Поворот переключателя

35.       — Что ты сделал?!       — Я принял его предложение.       — Ты… согласился стать главным подручным Стокпила?! Того, кто организует эти бои?! — Орион отступил назад, в его голосе звучало недоверие. — После… После того, как ударил Кленча в спину и бесчестно убил его?       — О, Орион, пожалуйста! Разве убивать Кленча бесчестно? Мы говорим об одном и том же боте? Не смей говорить мне, что он этого не заслужил!       Орион упрямо вздёрнул подбородок.       — Не имеет значения, заслужил он это или нет. Важно то, что ты сделал — и это было убийство. Не ради выживания, не в целях самообороны — ты хладнокровно спланировал и осуществил это! А теперь ты занял его место рядом со Стокпилом!       — Да, — Мегатрон посмотрел на него с таким же упрямством. — И теперь у меня есть, по крайней мере, некоторый контроль над тем, что происходит на арене. Может быть, я ещё не могу остановить бизнес Стокпила, но я могу использовать его в наших интересах!       — Использовать его? И как это же? — Орион скрестил манипуляторы.       — Чтобы собрать ботов со схожими мыслями. Иметь оперативную базу прямо под носом у Сентинела Прайма, — Мегатрон выпрямил спину, глядя на клерка с высоты своего роста.       — Какие операции? Какой благой цели может служить арена?       — Сейчас это единственное место на Кибертроне, не считая Военной академии, где можно научиться правильно сражаться.       — И тебе это нужно, почему?.. — о, Ориону уже не нравилось, к чему всё идёт.       — Потому что для того, чтобы сражаться с войсками Сената, нужно знать, как это сделать.       Лицевая Ориона потемнела, но его убежденность не потеряла силы.       — Мегатрон. Позволь мне прочитать новую версию «После Арка», которую ты пишешь.       — Он не…       — Мне все равно, даже если он ещё не закончен. Я хочу прочитать его сейчас же.       Мегатрон открыл было рот, чтобы возразить, но передумал. В голубой оптике клерка сияла непривычная стальная решимость, и гладиатор не хотел, чтобы их спор перерос в настоящую ссору. Пусть архивариус получит то, что хочет… Рано или поздно он всё равно бы это увидел.       Орион провёл остаток солнечного цикла в тишине, читая. Мегатрон наблюдал за его лицевой краем оптики — и мог сказать, что Ориону не понравилось то, что он прочитал. Когда архивист, наконец, отложил планшет, выражение лицевой было крайне серьезным.       — Мегатрон, ты никогда не должен публиковать эту вещь. Это призыв к восстанию по всей планете.       — И что именно в этом плохого? Праймус знает, этой планете не помешало бы восстание.       — Ты имеешь в виду вспышку насилия? Мегатрон, — взгляд Ориона смягчился, — проблемы решаются не так. Ты не можешь бороться с жестокостью — жестокостью; чтобы принести реальные изменения, ты должен показать миру другой путь. Когда-то ты верил в другое!       — Да, и посмотри, куда это меня привело, — уголок губ Мегатрона дернулся. — Хорошо, так что ты предлагаешь, о мудрый и благородный Орион Пакс?       — Не веди себя так, — Орион осторожно положил планшет на стол. — Я предлагаю, чтобы вместо того, чтобы пытаться устранить систему, мы попытались проникнуть в неё. Чтобы изменить её изнутри, разговаривая, а не с помощью… уничтожения всего, что тебе не нравится.       — Десептиконы уже пытались это сделать. Они не далеко продвинулись.       — Тогда нам следует быть более осторожными — в этом я с тобой согласен. Но на гладиаторской арене ты не найдешь никого, кто обладал бы осторожностью или изяществом. Здесь ты соберёшь только негодяев и радикалов, которые просто ищут выход своей ненависти. Если ты хочешь создать новый мир, тебе нужно научиться созидать, а не разрушать.       — Ты не сможешь построить многого, если твоё творение можно легко растоптать, — вздохнул Мегатрон и потёр висок. — Послушай, Орион, я не хочу ссориться с тобой.       — Мы не ссоримся, мы ведём дискуссию, — клерк не дрогнул и не опустил оптики. — Не всё является вызовом твоей воле, Мегатрон. Я твой друг, помнишь? А друзья должны быть честны друг с другом. Вот почему я говорю тебе все это: потому что я забочусь о тебе. Это не для того, чтобы… заткнуть тебе рот или каким-то образом заставить тебя разделить моё мнение.       Мегатрон некоторое время молчал.       — Я знаю, — наконец признался он. — Хотя иногда это немного трудно вспомнить. Очень хорошо, Орион. Давай сделаем так: ты идёшь своим путем — говоришь, ищешь ботов, которые согласны с тобой и могут помочь. Если ты добьешься успеха и найдешь мирный способ повлиять на Сенат — я буду первым, кто поддержит тебя. Но не мешай мне делать то, что я считаю правильным.       — Хорошо, — поза Ориона наконец расслабилась. — Хотя я все ещё чувствую, что это своего рода вызов для тебя.       Мегатрон одарил его улыбкой.       — Возможно.       — Ты невозможен, — Орион покачал шлемом, но не смог удержаться от ответной улыбки. Пакс проклял свою предательскую искру; он не мог долго злиться на своего друга.       Но он тоже не собирался сдаваться. 36.       Арена менялась со временем и популярностью. То, что когда-то было логовом боли и отчаяния, теперь превратилось в аттракцион, место славы и триумфа.       Раньше всех гладиаторов так или иначе заставляли сражаться; теперь было много тех, кто присоединился по собственному желанию. Там был Гримлок — угрюмый бот из военной касты, который, казалось, искал причину, чтобы жить. Был Блицвинг, которому нравилось быть кумиром толпы и купаться во внимании поклонников.       Там был Оверлорд — огромный мех с мутной историей, который просто получал удовольствие от убийства. Он выходил на арену с грацией, удивительной для такого крупного существа, и в следующее мгновение он разрывал противников голыми манипуляторами, беззаботное и обманчиво дружелюбное выражение никогда не покидало его идеально вылепленных черт. И даже у него был свой собственный фанклуб!       Это было… неправильно. Но хуже всего было то, что Орион чувствовал, как это безумие медленно овладевает им. «Разминка» все еще вызывала у него отвращение, весь этот энергон заставлял его содрогаться, но он должен был признать, что атмосфера аудитории влияла на него, и он чувствовал себя оскорбленным каждый раз, когда его охватывал трепет. Мегатрон сказал, что он не видел никаких изменений в Орионе, но, вероятно, их было трудно заметить с его точки зрения.       Это только доказывало, насколько опасным может быть это безумие. Орион почувствовал это в полную силу, когда однажды, возвращаясь домой, к нему подошли два незнакомых меха. Клерк был удивлен, когда понял, что они близнецы, как Рамбл и Френзи; но, в отличие от них, у этих двоих было желание и возможность сделать себя как можно более отличимыми друг от друга: в то время как их лица оставались одинаковыми, всё остальное было другим. Один был выкрашен в ярко-жёлтый цвет, носил тяжелые украшения по бокам шлема и, очевидно, заботился о себе где-то на уровне Нокаута. У другого был скромный красно-черный обычный шлем, и он держался немного позади брата. Оба принадлежали к касте правоохранительных органов: меньше и более ловкие, чем военные мехи, но, тем не менее, вооружённые смертоносным оружием.       — Эй! — жёлтый близнец преградил Ориону путь, уперев манипуляторы в бока. — Ты Орион Пакс, не так ли?       — Да, — осторожно ответил клерк, уже прикидывая возможные пути отступления на случай, если ему придётся бежать. — Чем я могу вам помочь, офицер?       — Что?.. — желтый мех недоверчиво наклонил шлем, но его прервал близнец, который быстро шагнул вперед.       — Нет-нет-нет, ничего официального! Прости моего брата, пожалуйста, иногда он может быть немного несносным, — означенный мех ударил его с раздражением, но красный мех воспринял это со спокойствием, которое, очевидно, проистекало из привычки всей жизни. — Меня зовут Сайдсвайп, а это Санстрикер. Мы здесь не по делам полиции — на самом деле, мы даже не из Каона. Но… нам действительно нужна твоя помощь, — Сайдсвайп улыбнулся ему, стараясь выглядеть как можно менее угрожающим.       — Хорошо, гм… Тогда чем я могу вам помочь? — Орион все еще с опаской смотрел на держатели с оружием. Боты-инфорсеры имели свободный доступ к Растру, так что они пришли не за информацией…       — Ты доверенное лицо Мегатрона, верно? — это снова был Санстрикер, напористый и властный. — Все так говорят. Ты можешь замолвить за нас словечко, не так ли?       — Санни имеет в виду, — мягко продолжил Сайдсвайп извиняющимся тоном, — может быть, ты сможешь поговорить с Мегатроном и… поручиться за нас как за кандидатов на следующие бои? Мы будем тебе очень благодарны и у тебя в долгу!       — Вы хотите… присоединиться к арене? — в замешательстве произнес Орион.       — Да! — Санстрикер вскинул кулак в воздух. — Мы достаточно долго смотрели матчи, пришло наше время блистать!       — Вы хотите присоединиться к арене, — повторил Орион, все еще несказанно ошеломленный. — Я не могу в это поверить.       — Что?! Почему? — Санстрикер нахмурился, готовый обидеться, и Сайдсвайп умоляюще сложил манипуляторы.       — Мы будем великолепны! Ты должен просто увидеть нас в бою, — умолял он. — Это не уловка или план проникновения Сентинела, клянусь! Ты можешь проверить нас, мы ничего не утаиваем. Мы работали в полиции Родиона и уехали декацикл назад, ты сам можешь посмотреть записи.       — Дело не в этом, — покачал шлемом Орион. — Дело в том, что… вы не понимаете, о чем просите. Я имею в виду, что вы из средней касты! Вы не голодаете, у вас приличный дом, вы свободны! С чего бы вам…       — Свободны?! — Санстрикер сказал это слишком громко, так что пара шлемов повернулась в его сторону, и Сайдсвайпу пришлось наступить ему на серво, чтобы заставить замолчать. — Мы не «свободны»! Мы не можем делать то, что хотим, ограниченные работой, для которой были созданы, но некоторые из нас могут этого не хотеть! — эту последнюю часть он выплюнул.       — Кроме того, Мегатрон сражается на арене, — добавил Сайдсвайп. — Почему мы не можем?       — Мегатрон сражается на арене, потому что его вынудили к этому шантажом! — рявкнул Орион. — У него нет другого выбора. У вас есть. Вам не нужно рисковать своими жизнями ради прихотей и прибыли вашего хозяина, но почему-то вы хотите отказаться от той маленькой свободы, которая у вас есть! Так что нет, я не буду ручаться за вас, — Орион торжественно перевел взгляд с одного близнеца на другого. — Даже если это тебя расстроит, я не стану помогать двум молодым мехам попасть в смертельную ловушку, в которой уже находится мой лучший друг.       — Но наши жизни пусты! Мы решили оставить всё позади и начать заново, потому что больше нет смысла так жить! — теперь Санстрикер звучал почти отчаянно, теряя свое обычное высокомерие.       — Ты не найдешь смысла жизни в том, чтобы убивать ради развлечения других мехов. В этом нет ничего величественного или славного — только иллюзия славы и великолепия.       — Но ты тоже смотришь! Тебе это нравится — не говори мне, что тебе это не нравится, мы видели тебя на трибунах!       — В какой-то степени, да, — вынужден был признаться Орион. — Но это не то, чем я горжусь. 37.       Встреча с Сайдсвайпом и Санстрикером заставила Ориона задуматься о своем собственном месте в системе, окружающей гладиаторские поединки. Он всегда считал себя незначительным — всего лишь клерком данных, выполняющим свою работу в тени. Но оказалось, что боты на самом деле знали его в лицевую и по имени! Более того, они считали его ближайшим соратником Мегатрона (что было правдой) и, по-видимому, «серым кардиналом» (что было неправдой, или, по крайней мере, Орион думал, что это не так).       Боты спрашивали его о разных вещах — иногда об обысках, но в основном их просьбы были личными. Орион всегда был рад помочь: организовать безопасное место для встречи, отправить сообщение друзьям в другой город, найти работу или комнату для проживания. Некоторые из просьб были менее невинными — например, фальсификация ставок или поиск грязи на оппонента, — и Орион потратил довольно заметное количество времени, отказываясь от взяток и подарков.       В общем, он приобрел собственную репутацию; теперь он больше был известен не как «маленький библиотекарь Мегатрона» — он стал известен как Орион Пакс. Мехи приветствовали его на улицах и в туннелях, охранники на арене добродушно кивали ему и пропускали, куда он хотел.       Однако его популярность привела к еще одной раздражающей тенденции: некоторые боты, чьи предложения были отклонены, казалось, считали, что им нужно переспать с Орионом, чтобы добиться его благосклонности. Или ещё лучше — некоторые пытались подкупить его, чтобы он организовал «личную встречу» с Мегатроном.       — Мне пришлось отбиваться от ещё одного фаната, который хотел сегодня забраться на твою платформу, — раздраженно сказал Орион, когда Мегатрон вышел из мойки их жилого отсека.       Гладиатор усмехнулся.       — Должно быть, он здесь новичок. Он скоро узнает то, что знает вся арена: что ты безумный собственник.       — Да, шлак побери, — Орион с силой закрыл свой голопроектор, словно пытаясь наказать его за преступление несчастного меха.       Мегатрон только снова усмехнулся и тяжело рухнул на платформу.       — Если бы я только знал, какое ужасное существо откопал, когда взял тебя к себе.       — Кстати, о взятии, — Орион заполз на платформу Мегатрона и положил локти на спину друга, — не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? — Он призывно загудел двигателем. Мегатрон застонал.       — Я смертельно устал и отказываюсь двигаться. Если не… хочешь попробовать извращенный способ? — Орион увидел, как денты Мегатрона блеснули в улыбке, когда он повернул шлем набок, чтобы посмотреть на него.       — Мне… вообще-то, хотелось бы извращенного способа, — и, как ни странно, он действительно был в настроении. Может быть, этот глупый фанат действовал ему на нервы.       — Ну, теперь. Ты, наконец, решил утвердить своё доминирование?       — Мегатрон. Перестань смеяться надо мной, — Орион приподнялся на локтях, слегка ткнув друга между лопатками рядом с собой.       — Хорошо, хорошо. Мне просто интересно, где ты набрался всего необходимого опыта, чтобы продвинуться в этой твоей забавной системе классификации.       На этот раз тычок был сильнее.       — Заткнись, или я заткну тебя.       — О-о-о, кинково!       — Мегатрон!       Теперь этот ублюдок смеялся! В отместку Орион протянул манипулятор между траками к затылку Мегатрона и ухмыльнулся, когда смех перешел в короткий вздох. Мегатрону пришлось изменить свой корпус, чтобы прикрыть каждое уязвимое место — от этого зависела его жизнь, — и теперь он почти никогда не снимал шлем, что превращало прелюдию в проблему. Но у Ориона было преимущество: его маленькие пальцы (суставы снова расслабились некоторое время назад, чтобы вернуть ловкость и точность, для которых он был создан) с легкостью погрузились под толстую обшивку. И Орион знал обо всех чувствительных местах, к которым он всё ещё мог получить доступ — например, сзади на шее, прямо под краем шлема Мегатрона. Прикосновение к этому месту заставило двигатель Мегатрона замурлыкать от восторга, и клерку нравилось наблюдать за полностью расслабленной лицевой друга, когда он клал шлем на колени клерка, позволяя ему ласкать и гладить его в свое удовольствие.       И теперь Орион использовал свои знания в полной мере, наслаждаясь звуками, которые он выжимал из партнёра. Все это вместе с остаточным раздражением помогло ему забыть последние сомнения и прогнать неуверенность.       Опустив свободный манипулятор ниже, он постучал по интерфейс панели Мегатрона.       — Открой, — тихо сказал он, и панель мгновенно скользнула в сторону, обнажая уже подтекающий порт.       Лицевая Ориона быстро нагревалась; он никогда не бывал там раньше. Мегатрон пару раз уговаривал его активировать коннектор, но Орион всегда держался подальше от порта друга. Его этикет все еще объявлял это неправильным, но сегодня клерк чувствовал себя смелым и мятежным; кроме того, Мегатрон, очевидно, не возражал.       Едва слыша что-либо за рёвом своих вент, Орион опустил палец внутрь — и удивленно поднял оптогрань.       — Эм, Мегатрон? Разве твои настройки по умолчанию не должны быть… свободнее? — о, Праймус, это звучало так пошло.       — Мой последний раз был с моими пальцами… и давно, — вздохнул Мегатрон, слегка покачивая бедрами. — Он все ещё должен быть откалиброван для этого. Просто подключайся… ты прекрасно поместишься.       — Как скажешь, — Орион до сих пор был неуверен… но если бы он колебался больше, то чувствовал бы себя ещё более неловко — а его корпус уже излучал безумный жар при мысли о том, что он собирался сделать. Маленькие замкнутые архивисты из Аякона не должны были никого коннектить… Но Орион Пакс будет.       Когда он впервые протиснулся внутрь, мимо раздвигающихся сворок, он подумал, что Мегатрон переоценил свои возможности, но затем компоненты порта сдвинулись, и клерк ахнул, схватившись за талию друга: пульсирующие стенки вокруг коннектора послали короткие покалывания через его сенсорную сеть, заставив Ориона содрогнуться. Не потребовалось много времени, чтобы установить полную связь, и клерк автоматически приготовился к знакомому приливу удовольствия — но его не было; просто легкое, хотя и приятное ощущение, напоминающее свободное падение.       О, верно, на этот раз Орион был ведущим. Он должен был инициировать энергетический обмен.       Собрав всё своё самообладание, архивист послал энергетический ток — и задрожал, когда он зажег нейроузлы в коннекторе; очевидно, это было приятно и для Мегатрона, потому что он издал тихий стон, прижимаясь бедрами к Ориону в бессловесном поощрении.       Ориону потребовалось немного времени, чтобы понять, что его меньший корпус не позволит ему перезагрузить их обоих одной только силой, как это делал Мегатрон. Клерку пришлось попробовать другой подход — постепенно наращивать заряд. Может быть, это и к лучшему: это делало время очень непохожим на их обычный стремительный коннект. Не то чтобы Мегатрон был груб с ним (на самом деле, совсем наоборот), но, очевидно, его идея о хорошем интерфейсе сводилась к концепции «жёстко и быстро». Орион собирался показать другу, что значит «медленно и нежно».       Он начал медленно и осторожно, тихо постанывая, когда энергия омывала тёплыми волнами, каждое ощущение было протяжным и отчетливо острым. Он почувствовал, как Мегатрон пытается ухватиться за его силу, но не позволил потоку течь свободно, зная, что нарушенная связь истощит его слишком быстро. Балансируя между этим блаженством и сознательными усилиями сохранить контроль, Орион потерял счёт времени и был возвращен к реальности голосом серого меха.       — Ор-рион… Давай же! Кончай!       Это прозвучало напряженно, и, хотя он пытался казаться спокойным, тон звучал слишком похожим на мольбу.       Орион не мог ясно видеть лицевую Мегатрона из-за гусениц, закрывающих обзор, но он мог видеть пальцы друга, царапающие обивку платформы, и легкое дрожание корпуса. Его венты работали на пределе возможностей, жужжа неприлично громко.       На губах клерка появилась хитрая ухмылка; он почувствовал головокружение и озорство, когда наклонился, чтобы получше рассмотреть лицевую Мегатрона, и прошептал ему на аудио.       — Нет.       Красная оптика расширилась в шоке, и Орион навалился всем весом на спину друга, надежно прижимая его.       — Сегодня мы пойдем моим путем. Я покажу тебе, как мы это делаем под золотыми куполами Аякона.       — Ты… А-а! Не помнишь Аякон, — Мегатрон притушил оптику, злясь на Ориона, понукая его, но клерк не поддался на это; только поле ответило, пылая желанием.       — Это не имеет значения; я пока уверен в том, как мы это сделаем, — архивист прижал пальцы к тому месту под шлемом гладиатора, крепко сжимая его, чтобы добавить еще один аргумент к своей точке зрения. — А теперь подвинь эту штуку, я хочу получше тебя разглядеть, — он толкнул один из траков, и после короткой паузы Мегатрону удалось запустить небольшую последовательность трансформаций, сдвинув гусеницу в сторону.       Орион знал, что даже с усиленной броней Мегатрон мог бы оттолкнуть его, если бы захотел; он видел, как гладиатор бросал мехов вдвое больше его по арене. Но Мегатрон не оттолкнул его; он оставался неподвижным, позволяя Ориону делать то, что он хотел, и это наполнило архивиста пьянящим, безрассудным чувством. О, он собирался подарить другу лучшую перезагрузку в его жизни!       Хотя было трудно не потерять контроль и просто оседлать электрический вихрь — с охватившим его полем Мегатрона, мощным корпусом, дрожащим и извивающимся под ним, короткими отчаянными вскриками, срывающимися с приоткрытых губ. Они были испачканы энергоном из небольших ран, где клыки Мегатрона пронзили их, пытаясь заглушить звуки. Заряд продолжал неуклонно нарастать, пока Орион не почувствовал себя расплавленным центром звезды, искра в грудной броне кружилась и пульсировала в тщетной попытке слиться (нет, не слияние, это запрещено). Горячая смазка капала на платформу, обостряя чувства там, где капли падали на обнажённые детали.       — Кончай… Орион… Пожалуйста!.. — прохрипел Мегатрон, его голос превратился в помехи, оптика бесконтрольно мерцала.       Орион балансировал на краю, и от этих слов по его спинным магистралям пробежала дрожь; он знал, что в любом случае долго не продержится.       — Как… п-пожелаешь, — сумел произнести он, затем сделал короткую остановку, чтобы собраться с силами, и послал всё, что получил, одним мощным потоком.       Мегатрон метался под ним, едва непреднамеренно не сбросив Ориона. Волна энергии пронеслась сквозь них, разбивая видео и аудиосенсоры, взрываясь в электромагнитных полях, пробегая по зазорам в обшивке синими и белыми молниями, — и, наконец, подталкивая их к перезагрузке. Последнее, что почувствовал Орион, была его искра, бьющаяся о его оболочку, жаждущая освободиться и соединиться со своей сестрой, которую она чувствовала так близко.

***

      На этот раз клерк первым пришел в себя. Он растянулся на спине Мегатрона в довольно неудобной позе, так как они до сих пор были соединены вместе. Со стоном Орион убрал коннектор и скатился с друга, чтобы лечь рядом с ним. Ему было немного стыдно, но в то же время он был невероятно самодовольным и удовлетворённым.       Оптика Мегатрона ожила и после короткой калибровки сфокусировалась на лицевой клерка.       — Ты, — сказал Мегатрон, — определенно зол.       — Я учусь у лучших, — улыбнулся Орион и провел по красной линии на щеке друга с такой нежностью, что это было неожиданно для него, большим пальцем стряхнув случайную каплю энергона с прокушенной губы. — Тебе… понравилось?       — Я боюсь сказать «да», потому что ты воспримешь это как стимул для будущих действий, но… Да. Понравилось.       Орион фыркнул.       — О боже, я заставил могущественного чемпиона бояться меня. Этот день должен войти в историю!       — Я требую реванша! И поверь мне, моя месть будет сладка.       — Ммм, звучит многообещающе, — Орион многозначительно притушил оптику. — Я очень верю в твои способности.       Но да, стимул для его «будущих действий» тоже звучал многообещающе.