***
Зеркало Гезелла в комнате допроса отражало большой стол и сидевшего за ним тринадцатилетнего мальчика с длинными распущенными волосами. Он смотрел в одну точку, не обращая внимания ни на что вокруг. Невозможно было понять, о чем он сейчас думает. С момента, как полиция привезла его сюда, он не сказал ни слова. — У него шок. И неудивительно. После того, что он пережил. Бедный мальчик, — говорил немолодой человек в белом халате, краем которого он протирал заляпанные очки. — Бессмысленно что-либо спрашивать у него, он все равно ничего не ответит. Следователь, седоватый мужчина крепкого телосложения, одетый в клетчатое пальто, в ответ недовольно вздохнул. — У нас есть показания других свидетелей. Они лично видели, как эта ненормальная вонзила себе нож в шею. Больше не повезло учителю, который в этом деле засветился. — Насколько я понял, он действовал по ситуации. — Замолчите, — нетерпеливо прервал следователь, стукнув носком ботинка по полу. — Ваше мнение тут не к месту. Почему мы вообще должны тратить свое время на такое пустяковое дело? Если бы учитель туда не влез, может быть, обошлось без жертв. Кун находился в другой комнате допроса. Казалось, Агеро держится уверенно, но на самом деле он очень сильно нервничал. Это можно было понять по слишком плотно сжатым рукам. Прикрыв глаза, он медленно считал до десяти и обратно. — Итак, Кун Агеро Агнис, верно? На стол шлепнулась небольшая папка с досье. Кун открыл глаза. — Верно. Следователь сел напротив и сложил руки в замок перед собой. — Тебе рассказать, как ты вляпался, или сам все прекрасно понимаешь? Агеро не сдержал смешка. — Понимаю. Но сейчас я не за себя переживаю, поверьте, — голос был ровным, но в глазах блестела сталь. — И что же тебе на месте не сиделось? — мужчина указал рукой на досье. — Бывшая звезда модельной индустрии, у тебя же была не жизнь, а сахар. Так какого черта? Агеро язвительно усмехнулся и двинулся вперед. — Во-первых, какое отношение мое прошлое имеет к делу? А во-вторых, не вам решать, что мне делать. Следователь пожал плечами. — В итоге мы имеем то, что имеем. — Мне все равно. Лучше скажите… — Кун выдержал небольшую паузу. — Что будет с Баамом? Послышался усталый вздох. Следователь сжал пальцами переносицу, в мыслях искренне недоумевая. — Директор детского центра смог связаться с его родственниками, так что мальчика скоро заберут. Кун нахмурился. Он не подумал о том, что у Баама могут быть другие близкие люди. — Что с ним сейчас? Я могу с ним поговорить? — Это вряд ли. Пацан от шока потерял дар речи, поэтому… — Что вы сказали? — Агеро даже подскочил на месте, уперев руки в стол. Секундный приступ дрожи сковал его плечи. Как человек напротив может говорить об этом, как о чем-то обыденном? — Успокойтесь, — резко оборвал следователь. — Доктор уверяет, что это недолговременный эффект, так что ничего страшного тут нет. Агеро обессиленно упал обратно на стул, зарывшись пальцами в волосы. А ведь, если подумать, это он во всем виноват. Он должен был удержать Баама тогда, в машине. Возможно, он не должен был вообще лезть в это дело, но как он мог пустить все на самотек? Кун рассчитал все так, чтобы никто не пострадал, и все равно допустил ошибку. А теперь Баам в таком состоянии из-за него. — Насколько я знаю, за мальчиком приедет дядя, — продолжил следователь. — Дядя? — Кун поднял голову. — Да. Он взял билет на ближайший рейс и уже летит сюда. После того, как вся суета с документами уляжется, он заберет племянника обратно в Австралию. — Австралия? — Кун растерянно развел руки. Таким беспомощным он себя редко когда чувствовал. Но такой исход событий можно назвать даже самым лучшим. Ведь, судя по словам следователя, дядя Баама достаточно богат, чтобы обеспечить мальчику благоприятную среду для восстановления. — А теперь предлагаю вернуться к тому, с чего мы начали, — следователь придвинулся ближе. — Что произошло? — Показаний других свидетелей вам недостаточно? — скептически осведомился Агеро. Разговаривать об этом ему хотелось сейчас меньше всего. — Мне интересна твоя версия. — Ничего интересного, — холодно ответил Кун. — Она грозилась убить собственного сына, если мы не уйдем и не оставим ее в покое. Ваши люди вовремя вмешались, вот только ей на тот момент уже было все равно, потому она убила себя. На глазах у ребенка. Считаю ли я себя виноватым? Да, считаю. Я ошибся в расчетах. А теперь Баам лишился способности говорить. И вы говорите об этом так просто? Следователь хлопнул по столу рукой. — Достаточно! Это моя работа. Или я должен был поскорбеть для приличия? Да ты знаешь, сколько я видел таких, как он? Не знаешь. Жалеть каждого не в моих принципах. Если бы не показания директора, ты бы обвинялся в похищении несовершеннолетнего. Какой бы был скандал. Бывшая звезда модельной индустрии предпочитает маленьких мальчиков. К тому же, его мать и правда была сумасшедшей. Считай, тебе повезло, ты бы не отделался у меня так просто. Агеро крепко сжал лежащую на столе руку в кулак. Но не в его интересах было устраивать драку со следователем. Кун встал, держа в руках свое пальто, и натянуто улыбнулся. — Рад, что мы пришли к компромиссу. А теперь, позволите уйти из этого сумасшедшего дома? Следователь хмыкнул, но ничего не сказал. Даже когда дверью демонстративно хлопнули.***
Этот случай все же засветился в газете аж на первых ее страницах. Правда была исковеркана до стадии бреда, и Кун догадывался, кто мог бы быть причастен к этому. Директор школы ограничился лишь несколькими вопросами и предложил взять месячный отпуск, пока все не утихнет. И без того было потрачено много сил. Дядя Баама представился как Энрю Грейс и пожелал встретиться с Куном лично. Встречу он назначил в небольшом кафе на окраине города. Такого Агеро, признаться честно, не ожидал. А если этот разговор будет не на самую приятную тему? Ведь Грейс в курсе дела лишь с чужих слов. Кто знает, о чем ему рассказали. Дядя Баама оказался почти ровесником Куна. У него были кудрявые волосы красного оттенка, под цвет глаз, бледная кожа и довольно усталый вид. Одет он был как какой-нибудь заядлый мангака: длинный и явно большеватый кардиган светлого цвета с выглядывающей из-под него черной водолазкой, черные джинсы и солнцезащитные очки. Кун незаметно для себя скривился, почувствовав слабый запах сигарет. — Добро пожаловать! Будете что-нибудь заказывать? — к столику мгновенно подлетела миловидная официантка с блокнотом и ручкой наготове. — Латте без сахара, — ровно бросил Кун. — Ожидайте! — и так же быстро упорхнула. Кун недоверчиво оглядел Энрю Грейса, отмечая про себя, что под очками, должно быть, скрываются темные круги. — Добрый день, господин Агеро. Куна слегка передернуло — редко кто осмеливался сразу обращаться к нему по имени, пусть и так формально. В ответ он слегка кивнул. — Прошу прощения, я не в самом презентабельном виде, — продолжил Грейс. — Не спал сутки из-за ночного перелета. — Зачем вы хотели со мной встретиться? — Агеро решил перейти сразу к делу. Но Энрю, казалось, никуда не торопился, вальяжно расположившись в удобном кресле. — Да еще и так далеко от центра. — Мне показалось, здесь будет меньше людей, которые вас случайно узнают. После случившегося о вас писали в газетах, много где мелькало ваше лицо, а вы еще и без того популярная личность. Школьницы, случайно, не шепчутся за вашей спиной? — Может, перейдем к сути дела? — резко оборвал Кун. И дело не только в его прошлом, которое опять почему-то затронули. Да, он часто слышал, как его обсуждают ученицы. И что с того?— Наоми, мне кажется, что я уже где-то раньше видела учителя Куна. — Так не я одна это заметила? — О чем ты? — Смотри, последний выпуск журнала «Эйч Бойз». На обложке парень — точь-в-точь он, если убрать волосы лаком. — Ничего себе! Поразительное сходство! И на имя модели посмотри, инициалы совпадают!
Но он пришел сюда не за этим. — Конечно, извините, господин Агеро. Куна в очередной раз переклинило. Положение спасла официантка, которая поставила на стол чашку с кофе. Агеро на автомате бросил благодарность. — Я бы хотел еще извиниться за то, что с Баамом вышло столько хлопот. Не подумайте, что я обвиняю мальчика. Скорее, тут больше моя вина. Я оставил его в Японии, а сам улетел в другую страну продолжать дело мужа своей сестры. Я прекрасно видел, что происходит с Арлен, но не мог предположить, насколько все серьезно, — Энрю уткнулся лбом в сложенные руки. — Я зациклился совершенно на другом и даже не оставил Бааму своих координат, чтобы он мог хотя бы связаться со мной. Предполагалось, что я вернусь на рождественских каникулах, но позавчера мне позвонили и сообщили о смерти Арлен, — пальцы, сомкнутые в замок, заметно напряглись. — Вы просите прощения у меня? — Кун удивленно вскинул бровь, всем видом показывая, что не заинтересован в этом. — Вы позвали меня сюда ради этого? Мне не нужны ваши извинения, оставьте их для Баама. Все, в чем я хочу убедиться, так это то, что Баам теперь в надежных руках. Я не хочу, чтобы ситуация повторилась. — Вот как, — Энрю поднял голову и странно улыбнулся. — Насчет этого можете не переживать. Я уже нашел в Австралии лучшего психотерапевта. А вот с обучением в школе придется подождать. Будем считать, что у Баама началась новая жизнь. — «Новая жизнь» говорите? — хмыкнул Агеро. — Если ему удастся забыть то, что случилось. А я почти уверен, что прошлое будет постоянно напоминать ему о себе, — наступило неловкое молчание. Агеро поднялся, так и не притронувшись к кофе (деньги он оставил на столе, рядом с чашкой). — Думаю, на этом наш бессмысленный разговор стоит завершить. Мое участие в этой истории закончилось, задерживаться здесь я не собираюсь. И я рад, что за Баамом есть кому присмотреть. До свидания. Кун развернулся, уверенно шагая к выходу и стараясь игнорировать странное раздражение внутри. Энрю Грейс извинялся искренне, но Агеро от этого легче не становилось. Может, дело в том, что он сам не попросил прощения у Баама? Агеро остановился посреди улицы и поднял голову, подставляя ладонь под падающие сверху снежинки. Из груди вырвался несдержанный вздох, но чувство облегчения все так же не приходило. Завтра Баам должен будет улететь из Японии навсегда. У Куна даже не будет шанса попрощаться. От понимания этого становилось грустно. Но, как он сказал, его участие здесь больше ни к чему. Пора дописать книгу и поставить точку. Поправив на шее клетчатый шарф, Агеро неспешно пошел вперед.Около четырех лет спустя 28 марта Япония, Токио
Весна — та самая пора, когда можно легко простудиться. И будь ты хоть тепло одет, достаточно одного небольшого чиха в твою сторону. Кун без понятия, кто на него чихнул, но температура почти сорок, обложенное горло и насморк — явно последствия контактирования с социумом. Голова гудела страшно, было холодно, хотя Кун чувствовал, как сильно нагрелось его тело. Жаропонижающее он выпил минут пять назад, оставалось ждать, когда подействует. Агеро откинул голову назад, часто дыша. Каждую весну его ожидало одно и то же, но эти ощущения были слишком ужасны, чтобы к ним привыкнуть. Кун понадеялся оклематься за каникулы. Обычно такое состояние не длилось долго. Нужно было просто потерпеть. Кун лег на диван, стараясь заснуть. Голова уже потихоньку тяжелела. И все бы ничего. Но только-только подкравшийся сон прервал мелодичный звонок в дверь. Агеро вздрогнул и с трудом разлепил глаза. Звонок повторился. Пришлось встать. Вот только почему звонят сразу в дверь, минуя домофон? Кто-то из соседей? Придерживая на плечах одеяло, Кун поплелся в коридор. Он даже не спросил, кто там, сразу поворачивая замок. Ему хотелось сказать звонившему о своем плохом самочувствии и о том, чтобы его не беспокоили, а потом закрыть дверь. Но что-то заставило Куна застыть с дверью нараспашку. На пороге стоял молодой человек. Агеро не мог понять, почему тот выглядит таким знакомым: давно не стриженные каштановые волосы, едва касавшиеся плеч и частично собранные на затылке в небольшой хвостик, спортивная красно-белая куртка, наглухо застегнутая; серые джинсы, запылившиеся фирменные кроссовки, дорожный рюкзак. Но самое главное, что заметил Кун, — это яркие, золотистого цвета глаза, янтарные, с живым проблеском. — Я чем-то могу вам помочь? — Кун говорил тихо, потому что больное горло не позволяло сказать громче. Юноша неловким жестом взъерошил собственные волосы. — Господин Кун, вы меня не узнаёте? — он смущенно улыбнулся, и после этих слов Агеро словно пробило током от осознания, кто перед ним стоит. — Баам? — прошептал он, чувствуя, как рука, сжимающая дверную ручку, начинает дрожать. — Это правда ты? — Да, — на лице у парня засияла счастливая улыбка, — это я, господин Кун. Я вернулся.