а ты не промах

- Кагеяма-а! Шоё радостно налетает на волейболиста, так что они оба чуть ли не сваливаются с моста, на котором находятся. Рыжий радостно хохочет, отпускает своего парня, переводит взгляд на лучи уходящего солнца. - Сегодня прекрасный день, да? - он с улыбкой оборачивается, и вдруг меняется в лице. - Ты что, плачешь? Тобио подходит к Хинате, разворачивает спиной к себе, а затем крепко обнимает руками, положив голову на его макушку. - Заслуживаю ли я тебя? - тихо спрашивает он, наблюдая за приземлившемся рядом вороном. - Ну что за бредни, Дуракояма-кун? Какая разница, кто кого заслуживает? - Но ведь я бываю ужасен... - Я тоже, и что? - Шоё запрокидывает голову вверх, встречаясь с влюблённогрустными глазами брюнета. - Ты же любишь меня? - Я люблю тебя. И ты всегда будешь моим, я никому тебя не отдам... В момент, когда Хината готов распрощаться с жизнью, тяжесть с тела резко исчезает, а напряжение с горла спасает, так что парень непроизвольно начинает кашлять и пытаться глотнуть воздуха. Вокруг шумиха, крики, кто-то ругается. Он слышит что-то про полицию, и в конце концов его поднимают, берут за плечи и куда-то ведут. Взгляд потихоньку проясняется, и Шоё узнаёт двор, Нацу, что топает рядом, захлёбываясь в слезах. Рядом с ней какой-то мальчик, видимо, тот самый Та-чан. Шоё оборачивается и узнаёт Ойкаву, который уверенным взглядом смотрит на свой дом, куда они после заходят. Хинату усаживают на диванчик в гостиной, накинув на него плед. - Я так испугалась! - Нацу вцепляется в брата, а тот успокаивающе гладит её по спине, сам смотря в пустоту перед собой. - Я думала он убьёт тебя! В следующий раз я ему... Я ему... Я ему задам! - Ну-ну, детки, давайте-ка к себе в комнату. - воркует Ойкава, что принёс аптечку и стакан с водой. - Нам с Шоё-чаном нужно поговорить. - А вдруг с братиком что-то случится?! - не унимается Нацу. - Вот именно! Тот негодяй чуть не задушил его! - подхватывает Та-чан. - Его уже прогнали местные жители, не волнуйтесь. - А вдруг... - Нацу-чан, Та-чан, идите. Дети с обеспокоенными вздохами всё-таки послушались и неуверенно поплелилсь в коридор. - Нацу-чан, не забудь помыть руки! - с улыбкой провожает их Ойкава, а затем садится на креслеце напротив Хинаты. Тот отводит взгляд, неуверенно сжимая в руке кусочек пледа. - Спасибо. - сипло мямлит он, не зная, что сказать. - Так значит, это Кагеяма-кун тебя довёл до такого состояния? - непринуждённо спрашивает Ойкава, протягивая стакан с водой. - До какого "до такого"? - непонимающе переспрашивает Шоё, опустошая стакан. - Ну... Ты как будто месяц из дома не вылезал. И не светишься больше. Раньше прям солнышко был, а сейчас тусклый, смотреть на тебя тошно. - А, ты про это... - пожимает плечами, сильнее кутаясь в плед. - Можно и так сказать... - Так почему же ты не подашь заявление в полицию? - А чем поможет полиция? От этого мне только от Кагеямы влетит сильнее. - Ты не прав, Шоё-чан, - качает головой Ойкава. - Если обращаться к нужным людям, они засадят Тобио как минимум под домашний арест. - Ну посидит он под арестом... Всё равно потом вернётся, и мне повезёт, если он не оторвёт мне голову! - Тогда его положат в психиатрическую больницу как опасного для общества. - Но он перед этим может слить наши с тобой видео... И тогда у Нацу будут проблемы в школе. - Нет, в контракте прописано, что только я могу распоряжаться видео. В противном случае ему действительно засветит тюрьма. Тем более, он знает, что у меня хороший адвокат. - Ты уже был в суде? - Типа того. Суть не в этом. Шоё-чан, это нельзя так оставлять. Хината закрывает лицо руками, прячась от взгляда отчего-то очень пронзительных в этот момент глаз Ойкавы. - Я не могу, понимаешь? - всхлипывает он, пытаясь удержать слёзы. - Не могу! Я помню, каким он был раньше и... А вдруг проблема во мне?! Может, может это я во всём... Дальше продолжать он уже не может из-за сотрясающие тело рыданий. - Я сло-омаю ему жизнь, е-если п-подам на н-него в суд, я... Я не могу, Ойкава-сан! - Шоё-чан, а разве он не сломал тебе жизнь? - Он п-подарил мне... Много воспоминаний... И... Руки Шоё резко убирают, берут его за подбородок, заставляя заплаканные взглядом посмотреть в чужие глаза. - Того Кагеямы больше нет. - чётко и необычайно серьёзно произносит Ойкава. - Его и не было. Ты влюбился в его образ. Образ, который он построил, чтобы овладеть тобой. Столько ли было положительного, сколько стало отрицательного? Какие сейчас эмоции он приносит тебе? Знаешь, однажды я сказал тебе, что не впустил бы в свой дом, потому что ты бомж-коротышка. Сейчас я бы и к району не дал бы близко подойти, потому что ты выглядишь как бездомный наркоман. На тебя смотреть противно, ты просто ужасен сейчас. И снаружи и внутри. И знаешь кто во всём виноват? Тобио. Я не хотел в ваших отношениях вставить на чью-то сторону, потому что я понимал вас обоих, и решил быть пассивным наблюдателем. Но сейчас ты ведёшь себя как дурак. В такой ситуации многие считают себя виноватыми. Может в чём-то случае так и есть. Но если ты сейчас что-то не предпримешь... Предпримет Тобио. Хината выдёргивает голову из чужой хватки и отводит взгляд. Можно подумать всё так легко. Кагеяма не напал бы не имея козырь в рукаве. - Шоё-чан, - голос Ойкавы смягчается, становится нежным и спокойным, внушающим безопасность. - Ты сам-то чего хочешь? - Вычеркнуть Кагеяму из своей жизни. - честно отвечает Хината. - Но я не хочу, чтобы ему от этого было плохо. Я ненавижу его, но я не желаю ему зла. Он тоже не желает мне зла, у него просто очень колючая любовь... Но я такую не вытерплю. - Он болен на голову. Ему в любом случае будет плохо. Будь ты рядом или нет, ему будет плохо. Будет он на свободе или в тюрьме, ему будет плохо. - И что ты предлагаешь? Сводить его к психологу? - Хината горько усмехается. - Он отказывался. Я не знаю, что мне делать... Но я схожу с ума из-за него. Я чувствую себя параноиком, я он и есть. Я боюсь. И, самое страшное, мне есть чего бояться! Хинату начинает трясти, слова больше не вяжутся, поэтому он прячется в тёплых объятиях Ойкавы. Остаться бы в них навсегда... Остаться бы в этом доме. Пусть он будет под защитой Ойкавы, Нацу дружит с Та-чаном... - А что это за Та-чан? - решается спросить он, когда судорога немного стихает. - Та-чан? Это Такеру, мой племянник. В последнее время я за ним приглядываю. - Нацу говорила, что у него хороший отец... - Отец? - Ойкава усмехается. - Наверное она так меня назвала. Ты не подумай, у меня нет детей. Хината пытается улыбнуться, и ему кажется, что у него это получается, хотя с его прежней солнечной улыбкой это и близко не сравнится. Во всяком случае так решает Ойкава. Возвращаться к теме про Кагеяму желания нет. У Шоё появилось немного надежды, немного осознания, что он не один, и ему если что помогут. Если опустить момент, что точно так же Ойкава может помочь Кагеяме. Тем не менее на душе стало чуть спокойнее, и пока что нарушать это мимолётное облегчение каким-то новыми рассуждениями не хочется. - Чем обычно занимаются Такеру с Нацу? Хината сползает на диван и кладёт голову на колени Ойкавы. Тот выглядит немного удивлённым и отстранённым, но сейчас это неважно. - Не знаю, они сидят в отдельной комнате. - пожимает плечами. - иногда носятся по дому. Когда думают, что я не вижу. Нацу даже не подозревает, что потом Такеру получает от меня люлей. - усмехается. - Кажется, она говорила, что ты учил их подавать мяч. - А? Ну, было пару раз. - Ойкава протяжно зевает, в уголках глаз появляются слезинки. - Пойду-ка я спать. Хината разочарованно вздыхает и садится, позволяя Ойкаве встать. - А ты спать собираешься? - Вообще-то в последнее время у меня плохо со сном. - признаётся Шоё. - но когда я бодрствую, мысли разрывают голову, особенно о Кагеяме. Поэтому закидываюсь снотворным целыми днями. - Не злоупотребляй, Шоё-чан, а то всю жизнь на нём сидеть придётся. - Да много ли мне ещё жить? Думаю, скоро Кагеяма задушит меня своим существованием. - Хината вздыхает, мысли об этом человеке всё-таки догоняют, долго от них бегать не получилось. Пока Тобио на свободе, спать он всё же нормально не сможет, со снотворным или без.