42.
Первой реакцией Ориона на Саундвейва было подозрение.
— Ты же понимаешь, что он, скорее всего, шпион, не так ли? — спросил он Мегатрона после того, как ему представили синего бота.
— Он, без сомнения, шпион. Но его можно превратить в нашего шпиона.
— Я надеюсь, что ты прав, — пробормотал архивист, все еще не убеждённый.
Он убедился в этом позже, когда немного лучше узнал Саундвейва. Или, скорее, странную маленькую семью синего бота, так как сам телепат, казалось, становился более разговорчивым только рядом с Мегатроном. С Орионом он обычно вёл себя уважительно, но отстранённо.
— Твои навыки манипулирования данными достойны восхищения, — сказал ему Саундвейв во время одного из их немногих разговоров. — Ты оказался самым сложным противником.
— Взаимно, — улыбнулся клерк. — Но ты не специалист по обработке данных, насколько я понимаю. Где ты научился так работать в Растре?
— У меня были… ресурсы моего мастера, — Саундвейв отвел взгляд, не вдаваясь в подробности.
Наконец Орион решил, что телепату можно доверять — хотя это и не развеяло его сомнений. Было что-то в Саундвейве, беспокоящее его. Ему становилось не по себе. Орион не мог точно понять, что это было, но иногда, когда синий мех присутствовал, тот чувствовал сильное желание свернуть своё электромагнитное поле как можно плотнее, чтобы прикрыть его и Мегатрона от непроницаемого взгляда телепата.
Да, может быть, это было из-за его отношений с Мегатроном, раздражённо подумал Орион. Почти прилипчивое поведение Саундвейва вокруг гладиатора болезненно контрастировало с его холодностью по отношению к клерку. Не то чтобы телепат каким-либо образом навредил им или их бизнесу (напротив, он оказал огромную помощь)… Но архивист всё равно молча кипел от злости. И ему не нравилось быть иррационально злым.
— Ты был ужасно откровенен с Мегатроном с самого начала, — как ни в чём не бывало заметил Орион, наблюдая, как спутники Саундвейва болтали с Рамблом и Френзи в дальнем углу комнаты. Близнецы сразу же встретили в звероформерах своих соперников, но Орион уже заметил что-то, что начиналось как ожесточённое соперничество, постепенно перерастало в дружбу.
— Я видел его мысли.
— Да, но до этого? — Клерк поймал взгляд телепата и выдержал его.
— Рэведж, Лазорник и Бузсау, — тихо ответил синий мех. — Он спросил у них имена.
Орион в замешательстве наклонил шлем.
— Разве это не… обычное дело? Хотеть знать имена ботов, с которыми ты имеешь дело?
— Это не то. Он не спрашивал
меня, как сделал бы любой, кто думает, что я их хозяин. Он спросил
их, — Саундвейв повысил голос, и теперь он звучал почти церемониально. — Твоё — и его — недоверие ко мне понятно, и я не виню тебя за это. Но я буду служить Мегатрону, независимо от того, что ты обо мне думаешь. Я прослежу, чтобы его мечта осуществилась.
Орион больше не пытался его допрашивать, но неожиданная страстная речь Саундвейва не слишком его успокоила.
— Он оказывает на тебя плохое влияние, — сказал архивист гладиатору.
— Дурно влияет? — В голосе Мегатрона зазвенело веселье. — Как так?
— Он соглашается со всем, что ты говоришь.
Мегатрон только рассмеялся и наклонился, чтобы потереться носом о его щеку.
— Ну, у меня есть ты, чтобы не соглашаться со всем, что я говорю, — он улыбнулся, когда Орион повернулся лицевой к нему.
— Кто-то должен это сделать, — Орион улыбнулся в ответ, не позволяя их губам соприкоснуться, — или ты станешь еще более невыносимым, чем сейчас.
Но шутки в сторону, Ориона немного беспокоила тенденция, которую он видел вокруг себя. Были боты, которым больше нравились оригинальные идеи Мегатрона, которые говорили о мирных переменах и законных переговорах с Сенатом — Орион встречал этих ботов со всего Кибертрона, когда путешествовал по Растру и разговаривал с ними; но только определённые типы приезжали в Каон.
Возьмём, к примеру, Сайдсвайпа и Санстрикера — близнецы никогда не прекращали своих попыток убедить Ориона, и из разговоров с ними архивист узнал, что в их родном городе Родион существовал круг сторонников десептиконов. Но только Санстрикер и Сайдсвайп отправились в Каон — просто потому, что хотели сражаться на арене.
Орион вспомнил вызов Мегатрона: найди мирный путь, если сможешь; найди поддержку, если она есть. И клерк был полон решимости сделать это — ради Кибертрона. К счастью, наибольшую помощь он обнаружил в самом Мегатроне: какими бы пессимистичными ни были его собственные взгляды, гладиатор не собирался разрушать надежду Ориона.
— Тебе нужно будет лично поговорить со своими «умеренными» союзниками, если ты хочешь получить результаты, — заметил Мегатрон. — Растр — это только часть связи. Родион кажется хорошим местом для начала.
— Ты… думаешь, я смогу? — Орион не мог поверить своим аудиосенсорам. — Посетить другой город? Одному? Возможно ли это вообще? Я имею в виду, что мы не совсем свободны в своих передвижениях.
— Я не могу покинуть Каон, но ты… я верю, что наш новый союзник может сделать это возможным. — О, здорово. Снова Саундвейв. — Благодаря ему у нас есть связь с другим сенатором. Давай посмотрим, сможет ли он помочь.
Очевидно, Рэтбэт был рад помочь; любая эскалация ситуации играла ему на руку, оставляя больше возможностей для спекуляций посреди хаоса. Небольшая просьба от одного сенатора к другому — и довольно озадаченный Стокпил вызвал Ориона в свой офис, чтобы объявить, что ему нужно «помочь покровителю», отмыть некоторую информацию в государственном архиве Родиона.
Ориону дали новую раскраску, мод на маску для лицевой, поддельное удостоверение личности и подробные инструкции о безопасном маршруте к Родиону. Всё это произошло так быстро, что, когда клерк обнаружил себя стоящим посреди их комнаты с пропуском на междугороднее шоссе, он не мог до конца осознать, что это он отправляется в путешествие.
Вот тогда и нахлынула паника. Ориона внезапно осенило, что он никогда и нигде не был один; всю свою памятную жизнь рядом с ним был Мегатрон. Его друг всегда был рядом, чтобы ответить на его вопросы и предложить дружеское общение. Теперь клерк будет предоставлен самому себе, и ему не к кому будет обратиться за помощью.
Но в то же время что-то в Орионе наслаждалось этой мыслью. Он не мог вечно прятаться за спиной друга, не так ли? Так что да, у него не было большого опыта общения с внешним миром, но все начинают с неопытности; он не был беспомощным — и он определенно не был глупым. Он собирался сделать то, что, как он знал, должно было быть сделано.
Орион предположил, что, будь он на месте Мегатрона, то поднял бы шум эпических масштабов, но Мегатрон воспринял все это почти с философским спокойствием — что было своего рода комплиментом, как узнал клерк. В низших кастах ты был предоставлен сам себе с самого начала жизни; ты либо выживал, либо умирал глупым и неудачным образом. Тот факт, что гладиатор не проявлял чрезмерной заботы, означал только одно: он верил, что Орион будет достаточно сильным и умным, чтобы выжить.
И всё же прощание оказалось… довольно неловким.
— Прощай, — сказал Орион, уставившись себе под серво и ненавидя себя за это. — Я бы тоже хотел, чтобы ты мог ненадолго уехать…
— Я уже бывал за пределами Каона раньше, и я рад, что у тебя наконец-то появился этот шанс. Береги себя, Орион.
Архивист наконец набрался достаточно смелости, чтобы посмотреть другу в оптику, и увидел, что Мегатрон улыбается. Это каким-то образом облегчило его искру.
— Я вернусь через несколько солнечных циклов… Я надеюсь, — нервно хихикнул Орион.
— Я уверен, что с тобой всё будет в порядке. Постарайся повеселиться, пока ты этим занимаешься, — Мегатрон ободряюще сжал его плечевой сегмент. — Родион отличается от Каона; ничего особенного, но там есть несколько приятных мест, — тихо усмехнулся он. — Если тебе случится посетить «Новый питейный дом Маккадама», передавай бармену от меня привет.
43.
Родион действительно оказался не таким, как Каон: Орион мог это заметить с того самого момента, как трансформировался и прошел пограничный пост безопасности. Город был меньше Каона, и клерку показалось, что здания просто сгрудились и расползлись в стороны, оставляя между ними открытые пространства. После оживленного движения Каона и узких улочек, стеснённых старыми высокими стенами, он выглядел почти пустым.
Родион был относительно новым городом, построенным с учетом плана, а не спонтанно растущим ульем, как Каон. Но из-за этого Родиону тоже чего-то не хватало — возможно, истории; бесчисленных драматических событий, свидетелями которых были стены Каона, разрушающиеся со временем и постоянно реконструируемые. Здесь не было никаких достопримечательностей, которые можно было бы увидеть, но Ориона это не беспокоило: для него голубое небо над шлемом было само по себе бесподобным зрелищем.
Он шёл по невероятно широким улицам, чувствуя себя совершенно новым и незнакомым в своей свежей (хотя и временной) покраске. Это было почти так, как если бы кто-то другой — не Орион, страдающий амнезией архивист — оглядывался вокруг, освещенный теплым вечерним солнечным светом. Он так привык бодрствовать по ночам и проводить день взаперти в своей комнате перед экранами… Так привык прятаться.
Карта города, которую предоставил ему Мегатрон, привела Ориона в район, известный как Тупик — собственный криминальный мир Родиона, место для преступников, бедных и калек. Поддельное удостоверение клерка могло обмануть пограничников, которых сводило с ума правило Клампдауна проверять каждого путешественника, покидавшего или въезжавшего в города; так много меха проходило через них каждый день, что их единственным желанием было, чтобы их смена наконец закончилась. Владельцы мотелей, с другой стороны, могли бы быть гораздо более бдительными…
Мегатрон дал ему название и местоположение гостиницы, которую он описал как «сносную» (по-видимому, он часто посещал её в свободное время, когда работал рядом с Родионом), и Орион пытался найти это место до того, как совсем стемнело, когда его отвлекли звуки борьбы, доносившиеся с боковой улицы. Живя в Каоне, клерк привык к таким звукам, наполняющим ночь, но на этот раз он услышал несколько голосов, громко смеющихся над скрежетом гнутого металла, и один голос, слабо стонущий.
Нахмурившись, Орион замер на месте, а затем свернул с дороги, чтобы заглянуть в переулок. Все было так, как он и подозревал: три бота избивали четвертого; его скорченная фигура была едва видна на земле за серво нападавших.
— Хватит, — заявил Орион, сжимая кулаки. О, как он ненавидел подобные сцены и как часто они происходили…
Трое головорезов повернули шлемы, взгляд их оптики упал на клерка.
— И что у нас тут? Хочешь быть следующим в очереди, приятель?
— Что бы он ни сделал, чтобы оскорбить тебя, он уже искупил, — Орион старался говорить как можно нейтральнее. — Оставь меха в покое.
— Оскорбил нас? Он оскорбляет нас,
находясь на нашей улице. Мы просто выносим мусор, — тот, кто выглядел как лидер группы, пнул меха по серво, выбивая из него стон. — Проклятые торчки…
Трое головорезов выглядели ненамного чище или богаче, чем их бедная жертва, и это было то, что причиняло Ориону боль сильнее всего. Просто они были здоровее и сильнее… и они использовали это, чтобы доказать своё превосходство над теми, кому повезло меньше — по крайней мере, над
кем-то. Каждый раз, когда Орион видел, как боты превращаются в диких зверей из-за трудностей, с которыми они сталкивались, что-то горячее и желчное сжималось в грудной броне.
— Оставь его в покое, — повторил он с острой ясностью, делая шаг вперед. Эти трое были просто уличными головорезами, необученными и неквалифицированными; Орион провёл достаточно времени, наблюдая за профессиональными боями, чтобы оценить уровень опасности ботов. Эти трое привыкли полагаться на численность и силу, но их движения были вялыми и нескоординированными… клерк был бы достаточно быстр, чтобы вывести всех троих из равновесия в случае, если они нападут.
Головорезы обменялись внезапно неуверенными взглядами и заерзали, немного отодвигаясь назад. Мех, стоявший перед ними, не был ни большим, ни устрашающим… Но он держался с такой уверенностью! В позе не было страха, и голубая оптика показывала только спокойную решимость.
Орион не мог видеть себя — но он прожил в преступном мире Каона достаточно долго. Он привык быть настороже; он привык ожидать опасности. Возможно, он был дата клерком — но он был дата клерком на большой арене. И трое головорезов медленно попятились, не совсем понимая,
почему они не хотят связываться с этим маленьким ботом, но просто зная, что это была бы плохая идея.
— Ба, — пробормотал лидер, — что за обуза. Забирай этого шлакового торчка, если хочешь… Мы все равно с ним закончили.
И они исчезли в ночи, смущенные, но встревоженные этой встречей.
Орион уже забыл о них; он стоял на коленных шарнирах рядом с упавшей фигурой. Мех был примерно такого же размера и роста, как и он сам; его обшивка, вероятно, когда-то была белой, но теперь её цвет можно было описать как «грязный», с разводами неизвестного происхождения и липкими пятнами, усеивающими легкие панели. Он выглядел очень молодым — скорее всего, даже моложе Ориона.
— Эй, — Орион проверил его корпус на наличие открытых ран и попытался переместить его в более выгодное положение. — Ты слышишь меня?
Желтая расфокусированная оптика мигнула, мех полупростонал, полупробормотал что-то неразборчивое — а затем сложился пополам на боку и его вырвало. Архивист нахмурился; жидкость, которая вышла у меха изо рта, была зелёной, и программы анализа энергона Ориона (оставшиеся после его недолгой работы шахтером) выявили в ней, по меньшей мере, дюжину токсинов.
Орион выругался себе под нос и с некоторым напряжением поднял потерявшего сознание бота, запросив у карты координаты ближайшей больницы.
***
Была уже полночь, когда клерк подошел к больнице — низкой и просторной, как и все здания в Родионе. Его вестибюль был хорошо освещен приветливым желтым светом, и Орион ускорил шаг, забыв о своей усталости (некогда белый мех в манипуляторах был не таким уж тяжелым — для короткой прогулки; но он чувствовал себя тяжелее с каждым кликом, и боялся причинить ему вред, если воспользуется своим альтмодом).
Однако, когда он поднялся по ступенькам и вошел в вестибюль, ему преградили путь два охранника.
— Какого шлака ты сюда тащишь?! — махнул манипулятором один из них с прикреплённой к нему компактной пушкой.
— Пожалуйста, ему нужна медицинская помощь! Это
ведь больница, верно? — Орион подавил свой гнев; сейчас было не время спорить со стражниками, он должен был привести своего найденыша к доктору.
— Это приличное место! — тот же охранник сморщил лицевую, с отвращением глядя на бесчувственного бота. — Этот парень из низшей касты, явно безработный, — он понюхал воздух, — и вдобавок под кайфом! Мы не хотим беспокоить пациентов здесь — и отвлекать врачей, у которых есть гораздо более важные дела.
— Но…
— Убирайся, — охранник ткнул Ориона в грудную броню дулом пушки.
И прежде чем клерк успел что-либо сказать, его вытолкнули обратно на тёмную улицу, тело Сикового наркомана болталось у него на манипуляторах. Ошеломлённый, уставший и сердитый, Орион автоматически зашагал прочь от больницы, не совсем уверенный, куда он идёт и что он может делать дальше. Однако он не ушёл далеко, когда сзади его окликнул голос.
— Эй! Эй, подожди!
Архивист медленно обернулся и увидел, как второй охранник из вестибюля — широкоплечий бот с чёрной броней — бежит к нему по ступенькам.
— Что? — не слишком любезно спросил Орион, негодование все еще кипело в его искре.
— Ты можешь отвезти этого меха в клинику Рэтчета в Тупике, — охранник одарил его извиняющейся улыбкой. — Он лечит всех бесплатно, и он гораздо лучший медик, чем любой из претенциозных придурков, которые здесь работают, — он открыл свою информационную панель. — Где твой инфопорт? Я сброшу тебе координаты.
Манипуляторы Ориона были заняты бесчувственным мехом, но он сумел без слов предложить охраннику свое запястье. Красная точка, появившаяся на карте, действительно находилась в Тупике, довольно близко к тому месту, где Орион нашел белого бота.
Когда он поднял шлем, чтобы снова взглянуть на охранника, его оптика ярко светилась от благодарности.
— Спасибо, — искренне сказал Орион.
Охранник почесал шлем стволом пистолета, вся его поза стала почти комично застенчивой.
— Без проблем, — неловко пробормотал он, — Удачи тебе с твоим другом! — И он поспешно ретировался в вестибюль.
Орион смотрел ему вслед, улыбку скрывала маска. Его гнев исчез, сменившись нежным теплом, исходящим из его искры. Повсюду были хорошие боты; мир не был таким враждебным и жестоким, каким казался временами.
Этот мир стоил всех усилий.
44.
Рэтчет оказался старым ботом со стандартной медицинской раскраской красно-белого цвета, его лицевая застыло в перманентно-сердитой гримасе. С другой стороны, возможно, хмурый взгляд был вызван поздним ночным визитом.
Однако, когда Орион появился на пороге его дома с обмякшим корпусом в манипуляторах, Рэтчет не стал тратить время на ненужные вопросы; ему достаточно было одного взгляда на белого бота, чтобы отступить в сторону, пропуская клерка.
— Положи его на стол, — медик включил лампу над одной из пустых смотровых платформ, доставая аптечку. — Ты знаешь, что с ним случилось?
— Его избили, — выдохнул Орион, когда, наконец, опустил меха. — И он под кайфом от Сика, я думаю…
—
Это я вижу, — проворчал медик, беря сифон в манипуляторы. — Нам нужно будет высосать из него эту грязь, прежде чем я смогу сделать что-нибудь еще. Подержи его.
Орион послушно удерживал мечущегося меха на месте, пока Рэтчет подключал сифон к его топливной системе и начинал откачивать токсичные жидкости, медленно заменяя их обычным энергоном. Найденыш Ориона сейчас был не в лучшей форме, так что не потребовалось много усилий, чтобы удержать его, и у архивиста было время оглядеть комнату. Это была мастерская — лучше оборудованная, чем у Нокаута, но не очень презентабельная или особенно аккуратная. Всё чисто, но в одном месте было слишком много инструментов и предметов мебели: три смотровых платформы, одну из которых они занимали в данный момент, обычный стол, какая-то незнакомая медицинская машина, занимавшая целый угол, дозатор энергона, шкаф, даже платформа, которой явно пользовались недавно.
Из комнаты вело несколько дверей: над одной горел красный свет и висела надпись «Интенсивная терапия»; две другие были просто помечены как «Палата 1» и «Палата 2». Лестница в углу вела к тому, что предположительно было душевой.
Орион перевел взгляд на Рэтчета, уже поражённый. Этот бот превратил то, что изначально было обычной квартой, в небольшую клинику, и он не видел ничего плохого в том, чтобы ухаживать за неизвестным пациентом, которого какой-то неизвестный бот принёс посреди ночи. Неужели он работал здесь совсем один?
Их пациент выбрал этот момент, чтобы тихо захныкать и прийти в себя.
— Что… Где я…? — его жёлтая оптика, хоть и испытывала проблемы с фокусировкой, тем не менее выглядела намного чётче, чем раньше.
— Ты всё ещё в этом мире, что является чудом, учитывая, сколько токсинов ты потребил, — Рэтчет неодобрительно посмотрел на белого бота, но в его ругани не было злобы. — Спарки в наши дни активируются с поврежденными процессорными модулями?
— Я… Я хотел… — голос белого меха затих.
— Ты хотел почувствовать себя хорошо, не так ли? Ну, вместо этого тебя избили, и ты был слишком отравлен, чтобы убежать, — Рэтчет взял рентгеновский сканер, чтобы проверить наличие внутренних повреждений. — Как тебя зовут?
— Д… Дрифт.
— Иди в перезарядку, Дрифт, — и медик активировал индуктор стазиса.
***
— Мне жаль, что я вторгся так поздно ночью, — сказал Орион позже, когда Дрифт, подлатанный и чистый, мирно перезаряжался на смотровой платформе, и они с Рэтчетом сидели за столом с маленькими кубиками энергона. — Я, должно быть, разбудил тебя.
— А, всё в порядке, — Рэтчет махнул манипулятором. — Ты был прав, что привел парня как можно скорее. И у меня все равно проблемы с перезарядкой.
— Я пытался отвезти его в больницу, но они отказались его принять… И один из охранников посоветовал мне разыскать тебя.
— Тебе повезло, что они его не приняли, иначе они могли бы присмотреться к тебе повнимательнее. Этот твой мод незаконен, ты знаешь об этом?
Орион поперхнулся энергоном.
— Какой… мод?
— Ты дата клерк, но носишь доспехи воинского класса. Если кто-нибудь из функционалистов узнает об этом, у тебя будут большие неприятности.
— Неужели… это… так очевидно? — Орион отчаянно пытался остановить кашель, паника медленно нарастала.
— Нет, не волнуйся, — усмехнулся ему Рэтчет, но его взгляд никогда не терял интенсивности. — Он очень хорошо сделан; обычный бот не заметит разницы, но хороший медик может. Кто его сделал?
— Медик.
— А у этого медика есть имя?
— Я не думаю, что мое дело называть его имя без разрешения, — строго ответил Орион.
— Справедливо, — кивнул Рэтчет. — Ты прав, защищая своего друга. Кстати, напомни, как тебя зовут? Или, по крайней мере, назови мне псевдоним, — ухмыльнулся Рэтчет. — Мне действительно нужно как-то обращаться к тебе.
Орион пару мгновений рассматривал его. Наверное, ему следует быть осторожным… Но Рэтчет не казался мехом, которого он должен опасаться. На самом деле, медик казался тем ботом, которого клерк искал: честным, проницательным и заботливым.
И Ориону он уже нравился.
С тихим
«шшш» он убрал маску.
— Я Орион Пакс из Аякона. Приятно познакомиться, Рэтчет.
— Орион Пакс, да? — медик поднял куб, чтобы сделать глоток. — Хм, кажется, я слышал твоё имя раньше…
А потом его манипулятор замер.
— Орион Пакс? — повторил Рэтчет, его оптика расширилась. —
Тот самый Орион Пакс?
— Эм,
тот самый…? — Орион улыбнулся, немного смущённый. — Я не думаю, что есть кто-то ещё с таким именем, но…
Рэтчет поднялся со стула.
— Ты Орион Пакс, специалист по данным Каонской арены. Правый манипулятор Мегатрона. Тот, кто вещает через Растр.
— Эм… Да?
У Рэтчета отвисла челюсть… А потом он хлопнул манипуляторами по столу.
— Ты что,
спятил?! Приходить в Родион просто так, ходить по правительственным больницам, называть своё имя незнакомым ботам! Ты понимаешь, что произойдет, если
кто-нибудь ненадежный узнает, что ты здесь?! Тебя потащат в Институт, будут исследовать процессор, допрашивать, пока ты не забудешь своё собственное имя! Может быть, публично казнят! О чем ты только думал?! Нет, я был прав: вы, молодые боты,
активируетесь с повреждением процессорного модуля!
Орион слушал, как старый медик набрасывается на него — и улыбка медленно расцветала на его губах. Он был абсолютно прав, придя в Родион.
Казалось, он уже нашёл то, что искал.
