У всех есть личный интерес

— Говорю же — волчонок, — Кэссиди сцапал пытающегося прошмыгнуть мимо индейца за плечо и притянул к себе. Муэта весь напрягся, словно пойманный зверь, и как-то странно замычал, стоило мужчине стянуть с него волчью шапку. — Ты зачем опять в эти лохмотья влез? Я кому сказал их выбросить? Мы зря что ли боролись с блохами? Мальчик посмотрел на него виноватыми глазками, но ничего не сказал. Кэссиди и с интересом наблюдающая за этой сценой Рози явно его пугали. — Говард! — прокричал мужчина, уткнувшемуся в книгу мальчику. Тот оторвался от своего занятия с неохотой. — Ты что, не дал ему новую одежду? Сколько раз можно напоминать? — Я давал! Это он сам в… это влез, мне почём знать? Кэссиди устало покачал головой. Муэта всё ещё смотрел на него с мольбой в тёмных глазах и явно намеревался сбежать. Он то и дело косился на Рози, но стоило столкнуться с ней взглядом — отвернулся к выходу. — Муэта, это Рози, — наконец представил женщину Кэссиди. Они не раз говорили о ней во время пути домой, Говард даже расхваливал её и утверждал, что друг обязательно её полюбит. — Рози, это Муэта, и он очень любит притворяться диким детёнышем. — Нет, — еле слышно пробормотал индеец и столкнулся взглядом с улыбающимся ему Кэссиди. Тот потрепал его по чёрным, чуть отросшим после экстренной стрижки волосам. Если бы не блохи и колтуны, мальчик бы так и ходил с шевелюрой по пояс, но несколько попыток вымыть и расчесать его закончились криками, слезами и долгим, долгим принятием того, что придётся состричь почти всё. — А что ты сейчас делаешь? Я спросил, зачем ты опять эту шапку напялил? — Она мне нравится. — Да ну? — Да. Кэссиди переглянулся с Рози. Женщина тихо усмехнулась и продолжила мыть накопившуюся посуду. — Если нравится, пусть носит, — сказала она, не отрывая взгляда от своего занятия. Муэта смерил её подозрительным взглядом. — Постирать её только надо, вся в пятнах. Индеец с деловым видом поворочал свою драгоценную шапку, которую Кэссиди всё ещё держал у себя на коленях. Длинная шерсть и правда слиплась и покрылась чем-то коричневым, а уж что наделала Джиби внутри… — Постираем и вернём тебе, — успокоил его Кэссиди и положил шапку на стойку. — Рози умеет обращаться с любыми пятнами, она кое-кому такие пятна грязи с жилета выводила, что думать страшно… Говард тут же взглянул на наставника исподлобья, понимая, что речь идёт о его жилете. Мужчина шутливо нахмурился, но затем опять улыбнулся, и мальчик вернулся к чтению, как ни в чём не бывало. — Ещё пять минут и будете есть, — сообщила Рози. Кэссиди довольно потёр густые усы и ободряюще хлопнул так и застывшего на одном месте Муэту по плечу. — Садитесь, я принесу. — Я помогу, — успокоил её Кэссиди, и они оба удалились в приоткрытую дверь за барной стойкой. — Так нахрена ты эти лохмотья напялил? — поинтересовался Говард, стоило индейцу подсесть к нему за столик. — Выглядишь, как ёбну… — юноша на всякий случай наклонился в сторону и проверил, точно ли ушёл Кэссиди. — ёбнутый шаман, — закончил он громким шёпотом. — Я хочу быть шаманом, — обиделся индеец, на что его товарищ удивлённо приподнял брови. — Они могут смотреть чужими глазами и разговаривать с животными. — Ты же и так с ними болтаешь без умолку… — Но я хочу, чтобы они мне отвечали. И летать с Джиби тоже хочу. Говард вздохнул и покачал головой, вновь уткнувшись в книгу. Муэта больше ничего объяснять не спешил и молча дождался, когда Рози и Кэссиди принесут им завтрак. — Яйца, салат и каждому по куску хлеба, — объявила Рози и поставила каждому из них по тарелке. Кэссиди опустил в центр кувшин с соком и поставил свою собственную тарелку к свободному стулу. — К обеду будет яблочный пирог. — Спасибо, — кивнул Говард и тут же воткнул вилку в лист салата. Муэта проследил за ним, тоже пробормотал благодарности и осторожно подцепил яйцо. Ели всё также молча. Муэта всё ещё опасался непонятно чего и дёргался от любого звука, который раздавался снаружи. Говард изредка поднимал на него взгляд полный недоумения, переглядывался с Кэссиди, который также не мог понять, что происходит, а затем снова ел. — Что такое? — не выдержал мужчина, когда индеец вздрогнул, стоило какому-то мужичку войти в салун. — Чего ты? Муэта посмотрел на него с лёгким испугом. — Папа говорил, что на юге нужно быть осторожным, — всё же объяснил он и притих. Говард и Кэссиди снова переглянулись. — Мы не на юге, — пожал плечами Говард. — Чего бояться? — Нас здесь не любят, — упрямо пробормотал индеец. — Убьют. — Никто тебя не убьёт, — твёрдо заверил Кэссиди. — Ты с нами, ничего не бойся. Если кто-то решит тебя обижать, мы его сразу приструним. Муэта недоверчиво покачал головой и продолжил медленно жевать листья салата. Говард громко вздохнул. — Если тебя кто-то тронет, я ему шею сверну, — решительно заявил он. — Меня Билли учил, как это делать. Берёшь за подбородок… — Я тебе сейчас покажу «за подбородок», — перебил Кэссиди. — Никаких сворачиваний шей. И это не шутки, не хихикай мне тут. Мужчина выдал ухмыляющемуся Говарду лёгкий подзатыльник, и тот сразу же обиделся и уткнулся в свою тарелку. — Мы разберёмся по закону, — продолжил Кэссиди. — Здесь есть шериф, он поможет. Не нужно нагнетать раньше времени, один ты никуда не ходишь, а здесь у тебя полно защитников. Мы любому дадим отпор. Муэта ничего не ответил. Они молча доели, отнесли посуду в гору другой, которую Кэссиди тут же принялся домывать сам, пока Рози отсутствовала. Говард и Муэта решили его не дожидаться и вернулись в номер. — Мы надолго тут? — спросил Муэта, стоило им закрыть дверь. Говард с разбегу плюхнулся на свою кровать и чуть не ударился головой о стену. — Да не переживай ты. Здесь хорошо — много чем можно заняться. Я давно хотел кое-что попробовать… завтра сходим. И здесь есть деревня, если упросим Кэссиди, возможно, он нас одних отпустит. У меня там подруга — вы с ней точно поладите. Можем вместе по деревьям полазить или в лесу погулять. И ты когда-нибудь видел мельницу? Тут есть. Огромная. Мы с Долли хотели посмотреть, что внутри, но там было закрыто. Надо выбрать момент. Муэта ничего не ответил и уставился в окно. Джиби не возвращалась уже несколько дней, и он очень переживал, что птица его потеряла. — Можем сходить поискать её, — догадался о его переживаниях Говард. — Она наверняка в лес полетела. Походим там, посвистим. Ты только переоденься, а то выглядишь… ну, я уже говорил, как. Индеец кивнул и принялся рыться в ещё не до конца разобранных сумках. Говард всё это время стоял на коленях на кровати и опирался на стол, глядя в окно. На улице было солнечно, люди громко переговаривались и спешили кто куда. Весна здесь была даже теплее, чем в пути. — Возьми ту, которая с дырой в рукаве, — подсказал Говард, когда друг начал натягивать на себя слишком длинную для себя рубашку. — Эта — Кэссиди, он мне её отдал, но для меня она тоже большая. А из-за дыры не переживай. Рози увидит — сразу зашьёт. Муэта медленно натянул на себя чёрную рубашку, бледно-зелёный жилет с несколькими торчащими нитками и меховую куртку, которую они купили ему ещё в Хантсвилле. Говард на такой выбор как-то странно хмыкнул. Сам он набросил на свою такую же чёрную рубашку только серый шерстяной пиджак и натянул на голову плоскую кепку. Они без проблем вышли из салуна, не наткнувшись ни на Рози, ни на Кэссиди, и двинулись в сторону леса. Говард всю дорогу рассказывал о том, как они с Кэссиди помогли половине местных жителей с их домами, и как он один чинил какой-то бедной женщине скрипучую дверь. Муэта его почти не слушал, постоянно оборачивался и шарахался. Ему казалось, что все, кто на него смотрит, жаждут вынуть нож из кармана и пырнуть его им, как сделали с папой. — … и Кэссиди шмякнулся рожей прямо в воду, а я поймал его голову в сеть. Ты вообще меня слушаешь? Муэта оторвал взгляд от уснувшего на лестнице банка мужчины и посмотрел на друга с немым вопросом. Говард явно обиделся. — Говорю же, я любому за тебя наваляю, — сказал он и вдруг свернул на тропинку, ведущую к конюшне. — Пусть только сунутся… и Кэссиди тоже тебя защитит. Я рассказывал, как он дрался с бандитами, которые хотели ограбить меня? Я тогда честно выиграл в скачках и нарушил их планы. Судье вообще плевать было на то, что меня с лошади какие-то громилы стянули. Отвели меня в поле и начали там мне рассказывать, что я не в своё дело влез. Я хотел им сразу в рожи дать, но я же один был. А когда пришёл Кэссиди, мы вместе им задали — они вообще такого не ожидали! Деньги я забрал и всё отдал Кэссиди, чтобы у нас всего хватало. Ну, пришлось ещё с хозяином лошади поделиться, но это мелочи. Конь, кстати, такой буйный был… но я усидел. Несколько раз пытался меня скинуть, я уже на волоске от падения был, но вскарабкался обратно и всё равно победил. — Здорово. — Ага. Они прошли мимо пасущихся за забором лошадей. Муэта задержал на них взгляд, увидел Ириску среди других рыжих и серых кобыл. Мёрфи рядом не было — он, скорее всего, сейчас ел в конюшне. — Можешь уже свистеть, — сказал Говард, стоило им подойти достаточно близко к высоким соснам. — Она услышит, наверное. Наруч взял? Индеец кивнул и достал из кармана кожаный наруч, который Кэссиди заказал у кожевника, когда когти Джиби подросли настолько, что стали опасными даже для толстой меховой куртки. Свист сначала получился тихим, неуверенным. Говард пришёл на помощь и свистнул так, что у Муэты заложило уши. Он пихнул друга в бок, но тот только засмеялся и свистнул ему прямо на ухо. Они соревновались какое-то время, пытаясь достать друг друга сильнее, но внезапно вдалеке раздался знакомый птичий крик. Джиби покружила в небе, сверкая бело-полосатым брюхом, затем прицелилась, замахала крыльями и плюхнулась на выставленную руку. Муэта улыбнулся и осторожно погладил её пальцем. Птица на несколько секунд прикрыла ярко-жёлтые глаза, щёлкнула клювом, будто и правда пыталась что-то сказать. — Видишь, не улетела, — успокоил друга Говард и тоже потянулся погладить ястреба. — Она теперь, как домашний питомец. Ручная. Муэта покачал головой в несогласии. — Что? — не понял Говард. — Не питомец — друг. Чуть пораздумав, Говард согласно кивнул. Они ещё немного постояли на одном месте, а потом Джиби взлетела и продолжила кружить над ними. — Она меня тоже защищает, — уверенно заявил Муэта, стоило им двинуться дальше к лесу. — Как? — Она — мой дух. Говард непонимающе скривился. Муэта посмотрел на него почему-то с сожалением. — У папы была собака, — объяснил он. — Её убили первой, поэтому он умер. Если бы она спряталась вместе со мной… Индеец опустил голову, разглядывая усыпанную иголками и мелкими веточками дорогу. Впервые за долгие месяцы отрицания он вспомнил тот день, когда в их дом пришли чужаки. От них несло спиртом, они громко ругались и сразу же напали на папу. Нини* тогда вырвалась из его хватки и бросилась на помощь… её пристрелили ещё до того, как она успела бы сомкнуть пасть на руке чужака. — Это… ужасно, — наконец сказал Говард, пиная шишку. — Моего брата тоже убили, но я этого не видел. — У него был дух-хранитель? — Не знаю. — Если не было, то его было просто убить. Говард неуверенно пожал плечами и замолчал. Они шли молча довольно долгое время. — У тебя тоже должен быть дух, — вдруг сказал Муэта и повернулся к другу. — Нужно только его найти. — Не нужен мне дух. — Почему? В нём копится твоя сила. Он будет тебя защищать. — Защищают друзья, а не духи. У меня есть Кэссиди, зачем мне что-то ещё? Муэта задумался, но так ничего и не ответил. Они пошли дальше, пропустили обед, потому что слишком увлеклись состязанием по швырянию шишек, и потом ещё целый вечер выслушивали ворчание Кэссиди об испорченной одежде.