У всех есть личный интерес

— Говард! Окликнуть мальчишку удалось только со второго раза. Кэссиди даже не успел разложить вещи, а Говард уже сбежал от него и даже не думал помогать. Племя двигалось на юг восемь дней. Только вчера они свернули на восток, и теперь их путь лежал через каньон: вдоль узкой реки и мимо высоких рыжеватых скал. Изначально Кэссиди не планировал уходить так далеко, но предостережения молодого индейца об огромном пустыре, тянущимся на многие мили к востоку, заставили его задуматься о безопасности. Вновь подвергать Говарда тем испытаниям, через которые им пришлось пройти по пути сюда, он не хотел. Мальчик чуть не сошёл с ума от страха и голода, а теперь к этому прибавится ещё и расставание с другом. Как бы он не хотел, но следовать плану Вихо и идти вдоль реки было разумнее. — Мы просто посмотрим! — отозвался Говард, нехотя спускаясь на землю. Голос его был таким недовольным и обиженным, будто карабкаться на отвесную скалу — это в порядке вещей. — Слезь, говорю! — Я слез! Кэссиди устало вздохнул. В последнее время Говард реагировал на его замечания с куда большим раздражением и обидой. Мужчина не знал, с чем именно это было связано, но предполагал, что всё дело в новых друзьях. Говард стыдился опеки. Когда рядом был Вихо, он и вовсе находил в себе смелость огрызаться в ответ. Кэссиди это злило, но спорить с самодовольным индейцем о сломленном духе молодого воина он больше не собирался. Говарда можно было отчитать и после — тот сразу извинялся, хоть и явно не был согласен с собственной неправотой. Мальчик изменился слишком сильно, но Кэссиди всё никак не мог это принять. — Куда вы?! — сумка выпала у него из рук, стоило увидеть, что дети теперь протиснулись в узкий проход между скалами. Говард пошёл первым, Мэйэра скользнула следом и только Муэта замер, как вкопанный, услышав его крик. — А ну назад! Застрянете! — Тут не так уж и узко! — Говард, конечно же, разозлился, но Кэссиди в данный момент не волновали его обиды. Только пару часов назад он лично видел гремучника и не сомневался, что этих змей поблизости достаточно, чтобы парочка из них поселилась в затемнённом проходе. — Сюда иди! — рявкнул мужчина, но Говард только больше нахмурился. Рядом каким-то образом очутился Вихо и посмотрел на Кэссиди так, что тот сразу понял, что индеец собирается сказать. — Что, дух молодого воина сломится, если не позволить ему нарваться на ядовитую змею или застрять между камней? — Я сам ходил там, пусть посмотрят. — На что там смотреть? — Чудное природное явление. Солнце сейчас как раз в нужном месте — лучи будут освещать им путь. — А если заблудятся? — Проход не такой и узкий, развилок нет. — Змеи? — Не думаю, что им может быть там интересно. — Это ты так думаешь. — Там нечего есть. Кэссиди покачал головой. Дети всё ещё смотрели на него в ожидании, но не успел он ничего сказать, как Говард махнул на него рукой и повёл друзей за собой. Муэта чуть задержался, но и он, в конце концов, убежал. — Так нельзя, — на его упрёк Вихо только пожал плечами, что разозлило Кэссиди ещё больше. — Можешь позволять своим родственникам, что душе угодно, но хватит настраивать Говарда против меня. Я за него отвечаю, и я сам решаю, как мне его воспитывать. — Я ни на что его не настраиваю, — несмотря на повышенный тон в свою сторону, Вихо ответил спокойно. — Он уже достаточно взрослый, чтобы принимать решения самостоятельно. — Не тогда, когда это опасные решения. Если с ними что-то случится… — Если с ними что-то случится, они усвоят жизненный урок. Невозможно научиться жить без ошибок. Мы все их совершаем. — Части ошибок вполне можно избежать. Например, укуса ядовитой змеи со смертельно опасным ядом. Вихо насмешливо хмыкнул и молча удалился, не желая продолжать разговор. Кэссиди проследил за ним взглядом, вновь посмотрел в проём между скалами и махнул на всё это рукой. Пусть делают, что хотят. Он хотя бы предупредил. Привал обещал быть долгим. Жара не спадала уже несколько дней и, казалось, только нарастала. Деревьев в округе практически не было, мелкие сухие кусты не приходились лошадям по вкусу, поэтому отходить от реки и окружающей её травы было нельзя. Сейчас они расположились в тени скалы. Ветер гулял по её щелям, принося в лагерь чудовищный вой, но воздух всё равно оставался сухим и невыносимо жарким. Индейцам, казалось, переносить такие температуры было привычно. Они довольно быстро установили свои вигвамы, распределили обязанности и, казалось, совсем не отдыхали. Некоторые из них, никого не стесняясь, в борьбе с невыносимой жарой разделись полностью и изредка ходили освежиться в грязноватой из-за песка реке, другие, в основном старики, наоборот накрылись тонкими одеялами и вместе с детьми и собаками сидели возле самой скалы, наблюдая за лагерем издалека. Лошади гуляли рядом с ними: полностью рассёдланные и не привязанные. Несколько воинов охраняли их, не разговаривая друг с другом и со всеми, кто захотел бы что-нибудь у них спросить. Кэссиди не переставал удивляться местным порядкам. Они всё больше поражали его и иногда даже пугали. Индейцы казались одновременно по-детски наивными и по-старчески умными. Они были свободны душой, но загнаны в угол физически, что, впрочем, не сломило дух воина в каждом из них, о чём так любил говорить позёр Вихо. — Вихо! Обеспокоенный голос Муэты он услышал совершенно случайно. Завтрак ещё даже не начался, но чтобы не сидеть без дела, Кэссиди решил помочь остальным натаскать воду. Вихо как раз ошивался неподалёку — чем именно он занимался, понять было сложно, да и не нужно. Ещё не хватало следить за этим напыщенным юнцом. — Где? — Вихо будто специально перешёл на родной язык, но Кэссиди всё равно прекрасно его понял. Муэта говорил шёпотом, но по одному лишь взгляду, который тот бросил к узкому проходу, в который они с Говардом и Мэйэрой отправились не так давно, всё было понятно. — Что случилось? — подслушивать слишком долго Кэссиди не собирался. Муэта вздрогнул от его громкого голоса, но быстро взял себя в руки. Он долго не решался ответить. — Я всё равно узнаю. Говори. — Ну… обещаешь не ругаться слишком сильно? Кэссиди недовольно нахмурился, но всё же кивнул. Муэта вряд ли поверил в такое обещание, да и не надеялся с самого начала, что такое можно исполнить. Вихо стоял рядом молча и будто хотел узнать, чем же всё это закончится. — Там был… — начал Муэта, но тут же запнулся. Он будто снова передумал, но только Кэссиди собирался поторопить его, как он заговорил. — Проход сузился, и мы решили… это я придумал. Мне раньше приходилось взбираться наверх в ущельях, и я просто показал это Говарду, а он… ну, он там застрял в общем… то есть он не может спуститься! Не застрял. Он слишком высоко забрался и теперь не может слезть… поможешь? Муэта посмотрел на него то ли с надеждой, то ли с мольбой. С надеждой на чудесное спасение и с мольбой о пощаде, если точнее. Кэссиди вздохнул, сказал усталое: «Веди» и пошёл следом, жестом велев Вихо не лезть в их личные дела. К удивлению, молодой индеец послушался его без лишних разговоров. Проход и правда оказался не таким уж и узким. Довольно долгое время они шли по прямой свободно, а затем и вовсе могли идти рядом. Говард обнаружился ещё нескоро. Сначала вдалеке показалась обеспокоенная Мэйэра, пытающаяся подсказать, куда бестолковому скалолазу ставить ногу, и только потом где-то наверху замаячила знакомая скрюченная фигурка. Кэссиди ничуть не удивился их самодеятельности, но порадовался, что мальчишка всё ещё не рухнул вниз. — Всё хватит, — девушка сразу замолчала, стоило Кэссиди положить руку ей на плечо. Говард наверху замер, так и не спустившись ниже. Застрял он и правда высоковато: упираясь ногами в одну сторону скалы, он практически лежал спиной на второй. Будь проём чуть шире, из такого положения он бы давно свалился, но идущий на сужение камень и напряжённые мышцы не позволяли ему этого сделать. — И как же ты туда забрался? Говард вопрос проигнорировал и вместо этого с обидой посмотрел на притихшего сзади Муэту. Кэссиди захотелось отвесить ему подзатыльник за такое неуважение, но сначала нужно было до него хотя бы дотянуться. Воспитательную беседу он проведёт после. — У тебя под задницей выступ, упрись одной ногой в камень, а второй тянись. Я тебя поймаю, не бойся. — Он далеко! — Недалеко. Давай, тянись. Вот. К счастью, Говард возражать не стал. Он сделал то, что ему сказали, хоть и не с первого раза. Каждое его движение заставляло сердце пропустить удар, поэтому сохранять спокойствие и говорить уверенно и чётко давалось Кэссиди с большим трудом. Когда мальчишка оказался на достаточном расстоянии от земли, чтобы его можно было стянуть, мужчина этим воспользовался и, поставив его на ноги, сразу же отвесил подзатыльник. — Что я говорил?! — Не кричи на меня! — Это я ещё не кричал. Зачем туда полез?! Я тебе сегодня уже, кажется, говорил никуда не лазить. — Я бы и без тебя слез… — Ну конечно. Марш обратно! Говард посмотрел на него исподлобья. Кэссиди понял, что тот стыдится перед друзьями, но и не подумал смягчаться. Пусть обижается сколько влезет, лишь бы больше не лез убиваться. Когда они вернулись в лагерь, Говард сразу же попытался улизнуть. Кэссиди поймал его за плечо и подтолкнул к вигваму. Мальчишка нелепо заупирался, но это ему никак не помогло. — Ложись, — скомандовал Кэссиди, сразу же вытаскивая ремень. Говард чуть было не подавился от возмущения, сделал шаг назад и посмотрел так, будто собирался, как минимум, кусаться в ответ. — Мне тебе помогать что ли? — Ты не можешь… хватит! Я уже взрослый! — Взрослый? — Да, взрослый! Я понимаю и без… без этого! Кэссиди еле удержался от смешка. Говард часто возмущался, но чтобы вот так яро… никогда. Наверное, дело и правда было в том, что он вырос. — И как же ты понимаешь? — совершенно серьёзно поинтересовался мужчина. Говард явно не ожидал такого вопроса или вообще того, что его услышат. Он стушевался, задумался на мгновение. — Можно и словами сказать, — буркнул он, глядя куда-то в сторону. — Но не при всех. — Словами? И ты запомнишь? — Запомню. Кэссиди хмыкнул. Желание действовать проверенным способом и просто-напросто всыпать паршивцу ремня никуда не ушло. Словами они пробовали уже много раз, и каждый из них заканчивался тем, что Говард уходил в полный отрыв и вытворял что-то такое, после чего одними словами отделаться было сложно. Но сейчас же он вырос. Ему почти исполнилось шестнадцать, он стал заглядываться на девчонок, говорить на взрослые темы и требовать больше свободы. Может и правда пора задуматься о новых методах воспитания? Стэнли он отпустил в свободное плавание гораздо раньше… И чем это всё закончилось? — Словами я тебя предупреждал, но ты всё равно ушёл и решил разбить себе голову. А сколько раз до этого ты пропускал мои слова мимо ушей, не напомнить? Огрызаешься со мной постоянно, это ты таким взрослым стал? Нет уж, за свои поступки нужно отвечать. Ложись, говорю. — Я не буду огрызаться! — стоило сделать шаг, и Говард тут же отскочил в сторону, ещё и прикрыв задницу руками, будто Кэссиди собирался хлестать его издалека. Мужчина остановился, посмотрев на него в недоумении. Мальчишка больше не злился и теперь только взволнованно кусал губы, мельком оглядываясь в сторону выхода. Сбежать пытается или боится, что кто-то услышит? Раньше не особенно переживал по этому поводу, да и сбегал редко. — Правда. Я не специально. — Не специально подыгрываешь Вихо, чтобы избежать моих нравоучений? — Больше не буду, — помотал головой Говард и тут же добавил. — Ну я же и правда уже взрослый, не надо! Кэссиди снова вздохнул. Говард явно не собирался отступать, что значило, что либо ему потребуется помощь, чтобы наконец улечься, либо придётся всё же пойти на уступки. Последнее было очень сомнительно. Наверное, мальчишка разглядел это у него на лице. Говард снова нахмурился, разозлился, поняв, что проигрывает. — Ладно, взрослый, — сам не понимая, что говорит, произнёс Кэссиди. — На этот раз отделаешься словесным выговором и временным арестом. — Что? — Говард немного расслабился, но на ремень коситься не перестал. — Пока мы не отправились дальше, будешь мне во всём помогать, никакого безделья с друзьями. — Но я не… — Говард замолчал на полуслове, то ли понимая, что сам напросился, то ли снова пытаясь придумать отмазку. — Мы не бездельничаем. Мы помогали Вихо наблюдать за горизонтом, а ещё обещали, что съездим с ним на разведку. — А мне помогать уже не нужно? — Ты же ничего не делаешь. Говард сразу понял свою ошибку и пристыженно потупился. Кэссиди еле сдержался от гневной речи. — Как ты можешь знать, что я делаю, если ты постоянно сбегаешь? Что такого в этом вашем Вихо, что вы носитесь за ним, как преданные щенята? — Ты ревнуешь? — Ещё чего! Я возмущён тем, что вынужден всё делать в одиночестве. Вихо и сам справится со своими обязанностями, а мне помощь не помешает. Почему ты от меня прячешься? Говард промолчал. По его лицу было совсем не ясно, что именно он скрывает и скрывает ли вообще. Кэссиди надеялся, что нет. В прошлый раз, когда от него что-то скрывали, он вынужден был хоронить сына. — Я не могу целый день быть рядом с тобой, — вдруг заговорил Говард. — Я и не прошу целый день. Я только пытаюсь выяснить, почему ты так изменился. Ты будто пытаешься от меня отделаться. — Не пытаюсь! — Что тогда? Ты злишься, когда я с тобой разговариваю, убегаешь, прячешься и больше ничего не рассказываешь. Ведёшь себя странно, хорошо, хоть на ночь возвращаешься. Говард так и не поднял на него взгляда, что было совсем уж странно. Обычно он хорохорился, пытался казаться грозным и правым. Даже если и возмущался против заслуженной порки, то не так неуверенно. Скорее, наоборот. Кэссиди понятия не имел, что делать. — Ты понял условия? — решил уточнить он, чтобы разбавить неловкую паузу. — До конца этого привала будешь всегда в поле моего зрения, если мне понадобится помощь, я сообщу. Никаких больше прогулок по узким ущельям. — Так нечестно… — Ты же взрослый, так отвечай за поступки по-взрослому. — Рабство какое-то… — Что, всё-таки предпочитаешь ремень? Говард открыл рот, но тут же закрыл. Мыслительный процесс отразился на его лице, и Кэссиди не мог не усмехнуться этой растерянности. — Нет. — Вот и решили тогда. Сейчас пойдём таскать воду, потому что твои подвиги меня отвлекли. Нужно внести свой вклад в приготовление завтрака, мы и так тут чужие, если ещё и будем пользоваться дарами безвозмездно… Можешь сказать друзьям, что больше с ними никуда не пойдёшь. А, и позови-ка Муэту, к нему тоже есть разговор. — Ему тоже выбор предложишь? — Может и предложу. Всё, иди с глаз долой, пока я не передумал. На скалы он полез… умник. Говард страдальчески выдохнул, но, кажется, обиделся не сильно. Кэссиди покачал головой ему вслед и заправил ремень обратно в штаны, раздумывая над тем, как быстро всё-таки летит время.