***
Быстрые шаги замедлились, стоило двоим заклинателям подойти к широким дверям, ведущим в просторную комнату. Ни один из них не знал, что за чувство заставило их замереть, не давая сдвинуться с места. Что-то внутри упрямо не желало пересекать порог, словно стоит лишь его переступить - как назад дороги не будет. - Думаю, нам влетит, правда, пока не знаю за что, - Вэй Ин натянуто улыбнулся, протягивая руку и сжимая ладонь молчащего брата. Цзян Чен кивнул, чуть сдавив руку в ответ, после нехотя отпуская и входя в здание, заполненное гнетущей атмосферой. Первое, что он увидел - наполненные агрессией глаза матери. Внутри всё сжалось, стягиваясь в тугой ком, выдавливая воздух из напряжённых лёгких. Мадам Юй отвернулась, многозначительно оборачиваясь к высокомерной женщине. Цзян Ваньиня пробрало до мурашек, стоило ощутить, как разозлился человек рядом. Вэй Ин определённо узнал "гостью", вспыхивая внутренней яростью от каждого сказанного ею слова, чей огонь грозился перескочить на стоящего рядом. Наследник клана Цзян завёл руку за спину, стараясь незаметно тронуть брата, намекая на необходимость вести себя тихо. Он не успел. Фиолетовая вспышка сверкнула прямо перед глазами, обрушиваясь на стоящего рядом, однако, тот и не думал уворачиваться. Молния Цзыдяня трещала разрядами опускаясь на тощую спину. Вэй Ин крепко вцепился зубами в ладонь, костяная подвеска впилась рёбрами в кожу, но сосредоточиться на чем-либо не выходило. - Матушка! Стой! Не надо! Цзян Чен, благополучно прослушавший речи любовницы Вэнь Чжао, испуганно бросился к брату. Встретившись с отказом, он замер на месте, наконец обратив внимание на наблюдавшую зрелище девушку. Улыбка. Она улыбалась! Это то, что ей нужно было? Неужели этот щенок Вэнь был настолько злопамятен и настолько жалок, что отправил девушку требовать наказания для того, кто перечил ему во время обучения?! Цзян Чен затрясся от гнева, но осознание того, что мать всё равно не позволила бы ему вмешаться, оттого, что он мог лишь усугубить ситуацию, оскорбив правящий орден, заставило заклинателя взять себя в руки, с жалостью глядя на то, как свистящая плеть взлетала в воздух и так же стремительно опускалась. В воздухе запахло горелой тканью, но Ваньиню показалось, будто бы он учуял кровь. Пальцы задрожали, он снова потянулся вперёд, с мольбой глядя на мать, но та так не обернулась. Еще удар и Цзыдянь свернулся, обращаясь кольцом вокруг пальца хозяйки, Тело на полу слабо шевельнулось, с трудом стараясь подняться. Последний взмах кнута оказался сильнее предыдущих, отбросив его в сторону, будто намеренно. - Отлично! - Ван Линцзяо звонко хлопнула в ладоши, победно улыбаясь. Вид чужой боли не мог не радовать её глаз. - Но... Увы, мне кажется, что этого мало,- она неспешно поднялась с места, направляясь к статной женщине, что ныне напоминала гордую затаившуюся змею. - Раз орден Цзян готов беспрекословно выполнять требования великого ордена Вэнь, тогда определенно, вы же будете не против нашей башни? Последнее время, некоторые вызывают подозрения в своей верности. - девушка противно хихикнула, прикрывая рот ладонью и поглядывая на Вэй У Сяня. - И ещё, боюсь, что мой господин не поверит в справедливое наказание~ А потому - отрубите ему правую руку! Серые глаза резко распахнулись, наполняясь секундным ужасом, который не заглушала даже ужасная боль в спине. Отрубить руку?! Вэй Ин сглотнул ком в горле, крепче впиваясь зубами в многострадальную ладонь, ощутив на языке явный привкус железа. Пусть! Ладно! Он научится орудовать мечом левой рукой, только пусть убираются восвояси! Чьи-то руки осторожно подхватили его, оттаскивая в сторону. Заклинатель поднял голову, обнаруживая себя на коленях брата, что сейчас тревожно наблюдал за нахмурившейся мадам Юй. Он не спеша вынул руку изо рта, слизывая оставшуюся на губах кровь, и попытался сесть самостоятельно, полагаясь на ядро, устремляя взгляд к стоящим в центре комнаты женщинам. "Гостья" нетерпеливо шагнула в его сторону, словно собираясь лично отсечь ему конечность. Тревога лишь усилилась. Ну неужели Вэни специально выбрали момент, когда глава клана будет отсутствовать?! Первый ученик клана Цзян боялся дышать, кожей ощущая, как движется в воздухе напряжение. Это добром не кончится! Вертлявая девица самодовольно улыбнулась, наблюдая за тем, как мадам Юй холодно смотрела на "виноватого". Она чувствовала себя всемогущей, будто-бы сама Пурпурная Паучиха подчинялась именно ей. Ах, какая удача, оказаться тем, кто сверху над всеми! - Приятная неожиданность, что Пристань Лотоса отличилась послушанием перед теми, кто сверху~ - Заткнись! Хлоп! Звонкая пощёчина, казалось, потрясла всех присутствующих, оставляя на нежной щеке алый след. Не ожидавшая подобного Ван Линцзяо рухнула на пол, хватаясь ладонью за пострадавшее лицо. Шокированные глаза наполнились страхом, сменившимся ужасом, стоило тонким, но сильным пальцам грубо схватить чёрные волосы, наматывая их на кулак. - Прежде, чем бить собаку - смотри, кто её хозяин! - Новая пощёчина окрасила вторую щеку. Сомкнутая на чужих волосах рука крепко встряхнула девушку, подтаскивая ближе. Весь вид женщины выражал отвращение и презрительную ярость, что взглядом выжигали душу стоящей на коленях. - Ты, гадкая тварь, смеешь рассуждать о высших и низших?! Смеешь говорить о подчинении?! - Из напуганных глаз потекли слезы, что лишь больше разозлило Паучиху. - Так я напомню тебе - я сверху! Цзыдянь опасно полыхнул в руке повелительницы, спешно разворачиваясь длинной полосой. Вэй Ин невольно напрягся, сжимая руку брата. Спина предательски пульсировала, не давая свободно подняться на ноги. Ван Линцзяо тряслась и всячески старалась выбраться из железной хватки, спасая свою жалкую жизнь. Наконец, когда её отпустили, она побежала к выходу, крича проклятия и сыпля угрозами. Стоило двери захлопнуться, мадам Юй нахмурилась, будто от головной боли, вручную сворачивая фиолетовую плеть. Казалось, что она не замечала ни личных слуг, ни глядящих на неё детей. В душе холодом разлилось ужасное предчувствие. Но разве могла она поступить иначе?! На смену тревоге пришёл бессильный гнев, подпитываемый давней болью. Цзян Фэнмянь. Почему она должна здесь отстаивать честь и свободу своего ордена, когда он отбыл невесть куда!? Ещё и этот щенок! Это он во всём виноват! Неужели не мог не высовываться на этом, гуль его дери, обучении?! Нет. Нет, конечно же он не был главной причиной. Даже если мальчишка и был в чём-то виноват - для Вэней он был лишь предлогом, чтобы заявиться сюда. Да и что он мог сделать? Разве было что-то такое, за что следовало отрубить руку? А если было - почему не сообщили ей ещё во время учёбы? Холодные от нервов пальцы легли на гудящие виски. Достопочтенный глава изволил отбыть? Что ж, она справится и без него! Даже если заплатит за это жизнью. Быстрый взгляд переместился в сторону напуганного сына. В груди тяжело заныла материнская жалость, с толикой радости, что дочь была отправлена погостить в Ланьлин и должна была вернуться нескоро. Бедные дети... Может она жалела и этого проклятого Вэй У Сяня. В конце концов, причиной бесстыдных слухов была не его жизнь, а её супруг, с таким рвением приволокший домой сироту, совершенно не уделяя внимания собственным детям! Сердце болезненно сжалось и мадам Юй резко отвернулась к стене, отмахиваясь от внезапно нахлынувших чувств. Нет. Она сама. Как и всегда, разве нет? Заклинательница прекрасно знала, что будет дальше, а оттого оставалось лишь встретить грядущий бой с непоколебимым достоинством. Пристань Лотоса не сдастся без боя!***
Дождь лил так сильно, будто бы оплакивал каждую жизнь, что оборвалась так рано. Ноги болели от долгого бега, сдерживаемые слезы застилали глаза, размывая мир, но останавливаться было нельзя. Он обещал! Он пообещал, черт возьми! Увы, они не смогли бежать долго. Увести Цзян Чена от Пристани было нелегко... От места, где погибли его родители. Тяжелый кулак оставил красный след на щеке, что быстро наливалась синевой. Вэй Ин пошатнулся, падая под чужим напором, чувствуя, как холодные пальцы сжимаются на горле. Цзян Чен кричал, заливаясь слезами, чьи солёные капли падали на бледное лицо, смешиваясь с дождём. Стальные глаза потухли, убитые отчаянием. Вэй Ин не сопротивлялся. Один из самых дорогих ему людей сейчас разрывался от боли, скорее всего, виня его в произошедшем, дрожа от страха и горя. Заклинатель молча лежал, позволяя трясущимся рукам перекрыть воздух. Возможно, он был бы не против оказаться убитым прямо здесь и прямо сейчас? Руки ослабли и сползли с шеи, лишь когда воздуха перестало хватать, а редкие вздохи обернулись тихими хрипами. Цзян Чен с беспомощным воем упал лбом на выпирающие ключицы брата, продолжая кричать в чёрную одежду. Его трясло всё сильнее, он бился в истерике, беспомощно хватаясь за темную ткань, срывая голос. За что?! Почему всё ТАК?! Вэй У Сянь рвано вдохнул, пряча лицо в сгибе локтя, дав волю слезам. Из груди словно вырвали сердце, оставив гнетущую пустоту, что чёрной дырой затягивала внутренности, перемалывая позвонки. Человек на нём надрывно вопил, крепче вжимаясь лбом в кости. Вэй Ин плакал молча, чувствуя, как солёная влага стекает по щекам. Свободная ладонь с усилием поднялась, с кровью разгоняя по телу боль, медленно опускаясь на дрожащую макушку, как можно осторожнее прижимая к себе, стремясь хоть как-то поддержать. Где-то в стороне, под проливным дождём незатухающим адом полыхала Пристань Лотоса.***
Беззвучные шаги осторожно ступали меж тлеющих досок и луж крови. Из дальних уцелевших зал доносились чужие этому месту голоса. Дождевые капли слезами срывались с неба, с шипением разбиваясь насмерть о горячие угли. Золотые глаза блеснули опасным гневом и тревогой. Следуя приказу, почерневшие, вобравшие в себя всю боль и ненависть погибших, воды поднялись, заполняя собой горящее пространство, убивая опьяненные победой голоса заточенными временем рыбьими костями. Огонь, столкнувшись с чёрной водой, не выдержал натиска, потухая. Укрытые каменными стенами завоеватели даже не подозревали, сколькие из них, не успев покинуть залитое кровью поле боя, оказались убиты гневом стихии. Мертвенно-бледные руки осторожно обхватили трясущиеся плечи, притягивая замершего заклинателя к демону. Пустые серые глаза убитым невидящим взглядом уставились на родное лицо, отвлекаясь от уснувшего Цзян Чена. Вэй Ин, словно очнувшись, тихо всхлипнул, зарываясь носом в пропахшие влагой одежды, до хруста пальцев сжимая крепкую ткань. Хэ Сюань невесомо погладил дрожащую спину, по родительски целуя макушку. Непревзойденный не произнёс и слова, пряча в крепких объятиях заходящегося в беззвучных рыданиях человека.