У всех есть личный интерес

Третья кружка пива подряд была уже, пожалуй, лишней. Кэссиди склонился над барной стойкой и пропускал мимо ушей всё, что рассказывал ему новый знакомый. Тот говорил про индейцев, сетовал на ограбления и убийства, которые те, по его словам, проворачивают каждый божий день, и активно жестикулировал, пытаясь при этом удержаться на стуле. В салуне было достаточно людно: кто-то, как и сам Кэссиди, мирно потягивал пиво, кто-то шумно играл в кости, а кто-то и вовсе уже налакался настолько, что не стеснялся плясать с местными шлюхами. Женский хохот, звон битого стекла и довольно красноречивые ругательства — всё это придавало вечеру привычную атмосферу беззаботности, а уж вонь дешёвого табака… да, прямо как дома. Бесконечный поток болтовни, музыка и алкоголь помогли наконец отвлечься от насущных проблем, хотя мысли всё равно то и дело возвращались к событиям сегодняшнего утра. Оставлять парнишку у Парсонов, возможно, было плохой идеей. Те, конечно, приняли его с распростёртыми объятиями и сразу же пообещали занять полезным делом, но вот, судя по лицу самого мальчика, ему это совершенно не понравилось. Кажется, он даже обиделся, хотя Кэссиди искренне не понимал, почему. Он был уверен, что несостоявшийся грабитель прекрасно понимал, куда его везут и зачем, но стоило увидеть лицо парнишки в тот самый момент, когда тот осознал, что не только Луиза отправляется в новый дом, и Кэссиди уже сильно засомневался, что они правильно друг друга поняли. Возможно, нужно было ему всё объяснить. Рассказать чуть больше о мире и о том, как тут всё устроено. Но на что он вообще надеялся? Что Кэссиди заберёт его с собой? Нет, не бывать этому. Как бы он не был похож на Стэнли… нет. Он обещал ему помочь, но эта помощь с самого начала заключалась лишь в том, чтобы перевезти его в безопасное место. Парсоны — хорошие люди. У них много детей, огромные плантации и великолепное вино. Да, они слегка помешаны на религии, но на детях это никак не сказывается. Парнишка привыкнет. Возможно, немного побесится, но привыкнет. — Пожа-ар! — крик ворвавшегося в помещение мужичка пробудил даже тех, кто давным давно замертво свалился под стойку. Собеседник выразительно выругался и сплюнул на пол, пробормотав что-то про проблемы с сердцем, но Кэссиди тут же соскочил со стула и, не раздумывая, выбежал на улицу вместе с небольшой группой таких же неравнодушных. — Виноградники горят! И действительно, расположенные на окраине города плантации полыхали огнём. С такого большого расстояния было не очень понятно, что именно успело сгореть, но даже на тёмном ночном небе отчётливо выделялись клубы перекрывающего звёзды чёрного дыма. Мальчик. Кэссиди и без того переживал, что Говард всё же решит сбежать и отправится-таки на поиски брата отморозка, но теперь… Он же оставил его только этим утром, неужели ребёнок заслужил такие страдания? Спешно оседлав коня, мужчина галопом помчался в сторону пожара. Думать о том, что горит именно дом, не хотелось, но ужасные мысли довольно быстро взяли верх над рассудком. Он даже представил кричащих от ужаса ребятишек и рыдающих Парсонов и тут же захотел приложить себя чем-нибудь тяжёлым за подобный пессимизм. Нет, всё не может быть так плохо. Даже если полыхает кухня, Парсоны наверняка успели вывести детей на улицу и сейчас все вместе тушат пожар, передавая друг другу вёдра. Они всегда были довольно организованными. Не стоит их недооценивать. При приближении стало понятно, что пламя охватило лишь старый сарай, расположенный дальше всего от главного жилища. Плантации тоже не пострадали, но несколько стогов сена неподалёку вот-вот могли загореться, что было совсем не желательно. На ходу спрыгнув с лошади, Кэссиди тут же бросился помогать уже подоспевшим на помощь местным жителям. Сами Парсоны и некоторые старшие дети тоже в панике носились туда-сюда с вёдрами, но Говарда среди них не оказалось. Кэссиди это слегка насторожило, но времени на построение догадок не было — крыша грозилась обвалиться в любой момент. — Сюда! Здесь ещё вёдра! — прокричал один из старших ребят, махая знакомому рукой. Кэссиди сразу же бросился ему на помощь, прикрывая разгорячённое лицо рукавом. Дышать было сложно даже на расстоянии.

***

Сколько раз он передал наполненное до краёв ведро оставалось загадкой. Руки отваливались, всё тело вспотело, а кашель, кажется, не спешил покидать горло. Когда погас последний огонёк, местные наконец вздохнули с облегчением и принялись выражать своё сочувствие и оптимистичные заключения о том, что никто, слава Богу, не пострадал. Клэр Парсон, слушая это, почему-то рыдала на плече покрытого сажей мужа, который всё ещё пребывал в странном состоянии растерянности. Дети в это же время принялись убирать вёдра и с интересом разглядывали то, что осталось от и без того дырявого сарая. Да, можно попрощаться со старыми лопатами. — Дьявол… это всё дьявол! — всхлипнула Клэр, когда Кэссиди решился к ним подойти. Он хотел узнать про Луизу и Говарда, раз уж выдалась такая возможность, но теперь засомневался, будет ли это уместным. — Ещё раз здравствуйте, — Кэссиди вежливо приподнял шляпу, встретившись глазами с расстроенной женщиной. Та тут же попыталась стереть с морщинистого лица размазанные по щекам слёзы, но только сделала хуже. — Никто не пострадал? — Нет, слава Господу, нет, — ответил за жену Грэг Парсон. Он выскочил на улицу прямо в ночной рубахе и с взлохмаченными волосами выглядел довольно забавно, учитывая, что в обычное время он никогда не позволял ни единому волоску выбиться из идеальной причёски. — Наши молитвы были услышаны. — Услышаны?! — вдруг вскинулась Клэр. Кэссиди это сильно удивило — женщина всегда казалась ему даже чересчур спокойной. — Это всё происки дьявола! Я сразу тебе сказала, глаз с него не спускай! — Я не спускал. Я велел ему помолиться в одиночестве, но он меня не послушал. — Потому что он посланник дьявола! — Простите, — Кэссиди откашлялся, напоминая о своём скромном присутствии. Он понятия не имел, о чём вообще спорят супруги, и не горел желанием влезать во всю эту историю. — Я просто хотел поинтересоваться, как поживают детишки. Луиза освоилась? — Да, она прекрасная девочка, — с лёгкой улыбкой кивнула Клэр, а затем вдруг переменилась в лице. — Но этот дьявол… Теперь до Кэссиди сразу же дошло, кого женщина имеет в виду, но поверить в это оказалось сложнее. — Говард что… — начал он, не зная, как задать такой элементарный вопрос, однако это и не потребовалось, потому что Грэг и сам пожелал на него ответить. — Он поджёг наш сарай! — развеял все сомнения мужчина. Он наконец убрал от себя руки жены и взглянул на старого друга со слабо заметным возмущением. — Кит, я всегда доверял тебе, но позволь спросить… где ты взял этого оборванца?! В первый же день довести Клэр до слёз, нагрубив за столом — это немыслимо! А теперь ещё это! Он мог всех нас убить! А если бы сгорел мой виноград… Кэссиди не знал, что и ответить. Ожидал ли он такое от парнишки? Скорее нет, чем да. Тот казался вполне спокойным и рассудительным, несмотря на очевидно дурной характер и отсутствие хоть малейшего понимания элементарных моральных принципов. Максимум, что он, по мнению мужчины, мог выкинуть — это побег. Пожар был неожиданным сюрпризом. — Где он сейчас? — спросил Кэссиди, впрочем не особенно надеясь на чёткий ответ. Если парнишка провернул такое, он наверняка уже успел скрыться с места преступления. — Я запер его в кладовке, — с досадой ответил Грэг. — Никто ещё не вынуждал меня запирать его в кладовке! С этим поспорить было нельзя. Парсоны хорошо относились к приёмным детям, хоть и заставляли их работать в поле. Кэссиди не раз был свидетелем того, как нашалившим мальчишкам в наказание запрещали есть сладкое и отправляли молиться в свои комнаты — для них это было обидно, но не более того. Запирать кого-то в кладовке было совсем не в духе этих людей. — Я его проведаю, ладно? — дождавшись положительного кивка, Кэссиди направился в сторону дома. Он понимал, что помирить парнишку с новой семьёй будет сложно, но попробовать всё-таки стоило. Парсоны не те люди, которые будут долго злиться. Им нужно время на восстановление, но затем они, конечно же, возьмутся за перевоспитание заблудшей души и дадут парнишке и третий, и четвёртый, и какой угодно шанс. Они много раз сталкивались с малолетними преступниками и каким-то образом всегда умудрялись до них достучаться… правда, никто ещё не сжигал их сарай. На втором этаже горел свет, и две маленькие головки выглядывали из девчачьей спальни. Кэссиди остановился и с улыбкой помахал наблюдающей за ним Луизе. Девочка активно замахала в ответ. Вот, кому здесь действительно будет хорошо — это без сомнений. В самом доме было темно, но в конце коридора рядом с кухней небольшое пространство было освещено старым светильником. Кэссиди медленно проследовал туда, стараясь не споткнуться, и остановился рядом с не так давно выкрашенной в белый цвет дверью. Он прислушался, но ничего не услышал. Сомнения в том, что мальчик всё ещё здесь, тут же зародились в голове, однако стоило ему отодвинуть щеколду и потянуть ручку на себя, как вдруг кто-то налетел на него с кулаками. Уткнувшись в противоположную стену, мужчина кое-как смог схватить разъярённого парнишку за руки. Тот довольно быстро понял, кто перед ним стоит, и его активность немного поутихла. Кэссиди слабо отпихнул его от себя, но не отпустил. — Опять вы! — практически прошипел Говард. Кэссиди наконец смог рассмотреть его. Ничего не изменилось с сегодняшнего утра, разве что тёмные волосы стали более растрёпанными. — Пустите! — Сначала успокойся. — Не буду я успокаиваться! Он запер меня! — Потому что ты сжёг его сарай. Не думаешь, что это уже слишком? — голос приобрёл строгие нотки, отчего парнишка только больше оскалился. — Что это за выходка? Ты понимаешь, что и сам мог пострадать? Юношу такие вопросы только больше разозлили. Кэссиди приготовился отражать атаку, но её не последовало, вместо этого Говард извернулся и высвободился-таки из его хватки. — А ну стой! Парнишка его, конечно же, не послушал. Он бросился к выходу, по дороге разрушая всё, до чего только смог дотянуться. Кэссиди пришлось перепрыгивать через сбитые со стены рамки и уклоняться от летящих в него деревянных крестов, а на улице они и вовсе чуть не столкнулись с Парсонами — благо, те были слишком увлечены разговором с остальными детьми и соседями. Говард промчался мимо них, завернул к сараю и споткнулся, чуть не повалившись носом в землю. Кэссиди остановился, не желая спугнуть и без того сорвавшегося мальчишку. Он прекрасно знал, что тому некуда бежать, так что совсем не удивился, когда Говард принялся доламывать почерневшие от сажи стены. — Успокойся, — потребовал Кэссиди, но юноша стал вкладывать в удары ещё больше силы. Одна из досок проломилась насквозь, и его нога застряла. — Хочешь навредить ещё и себе?! — Пошёл ты! — Расскажи, что случилось. Только так я смогу тебе помочь. — Не нужна мне твоя сраная помощь, допомогался уже! Тяжело вздохнув, Кэссиди всё же подошёл к неугомонному пареньку и аккуратно высвободил его ногу. Говард посмотрел на него с каким-то странным выражением и вместо того, чтобы поблагодарить, продолжил своё увлекательное занятие. Кэссиди не выдержал и оттащил его в сторону. — Они тебя чем-то обидели? — спросил мужчина, игнорируя слабые попытки вырваться. — Я попросил их приютить тебя с надеждой на то, что ты будешь вести себя подобающе. Они хорошая семья — лучший вариант. Знаешь, скольких юных преступников они приняли до тебя? Скольким помогли и дали второй шанс? Таких людей в Америке можно по пальцам сосчитать, а ты вот так им отвечаешь на их доброту? — Они ёбнутые. — Выбирай выражения. Юноша громко фыркнул и вырвал руку, жестом уверяя, что уже успокоился. Кэссиди кивнул. — Что тебя не устроило? — спросил он, наконец будучи уверенным, что добьётся внятного ответа. У мальчишки был дурной характер, но он также был весьма мозговитым. — Не говори, что молитвы. — Они тоже, — обиделся Говард, но вздохнул и всё же продолжил. — Они сказали, что я буду работать каждый день. — А ты думал, что будешь отдыхать под пальмами? Нет, птенчик, жизнь не настолько смехотворна. Всегда нужно что-то отдавать взамен. Ты получаешь крышу над головой, еду и даже карманные деньги, а расплачиваешься всего лишь несколькими часами в поле или работой по дому. Эти люди уважают чужой труд и никогда не требуют больше, чем ты смог бы им дать, так что даже не думай пререкаться. — Я не собираюсь пахать за сраный никель. — Кто тебе сказал, что они дадут тебе именно столько? — А сколько? — Ты бы спросил, прежде чем сжигать сарай. Говард нахмурился и окинул взглядом сгоревшую постройку, Кэссиди проследил за его взглядом. — Как ты его сжёг? — спросил он. — Спичкой. — И всё? — И вином. Мужчина вздохнул. Таких масштабов простой детской обиды он ещё никогда не встречал и надеялся, что никогда и не встретит. — Я помогу тебе извиниться, но это последний раз, когда я спасаю тебя, ты понял? — Не буду я извиняться! — Это проще, чем ты думаешь. Грэг не злопамятный, а Клэр легко растрогать, так что запоминай и учись бороться с собственным упрямством. Ты, птенчик, профукал свой второй шанс, так что это будет уже третий, и, не дай Бог, — Кэссиди уткнул в парнишку указательный палец и опасно нахмурился, но Говард в ответ только сильнее сжал челюсть. — Не дай Бог, ты опять вытворишь нечто подобное. Я лично тебя выпорю, ты понял? Судя по выражению лица, ничего парнишка не понял. Даже наоборот, он рассмеялся спасителю в лицо и ещё раз демонстративно пнул стенку сарая. — Я ухожу, ясно? — спросил он, глядя мужчине прямо в глаза. — Не собираюсь я с ними оставаться. Спасибо за попытки, но я лучше как-нибудь сам. С этими словами юноша развернулся, собираясь уйти, но Кэссиди снова схватил его за руку, вынуждая остановиться. — Эй! Отпусти! — Мы это уже проходили, куда ты собрался идти? Искать брата? — Вам какое дело?! Идите дальше собирать несчастных сироток, чтобы откупиться от дьявола, или в кого вы там, придурки, верите? Я и сам справлюсь, не нужен мне никакой дом! Говард снова вырвался, но в этот раз в его карманах что-то звякнуло. Парнишка остановился и с опаской взглянул на с подозрением уставившегося на него спасителя. — Что там? — требовательно спросил Кэссиди, но паренёк не ответил. Он снова бросился наутёк, однако далеко убежать не смог. — Выворачивай карманы! Юноша зажмурился, пытаясь вырвать запястье из крепкой хватки. Кэссиди не отпускал и, не дождавшись ответной реакции, сам потянулся к чужим карманам. Был ли он удивлён, обнаружив там целую кипу серебряных крестиков и парочку монет? Скорее нет, чем да. — И что это такое? — поинтересовался он у почему-то обиженного паренька. — Компенсация моему зря потраченному… времени! — огрызнулся воришка и дёрнул рукой намного сильнее, но Кэссиди всё равно его удержал. — Пусти! — Отпустил бы, если бы ты просто ушёл, но ты, птенчик, совсем обнаглел. Знаешь, есть совершенно простая цепочка. Преступление — наказание. Ты о ней совсем ничего не слышал? — Отпусти! — уже не так уверенно, но всё ещё требовательно повторил Говард. Кэссиди это проигнорировал и вдруг потащил его к ближайшему стогу сена. — Эй! Что ты делаешь?! Да я тебе… ай! Уложить брыкающегося юнца кверху задницей не составило никакого труда, но вот вытащить ремень одной рукой было весьма проблематично. Парнишка хоть и был относительно тощим, но драться явно умел. Он так ловко лягался, что у Кэссиди не оставалось сомнений в том, что он и сам останется с целой кучей синяков после этой битвы. Получив первый удар, Говард ошарашенно замер. Кэссиди этим воспользовался и принялся часто опускать ремень на прикрытые лишь тонкими штанами ягодицы. Казалось, что все силы юноша потратил ещё до начала экзекуции, но он так сильно задёргал ногами, что Кэссиди пришлось надавить ему на поясницу и периодически поправлять вырывающиеся из крепкой хватки руки. Он слышал, как парнишка изо всех сил пытается сдержать крики, как он шипит сквозь зубы и шепчет какие-то проклятия, но останавливаться не спешил. В конце концов, он собирался преподать юнцу хороший урок. Когда количество ударов перевалило за третий десяток, а Говард наконец обмяк и дал волю слезам, Кэссиди выдал ему последние пять ударов и отпустил. Парнишка тут же вскочил и принялся спешно вытирать слёзы руками, а затем и вовсе присел на корточки и зарыдал пуще прежнего, обхватив руками колени. Кэссиди это немного шокировало, но он лишь заправил ремень обратно в штаны и принялся ждать, пока юнец сам успокоится. Тот рыдал не так уж и долго, и уже через несколько минут стал всхлипывать намного реже. — Они примут тебя обратно, нужно всего лишь извиниться, — уже мягче заговорил мужчина, глядя на парнишку сверху вниз. — Ты же не глупый, понимаешь, что иметь крышу над головой, еду и даже собственные заработанные деньги — куда лучше, чем шататься с преступниками и в итоге оказаться в сырой яме. — Не нужна мне… не хочу я с ними, — голос парнишки звучал теперь по-другому. Кэссиди ясно уловил чужое отчаяние. — Это всё не для меня, не хочу я торчать в поле и молиться за ужином. Не хочу! — В этой жизни то, чего мы хотим, не всегда достижимо. Говард отрицательно помотал головой, но ничего не ответил. Кэссиди наблюдал за ним и упорно игнорировал давящее чувство жалости. Этот мальчик не был похож на остальных, у него было куда больше печали, и мужчина не сомневался, что долго он так не продержится. Образ молящего о помощи сына снова всплыл в голове. Стэнли был старше, но найти место в этом мире у него также не получалось. Возможно, протяни Кэссиди руку в нужный момент, сын был бы до сих пор жив… но он лишь отмахнулся от него, спихнув все заботы на бывшую жену. Неужели он сейчас собирается поступить также? Оставить мальчика на произвол судьбы? Надеяться, что люди, не способные помочь ему, уберегут его от верной смерти? Это тоже в каком-то роде убийство. — Пошли со мной, — неожиданно даже для самого себя произнёс Кэссиди. Говард его даже не понял и продолжил уже совсем тихо всхлипывать. — Крышу над головой не обещаю, но… никогда не хотел повидать мир? Он куда больше, чем ты думаешь. Занятий в нём хоть отбавляй. Парнишка всё же поднял на него заплаканные глаза. У мужчины от этого защемило сердце, но он справился, отгоняя неприятные воспоминания. — А куда… куда вы пойдёте? — с неожиданным интересом спросил Говард. Кэссиди вздохнул и пожал плечами. — Туда, куда занесёт судьба, — неуверенно ответил он. — Я нигде не задерживаюсь, всегда куда-то направляюсь. Ищу тех, кому может понадобиться моя помощь. Если пойдёшь со мной, придётся и тебе этим заниматься. Юноша опустил голову и долго молчал. Кэссиди уже подумал было, что его снова пошлют куда подальше или пообещают вырвать кишки, но мальчик удивил его. — Меня это устроит.