«Как бы не было х**во — завтра будет лучше! Я знаю, завтра будет новый день, И даже если под землёй, я всё равно оставлю след, Ведь нищета — не повод не вставать с колен!»
Santiz — «No Pasaran! Pt. 2.» - А-а-а! - Не ори, придурок! Кулак разбивает губу, заставляя заткнуться, а после чужие руки снова лезут в штаны Хинаты. - Прекрати, или я снова закричу! - Шоё отбивается как может, но его усилий явно недостаточно. Всё, чего он добился, так это укуса за руку, которой он пытается защитить гениталии. - Ну же, идиотина, думал, деньги всегда просто так будут на тебя капать? - рычит Тобио, расстёгивая теперь свой ремень. - Надо отрабатывать. - Нет! - рыжий в панике ударяет брюнета ногой в солнечное сплетение. Пока тот корчится, Хината чуть ли не кувырком слезает с кровати и, держась за сползающие штаны, сбегает в ванную, где запирается, в панике глотая воздух. Кагеяма не заставляет себя долго ждать, начинает ломиться в дверь, пока Шоё смывает с подбородка кровь, глотая слёзы.***
Этот случай выбивает Хинату из колеии. Куча вопросов крутится в голове, и ни одного ответа нет. Зачем этот богач притворился заказчиком? Зачем он делал смущающие действия? Зачем ему знать имя и возраст Хинаты? Почему он стал называть Хинату невинным солнышком? Зачем испортил пиццу? Что значит, «таких не любят девочки, зато ой как любят мальчики?». Это не единственный случай со странными заказчиками, но сейчас голову Шоё заполняет только он. Ещё и парень этот таким знакомым кажется... Ну или, как минимум, очень привлекательным. Рыжик встряхивает головой, пытаясь сосредоточиться. А то с такой задумчивостью и с велосипеда упасть недолго. Поэтому он со вздохом устремляет карий взгляд на дорогу, начинает крутить педали интенсивнее, что отдаётся ноющей болью в ногах. Но ему не привыкать. Сейчас нужно забрать Нацу и зайти купить лекарства с едой. Про салат Шоё из-за всех этих происшествий благополучно забыл, да и стыдно как-то возвращаться в пиццерию. Как можно взять и перепутать номер дома? Ну по логике же понятно, что владелец такого огромного красивого здания не будет заказавыть дешёвую еду. Больше всего Хинату волнуют слова о том, что денег у этого богача очень много, и что он с лёгкостью может испортить репутацию пиццерии. Зачем ему это? Как тогда получать деньги? Что тогда будет с его друзьями по работе? Но, снова, никаких ответов. От неизвестности и страха у Шоё начинает крутить живот, так что приходится ещё поторопиться, иначе появляются риски. Он доезжает до невысокого здания, припарковывает велосипед на велосипедную стоянку. Входит внутрь здания, идёт по привычному коридору. Нужно дойти до нужной комнаты и забрать Нацу. Делов-то! Наконец-то тепло… — Хината Шоё? Парень удивлённо оборачивается на зов и видит, что перед ним возвышается довольно пугающая женщина с острыми чертами лица, строгой одеждой. Её образ не сулит ничего хорошего, хоть она и выглядит той ещё красавицей. Живот Хинаты скручивает ещё сильнее, приходится скрестить на нём руки. — Да? — глухо отзывается он, снизу вверх смотря на незнакомку. — Ты — брат Нацу, да? — голос холоден и отчасти безучастен. Хината сглатывает и неуверенно кивает. — Я бы хотела, чтобы ты дал номер ваших родителей. Мне нужно поговорить с ними. — Они сейчас не смогут вас выслушать… — Хината глубоко вздыхает и выпрямляется, чудом откопав уверенность. — Говорите мне! — Что ж, ладно. Тогда… Шоё, — она чуть нагибается, чтобы быть с коротышкой одного роста. — У тебя всё хорошо дома? Родители хорошо к вам относятся? — А почему Вы спрашиваете? — Хината отходит немного назад, ведь лицо женщины оказывается слишком близко. — Нацу не ест тогда, когда положено. Всё сгребает в какой-то пакетик, приговаривая, что отдаст это брату, чтобы он не голодал. Вас не кормят? — А… — Хината неопределённо качает головой. — Мама болеет, а папа живёт не с нами. Поэтому я иногда отдаю Нацу еду, и её, видимо, мучает совесть. Но всё в порядке, она просто очень заботливая! — А что насчет одежды? — женщина выпрямляется и с пренебрежением смотрит на кофту Шоё. — Вы оба одеты совсем не по погоде. Нацу невозможно вывести на улицу со всеми детьми, она там замерзает. — Извините, мы в выходные пойдём в магазин и купим ей всё необходимое. — заверяет женщину рыжий, выставив вперёд руки. — А что насчёт… — Шоё-о! — раздаётся сзади счастливый вопль, и к Хинате побегает маленькая такая же рыжая как он девчонка. — Привет! — он присаживается на колено, раскидывая в стороны руки, а Нацу с радостью его обнимает. — Смотри, это ты! Девочка отлипает от брата и достаёт какой-то лист бумаги, после чего показывает Шоё. На листе нарисован кривенький парень, его волосы так странно нарисованы, что напоминают солнечные лучики. Рядом Нацу, видимо, нарисовала себя. Такое же солнышко, только поменьше. — Очень здорово! — парень улыбается, целует сестрёнку в макушку. — Убирай в свой рюкзачок, чтобы не помялось. — ага! Пока девочка возится, та женщина отводит Шоё в сторону. — Насчёт этого я тоже хотела поговорить. По словам воспитательницы, задание заключалось в том, чтобы нарисовать самого дорогого человека, то есть маму. Но только Нацу нарисовала брата. — Просто мама болеет, поэтому я провожу с Нацу больше времени, чем она. Поэтому мы друг другу дороги, что в этом такого? — Но самым близким человеком для ребёнком должна быть мама. — Случаи разные бывают. Извините, нам нужно доехать до дома до темноты, до свидания. Нацу, пошли. Он жестом позвал девочку и направился к выходу из садика. — Шоё, а ты поиграешь со мной? — она тут же догоняет его, вприпрыжку скачет вокруг, пытаясь ухватить брата за руку. - Мне мальчик подарил куколку! — Мальчик подарил? — переспрашивает Шоё, удивлённо моргая. — Что за мальчик? — Ну, там один… Он такой добрый, прям как ты! А ещё он постоянно за мной ходит, а ещё всегда цветочки дарил! Но сейчас цветочков нет, и он сделал мне куколку! — Ну и почему я узнаю о нём только сейчас? — Шоё наигранно обижено отворачивается, скрестив на груди руки. Это действие выходит ему боком, ведь он не замечает появившуюся перед ним дверь, поэтому встречается с ней лбом. — Братик, ты что?! — смеётся Нацу, легко открывая дверцу. Но её веселье мигом испаряется, как только девочка оказывается снаружи. Потоки ледяного ветра ерошат её волосы, пронизывают насковзь. Рыжая испуганно обнимает себя руками, пытаясь согреться. — Шоё, холодно! Парень вздыхает, снимает своё пальто, опускается на корточки и окутывает девочку в свою одежду. Так должно быть хоть немного теплее. Нацу смотрит на него с грустью и удивлением, видимо, снова волнуясь. — Ты же замёрзнешь… — выдаёт она, неуверенно берясь за братишкино пальто. Шоё отвечает ей грустной улыбкой, игнорируя сопротивление берёт на руки и сажает на богажник своего велосипеда, ранее специально оборудованный так, чтобы на нём было удобно сидеть. — Шоё! — из здания детского сада выбегает та строгая на первый взгляд женщина. — Возьми. — она протягивает парню тёплую жёлтую курточку. — У меня вот завалялась, одень Нацу в неё, а то заболеете. — Спасибо большое! — вскрикивает рыжий, низко кланяясь. Такого он точно не ожидал, однако отказываться от предложения было бы очень глупо. В этой куртке Нацу будет куда теплее и комфортнее, чем в его потрёпанном жизнью пальто. — Я верну Вам деньги! — Не стоит. Моя дочь выросла из неё, так что она мне не нужна. — Всё же я верну! — настаивает Шоё, параллельно переодевая сестрёнку. — А… У вас, случайно, нет для неё обуви? Я могу купить и в магазине, но там очень дорого… — Извини, но нет. — качает головой женщина, а потом хмурится. — Так и одежду ей ты покупаешь? Шоё, не мог бы ты прийти завтра пораньше и зайти ко мне в кабинет? — Я не могу раньше. — Почему? — Ну… — «чёрт, если я скажу про работу, то она точно не отстанет с беспокойством! Да и Сугаваре с Дайчи влетит за то, что они позволяют мне работать в полную силу, это же незаконно для моего возраста…» — У меня курсы по английскому. — ляпает он первое, что приходит в голову. — Вы хотите о чём-то поговорить? — Да. Тогда, приходи в выходные. Ты свободен? — Ну… Вообще-то, у меня есть планы… — Тогда завтра, после твоих курсов. Когда придёшь забирать сестру, зайдите ко мне в кабинет 9. — Ладно. До свидания, и ещё раз спасибо! Он надевает на себя пальто, проверяет, удобно ли Нацу, после чего усаживается на сидение и отталкивается от земли, крутит педали. Рыжая держится за него, обхватив талию. Приходится ехать не очень быстро, чтобы не подвергать девочку опасности. — Шоё, что нужно той женщине? -спрашивает она, оборачиваясь на удаляющийся детский сад. — Она какая-то недобрая… — Недобрая? Она же тебе куртку подарила, как это, недобрая? — удивляется парень. — Наверное, она просто хочет с нами поговорить. — Не-ет. — конючит девочка, утыкаясь лицом в его спину. — Из-за неё воспитательница постоянно у меня что-то спрашивает и не отпускает играть! — А почему ты мне не рассказала сразу? Я думал, у нас нет секретов. — хмурится Шоё, да так задумывается, что чуть не выезжает на красный свет, благо вовремя останавливается. Оглядывается, убеждаясь, что заехал туда, куда не следовало бы. Так заболтался, что свернул не в ту сторону. Тогда нужно спросить у кого-то дорогу. Их дом находится недалеко от шоссе, так что будет достаточно узнать направление. Хината видит, что со стороны школы идут какие-то подростки, поэтому разворачивает руль к ним и трогается с места. — Потому что они сказали не говорить тебе! — А о чём они спрашивали? — Ну, о маме, о тебе, о деньгах, ещё чего-то… — Понятно. «Они всё-таки что-то заподозрили. Ну вот зачем им это? Что, мало что-ли бедных семей? Чего они к нам прикопались?!» — думает он, а настроение сразу портится, поэтому сил на приветливую улыбку он не находит, так и подъезжая к группе подростков с рассерженным лицом. — Привет, вы знаете, как доехать до шоссе? Подростки оборачиваются на него, и Шоё отмечает среди них того самого богача, испортившено пиццу. На лице шатена отоброжается сначала удивление, а потом ухмылка. — Чиби-ча-ан, а что ты тут делаешь один так поздно~? — а я не один. — Хината слегка наклоняется в бок, чтобы подростки могли увидеть невинно хлопающую глазами сестрёнку. — а вот Вы что тут делаете? — Гуляем, не видишь? — богач с ухмылкой разводит в сторону руками, показывая своих друзей. — Ойкава-кун, это тот доставщик, о котором ты говорил? — спрашивает один из них, подходя к Хинате. Тот вздрагивает от неожиданности. Зачем этому богачу рассказввать о нём? Ойкава… Ойкава, точно! — Да ты же Ойкава Тоору! — восклицает рыжий, подпрыгивая, оперевшись на руль велосипеда, раскинув ноги в стороны, как какой-то акробат. Он точно перевернулся бы вместе с велосипедом, если бы не сидящая сзади Нацу. — То-то ты мне кого-то напомнил! Волейболист из Аобадзёсай! — парень дёргается как припадошный, размахивая руками, так что Нацу приходится слезть с велосипеда, чтобы не оказаться прибитой братом. — Я смотрел Ваши матчи! И читал о Вас! Не только о Вас, конечно, но всё равно я помню Ваши сумасшедшие подачи, такие «бум!» И «ба-бах!», А все вокруг «ой!» И «ах!»! Вы даже на национальных были, здорово Вас вот так вот встретить! Так Вы с тренировки идёте?! — Шоё, поехали домой. — Нацу дёргает парня за кофту, пытаясь привлечь к себе внимание, но тот полностью поглащён находкой, так что его счастливое лицо, кадется, светится ярче фонарей. Вся команда удивлённо рассматривает странного парня, а потом синхронно переводят взгляд на опешевшего Ойкаву. Тот стоит пару секунд, замерев, а потом расслабляется, вернув своё надменное выражение лица. — Не знал, что такой как ты будет интересоваться волейболистами. — фыркает он, скрестив руки на груди. — Я и сам хотел в волейбол играть. — качает головой Шоё. — Да обстоятельства не позволяют. — И рост. — замечает кто-то из команды, и Хинату передёргивает. Рост — это ещё одна больная тема. Будет человек низким или высоким, над ним в любом случае будут издеваться, даже если он ниже или выше остальных на пару сантиметров. Шоё и правда низкий, к тому же худой, так еще и рыжий. Всё это в комбинации даёт много поводов для издёвок, как сейчас, например. В школе его за это всё дразнили и дразнят, говорят, что он похож на девочку, даже делали вид, что домогаются. Это всё сидит скомканно в глубине его души, и сейчас, когда в такой счастливый момент, кто-то смеет что-то говорить про его рост, в Хинате просыпается демон. Взгляд становится пронзительным и пугающим, голова склоняется на бок. Шоё медленно вылезает из велосипеда, кладёт его на землю, отодвигает от себя сестру. Так же медленно большиии шагами отходит далековато назад, а потом разбегается, и прыгает, достигая невероятной для своего роста высоты. Он оказывается выше голов игрков Аобадзёсай, а потом резко сводит над головой руки, зажимая в них пролетавшую мимо пташку. Приземляется на землю прямо у ног того парня, который посмел пискнуть про его рост. Шоё выпрямляется, не сводит пугающих глаз с парня, а потом медленно демонстрирует руку с сжатым в ней воронёнком. — Если бы проблема была только в росте, я бы без сомнений пришёл в волейбольный клуб и стал лучше всех вас вместе взятых. — выдаёт он, а потом расслабляет руку, позволяя пойманной птице взлететь в небо. Какое-то время царит молчание, и первой отмирает Нацу. — Шоё! Шоё! — верещит она, подбегая к брату. — Ты что, умеешь летать?! Почему ты мне не рассказывал?! — девочка вертится вокруг него, теперь выглядя таким же ярким солнышком. — В какой стороне находится шоссе? — повторяет свой вопрос Шоё, смотря в глаза тому парню. Тот аж дрожит от страха, хотя выглядит это странно, ведь он на голову выше Хинаты. — Т-там. — он неуверенно показывает рукой в сторону какого-то переулка. — Спасибо. Рыжий сажает сестру обратно на багажник, сам садится на сидение, и, не забыв сказать волейболистам «до свидания», отправляется в нужном ему направлении. Нацу ещё какое-то время спрашивает про его прыжок, говорит о том, что у него как будто крылья выросли. Шоё смеётся, отшучиваясь. Крылья у него вырастают не только при прыжках. Но, несомненно, это приносит ему огромное удовольствие. А особенно поражённые лица волейболистов, которые наверняка теперь его обсуждают. От этого внутри разливается приятное чувство победителя, гордость за самого себя. Они приезжают домой через какое-то время, заехав по пути в магазинчик, чтобы купить риса на ужин. Нацу раздевается и пробегает в дом, Шоё вешает одежду по крючкам, а потом проходит на кухню, моет руки, ставит вариться рис. Сестра маячит где-то неподалёку, рассказвая какую-то лабудень. Шоё же отдалённо думает, что будет дальше. Скоро похолодает сильнее, начнётся пик зимы. Расходы на одежду и кандиционер, которым придётся отапливать помещение. Затем весна, а там и поступление Нацу в школу. Это тоже сплошные расходы. Книжки, тетради, ручки, форма, обувь… На это всё нужно так много денег! Если бы Нацу была мальчиком, всё было бы гораздо проще. Однако, судьба наградила его несносной сестрой, с которой он, хоть и близок, но поделиться своими мальчишачьими вещами не сможет. Там начнутся школьные проблемы, а не за горами и проблемы, понятные только девочкам. Остаётся надеяться на то, что Нацу заведёт себе подружку. Это сильно упростит жизнь, парень сможет чаще видиться со своими друзьями, даже играть с Кенмой и Куроо в волейбол… Но не стоит забывать и о своей учёбе. Он может хоть всю жизнь работать доставщиком пиццы, а там, может, повышения добьётся, но всегда спокойнее с образованием под боком. Ведь чем сильнее повышение, тем больше знаний нужно, а о чём может идти речь, если он никакой теории не знает? Тогда Шоё решает открыть учебники. Рис варится, Нацу скачет через скакалку, мама сидит у себя в комнате, волноваться не о чем. Парень пытается вникнуть в напечатанный текст, но как будто читает неизвестный язык. Он пытается посмотреть что-то в интернете, спросить у одноклассников, но это всё заканчивается ничем. Хината сгребает всё в рюкзак, решив, что логичнее будет завтра попросить помощи у кого-то из пиццерии. Ужин проходит относительно спокойно, как и осташийся вечер. Шоё укладывает Нацу спать, но та через какое-то время всё равно переползает к нему в комнату. Парень со вздохом стелит ей отдельный матрас, и укладывает уже у себя. Сам перед сном открывает новости в телефоне, пробегаясь глазами по буквам. Что-то про школу, что-то про политику, что-то про садики, что-то про погоду, что-то про работу, что-то про… Пиццерию? Шоё резко садится, видя в новостях пиццерию, в которой он работает. Тот самый человек, которому сегодня вовремя не доставлили пиццу, теперь жалуется, поднимая какой-то бунт. Видимо, это тоже человек влиятельный, богатый, но зачем ему портить репутацию пиццерии? Делать, что-ли, нечего? В статье пишется много оскорблений в сторону самой пиццы, доставки, пиццерии, придираются ко всему, чему можно, и чему нельзя. Какие-то недокритики вставляют свои пять копеек, портя рейтинг. Шоё откладывает телефон в сторону и ложится в постель, накрываясь одеялом. И что теперь делать? Всё это время он жил относительно спокойно, и тут на тебе. Проблемы с садиком Нацу, проблема со странным волейболистом, проблема с пиццерией, и всё в один день! Шоё не подписывался на режим "хардкор", но судьба уверенно вставляет ему палки в колёса. Три больших палки и так имеются: родители, то есть предатель-отец с болеющий мамой, нищета, Кагеяма. Чёртов Кагеяма, есть же такие серьёзные проблемы, а этот идиот всё никак не выходит из рыжей головы. Так страшно, что однажды он вернётся, так страшно, что чувства Хинаты снова всплывут, он ведь не по-детски влюбился, а от серьёзной влюблённости так просто не избавишься. И Кагеяма тоже был настроен серьёзно, а значит он вернётся. Но пара дней, и всё решится, так ведь? Завтра будет лучше?