"А черные воды холодные?"

      Шум волн сплетался с песней ветра, мелодично нашептывая ритм, поигрывая мелким песком и прибрежной галькой. Белые гребни пены вздымались и обрушивались на берег, рассыпаясь по нему соленым подобием снега. Волны выгибали кошачьи спины, недовольно рокоча камнями на глубине и сердито вышвыривая на берег вырванные с корнем водоросли. Чёрные воды мерно бурлили в привычном ритме, словно поджидая очередной корабль, который можно утащить на дно, всласть наигравшись с человеческой, а то и божественной посудиной.       Золотые глаза блестели стеклянными светлячками, отражая в мёртвом холоде зачатки шторма. Костяные рыбки льнули к по-паучьи тонким и длинным фалангам бледных пальцев, негромко скрежеща об острые когти. Черновод не глядя почесал первую попавшуюся и закрыл глаза, прислушиваясь к звукам собственных владений. - Разве сегодня в столице не пир?       Родной голос коснулся острого слуха, заглушая собой заунывную симфонию моря и ветра. Вэй Ин подошёл неслышно, мягко ступая по сгорбленной спине утеса. Он осторожно опустился рядом, без предисловий приникая щекой к острому плечу. - Надоели мне их лица. - Черновод поморщился, скалясь бритвами зубов, невольно представив тошнотворно слащавый парад лицемерия, окружавший его все это время. Он встряхнул головой, прогоняя ядовитый образ и принимаясь размеренно вырисовывать круги на чужой бледной коже, то и дело забираясь паучьими тонкими пальцами в чёрный поток волос, перебирая растрепанные ветром пряди. - От их вида даже аппетит пропадает.       Вэй Ин усмехнулся, обвивая плечи Непревзойденного руками, и устало прикрыл глаза, скрывая за тонкими веками испещеренный алым металл глаз. В груди ныло молчащее сердце, разбуженное тоскливой мелодией гуциня, тяжелым камнем давя на рёбра. - Не часто от тебя такое услышишь.       Хэ Сюань удивлённо поднял бровь, невольно повторяя усмешку тёмного заклинателя. Костяные рыбки дружелюбно прильнули к ногам юноши, ласково потираясь белыми лбами. Вэй Ин медленно склонился, одаривая фамильяров парой поглаживаний, едва почесывая острые выступы чёрными ногтями. - Но такое случается. - Черновод пожал плечами и беспардонно вынул из кармана ребёнка пряник, без эмоций вонзая зубы в сладкое тесто, шустро пережевывая. - А что насчёт тебя? Был у брата?       Вэй Ин фыркнул, протягивая демону, которого уже привык называть родителем, оставшуюся булку из другого кармана рукава. На мгновение в глазах юноши вспыхнуло смиренное раздражение. - Не спрашивай. Как он любит выражаться -"подбирал за собой объедки". - Голос младшего демона утих, рассыпаясь тоской. - Послушал про А-Юаня и А-Лина.       Черновод понимающе кивнул, разделываясь с последними крохами угощения, и задумчиво уставился на мертвенно спокойное лицо на своём плече, мысленно одергивая себя от вопроса о Втором Нефрите. - Объедки говоришь? Неужели тот самый юноша, которого ты приволок в свою обитель?       Вэй У Сянь мягко усмехнулся, восстанавливая в голове образ юного заклинателя, мечущегося в мольбах. Что-то вновь печально вздрогнуло в беззвучной груди. Демон медленно приложил ладонь и по памяти вздохнул, прогоняя из головы набат бесконечных благодарностей, которыми он был щедро засыпан после исчезновения целой деревни. - Да. Он. Любопытный детёныш, не правда ли?       Хэ Сюань передернул плечами и безразлично уставился на чернильные волны, лижущие скалы. Он нежно сжал узкое плечо, плотнее прижимая к себе Непревзойденного, навсегда оставшегося в его глазах ребёнком с лучистой улыбкой и хитрым прищуром. - Моё любопытство ограничивается только одним детёнышем.       Вэй Ин приподнялся и фыркнул, боднул Хэ Сюаня лбом, тепло прижимаясь к бледной впалой щеке, и заглянул в мрачное родное лицо, ища намёки на хорошее настроение. - Приятно быть любимым ребёнком.

***

      Холодный мрамор чёрными гладкими стенами рос за пределами проклятого леса, чьи могучие острые ветви унизывали тела, орошая землю кровавым дождём. Обитель нового Непревзойденного пустовала, величественным надгробием нависая над границей Чёрных вод. Прилегающие земли полнились могильниками, перекопанными не единожды ямами и сизым туманом сожженных талисманов. Дороги вились тонкими тропами, не жалуя гостей, в отличие от ярких улиц Призрачного города.       Ветер легко подтолкнул тёмную ткань, пролезая через окно в тёмную комнату. Он поиграл со свечей, увлекая дрожащий огонёк в замысловатый танец. Крупный мотылёк кружил по комнате, все ближе подлетая к стройному жару, чьи отблески плясали на темной мебели.       Блестящие на свету крылья роняли пыльцу, опасно близко пролетая над огнем. Мотылёк приблизился к теплому пятну, бездумно стремясь в объятия неотвратимой гибели.       Хлопок!       Тонкие ладони сомкнулись в клетку вокруг насекомого. Крылья испуганно затрепетали, окрашивая кожу блестящими пятнами. Юноша осторожно слез с широкой кровати и прошлепал босыми ногами к окну, бережно прижимая к груди ладони.       Мо Сюаньюй робко улыбнулся, протискиваясь сквозь завесу штор и забираясь на подоконник. Владения тьмы спали, окутанные могильной тишиной. Юноша медленно вдохнул, пропуская холодный воздух через нос и наполняя лёгкие туманной сыростью, обещавшей дождь. Он залез на подоконник, мерзляво подбирая под себя босые ноги, и вытянул руки из окна, роняя вниз потрепанного мотылька. Насекомое криво покосилось, хлопая потертыми крыльями.       Мо Сюаньюй хлопнул в ладоши, стряхивая с них блестящие пятна, осыпая летящего мотылька остатками его же пыльцы. Бледные губы растянулись в едва ли осознанной улыбке. - Долети в нужные руки, малыш. Отнеси сыну господина мои мысли.