Иди к чёрту, Чон Чонгук!

— Эй, Кит, смотри куда отбиваешь! — ворчит ЮнСан, во второй раз получая воланчиком от друзей в волосы и возвращая его одним броском в игру двух альф. Он нёс из дома купленные одноразовые приборы, то и дело уворачиваясь от летящих в его сторону предметов. Играющие в футбол с импровизированными воротами зазывали его второй раз, но брюнет лишь отмахнулся, спеша отнести тарелки брату. У хозяина дома они взяли предложенный им мангал, сами купили шампура и уголь, а Чонгук помог замариновать и приготовить мясо, следя за ним. Юн не забыл прихватить раскладной лёгкий столик из их загородного дома, раскладывая его рядом с мангалом, чтобы на него было удобнее сложить контейнеры с оставшимся сырым мясом для следующей партии и одноразовые тарелки для готовго горячего шашлыка. — Всё-таки хорошо, что взяли больше мяса, а то зная ребят, первая партия улетит за пару минут, — юноша складывает на столик приборы, а после смотрит на мангал, оценивая готовность мяса. — А то, я говорил, что для такой компании бессмысленно брать мало, — берётся за бутылку воды Чон, отпивая немного и глядя в сторону разложившихся неподалёку четырёх омег. Они отказались от активных игр на палящем солнце, отдавая предпочтение поваляться на растелённых пледах, беседуя о своём. — Как думаешь, если они купаться пойдут, то будут загорать? — Юн туда же свой взгляд направляет, любуясь лежащим на животе ФаХёном, что расслабленно покачивал ножками и подпёр рукой голову, что-то говоря сидящему поблизости Чимину. — А что, хочешь рядом с ними поваляться? — Да нет, я просто так это… ну, спросил? — затылок чешет юноша, избегая вида бёдер и гладкой ровной кожи, что пряталась под великоватыми сиреневыми шортами. Взгляд неумолимо скользил по стройным качающимся ножкам, уводя мысли не туда, куда нужно. Брюнет на мгновение теряется, а затем и вовсе отворачивает голову от лежащего на пледу омеги, переводя глаза к озеру. — Мыслишки нехорошие пошли? — Вовсе нет, просто у него ноги красивые, — щёки Юна неумолимо розовеют, а сам альфа спешит поток мыслей направить в другое русло. — В таком случае можешь их поближе рассмотреть, — со смущения брата Чонгук умиляется, берёт несколько шампуров и нож, а после в принесённые одноразовые тарелки аккуратно горячее мясо раскладывает, кивая Юну на омег. — Отнеси им, только особо сильно на Фа не заглядывайся, а то мало ли, — подмигивает Чон старший младшему, не без улыбки передавая ему тарелки, а после окликивая играющих. ЮнСан со сказанных слов смущается сильнее, надеясь, что щёки не приобрели пунцового оттенка и что это ещё можно было смахнуть на палящее солнце. Он берёт две тарелки из рук брата, а после ловко ускользает от приблизившейся толпы наигравшихся альф, идя к омегам, что хихикали между собой, а после стихли, как только к ним подошёл брюнет. — О чём болтаете? — тянет одну из тарелок Фа и Чимину, а вторую двум другим из компании. Омеги переглядываются между собой, не скрывая улыбок, а после один из них отвечает, явно скрывая истинную причину их смешков. — Да так, мы о своём, об омежьем, — принимает мясо русоволосый из их компании и на Чимина смотрит с лёгким прищуром. — А можешь нам ещё принести вилочки и сок со стаканчиками? Просто мы так уютно устроились здесь, что вставать не охота, — смотрит снизу вверх блондин на молодого альфу, невинно хлопая своими светлыми ресничками. Юн краснеет ещё сильнее при виде такого омеги и кивает головой вместо слов на вопрос. — Сейчас, минуточку, — палец указательный поднимает младший Чон и убегает, спеша выполнить чужую просьбу, на что омеги тут же заливаются смехом, а ФаХён сильнее смущается. — Какой послушный мальчик, смотри, Фа, как у него щёчки при виде тебя краснеют, того глядишь и вовсе красным станет, если ты его один раз чмокнешь, — русоволосый смеётся задорно, а ФаХён губу прикусывает, провожая взглядом ушедшего. — Он влюблён в тебя по уши, видно невооружённым взглядом. — Ну и пусть, — подхватывает второй в солнцезащитных очках, оглядываясь на Юна, что скрылся в коттедже, — партия не плохая, да и к тому же он до этого вообще ни на кого внимания не обращал. Скорее он до сих пор цветочек не сорванный и Фа у него будет первым, — омеги смотрят на блондина, а тот смущается ещё больше, плотно губы сжимая, чтобы не рассмеяться. — Они оба цветочка нетронутые. Фа, ты в нашей компании единственный остался невинным… — Замолчи, я сейчас со стыда сгорю, — тыльную сторону ладони к щекам прижимает блондин и успокоиться не может, понимая, что Юн скоро вернётся. — Ну а что, лишить альфу девственности это не так уж и сложно, к тому же его можно под себя и свои хотелки подстроить и всему научить, — Чимин из положения лотоса укладывается на бок на мягком пледе, а после рассматривает личико Фа, понимая что тот невинен от пят до кончиков ушей. — Итог будет куда приятнее, нежели взять альфу уже с опытом. Среди таких сложно найти подходящего себе по вкусам, но порой и стараться не нужно, они сами в твои сети обояния заплывают, — локтём в плед упирается Пак и здоровой ладонью голову подпирает, смотря в сторону своего альфы, что был увлечён готовкой. Чон снял с шампуров всё мясо, насаживая на них вторую партию. — Я сам-то не был ни разу близок с альфой, а тут лишить кого-то девственности. Звучит просто, вот только для меня это нифига не просто, — отодвигает тарелочку с горячим мясом Фа, обмахиваясь вспотевшими ладошками. — К тому же куда тут это? Мы даже не целовались, а вы уже к этому меня склоняете. Я не сильно красный, а то щёки горят? — Не сильнее самого ЮнСана, — усмехается Чимин и щипает блондина за бочок. — Вот-вот, а что касаемо вас, то вы и вправду ещё ни разу не целовались друг с другом? Даже в щёчку? — русоволосый удивлённо округляет глаза, на своего друга их переводя. — Я со своим первым парнем поцеловался на второй день знакомства. Правда это случайно вышло, мы в бутылочку играли, но не суть. — А я через неделю, только не знакомства, а отношений. Знакомы мы были со школы, провстречались несколько месяцев, а после разошлись прямо перед поступлением в разные университеты, — отвечает другой, поправляя чёрные очки на переносице. — Ну вот, а мы с ним и месяца не знакомы, ещё не встречаемся даже, какие уж тут поцелуи? Всё-таки нужно ближе узнать друг друга, — Фа на Чимина оглядывается. — А ты с братом Юна когда поцеловался? — Я? — Чимин усмехается, вспоминая их с Чонгуком встречу в клубе, а после вновь на брюнета оглядывается. — Я с ним и поцеловался и переспал после часа знакомства. Хотя мне кажется и часа то не прошло после нашей первой встречи, как мы решили «познакомиться» друг с другом поближе. — Обалдеть, — прикрывает рот Фа, округлив глаза от удивления. Омега поражённо пялиться пару секунд на рыжеволосого омегу перед собой, а после в строну Чонгука, всё ещё поражённый услышанным. — Хотя, думаю, это не такой уж и пипец, я в его брата тоже влюбился почти сразу. — Ну, так скажем, влюбился я сразу не в его, а в… А потом оказалось, что он мой начальник. Это вскрылось тогда, когда мой отец привёл меня на работу к своему деловому партнёру, кем и оказался Чонгук. Но в тот момент меня больше волновало не это, а кое-что другое. — И что же? — русоволосый оставляет мясо в ожидании приборов и приближается к новому компаньону. Другие тоже ближе подсаживаются к Чимину, стихая, чтобы их не подслушали, хотя за галдежом уплетающих шашлык альф их так никто бы не услышал. — Я раньше его проснулся и одежду с бумажником стащил, не оставив ему даже телефона, — Чимин ладонью губы прикрывает не в силах сдержаться от смеха. Юные омеги вокруг него реагируют так же, всё чаще и чаще оглядываясь на брата ЮнСана. — Мы познакомились с ним в клубе, переспали в отеле, а с утра разошлись, как в море корабли, встречаясь вновь уже в его офисе через пару дней. Сказать, что я в тот момент был удивлён, ничего не сказать. — Не думал, что он по таким местам ходит, — Фа пожимает плечами, смотря на Чимина. — Аа, скорее всего он был там из-за Юна, он же его всегда со всяких вечеринок забирает, может тогда тоже за ним приехал? — русоволосый кивает своим мыслям, полагаясь на более правдоподобную версию. — К тому же мы были там месяц назад, где-то так, а вы когда познакомились? — Примерно так же, — Чимин пытается припомнить точную дату, но лишь мотает головой, не в силах её вспомнить. — Тогда всё совпадает. Он мог забрать Юна, а после и за тобой вернуться. — Может так, хотя я думаю, что… — рыжеволосый хмурится, вспоминает смутно недавний телефонный разговор Чонгука и его брата в офисе в лифте, а после уверенно кивает, зная ответ, — он скорее всего его на такси домой отправил, а уже потом за мной вернулся. Я, право слово, значения нашему знакомству в том клубе не придавал, хотя и знаю, что вечеринки и вся эта тема не особо Чону нравится. Я даже не обратил на это внимание тогда и потом… — Чимин отмечает в мыслях, что это он обязательно с брюнетом обсудит позже, но из раздумий его выводит шёпот одного из омег, что хихикнул и Фа в плечо ткнул. — Смотрите, летит на крыльях любви, — в сторону Юна кивает юноша, не без улыбки встречая его. — Я уже тут, — едва приблизившись, сообщает альфа, неся в руках всё необходимое, — не знал какой сок вы будете, поэтому взял несколько, — встаёт на одно колено брюнет и складывает на плед стаканчики, в руки омег передаёт вилки, оставляя пару запасных, после идут салфетки и последним он отдаёт литровые соки, — тут есть яблочный, вишнёвый и мультифрукт. Нужно кому что налить? — первым на рядом сидящего блондина смотрит ЮнСан. — Мне вишнёвый, — альфа при виде полюбившихся ямочек тает, как пломбир на палящем солнце, и тут же спешит открыть сок и взять стаканчик, а после протягивает его севшему в позу лотоса ФаХёну. — Кому ещё какой? — Ты сегодня на разливе? Раз так, то мне яблочный, — русоволосый поглядывает на Фа, подмигивает ему и на альфу глазками указывает, вновь хихикая. Блондин понимает всё без слов, отсаживается от брюнета и хлопает рядом с собой. — Юн, посидишь с нами? — Могу, — жмёт плечами младший Чон, отдаёт в ладони омег стаканчики с соком и ещё наливает один, глазки незаметно переводя сначала на руку омеги на пледу, а после на его коленку. Чимин это замечает и сок отпивает, с особым удовольствием наблюдая за поведением влюблённой парочки. — Ой, Юн, мы же с Ки с раннего утра ещё дома салатов наделали и оставили их по приезде сюда в коттедже в холодильнике на кухне. Можешь, пожалуйста, и их принести? Они в зелёных контейнерах, возьми любой, там их три, — улыбается хитренько русоволосый. — И, чтобы туда сюда несколько раз не бегать, прихвати немного фруктов: пару яблочек и винограда, — добавляет другой омега. — А я бы от хлебушка не отказался, — Чимин более увлечённый приготовленным мясом, уже орудует вилкой, отделяя для пробы небольшой кусочек. — Хорошо, без проблем, может кому-то ещё что нужно? — ЮнСан к любимому омеге возвращает взгляд. — И бутылочку холодного лимонадика, если не сложно, — блондин не оставляет даже одного шанса на хоть какое-то сопротивление. Брюнет послушно головой кивает, вновь возвращаясь в дом, на что русоволосый оценивающе засматривается на его прикрытые штанами ягодицы. — Вроде не занимается спортом, а зад лучше, чем мой тренированный. Ну вот зачем альфам такие задние бампера ахрененные? — возмущается омега, на что остальные тоже свои глазки к альфьим ягодицам устремляют. — Просто когда раздавали хорошие попки, ты стоял в очереди за скверным характером, а я за длинными ногами. Но я ни о чём не жалею, парней и ножками можно завлечь, хотя и от пышных бёдер я бы тоже не отказался. Фа, тебе с этим повезло больше, чем нам. И ноги и задница шикарные, то то на них Юн засматривается. — И ни один он, знаешь ли, в раздевалке в унике на его зад все пялят, включая тебя и меня. — Включая тебя и меня, — соглашается с ним омега, кивая. — И всё же альфьи попки — это тема. — Ещё какая, — усмехается Чимин, запивая мясо соком. — Порой в зале от чужого вида ягодиц и взгляда не уведёшь. Многие альфы даже не догадываются насколько их задницы хороши, и что они тоже могут быть привлекательны для нас. — Действительно, порой я оцениваю мужиков не по лицам, а по их телу и задницам. Во всём мире популиризованы больше ягодицы омег, нежели альф, и мне кажется это чертовски не справедливым. — А кто хотя бы раз не удержался и шлёпнул альфу по заднице? — Фа на своих компаньонов оглядывается и усмехается с трёх поднятых рук. Чимин тянет вместе с рукой и ногу. — Ну а что, — рыжеволосый вновь кусочек мяса вилкой отделяет, — у Чона зад хороший, согласитесь.       Омеги на сказанное сначала переглядываются между собой, а после одновременно оборачиваются в сторону старшего Чона, что был от них на растоянии двадцати метров. Он ловко расправился с последним шампуром из второй партии и продолжил следить за уже поставленными, переворачивая их и представая перед сидящими в профиле. — О да, жопка у него зачёт, — лыбится русоволосый. — Больше, чем у Юна, — соглашается с другом другой, припуская солнцезащитные очки. Фа же указательным пальчиком натягивает кожу у уголков глаз, прищуриваясь, а Чимин телефон поднимает и приближает камеру для нескольких фото. Омеги пялятся на чужую задницу ровно до тех пор, пока Чонгук не поворачивает голову в их сторону, и тогда омеги в мгновение возвращаются в прежнее положение, не в силах удержаться от смеха. — Будем надеяться, что нас не спалили, — Фа прикусывает нижнюю губу и обмахивается ладонью. — Кто не спалил? — задаёт вопрос незаметно приблизившийся ЮнСан, вновь заполненный во все две руки принесёнными из коттеджа продуктами. — Да так, не бери в голову, — Фа тянет руку за холодным лимонадом, а русоволосый принимает контейнер, тут же его открывая. Чимину Юн тянет тарелку, на которой было несколько кусочков хлеба, а после на плед составляет вторую с фруктами, которые вымыл и нарезал, едва не уронив по пути. — И всё же мне интересно, о чём вы тут болтаете. Стоит мне отвернутся, как вы тут же смеётесь, могу полагать, что это надо мной? — усаживается рядом с блондином альфа, предварительно стянув белые кросовки с ног и оставив их на траве. — Нет, вовсе нет, хотя может быть, — русоволосый придерживает контейнер рукой, поедая вилкой салат, а Фа на его слова уводит взгляд, тут же забивая рот мясом и хлебом, — чуть-чуть, совсем самую малость. Мы же омеги, мы любим вам, альфам, косточки перемывать. Но! На счёт тебя всё было в положительном ключе, ни слова плохого. — А ещё мы обсуждали альфьи попки, они у вас чертовски хороши, — признаётся рыжеволосый и взгляд к своему истинному поднимает. — У тебя неплохая, а ещё лучше топает сейчас сюда. Мальчики, нас всё-таки спалили, — компания омег, включая ЮнСана, тут же оглядываются на приближающегося Чонгука, который, вытирая попутно руки бумажным полотенцем, не сводил взгляд лишь с одного из них. — Вид его попки с ближнего расстояния нам обеспечен, — во все зубы улыбается рыжеволосый, когда старший Чон останавливается подле его. — Как вам мясо? Вкусное? Ребята его уже успели оценить, а вы, как я смотрю, ещё только-только к дегустации подошли, — брюнет сминает бумажное полотенце в ладони, присаживается вплотную к своей паре и смотрит на неё, как ЮнСан на блондина. — Я попробовал, — Чон поднимает одну бровь, — и мне понравилось, — Чимин замечает как альфа рядом с ним начинает улыбаться ещё ярче, явно довольный важным ему мнением. — А соусы чего не прихватили с собой? С ними вкуснее, мы вроде что-то брали с собой для мяса, верно, Юни? — к брату обращается Чонгук, на что юноша поджимает губы. Несколько ему было лень в третий раз возвращаться в коттедж, сколько его смутило обращение брата к нему в присутствии четырёх омег. Так его брат называл с детства вплоть до девятнадцатилетия, и только присутствие Фа заставило ЮнСана задуматься о том, как Чонгук его называет. Это обращение казалось чересчур милым и детским, что альфа боялся показаться любимому омеге слишком незрелым и слабым. — Гук, поможешь мне? Просто мы не все пакеты разобрали, а насколько я помню соуса укладывал именно ты, — юный альфа подмигивает брату, на Чонгук отвечает кивком, понимая намёк. — Без проблем, только давай ещё к мясу вернёмся, нужно его перевернуть, — оба брюнета поднимаются на ноги, вот только один спешит натянуть снятые кросовки обратно, а второй рыжеволосого омегу напоследок касается, явно желая забрать дольку его внимания себе. И как только ЮнСан обувается, то альфы тут же оставляют омег. — И всё же альфьи попки лучшие, — омеги дружно возвращают свои взгляды на прежний объект томных вздыханий, а камера Чимина приближает объектив к ягодицам истинного, сохраняя десяток фотографий в свою галерею. — Это точно.

***

      Быстро расправившись с неразложенными пакетами, что остались на кухне, Чон находит купленные накануне соуса, протягивая их брату. — Хотел о чём-то спросить меня? Полагаю это из-за моих слов о пополнении в нашей семье? — спрашивает Чонгук, вспоминая братское удивление в тот момент на парковке. — Если так, то понял ты всё верно, я предложил Чимину отношения, и он согласился. Понимаю, что это слишком быстро, ведь знакомы мы всего ничего, но он сейчас нуждается во мне как никогда, а я хочу быть для него одним из самых близких людей в его окружении. Мы попробуем выстроить между собой доверительные и крепкие отношения, и больше всего верю в то, что у нас всё получится. — Значит теперь вы как бы… вместе? — теряется юный альфа, отходя от своего первоначального вопроса. — Это так, удивлён? — Да я в… — поджимает губы Юн, оборочивась по сторонам и прислушиваясь к посторонним звукам, проверяя одни ли они. — Когда вы вообще успели? Вчера? — Сегодня, а если быть точнее, то прямо в торговом центре, когда мы искали штопор, а по итогу помогали вам с Фа разобраться с тем маленьким происшествием. Понимаю, что магазин — место не самое подходящее для таких решений, но так получилось. Романтика среди стиллажей с продуктами и катающимися на тележке двумя парнями просто потрясающая, — усмехается Чонгук, остатки из пакета выкладывая, оставляя часть на столе, а другую укладывая в холодильник, напоследок прихватывая одну из дюжины бутылок с лимонадом. — Это я украду, с университета не пил подобного. — Да бери конечно, всё равно его много, как и прочих соков, — отмахивается ЮнСан, поражённый заявлением о том, что теперь его брат и Чимин вместе. — Меня сейчас больше удивляет факт того, что он согласился. Может ты его «да» перепутал с шуткой или сарказмом? Уверен, что он согласился на полном серьёзе? — Уверен, он не в том состоянии, чтобы пускать такие шуточки. Слишком многое на него свалилось, а потому сейчас ему нужна поддержка и внимание, которое я могу ему дать. — И всё же не расслабляй булки, а то вдруг он своё согласие отклонит и захочет вернуть всё обратно. И проснёшься ты снова один, без одежды, бумажника и телефона, — лыбится младший Чон, вспоминая братский звонок после его первой встречи с рыжим чертёнком. — Юни… — качает бутылку с прохладным лимонадом в руке Чонгук, улыбаясь натянуто, на что ЮнСан скашливает в кулак, тут же забывая свои шуточки. — Что? Я ничего. И вообще я тебя хотел попросить тебя о кое-чем важном, а ты меня отвлёк, — делает пару шагов назад в сторону дверного проёма молодой альфа от стоящего у холодильника брата. — И о чём таком важном ты хотел меня спросить? — прищуривается Чонгук, всё ещё помня Юнов подкол по поводу их с Чимином встречи. — Не мог бы ты меня не называть перед Фа «Юни»? Просто это звучит так, как будто ты обращаешься ко мне, как к маленькому мальчику, а я уже не такой и не хотел бы перед ним выглядеть… — Незрелым альфой? По-твоему обращение как-то повлияет на его восприятие по отношению к тебе? Юни, его мнение о тебе зависит не от того, как я тебя называю, а от того, что ты делаешь для него, какой ты при нём и с другими. Думаешь, что какое-то обращение способно вызвать у него мысль, что ты ещё малыш? Полагаю, что он не обратит на него такого же внимания, как на отношение его к тебе, твои слова и поступки. Можешь не бояться, что Фа станет относиться к тебе хуже из-за этого, старайся не накручивать себя из-за всяких мелочей и лучше направь эти силы на заботу о нём. Многие омеги чувствительны к любому проявлению внимания и заботы со стороны человека, к которому они испытывают чувства. Обычный комплимент или вопрос о его самочувствии будет оценён намного выше, нежели моё обращение к тебе. — Я понимаю, что это так, но всё же дольку уверенности теряю, когда ты так меня называешь. Я не говорю, что ко мне нельзя так обращаться в обычное время, просто давай договоримся, что при нём я не Юни, а Юн или ЮнСан. Мне будет намного легче, если при нём, ты не будешь обращаться ко мне детским прозвищем. Договорились? — Хорошо, взрослый ЮнСан, я понял тебя, а теперь давай поспешим обратно. Мне нужно перевернуть мясо, оно готовится быстрее в такую жару под палящим солнцем. К тому же после я был бы не против посидеть рядом со своим лучиком, — беря оставленную открывалку со стола, старший Чон быстро открывает лимонад, а после кивает брату на выход. — Ты рядом с Чимином выглядишь, как влюблённый болван, неужели я так же выгляжу со стороны рядом с Фа? — интересуется младший, идя обратно на улицу и не выпуская из рук упаковки с соусами — Да, вот только ты красный, как рак, влюблённый болван. Давай-давай, не встревай в проходе, ты меня заболтал и так, — отпивает содержимое стеклянной бутылки Чонгук, ладонью упираясь в спину приостановившегося в проходе Юна и подгоняя его к выходу. — Серьёзно красный? Это так палевно? — Да все уже всё знают, не переживай так, Юни. Не стой на месте, мясо подгорит же. — Подожди, а если лицо холодной водой ополоснуть поможет? — Слушай, ещё один вопрос и кроме как «Юни» при Фа я называть тебя не буду, поэтому иди, не провоцируй меня на грех, — подталкивает на улицу Чонгук брата, а тот одну ладонь к щеке прижимает, ощущая исходящий от неё жар. — А если я… — Я расскажу ему, как в одиннадцатом классе ты впервые попробовал пиво, как тебя развезло и каким я тебя забирал после этого, если продолжишь. — Всё, всё, молчу, и слова уже сказать нельзя, дожили, — возмущается юноша, теряя всю свою уверенность при выходе на улицу, вновь замечая расположившися в сторонке от развлекающихся играми альф омег. — Они говорили, что обсуждали меня. Вроде ничего плохого не сказали, но я всё равно волнуюсь, как думаешь… — Думаю, что Фа понравится твоя история, — Чонгук хитро улыбается, а ЮнСан краснеет ещё гуще, но тут же находит ответ. — Тогда и Чимину тоже понравится кое-что из твоего прошлого, — хитрит младший, припоминая постыдную историю брата. — Я так понимаю, рты о наших проступках на замок? — тут же интересуется о скором применении сторон Чонгук, на что младший реагирует мгновенно. — Полностью с этим согласен, — тянет свободную от соусов руку брату ЮнСан, пожимая её с улыбкой на лице. — Да покоятся наши секретки там, где не достанут их Фа с Чимином. — Да будет так.

***

      За летящими в разные стороны брызгами воды и мелкающими силуэтами купающихся трёх омег, неустанно следил ЮнСан, цепляясь взглядами лишь за одного. Фа, перекусив, настоял на исследовании озера, в чём его поддержали двое друзей из компании. Альфы же отказались от этого предложения, предпочитая более тёплую воду вечером, хоть и заглядывались частенько в сторону омег, продолжая играть меж собой.       Чимин с загипсованными пальцами остался на берегу, а рядом с ним на растелённых пледах присел ЮнСан, жуя фрукты и всё так же выглядывая ФаХёна. — Не хочешь к ним присоединиться? — интересуется рыжеволосый, улыбаясь при виде смутившегося юноши. — Нет, я лучше здесь посижу, — быстро качает головой ЮнСан, боясь в одиночку залезать в воду к омегам и продолжая есть разрезанные на дольки яблоки. — Они тебя не съедят, или же ты не умеешь плавать? — Да нет, умею с детства. У нас был дома большой бассеин, поэтому я тренировался с малых лет. Просто переживаю, что как-то облажаюсь перед Фа... слишком заметно, что я сильно нервничаю рядом с ним? Вы об этом шутили? — Было, вот только можешь не переживать, мы не злорадствовали, Фа сам переживал не меньше твоего, — Чимин понимает, что альфа перед ним только-только начинает познавать основы своих чувств, а оттого сильно волнуется, пытаясь перед любимым омегой контролировать каждое своё слово и действие. — Он ничего не говорил, ну что я там какой-то не такой, или во мне что-то ему не нравится? Может что-то ему кажется во мне глупым или смешным? Просто мне пока тяжело понимать его, боюсь, что что-то напутаю или подумаю не то, — с ФаХёна Юн взгляд на Чимина переводит, пытаясь понять, всё ли он делает так. — Я не кажусь со стороны слишком навязчивым по отношению к нему? — Успокойся, ЮнСан, ты слишком много думаешь о том, что не так важно, и отдаёшь большое значение мелочам. Фа ничего плохого о тебе не сказал и не подумал, как я и сказал ранее, то он, подобно тебе, переживает. Всё таки у вас у обоих не было отношений и опыта близкого общения с противоположным полом, поэтому переживания и стеснения в это время — норма. — Но, насколько мне известно, у тебя это тоже первые отношения. Я про то, что ты и мой брат... ну ты понял. У него это, кстати, тоже первый опыт, но ни он, ни ты, так не волнуетесь, как мы с Фа. — Может отношения у нас и первые, но мы то друг у друга не первые. До него у меня были альфы, как у Гука омеги, у вас же нулевой опыт в том и другом. Поэтому это совершенно нормально, через некоторое время станет намного легче, просто нужно немного подождать, пообтереться, подольше пообщаться и тогда вы привыкните друг к другу. Всё это временно. — Надеюсь на это. Просто дело в том, что Фа не единственный омега, с которым я общался так же близко. Не скажу, что сам хотел этого, просто... — юноша замялся, поджал губы и взглянул быстро в сторону брата, убеждаясь, что тот закончит ещё и нескоро, — просто родители так любили нас контролить, что даже в плане омег лично присматривали нам кандидатуры. Не то чтобы меня это сильно напрягало, всё равно я омегами особо не увлекался, отдавая предпочтение архитектуре, искусству и максимум гонкам на тачках со знакомыми. С Чии, это парень, который понравился моим родителям, я общался, вот только не видел в нём своего партнёра, разве что изредка гулял с ним, чтобы папа особо не мылил мне мозги. Он думал, что именно с ним я вступлю во взрослую жизнь, но мне он ни как человек, ни как омега не нравился. Он был из семьи, с которой сотрудничала моя семья несколько лет, жутко капризный, избалованный и истеричный, не любил, когда что-то шло не так, как он хотел, или же ему что-то запрещали. Он вечно таскался за мной, а я старался его избегать, но общаться с ним всё равно приходилось, родители заставляли. — Серьёзно? Они даже омег вам выбирали? А Чонгуку они подыскали меня, значит? — округляет глаза рыжеволосый, поражаясь тотальному контролю семьи Чон. — Сначала выбор родителей пал на другого, Чонгуку было тогда шестнадцать. Папа думал, что они подружатся, сблизятся, но Гук, как упёртый баран, отказывался с ним не то что говорить, даже в одной комнате не хотел находится с этим омегой. Это продолжалось несколько лет, отец постоянно ругался с братом, пытался переубеждать его, шантажировать чем только можно и нельзя, а по итогу Гук сбежал из дома после своего совершеннолетия. Родители не раз пытались его вернуть, но брат отказывался. В тот период он поступил куда хотел, наперекор желанию отца, первое время живя у своего друга, Намджуна. Ту истерику я помню хорошо по сей день. Но Гука сложно в чём-то переубедить, вот и родители это сделать не могли. Пытались ему мешать, воздействовать через других людей, включая меня и Нама, но мы не сдали своих позиций, поддерживая выбор Чонгука. После всего этого, брат назло отцу решил самостоятельно создать своё дело, но и там без чужого вмешательства не обошлось. Родители хотели прижать его, только бы он сдался и вернулся домой. Но мало того, что у него всё получилось, так и сверх того он начал взаимодействовать с их же партнёрами, перетягивая часть к себе. Я думал, что с ума сойду от вечных ссор и криков, ведь я остался на тот период с родителями один на один, но Гук про меня не забыл, забрал сразу же после восемнадцати, давая возможность поступить туда, куда я давно хотел, но уже даже не мечтал из-за родительского запрета. Первое время я жил с братом, а после он снял мне квартиру ближе к университету, чтобы мне не мотаться туда и сюда. Только живя с ним, в дали от папы и отца, я почувствовал себя свободным и смог найти друзей, навсегда забыв о тех, а которыми сводили меня раньше. Хоть и сейчас нас не оставляют в полном покое, но я всё равно рад, что теперь я могу принимать решения самостоятельно. По секрету, — ЮнСан начинает говорить тише, приблизив голову к Чимину, — будь аккуратнее вне своего дома и дома Гука, даже у стен есть глаза и номер моих родителей, — подмигивает брюнет, усмехаясь. — Я так привык к тому, что всегда рядом со мной вне дома с подросткового периода была охрана, что сейчас без всяких затруднений могу заприметить как за мной наблюдают. Даже недавний поход с друзьями в кинотеатр не обошёлся без слежки, родители до сих пор не могут отпустить меня. Гук знает об этом, пытался говорить с ними, но всё бесполезно, поэтому остаётся только привыкнуть. Не удивлюсь, если и ты тоже под чужим наблюдением. — С чего твоим родителям контролировать меня? И что это за чрезмерная опека чёрт возьми?! — хмурится омега в непонимании. — Это вопрос не ко мне, а что касаемо наблюдения за тобой, то всё просто, ты омега, который пришёл на замену предыдущей партии для моего брата. Не обижайся, понимаю, что звучит это не очень, но не удивлюсь, если родители выяснили, что вы истинные намного раньше, чем ты с Гуком. Да и ваша встреча в офисе была подстроена, тому в доказательство недавний разговор с твоим отцом. Он знал всё с самого начала, а потому пытался вас сблизить. Но больше меня прикалывает не это, а то, что вы с Чонгуком опередили своё подстроенное официальное знакомство. Слушай, насчёт того, что ты обчистил его... это было круто, — смеётся юный альфа, снова оглядываясь в сторону брата, — никогда не видел его настолько злым, как в тот день. Чтобы первый встречный омега взял и обвёл его вокруг пальца? Немыслимо! Да и к тому же соврал насчёт имени. Мы долго искали тебя из-за этого, — кивает ЮнСан, явно довольный выходкой омеги, на что Пак усмехается, закатив глаза. — Я не вор, стащил вещи, а после вернул их, хотел проучить его из-за одного момента, но что касаемо всего остального, то это настоящий кошмар. А я ещё жаловался на своего отца. Он, в сравнении с вашими родителями, белый и пушистый. Может и хотел, чтобы я перестал вести разгульный образ жизнь, решая что-то за меня... — Чимин замолкает, отводит глаза на озеро, хмуря брови, и задумывается на мгновение, понимая, что отчасти выбор МинХо был ему по душе. Конечно, обручение и брак были поспешными, но всё остальное... альфа был прав, решая сблизить его с Чимином. Единственное, что не нравилось омеге во всей этой истории, так это тайный сговор против него и игра из-за кулис. — Ты любишь моего брата? — спрашивает внезапно юноша, желая услышать это лично, несколько сомневаясь в искренности омеги, сколько пытаясь понять, какие, сильные или слабые, чувства он испытывает к Гуку.       Чимин тут же переводит взгляд с озера на ЮнСана и смотрит на него с немым вопросом. Понимает братский порыв, поэтому опускает глаза на плед. — Сложно сказать. Я раньше ни в кого не влюблялся, поэтому могу свои чувства с чем-то другим спутать. Пытался разбираться с этим, и мне помогали, но всё же немного кроют сомнения. На данный момент могу сказать только одно: мне хочется быть с твоим братом рядом, хочется разобраться в себе и своих чувствах, а ещё купаться, вот только с рукой у меня явные проблемки, — усмехается Чимин, поднимая левую кисть на уровне лица. ЮнСан на это улыбается и кивает, сочувствуя такому исходу событий. — Юн, а можно вопрос? — переключается быстро омега, желая узнать о чувствах самого альфы. — Валяй, — жмёт плечами расслабленно юноша. — Ты сам что испытываешь к Фа? — на купающегося омегу разговор перетягивает рыжеволосый. — Ну, он мне нравится, он милый, умный, весёлый, а что главное для меня, он умеет дорожить чувствами окружающих, не ставит себя выше других, уважает людей, не пытается кого-то занизить и унизить. Мне всегда казалось неправильным, что многие кичатся своим положением в обществе, деньгами, тачками, одеждой, лучшим местом проживания. Мне всегда нравилось в человеке не его материальное состояние или внешний вид, это может зацепить, но не удержать, а его характер, отношение к себе, миру и людям. Куда интереснее общаться с людьми, чьи души живут искусством, мечтой, любовью, эмоциями и созерцанием, а не с теми, кто продал их за богатства и может только этим кичиться. Такими «проданными» были выбранные для меня и брата омеги. Им было куда важнее купить что подороже и эпатажнее, а после этим хвастаться перед каждым встречным. Таких людей я всегда ненавидел. Хорошо, что их мало там, где я сейчас учусь. Они присутствуют, но я стараюсь не обращать на них внимание. ФаХён, полная противоположность Чии, поэтому он мне понравился больше. Хотя знаешь, я сейчас переживаю... — Что твои родители и до него доберутся? — догадывается быстро Чимин. — Именно. Боюсь, что им сообщат о нём сразу же, как только увидят меня где-нибудь с ним один на один. Когда мы в компании это не так палевно, но если мы хоть где-то появимся вдвоём, то сам понимаешь, что будет. — А вдруг уже? Даже в том торговом центре... — Навряд ли, когда я с Гуки, то намного реже замечаю посторонних за собой. Может это из-за того, что он уже пару раз брал их за горячую руку, мягко посылая, а может из-за чего-то другого, не знаю. Мне всегда комфортнее находится рядом с ним. Он мне автомобиль купил, но я на нём редко куда выбираюсь, потому что больше люблю ездить на его тачке из-за тех же преследований. За ним нет хвостов, как за мной. Поэтому мой тебе совет, приглядывайся к людям, когда ты без Гуки, а когда вместе с ним, то можешь забывать об этом, полностью на него полагаясь. — Возьму на заметку. Раз уж мы затронули тему того, что Гуку до меня давно нашли пару, то можешь рассказать об этом омеге поподробнее? — Чимин и лежащей рядом с альфой тарелкой берёт отделённую веточку винограда, а после к губам своим подносит, отрывая ягодки одну за другой зубами. — Попахивает ревностью, — прищуривается брюнет с усмешкой на губах. — Чистый интерес, — поддерживает зрительный контакт Пак. — Что именно хочешь знать? Из какой он семьи, что из себя представляет, как вёл себя с Гуки, как пытался его завлечь, сколько времени это длилось и где он сейчас? Насчёт последнего не уверен, но, вероятнее всего, он до сих пор живёт с родителями за границей, но могу ошибаться. — Если знаешь о нём всё, то можешь рассказать каким он был, похож на меня? — Чимин пододвигается к юноше ближе, об первом выбранном родителями Чона омеге желая знать всё. Сучка внутри с долькой ревности встрепыхнулась от мысли, что сейчас Чонгук мог бы быть с другим. Хотелось знать, что сам Пак был куда лучше, красивее и желаннее, чем тот неизвестный омега. Что только он, Чимин, был и будет для Гука единственным, что сумел овладеть альфьим сердцем и чувствами. — Вы с Кином похожи отчасти характерами. Не скажу, что ты какая-то стервозная сука, но стержень таковой в тебе имеется не слабый. Вот только у тебя ещё к этому пристроились упорство и упрямство, на пополам с таким характером, а вот он состоял полностью из этого дерьма. Ему ни сочувствие, ни любовь не были известны, ты же хоть что-то чувствуешь. Красивым он был, но красота эта отталкивала своим холодом, сложно это объяснить как-то иначе. Твоя же притягивает и завораживает, будто это напротив жар и страсть смешались воедино. Вы очень похожи и в то же время очень разные. В его сердце не было место высоким чувствам, там была только алчность и высокомерие. Он любил, вот только себя. Гук был ему интересен, как по мне, тем, что он был сыном очень богатых людей. Большее его не волновало. Его же семья была на грани разорения и только мой отец помог им, но и взамен взял немало. Не стоит думать, что эта ледышка хоть как-то могла понравится Гуку, как я и сказал ранее, он даже говорить с ним не хотел, а какие уж с тем отношения? — Значит, я намного лучше? — довольный таким ответом спрашивает рыжеволосый. — В сравнении с ним? Определённо да, хотя и в тебе тоже есть некоторые минусы, — ЮнСан надкусывает порезанное на части яблоко. — Это можно упустить, остановимся на том, что я хорошая партия, — отмахивается ладошкой Чимин, выбрасывая голую веточку от винограда. — Я бы поспорил, но лучше промолчу, куда дороже целостность моего тела и секретов, а также твоих оставшихся пальцев. К тому же ты мне нравишься больше, чем Кин, да и Гук тебя любит, поэтому буду доверять его выбору. — Вот и хорошо, сойдёмся на этом, — здоровую ладошку тянет юноше Чимин, сжимая её в кулак и оттопыривая мизинец. Брюнет ухмыляется, тянет руку в ответ и пожимает его коротенький палец своим, соглашаясь со сказанным. — Мы под вечер хотим разжечь небольшой костёр, обговорили это с хозяином дома заранее, а под него поиграть на гитарах, поболтать и выпить, не хотите остаться? — Спасибо за предложение, но предпочту поспать дома у Гуки. Хочу отдохнуть от всего того, что накануне было и побыть рядом с ним один на один. К тому же у тебя будет время пообщаться с ФаХёном. Не бойся, что сделаешь что-то не так по отношению к нему, иначе упустишь возможность насладиться моментом, когда ты будешь вдали от преследований своих родителей и других забот. Несильно спеши, но и немедли, пусть ваши отношения будут развиваться постепенно, умеренно. Если что, можешь писать мне или Гуки. Думаю, он даст тебе нужный совет. — Он мне почти тоже самое говорит, вот только волнение всё равно унять тяжело. С вами, омегами, сложновато всегда, один шаг не туда — растрел, по крайней мере так было с Чии. Хочу не лажать с Фа, но всё же буду надеяться на его понимание. — Всё будет хорошо, не ссы, — по плечу хлопает ободряюще Чимин, а после усмехается, смотря на сам объект чужих воздыханий. — К тому же нам было бы неплохо свалить отсюда и как можно быстрее, — рыжеволосый подталкивает альфу, заливается смехом и спешит подняться с пледов, не забыв прихватить с собой снятую обувь. ЮнСан в непонимании смотрит сначала на убегающего к Чонгуку Чимина, а после в сторону озера, из которого обратно спешили вернуться промокшие омеги, набрав в ладони воды. Брюнет тут же поднимается вслед за Паком и наспех натягивает кроссовки, вот только до него в спину всё равно успевают долететь брызги воды из омежьих рук.

***

      Принеся контейнер с ещё горячим мясом в автомобиль, Чимин оставляет его на пассажирском сидении, возвращаясь закрыть багажник. Чонгук должен был вернуться с минуты на минуту, отчего омеге не терпелись поскорее уехать и вернуться в постель, хотя желание искупаться в озере никуда не делось. Оно только усилилось в жару и мысли задержаться ещё на полчасика у этого озера стали всё чаще и чаще к нему возвращаться. Рыжеволосый отпивает лимонад из бутылки, которую стащил у своего альфы, и задумывается над тем, не остаться ли им здесь ещё на немного.       Чон пожарил всё мясо и по желанию Чимина отложил для него шашлык в контейнер на вечер, а после решил быстренько переговорить с братом один на один, отправляя свою пару к машине. Рыжеволосый прождал его меньше трёх минут, примечая как брюнет возвращается к припаркованным машинам, спеша к нему. — Возвращаемся обратно спать, моя Вишенка? — подходит ближе Чон, обнимает омегу и целует его в губы, любуюясь довольным лицом своей пары. Чимин кивает, но поправить истинного не забывает. — Едем домой спать, кушать и валяться на кровати. А ещё я покормлю тебя собой, — облизывается рыжий чертёнок, отвечая на альфий поцелуй своим невинным в щёку. Чонгук с ним соглашается и омегу ближе к своему телу прижимает, невольно засматриваясь на карие глаза, что на солнце казались янтарными, будто от чёрных зрачков тянулись лyчики текучего зoлота. — Тогда я буду вынужден попросить добавки, боюсь одного раза мне не хватит, чтобы насытится тобой, золотце, — ещё мгновение Чон любуется взором любимых карих глаз, после чего кивает омеге на переднее сиденье, помня как его пара хочет домой. — Да, пора, — соглашается с альфой Чимин и спешит занять своё место. Он убирает бутылку с лимонадом в подстаканник и складывает контейнер с мясом в пакет с салатом и водой, а после оставляет его на заднем сиденье, вновь пристегиваясь. Голова так же как и пару часов назад устремляется в сторону озера, а мысль о тёплой водичке не отпускает его. С одной стороны дома его ждал крепкий сон и альфий язычок, а с другой тоже самое, но в добавку к этому половина часика в озере. Чимин мялся до тех пор, пока Чонгук не занял своё место, пристегивая ремень безопасности и прокручивая ключ зажигания. — Гук-и? — тянет нежно омега, на что брюнет вопросительно поднимает брови. — Напился соков и хочешь в туалет? — вспоминает Чон, как Пак рассказывал ему о своей небольшой проблемке. — Нет, скорее я насмотрелся на тех омег и теперь тоже очень сильно хочу купаться, — Чимин жалостливо смотрит на свою пару и поднимает к лицу загипсованные пальцы, на что брюнет тяжело вздыхает, качая головой.

***

— Ну вот, выглядит более чем надёжно, — ЮнСан протягивает руку за принесёнными его другом ножницами, что склонился над омежьей рукой, оценивая его конструкцию. — Да, ты ещё тот изобретатель, может третий пакет для надёжности? — интересуется Кит, принимая в руки скотч. — Двух, более чем достаточно, — ЮнСан любуется своей собранной на руке Чимина конструкцией. — Ну вот, пакеты целые, завернул я на кисти их плотно и скотча здесь много, фиг отклеется. Вода точно не проникнет, но лучше сильно и долго её не мочить, я как создатель это рекомендую. — Может ещё немного скотча добавить? — с неким сомнением Кит сверлит взглядом намотанные полосы клейкой ленты на запястье. — Не нужно, иначе рука у меня онемеет. Туговато затянул, Юн, — Чимин на пробу сжимает ладонь, трясет рукой, привыкая к постоянному шелесту пакетов. — В самый раз, иначе вода попадёт. Только потом нужно будет максимально осторожно снимать его, можно ножницами разрезать, а можно размотать, вот только это дольше будет. Ну что, будем тестировать? Чонгук, где ты там? Подопытный уже готов, — ЮнСан поднимается с дивана в просторной гостиной и спешит в соседнюю комнату, куда ушёл его брат, отвлекшись на телефонный разговор. — Может всё же намотаем побольше скотча? — дёргает за кончик клейкой ленты альфа, готовый добавить скотча на омежье запястье. — Не стоит, всё более чем надёжно, — отмахивается здоровой ладошкой Чимин, поднимая задницу с мягкого диванчики и выглядывая своего истинного. — К вечеру вода теплее будет, не хотите подождать? — Фа с мальчиками сказали, что сейчас она тоже достаточно тёплая, да и мне искупаться не терпится. Единственное, что было бы неплохо, так это полотенца. Не найдётся двух? — Вроде как мы с собой брали, сейчас, секунду, — поднимает указательный палец юноша, спеша выйти на улицу к ребятам, по пути оставляя скотч на столике в гостиной.       Чимин тихо посмеивается, ещё раз осматривает свою руку, а затем следует в комнату, где скрылись братья. Вот только едва он успевает приоткрыть дверь, как тут же сталкивается с Чонгуком, что при виде его улыбнулся. — Кто звонил? Что-то важное? — опасается срыва уже построенных планов Чимин, из-за чего заглядывает за альфье плечо, смотря на растерянного ЮнСана позади. — Нет, ничего важного, — качает головой брюнет, взгляд опуская на юново творение. — Выглядит как-то не очень надёжно, постараемся сильно не мочить, — Чонгук оборачивается на брата, задавая вопрос: — Не хочешь тоже покупаться? — Неа, лучше на берегу посижу или с ребятами поиграю, не буду мешать вам, — натягивает улыбку ЮнСан, явно чем-то обеспокоенный. — Вы лучше вдвоём поплавайте спокойно, пока есть время. — О чём это ты? — чувствует двойственность посыла омега, тут же глаза к своей паре поднимая, ища ответ у него. — О том, что не каждый день мы выбираемся на природу, — Чонгук приобнимает рыжеволосого за плечи и возвращает обратно в гостиную комнату, на что Пак недовольно вздыхает, огорчённый таким ответом. — И всё равно вы что-то не договориваете, — руку с себя убирает Чимин, становясь перед лицом альфы, останавливая его. ЮнСан выглядывает из комнаты, за ранее зная что будет дальше. — У тебя появились какие-то планы? Хочешь слинять от меня в эти выходные к чёрту на куличики? — на груди скрещивает руки рыжеволосый, готовый устроить разбор полётов, но сам брюнет не выглядел растерянным, напротив был чем-то озадачен и напряжён. — Чонгук, я несколько раз говорил, и повторюсь ещё раз... — Гук, Чимин уже часть всего знает, и о слежке и озабоченности родителей над членами нашей семьи, в которую неофициально входит теперь и он. Поэтому бессмысленно что-то таить, да и не к чему это, — останавливает гневную речь Пака ЮнСан, вставая в проходе в гостиную и плечом упираясь о косяк двери. — Я рассказал ему. — Причём тут... — хмурится омега, вновь выглядывая юношу из-за плеча старшего Чона, вот только едва он успевает сказать пару слов, как понимание всей ситуации накрывает его, — ааа, значит, тебе звонил... — Папа, — кивает Чонгук, тяжело вздыхая и смотря на Чимина хмуро. Он спрятал телефон в кармане штанов, поджимая губы, явно недовольный разговором со своим родителем. — Он хочет видеть тебя у себя, поговорить с тобой, что-то обсудить «по-омежьи», вот только я знаю чем всё это закончится. Папа попытается промыть тебе мозги. — А после прогнёт тебя или уломает на то, чего он хочет, — добавляет позади стоящий ЮнСан. — Хотя, думаю, с Чимином всё пройдёт куда более деликатно, но итог будет один: папа его не оставит в покое до тех пор, пока не склонит его чашу весов в свою сторону. Любыми способами добьётся желаемого, даже если придёться чем-то шантажировать. — Его излюбленный с отцом способ. Раньше, когда мы жили под их крышей, им было куда проще, достаточно было припугнуть или попрекнуть тем, что было у нас. — Теперь же они пытаются искать другие способы, — крутит в руках снятое колечко младший из Чонов. — И главная их цель сейчас — ты, — Чонгук поднимает обе ладони к омежьим плечам, аккуратно сжимая их, понимая, что у Чимина на одной из лопаток большой синяк от чужого удара. Брюнет смотрит прямо в его глаза, отчего Пак невольно замечает во взгляде напротив сильное беспокойство. Альфа переживал за него, боясь того, что истинный мог угодить в руки по крови родных людей и попасть под их дурное влияние, но Чимин не до конца понимает почему. Он достаточно сильный и упорный омега, которым сложно контролировать. Ему казалось, что рычага давления на него невозможно найти, и что Чонгук переживает понапрасну, но у альфы на этот счёт было другое мнение. — Чимин, я постараюсь сделать всё возможное, чтобы не допустить вашей с ним встречи, отсрочить её или хотя бы присутствовать с тобой в тот момент, но в любом случае ты должен быть готов к тому, что тебя так просто не оставят. Юн успел приоткрыть для тебя завесу наших семейный тайн, поэтому ты должен знать о том, что они, чтобы не случилось и как бы мы с ними не ссорились, нас контролировали и будут это делать дальше. Не по тому, что родители боятся, что с нами что-то случится, сколько хотят знать где мы и с кем. Полагаю, что теперь и за тобой будут приглядывать наёмные люди. Они будут хорошо скрываться, поэтому нужно быть начеку, а главное — постараться не допустить твоей встречи с моим папой. — Гук-и, ты преувеличиваешь, думаешь, что я буду бегать и скрываться от него, боясь, что со мной просто хотят о чём-то поговорить? — Маленькая поправочка, — вставляет своё слово ЮнСан, — не просто поговорить, а склонить тебя к тому решению, которое будет ему по нраву. Это немного разные вещи. — А я, по твоему, маленький и глупый ребёнок, что не имеет собственного мнения и языка, чтобы дать отказ? — морщится Чимин и убирает руки альфы со своих плеч, сильно недовольный таким плохим мнением о нём. Чонгук на омежье возмущение лишь качает головой и чешет затылок, поворачиваясь к брату лицом. — Гук, может им дать возможность поговорить тет-а-тет? — приподнимает одну бровь юноша, хитренько ухмыляясь. — Устроим им встречу, запрём в одной комнате и откроем лишь тогда, когда Чимин начнёт просить о пощаде, скребя ногтями по двери. — Ага, разве что через мой труп, — хмыкает на выдвинутое предложение Чонгук. — С папиной настойчивостью ты умрёшь послезавтра. Не забудь оставить завещание, а в нём дарственную на меня, был бы не против взять твою тачку, она будет покруче моей, — ЮнСан мечтательно выпячивает руки вперёд, делая вид будто бы за рулём его авто, на что старший Чон лишь закатывает глаза, вновь к омеге обращая всё своё внимание. — Ты не понимаешь какой он человек, Вишенка, не всё так просто. Я верю, что ты силён духом и сам имеешь не менее стойкий характер, но пойми, что мой папа, это... — ...воплощение адского огня... — клацает пальцами позади стоящий юноша. — ... который не видит границ и готов идти на что угодно, не смотря... — ...кто ты и что из себя представляешь, — подходит ближе шипящий за спиной змей. — И вместе с моим отцом это жуткое комбо. Полагаю, что истинная причина такого резкого порыва моего папы поговорить с тобой — возможность перетянуть тебя на их сторону, чтобы иметь влияние на меня и Юна. К тому же он толком не знает тебя, ведь видел всего лишь несколько раз, а слушать слухи или чужие слова насчёт людей он не любит. Предпочитает самостоятельно делать выводы, исходя из личных встреч. Я хочу уберечь тебя не только от родительского влияния, но и ... — Гук-и, — поднимает завёрнутую в пакеты ладонь на уровне головы рыжеволосый, прерывая речи истинного и его брата, — не нужно беспокоиться, я уверяю тебя, что если мне и выпадет возможность остаться с ним один на один и переговорить, то он ником образом не сможет до меня докопаться. Ему нечем будет меня зацепить, чтобы он не говорил или делал. Я смогу самостоятельно решить какие-то проблемы с ним, и мне не нужно твоё присутствие и переживания. Я не хочу бояться его желания увидеться со мной, и уж тем более я не стану прятаться или прикрываться твоей спиной, даже если за мной будут идти по пятам, — Чимин улыбается, задирает подбородок и всем видом старается показать, что не боится семьи Чон. Вот только братья на это лишь вздыхают, осознавая, что омега их не поймёт и не послушает, пока не столкнётся со всем лично. — Может всё таки закинем его в этот дьявольский костёр? — ненавязчиво интересуется ЮнСан, на что Чонгук сразу не отвечает. — Лучше не стоит, — облизывает сухие губы альфа, делая вывод, что переубеждать Чимина в чём-то насчёт его родителей бессмысленно, отчего его взгляд возвращается на завёрнутую в пакеты ладонь. — Раз мы так ни к чему и не пришли, то может лучше вернёмся к прежним планам? Ты хотел искупаться, — брюнет кивает на окно, что было направлено прямо в сторону озера. Чимин же на такую резкую смену темы цокает языком, понимая, что слова, сказанные им, не были приняты всерьёз. Но претензии так и остались неозвученными, потому что уже через несколько секунд вернулся ушедший за полотенцами альфа, принеся с собой парочку сухих, после чего старший Чон подхватил Пака на руки, унося его к озеру купаться. ЮнСан же смотрел им вслед, усмехаясь с происходящего, вот только насмешка быстро сменилась влюблённой улыбкой, когда в дом вернулись завёрнутые в полотенца уже подсохшие три омеги, а после один из них подмигнул, всё так же смущённо краснея.

***

      Ведя омегу под руку вдоль берега, Чонгук оглядывается назад, оценивая как далеко они ушли от коттеджа. Альфа настоял искупаться в озере, найдя местечко поспокойнее, чтобы никто им не помешал. Чимин же смотрел вперёд, утопая в тишине и виде высоких вечнозелёных стволов, что окружали их со всех сторон. В глади лесного озера отражались небо и яркие лучи солнца, из-за чего приходилось прикрываться ладошкой, чтобы солнце не слепило глаза.       Когда уже звуки громкой компании совсем стихли и были слышны лишь их отголоски, брюнет придержал омегу за руку, останавливая его. — Здесь можешь купаться даже голышом, всё равно никто не увидит, — Чон отпускает омежью руку и полотенца оставляет на ветви почти голого куста, чтобы не испачкать их на земле или траве, после чего тянется к своей футболке, снимая её. Чимин же на предложение своей пары улыбается снисходительно, первым делом стягивая с ног юновы кроссовки, а затем оставляя их рядом с кустом. — Верно, меня никто не увидит, разве что ты и рыбы, — уголки губ поднимаются против воли, когда альфа обнажается до нижнего белья, в то время как Чимин ещё был полностью одет, не считая обуви. Омега прикусывает губу, когда стягивает верх под пристальным взглядом брюнета, оголяя торс и свежую метку. — У меня в машине в аптечке есть ещё пластыри, позже заменим этот на новый, — глаз с прикрытого укуса Чонгук не сводит, до сих пор не до конца примеряясь с мыслью, что рыжик действительно помечен им. А Чимин на слова истинного кивает, вместе с футболкой стягивает с себя и штаны, а после, не долго думая, спускает здоровой рукой резинку боксеров вниз, сверкая своей голой задницей. Омега оставляет вещи на всё том же кусту, по привычке рукой водя от голой груди к животику, оглаживая тот. — Я хорошо перекусил, — ладонью легонько хлопает по животу Пак, от альфы к озеру поворачиваясь и делая несколько шагов к воде. Уперевшись руками в бока, рыжеволосый вглядывается вдаль, вдыхая полной грудью чистый и свежий воздух, наслаждаясь таким редким моментом и по-настоящему отдыхая от шума и событий ушедших дней. Чонгук же вместо озера смотрит на омежью спину, нерадостно сверля взглядом синяк на его лопатке. Внутри до сих пор находится своя тень вины, что упорно возвращает Чонгука к моменту, когда он впервые увидел омегу, после совершённого над ним насилия. Чимин был тогда жутко напуган, тянулся к нему, как лозы растений к солнцу, будто бы ни что иное не способно было его тогда успокоить. Затем всплывают воспоминания их ночного разговора, мольбы и жгучие слёзы, коими Пак оросил его этой ночью после оставленной им постоянной метки. Сняв всё, брюнет уже хочет свою пару приобнять и спросить о личном, как вдруг Пак к нему с улыбкой порачивается. — Тут так хорошо, — греется на солнце рыжик, а после по ягодице своей резко хлопает, громко шипя, — ай, грёбаные комары. Давай сократим время любования природой и лучше в воде побудем, — растирает место укуса Чимин, морща нос, на что брюнет лишь усмехается, а после, подойдя к нему, ладонью по спине оглаживает, ведя к воде. — У меня и средство от укусов комаров есть, потом тоже нанесём, чтобы не зудело, — Чон первым в воду входит, доходит на глубину по бёдра, а затем поворачивается лицом к своей паре, обе омежьи руки беря в свои и на плечи к себе укладывая. — Сомневаюсь в творении Юна, поэтому по возможности не будем мочить эту руку, держи её на моём плече, — Чимин кивает, а после чувствует как альфьи ладони с рук на его талию опускаются, накрывая омежье тело вместе с водой. — Дно песчаное, вроде ничего острого под ногами нет, ни ракушек, ни камней, это хорошо, — неспешно идёт на глубину спиной вперёд в тёплой воде брюнет, изучая рельеф озера и ведя за собой омегу. — И вправду тепло, какая же вода вечером будет? Как парное молоко? — рыжеволосый одну из ладоней опускает с альфьего плеча в воду и водит ей, нарушая ровную гладь волнами. — Так непривычно здесь, я обычно на море больше бывал или же в бассейнах, а тут самое настоящее лесное озеро. Мог ли я ещё вчера подумать, что буду купаться здесь с тобой вдали от города? — Полагаю, что нет, впрочем у меня с тобой ситуация схожая, — неспешно ведёт свою пару брюнет в воду по грудь, после чего следует вдоль берега, решая, что дальше идти не стоит. Рельефа дна он не знал, поэтому решил не рисковать заплывать дальше, к тому же не хотелось мочить прикрытую пластырем метку и загипсованную руку, что до сих пор покоилась на его плече. — Гук-и, — не без усталости улыбается рыжеволосый, прижимаясь к альфе ближе и руку сырую возвращая на него. Чонгук на мягкое обращение его ещё крепче сжимает, ведя на глубине, уже через секунды ощущая, как Пак оттолкнулся от дна и ногами обвил его бёдра. — На мне прокатиться хочешь? — одну руку под ягодицы опускает Чон, чтобы придержать прижимающееся к нему тело. — Я хочу спать, но и на тебе бы я не отказался покататься, — Чимин к брюнету притирается, жмётся ближе и кончиком носа его носа касается, всё так же смотря в глаза. — Давай поиграем, но только не сегодня, я жутко устал, — невесомо целует альфу в щёку омега, — поплаваем ещё немножко и поедем домой, — прикрывает устало глаза Чимин, прижимаясь щекой к щеке истинного и руками обвивая его шею и плечи. — Мы можем отсюда поехать сразу в город, на квартиру. Отсюда до неё намного ближе, будем там раньше на половину часа, — предлагает альтернативу брюнет, чтобы Чимина отвезти куда поближе. Но омеге это предложение не нравится. — Я домой хочу, там тише и ни одной живой души в районе нескольких километров. Будем только вдвоём, я и ты, — всё так же обнимает альфье тело руками и ногами Пак, — можем погулять, можем помолчать в объятиях, можем поговорить и покричать, последнее предпочтительнее от оргазма, — отстраняется рыжая голова, поднимая веки и смотря в полюбившееся лицо. Чонгук перед ним улыбается едва заметно, смотря со всей нежностью в глаза и вновь любуясь меняющейся на солнце золотистой радужкой. Тёплая вода окутывает всё так же по грудь, а альфа не перестаёт идти, исследуя дно и неся на себе лёгкое из-за выталкивающей силы тельце. Чимину кажется, что одного вида чонгуковых глаз, полных любви, ласки и чрезмерной нежности к нему, достаточно, чтобы заставить зверька внутри замереть и услышать в груди стук собственного сердца. Омега не знает как долго они плавали в озере вот так смотря друг на друга, пока из его уст не вырвались слова. — Гук-и, я хочу тебя, — шепчет едва слышно, а после короткой паузы к губам тянется, вовлекая брюнета в поцелуй. Чонгук перестаёт придерживать омегу за спину и тянется свободной ладонью к затылку своей пары, ближе притягивая и влажными вальцами зарываясь в его мягкие волосы.       Пак целует альфу лениво, будто бы сил на что-то большее совсем не осталось, уделяет особое внимание языку истинного, то посасывая его, то пытаясь схватить губами и оттянуть, будто бы играясь. Омега в поцелуе с брюнетом тихо постанывает, тая от нежных касаний не только к своим губам, но и волосам, что гладили, массируя кожу головы. Чон в вишнёвом запахе забывается, свой для омеги раскрывая сильнее, отчего Чимин начинает дышать чаще, вновь рядом со своей парой ощущая прилив желания и сил. Рука на ягодице сжимается крепче, из-за чего рыжеволосый несильно кусает чонову губу, отстраняясь от него и тихо посмеиваясь. — Если бы не мои страхи и опасения насчёт клещей в траве и прочей живности... — качает головой Пак, а после вновь целует Чонгука, что ещё от первого поцелуя не отошёл.       Едва слышных постанований никто не слышит и не видит двух обнажённых тел, что меньше десяти минут лениво плавали в воде без течения в объятиях друг друга. И только небесное светило с природой запечатлят, как на берег из озера через время сорвётся омега, убегая от альфы с громкими визгами, после того как цапнул его за манящие ягодицы, накрывая Чона брызгами воды и получая такие же в ответ.

***

      Не прошло и двадцати четырёх часов с возвращения омеги в чонгуков дом после вечеринки и чужих домогательств, как вновь брюнет привозит к своим владениям в машине спящее на переднем сиденье тело, что было пристегнуто ремнём безопасности. Будить Пака не хотелось, поэтому Чон прихватил с собой пакет с заднего сиденья, а после вернулся к омеге, отстёгивая ремень и с той же аккуратностью беря его на руки, в попытке унести, не разбудив по пути. Но только рыжая голова касается мягкой подушки в спальной комнате, как Чимин тут же просыпается. — Мы дома, Вишенка, — Чонгук убирает белый пакет на прикроватную тумбочку, а после присаживается рядом с омегой, — ты снова проспал всю дорогу. — Я уже понял, — сонно хрипит Чимин, растирая слипающиеся глаза. — Я в туалет хочу, — не без помощи усаживается на постели Пак, бессильно опустив голову, — а ещё хотел бы сполоснуть тело, в такую жару чувствую себя влажным лягушонком. — Тогда давай помогу, — брюнет поднимается на ноги, а затем вслед за собой помогает подняться и омеге, что после сна был вялой амёбой, ощущая непосильную слабость. Чимин едва передвигал самостоятельно ногами, отчего Чон проводил его в ванную, а после вернулся в спальню, чтобы отнести продукты из пакета в холодильник. *       Накинув на влажное обессиленное тело полотенце, мужчина быстро вытирает его насухо, помогая омеге выбраться из ванны, а затем добраться до постели, на которой для него было поменяно бельё. Брюнет уложил обнажённого Пака под одеяло, обещая вернуться через несколько минут. Он ушёл мыться после воды в озере и нескольких часов в пути по жаре, полагая, что к его возвращению Чимин уже будет дремать, вот только тот после его ухода и глаз не сомкнул, дожидаясь альфу. — Уже не хочется спать? — задаёт вопрос Чон, выходя из-за двери в одном полотенце на бёдрах. Пак же на его слова мычит нечто отрицательное, приподнимает край одеяла и показывает своё нагое тело. Намёк Чонгук понимает быстро, отчего полотенце уносит в ванную, к омеге в постель возвращаясь полностью голым. Чимин одеяло с себя скидывает полностью на другую половину кровати, а после тянет руку за свободной подушкой, ту протягивая своей паре. Омега с трудом приподнимает таз, чтобы альфа подложил под него подушку, разводя стройные ножки и приподнимая ягодицы для римминга. — Можешь ещё подрочить мне? А то я со своей вялостью глядишь и не кончу, — с полуоткрытыми глазами продолжает лежать на постели омега, складывая ручки на животе. На просьбу Чимина Чонгук кивает, понимая его состояние, после чего верхнюю задвижку тумбы выдвигает, вынимая оттуда презерватив с салфетками. Оставляя взятые вещи на простынях рядом с Паком, Чонгук располагается меж разведённых ног, сначала любуясь открывшимся видом, а после ладони укладывая на омежьи коленки. Чимин глубоко втягивает грудью воздух, а после медленно выдыхает, прикрывая веки и отдаваясь во власть рук и языка предназначенного. Больше омега глаз не открывает, лишь различая свои обострившиеся ощущения.       Чонгук с вылизыванием промежности не торопится, обеими ладонями ведёт по бёдрам, оглаживая те, и даёт себе возможность вдоволь налюбоваться ими. Брюнет наслаждается бархатом под своими пальцами, голову над разведёнными ногами склоняет и дыханием тёплым опаляет кожу, отчего омега невольно вздрагивает. Поднимая глаза к подрагивающим векам Пака, Чон, не отрывая взгляда от омежьего лица, губами касается внутренней стороны правого бедра, оставляя лёгкий поцелуй. Рыжеволосый облизывается, взволновано перебирая на своём животе пальчики, а после и вовсе руки на простыни возвращает, сжимая их. Брюнет улыбается, продолжая вести ряд поцелуев ниже к паху, делая всё медлительно и неотрывно наблюдая за реакцией омежьего тела на свои прикосновения. Когда же губы едва ли не касаются сжавшегося сфинктера, Чон отстраняется, тоже самое повторяя и с левым бедром. Омега на это начинает тяжелее дышать, ощутимо кусая свои губы, в попытке выдержать сладостное томление. Миниатюрный член поднимается от одних лишь невинных поцелуев, что хорошо понимает Чимин, а Чон видит. Пальцы вновь оглаживают пышные бёдра, а после соскальзывают с тела полностью, забирая оставленную на постели ранее контрацепцию. Рыжик прислушивается к тихому шелесту, а затем резко выдыхает, когда его возбуждения касаются тёплые ладони, крепко обхватывая его член. Чонгук оглаживает налитый кровью орган, уже через мгновение раскатывая по нему смоченную в смазке резинку, чтобы не испачкать семенем омежье тело и постель, на которой так удобно успел устроиться Пак.       Чимин поворачивает голову набок, не в силах лежать спокойно, когда руки возвращаются на бёдра, а альфа склоняется меж ними. Чонгук упирается в мягкий матрас локтями, находясь совсем близко с пахом, и долго любуется сфинктером истинного, что блестел от небольшого количества природной смазки. Одна капелька медленно стекала от него по ягодице к наволочке подушки, и, когда же она едва коснулась ткани, брюнет припал к ней языком, слизывая одним мазком. Пак от неожиданности дёрнулся, издавая тихий стон. — Мы здесь одни, Вишенка, не сдерживай себя, душа моя, стони сколько хочешь, лучшего твоего голоса я никогда не слышал, — произносит Чон, отняв губы и смотря на то, как судорожно омега кивает головой. — Хорошо, Гук-и, — снова облизывается Пак, перебирая меж пальцев простыни и всё так же оттопыривая загипсованные пальцы. Чонгук словам истинного улыбается, в который раз восхищаясь его покорности и податливости во время возбуждения, и припадает обратно к анусу, прикрыв глаза, а после поддаваясь влиянию дурманящего сладкого запаха омежьей смазки. Чимин жалобно хнычет и трепыхается на постели, как пойманная в липкие паучьи сети бабочка, когда прыткий язычок щекочет чувствительный сфинктер, а затем проскальзывает внутрь. Альфе приходится крепче перехватить Пака за бёдра, чтобы тот не отстранился от него и не ссадился с кончика языка, что только-только проник вглубь, начиная вылизывать его. Брюнет постепенно углубляется в омежье лоно, не допуская в этом деле спешки, что была с Чимином в этот момент просто непозволительна. Хотелось омегу полностью окутать удовольствием, наслаждением и собой, чтобы в его памяти не осталось ничего плохого, перед тем как он вновь впадёт в крепкий сон.       Чонгук испивает Чимина долго, дышит часто от усиливающегося вишнего запаха и сам от удовольствия стонет. Но себя он не слышит за криками и хныканьем своей пары, что уже поджимала на ногах пальцы, стараясь не вырваться из крепкой хватки на бёдрах. Тело омеги пробивает крупная дрожь, дыхание давно сбито, а здоровая рука едва не рвёт белую простынь за получаемым удовольствием. Чимин пытается контролировать себя и тело, но казалось, что он не властен даже над своим голосом, словами и стонами, потому что уже через несколько минут таких альфьих ласок он бесконтрольно мечется в чоновых руках, мыча что-то нечленораздельное. Приходится прикладывать немало усилий, чтобы удержать Пака на одном месте и не дать ему соскользнуть в сторону с подушки под его задницей. Омежьий вкус смазки оседает на языке похожий на сок спелой ягоды, отчего Чон готов раз за разом доводить свою пару до иступленного возбуждения, только бы попробовать на вкус его лоно, и увидеть как мечется тело перед ним от одного только языка. Альфа губами накрывает свинктер, то целуя его, то кружа по нему кончиком языка, умело чередуя посасывания и лёгкие покусывания, от которых омега покрикивает, не ощущая боли и дискомфорта. Брюнет ходит по кругу, раз за разом проникая всё глубже, едва не доставая до чувствительного уплотнения, чем томит и дразнит Пака, которого уже потряхивает в предоргазменном состоянии. И лишь через несколько минут судорожных метаний, стонов и рваных вдохов, брюнет от сфинктера отстраняяется, подставляет к влажному входу два пальца и неспешно вводит их внутрь, слыша огорчённое бормотание. Вот только оно быстро сменяется усиливающимся протяжным стоном, когда фаланги достают до простаты, активно массируя её. Свободная ладонь возвращается на омежьий член в презервативе, отчего Чимин с трудом себя сдерживает, шире ноги перед Чоном раздвигая. Он дышит часто-часто, неистово сжимая под собой простыни, и уже мысленно прощается с ними, думая, что они вот-вот порвуться оттого, как он сильно их стягивает. Чонгук же усиливает давление на простату, активно оглаживая омежье возбуждение, за такое едва не получая ногой, которую Пак уже не мог контролировать в предоргазменных судорогах. Альфа не без труда удерживает брыкающегося Чимина на спине, крепко сжимает головку его члена и в последний раз ведёт пальцами по возбуждённому стволу к основанию, тут же оказываясь в плену сжавших его с обеих сторон бёдер. Рыжеволосый захватывает истинного в кольцо своими ногами, к себе прижимая, а после кричит, в пояснице прогнувшись насколько это было только возможно. Тело в оргазме трясётся несколько секунд, после чего хватка на альфе спадает и ноги обессиленно разжимаются, отпуская того на свободу. Тяжело дышащий Пак скатывается обратно на простыни, а после ноги поджимает и притягивает к груди, отодвигаясь от своей пары и набок укладываясь, мелко дрожа. Чимин обхватывает себя руками и лежит в позе эмбриона, больше ни на что неспособный. Чонгук недолго наблюдает за трясущимся омегой, понимая, что от оргазма он ещё долго не отойдёт, отчего приближается к нему аккуратно и целует в висок, шепча, что любит его. Омега казалось не слышит его, отходя от ярких ощущений, из-за чего брюнет решает оставить его на время и разобраться с собственной проблемой. Чон оглаживает спину Пака, вновь шепчет ему на ухо, что скоро вернётся и сейчас уходит в ванную, и напоследок обводит взглядом сжавшееся в комочек тело.       Чимин медленно отходит от мелких судорог, постепенно возвращаясь в лежачее положение на спину. Низ живота до сих пор приятно тянет, а оставшийся наполненный презерватив мешает, но сил стащить его нет. Руки Пак укладывает на живот и смотрит на дверь ванной комнаты, довольно протягивая ножки и прислушиваясь к глухим стонам. Пак чувствует себя куда лучше, чем до римминга, и ждёт возвращения Чона, чтобы улечься на него и распластаться на сильном теле, как поддтаявшее масло на тарелочке. Вот только время идёт, а брюнета всё нет. Омега успевает поелозить задницей по оставшейся под ягодицами подушке, зевнуть пару раз и вспомнить, что его ещё ждут оставленные мясо и салат, поэтому взгляд невольно падает на живот. Он был плоским, но омега всё же переживал, что участившиеся моменты с перееданиями и таким же резкими голоданиями могут сильно испортить его фигуру. И пока Чимин думал, попросить ли Чонгука принести ему поесть, альфа вернулся из ванной комнаты.       Пак встречает истинного расцветающей улыбочкой, согнув одну ногу в колене и размеренно покачивая ею из стороны в сторону. Альфа подходит к постели, сначала убирая подушку из-под задницы Пака обратно к изголовью кровати, а после принимается за наполненный семенем презерватив и салфетки, отчищая упавший после оргазма член. Рыжеволосый за всем со стороны наблюдает и, когда остаётся чистым, ожидает альфу рядом с собой, устало вытягиваясь стункой на простынях. Брюнет ждать себя долго не заставляет, уносит использованный контрацептив и салфетки, а после к омеге в постель возвращается, давая ему возможность улечься поверх себя и голову на грудь рядом с омежьей меткой оставить.       Чимин удобно устраивается на обнажённом теле под собой, забирается на Чона всеми конечностями и с охотой ведётся на его прикосновения, тая от получаемого удовольствия. Брюнет лежащего на себе омегу снова целует, одной рукой зарывается в рыжие волосы, поглаживая их, а второй по стойной спине кончиками пальцев скользит, рисуя невидимые узоры. Омежьи глаза слипаются, а сознание медленно погружается в сон от бессилия. Чимин тихо мычит, а после шепчет едва слышно. — Гук-и, — тихо нянет почти спящий омега. — Да, Вишенка, — рыжие пряди сквозь пальцы пропускает Чонгук. — Я чуть позже тебе тоже приятно сделаю, посплю, а после я и мой рот в твоём распоряжении, — шумно втягивает носом запах с альфьего тела Пак, позволяя себе расслабиться в объятиях родных рук, что с нежностью касались его, гладили и заставляли чувствовать себя не иначе, как в раю. Умеренно вздымающаяся грудь, на которой уютно устроился Чимин замерла на мгновение, а после резковато встрепенулась от чонова смешка. — Для начала выспись хорошенько, отдохни и наберись сил, потом, когда будешь чувствовать себя в разы лучше, поговорим о продолжении. Эти выходные я весь без остатка твой, поэтому можешь не переживать, что я куда-то уеду или уйду, спи спокойно, — Чонгук водит пальцами по голой спине омеги, прикрытой одеялом лишь до поясницы, и прислушивается к размеренному дыханию своей пары, что причмокнула губами, перед тем, как впасть в долгий сон. — И всё же обещаю тебе минет, заюш, — щекой о крепкую грудь трётся уставший рыжий дьяволёнок, под ласками истинного совсем расслабляясь и засыпая, в памяти своё обещание отмечая, чтобы Чону принести такую же кучу удовольствия, какую он ему дал.       Брюнет на это ничего не отвечает, даёт Чимину уснуть спокойно, и голову к зашторенному окну устремляет, смотря за одиноким лучом солнца, что пробился через щёлочку между штор. Факт того, что на часах была лишь половина четвёртого, никак не мешал брюнету нежиться в постели со своим омегой. Чимин спал на его груди, всё так же ласкаемый родными ладонями, и лишь изредка причмокивал губами или же носом в альфью шею тыкался, боясь потерять полюбившийся запах истинного.       Чонгук провалялся с Паком в обнимку больше часа, пока сам не почувствовал, как сон медленно накрывает его, унося к спящему омеге. Пальцы на чиминовой спине замирают, а позже спускаются к пояснице, натягивая одеяло по лопатки рыжеволосого, перед тем как уйти в приятное беспамятство.