся в школе, господин Кун! — с улыбкой попрощался Баам. Агеро проследил за тем, как тот поднимался по заснеженным ступенькам на второй этаж. Все же на душе у него было неспокойно. Он уткнулся лбом в руль, устало выдохнув.
— Наверное, это не мое дело, — он выпрямился и встряхнул головой, разворачивая машину.
***
Баам старался не шуметь, открывая дверь. В квартире почему-то было жутко холодно, поэтому мальчик не торопился снимать с себя куртку. Он попробовал позвать маму, на носочках крадясь к кухне. Там было настежь открыто окно, что и было причиной насквозь пронизывающего холода. Баам поспешил закрыть его. На кухне было пусто, но он зря подумал, что дома никого не было. Услышав чужие шаги в коридоре, Баам резко вздрогнул.
— Где ты был? — раздался усталый голос. Мама возникла на пороге кухни точно привидение.
— Мам?.. — Баам сглотнул. — Разве учитель тебе ничего не говорил?
— Что он должен был мне сказать? Что ты ничтожество, решившее бросить свою мать?
Глаза мальчика в ужасе расширились, сердце застучало быстрее.
— Нет… Все было совсем не… — Дар речи внезапно пропал. Баам сделал шаг назад, врезавшись спиной в заставленную грязной посудой столешницу.
Голос у матери был спокойным, но именно оттого пугающим.
— Я волновалась, — Арлен медленно приближалась. — Боялась, что с тобой что-то случилось. Но тебя так долго не было, — она опустилась рядом. Баам увидел ее потухшие глаза, наполненные слезами, но только сильнее вжался назад. Ноги задрожали, подкосились, и мальчик едва не упал, случайно задев локтем со столешницы нож. Тот соскользнул следом, оставляя вдоль левого запястья моментально закровоточивший порез. Раздался грохот. Женщина одним движением обняла сына, прижав к себе. — Я волновалась, — повторила она. — У меня ведь больше нет никого, кроме тебя. Никого, слышишь? Так почему?.. Почему ты вернулся только сейчас?
Баам честно хотел ответить, но из горла не вырвалось ни звука. Руки женщины все сильнее сжимали его в объятиях. Он хотел сказать, что ему очень жаль, что он больше никогда так не поступит.
— За что мне достался именно ты?! — резко вскрикнула Арлен. Баам почувствовал, как ее пальцы смыкаются на его шее. Вот тогда крик вырвался наружу и вернулась способность двигаться. Мальчику чудом удалось высвободиться. Неуклюже заскользив ногами по полу, он выбежал в коридор, открыл дверь и…
И врезался прямо в куртку учителя Куна. Тот решил вернуться? Оба удивленно замерли. Агеро заметил на щеках Баама застывшие дорожки слез.
— Что?..
— Почему вы солгали мне?! — Баам выкрикнул это, потому что иначе внятно бы сказать не получилось, и вжался в Агеро, изо всех сил стягивая куртку на его спине. — Я вам почти поверил… — он сорвался на резкий шепот. — Почему вы сказали, что она меня ждет?..
После этого вопроса, Агеро почувствовал, как внутри него что-то оборвалось. Баам дрожал, плакал, продолжая цепляться за человека напротив. Кун взял мальчика за плечи, опустившись перед ним.
— Баам, что случилось? — обеспокоенно спросил он, пытаясь найти ответ в мутных от слез глазах. — Что с тобой? Эй, взгляни на меня. Слышишь мой голос?
Баам кивнул.
— Отлично, — уже спокойнее продолжил Агеро. — Скажи мне, что произошло?
Мальчик отвернул голову, сжав губы, чтобы снова не расплакаться.
— Ничего… Ничего такого… Просто на секунду стало страшно.
И сейчас предательский страх продолжал сковывать тело мелкой дрожью. Ее никак не получалось контролировать.
— Баам, сейчас же вернись домой!
Появившаяся за его спиной Арлен с силой оттащила мальчика назад. Кун тут же встал, почувствовав, как рука Баама попыталась ухватиться за него.
— Кто вы? — Женщина смотрела так, словно Агеро только что пытался украсть у нее ребенка прямо из-под носа.
— Прошу прощения, — Кун неловко поднял ладони. — Я звонил вам вчера насчет Баама. Вашему сыну стало вчера очень плохо, у него поднялась температура. Я даже не смог узнать, где он живет, поэтому был вынужден позволить остаться на ночь у меня дома.
Он всего на секунду опустил глаза вниз и нахмурился, увидев кровь на руке Баама.
— Вчера нам так и не удалось поговорить. Из-за перебоев со связью, думаю, — быстро добавил он. — Мне показалось, я все же должен вам об этом сообщить.
— Спасибо, — холодно ответила женщина. — Это все?
— Не совсем, — Кун, не глядя, легко растрепал волосы на голове Баама. — Хотел лишь убедиться, все ли в порядке?
Арлен дернула мальчика на себя.
— Да, в порядке. Просто мой сын случайно порезался ножом. Вид крови слишком испугал его. Извините за причиненные неприятности.
Агеро запустил руки в карманы. Наверное, сейчас на лице у него была та же усмешка, что и у брата, когда тот спасал его из лап доставучего репортера.
— Ничего страшного. Но, если что-нибудь произойдет, Баам всегда может обращаться ко мне.
Лицо Арлен побледнело от испуга. Она затолкнула сына в квартиру, угрожающе прошептав напоследок:
— Вы не посмеете забрать его у меня.
Дверь закрылась перед носом удивившегося Куна. То, что произошло сейчас, только убедило его в правильности своих выводов. Любой бы понял, что эта женщина скрыла правду, однако сейчас Кун предпочел не вмешиваться. Это могло плохо кончиться в частности для него самого, но бросать все вот так точно было не в его планах. Агеро зацепился взглядом за пропитавшую снег кровь, догадываясь, что она наверняка есть и на куртке, и выдохнул легкое облачко пара. Кажется, так просто ему теперь не отвертеться.
