У всех есть личный интерес

— Паршивец! Убью гада! Из-за слишком резкого пробуждения сердце заколотилось так, будто он только что пробежал несколько миль по полному бездорожью. Долли рядом испуганно подпрыгнула, случайно ударившись головой об его подбородок. Говард совсем забыл, где вчера засыпал, так что увидеть перед собой красное от злости лицо мистера Моргана оказалось чудовищной неожиданностью. Пока мужчина поднимался по оставшимся ступенькам, юноша паниковал всё сильнее. Думать было некогда, объяснять Долли причины грядущего побега тоже. Он кое-как поднялся, аккуратно отталкивая от себя ещё несколько секунд назад обнимавшую его девушку, выпутался из обвившего ноги пледа и отскочил в сторону как раз вовремя. Мистер Морган принялся гонять его по второму этажу, пытаясь то ли схватить и поколотить, то ли заставить прыгнуть вниз, не используя лестницу. Говард предпочёл второй вариант и с разбегу запрыгнул на торчащую впереди балку. Нога скользнула, он потерял равновесие и только благодаря чудесным навыкам акробатики, отработанным во время побегов из чужих обворованных домов, смог вцепиться в балку руками и повиснуть на ней, отчаянно цепляясь за скрипящее дерево. — На вилы насажу паразита! — продолжил угрожать мистер Морган. Говард извернулся и заметил, что мужчина снова спускается. Не было никаких сомнений, что именно за вилами он и направится. — Явился, сукин сын! — Я ничего не сделал! — Так я тебе и поверил, мерзавец! Говард болезненно застонал. Руки стремительно слабели, а посмотреть, что находится внизу, у него никак не получалось. Он примерно помнил, где расположено сено и догадывался, что ему придётся карабкаться вправо. — Папа, не надо! — наконец подала голос Долли. Говард понял, что мужчина добрался до вил. — Говард — мой друг! — Будет друг без яиц, ничего страшного! — невозмутимо озвучил свои намерения мистер Морган. Говард нервно сглотнул и короткими движениями принялся двигаться к предполагаемому месту посадки. Деревянная поверхность оказалась слегка шероховатой, поэтому пришлось приложить немалые усилия, чтобы не загнать себе занозу. — Куда пополз, гад?! Сюда иди! — Я ничего не делал! — А я сделаю! В конце концов, у него получилось забраться обратно на балку. Он лёг на неё, медленно вытянулся во весь рост и посмотрел вниз. Прямо под ним замер напуганный криками Мёрфи, чуть дальше раскинулись многочисленные тюки сена, а мистер Морган, вооружившись вилами, поджидал его совсем рядом с ними. — Мы просто лежали в обнимку! — попытался сгладить углы Говард. — Мы смотрели на звёзды! — Да! — всё также испуганно подтвердила Долли. Она стояла на четвереньках на втором этаже и с ужасом наблюдала за сжимающим оружие отцом. — Слезай! — нетерпеливо повторил мистер Морган, явно не желая слышать никаких оправданий. Говард вздохнул, собрался с духом и медленно отполз к самой стене. Когда он поднялся на ноги, мистер Морган резко прыгнул вперёд, будто боялся упустить жертву из виду. Мёрфи от этого движения взвился на дыбы, но верёвка не позволила ему сбежать слишком далеко. Юноша настроился, закрыл глаза и прижался спиной к неровным доскам. Мысленно досчитав до пяти, он наконец решился, прицелился и прыгнул вниз. Приземление вышло довольно мягким, но уже в следующую же секунду его вдруг отбросило в сторону, словно в прыжке. Говард отчаянно замахал руками, будто пытаясь ухватиться за воздух, ударился спиной о тюк поменьше и с грохотом рухнул на твёрдый пол. Мистер Морган от такого зрелища немного опешил, что дало юноше серьёзное преимущество. Он почти сразу же вскочил на ноги, обогнул замершего на одном месте мужчину, и, что есть сил бросился к выходу, игнорируя оскорбления и топот чужих ботинок, медленно отдаляющийся от него, словно во сне.

***

Уже через час безостановочного продирания сквозь кусты и заросшие высокой травой бесхозные поля, Говард свалился от усталости. Сидеть на холодной земле было не очень приятно, но других вариантов в ближайшее время явно не предвидится. Все его вещи остались в амбаре. Мёрфи остался в амбаре — за коня было обидно больше всего. Казалось, мистер Морган в отместку подаст животное к ужину. Это же любимый конь Кэссиди, нельзя было его бросать. Но и оставаться без яиц тоже не хотелось — конкретно в этой угрозе Говард ни на секунду не сомневался. Глубоко внутри всплыла былая обида. Он же ничего не сделал! Почему никто ему не верит? Долли — его друг. Да, она ему нравится, и он даже не против поцелуев, но он бы никогда… он даже не знает, как это делается! Посидев ещё добрых десять минут, он снова поднялся на ноги. Вокруг сновали опасно жужжащие пчёлы. Они перелетали от одного полевого цветочка к другому, и Говард внимательно следил за ними, надеясь, что не станет жертвой нападения. В какой стороне находится тракт, он помнил смутно, но чуйка подсказывала, что нужно двигаться в противоположную от виднеющегося слева леса сторону. Ноги болели. После вчерашних приключений и после сегодняшнего. Руки, которыми он отчаянно цеплялся за балку, покрылись мозолями и царапинами, а ещё ему очень хотелось пить. Желание встретить Кэссиди с каждой минутой всё возрастало. Ему было не важно, всыплют ему за побег или нет. Он просто хотел перестать чувствовать вновь накатившие чувства беспомощности и незащищённости. Ему уже давно не было так одиноко. Ещё вчера он бы ни за что не признался, что нуждается в этом, что наставник для него значит больше, чем просто спаситель. Несмотря на все недостатки и разногласия, Кэссиди заменил ему семью. Заменил Билли… Думать о Билли в последнее время приходилось часто. Кэссиди говорил, что это пройдёт, но с каждым прожитым днём Говард понимал, как же сильно он скучает по брату. Он уже давно простил его, как всегда смирился с предательством. А может, это и не предательство вовсе. Уже давно в голову закрадывались сомнения. Что, если Билли вернулся за ним? Возможно, из-за того, что брат попал в розыск, ему понадобилось на это чуть больше времени. Возможно, если бы Говард просидел взаперти чуть дольше… Нет, это в любом случае уже не исправишь. Даже если Билли и правда искал его, то он очень плохо старался. Спустя ещё один час вдалеке наконец показалась дорога. Говард облегчённо выдохнул, остановился, чтобы перевести дух, и принялся обдумывать дальнейшие действия. Дойти до города пешком казалось чем-то нереальным, но и возвращаться за конём ему было чертовски страшно. — Говард! Юноша не сразу различил знакомый голос, еле-еле пробивающийся сквозь шум ветра. Он заворочал головой, пытаясь отыскать Кэссиди, но ничего не увидел. Показалось? — Говард! Наконец заприметив наставника с другой стороны поля, Говард расплылся в улыбке и помахал тому обеими руками. Кэссиди тоже махнул рукой и медленно направился к нему, держа под уздцы явно уставшую Ириску. Говард перешёл на бег, хоть и устал так сильно, что ноги, казалось, вот-вот перестанут его слушаться. Он добежал до наставника гораздо быстрее, чем тот успел бы дойти хотя бы до середины пути. — Неужели, — выдохнул Кэссиди, стоило им встретиться. Не задумываясь о том, что делает, Говард налетел на него с объятиями, отчего мужчина удивлённо охнул и чуть не повалился на спину. — Что с тобой? Юноша тут же отстранился, ругая себя за несдержанность. Он никогда ещё не обнимал кого-то самостоятельно. Билли это ненавидел, а на попытки сестры это сделать юноша огрызался сам. Он понятия не имел, что на него нашло. Возможно, это Долли во всём виновата. — И где ты был? — уже строже поинтересовался Кэссиди, оглядывая его с ног до головы. Выглядел он сейчас, очевидно, не самым лучшим образом. После долгого бега и изредка накрапывающего дождя волосы растрепались и торчали в разные стороны страшными пучками. — Мы думали, ты свалился в какую-нибудь канаву и свернул себе шею… Где конь?! Говард долго не отвечал, и мужчина явно успел подумать о худшем. — Он у Долли. — У Долли? Что он там делает, позволь спросить? — Почему ты сразу ругаешься? Я ничего не сделал… Кэссиди смерил его тяжёлым взглядом, и Говард мгновенно растерял желание огрызаться. — Я не ругаюсь, — уже мягче объяснил мужчина, — я задаю тебе простые вопросы. И что значит «ничего не сделал»? У меня чуть сердце не остановилось, не сделал он! Головой вообще думаешь, когда такое вытворяешь? Через обрыв он прыгает… Видел, какие там внизу валуны? Что, если бы ты туда свалился? Если бы расшиб себе голову, м? Ещё и сбежал безо всякой на то причины! Вот зачем ты это сделал? Решил меня добить? Знаешь, сколько у меня из-за тебя, дурака, седых волос? Говард промолчал. Ему было обидно и совсем не понятно, почему Кэссиди отчитывает его. Мог бы и порадоваться встрече… — Чего молчишь? — нетерпеливо поинтересовался мужчина. — Думаешь, я не переживаю за тебя? Думаешь, мне так нравится теряться в догадках? — Муэта в порядке? — не выдержал Говард. Больше всего его сейчас волновало то, что друга рядом с наставником почему-то не было. Неужели тот всё же попался? Говард был уверен, что нет. Или же предпочитал об этом не думать. — В полном, — успокоил Кэссиди. Говард почувствовал, как дышать вдруг стало куда легче. — От него отстали почти сразу же — тот мальчик помог, между прочим, так что наша оказанная помощь к нам и вернулась. — Ты хотел сказать «твоя». Кэссиди ничего не ответил. Говард посмотрел на него с немым вопросом. — Можно мне попить? — спросил он, когда неловкая пауза затянулась. Наставник запоздало кивнул, отцепил от седла флягу и протянул ему. Говард жадно впился в горлышко, вода неприятно потекла по шее и намочила рубашку. — Господи, ты когда пил-то в последний раз? — удивился Кэссиди, но ответа, конечно же, не получил. — Да не спеши ты так! Подавишься ещё. Опустошив всю фляжку, Говард громко выдохнул и вытер губы. Кэссиди, глядя на это, устало покачал головой и не в силах смотреть на торчащие во все стороны тёмные волосы, потянулся рукой к чужому лицу. Говард возмущённо замычал, но сбежать не решился. Кэссиди кое-как убрал все его волосы назад и заправил за уши. — Пошли, — скомандовал наставник, кивая на дорогу. — Куда? — Коня забирать, куда. А по дороге ты мне всё в подробностях расскажешь. Признавайся, нарвался на Уолтера? — Откуда ты знаешь? — По глазам вижу, что напакостничал. И что ты тогда здесь забыл? Один в пустом поле. — Не пакостничал я! Мы просто уснули в амбаре, а он… он меня вилами проткнуть пытался! — Пошли, — Кэссиди подтолкнул его к едва заметной тропинке. Говард нехотя поплёлся впереди. — А что с… — договорить не получилось. О Громиле не думать у него не получалось. Полночи он провёл в раздумьях и теперь очень боялся услышать ответ на терзающий его вопрос. — Мы его вытащили. Ему повезло, что он не выпустил из рук поводья — это не дало ему улететь в камни. Отделался ушибами, но от помощи отказался. — Вы его отпустили? — не понял Говард. — Отвели к шерифу. Не волнуйся, он не сбежит, а его дружки вряд ли решатся снова к вам приставать. На этот раз точно. Шериф объявил на них самую настоящую охоту, думаю, они уже бежали из города. Говард кивнул и уставился на сминающуюся от его шагов траву. Он не понимал, рад ли он тому, что Громила всё же не умер. — Шериф его повесит, — сказал он, когда они уже вышли на широкую просёлочную дорогу. Кэссиди не сразу вынырнул из своих мыслей. — Он бы повесил их всех, если бы поймал. — Предлагаешь мне и его спасти? — Нет. — Почему нет? Говард пожал плечами. Он не думал, что вся эта шайка заслуживает смерти, но и втягивать Кэссиди в очередную спасательную операцию не хотел. Они и так отдали за Лохматого приличную сумму. — Тот парень уже давно не ребёнок, — вздохнул Кэссиди. Он вдруг положил руку Говарду на плечо и ободряюще сжал, поймав на себе взгляд, полный печали. — Он сам отвечает за свои поступки. Думаешь, если бы он подобрался ближе, его рука дрогнула бы перед тем, как нажать на курок? — Не знаю. — Он бы убил тебя, а это уже далеко за гранью какой-то нелепой потасовки. Я заплатил за того парнишку, потому что он всего лишь запутавшийся ребёнок и не желал тебе смерти. — Откуда ты знаешь? Они готовы были забросать Муэту камнями. — Это он бросил камень? — Не знаю… вроде, нет. Но что это меняет? Ты не можешь знать, не сделал бы он того же, что хотел сделать этот… Громила. — Не могу, но я доверился своему чутью, и оно меня не подвело, — Кэссиди почему-то улыбнулся. Говард непонимающе нахмурился. — Я многим помог до тебя. И я вижу, когда могу что-то сделать, а когда нет. Всем помочь невозможно. — Тогда это несправедливо. Почему у кого-то есть шанс, а у кого-то его нет? Что-то не сходится… Говард провёл тыльной стороной ладони по лбу. До ближайших деревьев было ещё далеко, а солнце с каждой минутой будто пекло ещё сильнее. Скорее всего, их ожидала гроза. — Жизнь сама по себе несправедлива, — неопределённо ответил Кэссиди. Он наконец убрал руку, но Говард так и продолжил идти совсем рядом. — Я не всесильный. Некоторые люди не хотят получать помощь и, возможно, им уже слишком поздно её предоставлять. Я не тот, кто готов настаивать. Тем более, когда у меня и так есть о ком переживать. И вообще, не пытайся сменить тему, птенчик. Давай рассказывай, что случилось. — Ничего… Кэссиди посмотрел на него с нескрываемой усталостью. Говард вдруг понял, что наставник, должно быть, ехал сюда всю ночь. Чувство вины вернулось с новой силой. — Я просто не хотел, чтобы он застрелил тебя, — признался он совсем тихо. — Ты бы бросился спасать меня, а он… я испугался. — А потом зачем убежал? — спросил Кэссиди, будто не обращая внимания на еле выдавленное признание. — Почему не остановился, когда я тебя звал? — Не знаю. — Как это? Говард пожал плечами. Кэссиди ещё долго смотрел на него, ожидая ответа. — Ладно, потом поговорим, — всё же объявил мужчина. — У нас ещё будет на это время. Прямо сейчас в город всё равно не поедем — Ириска устала. Передохнём, если нам, конечно, позволят остаться. — У Морганов? — У них. Так что лучше расскажи мне, что у вас там произошло, чтобы я знал, с каким усердием мне тебя защищать и нужно ли будет бросаться под вилы. Говард обиженно нахмурился, но быстро сдался. Кэссиди усмехнулся такой его реакции и снова приобнял за плечи, давая понять, что готов слушать.